В поисках случайностей

– Сейчас я распутаю этот клубок! – сказал я сам себе.

Пустота. Всего на мгновение я ощутил пустоту. Без эмоций, звуков, людей. Без всего. Просто безграничная пустота.

Я открыл глаза. Больничный запах неприятно ударил в нос. Меня трясла медсестра. Обеспокоенный доктор стояла рядом с невыспавшимися глазами:

– Марк, вы меня напугали, – она подошла, положила большой палец мне на запястье и посмотрела на часы. Несколько секунд никто не разговаривал. Медсестра протирала мне лицо влажной тряпкой.

– Пульс в порядке. Странно, – доктор отошла к окну посмотреть какие-то бумаги.

– Вы меня слышите, понимаете? – тихо произнесла она, посмотрев на меня.

Я кивнул. У нее были усталые серые глаза и красивые руки.

– У меня сегодня двое пациентов погибли. Тут еще вы, Марк. Вы ведь шли на поправку. Потом медсестра сказала, что вас лихорадит, пульс зашкаливает и вы давно не просыпаетесь. Я не спала сегодня, у меня через 2 часа смена кончается и, – она снова отвернулась, – не делайте так больше.

Мне хотелось помочь ей, я понимал, что не могу говорить, я боялся даже попытаться, помня боль, которую испытал в прошлый раз. Однако, к своему удивлению, без особых усилий сказал:

– Постараюсь вас больше не расстраивать.

– Хорошо, – ответила она. Потом резко развернулась, вмиг оказавшись у моей кровати.

– Как ты это сделал? У тебя..хмм, у вас  поврежден нижнечелюстной сустав, я сделала снимки только вчера.

Она повернула голову набок, появился легкий румянец, смотрела не мигая. Обошла кровать с другой стороны и наклонила свою голову в другую сторону. Потом одела синие латексные перчатки и стала ощупывать мое лицо, нос, знакам попросила меня открыть рот, потом закрыла его сама ункзательным пальцем.

– Я удивлен не меньше вашего, доктор, – нисколько не лукавя сказал я, убирая ее руки с моей лица в попытках понять как работает моя челюсть.

– Марк, меня зовут доктор Мария Райс, а вы в отделении нейрохирургии – убирая руку, сказала она.

– Как бы там ни было, я рада что вам лучше, но не всем так повезло, а мне пора делать утренний обход, всего доброго!

У меня было ощущение, что я вижу механизм, который застрял, должен работать но не работает. Как если бы я видел мост, и знал что одна из его опор постепенно разрушается. Как только это произойдет, рухнет весь мост, но если немного укрепить, прослужит еще долго. Внешне все хорошо, но глядя на доктора Райс, я отчетливо понимал, что должен кое что сделать.

– Поговорите со мной, доктор, я давно не разговаривал. Сейчас шесть утра, и если вы уделите мне еще 5 минут, это ведь не страшно. Тем более что мое состояние несколько странно и вам надо понаблюдать за мной, немного – сказал я, улыбнувшись.

– А вы жук, Марк. Хорошо, – она улыбнулась и, пододвинув табуретку, села рядом с больничной койкой, – о чем вы хотите поговорить?

– О вас, Мария. Расскажите мне про себя.

Ее озадачило или возмутило мое предложение. Я не понял до конца. Она некоторое время вопросительно смотрела на меня. Я приподнял одеяло и убедившись, что абсолютно раздет под больничным одеялом, сказал:

– Ну же, доктор Райс, вы явно знаете про меня гораздо больше, чем я о вас, и это абсолютно не честно. Я ведь должен доверять своему врачу, а я вас знать не знаю.

Она кивнула, а потом говорила в течение минут двадцати или получаса. Как будто прорвало. Я лишь направлял и за все это время говорил не больше 5 минут. Она говорила о студенчестве, о своих мечтах. О том днем, когда я поступил и о сегодняшнем дежурстве. О том, что давно не может вырваться из бесконечной рутины. О трех дежурствах в неделю, каждый месяц. О том, что доехать до дома занимает иногда 4-5 часов и тогда – проще переночевать в машине, а утром умыться и переодеться в туалете закусочной на углу. О том, что если бы кто-то взял у нее сейчас анализ крови, то нет никакой уверенности, что обнаружили бы там что то, кроме кофе. Уже несколько лет все вот так. О том, почему ей нравится ее работа и за что она ее ненавидит.

