В поисках случайностей

Глава 4

МАРГО.

Рита провела в больнице весь остаток дня. Пока окончательно не выяснилось, что она не имеет отношения к пациенту и уж точно не является его женой, ей разрешали быть у него в палате. Хотя надо сказать, разрешали и потом, может привыкли, а может это было не настолько принципиально.

Со слов врачей, мужчина не был в коме в классическом понимании. Периодически он приходил в себя, бормотал что-то бессвязное. Если находил взглядом Марго, успокоившись, засыпал. Врачи говорили о подвывихе шейных позвонков и черепно-мозговой травме, хотя эти диагнозы и не объясняли всех симптомов и особенностей его показателей.

Особенно удивилась команда неврологов, когда увидели показатели электроэнцефалографии, зарегистрировавшей необычную активность мозга. Пришлось привлекать специалистов из клиники сна, которые также были очень удивлены. Фаза быстрого сна, которая как правило составляет не более пятнадцати-двадцати минут подряд, именно та фаза, во время которой происходят, как правило, самые яркие сновидения продолжалась у пациента почти без перерывов, занимая до восьмидесяти процентов всего времени, которое он был без сознания.

Была полночь, когда Маргарита приехала домой. Голова гудела от вопросов и обилия мыслей, главными из которых были – кто этот мужчина и почему она так переживает за него. Он ведь совершенно чужой ей человек.

Этажом ниже жила ее подруга. Рите нужно было поговорить с кем-то, поэтому она быстро приняла душ и спустилась по лестничной клетке. Подойдя к двери, она прислушалась. Работал телевизор. Она постучала сначала аккуратно, потом сильнее.

Подругу звали Лина. Она много говорила, иногда очень удачные вещи. Они не виделись часто, но всегда хорошо общались. Про мужчин Лины Маргарита толком не успевала запоминать, зато про брата наслушалась. Он был вроде гения, только в чем, она не помнила.

– Привет! – Лина открыла дверь и внимательно оглядев Риту, добавила, – плохо дело, подруга? Заходи.

 Рита зашла, увидела свободное кресло и буквально рухнула в него.

Лина вышла из гостиной и через пару минут пришла с бутылкой вина и двумя бокалами:

– Не помешает? – спросила она

– То, что надо! – ответила Рита.

– У тебя все в порядке? – осторожно спросила Лина, отчетливо понимая, что все далеко не в порядке.

– Не знаю, не пойму, – вино согревало и через несколько минут Рита немного расслабилась.

– Ты работаешь как проклятая, я заходила к тебе около десяти вечера, тебя еще не было. Так нельзя.

– Я была не на работе, – заранее предполагая, как на эту фразу отреагирует Лина, Рита не могла не улыбнуться.

– Так-так. Я хочу знать все, кто он? – медленно и кокетливо протянула Лина, отставив в сторону бокал.

– Если честно, я не знаю. Он без сознания в больнице, – смотря на свои колени, ответила Рита.

– Уже? Вы давно знакомы? Как тебе это удалось? – не успокаивалась Лина.

– Большую часть времени, что мы провели вместе он лежит без сознания, а познакомились мы сегодня, – Рита задумчиво сделала небольшой глоток.

– Шикарно! Ты сногсшибательная женщина, но, чтобы настолько!

Рита нервно хохотнула, а Лина рассмеялась от души.

– Ну он хотя бы симпатичный? – с надеждой в голосе спросила Лина.

– Да, ничего, – это все что могла сказать Рита. Она не могла даже близко описать те чувства, которые вызывал у нее этот человек, хотя даже не знала его имени.

Они вышли на балкон. Лина курила сигареты с мягким яблочным запахом.

Подруга подбирала слова, чтобы сказать что-то подбадривающее. Однако Рита была быстрее:

– Есть еще один, – не поворачивая головы, сказала она.

– Что? – Лина чуть не подавилась сигаретой

– Не что, а кто! Мужчина, – Рита поймала себя на мысли, что постепенно приходит в себя. Может дело в алкоголе, а может в компании подруги, но становилось лучше.

