5. Эбигейл
Буря понемногу успокаивалась. Снаружи багровел рассвет.
Тишину нарушало лишь раннее пение птиц и уже слабое потрескивание веток.
Выдохнув, опустилась на влажный камень, коснувшись его коленями. Я совсем не чувствовала утренней прохлады, но, несмотря на это, ощущала, что дрожу.
Он находился всего в нескольких дюймах. Был так близко и одновременно так далеко… казалось, стоит мне лишь протянуть руку, и я смогу его коснуться. Смогу ощутить родное тепло, успокоить бешеный ритм сердца и, возможно, вернуть всё назад…
Судорожно выдохнула, почувствовав, как предательски защемило в груди.
Повернувшись, остановила взгляд на Его лице ― умиротворенном и безмятежном ― он ровно дышал, его тело казалось таким расслабленным. Оттого и желание вновь коснуться его было нестерпимо сильным. Коснуться и почувствовать запах ― родной и чужой одновременно.
Воспоминания о прошлой ночи заполнили мысли. Я с ума сходила только лишь думая о нём. Чувствовала, как реагирую. Снова. Даже, когда просто его «ощущаю».
И не могла это контролировать.
Вот почему должна была уйти.
Осторожно поднявшись, прикрыла глаза и, уняв бешеный ритм сердца, сделала шаг. Я успела выдохнуть лишь раз, а затем почувствовала, как до боли знакомые пальцы сжали запястье. Вдох―выдох. Вдох―выдох. Вдох… ― сердце вновь понеслось галопом, и пульс тотчас же пустился следом.
Почувствовала, как Он приблизился, и от этого захотелось убежать лишь сильнее.
Он не прижимался телом, но, чтобы оказаться на грани безумия, мне хватило и легкого, почти невесомого касания. Дарен развернул меня, заставив перестать дышать.
Ощутив, как пальцы сильнее стиснули плечи, медленно подняла на него взгляд.
Обнаженный по пояс, с легкой небрежностью в волосах, он смотрел на меня глазами, полными непонимания и боли, и всё ещё не разжимал своих рук ― словно не просто боялся, что я исчезну, а точно это знал.
– Хотела уйти? ― Дарен смотрел так внимательно и проникновенно, будто бы пытался прочитать ответ сам. Я сделала усилие и, отведя глаза, попыталась отстраниться, но его хватка стала только сильнее. ― Ты не ответила.
– Не думаю, что у тебя есть право что―то от меня требовать.
Слова слетели с языка сами, но, к моему удивлению, я ни капельки о них не пожалела. Скулы Дарена напряглись, в глазах заплясали огоньки.
– Есть, Эбби. У меня есть это право. И оно всегда будет принадлежать только мне.
На секунду застыла, не зная, что в этот момент сильнее: злость или нечто совершенно противоположное. Я тонула в его глазах, тонула, как и раньше, и только щемящая боль в груди всё ещё помогала владеть собой.
– Всё изменилось, когда ты объяснил, что наши отношения были ошибкой, ― как можно тише ответила, ― тогда это право перестало быть твоим. Как и я.
Слова хлестнули его по лицу ― я видела это. Воспользовавшись моментом, вновь попыталась вырваться, но Дарен рывком притянул меня обратно, крепче прижав к себе.
– Ты никогда не переставала быть моей, ― тихо сказал он, а затем резко приподнял мой подбородок, ― и доказала это сегодня ночью.
Сердце сделало кувырок, а затем опустилось и замерло. Я понимала, что должна действовать так, как репетировала. Не имея права на ошибку.
– Что я доказала сегодня ночью? ― шепотом спросила, выдерживая его стальной взгляд. ― Что могу находиться с тобой в одном помещении? Или, что здравый смысл во мне сильнее моих желаний? ― его лицо менялось ― он внимал каждое слово, и это давало мне сил продолжать. ― А, может быть, ты впервые узнал, что между мужчиной и женщиной иногда возникает то, что называется влечением? Что? Что именно я доказала, переспав с тобой? Что ты тот, с кем я хочу разделить свою жизнь? Что я всё забуду, и мы сможем жить долго и счастливо? Разве я говорила тебе что―то подобное? ― Вдох― выдох. Вдох… ― Разве говорила, что люблю тебя?
