17. Эбигейл и Дарен
Я стояла у спущенного трапа и понимала, что не могу сесть в самолет.
Что―то будто бы тянуло назад. Не знала, как объяснить это ощущение внутри; просто чувствовала, что не должна улетать.
– Ты в порядке? ― Мэнди коснулась плеча, вынуждая поднять опущенный взгляд. ― Тебя будто что―то беспокоит.
Да. Беспокоит. И сильно.
– Ты знала о Фиджи?
Сестра мотнула головой.
– Дарен говорил об этом с Тайлером. Утром они что―то долго обсуждали, а когда вы с Элейн уехали, Тай сказал, что нам будет лучше на какое―то время улететь из Флориды. ― промолчала, поэтому Мэнди спросила. ― А разве ты не знала?
– Нет. Дарен сообщил мне в больнице.
– Элейн тоже спрашивала, что мне известно. Тогда я не придала этому особого значения, но после разговора с тобой и, зная Дарена, начинаю думать, что причина, которую нам назвали, по крайне мере, не единственная.
– И я так думаю, ― выдохнула, инстинктивно обнимая себя руками.
– Хочешь остаться?
– Пытаюсь понять, стоит ли.
– Если ощущаешь, как тянет вот здесь, ― начала она, касаясь ладонью местечка над сердцем. ― то да. Определенно стоит.
Когда я промолчала, Мэнди приблизилась и бережно взяла мои ладони в свои.
– Я знаю тебя. Если сейчас ты сядешь в этот самолет, то будешь изо дня в день корить себя за это. Элейн хочет проведать бабушку пола. А Адель каждую минуту трещит о том, как будет плавать с дельфинами. Нам с Тайлером, в какой―то мере, эта поездка тоже необходима. Но ты ― другое дело. Если ты чувствуешь, что должна остаться, тогда останься. Чтобы однажды не пожалеть, что не прислушалась к себе.
– Дамы, ― весело крикнул Тайлер с верхней ступеньки трапа, ― пора на борт!
– Уже идем! ― улыбнулась Мэнди, а когда парень скрылся в салоне, вновь повернулась ко мне. ― Хотела отдать их Владу в самолете, но теперь понимаю, что тебе они нужнее, ― она вытащила из кармана небольшую связку с брелоком и вложила в мою раскрытую ладонь, ― не думай слишком долго.
Затем она осторожно убрала пальцы и, задержав свой взгляд ещё на несколько секунд, направилась к самолету. Я посмотрела на пилота, переключавшего кнопки и говорившего что―то в микрофон своих наушников, и осознала, что Мэнди права. Я не смогу не вспоминать о Дарене и обо всей этой ситуации и не ощущать, что истинная правда, какой бы та ни была, ускользает сквозь пальцы.
Сделав глубокий вдох, повернулась и, щелкнув кнопку на брелоке, забралась в автомобиль. Спасибо Кэтрин, которая убедила меня получить права.
Пристегнув ремень безопасности, отжала кнопку зажигания и, надавив на газ, выкрутила руль. Оба телохранителя вскоре заметят, что со взлетной полосы исчез их автомобиль; порывшись в карманах Влад поймет, что потерял брелок; а затем, когда не обнаружит меня ни в уборной, ни в салоне самолета, сложив два и два, сразу же позвонит Дарену. И ладно. Пусть звонит. Я никуда не полечу и на этом точка.
Выехав на главное шоссе, чуть увеличила скорость ― дорога почти пустовала, что было весьма непривычно, хотя машины, редко, но встречались по пути.
Через десять минут зазвонил мобильный. Я не ответила, а после услышала, как включилась голосовая почта. Сигнал оповестил о сообщении, и я нажала «прослушать».
«Эбби, где ты? ― голос Дарена прозвучал крайне взволнованно. ― Влад сказал, что ты так и не села в самолет. Всё в порядке? Почему ты не берешь трубку? Скажи мне, что случилось? Перезвони! Если не перезвонишь через минуту, я поставлю на уши каждого патрульного Флориды! Эбби? Твою мать…»
Понимая, что это не пустые угрозы, и что меньше, чем через полчаса в полиции штата будет твориться полный беспредел, потянулась к мобильнику и, нажав на «перезвонить», включила громкую. Дарен ответил тут же.
