Пролог
В полуосвещённой гостиной плавали сизые клубы дыма от ароматных сигар, на стенах плясали отблески от огня в камине. В тяжёлом бронзовом канделябре оплывали три толстые свечи, бросая неверный свет на стол, за которым сидели двое. Перед ними лежали карты, на полу стояли пустые бутылки из-под вина – мужчины явно расслаблялись этим уютным вечером. И хотя они не были родственниками, между ними улавливалась едва заметная схожесть. Может, в одинаковых ленивых улыбках, или прищуренных взглядах – глаза одного имели тёмно-карий, почти чёрный цвет, у второго же пронзительно-синие. А может, их аристократические корни, отчётливо проступавшие в тонких, правильных чертах лица. И вместе с тем, мужчины были разными. У одного чуть более тяжёлый подбородок и жёсткая складка в уголках губ, у другого – наоборот, в движениях проскальзывало что-то кошачье, хищное, а раскосые глаза лишь добавляли сходства с опасным зверем. Оба были одеты по-простому, в рубашки и штаны.
– Ну что, по последней и расходимся? – выдохнув ароматный клуб дыма, спросил один из мужчин. – Время позднее, а завтра важный день, – его усмешка стала шире, а в тёмных глазах блеснул предвкушающий огонёк.
– Давай, – его приятель взял со стола хрустальный бокал и допил вино. – Ставка?
Породистое лицо мужчины приняло мечтательное выражение.
– На деньги скучно, – небрежно отозвался он, потом пристально посмотрел на партнёра, не переставая улыбаться. – У меня другое предложение…
Выслушав, синеглазый некоторое время молчал, рассматривая друга, а потом вдруг коротко хохотнул и кивнул.
– А знаешь, это будет интересно, – протянул он, мешая карты. – Признаться, я сам думал о чём-то подобном. Отличный подарок малышке будет на помолвку, – он снова усмехнулся, и на дне зрачков мелькнуло странное выражение.
– Раздавай, – темноглазый махнул рукой и стряхнул пепел с сигары.
Карты легли на стол, и игра началась…
Глава 1
– Джефф, а куда ты меня ведёшь? – со смехом спросила я, осторожно нащупывая дорогу перед собой носком туфельки – глаза мне закрывала плотная кружевная повязка.
– Терпение, любовь моя, осталось немного, – раздался голос жениха, и в нём я уловила нотки предвкушения. – Это мой подарок-сюрприз на нашу помолвку.
Сердце затрепетало от этих слов, а голова закружилась сильнее – и из-за выпитого шампанского на вечере, и от нахлынувших эмоций. Я любила сюрпризы, и Джеффри любила, и сегодня был приём, на котором он официально объявил о нашей скорой свадьбе. Душа пела при одной только мысли, и тело становилось лёгким-лёгким. Я выйду замуж за Джеффри Линса! Это невероятно, что один из самых завидных женихов города оказался ещё и лучшим другом моего сводного брата Джонаса и обратил на меня внимание. Последние полгода я жила, как в тумане, сладком, розовом тумане. Прогулки, цветы, подарки, комплименты – Джефф умел очаровывать и ухаживать, и конечно, я влюбилась. И теперь на моём пальце красовалось колечко с красивым крупным сапфиром, а весь город знал, что мы поженимся в ближайшем будущем.
– Ну можно хотя бы повязку снять, я боюсь упасть! – немного капризным голосом спросила я и потянулась к кружеву, но мою руку перехватили.
– Мари, Мари, – укоризненно произнёс Джефф, и в следующую минуту я тихо ойкнула, оказавшись у него на руках. – Вот так точно не упадёшь. И не трогай повязку, а то сюрприза не получится, и я расстроюсь! Ты же не хочешь, чтобы я расстроился, любимая? – чуть понизив голос, выдохнул Джефф мне на ухо, и его губы провели по моему виску.
– Н-нет, – слегка запнувшись, ответила я и послушно сложила руки, не пытаясь больше прикоснуться к кружеву.