Последние слова произнесла почти не слышно, но крик внутри никогда ещё не был таким громким. Боль, мелькнувшая в Его глазах, заставила ощутить лезвие ножа у горла.
Господи, почему же так тяжело.
– Я знаю разницу между влечением и чувствами, ― рука Дарена легко коснулась моего лица, заставив непроизвольно приоткрыть губы. ― И знаю, что ты никогда бы не отдалась мужчине, если бы ничего к нему не испытывала.
– Я изменилась, ― холодно ответила, стараясь выбраться из его объятий.
– Да, ― шептал он, продолжая прижимать меня к себе, ― стала смелее, женственнее, умнее… но осталась той же самоотверженной девушкой с огромным и чистым сердцем, которую я когда―то спас. Девушкой, которая перевернула мой привычный мир, а затем без спроса вошла в моё сердце.
– Это ты решил, что больше не будет нас, ― ощущала, что начинаю терять уверенность. ― Ты сказал, что не изменишься. Ты… отпустил мою руку. Ты…
– И не проходит ни дня, чтобы я не сожалел, не казнил себя за то, как поступил с тобой. И если бы ты простила меня… если бы дала шанс всё исправить…
– Исправить? ― слабо усмехнулась, а затем медленно завертела головой. ― Как? Повернешь время вспять? Скажи, ты сумеешь повернуть его вспять? Потому что это единственный способ собрать кусочки моего разбитого сердца.
– Я не могу изменить наше прошлое, ― прошептал Дарен, ― но хочу изменить наше будущее.
– У нас нет будущего, ― накрыла руками его ладони и слегка дернула их, убирая со своего лица, ― потому что больше нет нас. Теперь есть ты, и есть я. Врозь.
– Эбби…
– Год назад я готова была бороться, ― прервала его, отступая на шаг. ― Готова была делать это даже за нас обоих, веря в то, что придет время, когда ты закроешь меня собой и крепче сожмешь мою руку… но теперь поняла, что сражаться за отношения в одиночку ― это всё равно, что пытаться опрокинуть солнце… ― губы тронула слабая улыбка, а затем я медленно завертела головой, ― …бессмысленно.
– В тебе говорит боль, ― Дарен сделал шаг, но я предусмотрительно отступила на два. Знала, что, если он захочет удержать меня, я никуда не убегу, но всё равно сопротивлялась. ― Я знаю, что ты всё ещё что―то чувствуешь. Знаю потому, что даже когда твои губы осознанно шепчут слова лжи, глаза в этот момент отчаянно выкрикивают правду.
Дарен сделал ещё несколько шагов, вынуждая меня упереться в стенку.
– Ты никогда не сможешь солгать мне, потому что, даже если твои глаза будут закрыты, я всегда найду ответ здесь, ― он поднял указательный палец и легко коснулся теплой ткани, ― в твоем сердце.
– Оно ничего не скажет, ― соврав, отвела глаза, ― и тебе лучше отойти…
– Почему? ― с властностью зверя Дарен придвинулся ближе. ― Боишься, что оно перестанет молчать?
На мгновение затаив дыхание, вцепилась пальцами в камень.
– Боюсь, что опоздаю на вертолет, ― ответила, а затем уверенно подняла голову, ― я выполнила обещание, и теперь хочу вернуться домой. ― в Его глазах заплясали озорные огоньки. Несмотря на дрожь в коленях, я выдержала близость. ― Отойдешь по―хорошему или мне применить силу?
Дарен усмехнулся. Господи, в самом деле усмехнулся.
– Я же говорил, ― его горячее дыхание коснулось уха, ― ты никогда не сможешь мне солгать.
Он отодвинулся, освободив мне дорогу. Ноги все ещё дрожали, и я боялась, что, если сделаю хотя бы шаг, то он заметит, как моё тело реагирует на его близость.
Проигнорировала холод, который ощутила, когда он отстранился, а затем оттолкнулась от стены.
– Что мне передать Элейн?
Дарен потянулся к одежде, и я отвернулась, чтобы лишний раз не играть с огнем.
– Мм―м… думаю, я должен подумать.
– Издеваешься? ― раздраженно выдохнула и резко повернулась, тут же столкнувшись с его глубокими глазами. Господи, снова так близко… он стоял всего в шаге, невозмутимо застегивая пуговицы на рубашке.
– Что ты имеешь в виду?
Играет?