– Ну, подруга, удивительное рядом. Ты полгода даже думать не могла о мужчинах, а теперь! Молодец! Этот тоже в коме?

– Кажется, нет! Ну то есть не был, когда мы виделись последний раз, – фраза закончилась еще одним нервным смешком.

Лина молча ожидала продолжения, но не выдержав, напомнила о себе, дотронувшись до плеча Риты.

– Мы познакомились в баре около месяца назад, только он об этом еще не знает, а я знаю о нем не более, чем о парне в больнице, – продолжила она.

Затем Рита рассказала и про первую встречу, и про то, что каждую пятницу она ходит в бар, надеясь его встретить.

Сначала Лина молчала некоторое время, затем засмеялась и некоторое время не могла успокоиться. Рита поначалу решила обидеться, но смех подруги был искренен и заразителен. Через пару минут обе перешли в комнату, продолжая смеяться.

– Тебе не много двоих? Познакомишь? Может, сходим в кино вчетвером? – лукаво предложила Лина.

Они проговорили еще около часа, потом улыбаясь, Рита вернулась домой и провалилась в сон, как только голова коснулась подушки. Казалось, прошло несколько секунд, когда зазвонил будильник!

– Здравствуй, пятница! – выпалила Маргарита, окончательно открыв глаза.

Рабочий день проходил более размеренно, чем обычно. Рита чувствовала, что эта пятница отличается от предыдущих. Не было фанатичного ожидания конца дня, тяжелых дум о том, что одеть вечером. Она чувствовала себя… более целостной, спокойной. Она все равно поедет в бар, в этом сомнений не было. Но скорее для себя, чем для кого-то.

По пути домой, она вдруг остановилась, развернула машину и поехала в сторону больницы. Войдя в палату, для удобства вновь представилась супругой молодого человека.

– Ах да, он звал вас! – сообщила ей медсестра.

– Меня? Он пришел в себя? – с волнением переспросила Рита

– Не совсем, он все чаще бормочет что-то бессвязное, но периодически достаточно четко спрашивает – где ты, где ты? Несколько раз были приступы беспокойства и ажитации, весь персонал поднял на ноги, тогда мы и перевели его из реанимации в отделение в отдельную палату. Я вам покажу, наденьте халат, оденьте халат пожалуйста, – медсестра передала халат, и мы прошли в отделение, где лежали пациенты стабильные не тяжелые пациенты.

Маргарита волновалась. Этот незнакомый мужчина был важен для нее. Как так получилось, не укладывалось в голове.

Эта палата была гораздо лучше предыдущей. Удалось выяснить, кто он такой, и организация, где он работает, оплачивала ему все услуги на высшем уровне. Так выяснилось, что его зовут Марк. Однако для Риты он все еще был незнакомцем.

Он ворочался, простыни смялись, губы немного высохли. Она подошла и положила руку ему на лоб. Незнакомец успокоился и перестал ерзать. Медсестра поправила постель, проверила какие-то показатели и вышла, предложив Рите присесть в кресло рядом с кроватью.

Рита еще некоторое время сидела рядом, потом решила осмотреться, подошла к окну. Открывался вид на озеро рядом. Через несколько минут она почувствовала желание повернуться.

Его глаза были открыты, взгляд был сосредоточен и обращен на нее.

– Привет, – сказала она, садясь рядом.

Не могла придумать что-нибудь поинтереснее, – подумала она.

Мужчина попытался открыть рот, но его лицо исказила боль. Она вспомнила, врачи говорили ей что, помимо прочего, поврежден какой-то челюстной сустав. Рита была удивлена, но ей тяжело было видеть его боль, она почти физически ощутила ее. С не меньшим удивлением от самой себя она погладил его по щеке, и сказала:

– Тебе пока нельзя говорить. Успеешь еще.

Мужчина снова заснул.

– Что ты делаешь, Рита?– шепотом сказала она себе самой, – он тебе никто.

Слова прозвучали абсурдно. Он мог быть кем угодно, но точно не был никем.

