Решайся

Глава 1. Ангелина

Не уверена, что Артём сегодня в универе. Не видела его днём, ну или слишком в мысли погрузилась, чтобы обратить внимание. Я ведь и сейчас не то чтобы успокоилась.

Только вот тянуть дольше некуда. И другого выхода у меня нет. Увы, Воронцов Артём единственный, кто действительно может решить мою проблему.

Я нетерпеливо мерю шагами коридор в ожидании, когда там закончится последняя пара у третьекурсников. Торчу возле их аудитории, хотя все мои однокурсники уже давно по домам разошлись. Им хорошо, для них сегодня обычный будний день, никак не решающий судьбу.

Никому из них не предстоит унизительный разговор с человеком, которого негласно считают своим врагом. Никому из них не придётся просить такого человека о помощи, выслушивать всё, что он скажет, соглашаться на любые условия.

А вот мне придётся. Вздыхаю, подавив трусливый порыв развернуться и уйти, по типу будь что будет. В том-то и дело, что я знаю, что будет. Мне ясно дали это понять.

Звонок, оповещающий об окончании пары, эхом проносится в голове. Я чуть ли не замираю на месте, сканируя взглядом дверь, которая вот-вот откроется. Даже не знаю, хочу ли я, чтобы Воронцов оттуда вышел, или пусть его сегодня не будет, ведь этот разговор, наверное, можно отложить…

Наверное? Трусиха. Если не ради себя, то ради родителей я точно должна справиться. Они не переживут такого удара по моей репутации. Я ведь всю жизнь хорошей девочкой была, медалисткой, скромницей, примером для подражания в школе. И в престижный универ на бюджет поступила, первую сессию на отлично сдала. Вторую, скорее всего, так же закрою.

Не допущу, чтобы какой-то аноним мою жизнь разрушил, ловким движением мне все карты перетасовав. Обойдётся.

И словно в подтверждение этого вывода дверь открывается, тут же являя мне Воронцова. Он первым выходит из аудитории, улыбается чему-то, кивает на реплику идущей сзади девушки… И тут вдруг замечает меня.

Наши взгляды сталкиваются сразу. И я бы рада держаться уверенно и невозмутимо, но слишком пробивает робостью и неожиданным смущением. Еле стою, словно и не вижу Воронцова перед собой, но чувствую, как приближается.

Что ж, пути назад нет. Не  знаю, понял ли Артём, что я тут его жду, но взгляд почти не отводит, неспешно преодолевая между нами расстояние. Ну ещё бы, не каждый день я тут стою и его караулю. А учитывая самоуверенность Воронцова, вообще не сомневаюсь, что он уверен, что я по его душу пришла.

И всё-таки взгляд у него непривычный. Растерянный немного, но пронзительный чуть ли не гипнотизирующе.

– Замятина… Какой сюрприз, – вкрадчиво проговаривает Артём.

Я была готова к его выпадам, но от этого тона в животе скручивает внутренности в тугую спираль. С трудом держусь, никак не выдавая волнения или смятения.

– Мы можем поговорить? – серьёзно спрашиваю, оглядываясь по сторонам. Как и думала, некоторые уже с интересом следят за ситуацией. Ну ещё бы, первокурсница, которую уже успели прозвать местной недотрогой, вдруг сама обращается к самому популярному и дерзкому парню не только параллели и факультета, но, наверное, всего универа. – Не здесь, наедине.

Сейчас он, скорее всего, отпустит какую-нибудь колкость, поэтому заранее призываю себя к терпению. Я и так по тонкому льду хожу, не стоит провоцировать падение.

Волю эмоциям можно дать потом, когда одна останусь.

– Хорошо, иди за мной.

Неожиданно. Но повторять дважды ему не надо, хотя он и не собирается – уверенно вперёд шагает, мне остаётся лишь следом идти.

Не особо вникаю, куда меня ведут. В голове другое. Как начать этот диалог? Точно ли у меня нет другого выхода? Совсем-совсем никакого?..

Прихожу в себя только когда мы оказываемся в каком-то маленьком кабинете, больше напоминающем подсобку. Меня даже не удивляет, что она была открыта и что тут никого.

Я всё-таки первокурсница ещё, мало знакома с этим корпусом, у нас тут только два раза в неделю занятия. Артёму виднее, можно сюда заходить или нет.

Хотя… Не думаю, что его волнуют какие-либо правила. При этой мысли меня слегка дрожь берёт, чуть усиливаясь, когда Воронцов закрывает за мной дверь.

Я впервые оказываюсь с ним наедине. И это осознание на какой-то момент настолько остро пробирает, что чуть не забываю об остальном.