– Не важно, ― покачала головой и отвернулась, ― скажу, что ты в порядке. С остальным разберешься сам.
Не дождавшись ответа, быстро вышла из пещеры. Утренний воздух ударил в ноздри своей свежестью ― после дождя всё вокруг дышало как―то иначе, значительно… легче. На губах мелькнула улыбка. Осталось дойти до вертолета, сесть в кабину и удостовериться в том, что эта махина оторвалась от земли. Тогда ч, наконец, смогу расслабиться. Тогда моему кошмару придет конец.
– Может, позавтракаем? Идти на голодный желудок ― не самое верное решение.
Медленно поворачиваясь, ещё грела в себе надежду на то, что у меня слуховые галлюцинации, но, когда увидела позади Дарена, поняла, что случилось то, чего я боялась.
– Только не говори, что пойдешь со мной, ― совсем не хотела, чтобы мой голос прозвучал одновременно умоляюще и испуганно. Но, кажется, просчиталась.
И, кажется, Дарен получил от подобного «микса» удовольствие.
– Не скажу, ― после этого он просто прошел мимо. ― Но поесть всё же стоит.
Да он серьезно?!
– Я не голодна. И мне не нужна нянька, ― зашагала следом, всем своим видом пытаясь показать серьезность произнесенных слов. ― Я вполне способна выдержать дорогу к вертолету.
– До тех пор, пока не увидишь очередного детеныша койота, ― небрежно бросил Дарен, ― тебе просто повезло, что здесь не водятся дикие медведи. Боюсь представить, что бы было, не окажись меня рядом.
Сузив глаза, прибавила шагу.
– У меня всё было под контролем, ясно? Я справлялась с ситуацией и не нуждалась в твоей помощи! Но нет, ты не смог не сделаться сказочным рыцарем, решившим исполнить свой доблестный долг! Думаешь, если без спроса ворвался в мою жизнь, защитил от дикого койота, а затем провел со мной ночь, то я забыла ту боль, которую ты мне причинил?!…
Услышала тихий рык, а затем почувствовала, как врезалась во что―то твердое и массивное. От неожиданности покачнулась, но устояла на ногах, потому что Дарен обхватил мою талию и прижал к себе.
От его близости по телу вновь пронеслась штормовая волна, вызывая миллион самых крошечных мурашек. Подняла голову, осознавая, что вновь тону в синих глазах. И что меня душит уже такой знакомый, пьянящий разум хмель.
– Ты действительно не понимаешь, насколько опасны эти места? Дикая прерия ― это не оживленные улицы Нью―Йорка. Здесь существуют свои, безжалостные законы, и их диктует природа. ― я не шевелилась, боясь сделать даже обыкновенный вдох, потому что Он мог услышать, как сильно бьется моё сердце. ― Да, койоты не нападают на людей. Они привыкли сосуществовать вместе с племенами. Но инстинкты ― вот то существенное, что отличает человека от зверя. И когда ты подошла к её детенышу, единственное, о чем она думала в этот самый момент ― как сильно хочет тебя растерзать. А теперь представь, что бы с тобой было, не появись вовремя сказочный рыцарь, решивший исполнить свой доблестный долг.
– Ты прав, ― прошептала, чувствуя, как пульс начинает стучать в ушах, ― мне нужно было быть более осмотрительной.
Раньше я и подумать не могла, что этот человек может сделать меня такой… зависимой. От воздуха, который Он вдыхает. От частоты ударов, с которой бьется Его пульс. От прикосновений, которые заставляют терять волю… от Него… и тех ощущений, которые я испытывала, когда Он находился так близко и одновременно так далеко.
Словно прочитав мои мысли, Дарен отвел глаза и отстранился, выпустив меня из своих объятий. Холод. Вновь этот лютый, невообразимый холод.
– Ты не захотела спорить, ― пройдя немного вперед, произнес он, ― почему? Что изменилось?
Сложила на груди руки и, лишь полностью выровняв дыхание, зашагала следом.
– Многое, ― ответила, осторожно возводя глаза к небу, ― и я в том числе.
Дарен отреагировал на мои слова ― я видела, чувствовала, знала, ― но ничего не ответил. Мы шли в полной тишине и на некотором расстоянии, и каждый был поглощен собственными мыслями. Солнце уже давно взошло, а небо потеряло свои багряные краски, уступив место воздушному, нежно синему цвету.