 Перед тем, как ехать в «Зеро поинт», Рита заехала домой. Одела простые джинсы и пуловер. Машину оставила на стоянке и пошла пешком. Она поняла, что не помнит, когда в последний раз гуляла вот так просто, одна или с кем-то. Почти всегда это путь либо откуда-то, либо куда-то, и почти всегда она спешит и опаздывает. Мысль о том, что сейчас она просто гуляет, приводила ее в восторг. Ей почти удалось убедить себя в том, что она может и не пойти в бар, если не захочет. Но она хотела.

Рита всегда сидела за одним и тем же столиком, но сегодня для нее это не имело значения, к тому же столик был занят.

– Мы уже думали закрывать лавочку на всякий случай, когда ты не пришла в восемь, как обычно! Привет! – бармен любил сам обслуживать Маргариту и иногда они болтали на отвлеченные темы.

– Что будешь сегодня – суши, морепродукты, паста? – бармен считал, что знает гастрономические приоритеты Риты и был крайне удивлен ее выбором.

– Большой фирменный сэндвич, картофель фри, мексиканские начос, морковный сок и молочный коктейль, – удивившись не меньше, на одном дыхании перечисляла Маргарита, – пока все.

– Женщины – с другой планеты, – сказал бармен и ушел.

Когда все принесли, Рита начала с молочного коктейля. Она смотрела на сэндвич, размером ненамного меньше ее головы: – И как же я это съем? – думала она.

– Сегодня у вас аншлаг, – сказала она бармену, который принес ей сок.

– Да, такого давно не было. Наш бар или паб, вообще-то ирландский, – по крайней мере, идеологически! И сегодня праздник, день какого-то равноденствия – точно не помню, но люди все приходят и приходят.

Он посидел еще немного, и, откланявшись, ушел.

С коктейлем было покончено, Рита принялась за сок и начос.

Снова это ощущение. Как будто у нее поменялся угол или вектор, с которого она воспринимает все вокруг. Колокольчик на двери прозвенел громче обычного. Дверь еще открылась не полностью, но она уже знала, кто зайдет сейчас. Так и было.

Мужчина в кожаной куртке зашел, остановился и на несколько секунд закрыл глаза, делая глубокий вдох. Затем направился к барной стойке. Перекинулся несколькими словами с барменом, тот отрицательно покачал головой, развел руки в стороны и подал стакан воды со льдом.

Маргарита говорила себе, что в этот раз нельзя просто так сидеть, нужно что-то делать, но все произошло само собой.

Фермер, так она его называла про себя, обвел взглядом зал, не обратив на нее никакого внимания.

– Ну посмотри же на меня! – шепотом сказала Рита и уже десять раз пожалела, что она одела простую, неброскую одежду. В этот момент стакан с водой выпал из рук мужчины. Он удивленно смотрел на пол, где лежали осколки. Их быстро убрали.

Он медленно поднял глаза на нее, замер. Сердце успело отсчитать несколько ударов, пока они смотрели друг на друга. Потом мужчина повернул голову чуть набок, и Рита сделала приглашающий жест рукой.

– Привет! – сказал мужчина, подойдя и садясь за стол.

– Привет! – ответила Рита.

– Могу я присесть?

– По-моему, ты уже сидишь.

– Приятного аппетита, – сказал он, удивленно косясь на сэндвич и картофель.

– Спасибо! – ответила она. Неловкая пауза затягивалась. Маргарита боялась сказать что-нибудь не то, показаться простушкой, хотелось произвести впечатление. Мужчина спокойно сидел, и казалось его ничего не смущает. Только иногда он удивленно и, кажется, с интересом продолжал смотрел увы не на нее, а на сэндвич. Рите надоело думать, и она отключила тормоза, была у нее такая кнопка, хоть она и редко ей пользовалась.

– Вообще-то, я не ем такое. – сказала она, взглянув на груду еды.

– А я ем, – просто ответил он.

– Тогда приступай! – так же просто сказала она.

Без тени сомнения, улыбнувшись, он придвинул к себе тарелку с сэндвичем и принялся за него.

Маргарите было очень приятно происходящее. А именно то, что мужчина сидела за ее столом и ел ее сэндвич. Она молча ела начос, в то время как он съел сэндвич и картофель минут за десять, и заказал еще что-то.