– И что случилось, Ангелок? – Артём усмехается, но смотрит непривычно серьёзно. – Неужели перешла кому-то дорогу?

– Не совсем, – вздыхаю, решив пропустить это насмешливое коверкание моего имени. – Просто сглупила, и вот теперь последствия выгребаю, – неловко признаюсь.

Мне должно быть всё равно на мнение Воронцова о случившемся, но почему-то не по себе ему рассказывать. Двадцать первый век, время высоких технологий, даже ребёнок знает об элементарных правилах безопасности в сети. А меня развели, как дурочку.

– Давай подробнее, – неумолимо настаивает Воронцов.

Необычная жёсткость у него в голосе… Такая, что я вдруг понимаю – пути назад нет, даже если отступить захочу. Артём всё равно узнает, что происходит, уж не знаю, зачем ему. Видимо, любопытный, хотя не подумала бы.

– В общем, мне в сети попалась новость о международном обмене студентов. Ну знаешь, курсы повышения квалификации, – мой голос чуть дрожит и я всё ощутимее нервничаю, уже предвкушая, как Воронцов закатит глаза и насмехается над тем, что только такая задротка на учёбе, как я, могла клюнуть на подобное объявление. – Судя по постеру, я подходила по требованиям, мои результаты ЕГЭ, уровень знания английского и французского, плюс олимпиады…

Осекаюсь. Звучит так, будто оправдываюсь, да и моё перечисление заслуг ничего кроме усмешки у Артёма не вызовет наверняка. Я ведь слышала однажды себе вслед, что гублю такую внешность за книжками и тетрадками. Кажется, это его друг сказал, но Воронцов с ним согласился.

– Сайт оказался приманкой?

Артём так резко спрашивает, что у меня сразу мозги включаются, вытесняя неуместное смятение. Да, много чего было, и забывать я это не собираюсь, но сейчас совсем не до этого.

– Да, и… – включаю телефон, открываю сообщения и мгновенно забываю, кому я всё это рассказываю. Проблема настолько погружает в себя, что всё остальное теряет значение, а потому говорю быстро и без запинки. – Не знаю, как, но тот, кто создал ту приманку, узнал все мои данные. Всё, что было сохранено в сети, а там не только пароли, но и карточки, даже паспортные данные, в общем, вся подноготная. И у некого анонима есть к ней доступ.

Говорю, переводя взгляд то на телефон, то на Артёма. Даже не сразу замечаю, как его взгляд суровеет, когда заканчиваю. Неосознанно чуть подаюсь назад, когда Воронцов ко мне подходит, останавливается совсем рядом, забирая личное пространство.

Напряжение мгновенно усиливается, мне почему-то даже дышать в полную силу не по себе становится.

– И что он хочет? – заглядывая мне в экран, небрежно спрашивает Артём.

– Вот, – выхожу из лёгкого ступора, наконец, сознавая, зачем Воронцов подошёл.

Провожу по экрану пальцем, возвращаясь к самому началу страницы сообщений. Номер отправителя зашифрован.

«Ну всё, красотка. Ты в моих руках. Если не хочешь, чтобы я начал планомерно уничтожать твою репутацию, присылай сюда двести тысяч. Завтра. Мне неважно, как ты их достанешь, природа тебя не обделила, можешь выставить свою девственность на аукцион. Слышал, многие так делают. Твою я бы купил, например)».

Читаю вместе с Артёмом, словно в первый раз. После этого сообщения идут реквизиты, и на всё это я не ответила, потому и получила от анонима чуть позже, спустя час, уже совсем другой текст.

«Если завтра не будет денег, начну с твоих соцсетей. Поверь, сделаю всё, чтобы ты перестала быть хорошей девочкой в глазах твоих знакомых».

Мельком бросаю взгляд на Артёма… Впервые тот так близко ко мне, что, кажется, каждую чёрточку лица могу разглядеть. И уж точно замечаю, как он хмурится.

Видимо, его раздражает, что пришла тут к нему со своими проблемами. Ну и ладно, пусть думает, что хочет. Главное – может помочь. И ради этого я готова даже просить, ведь на кону очень многое.

– Он украл все мои пароли, я не могу никуда войти… – негромким и чуть срывающимся голосом говорю я, поймав себя на мысли, что обращаться к Воронцову, когда тот так близко, сложнее почему-то. – В общем, Юля сказала, что твой отец специалист по кибербезопасности, у него своя фирма есть и он способен вычислить кого угодно и решить любую ситуацию.

Мне немного не по себе упоминать подругу, учитывая, что было между ней и Артёмом. Вернее, ничего не было, ведь тот её унизительно послал, посчитав недостойной своего общества.