Ощутила, как сжался желудок. Впервые вспомнила, что ничего не ела уже целые сутки. Да, в последнее время отсутствие обедов и ужинов в моём уплотненным расписании не было чем―то редким и необычным ― я могла не вспоминать о еде долгими часами: с утра и до самой ночи, а то и следующего дня, но сейчас отчего―то ощущала чувство голода намного острее, чем обычно.
Открыла было рот, собираясь сказать об этом вслух, но передумала. Сказать о голоде, значило бы остаться здесь ещё на несколько часов. С Ним.
Нет. Будет лучше промолчать.
– Где вы приземлились? ― спросил Дарен, не поворачивая головы.
– На том же месте, что и ты, ― ответила, узнавая местность вокруг, а затем осторожно добавила, ― но твоего вертолета там не было.
Он немного помедлил. Обдумывал, что сказать? Или не хотел говорить вовсе?
– Да. Не было.
Его ответ прозвучал отстраненно и резко. Поняв, что на этом их разговор окончен, не сказала ни слова. Возможно, Он делал всё правильно. Через несколько минут мы расстанемся. Так к чему были эти пустые разговоры? Зачем?
– Фея моя, а ты уверена, что вы сели именно здесь?
– Что? ― резко вскинув голову, замерла. Осознание происходящего пришло не сразу, но, когда это случилось, я не сдержала обреченного выдоха. ― Господи, ты верно шутишь…
– Думаю, что это не в Его характере, ― усмехнулся Дарен, облокачиваясь плечом о дерево.
– Нет―нет―нет, быть не может… ― кинулась вперед и, встав посреди поляны, стала испуганно озираться по сторонам.
– Он что, улетел?! Он мог улететь?!
– Ты меня об этом спрашиваешь?
– Боже, что же теперь делать… ― игнорируя Его увеселительные издевки, обхватила руками голову. ― Здесь нет аэропортов, а если забредают случайные корабли, то так редко, что пока я буду ждать ― успею состариться!
Когда застонала от отчаяния, Дарен не сумел сдержать тихого смешка.
– Может, перестанешь смеяться и что―нибудь придумаешь? ― раздраженно выпалила, поворачиваясь к нему.
– Зачем? ― он слабо улыбнулся, а затем сложил на груди руки. ― Чтобы ещё раз услышать, что я без спроса ворвался в твою жизнь? Правда, если ты захочешь… ― оттолкнувшись от дерева, он начал медленно приближаться ― …я мог бы забыть о твоих словах и на некоторое время вновь стать твоим доблестным рыцарем.
Последние слова он уже шептал, стоя всего в шаге от меня и проникновенно смотря в мои глаза. Я ощутила, как сердце вновь понеслось галопом.
– Захочу…
Дарен едва заметно кивнул, а затем придвинулся ближе.
– Тебе стоит только попросить, ― тихо произнес он, лаская ухо каждым словом, ― и признать, что ты всё ещё нуждаешься в моей помощи. Как и во мне.
Слова заставили замереть, но я быстро пришла в себя. Пальцы сжались в кулаки. Секунда. Две. Резко отстранилась и бросила на него полный возмущения и злости взгляд.
– Я ни за что не стану просить тебя! Пусть сами небеса разверзнутся, но ты никогда не услышишь от меня подобного!
Губы Дарена расползлись в хищной улыбке, а глаза вдруг ярко запылали.
– Я уже как―то говорил тебе, ― он сделал шаг, инстинктивно побуждая меня отступить, ― не бросайся обещаниями, которые однажды придется нарушить.
– Кому, как ни тебе об этом знать, ― одними губами прошептала, заставляя его мгновенно перемениться в лице. Собрав в кулачок остатки самообладания, набрала в легкие воздух: ― Я сама найду решение. И твоя помощь мне не понадобится.
Сумела выдохнуть лишь когда отвернулась.
На миг прикрыв глаза, отошла в сторону и, обхватив себя руками, прислушалась к биению пульса. Делала шаг за шагом, не зная, куда бреду и зачем, понимая лишь одно ― мне необходимо уйти как можно дальше, скрыться из Его поля зрения. Потому что, если Он посмотрит на не меня ещё хоть раз, моё сердце разобьется, как хрусталь, разлетевшись на миллиард ледяных, режущих стеклышек.