– Спасибо! – удовлетворенно сказал мужчина, откинувшись на спинку стула.

– Всегда пожалуйста! – ответила Маргарита.

– Ты часто здесь бываешь?

– Каждую пятницу.

– Я тоже, – казалось удивленно ответил мужчина.

– Тебя давно не было.

– Не получалось.

Этот диалог, который чем-то напоминал игру в пинг-понг, прервал бармен.

Он все время краем глаза поглядывал на них. Немного зная обоих, он понимал теперь абсурдность и одновременно неизбежность этой встречи. Ему казалось, что все что происходит в баре сейчас, – это декорации, а главные действия происходят за их столиком, их сценой. И ему хотелось немного поучаствовать.

– Бутылка белого сухого за счет заведения! – празднично отсалютовал бармен.

– Спасибо! – одновременно ответили оба.

– Мы раньше встречались? – уточнил мужчина?

– Да, но ты меня не заметил! – без особых эмоций ответила Рита.

– Это – невозможно! – он поднял глаза с пустой тарелки и смотрел на нее, постепенно проникая взглядом куда-то глубоко внутрь ее мира.

– Тем не менее, это так! – ответила Рита.

ЯН.

Все, что происходило сегодня в баре, было для Яна неожиданностью и тем не менее настолько реальным, и естественным, что вызывало ряд вопросов, на которые у него пока не было ответов.

Встретившись с ней взглядом, он потерялся. На какой-то момент он забыл зачем пришел сюда. Одновременно, он воспринимал все по-другому, когда сидел за ее столиком. Еда имела оттенки, которых он раньше не замечал.

Их разговор был похож на тысячу раз повторяющуюся сцену давно знакомых людей, но только внешне. Моментами Яну казалось, что если бы они не говорили, то ощущения друг от друга были бы не менее интересными.

Он только что извинился, что не заходил в бар несколько недель подряд, и ему действительно было очень жаль, потому что они бы встретились раньше, если бы он пришел.

Ян собирался вспомнить свои «штучки» из прошлой жизни, потому что понимал, что должен удержать ее.

– Мы кое-что упустили, – сказал он, – меня зовут Ян

– Маргарита, – улыбнувшись, сказал она.

– Я хотел бы…-

Ян хотел было предложить ей прогуляться. Но в этот приключилась Алекс, а за ней и Мишель.

– Привет, дорогой Кузен! – обняв его за шею, поцеловав в щеку и сев за непонятно откуда взявшийся стул, сказала Алекс, – прости, что опоздали!

Мишель тоже взял стул и сел рядом с Маргаритой.

– Маргарита, это … – начала было Ян, но Алекс не дала ему говорить.

– Я Алекс, кузина Яна, а это наш младший брат – Миша! – обворожительно произнесла Алекс.

– Вообще-то, Мишель, очень приятно! – злобно поглядывая на Алекс, сказал юноша и подал руку Маргарите.

– И мне очень приятно, – несколько ошарашено произнесла Рита.

– Ты не говорил, что у тебя есть девушка, еще такая красивая, – с наигранной обидой сказала Алекс и ткнула кулаком в плечо Яна.

– Братец, ты уже пригласил ее к нам на праздник завтра? – сделав акцент на первое слово, спросил Мишель

– Конечно, пригласил! Он же не такой мямля, как ты! – усмехнулась Алекс.

Ян и Маргарита в этот вечер больше почти не разговаривали. Если им удавалось втиснуть «да» или «нет» в словесную лавину Алекс и Мишель, то это было удачей.

Прошел, наверное, еще час, когда Алекс сказала:

– Марго, я заеду за тобой утром, около десяти, будь готова!

Ян и Рита одновременно вздрогнули, когда Алекс произнесла Марго. Это было так странно. Раньше Рите казалось это имя вульгарным и вызывающим, но, когда его говорила Алекс и слышал Ян, оно приобретало совсем другой оттенок.

– Хорошо, Алекс, в десять я буду готова, – спокойно ответила она.

Мишель расплатился за ужин, не принимая никаких возражений ни от кого.