Мимолётная ласка вызвала россыпь мурашек по всему телу, а в горле стало сухо. Близость Джеффри волновала несказанно, особенно в последнее время. Жених осмелел, и часто позволял себе не только обнять меня за талию, но и дарил невесомые поцелуи, пока достаточно целомудренные, конечно, и только когда мы оставались одни. Однако эти прикосновения заставляли всё существо замирать от неясного предвкушения, сердце трепетало пойманной бабочкой в груди, и сбивалось дыхание. Как и сейчас. Невозможность видеть обостряла остальные чувства, и особо остро я ощущала тонкий, терпковатый аромат, исходивший от Джеффри, тепло его тела – нас разделяло всего несколько слоёв тонкого муслина моего платья и рубашка жениха. Я прерывисто вздохнула, облизнула пересохшие от волнения губы и сцепила пальцы в длинных кружевных перчатках. Бесполезно пытаться добиться от Джеффа ответа, я уже успела понять, что мой любимый отличался твёрдым характером. Расстраивать и злить его мне тем более не хотелось, ненавижу, когда ругаются.
– Мы почти пришли, – сообщил Джеффри, остановился на мгновение, и я услышала тихий скрип открывающейся двери.
Всего на мгновение сердце ёкнуло – я же ничего не видела, но потом тревога прошла. Я в своём доме, где нет чужих, гости уже разошлись, только слуги убирают на первом этаже. Ну а то, что поздний вечер, а Джеффри ещё не ушёл – что в этом такого, они с Джонасом друзья, и жених часто оставался ночевать у нас. Да, я сирота, и мой опекун – сводный брат, поэтому приличия соблюдены. И вообще, мы скоро поженимся, можно и отступить немножко от приличий. Никто же не узнает, если что, а с Джеффом я уже оставалась наедине, ничего такого он себе не позволял. Даже целовал, всего лишь легко прикасаясь к моим губам. И мне нравилось, да!
– Ну вот, – меня поставили на ноги, и я вынырнула из мечтаний. – Пойдём, Мари.
Джеффри взял за руку и куда-то повёл, и снова ужасно захотелось снять повязку, но я сдержалась. Только приподняла подол платья, чтобы не споткнуться. Сердце уже колотилось где-то в горле, в животе образовалась пустота, и мне казалось, я вот-вот взлечу, такая лёгкость образовалась в теле. Волнение всегда действовало на меня странным образом.
– И что за сюрприз?.. – я не договорила.
– Сейчас, – и снова эти нотки предвкушения в голосе Джеффри! – Садись, Мари.
Меня вдруг обхватили за талию и потянули вниз, я не удержалась и почти упала – на диван, и с моих губ сорвался тихий возглас. Тут же я почувствовала, как ладонь жениха аккуратно обхватила мои запястья, и он придвинул меня ближе, так и не убрав руки с талии.
– Ну что ты, малышка, я рядом, – успокаивающе произнёс он, и тёплые губы мягко прижались к моей щеке. – Подожди, сейчас…
Джефф отпустил меня, и я напрягла слух, изнывая от любопытства: ну что, что же он приготовил мне?! Тихонько вздохнула, нетерпеливо поёрзала, и тут услышала негромкое журчание. О? А через несколько мгновений к моим губам поднесли край бокала.
– Выпей. За нашу помолвку, любовь моя, – Джеффри снова обнял, привлекая ближе.
Я поспешно нащупала ножку, сделав глоток сладкой, густой жидкости, и хотела отставить – вино было вкусным, но я пила мало, и за сегодняшний вечер мне хватило шампанского. Голова и так кружилась от обилия впечатлений и эмоций.
– Нет-нет, Мари, до дна, – возразил Джеффри, и бокал снова оказался у моих губ.
Возразить не успела: пришлось пить, иначе бы вино пролилось мимо рта. Ох…
– Ты хочешь напоить меня, а потом воспользоваться моей беспомощностью? – игриво спросила я, повернув голову в сторону сидевшего рядом жениха.