Я видел, что ей становится плохо с каждым словом, но так было нужно. Я, напротив, чувствовал себя лучше, уверенней. Она была как пружина, которую давно сдавливали обстоятельства. Мне нужно было, чтобы пружина выстрелила не завтра, не когда-нибудь, а здесь и сейчас. Мы продолжали. Было ощущение, что мне это было нужно не меньше, чем ей. Она, сама того не понимая, давала мне подсказки. В полунамеках, жестах, словах я видел ее сильные и слабые места, понимал – когда надо прервать ее, а когда не произносить ни звука. Я чувствовал, как меняется что-то внутри нее. И одновременно понимал, что не узнаю себя.

Не было ничего общего с психологией, мне вообще никогда не нравилось само термин «психология». Я не пытался понять ее, представить ситуацию, ставить себя на ее место, а действовал на основе ощущений, почти интуитивно. Что-то внутри Марии хотело вырваться, надо было только открыть замок. Знать комбинацию, последовательность, код. И я подбирал.

В какой-то момент она начала рассказывать о своем путешествии в Южную Америку, которая поменяла ее жизнь. А потом просто перестала говорить, а на меня навалилась усталость, приятная как после пробежки или тренажерного зала. Мы оба понимали, что разговор исчерпан. Руки доктора немного дрожали, поэтому она крепко вцепилась в свои колени.

Я не знал наверняка, что сейчас происходит с ней. Только чувствовал. Когда я сам для себя пытался объяснить это чувство, то вспомнил Валери. Бывает, что от обиды близкий человек постепенно отдаляется от тебя. С каждым днем все меньше понимания остается между вами. И в какой –то момент вы просто забываете почему были близки. Ссоры и споры бывают разные. Но иногда, после такой ссоры, когда наружу выходят все те обиды, разочарования и стремления, которые привели к ней, вы чувствуете, что все это ерунда, вспоминаете, почему вы вместе, и понимаете, что у вас все получится. Тогда хочется просто помолчать вместе, потому что так тепло вам не было очень давно.

Такая же теплота исходила сейчас от Марии. Она светилась.

– Кто ты?..  – медленно и почти по слогам спросила она таким тоном, который не требует ответа. А потом выражение ее лица резко поменялась:

– Кажется мне пора, не пугай меня больше. До встречи, Марк, и спасибо, – устало сказала она.

– Откуда ты такой взялся? – уже стоя в дверях, улыбаясь, добавила Мария.

– Всего доброго, доктор Райс! – ответил я.

Она ушла. Я думал, что не уже не смогу сегодня заснуть, но через несколько минут провалился в сон без единого сновидения.

КАН.

Кан сидел в баре. Он был не в себе, вернее вне себя от ярости. Они почти поймали одну «тень» в прошлый раз: она шла прямо к ним, к нему в руки. Техник установил “метеопушку”, все было готово. Но тень исчезла, как только подошла к городу. Он сам, своими глазами видел грозовой фронт, темноту, которая сплошной стеной должна была поглотить город. Он стоял тогда на крыше у ограждения, пока техник возился с проводами и чувствовал мощь и неизбежность того, что произойдет. Кожей чувствовал, всем своим существом страх, непонимание, даже своего рода уважение к этой неподдающейся логике стихии. Но, не было ничего кроме маленького дождя с грозой. Да, в новостях объявили, что одна из молний попала то ли в столб то ли в дерево и оно упало на стоянку. Кан же кричал о возможной катастрофе. С тех пор ни намека. Просто издевательство.

Ему казалось, что над ним все смеются. После «ночи пожаров» к нему почти прислушались, его восприняли всерьез.  А теперь – все коту под хвост. И спутники и станции.

Куда могла вся эта мощь могла исчезнуть. В природе так не бывает, закон сохранения энергии никто не отменял…

В висках стучало. Алкоголь особенно не помогал. На барной стойке перед ним были раскиданы графики, бумаги, расчеты. Он машинально просматривал сводки погоды.