Алекс, тепло попрощалась с Марго, и проходя мимо Яна, сказала:

– У тебя есть минута, ждем тебя на улице!

Ян подошел к Марго и протянул ей руку, просто и по-мужски.

– Я буду рад, если ты приедешь, – искренне произнес он.

– Можешь не сомневаться, – улыбаясь ответила она.

– Тогда, до встречи!

– До завтра.

Попрощавшись, Ян направился к своей машине. За рулем сидела Алекс. От ее прежней веселости ни осталась и следа.

– Что вы такое делаете? Я что, не могу провести простой вечер, как у всех людей? – Ян с удивлением отметил, что впервые за долгое время был если не зол, то сильно раздражен.

– Во-первых, еще спасибо скажешь, что твой вечер не закончился как у всех людей, иначе вы могли бы все испортить! – зло сказала Алекс, – Что за спешка такая!

– А во-вторых, у нас были достаточно четкие указания насчет сегодняшнего вечера, – более спокойно произнес Мишель, – и вообще, поехали уже, мы мчались сюда и успели, используя свои ресурсы на пределе и не сил, ни желания что-либо еще делать сегодня уже нет.

– Не думаю, что завтрашний день будет легче, – отвернувшись в сторону окна, спокойно произнесла Алекс.

Остаток пути до дома они провели в тишине.

– Я немного прогуляюсь, – сказал Ян, когда они приехали домой.

Он чувствовал, что нужно проветриться. Его переполняли эмоции. Встреча с Алекс и Мишель перевернула перечеркнула почти всю его прошлую жизнь. За эти несколько месяцев, он стал совершенно другим человеком.

Как-то Алекс сказала, что со временем он, если захочет, сможет иногда видеться с сестрой или друзьями, но до этого пока далеко. Ян, в свою очередь, не сильно и хотел встреч с друзьями. Но он скучал по сестре. Мишель периодически сообщал Яну, чем она занимается – и в целом, у нее все было хорошо. Более того, она получила от него сообщение, мол “Не теряй, как вернусь – позвоню”.

Однако встреча с Ритой – это другое. Ян понимал, что этот дом на отшибе не только для него, он задумывался и строился для проживания группы друзей, коллег ну или большой семьи. Поэтому ожидание встречи и знакомства с этими людьми было с ним уже несколько месяцев.

Одна из комнат в его доме, и определенно место в его жизни – точно было для Риты. Встреча прошла одновременно невероятно и буднично. Было ощущение невероятной неправильности от того, что они встретились только сейчас, но одновременно казалось, что они знают друг друга с детства.

Ян прошелся до своей поляны и немного вокруг, проверил несколько вновь посаженных на днях деревьев. Эмоции от встречи немного успокоились, но он отчетливо понимал, что с нетерпением ждет завтрашнего дня.

Глава 5

МАРК.

Я потерял счет времени. С недавнего времени я понимал, что нахожусь в больнице. Если быть точным, то с момента, как увидел ее в палате. Она была моим ориентиром. Большую же часть времени я спал.

Всю жизнь мы к снам относимся как к промежутку между днями, как вынужденную паузу, продиктованную нашей физиологией. Пытаемся логически трактовать то, что увидим в снах: собака во сне – к добру, выпал зуб – к беде. Не абсурд ли?

Так относился и я. Вернее, вообще никак. До недавнего времени. Мои “приступы” сна, когда я не мог контролировать, когда и где засну начались с того вечера в баре, после которого я проспал три дня.

Тогда и еще несколько раз потом, когда я засыпал на ходу, у меня было ощущение, что меня как в воронку затягивает в никуда. В эти моменты я не помнил ничего: ни снов, ни образов. Просто пустота. А потом я просыпался. Были и обычные ночи с обычными снами, как и раньше. Тут ничего не изменилось, только я стал лучше запоминать события сновидений.