– Эбби?!
– Да, это я. Всё хорошо и…
– Какого хрена ты не села в самолет?! ― неожиданно заорал он. ― Какого хрена ничего не сказала Владу и, самое главное, какого хрена не позвонила мне?!
– Слишком много «хрена» в таком коротком предложении, тебе не кажется?
– Сейчас я не настроен шутить. ― пыхтя от ярости, прорычал он. ― Где ты?
– В машине, ― выезжая на поворот, ответила, решив не злить его ещё сильнее.
– А должна быть в самолете! Черт, Эбби, мы же договорились! Почему ты не села?
– Не смогла.
– Что, значит, не смогла?!
На мгновение прикрыв глаза, выдохнула:
– Перестань на меня кричать.
– Ты вынуждаешь меня! Почему ты делаешь это? Почему настолько своевольна?!
– Я не… ― сильнее вжалась пальцами в руль, чувствуя, как к горлу подступает ком.
– Ты не понимаешь, чем может обернуться твоё упрямство. Припаркуйся и скажи, где находишься. Я приеду.
– Дарен…
– Фирма уже подготовила другой самолет, и на этот раз я посажу тебя в него лично, ― решительно заявил он, и это было последнее, что я услышала отчетливо.
Дальше всё поплыло, как в тумане. Я ощутила, как в глазах начало темнеть. Руки ослабли. Голова стала ватной и закружилась, как карусель. Интуитивно, ещё отчасти осознавая происходящее, потянулась к педали тормоза, но рефлексы сработали лишь наполовину. Не сумев удержать веса тела, согнулась над рулем, неосознанно прокрутив его на несколько градусов. Нога достала до педали полностью, но надавить на неё я не успела. Уловив пронзительный и громкий визг шин, ощутила, как машину крутануло, а затем почувствовала резкий толчок и окончательно провалилась в темноту.
Пронизывающий визг шин, а затем и сильный удар, словно машина резко во что―то влетела, чуть не лишили меня рассудка.
Связь оборвалась, но я старался изо всех сил держать себя в руках.
Без труда отследив её местоположение, схватил ключи от машины и почти пулей вылетел из квартиры. Кейден нагнал меня у входа.
– Нам нужно поговорить…
– Не сейчас, ― бросил, щелкая брелоком. ― Эбби попала в аварию.
– Я еду с тобой, ― кивнул, забираясь на переднее сиденье. ― Она цела?
– Не знаю, ― сглотнул, а затем грубо надавил на педаль газа. ― Но молюсь об этом, хотя давно перестал верить в Бога.
Когда машина резко сорвалась, Кейден открыл какую―то папку.
– Понимаю, что сейчас совсем не подходящее время, но нам удалось обнаружить кое―что ещё.
– Выкладывай, ― резанул, переключая скорость и сильнее вдавливая педаль.
– Как ты понимаешь, в квартире я пробыл совсем недолго. Ребята пришли туда несколько часов назад, чтобы проследить за ремонтными работами и удостовериться, что опасности нет, когда нашли это. Так же, как и в первый раз.
Кейден достал что―то из папки, и я на несколько секунд повернул голову.
Фотография. Ещё одна. Уже не такая бесцветная, но всё же блеклая от времени.
Успел уловить лишь силуэт маленькой девочки. Её темные волосы развивались на ветру, и она вскидывала вверх руки, пытаясь поймать невероятной красоты красную бабочку. Может, это была та же девочка, что и на предыдущем фото?
– Я бы не стал поднимать эту тему сейчас, если бы она могла подождать.
– Знаю. ― ощутил, как пальцы сильнее стиснули руль. Выкрутил его, а затем вновь увеличил скорость. ― Там тоже есть подпись?
Кейден кивнул.
– Ненамного содержательнее, чем предыдущая.
– Читай.
Краем глаза заметил, как друг перевернул фотографию.