Домой не хотелось. Тем более, что дом его представлял из себя скорее штаб-квартиру. В холле висело несколько больших телевизоров, два сервера, мониторы, осциллографы, сейсмографы, аппараты бесперебойного питания, был даже генератор на случай отключения электричества.

В спальню можно было пробраться разве что по стенам, оклеенным изрисованными картами. В центре зала стояло кресло, его трон, с которого он следил, регистрировал. На крыше было установлено два телескопа и недавно Кан поставил над ними небольшую будку. Телескопы управлялись удаленно, посылаю картинку на отдельные мониторы.

Обычно Кан только в этой обстановке чувствовал себя уютно. Несколько месяцев назад, когда был в командировке, он понял, что не может уснуть без размеренного гула всех этих приборов, пришлось включить радио на неизвестную частоту и телевизор на минимальной громкости, только тогда удалось уснуть.

Ну не мог он сейчас туда пойти. Кан листал телефонную книгу, может быть, удастся встретится с кем-нибудь из старых друзей. Оказалось, что звонить не кому, разве что коллегам. Тень улыбки промелькнула у него на лице, когда он нашел номер сестры. Они жили сейчас в одном городе, а общались также часто, как когда он был на другом конце мира.

– Алло, Лина, это я… Ты занята? Да, я в городе, в баре. Не очень. Место называется «Zero point». Да, я уже, и да, я понимаю, что сейчас половина девятого утра.

Во сколько Кан пришел в бар и сколько здесь сидит, он не помнил. Вообще представление о дне и ночи он различал только с научной точки зрения, для него большой разницы в них не было.

Не прошло и пятнадцати минут, как в бар зашла Лина. Она была одета по-деловому, в сером легком плаще, на высоких каблуках, с идеальной прической.

– Ты отлично выглядишь, сестра! – устало улыбаясь, сказал Кан.

– В отличие от тебя! Как ты себя довел до такого состояния? – она подошла к нему, обняла, поцеловала в щеку, собрала все бумаги, поправила пиджак, расплатилась в баре, и взяв его под руку, повела на улицу. Это заняло у нее не больше минуты.

Кан зажмурил глаза от яркого солнечного света.

– Куда мы идем? – деловито спросил Кан, обращая внимание на то, что обут в разные ботинки.

– Домой, – коротко и уверенно сказала Лина.

– И кстати, я не собираюсь разговаривать с тобой, пока ты не помоешься, не поешь и не поспишь хотя бы пару часов, это бесполезное занятие, уж поверь мне.

– Да я спал уже! – возмутился было Кан, но тут же получил щипок за руку.

– Когда, в прошлом месяце? Я видела ту передачу по телевизору, и у меня складывалось ощущение что ты счастлив, я тебе тогда звонила и три смс отправила, но моему гениальному брату было не до меня. Я не обижаюсь, это же ты. Я рада тебе, хоть ты и зазнался.

По выражению лица Лины недвусмысленно читалось, что разговаривать она больше не намерена. Кан был более чем не против. Он ловил себя на мысли, что ему сейчас хорошо. Рядом человек, которому не все равно что с ним происходит и которому все равно поймал он свою «тень» или нет.

Усталость навалилась как-то разом. Ноги еле двигались, глаза не фокусировали картинку. Лина вела его дворами к своему дому.

– Смотри под ноги! – с некоторым беспокойством в голосе сказала Лина брату. Она не подавала виду, но переживала за него не на шутку, потому что никогда не видела его таким. Он всегда был настолько уверен в своих идеях и увлечен ими, что ему как будто и дела не было обо всем, что происходит вокруг, он просто кипел, дышал энергией.

Лина с братом зашли в светлый подъезд и столкнулись с Ритой.

– Привет, подруга! – бодро отсалютовала Маргарита. На ней был спортивный костюм, легкая вязаная шапка, медиаплеер с наушниками. Как ни странно, ей все это ужасно шло. Рита подошла к ним, и прислонившись плечом к стене, нажала кнопку лифта.