Внезапный порыв ветра подхватил волосы, заставляя ощутить легкую, но приятную дрожь. Почувствовав запах воды, непроизвольно подняла голову, почти тут же изумленно застыв. Океан. Я дошла до него, даже не подозревая, куда направляюсь.
Завороженно наблюдая за тем, как солнце переливами играет по прозрачной синей воде, не сразу заметила, что нахожусь в бухте, окруженной высокими, массивными скалами. Яхта. Меньше, чем в двухсот футов от меня, пришвартованная к небольшому деревянному причалу, стояла яхта ― моя надежда и моё спасение.
– Поверить не могу… ― прошептала и, сорвавшись с места, понеслась прямо к судну. Оно было небольшим, но внешний вид кричал о том, что его владелец весьма состоятельный человек. ― Эй! Простите! ― зашагала по доскам, осторожно заглядывая в окна. ― Есть здесь кто―нибудь?
– Тебя не учили, что подглядывать нехорошо?
От знакомого голоса вздрогнула. Я уже знала, кто именно стоит за моей спиной, но даже поворачиваясь, продолжала надеяться, что ошиблась.
– Ты… ― раздраженно выдохнула, ― только не говори, что следил за мной!
– И не собирался, ― просто ответил Дарен, ― я пришел в свою бухту.
– Свою, ― сложив руки на груди, я развернулась, ― и как я могла забыть, что абсолютно всё в этом мире принадлежит тебе? Остров уже назвали в твою честь? ― язвительно спросила, наблюдая за тем, как он опускает лестницу. ― Или эта яхта? Я уверена, что ей выпала большая честь носить…
Запнулась, когда взгляд невольно опустился на передний корпус. Сердце забилось, как сумасшедшее, ноги стали ватными, дыхание сбилось. Красным по белому на яхте было выведено имя, но совсем не то, которое я не удивилась бы, увидев. Не то… Господи, если таким образом ты решил подшутить…
– Что это? ― губы сами прошептали вопрос. Дарен молчал и, не сдержавшись, резко схватила его за руку и, повернув к себе, указала рукой на надпись. ― Я спросила, что это? Чья это яхта? Чье имя? ― тряхнула его сильнее, заставив поднять глаза. ― Не молчи! Скажи же мне! Чья это яхта?!
– Моя.
Одно слово. Всего одно невинное слово, произнесенное тихим, почти неслышным шепотом ударило с силой, от которой мгновенно зазвенело в ушах.
Задрожав, пальцы ослабли, а через секунду отпустили тонкую ткань.
– Почему… ― шептала, понимая, что начинаю глотать слезы, ― …зачем ты сделал это? Чтобы что―то доказать?
– Нет, ― тихо ответил Дарен.
– Тогда скажи мне… ― замотала головой, ощущая, как сердце совершает очередной болезненный кувырок, ― …зачем ты играешь?
– Я не играю, ― ответил Дарен, ― и никогда не играл…
– Нет, играл! ― неожиданно закричала, выплескивая наружу всю накопившуюся внутри боль. ― Ты играл со мной и с моими чувствами, а когда надоело ― выбросил, как ненужную вещь! Я была лишь марионеткой в твоих руках! Куклой, которая безвольно выполняла твои приказы!
– Эбби…
– Я доверилась тебе, ― говорила, медленно качая головой. ― Открылась. Подпустила к своей семье. К Адель… ― мой голос сорвался, но я не замолчала. ― А ты… если ты знал, что не хочешь быть частью всего этого, то зачем подошел так близко?! Почему не предупредил, что мне нельзя тебя любить?!
Закричала так громко, что от неожиданности сама в отчаянии закрыла глаза и уши. Слезы ручьями текли по лицу ― мне хотелось вопить от боли, что есть мочи, хотелось топать ногами и бить кулаками в грудь, и я просто не понимала, как это остановить.
– Позволь мне объяснить… ― молил Дарен, ― выслушай хотя бы раз…
Сделала судорожный вдох ― воздуха в легких было всё ещё слишком мало. Слезы душили, эмоции, словно электрический ток, били по всему телу. Всё это было слишком тяжело. Слишком невыносимо. Завертев головой, я медленно отступила назад.
– Не могу… ― шептала, всё больше удаляясь от его шагов, ― … я устала терпеть эту муку… у меня нет сил…
– Ты должна меня выслушать.