– «Хотя бы воистину ангел явился тебе, не принимай его, но смирись и скажи: я недостоин видеть ангела, потому что жил в грехах», ― озвучил Кейден. ― Это отрывок из «Изречения Египетских отцов»; V век нашего времени. ― он немного помолчал, а затем добавил. ― Ты знаешь, о чем здесь речь?
Жилки на лице непроизвольно напряглись.
– Не уверен.
Когда мы подъезжали к месту аварии, ещё издалека заметил нескольких полицейских, которые уже сновали вокруг черного ауди.
Резко затормозил и почти выпрыгнул из автомобиля.
– Сэр, ― один из патрульных перегородил мне дорогу, ― вам сюда нельзя.
– Девушка, ― прохрипел, ощущая, как трясутся руки, ― она была в этой машине.
– Сэр…
– Этот автомобиль мой, ― перебил его Кейден, предъявляя удостоверение, ― а девушка, которая была за рулем ― его жена. И мы хотим знать, что здесь случилось.
Парень сдался.
– Сообщение об аварии поступило двадцать минут назад. Пока нам удалось выяснить лишь, что машину занесло, и она врезалась в дерево. Но тормоза в полном порядке.
– Что с девушкой?
Я уже терял над собой контроль.
– Её отвезли в больницу. Это всё, что я могу вам сказать.
– Куда? В какую больницу её повезли?!
– Риверстоун, ― ответил патрульный, а затем указал рукой вперед, ― она за тем поворотом и в трех милях по прямой.
Я тут же сорвался с места.
Кейден должен был остаться, чтобы разобраться с машиной, поэтому, как только я оказался в салоне, выкрутил руль и со всей силой вдавил педаль газа.
Думал об Эбби, и о том, в каком она сейчас состоянии. Снова и снова, несясь по полупустынной дороге, молил Бога лишь об одном: чтобы она была жива.
Сейчас мне было глубоко плевать, что я не верил в Его способности и силу.
Если эта чертова вера поможет Эбби остаться со мной, я буду верить.
Каждую минуту. И до самого конца.
Увеличил скорость почти до предела, практически не сводя глаз со спидометра.
Считал минуты и пройденные мили, думая о том, как совсем скоро окажусь рядом с ней. Увижу её. Почувствую присутствие. Вдохну сладковатый аромат.
Только бы она была в порядке. Только бы дышала…
Короткий звук оповестил о входящем сообщении, и я перевел глаза на экран.
Пришла в себя ощутив, как кто―то коснулся запястья, проверяя, с какой скоростью бьется мой пульс. Почувствовав ноющую боль в руке, поморщилась, но всё же открыла глаза. Свет моментально ударил в глаза: яркий; очень яркий; невозможно яркий.
– Привыкните через минуту, ― женщина, которая, по всей видимости, только что и касалась моего запястья, теперь дотронулась до лба, ― жара нет.
– Где я? ― прошептала, хотя уже и начала додумываться до этого сама.
– В больнице Ривертоун, ― мягко отозвалась медсестра, ― вы попали в аварию на шоссе, помните?
Картинки тут же начали заполнять голову одна за другой. Самолет. Разговор с Мэнди. Звонок Дарена. А затем необъяснимая слабость. Визг шин, удар… и больше ничего. На этом воспоминания обрывались.
– Я почувствовала себя нехорошо, ― сказала, понимая, что вероятнее всего потеряла сознание за рулем. ― Как я оказалась здесь?
– Молодая пара ехала в аэропорт, когда вас развернуло на дороге, и вы влетели в дерево, ― пояснила женщина. ― Они привезли вас сюда, и, несмотря на то, что очень спешили, уехали, лишь удостоверившись, что вы не пострадали.
Промолчала, поэтому медсестра продолжила:
– Я скажу доктору Киллиану, что вы очнулись.
– Моя сумка… ― вспомнила, заставляя женщину остановиться в дверях.
Она понимающе кивнула, а затем направилась к столику.
– Её они тоже привезли. Я позову доктора.
Начала рыться в сумочке, надеясь, что телефон окажется внутри.
Маловероятно. Но чем черт не шутит, верно?
Мобильника в сумке не оказалось.