Кан стоял, опустив глаза и внешне был похож на спящего человека. Рита вопросительно подняла брови, глазами указывая на спутника Лины. Та, в свою очередь, одними губами продекларировала – потом расскажу, а в слух сказала

– Привет, Марго! Ты бегаешь по утрам? – она действительно была удивлена. Они виделись совсем недавно, но что-то изменилось в лице, поведении, даже походке подруги.

– Да, с сегодняшнего дня! – улыбаясь, ответила Рита.

Лифт открылся, все зашли. В этом доме лифт был ну очень медленный. Иногда можно было даже вздремнуть, если вам ехать на верхние этажи. Повисла неловкая пауза, которую неожиданно прервал Кан.

– Сегодня важный день, да?! – он также смотрел в пол, и обе подруги были уверены, что мужчина спит.

– Да, пожалуй! – ответила Марго, потому что, во-первых, ей казалось, что он обращается к ней, а во-вторых, сегодня действительно был важный день.

– Сегодня может начаться новая жизнь! – сама от себя не ожидая, добавила Маргарита, наверное, ей хотелось поделиться этим.

– Я тоже хочу новую жизнь, – также полусонно заявил Кан, поднимая уставшие глаза и смотря на Марго.

– Мне нравится твоя подруга! – повернув голову к сестре, и несколько смутив обеих, выдал Кан.

– Мне тоже нравится, – слегка усмехнувшись, ответила Лина.

– Удачного вам утра, мне пора собираться, – обращаясь к обоим одновременно и выходя из лифта, сказала Рита.

– И тебе, заходи как-нибудь вечером, мне очень интересно продолжение одной запутанной истории! – ответила Лина.

Сестра с братом зашли в квартиру. Кан сел на пуф, снимая ботинки. Лина, стоя перед зеркалом, осмотрела себя, и приподняв одну бровь, сказала:

– В лифте ты меня удивил. Знаешь, вообще то Маргарита она…

Однако речь не удалось закончить, так как Кан крепко спал на полу, опираясь спиной на пуф, так и не успев снять ботинки.

Глава 6

МАРГО.

На часах было без четверти десять. Рита судорожно собиралась, бегая по квартире. Кто ее дернул с этой утренней пробежкой сегодня. Волосы лежат не так, а вопрос – что надеть, лежит как никогда остро.

– Праздник, праздник, что за праздник вообще сегодня?

Рита быстро подбежала к компьютеру и набрала в строке поиске – праздник сегодня, месяц и число. Ничего вразумительного там не было. «Праздники народов мира» – также не выдали полезного результата.

– Одеть-то что!!!? – почти в панике кричала на себя в зеркало Рита.

Раздался звонок в дверь.

Рита мельком взглянула на часы, – без десяти десять.

– Кого там занесла нелегкая! – вслух сказала Маргарита и, не тратя времени на расспросы, открыла дверь.

В дверях стояла Алекс. «Ну как ей удается быть такой, безупречной», про себя подумала Рита. Алекс была в джинсах, коричневых полусапожках чуть ниже колена, рыжей короткой кожаной куртке. Волосы были забраны в аккуратный хвост.

– Привет, Марго! – весело сказала она, проходя в квартиру.

Марго продолжала стоять, сжимая дверную ручку.

– Я решила приехать чуть раньше. Да расслабься ты. Кстати, праздник будет за городом, у нас там дом. Поэтому рекомендую одеть простую одежду, каблуки и прочие городские атрибуты тебе не понадобятся. Ой, какие классные фотки!

Марго открыла было рот, потом закрыла. Собиралась что-то сказать, но передумала. Алекс уже рассматривала семейные фотографии.

– Проходи, будь как дома! – с некоторым запозданием, тихо сказала Марго, надеясь, что Алекс ее не услышит.

– Да я уже! – улыбнувшись, отметила Алекс.

На самом деле, Рита была благодарна ей за подсказку. Было бы более чем глупо приехать в вечернем платье, на каблуках или в чем-то подобном. Она оделась так, как если бы ехала сегодня к родителям за город. Добавила легкий макияж разве что.

«Я готова», – через некоторое время сказала Рита.

– Ну, поехали! – Алекс уже стояла рядом с ней в прихожей.