Не уверена, что он вообще её помнит и, скорее всего, сейчас уточнит, кто такая Юля. Уже жалею, что назвала её имя, могла бы просто сказать, что где-то слышала об его отце.

– Да, и я тоже кое-что умею, – снова удивляет меня Воронцов.

Странный он немного сегодня. Не подкалывает, не дразнит, не задаёт неудобных вопросов… Непривычно. Не верится, что внезапно проникся ситуацией, значит, есть подвох.

Но наплевать. Сейчас Артём – меньшая из моих проблем.

– У меня нет двухсот тысяч и я никак не найду их к завтрашнему, да и не хочу, чтобы родители знали… Мне реально больше не к кому обратиться, – приступаю к просьбам, закрыв сообщения и как можно незаметнее чуть отодвинувшись от Воронцова.

Он едва уловимо усмехается, когда движение от него в сторону делаю, но и ладно. Заметил так заметил.

– Даже если ты их найдёшь, он потребует ещё. Так и будет из тебя верёвки вить. Тем более, судя по тексту, знает тебя вживую и в курсе, что за себя постоять не можешь. Нечего поддаваться. И не волнуйся, решим твою проблему.

Слова Артёма, человека, которому никогда не доверяла, неожиданно согревают, успокаивают. Пусть и сказаны грубовато, без цели смягчить ситуацию. Главное я услышала.

– Спасибо, – неловко говорю. – Я не уверена, что тебе нужны деньги, но если что…

– Расплату потом обсудим, – невозмутимо перебивают меня. – Деньги мне и вправду не нужны.

Глава 2. Ангелина

В первый раз я увидела Артёма Воронцова, когда выходила из основного для моего факультета корпуса. Это был сентябрь, конец, я только поступила и ещё не особо ориентировалась, как тут и что. Юли тогда не было в универе, и выходила я одна.

В тот день преподаватель отметил моё эссе как самое убедительное, тонкое и глубокое. И это вскружило мне голову, ведь одна только учёба в престижном университете казалась успехом, а чтобы ещё и заметили, выделили из всех!.. В общем, я выходила из корпуса, на ходу читая отдельные моменты из собственного эссе, которые преподаватель отметил и добавил к ним самые разные примечания, причём довольно приятные.

Увлеклась я настолько, что чуть сердце не выскочило от резкого торможения мотоцикла в нескольких сантиметрах от меня. До сих пор не знаю, из-за кого чуть не произошло столкновение – то ли я забылась и шла не туда, то ли для байкера правила были побоку. Не удивлюсь, если второе.

Но тогда я была совсем пугливой, растерянной первокурсницей, которую чуть не сбила огромная махина. Некоторое время я вообще не шевелилась, так и замерла, глядя на парня, в свою очередь, с любопытством рассматривающего меня.

Что-то такое было в его глазах… То ли нахальство, то ли вызов – но отчего-то я почувствовала сразу, что с ним опасно связываться.

И последующие полгода только убеждаюсь в этом.

Хотя в тот момент всё окончилось довольно безобидно – я ждала, что он меня обвинять начнёт, но вместо этого лишь спросил с ухмылкой, надо ли подвезти. Помню, я совсем оторопела от всего этого, что и с ответом не нашлась, просто мимо прошла молча и наушники надела, чтобы не слышать, что мне вслед говорят. А говорил он наверняка – немного за мной проехал, только потом свернул, так же резко, как и затормозил тогда.

Я рассчитывала, что больше не буду с ним пересекаться. Но так уж вышло, что сталкивало нас ещё не раз. И почти каждый из этих разов выбивал во мне почву из-под ног, зарождая ненависть.

А теперь я стою перед ним, чуть ли не дышу с трудом и не знаю, что сказать, чтобы действительно помог. Вот уж не думала, что когда-либо буду зависеть от него.

Если бы не требование найти деньги именно к завтра, поискала бы ещё варианты… Но сейчас слишком много рисков.

Артём ухмыляется, перехватив мой настороженный взгляд. Пауза зависает не так чтобы надолго, но я вдруг остро чувствую её. И почему-то уверена, что он тоже.

– Давай я пока сам попробую разобраться и выйти на него, – как ни в чём ни бывало предлагает Воронцов, протягивая руку за моим телефоном. – Если он не особо шарит в защитных схемах и верит в собственную безнаказанность, то даже без отца вычислить смогу.

Я колеблюсь лишь ненадолго – вручаю телефон, и вправду лучше будет, если Артём сам сделает что там собирается. Если есть способ решить проблему быстро, почему бы и нет?