Прикрыв глаза от разочарования, подумала о том, с какой яростью, должно быть, Дарен сейчас рвет и мечет. Наверное, он, как и обещал, уже поднял на уши всю полицию штата, а, если слышал, как машина въехала в дерево…. Боже, что же делать? Я ведь даже номера его не помнила ― просто не видела необходимости запоминать.
– Мисс Дэвис, ― повернулась на приятный голос, ― я доктор Киллиан. Как вы себя чувствуете?
– Мм―м… думаю, что хорошо.
Мужчина улыбнулся, и все дурные мысли исчезли, как по волшебству.
– Можете привстать? Я уже осматривал вас раньше, но лучше удостовериться, что за это время ничего не изменилось.
Приподнялась на кушетке и позволила доктору устроиться рядом.
Киллиан включил фонарик и, чуть расширив глаза, направил в них яркий свет.
– Есть сухость на языке?
– Нет.
– Затылок не болит? Может быть, привкус тошноты?
Мотнула головой.
– Нет… не сейчас.
– Воспоминания не разнятся? Нет ощущения, что вы что―то забыли?
– Ничего такого.
Он помигал светом сначала в один зрачок, затем в другой и, узнав всё, что хотел, кивнул и выключил фонарик.
– Не считая пары царапин, вы в полном порядке. ― заключил, поднимаясь с кушетки. ― Но впредь водите осторожнее. В вашем положении это особенно важно.
– Положении?
– Вы беременны. ― пояснил мужчина и, заметив, как я оторопела, улыбнулся. ― Вы не знали? Не переживайте, срок ещё совсем маленький. Около двух недель.
– Я… вы что―то напутали, ― растерянно выдохнула, где―то подсознательно выпустив наружу нервный смешок, ― это невозможно, я… я не могла…
– Вы живете сексуальной жизнью? ― взяв со стола блокнот, абсолютно спокойно спросил Киллиан.
– Да… ― неуверенно ответил, ощущая усилившийся стук сердца.
– У вас были гинекологические проблемы?
– Нееет… ― растянула, а затем сказала решительнее, ― …ничего серьезного.
– Задержка? ― замерла, начиная прокручивать в голове последние дни.
Отчаянно пыталась вспомнить свой цикл. Двадцать шесть дней. Сколько же прошло с последнего раза? Семь… четырнадцать… двадцать один… двадцать восемь… тридцать че…
– Тошнота? Плохое самочувствие? Головокружение?… ― продолжал Киллиан, предоставив мне несколько секунд тишины.
– О, Боже…
– Полагаю, что ошибки нет, ― удовлетворенно улыбнулся он, а затем поднял на меня свои большие зеленые глаза. ― А, если говорить более доказательно, то, как только вас привезли, мы сразу же взяли вашу кровь на анализ. Мне необходимо было понять, по какой причине вы потеряли управление. А также, какие лекарства могу или не могу вам дать. При беременности очень многие препараты сразу же исключаются. Это касается в основном обезболивающих.
Пыталась глотать ртом воздух и до конца осознать новость, которую услышала.
Я была беременна.
Внутри меня зарождалась новая жизнь. Где―то внутри рос маленький человечек, который через несколько месяцев войдет в мою жизнь. Уже вошел.
Рука невольно скользнула к животу. Это был его ребенок. Мужчины, которого я до безумия любила. Мужчины, без которого не представляла своего будущего; который изменил все мои мысли, вывернул чувства наизнанку и научил жить совершенно по―другому. Заставляя испытывать что―то невероятное: что―то теплое и неземное. Что―то, от чего сердце всякий раз колотилось так сильно, словно каждый удар был последним.
И теперь этот мужчина преподнес мне лучший в жизни подарок. Мальчика? Да, возможно, такого же синеглазого и добросердечного. Или девочку? Тогда такую же темноволосую и решительную. Скорее всего, немного несносную, но очень отважную, умеющую любить и сострадать.
– …аняты. Вам туда нельзя. Послушайте… ― растерянный голос медсестры прозвучал очень близко, и почти в эту же минуту дверь быстро распахнулась.