Выйдя на улицу, Марго обратила внимание на не большой серый джип, с немного спортивным дизайном, удивительно чистый по сравнению с остальными машинами. Именно к ней они подошли и сели.

Минут пять девушки ехали молча. Алекс обратила внимание на постоянное подергивание левой ноги Риты.

– Волнуешься? – с участием спросила она

– Нет, что ты… Вообще-то да! – призналась Рита.

– Не переживай, я тебя в обиду не дам! – весело рассмеявшись ответила Алекс, вдавливая педаль газа в пол.

Риту пригвоздило к сиденью и у нее невольно вырвался трудновоспроизводимый звук.

– Ты замужем? – пытаясь оторваться от дороги и мыслей о неминуемой аварии на такой скорости, поинтересовалась Рита

– Нет! – коротко ответила Алекс, – С моей работой, муж – непозволительная роскошь, ну и ты же понимаешь, кто меня вытерпит?!

Рита кивнула.

– Еще вопросы? Не стесняйся! Я в твоем распоряжении! – опять же смеясь, уточнила Алекс.

Рите казалось, что Алекс все говорит не совсем серьезно и водит ее за нос, но упрекнуть ее в этом она не могла.

– Алекс, какую нужно иметь работу, чтобы ездить на такой машине? – восхищенно, осматривая дорогой дизайн внутреннего интерьера, спросила Рита.

– Вообще говоря, дело не в работе! – ответила Алекс.

И совершенно серьезно добавила: – Хотя у нас кажется есть вакансия, на которую тебя могут взять, если тебе будет интересно.

Почему-то Рите пока не хотелось выяснять, что за работу имеет в виду Алекс, мысли как то сами кружили вокруг чего то незаконного.

– Вы с Яном росли вместе? – Рита решила сменить тему разговора.

– Все, что касается Яна, у него и спрашивай. Во-первых, он рад будет тебе ответить, а во-вторых – короче у него спрашивай. Тем более что мы почти подъехали, дальше пойдем пешком.

Алекс припарковала машину прямо в лесу, недалеко от дороги. Было прохладно, но ясно. Свежий воздух после городского смога кружил голову. Высокие сосны и горный хребет впереди завораживали.

Шли молча. Рита не знала, что спросить, и боялась показаться назойливой. Тем более, что, глядя на Алекс, казалось, что ей ничего больше не надо, чем идти вот так по лесу, нарушать это спокойствие пустыми разговорами не хотелось.

Впереди стали вырисовываться контуры небольшого деревянного дома. Чем ближе они подходили, тем сильнее стучало сердце у Риты. Он стоял именно там, где вообще мог бы стоять и был такой, каким она его представляла, этот дом. Хотя она никогда его не представляла.

Она поняла, что стоит, не двигаясь с места, когда услышала голос Алекс: – Ты решила тут остаться или пойдем дальше?

Алекс стояла метрах в десяти впереди, уперев руки в бока.

Рита поспешила ее догнать.

– Впечатляет? – спросила Алекс

– Более чем! – воскликнула Рита. Кажется, что этого дома не хватало в пейзаже. Я не могу себе представить эту местность без дома.

– Этот дом Ян построил! – с гордостью отметила Алекс, после чего повернулась, чтобы пронаблюдать за реакцией на ее слова. На это стоило посмотреть.

Рита остановилась, открыла рот, потом закрыла, открыла. Повернула голову к Алекс, потом снова посмотрела на дом. Она казалась очень беззащитной в эту минуту. Алекс удивленно подняла вверх левую бровь, видимо, она ожидала другой реакции.

Они двинулись дальше и вскоре Алекс уже тарабанила в дверь!

– Вы что там, заснули что ли, – дамы прибыли! – возмущенно декларировала она.

Дверь открыл удивленный, не выспавшийся, с зубной щеткой в зубах и совершенно помятым видом, Мишель.

– А почему вы так рано? – пробухтел Мишель, мы еще вот не готовы даже.

– Где Ян?! – вопросительно и с укоризной уточнила Алекс, проходя в дом.

– Я, я не знаю, – отвечал Мишель, медленно пятясь назад.

– Не зли меня, ты знаешь, что бывает, когда я не в духе! Где он? – напирая на него, продолжала Алекс.