– Нет… ― завертела головой, ощутив, как земля вокруг начала быстро вращаться, ― я не хочу…
Ноги окончательно ослабели и подкосились, но я успела ощутить, как меня подхватили сильные, до боли родные и любимые руки.
– Я всё ещё живу в твоем сердце, ― услышала. ― И, как бы ты не сопротивлялась, всегда буду тем, кому ты отдала часть своей души.
6. Эбигейл и Дарен
Этот соблазнительный, дурманящий, лишающий воли запах… самый божественный из всех, которые мне доводилось чувствовать.
Сочное жареное мясо, свежие овощи и горячий, ароматный кофе.
Невольно застонала и, непроизвольно перевернувшись, уткнулась носом в подушку. Замерев на мгновение и, сжав пальцами грубоватую, но в то же время приятную к коже ткань, стала медленно открывать глаза. Бархатное покрывало шоколадного оттенка, прикроватная тумбочка, белые стены… ― я определенно находилась в какой―то комнате… но только вот отчего―то совсем не узнавала обстановку.
В голове одна за другой начали вспыхивать картинки недавних событий: буря, пещера, ночь, вертолет, головокружение и ещё Его руки… резко подскочила, догадавшись, где именно нахожусь. В этот момент комнату слегка качнуло, заставив растерянную меня почти окончательно перестать сомневаться в правильности предположения.
Осторожно спустив босые ноги вниз, ощутила, как они коснулись мягкого ковра. Небольшое помещение, в котором я оказалась, покинув спальню, было обставлено дорогой и стильной мебелью в таких же коричнево―белых тонах. Взгляд непроизвольно упал на уютный уголок, в котором стоял холодильник, микроволновая печь и плита. Ноги сами понесли туда, и я даже не заметила, как приподняла крышку сковородки. В ноздри снова ударил запах горячей еды. Желудок скрутило. И чтобы подавить вырывавшийся из горла стон, я зажмурилась, отбросив крышку обратно.
– Эбби, держи себя в руках. Тебе совсем не нужна эта еда, ― приговаривала, а для убедительности ещё и качала головой. ― Ты ведь знаешь, чья это яхта, верно? Значит, понимаешь, кто именно приготовил эту еду. И именно поэтому совсем не хочешь её пробовать. Она не вызывает у тебя ни малейшего желания… а её запах такой… такой… ― вымученно застонала и прислонилась к стене, ― …божественный…
Обещала себе держаться. Обещала, что больше никогда и ни за что не приму от Него помощи, хотя и понимала, что давно превысила допустимую норму.
Желудок заурчал, вступив в сговор с подсознанием.
Возможно, если я попробую один маленький кусочек, то смогу вернуть себе самообладание. К тому же, отсутствие всего одного кусочка Он даже и не заметит. А, если не заметит, то и не поймет, что я проявила слабость.
Закусив губу, огляделась и прислушалась. Вокруг стояла давящая, но спасительная тишина. Бесшумно подойдя к столику, отыскала в ящике алюминиевую вилку и, насадив на неё ароматный кусочек говядины, невольно вдохнула его пьянящий аромат.
Всего один. Он ничего не узнает.
Проверил показатели на спидометрах и надавил на рычаг, постепенно увеличивая ход. Я чувствовал себя комфортно в любой стихии: и на земле, и в воздухе, и в воде, но, лишь рассекая океанские волны, и врезаясь в них на полной скорости, ощущал это ни с чем не сравнимое, безграничное чувство свободы.
Дернув штурвал, резко развернул судно, заставляя его подпрыгнуть. Брызги воды попали на волосы и одежду, и это заставило невольно улыбнуться. Пролетая через волновые препятствия, гнал судно со скоростью почти 70 узлов1, но оно всё равно двигалось ровно и плавно, словно знало, что везет самый бесценный груз на Земле.
Простая, но в то же время роскошная. Обыкновенная, но вместе с тем исключительная. Единственная из миллиона самых непохожих достойная носить Её имя.
Проведя пальцами по сенсору экрана, ещё раз сверился с показателями и, выбрав нужный маршрут, включил автопилот. Я преодолел самые труднопроходимые участки, и теперь судно могло легко идти самостоятельно.
Если погода не переменится, мы доберемся до места ещё до заката.