Дарен влетел в палату и замер, заставляя пульс участиться.
Невольно улыбнулась, представляя, как счастлив он будет, когда узнает о ребенке. Как будет ещё сильнее оберегать… только теперь уже нас двоих.
– Мне жаль, доктор Киллиан, я не смогла его остановить. Он заявил, что знает мисс Дэвис и собирается её забрать.
– Всё в порядке, Ронда, ― спокойно ответил доктор, ― думаю, это так.
– Дарен, ― приподнялась, и улыбка невольно расползлась шире.
Ожидала, что он подойдет, но он продолжал стоять на некотором расстоянии.
– Вы закончили с обследованием? ― спросил он, поворачиваясь к доктору.
– Да, ― кивнул Киллиан, а затем протянул Дарену назначение. ― Я прописал обезболивающее и некоторые витамины. Сейчас… ― он мимолетно взглянул на меня, а затем добавил, ― …в такую погоду… иммунитет ослаблен. Поэтому ей не помешает пропить для начала хотя бы один курс.
– Что―то ещё? ― спросил он, забирая рецепт.
– Нет. ― он по―доброму улыбнулся. ― Вы можете забирать свою девушку домой. Купите все необходимые препараты и проследите, чтобы она больше не садилась за руль. Так будет лучше.
Киллиан вывел Ронду из палаты, оставив нас наедине.
– Машина у входа, ― только и произнес он, но глаз так и не поднял, ― выходи, как будешь готова. Мне нужно задержаться у регистрационной стойки.
Хотела ответить, но он уже скрылся за дверью. Неужели так сильно злился? Хотя, Боже, конечно же, да. На то, что я не уехала; на то, что села за руль и на то, что не справилась с управлением. Я понимала это. И на его месте тоже была бы в ярости.
Забрав со столика вещи и набросив на плечи кардиган, вышла из палаты.
Когда подходила к стойке, Дарен как раз заканчивал расписываться. Он пропустил меня вперед, но ничего не сказал. До автомобиля мы тоже шли в молчании. Он отойдет. И заговорит первым. Я знала. Этот человек был далеко не из молчаливых, да и с его эмоциональностью иной вариант совсем не вязался. Особенно учитывая, что я довела его своими выходками. А я довела. Это было ясно ещё из разговора в машине.
Забравшись на сиденье, сильнее закуталась в кардиган. В последнее время я часто замерзала ― было странно замерзать в солнечном штате, верно? ― но теперь хотя бы могла найти этому адекватную причину.
Мы ехали уже довольно долго, и никто не нарушал образовавшейся тишины.
Я всё думала, как сказать Дарену о ребенке и как подобрать правильные слова.
Наверное, сообщая такую новость, правильных слов не ищут. Вероятно, зная, что твой любимый будет безумно рад, с этим даже не медлят. Но его внезапно появившаяся отстраненность ― а я чувствовала именно её ― заставляла делать именно это: медлить.
– Это лучшая аптека в штате, ― отвлекшись от своих мыслей, заметила, что машина стояла на краю обочины недалеко от знакомой красной вывески, ― кредитка в козырьке.
– Ты не пойдешь со мной?
– Мне будет лучше остаться здесь. ― сухо ответил он, а затем протянул мне рецепт. ― Покупай всё, что будет необходимо. Эта карта теперь твоя.
Поняв, что на этом разговор окончен, взяла кредитку и вылезла из машины.
Слабый ветерок заставил поежиться, мысли начали сильнее заполнять и без того до краев переполненную голову.
Почему он был так холоден? По какой причине всё так резко изменилось?
Я могла бы часами размышлять о том, что произошло, перебирая самые различные варианты, но быстро поняла, что это неверное решение. Сначала я поговорю со своим мужчиной, и только потом буду делать выводы.
Купив всё, что было в рецепте и, взяв витамины, которые посоветовал доктор, вышла из аптеки. Дарен не видел меня, и поэтому мне удалось уловить чувства, которые он, вероятно, так тщательно утаивал.
Сейчас он сидел в машине, подперев локтем раму на дверце, и задумчиво смотрел на асфальт. Его что―то мучило. Что―то тяжелым грузом лежало на сердце.