Вместо ответа Джеффри поцеловал. И для меня явилось полной неожиданностью то, что поцелуй вышел настоящим. Страстным, напористым, жадным. Губы жениха крепко прижались к моим, язык слизнул капли вина и настойчиво раздвинул, проникая внутрь, и я настолько растерялась, что позволила ему сделать это. Было горячо, даже жарко, наши дыхания смешались, и то, что я ничего не видела, придавало пикантности происходящему. Я не знала, что мне делать, и потому лишь беспомощно замерла, послушно шире открыв рот, несильно упёршись ладонями в грудь Джеффри – но, похоже, ему это совсем не мешало. Захваченная новыми, необычными и яркими впечатлениями, я невольно подалась навстречу, подчиняясь руке на спине, прижимавшей ближе. Когда язык Джеффа коснулся моего, побуждая ответить, включиться в откровенную игру, я лишь судорожно вздохнула, невольно напрягшись.
С телом происходило что-то странное, пугающе-приятное. Оно плавилось, становилось податливым, словно разогретый воск, по нему безостановочно бегали мурашки, собираясь внизу живота горячей тяжестью. Грудь болезненно ныла, а соски остро пульсировали, сделавшись слишком чувствительными. Тонкий муслин казался грубой дерюгой, раздражал и причинял неудобство. Голова кружилась всё сильнее, мне казалось, я падаю спиной в пропасть, откуда нет возврата…
Джеффри отстранился, и я тихо всхлипнула, обмякнув в его руках, сердце колотилось в груди с неистовой силой, грозя вырваться на волю.
– У тебя такие сладкие губы, любовь моя, – прошептал Джефф хрипло, и его пальцы провели по ним, припухшим от этого сумасшедшего поцелуя. – Я уже предвкушаю, как научу тебя ими пользоваться, – добавил он ещё тише, и я несильно вздрогнула, сглотнув сухим горлом.
Почему-то это прозвучало донельзя откровенно и многообещающе, меня снова бросило в жар, и я облизнула губы, которые закололи сотни невидимых иголочек.
– Джефф… – выдохнула я, не зная, чего хочу больше: уйти отсюда или всё-таки остаться, и мои руки неосознанно метнулись к глазам, снять повязку наконец.
Кажется, я начала догадываться, что за сюрприз приготовил мой жених, и страх смешался с любопытством. Я ничего не знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, брат не рассказывал, а пожилая экономка лишь краснела и отмахивалась, говоря, что после свадьбы сама узнаю. Но, похоже, Джеффри решил не ждать до неё… И узнаю я всё гораздо раньше.
– Ш-ш-ш, – прервал меня жених, снова ловко поймав мои руки и не дав коснуться кружева. – Малышка, ты мне веришь? – шепнул он, и я почувствовала, как Джеффри начал медленно стягивать с моих пальцев перчатки.
– Д-да, – слабым голосом ответила я, откинувшись на спинку дивана и ловя ртом воздух – освобождая от плена кружева, Джефф подносил каждый пальчик к губам и нежно целовал, щекоча языком подушечку.
А потом тихонько дул, и от резкого контраста тёплых губ и прохладного воздуха от шеи до пяток гуляли волны дрожи. Обрывки мыслей кружились разноцветной каруселью, я утонула в ощущениях, щедро приправленных лёгким опьянением – всё же, целый бокал выпила. Закончив с одной рукой, Джеффри принялся за другую, и я сама не заметила, как мои вздохи стали судорожными, а зубы то и дело прикусывали нижнюю губу.
– Вот и хорошо-о, – мурлыкнул мне на ухо Джеффри, поцеловав напоследок тонкую кожу на запястье и снова ненадолго отстранился. – Выпей ещё, Мари, любовь моя, вижу, тебе надо, – со смешком добавил мой жених и поднёс бокал к моему рту.
– Н-не… – договорить не успела, хрустальный край оказался между моих губ, и на язык потекло густое, пряное вино.
Пришлось выпить и этот бокал, и несколько капель всё же стекли по подбородку, однако стереть их мне опять не дал Джеффри.