Мне снились берег реки, люди, с которыми я давно не виделся, моя школа, двор, где мы жили с родителями. Часто снился аэропорт и самолеты, хотя летал я редко. Работа мне не снилась. Я стал помнить не один и не два, а все сны, что я видел в обычные дни, до мельчайших подробностей. Каждый раз в моем сне было какое-то высотное здание: небоскреб, телевышка, водонапорная башня или что-то подобное. И каждый раз я знал, что если залезть и прыгнуть с высоты, то проснусь. Так было последние несколько лет, только вот частота снов которые я помнил утром стала увеличиваться лишь в последнее время.

И еще. Под утро, мне снилось одно и то же место. Я никогда не был в пустыне, но видел именно ее. Песок, редкие высохшие растения, кактусы, душный ветер и снова песок. И посреди все этого песочного многообразия был перекресток двух перпендикулярных дорог с расположенными на нем старой автомобильной заправкой и кафе, с названием которого хозяева решили не выдумывать: «Перекресток». Больше всего меня радовала вывеска, чуть ниже названия: «Кафе у дороги», как говориться – для тех, кто в танке.

В «Перекрестке» была одна особенность, которую я заметил только несколько дней назад. Во снах практически никогда не бывает двух одинаковых картинок, двух одинаковых зданий. Если вчера и сегодня мне снилась моя квартира, то обстановка, детали всегда отличаются. Так вот, кафе у дороги, всегда было одинаковым, до мелочей. От слетевшей и высохшей краски колонки с бензином, до фартука официантки.

Менялись только люди. Дальнобойщики, с одинаковыми уставшими лицами и усами, не менее уставшие и побитые жизнью женщины с выцветшими юбками, бродяги – я их называл «серыми». Они были скорее декорациями. Когда к ним обращаешься, то они почти никогда не отзываются. Иногда некоторые из них смотрят на тебя, как будто пытаясь вспомнить, но потом снова занимаются своим делом – едят, разговаривают по телефону или просто сидят.

Меня гораздо больше интересовали другие, их было в разы меньше. Они выглядели так, как будто у телевизора включили яркость, но только на них. Казалось, что они «подсвечиваются» изнутри, я называл их – «цветные». Они появлялись ниоткуда. Только что никого не было, стоило отвернуться на секунду и они здесь. Логики в их появлении не было никакой. Я часто видел девочку лет десяти со скакалкой, которая всегда просила молочный коктейль. Мужчину, закутанного в плащ и сидевшего в углу. Была еще цветная собака или волк, которая не заходила в кафе, но разглядывала нас из окна. «Цветных» могло быть всего пара, а могло быть больше десяти. Почти все они вели себя громко, не стандартно и обращали на себя внимание. Если к «серым» бывало вообще не подходили официанты, то как только появлялся «цветной», к нему или к ней немедленно подходили.

В этой связи, мне интересно было, кем был я. Сказать сложно, потому что иногда меня игнорировали в принципе, а иногда подходили через несколько минут.

Отдельная тема для разговора – работники кафе. Большая, добрая женщина официантка, бармен или повар, точно сказать сложно, он не выходил из-за стойки. И пожилой мужчина в задней, хозяйственной части кафе, ближе к служебному выходу. Не знаю в чем была его главная задача, но периодически он провожал людей в затененную часть помещения  и возвращался один. Остальное время он спал, ну или делал вид. Была еще старушка в старом выцветшем пончо, которая всегда сидела на скамейке снаружи у крыльца, продавала лотерейные билеты и вязала из шерсти пледы.

Если я оказывался в кафе, это означало, что скоро я проснусь. Потому что, когда кто-то заговаривал со мной, я почти сразу просыпался. Сам я не мог ни перемещаться по кафе, ни разговаривать. Чаще всего, я только наблюдал.

Несколько раз во сне я умирал. Это неприятное ощущение, особенно когда ты действующее лицо. Наверное, у всех бывает, что иногда ты видишь сон от первого лица, а иногда наблюдаешь за собой и событиями со стороны. Когда я по тем или иным причинам погибал, всегда переходил в наблюдение от третьего лица. Это происходило без моей воли, может быть как защитный механизм. Или я просыпался или резко переходил в другой сон – такое тоже бывало.