Я не только видела это, но и ощущала. В такие моменты, когда он переставал контролировать свои эмоции, его было проще всего понять.
Заметив меня, Дарен выпрямился. Подождав, пока я заберусь в салон и закрою дверь, надавил на газ и выкрутил руль. Его взгляд изменился. Он был уже не таким тяжелым и угнетенным, как минуту назад. Но отрешенности в нем было всё столь же много. Слишком много.
– Нам нужно поговорить. ― не выдержала, понимая, что дальше так тянуться не может. Он продолжал молча и безучастно вести машину. Мне хотелось закричать: «я беременна!», но с языка сорвалось совсем другое. ― Что с тобой происходит?
– Ничего.
– Я не могла улететь, ― стала оправдываться, ― не могла оставить тебя. ― его пальцы сильнее стиснули руль, но он снова промолчал, выходя на поворот. ― Да, я поступила неправильно, когда не позвонила, но ведь ты бы силой втащил меня на самолет и даже не стал бы слушать. Мне не нужно было садиться за руль, ― продолжала, в самом деле, испытывая вину, ― я почувствовала себя нехорошо и потеряла управление. Это было глупое решение. Но я не жалею, что не улетела. Ты имеешь право злиться. Особенно теперь. И я понимаю, что ты пытаешься держаться, чтобы не кричать, но с каждой минутой всё больше хочу, чтобы ты перестал. Лучше кричи. Только не будь так холоден.
– Ты должна была улететь, ― только и прошептал он, ― если бы ты улетела, всё было бы иначе.
– Что? ― развернувшись, спросила, окончательно переставая понимать происходящее. ― Что было бы иначе?
Дарен снова не ответил. Его молчание убивало.
– Я знаю, что ты волнуешься, но хочу, чтобы ты понял меня. ― замотала головой. ― Без тебя мне не хочется жить. Мне не хочется дышать, а теперь… я понимаю, что и не смогу. Потому что я…
– Нам нужно расстаться.
Мгновенно задохнулась и замерла. Мне показалось, что мир вокруг рухнул.
Пальцы рук похолодели, но я всё ещё надеялась, что ослышалась.
– Что?…
– Ничего не получается, ― продолжил Дарен, смотря на дорогу, ― у нас с тобой. Я думал, что будущее возможно, но теперь понимаю, что это не так.
– Дарен, ты…
– Я так решил, ― перебил, слегка повысив голос, ― и будет лучше, если ты просто это примешь.
– Принять? ― предательскую дрожь в голосе скрыть не удалось. Я нервно усмехнулась, не понимая, почему судьба снова играет эту злую шутку. ― Ты говоришь мне принять это, после того, как я сказала, что без тебя мне не хочется жить? ― шептала, чувствуя, как ноет каждая клеточка внутри. Когда Дарен промолчал, вцепилась пальцами в ручку двери. ― Останови… останови эту хренову машину! ― заорала, вынуждая его резко долбануть по тормозам. Он встал посреди проезжей части, продолжая стискивать руками руль. На его лице выступили жилки, скулы напряглись, а я прикрыла глаза, ощутив, как по её щекам начинают бежать слезы. ― Да что с тобой не так?
– Я сам. Я такой.
– Перестань! ― сорвалась и, подавшись вперед, начала бить в его грудь кулаками. ― Хватит! Сколько ещё ты будешь меня мучить? Сколько ещё раз уйдешь, чтобы затем вновь вернуться? Сколько ещё раз дашь свои проклятые обещания, а затем нарушишь их? Сколько?! ― сильнее закричала, а затем остановилась, уткнувшись носом в его плечо. Тело сотрясали рыдания. Хотелось кричать от боли, которая разрасталась внутри с каждой секундой всё сильнее. Замотала головой, сильнее хватаясь за рубашку. ― Сколько ещё…
– Нисколько, ― его шепот заставил замереть; я прислушалась, хотя и не хотела этого, ― я не желаю тебя мучить. И клянусь, что больше не появлюсь в твоей жизни.