– Я сам, – мягко произнёс он, поймав мои пальцы, и…
Мои губы снова оказались в плену настойчивого рта жениха, но ненадолго: его язык, собрав капельки вина в уголках, спустился ниже, а потом повторил путь винной дорожки по шее. Кожу обсыпало мурашками, я тихо ахнула от неожиданности и дёрнулась, обнаружив, что Джефф так и держит мои пальцы, не давая рукам воли, а потом… О, господи. Пощекотав ямочку между ключицами, он проложил дорожку из влажных поцелуев до самой ложбинки, прикрытой кружевом довольно низкого декольте, и я почувствовала, как вспыхнули щёки. И ещё, внизу живота стало как-то жарко и странно, я непроизвольно стиснула колени и едва не охнула от прошившей меня молнии наслаждения. Что это?..
– Д-джеф… – пробормотала, судорожно вздохнув, и тут же оказалась в крепких объятиях.
– Ты же мне веришь, любимая, – горячо прошептал он, и такой же горячий, как дыхание, язык обвёл край моего ушка, обрушив на меня новую лавину переживаний.
Меня затрясла дрожь, и я не сразу обратила внимание, что мои руки оказались за спиной, и поняла это, только почувствовав, что… Джеффри их зачем-то ловко связывает какой-то странно знакомой шершавой материей. При этом его губы блуждали по моей шее чуть ниже мочки, отвлекая и рождая вспышки разноцветных точек перед глазами, и я едва сумела выговорить:
– Пос-стой… А зачем ты мне руки связываешь, Джефф? – из груди вырвался смешок, я уже ощущала, как алкоголь туманит голову – видимо, вино оказалось слишком крепким.
А ещё, откровенные прикосновения и поцелуи жениха. Моё дыхание давно стало тяжёлым и неравномерным, казалось, в теле не осталось ни одной целой кости, до того оно стало мягким и податливым. Странная, сладкая нега блуждала по нему, отзываясь в животе болезненным потягиванием, а соски тяжело пульсировали, и наверняка тонкий муслин платья уже натянулся слишком откровенно… Фасон с завышенной талией не предполагал корсета, и под нарядом у меня было только лишь бельё, чулки и панталоны, как обычно. На сегодняшний вечер я впервые надела такое откровенное платье, с низким декольте, всего на полсантиметра выше розовых ареол.
– Доверься мне, малышка, – снова повторил Джефф, осторожно укладывая меня обратно на диван и отстраняясь. – Я не обижу тебя, я лишь хочу сделать тебе хорошо… Очень хорошо…
Думать становилось с каждой секундой всё тяжелее, вино туманило голову и лишало сил к сопротивлению. Разбуженный Джеффри пожар сжёг все робкие мысли о том, что происходит что-то странное. Я длинно выдохнула и расслабилась, откинув голову на спинку и не пытаясь больше дёргать связанные за спиной руки. По телу растекалась слабость, сердце неровно билось в груди, а ещё, стало просто невыносимо жарко. И тут чей-то палец медленно-медленно провёл вдоль декольте, отводя кружево и скользя по болезненно чувствительной коже, нежно погладил ложбинку и… коснулся напрягшегося соска, прямо через ткань.
– А-ах… – сорвалось с моих губ, непослушное тело выгнулось навстречу слишком откровенной ласке, и тут же мой рот накрыл очередной жадный поцелуй.
Такой, будто Джеффри целовал меня в первый раз, ненасытный, жадный и почти грубый. Губы тут же заныли от напора, голова закружилась ещё сильнее, лишая ориентации вдобавок к повязке на глазах, и от острого ощущения беспомощности меня как огнём опалило. Я же в полной власти Джеффри, получается, и он может сделать со мной всё, что захочет… Стоп. Мне показалось, или он успел пересесть? Потому что тот, кто меня сейчас так непристойно и страстно целовал, прижимался ко мне с другого бока. И ещё, его палец настойчиво продолжал поглаживать сосок, слегка нажимая, и то, как он тёрся об ткань, посылая волны острых уколов удовольствия, неожиданно понравилось… И всё-таки, когда мой жених успел пересесть?
Глава 2
– Джефф… Подожди… – пролепетала я пересохшими губами, несильно дёрнувшись, сквозь дурман опьянения и странной неги пробивалась смутная тревога.