– Когда я встал, его уже не было! – я честно покричал тут, но никто не отозвался.

Рита уже не обращала внимание на семейные сцены, она разделась, прошла в дом и медленно, озираясь по сторонам, начала экскурсию по дому. Она безошибочно угадала уборную, воспользовавшись ее услугами. Потом прошла в центральный холл.

Почему-то она знала, что ей не стоит пока подниматься на второй этаж или заходить в комнаты. От прикосновения к стенам или просто периодически по телу пробегали мурашки. Рита как будто что-то вспоминала, и уже почти вспомнила.

Она, конечно, бывала у родителей, за городом, и там ей было хорошо. Но это. Как будто она провела здесь не один день, неделю или даже год и вот после долгого отсутствия вернулась домой. У нее внутри все становилось на свои места. Причем она не отдавала себе отчет в том, что это за «все» и что за «места». Рита прислушалась к этим ощущениям. Присутствовало некоторое «почти». Однако она не могла понять, что именно ей не хватает.

Маргарита села на диван, Алекс и Мишель куда-то ушли. Кажется, они были на втором этаже и что-то обсуждали. Спустя пару минут Рита поняла, что она не завтракала и вот сейчас готова съесть все или кого угодно. Повертев головой с полминуты, насвистывая какую-то мелодию, она решила просто посмотреть, что есть в холодильнике.

Он был полон.

– Готовились к празднику своему, – негромко сказала Рита. Она стала вытаскивать продукты на стол, поставила сковородку на плиту и начала готовить.

Пожалуй, такого удовольствия от приготовления пищи она давно не испытывала. Какая-то легкость присутствовала во всех действиях. Вообще-то она чувствовала себя как в детстве, когда ходила в школу искусств. Там, вместе с другими ребятами они лепили, рисовали. Вот именно это ощущение присутствовало, Рита наслаждалась каждой секундой.

На лестнице раздались шаги и все еще спорящие Алекс и Мишель спустились на первый этаж. После чего остановились, как вкопанные, прислушиваясь, приглядываясь и принюхиваясь к тем блюдам, что появлялись на столе и к тем, что были еще в процессе.

Мишель держал в левой руке упаковку с чипсами, правая рука с чипсами так и замерла в десяти сантиметрах от лица. Принюхиваясь, он обошел кухню и подошел к столу, отложил чипсы в сторону, и перевел взгляд со стола на Алекс, после чего сказал:

– Это выглядит и пахнет просто великолепно, мы ее точно берем! – восхищенно и с подчеркнуто официальным тоном сообщил он.

– А я о чем! Ты все равно лопух! Я – первая, – Алекс взяла старт по направлению к столу. Мишель, недолго думая, побежал вслед, повалил Алекс на диван, заложив подушками, и вырвался вперед. Победа была близка, пока одна из подушек не сбила его с ног. В общем, через пару минут они оба сидели за столом и жадно ели.

Рита в общем-то продолжала готовить, не обращая на них особого внимания, пока не услышала звук приближающихся шагов. Вошел Ян. Он помахал ей, снял обувь и подходя к столу, все больше обнаруживал у себя детскую улыбку во весь рот.

– Еще никогда в этом доме так не пахло! – с восхищением сказал он, – Привет!

– Привет! Извини, я тут как-то без разрешения начала, – несколько покраснев ответила Рита.

– Она еще извиняется, вот дает, – именно это хотел сказать Мишель, если бы его рот не был набит едой, но все поняли.

– Ты голоден? – спросила Рита Яна.

– Более чем. Две минуты на душ – и я с вами, – он быстро ушел, продолжая принюхиваться.

Наконец со всеми приготовлениями было покончено и Рита сама села за стол. Прошло, казалось, чуть больше получаса, но Рита успела сделать два салата, тосты с ореховой пастой и обжаренными фруктами, фруктовый салат с йогуртом, яблочный пирог и рисовая каша. Весь вышеописанный перечень блюд неуклонно уменьшался стараниями в основном Мишель. Казалось, его не остановить. В промежутках между активными движениями височно-нижнечелюстными суставами и пытливым взглядом «Чего бы еще съесть», он бормотал что-то восторженное и подымал руки к потолку или в сторону Риты. Алекс была более сдержанна. Она двумя руками обняла большую керамическую кружку с ароматным чаем и смотрела в окно. Хотя пустующая рядом с ней уже пустая тарелка говорила сама за себя.