Я стала медленно отстраняться. Остановила взгляд на его промокшей от слез рубашке, а затем подняла глаза вверх. Дарен смотрел вперед. Его руки безвольно лежали внизу, а лицо, казалось, не выражало совершенно никаких эмоций. В эту минуту он вдруг стал казаться каким―то чужим. Отстраненным. Не моим.
– Посмотри на меня, ― прошептала, понимая, что это последний шанс.
Он не шевельнулся, поэтому я резко обхватила ладонями его лицо и развернула к себе. Его синие глаза моментально встретились с моими, и я чуть не отшатнулась от той мертвенной пустоты, которую в них обнаружила.
Раньше, что бы ни происходило, я могла увидеть в них Его ― мужчину, которого любила и которого пыталась спасти из темноты. Но теперь… теперь я не видела ничего.
– А теперь скажи.
– Что?
– Повтори то же, что и минуту назад. Только знай, что, если ты скажешь это мне в глаза, то уже ничего не сможешь изменить. ― руки дрожали, а смотреть в эти синие глубины с каждой секундой становилось всё невыносимее. Я медленно закачала головой. ― Если на этот раз ты решишь, что уходишь, я больше никогда тебя не прощу.
На последних словах голос почти сорвался. Рефлекторно сжимая его лицо в ладонях, я надеялась, что он образумится. Молила об этом Господа. Но его глаза остались такими же: бездонно холодными, равнодушными, не родными.
– Прости, ― прошептал он, и я ощутила, как внутри что―то оборвалось.
Разжала пальцы и отшатнулась, а затем вновь замотала головой.
– Нет, ― не зная, как вообще сумела произнести это, открыла дверцу машины и выскочила на улицу, понимая, что нуждаюсь в воздухе.
– Эбби… ― Дарен, вероятно, выбрался следом. ― Пожалуйста, сядь в машину. Я не могу оставить тебя здесь. ― прикрыла глаза и обняла себя руками. Крик, вырвавшийся из горла, превратился в короткий смешок. Стало холодно. Дико холодно. ― Эбби… черт! Вернись!
Почти бежала по тротуару, желая уйти как можно дальше. Если бы я могла, то растворилась бы. Исчезла. Пропала. Лишь бы не видеть сейчас Его. Не слышать. Не чувствовать… знакомая рука коснулась плеча, и я резко дернулась, оттолкнув Дарена.
– Не подходи ко мне.
– Послушай…
– Ты уже всё сказал, ― не знала, откуда во мне появились силы, ведь всё, чего я сейчас хотела, это рыдать и кричать от той боли, которую он снова причинил. ― Или тебе этого недостаточно?
Прочитать его эмоции не удалось, да я и не очень―то и пыталась.
– Прошу… сядь в машину.
– Оставь меня.
– Не могу.
Усмехнулась. Глаза защипало от подступающих слез.
– Какая ирония.
– Эбби… ― он снова дотронулся до моего плеча, только теперь сжал сильнее, чтобы я не смогла вырваться.
– Отпусти! Не трогай меня!
– Мисс, ― твердый голос, раздавшийся за спиной, заставил замереть, ― какие―то проблемы?
Двое патрульных подошли ближе, внимательно наблюдая за разворачивающейся сценой.
– Это не ваше дело, ― прорычал Дарен, и я поняла, что теперь он, в самом деле, перестает себя контролировать.
– Сэр, мы вынуждены просить вас отпустить девушку или нам придется применить силу.
– Не лезьте! ― заорал он, а затем оттолкнул патрульного, который попытался подойти ближе. Мужчина был намного крупнее и, отреагировав, заломал руку Дарена за спину и ловко нацепил на него наручники.
– Об остальном расскажете в участке, ― разозлено ответил крупный, подталкивая его к полицейской машине.
– Вы в порядке? ― спросил второй. ― Может, вас подвезти?
– Нет, ― прошептала, ― мне хочется пройтись пешком.
Не стала дожидаться ответа. Развернулась и, сделав попытку заглушить новый приступ боли, пошла прочь. Только теперь, оставшись один на один с тишиной, позволила диким рыданиям вырваться наружу.