– Тише, тише, любовь моя, – раздался около уха хриплый шёпот, и я снова вздрогнула – на несколько мгновений показалось, это не голос Джеффри, но другой, ужасно знакомый. – Всё хорошо, Мари, расслабься…
Я почувствовала, как его ладонь обхватила мою ноющую грудь, а палец отодвинул тонкую ткань, освобождая наконец из плена вершинку, и нежно, едва касаясь, обвёл напряжённую горошину. С моих губ сорвался тягучий стон, тело выгнулось навстречу, и мне достался ещё один поцелуй в уголок рта. Очередная волна ярких эмоций смыла зашевелившиеся сомнения, и краем сознания я уловила, как вторая ладонь скользнула мне на спину, начав расстёгивать пуговички на платье. Кажется, меня раздевают…
Смутиться или возразить не успела: ласкавшая грудь ладонь уверенно нырнула в вырез, окончательно стягивая муслин, и мягко сжала полушарие, отчего я всхлипнула, сильно прикусив губу. Я терялась в охвативших переживаниях, тонула в них, тело дрожало, напряжённое до предела. Мышцы внизу живота то и дело скручивал сладкий спазм, отдававшийся между ног горячими вспышками. Это и пугало своей новизной и непонятностью, и притягивало, хотелось продлить эти ощущения, сделать их ещё сильнее, глубже. Только как, я не знала. Руки невольно судорожно сжимались в путах, натягивая их в бессознательной попытке освободиться, и от этого собственная беспомощность чувствовалась ещё острее. Она добавляла пряную, обжигающую нотку в происходящее, капельку страха от неизвестности.
Лиф платья совсем ослаб, из чего я заключила, что Джеффри справился с пуговичками, и дальнейшее подтвердило мои догадки.
– Вот так… Так будет лучше… – ткань стремительно поползла с моих плеч, оголяя уже всю грудь, и тут я осознала, что голос жениха звучит с другой стороны.
Нет, мне не показалось. Кроме Джеффа тут есть кто-то ещё, это точно! Я попыталась выбраться из вязкого болота ощущений и эмоций, круживших голову, тревога холодком прошлась по телу, тут же покрывшемуся мурашками.
– Стой… Стой, мы не одни? – сипло прошептала я, повязка на глазах и связанные руки ужасно мешали, но как назло, туман в голове не проходил, и слабость растекалась до самых кончиков пальцев.
Моих ушей коснулся тихий смех – справа, где сидел мой жених, и тут же сильные руки крепко обняли за талию, увлекая за собой куда-то назад, опрокидывая меня на спину. Паника молоточками застучала в висках, я слабо вскрикнула, ослеплённая и беспомощная, не понимая, что происходит и почему Джеффри принёс меня в гостиную, где ещё кто-то был. И позволил этому кому-то так бесстыдно прикасаться ко мне, ласкать и целовать…
– Джефф… Пожалуйста… – с трудом выговорила я, сердце металось в груди пойманным зверьком. – Развяжи, мне страшно…
– Любовь моя, успокойся, – горячо зашептал жених, устраивая меня поудобнее на спине и продолжая крепко обнимать. Его губы прошлись по моей шее, задели мочку, слегка прихватив и нежно сжав, и снова неожиданные эмоции заставили громко охнуть, несмотря на поселившийся в животе страх. – Видишь ли, Мари, ты чудная, прелестная девушка, – ладонь Джеффа по-хозяйски огладила мою грудь, задев твёрдые соски и подарив ещё одну острую вспышку странного наслаждения. – И я безумно рад, что ты станешь моей женой…
Вдруг ладонь жениха пропала, и в следующий момент к моему ужасу напряжённой вершинки легко, почти неощутимо, коснулся чей-то язык. Не Джеффа. Боже, кто это?! Я всхлипнула и прикусила губу, дрожа и не понимая, от чего: от бродивших ли по телу жарких ощущений, которым ничуть не мешала паника, или от чёткого осознания, что ко мне сейчас прикасается другой мужчина… На глазах у жениха. И тело откликается на эти прикосновения, несмотря на страх и замешательство.