Рита пока не ела. Ждала Яна. Смотрела на стол и понимала, что она готовила человек на шесть-семь. Хотя конечно не рассчитывала, что Мишель потребляет пищу со скоростью электровеника.

Ян действительно спустился быстро. Сел за стол, и начал с кофе. Он всегда начинал с кофе. Рита тоже приступила к трапезе. Какое-то время, все ели молча.

Телефонный звонок. Это был мобильный Алекс. Она нехотя взяла трубку.

– Да, алло, да слушаю. – она как раз доедала кусок пирога.

– Да, – все здесь, все под контролем, у нас праздник. Не может быть!  Ладно, поняла.

Алекс натянуто улыбнулась всем, и продолжая разговор, вышла на улицу.

Спустя пару минут телефон Риты также дал о себе знать. Номер был не определен.

– Алло, да, это я. Но я уже все подписала и, кажется, мы все выяснили вместе с участковым. Это срочно? Хорошо.

Звонок был из больницы. Оказалось, что, когда она привезла в больницу того мужчину с травмой головы, она подписывала бумаги как его жена, не обращая особенного внимания, что именно она подписывает. Было некогда вчитываться в ситуации, когда пациент без сознания с травмой головы требовал медицинской помощи. Теперь, когда он очнулся и начал говорить, сообщив что никогда не был женат – возникли юридические трудности и нужно было срочно, желательно до его выписки что-то срочно переоформить. По крайней мере радовало, что его собираются выписывать – судя по всему, состояние молодого человека улучшилось.

– У меня есть неотложное дело, но я постараюсь быстро вернуться! Сейчас вызову такси, это не займет много времени, я уверена, – с неохотой добавила Рита.

– Если ты собираешься все сделать быстро, то вариант с такси не очень подходит, – добираться до этих мест машина будет не меньше часа, тем более, что объяснить, куда конкретно нужно приехать, будет трудновато. Я тебя отвезу и подожду, пока ты закончишь с делами, – спокойно констатировал Ян.

Рита хотела было возразить, но не смогла придумать ничего вразумительного. К тому же она не хотела показаться странной и действительно хотела вернуться как можно быстрее. Хотя более странной ситуации, как ехать вместе с Яном в больницу к тому, второму мужчине, сложно было представить.

– Езжайте, конечно, и Алекс с собой захватите и можете ее где-нибудь оставить, подальше, мне больше достанется, – продолжая жевать, воодушевленно заявил Мишель.

Рита не до конца понимала свои ощущения. Как только Ян предложил свою помощь, ей стало как-то не по себе. С другой стороны, события последних дней развиваются так необычно и стремительно, что она уже оставила попытки анализировать, взвешивать «за» и «против». Все получалось так, как получалось.

– Буду рада компании, – сказала Рита и как-то легко стало.

Они быстро оделись, оставляя Мишель за кухонным столом. Он не поворачиваясь, помахал им рукой. Алекс не было на улице.

До машины шли молча. Пикап Яна стоял в несколько десятках метров от дома. Сев в машину, Ян спросил:

– Куда едем?

– В больницу Святой Марии.

МАРК.

Я не понимал, когда сплю, а когда бодрствую. Кажется, я шел на поправку, то есть голова болела меньше, я мог уже жевать и говорить, но с головой что-то было явно не так. Ко мне раза два в день приходил психиатр или психолог и пытался со мной беседовать. Когда я более или менее просыпался, беседа получалась. Когда же я спал или был в полудреме, я видимо тоже отвечал, но мало что помнил из происходящего. Судя по реакции психолога, разговоры со мной спящим были для него не менее занимательны. Кажется, он спросил, не буду ли я против, если он побеседует со мной вместе со студентами. Потом я подписал какие-то бумаги.