Когда мне попало мячом в голову, я тоже думал, что все, сейчас проснусь. Уже позже, в больнице, я узнал, что это был не сон, и это был обычный футбольный мяч. Потому что помнил я только резкую боль в голове справа и щелчок, где-то в шее. Затем, уже смутно, крики, разговоры. Четким было только ее лицо. Я увидел ее за несколько секунд до мяча. Потом несколько раз в больнице. Кто она, почему разговаривает со мной?

Однажды, проснувшись в палате, я увидел ее и пытался заговорить. Но при попытке открыть рот, всю правую половину пронзила такая боль, что я мгновенно отключился.

Снова «Перекресток». Только на этот раз я оказался там не вдруг. Я был в трехсот метрах от кафе. На мне были старые джинсы и майка, я шел босиком по горячему песку. В горле пересохло, и не было места на теле, где не было бы песка. Даже глаза. Я бы рад был прикрыть из, но песок не давал. Чем ближе я подходил, тем меньше сил у меня оставалось. Все-таки дошел.

Дверь открывалась с трудом, тяжело скрипя, или у меня совсем не было сил. Оглядевшись, я не увидел ничего необычного, потому что бывал здесь сотни раз. И все же, ощущения отличались. Почувствовав на себе взгляд, я повернулся. За столом слева от меня сидел пожилой мужчина в шляпе, которая закрывала глаза, жестом приглашая меня присесть. Я сел.

– Стакан воды молодому человеку! Пожалуйста, – мягко произнес он. Пока я не выпил воды и чуть-чуть не пришел в себя он не поднимал на меня глаз. Я видел только его бороду и шляпу.

– Спасибо, – я поставил стакан на стол. Тогда он поднял глаза. Где-то я уже видел этого человека, по крайней мере, его круглые дорогие очки были мне смутно знакомы.

Говорить мне было крайне трудно. Я открывал рот, но звуков произнести не мог. Когда мне это порядком надоело, я просто, к своему удивлению, сказал:

– Мы могли с вами раньше встречаться?

В этот момент он улыбнулся, показывая ряд белых зубов и треснул меня тростью по лбу.

Было больно. Когда я коснулся рукой лба, произошло следующее. Во-первых, я понял, что вижу сон. Во-вторых, вспомнил, где видел этого мужчину, этот тот самый старик из метро. Если поставить их рядом, то кроме очков и глаз сходства не было, тем не менее это был он.

– Ну ты и болван! – кряхтя произнес он. Понабирали. И что за спешка такая.

Встав, он направился в темную часть кафе к другому старику, который спал. Разбудив его, он повернулся ко мне:

– Ты идешь или будешь дальше глазеть по сторонам?

Я последовал за ним. Ощущения были необычными. Стоило мне задуматься над тем, что я, к примеру иду или двигаю руками, или о чем-то отвлеченном, все вокруг начинало мутнеть и искажаться. В этот момент я получал тростью по голове, и картинка прояснялась. Трогая лоб руками на ощупь, мне казалось, что там вмятина.

Открыв одну из дверей в темной части кафе, мы попали в лес, или парк, полный людей. Чуть меньше было деревьев. Каждое дерево стояло отдельно. Возле каждого из деревьев были люди. Одни сидели в одиночестве или группами, другие гуляли вокруг. Мне хотелось подойти к одной девушке у маленького куста. Она сидела, а плечи подергивались, наверное плакала. Но удар тростью подсказал мне, что у нас другая задача.

– Посмотри мне в глаза! – властно сказал старик.

Когда я посмотрел, он резко развернул меня на девяносто градусов и велел следовать за ним. Мы шли по темной улице какого-то европейского города. Войдя в подъезд, мы попали в мою школу. Выругавшись, старик пригрозил мне тростью, и мы вышли обратно.

– Прекрати свои штучки! – нервно проворчал мой провожатый.

Я заметил, что он изменился: стал меньше ростом, сутулый, слышно было его шумное дыхание. Неизменными остались глаза с очками и шляпа.

Мы шли по горной тропе, по футбольному полю. Каждый раз, перед тем как менялись декорации, старик заставлял меня смотреть ему в глаза, или завязать шнурки, или в очередной раз ударял меня тростью по лбу, что кажется нравилось ему больше всего.