– Но видишь ли, Мари, любовь моя, – в шёпоте Джеффа послышалось лёгкое сожаление, а тот, второй, между тем, продолжал языком играться с моим соском. Лизнул, потом обвёл вокруг, оставляя мокрый след на коже, потом снова подразнил едва ощутимыми, быстрыми прикосновениями – это отвлекало, волновало и заставляло тяжело дышать. – Я предпочитаю опытных женщин, которые умеют получать удовольствие в постели с мужчиной…
Именно в этот момент чужие, горячие губы накрыли мою грудь и втянули вершинку в жадный рот, глубоко и сильно. Почти больно, но к моей полной растерянности, ещё и приятно. Мои глаза под повязкой широко раскрылись от жаркой волны и острых иголочек наслаждения, очередной всхлип сорвался с искусанных, припухших губ. Что там Джефф говорил сейчас? Ему нравятся опытные женщины?.. Что это значит?!
– Н-но… – беспомощно выговорила я, невольно выгибаясь под почти грубой лаской неизвестного, руки снова сжались в путах в инстинктивной попытке высвободиться.
– И я знаю, кто нам поможет, – мурлыкнул Джеффри, и его ладони медленно провели вдоль моего тела, остановившись на бёдрах. – Тебе ведь нравится, Мари, любовь моя?
С моих губ готов был сорваться протестующий возглас, внутри всё сжалось от растерянности и отчаяния, непонимания происходящего. И так странно, пугающе было одновременно чувствовать растекающийся по рукам и ногам жар, сладкую истому, туманившую разум и настойчиво шептавшую просто не думать ни о чём и наслаждаться происходящим. Никто ведь не узнает… Но я не успела возразить словам Джеффа, второй мужчина, ладонью сжав одну мою грудь, вдруг зубами чувствительно, но аккуратно прихватил ставший каменным сосок и оттянул его, легонько пощекотав языком. Новая волна боли пополам с удовольствием утащила за собой в тёмную бездну, и я тихо захныкала, заёрзав в странном нетерпении получить больше.
Боже, мне нравилось. Было страшно, стыдно, непонятно, но жар от раздразненной груди стекал вниз, к животу, и между моих крепко стиснутых ног всё горело и пульсировало. Но я не скажу, нет, я не признаюсь ни за что!..
– К-кто здесь?.. – смогла всё же выдавить из себя, тело сотрясалось от дрожи.
Неизвестный оставил в покое мою грудь, и к вороху эмоций примешалось разочарование. Чьи-то пальцы провели по моему лицу, коснулись кружевной повязки…
– Я хочу видеть твои глаза, Мари, – тот самый хриплый шёпот, показавшийся знакомым, и сейчас я почти узнала его.
Но не хотела верить, нет. Не может этого быть, не может, что так откровенно ко мне прикасался… В один момент кружево сдёрнули, и мой ошалевший, затуманенный взгляд встретился с тёмными глазами, на дне которых плескалась порочная бездна. Джонас. Мой сводный брат. Это он целовал и ласкал мою грудь так, что у меня кружилась голова и появлялась слабость во всём теле. Это он сейчас смотрел с таким голодом, что мне на несколько мгновений стало страшно.
– Нет… – прошептала я непослушными губами, не в силах отвести взгляд. – Н-нет, нет… Это не ты…
Джонас медленно, многообещающе улыбнулся и обхватил ладонями моё лицо, наклонившись низко-низко, так, что его горячее дыхание обжигало рот.
– Я, Мари, – проникновенно ответил он и погладил большими пальцами мои щёки, стирая мокрые дорожки – я и не заметила, как по ним скатились две слезинки. Внутри всё перевернулось от осознания происходившего. – Я так давно мечтал об этом, девочка моя, не представляешь, – его губы легко коснулись моих, и отвернуться не получилось. Я зажмурилась, желая оглохнуть, из уголков глаз снова потекли слёзы. – С тех пор, как случайно увидел тебя два года назад, когда ты переодевалась у себя…
Два года назад мне исполнилось шестнадцать. Господи, Джонас подглядывал за мной?! Не хочу, не хочу об этом думать!