Спустился на одну ступеньку вниз, но образ Эбби, недавно безвольно обмякшей в моих руках, заставил помедлить. Я принес её в каюту и не отходил от постели до тех пор, пока не убедился, что она в порядке. Мне не хотелось тревожить её. Не хотелось заставлять вновь чувствовать боль. Ни тогда, ни сейчас.
Вот, почему я ушел.
Чтобы дать ей время подумать, прийти в себя, и…
Подняв руку, взглянул на наручные часы. Я был на палубе без малого двадцать минут. Всего двадцать. Много это или мало, правильно или нет… эти вопросы ― последнее, о чем мне хотелось думать. Я просто чувствовал, что не должен был находиться вдали от неё. Ведь, когда Эбби не было рядом, вся моя жизнь теряла смысл.
А эта её очаровательная привычка влипать в неприятности?
Усмехнувшись собственным же мыслям, принялся медленно сбегать с лестницы.
Внезапный и тяжелый грохот заставил поднять голову. Эбби резко повернулась и неосмотрительно врезалась в столешницу, непроизвольно, на мгновение, вскидывая руки к лицу. Металлическая крышка демонстративно прокатилась по деревянному полу между нами и, ударившись о стенку, со звуком упала вниз.
– Если тебе захотелось сыграть в «Гатс»2, то стоило выбрать что―то более… плоское, ― пошутил, наклоняясь к крышке. Когда повернулся, Эбби намеренно отвела глаза. Немного помолчал, а затем, убрав ухмылку с лица, сделал шаг. ― Послушай, я…
– Если бы ты лучше следил за санитарией на своей яхте, то твои крышки не летали бы по каютам, ― прошипела она, всё так же смотря в точку на стене. ― Я испугалась, увидев мышь. Отскочила от стола и задела рукой крышку. Вот, почему она упала.
Брови непроизвольно поползли вверх.
Мышь? На моей яхте? Она что, серьезно?
– Я приму к сведению твоё замечание, ― ответил, а затем спросил: ― ты ела?
– Нет, ― спокойно, но твердо заявила Эбби. ― И не собираюсь.
– Правда? ― подошел ближе. Стоя всего в нескольких дюймах, ощущал, как бешено и бесконтрольно стучит её пульс. ― Тогда почему сковорода пуста?
На этот раз она медленно, с опаской, но всё же подняла свои глаза: синие, бездонные, дьявольски прекрасные.
Черт подери… я был готов тонуть в них снова и снова.
– Я же сказала, ― тихо начала она, забирая из моих рук крышку, ― мыши.
Молчал, наблюдая за тем, как она возвращает её на место, а затем, словно остерегаясь моей близости, отходит на расстояние. Я узнал то, что хотел ― это успокоило и заставило непроизвольно улыбнуться.
– Что ж… ― кивнул и, прислонившись спиной к столешнице, сложил на груди руки, ― если так, то, надеюсь, им понравилась еда. Соли было достаточно?
– Да, но перца ты мог бы добавить и побольше… ― Эбби резко развернулась, но тут же осеклась, когда поняла, какую оплошность совершила.
Она открыла было рот, чтобы ответить, но я перебил её.
– Знаю―знаю, ― произнес он, примирительно выставляя ладони вперед, ― мои маленькие друзья сказали тебе об этом по секрету. ― забавляясь её растерянностью, еле сдерживал улыбку. ― Я прав?
Она помолчала. Вначале на её лице появился легкий испуг, затем он сменился негодованием, а после ― перешел в нечто более мощное и эмоциональное. О, да, моя девочка определенно обладала удивительной способностью быстро брать себя в руки.
– Могу я узнать, куда ты меня везешь?
Переведя тему, Эбигейл тоже скрестила на груди руки.
Дарен кивнул.
– Домой.
– Я больше не живу в Нью―Йорке.
– Знаю, ― тихо ответил он, проходя мимо, ― поэтому везу тебя не в Нью―Йорк.
Повисло недолгое молчание.
Секунда. Две. Три.
Эбби неожиданно как―то нервно усмехнулась.
– Ладно, слушай… здорово, что ты, наконец, научился шутить, но при данных обстоятельствах это выглядит немного… нелепо. Ты ведь даже не знаешь, где находится мой дом, ― она улыбнулась шире и завертела головой ― даже продолжая стоять спиной, я ощущал каждую её эмоцию, улавливал каждое движение.