Впереди виднелся мост. Конца его не было видно. Перед тем, как зайти на него, старик передал мне трость, сказав, что очень устал.

– Что бы ни случилось, не отпускай трость. Не касайся ей земли, держи крепко двумя руками. Постоянно держи меня в поле зрения. Чтобы не случилось не смотри по сторонам и не оглядывайся. От того удержишь ты трость или нет, зависит моя жизнь. Трость понадобится мне после моста.

Мы шли. Он впереди, я за ним. Крепко держа трость двумя руками, я смотрел ему в спину. Если он шел слишком быстро и удалялся, мне становилось не по себе, и я догонял его. Звуки, образы, даже погода – все это менялось на границе зрения. Очень хотелось посмотреть, узнать, что же там происходит, но трость горела в моих руках и напоминала о себе. Глаза закрывались от усталости. Все, о чем я мог мечтать, это присесть на пять минут и закрыть глаза.

Все прекратилось в один момент. Я стоял на краю леса, впереди виднелись горы и небольшой дом. Рядом стоял старик, тяжело дыша. Трость уже была у него, – понял я, когда в очередной раз получил ей по затылку.

– Мало того, что сам я для таких подвигов староват, еще и тебя тащить должен, – кряхтя, произнес он.

Его внешность опять преобразилась.

– Ты смешной! – произнес он, несколько мягче.

– О чем это вы? – переспросил я, потому что в его голосе что-то изменилось.

– Стоило мне сказать, что от того, дотащишь ты трость или нет, зависит моя жизнь, как ты начал делать то, что от тебя требуется. Неужели ты подумал, что я доверю тебе свою! Не верь никому, только себе! Хотя, учитывая какой ты болван, то и себе не верь…

Ну и вот и мы – сказал он предварительно легко толкнув меня пальцем в грудь и указав тростью в сторону дома.

Мы пошли в сторону дома. Он не был старинным, но как будто стоял здесь давно. Метров за десять до дома старик остановился, сел, достал из сумки блокнот и начал писать, не обращая на меня внимания. Я вопросительно смотрел на него, ничего не говоря. Через пару минут он сказал:

– Дальше я пойти не смогу. Иди в дом и запомни все, что сможешь. Ничего не трогай. Открывай только те двери, которые открываются. Как только поймешь, что хочешь спать – позови меня.

 Дом казался смутно знакомым. Внутри пространства казалось намного больше, чем можно было предположить. Не было ни одной одинаковой комнаты и все же что-то их объединяло. Сначала я обошел весь первый этаж. Попытался подняться на второй, но не мог одолеть лестницу, она казалось бесконечной. После нескольких попыток я почувствовал усталость и прекратил дальнейшие попытки подняться.

Мне показалось, что в одной из комнат я слышу разговор, однако там никого не было. Еще чуть-чуть – и я пойму что-то важное. В этом доме меня не покидало это ощущение.

В другой комнате я увидел странную кровать. Вернее, странность была в том, что кровать занимала центральное место в комнате. Все линии, узоры мебель были выстроены и поставлены так, что в центре все этого могла быть только эта кровать и ничего больше.

Я сел на нее, матрас казался несколько твердым. Мне не хотелось спать, просто было любопытно, удобно ли лежать на ней, на пару минут. Я лег, закинув руки за голову. Только сейчас я смог увидеть рисунок на потолке полностью. Линии завораживали, в основном мягкие и плавные, в некоторых местах пересекаемые прямыми и бескомпромиссными штрихами. Это было похоже на лабиринты, какие печатают в детских журналах, где герою нужно найти выход из клубка запутанных линий. Любопытства ради я начал следить за одной из линий – куда она меня выведет. Это затягивало.

– Немедленно выходи из дома! – слышал я отдаленный голос, но оторваться от узора было выше моих сил. Кроме того, по мере продвижения по линиям, я начал слышать какие-то звуки, голоса. Меня начало трясти. Сложно описать все ощущения, которые были, когда я следил за линиями на потолке. Каждый сантиметр приносил какое-то…удовлетворение. Меня трясло все сильнее и сильнее.