– А вчера мы играли в карты вечером, – подхватил Джеффри, и я с ужасом ощутила, как ладони жениха медленно заскользили по моим бёдрам вверх, поднимая тонкий муслин платья. – И так вышло, что я проиграл твоему брату, Мари, – язык Джеффа провёл влажную дорожку по моей шее, зубы слегка прихватили кожу. Меня опять затрясло… Хотелось бы, чтобы от отвращения, но я не умела врать себе. Туман в голове не проходил, а тело принимало ласки с превеликой охотой, послушно откликаясь на прикосновения и поцелуи. – Знаешь, что именно?
Я уже догадывалась, но по-прежнему не хотела верить, что это происходит со мной, здесь, сейчас. Ведь этот вечер должен был стать самым счастливым в моей жизни… Ладони Джонаса неторопливо спустились обратно на грудь, мягко помассировали, пальцы потеребили соски и довольно сильно сжали горевшие огнём вершинки. Я охнула, глаза сами широко распахнулись, а внизу живота всё сжалось, окунув в жаркий водоворот. Между тем, платье неумолимо ползло вверх, обнажив уже мои ноги почти до колен…
– Твою девственность, любовь моя, – хрипло выдохнул на ухо Джефф, и к моему отчаянию, внутри всё затрепетало от сладкого ужаса и – предвкушения. – Джон станет твоим первым мужчиной, Мари, сегодня, сейчас. Тебе же понравилось, любимая, правда? Ты так стонала…
– Не закрывай глазки, милая, – бархатным голосом попросил Джонас, но в его тоне слышался приказ, ослушаться которого я не посмела.
Он отстранился, выпрямился, не отрывая от меня горевшего тёмной страстью взгляда, с его губ не сходила довольная усмешка. Джон одним движением снял рубашку – камзола на нём уже не было, и я снова всхлипнула, сглотнув вязкий ком в горле.
– Н-не надо, пожалуйста… – прозвучало беспомощно и как-то совсем умоляюще, и я поняла, что зря это сказала.
Почти чёрные глаза Джонаса вспыхнули, усмешка стала шире. Он наклонился, опёршись о спинку дивана и всматриваясь в моё лицо, а я старалась не опускать взгляд ниже его подбородка. Обнажённое тело сводного брата я видела первый раз, да вообще, впервые в жизни, и… это волновало против воли, притягивало и рождало нездоровое любопытство, от которого подводило живот.
– Ты не ответила на вопрос, Мари, – тем же бархатным тоном произнёс Джон, легко коснувшись кончиком пальца моих провокационно торчавших и очень чувствительных сосков. – Тебе понравилось то, что я с тобой делал?
А Джеффри, между тем, уже поднял платье почти до подвязок на чулках… Я помотала головой, отчаянно не желая признаваться в своей постыдной слабости, слёзы снова смочили щёки, и с губ сорвался слабый всхлип. Джонас негромко рассмеялся, отчего по телу разбежались колкие мурашки, потом опустился на диван, обхватив мои почти обнажённые ноги и положив их себе на колени. При этом ладонь сводного брата словно невзначай погладила коленку, и я неосознанно сильнее сжала их, хватая ртом густой, плотный воздух. Меня раздирали противоречивые желания, одурманенное сознание никак не хотело смиряться с происходящим, но сопротивляться распаленному телу становилось с каждой секундой сложнее. Даже несмотря на страх, замешательство и стыд от осознания, насколько неправильно всё то, что со мной делают.
– А твоя грудь говорит мне о другом, – мурлыкнул Джон, снова погладив вершинку и слегка нажав на неё. – Знаешь, как легко проверить, что ты врёшь, малышка? – он наклонился к моим приоткрытым от тяжёлого дыхания губам и провёл по ним подушечками. – Между твоих ножек уже давно всё жарко и влажно, правда, Мари? Давай, посмотрим?
Я ощутила обжигающее прикосновение ладоней Джеффри на бёдрах, даже через тонкий батист панталон, и поняла, что платье больше не скрывает моих ног и… низа живота.