Я чувствовал, как каждая секунда моего безмолвия заставляет её дыхание менять свой ритм: учащаться, становиться прерывистым. Сейчас всем её естеством начинал завладевать бесконтрольный, всепоглощающий страх. Медленно повернулся, а затем осторожно поднял вверх глаза. Нашт взгляды встретились ― электрический заряд ударил со всей силой, и её последние надежды тут же превратились в горстку серого пепла.
– Как давно ты следишь за мной?
Немного помолчал.
– Давно.
– Сколько? ― на выдохе спросила Эбби, отчаянно обнимая себя руками.
– Десять месяцев.
Она снова усмехнулась, а затем непроизвольно прикрыла глаза.
– Ты ведь знаешь не только, где я живу, верно? ― Эбигейл сделала судорожный выдох. ― Вся моя жизнь лежит у тебя на ладони…
Дарен попытался оправдаться:
– Мне просто необходимо было знать…
– Знать, что? ― резко вскинув голову, яростно выпалила она. ― Номер моего лицевого счета? Операции по кредитке? Репутацию работников «БестДэй»3, ― ты ведь не мог пройти мимо моей работы, я права? ― она не стала затягивать паузу, потому что уже заранее знала ответ. ― А как насчет моего расписания? О нем тебе тоже известно?
– Я не мог иначе… ― сделал шаг, но Эбби по обыкновению отступила на два.
– Не мог?! Ты вторгся в мою жизнь! ― она стукнула ладонью по груди. ― Мою личную жизнь! Кто позволил тебе сделать это?!
– Я сам.
– Ты не мог! ― неожиданно зарычав, бросила она. ― Потому что это моя жизнь! Моя! И только я могу дать кому бы то ни было право быть её частью!
Сердце пропустило удар.
– И Грегу Мартину ты это право дала?
Эбби застыла.
Слова сорвались с языка непроизвольно ― я хотел, но не сумел их остановить.
Совладав с собой, она сделала выдох и отвернулась:
– Наши с ним отношения тебя не касаются.
– Между вами нет никаких отношений.
– Неужели? ― она вскинула голову, а когда он приблизился, саркастично улыбнулась. ― И это известно тебе, потому что…
Она терпеливо ждала, пока я продолжу фразу, и лишь сейчас заметила, что за это время я придвинулся к ней почти вплотную. Когда Эбби попыталась отступить, то внезапно для себя самой уперлась в дверь каюты.
– …прямо сейчас я вижу ответ в твоих глазах, ― прошептал он, наблюдая за тем, как она неизбежно поднимает на меня взгляд.
Её пульс застучал быстрее, и каждая клеточка реагировала на мою близость точно так же, как и раньше. Точно так же.
Мне вдруг показалось, что вот он, тот самый момент. Момент, когда она всё поймет и перестанет бороться со мной, когда в поражении поднимет руки. Сдастся. Даст мне шанс всё исправить. Но эта женщина снова сумела меня удивить.
– Ты не можешь увидеть в моих глазах то, чего в них нет, ― прошептала Эбигейл, упирая ладони мне в грудь. ― Как и не можешь каждый раз нарушать мои границы, ― её усилие было слабым, но она всё же сумела меня оттолкнуть.
Воспользовавшись моим замешательством, Эбби отодвинула дверь и вошла в каюту. Мне потребовалось всего две секунды, чтобы обдумать собственные действия, после чего я прошмыгнул в уже начавшую уменьшаться щелку, схватил ошарашенную Эбби за руку, а затем прижал к стене.
– Я буду нарушать их, ― прошипел, когда она подняла на него свои слегка шокированные глаза. ― Потому что эти границы ― мои. Как и ты. Вся ты.
– Нет…
Эбби вновь попыталась оттолкнуть меня, но я перехватил её запястья и ловко пригвоздил их к кожаной вставке на стене.
– Да.
– Нет! Ты не имеешь права делать это со мной! ― зашипела она, предпринимая отчаянные попытки вырваться, и не понимая, что моя хватка была сильнее. ― Хватит! Ты ведешь себя, как дикарь!
– Ты вынуждаешь меня, ― прохрипел, заглушая болезненные стоны внутри, ― но если для того, чтобы не потерять тебя, мне нужно становиться таким, то я буду. Каждый раз я буду становиться таким…