Я открыл глаза. Мое тело лежало на берегу в мокром песке, волны доходили до щиколоток. При попытке встать боль пронзила левое бедро. На мне были лохмотья. Медленно, на четвереньках, я отполз подальше от воды, где было не так сыро. Я сел, перевел дыхание и огляделся. Это был остров или полуостров. Чуть правее я видел дымящуюся гору, наверно вулкан.

Очень хотелось пить, во рту было так сухо, что я не чувствовал своего языка. В нескольких метрах от меня лежала ветка дерева, видимо недавно был сильный ветер и шторм, так как таких веток, сломанных мелких деревьев было предостаточно. Я взял длинную слегка изогнутую ветвь, обломал мелкие и, опершись на получившийся посох, встал.

На себя обращало внимание небо. Облаков или туч не было, но ощущение промозглости не покидало меня, когда я смотрел вверх. Серое и тяжелое, оно как будто давило на меня. Позади послышались голоса.

Ко мне шли трое. Их кожа была смуглая. Рост чуть ниже среднего, крепко сбитые. Как ни старался, я не мог определить их возраст. Женщина и двое мужчин. Сразу было понятно, что она главная в этой троице. Глаза пытливо смотрели на меня. Мужчины тоже смотрели, но по-другому, они похоже охраняли женщину, но большой опасности от меня не чувствовали поэтому шли достаточно расслабленно. Метрах в трех от меня они остановились. Вернее женщина знаком остановила своих спутников, а сама приблизилась вплотную. Один из мужчин открыл было рот, но не успел ничего сказать. Женщина повернулась к нему и тот промолчал. Она снова развернулась ко мне, как будто оценивая.

Помимо прочего бросались в глаза ее волосы. Они то ли были сплетены в мелкие косы, толщиной вдвое меньше мизинца, то ли в принципе росли таким образом, доходя до нижнего края лопаток. У мужчин волосы были седые почти полностью и только у корней имели цвет.

Еще минуту мы стояли, смотря друг на друга. Потом она взяла мою ладонь, повертела ее в своих грубых руках и заговорила со мной. Я не знал языка, однако понимал, о чем она говорит.

Ее звали Игуана, и она знала, что я появлюсь, хотя предполагала, что это случится позднее.

В этот момент я понял, что сплю. Я вспомнил, что лежу в больнице с травмой головы. Мне было любопытно, смогу ли я сейчас проснуться. Как только я собрался это сделать, она снова взяла меня за руку, и сказала, что еще рано уходить. Она должна показать меня племени и начать учить. Если я сейчас уйду, то никогда больше ее не увижу и не смогу стать тем, кем должен. Любопытство пересилило, я решил пока не просыпаться.

Она подвела меня к двум мужчинам, назвав имя каждого, но мне сложно было даже просто повторить про себя их имена, слишком сложно они звучали. Когда они разговаривали между собой, я не понимал их речи. Это был просто набор звуков, прямого перевода внутри головы, как при разговоре с Игуаной, не было. Мы шли минут пятнадцать, проходя мимо низких пальм и небольших кустарников с яркими плодами, я таких раньше не видел. Игуана предупредила, чтобы я ничего без ее разрешения не ел.

Мы подошли к небольшому поселению. Несколько жилищ из глины и соломы стояли вокруг центральной площадки, в центре которой был костер. Сейчас перед костром сидели две женщины с почти полностью седыми волосами и готовили, по-видимому, какое-то мясо, по крайней мере запах был приятный. Они не обратили на нас никакого внимания, а вот дети с широко открытыми глазами, не моргая, смотрели на меня. Я успел убедиться, что охранники, по крайней мере здесь внутри деревни, нужны были не для того, чтобы я не навредил кому-нибудь, а чтобы не навредили мне. Они прогоняли особенно ретивых малышей. В основном, детям было не больше шести – семи лет, и они были все абсолютно лысыми. Было и несколько подростков девочек, на мой взгляд лет одиннадцати, они не обращали на меня никакого внимания. У них были короткие седые волосы. Они обрабатывали шкуры животных. Вскоре к ним присоединилась четвертая, чуть старше, у нее тоже были короткие волосы, но седые только на половину, также ее голова была украшена какими-то ракушками. Она с любопытством смотрела на меня. Игуана поманила ее пальцем.