Ведь не похоже, что тот аноним так уж умён. Если бы реально соображал, поставил бы адекватные сроки или сумму меньшую запросил бы, чтобы точно получить. Или он ждал, что я сама попрошу дать мне время, чтобы ещё условия мне выдвинуть?..

Вот только я и на второе сообщение не ответила. А после него уже чуть больше часа прошло. Если бы хотел додавить, чтобы я просить начала, обязательно написал бы – а так, похоже, и вправду завтра ждёт.

Становится немного не по себе от мысли, а что он задумал сделать, если не дождётся от меня ничего…

– А если он прошаренный? – неловко спрашиваю, глядя, как Артём с серьёзным и даже хмурым видом проделывает какие-то манипуляции в моём телефоне.

Воронцова так увлекает процесс, что даже мой вопрос не сразу до цели доходит. Я уже собираюсь повторить, столкнувшись с озадаченным взглядом, но вовремя улавливаю, что меня всё-таки услышали.

– Поедешь со мной, – просто говорит Артём, будто мы сегодня с ним впервые заговорили вообще, и никаких недомолвок не было никогда. – Ну или отдашь мне все свои гаджеты, как тебе удобнее. Ты по ссылке откуда перешла?

По крайней мере, он не сказал, что в случае прошаренности анонима проблему не решить. А это уже что-то. И именно за это я сейчас должна цепляться, а не тушеваться при мысли о том, что, возможно, мне придётся к Артёму в дом ехать. И вообще взаимодействовать куда чаще, чем хотелось бы.

– Через телефон, – негромко отвечаю. Воронцов опять в экран утыкается, а потому сделать вид, будто и не было предложения вместе ехать, даётся проще. – Ноутбука или айпада у меня и нет, я в библиотеку хожу, чтобы рефераты делать, там компьютеры есть.

Артём издаёт смешок при моих словах об учебных процессах, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вспыхнуть. Можно подумать, для меня новость, что меня тут задроткой считают, занудной и помешанной на учёбе. Да наплевать вообще на мнение Воронцова и ему подобных. Ну сказала и сказала. Да, может, и лишняя информация, к чему эти уточнения, как и что я делаю, но уж точно не повод краснеть.

И рассчитывать на понимание тем более не стоит. С чего бы? Мы из разных миров. Артёму от рождения всё принадлежит, а мне зубами выгрызать приходится.

Некстати вспоминается, как он сказал, что деньги ему не нужны, но и от расплаты при этом не отказался. Какой она будет?..

– Он не такой уж идиот, – резко вклинивается в мои мысли недовольный вердикт Артёма. – Лучше через папу, ну или мы с тобой надолго тут зависнем и не факт, что не зря.

Я вздыхаю, кивнув. Чуда и не ждала – как знала, что эта тема затянется. По крайней мере, решить её за несколько минут, не выходя из кабинета…

Не особо разбираюсь в технологиях, но уверена – это нереально.

– Хорошо, тогда забирай телефон. Но я домой поеду, – решительно говорю.

Наши взгляды сталкиваются. Кажется, вот он, момент, когда мы оба вспоминаем, кто друг другу на самом деле. Далеко не друзья. Враги? Я считаю его таковым, и он это знает. Хотя сам меня, наверное, вообще не воспринимает всерьёз.

Сердце колотится где-то в горле, когда я вижу привычную усмешку Артёма.

– Ценю твоё доверие, – чуть подавшись вперёд, вкрадчиво проговаривает он.

Издевается, не иначе. Пугает, напоминает, что мой телефон в его руках, да ещё и без присмотра…

Но я каким-то усилием выдерживаю взгляд. Вариант с тем, чтобы поехать к Артёму домой, мне нравится ещё меньше.

– Скорее безразличие, – пожимаю плечами. – Даже если ты будешь там шариться, мне нет до этого дела. Входы в соцсети всё равно сорваны все, он новые пароли поставил. То же самое касается входов в банк, да почти всего, я тут только в сообщения могу заходить, ну или в свои фотки. А сообщения сейчас мало кто отправляет, когда мессенджеры есть.

Договорив, слегка сникаю. Эти мои пояснения, направленные больше самой себе, для успокоения, не особо утешают. Ведь я вообще ничего не соображаю в цифровом мире, да и разоблачив анонима, отец Артёма наверняка и доступ ко всему перечисленному получит.

– Крысятничать не в моём стиле, расслабься, – будто прочитав мои мысли, уверенно заявляет Воронцов. – Вычислим недоумка, разберёмся с ним и поставим тебе надёжную защиту, вот и всё. Ну и ещё, скорее всего, заценю твои фоточки, – как бы между прочим добавляет он, провокационно окидывая меня взглядом.

Я даже не реагирую. Пусть насмехается, сколько хочет, сейчас мне нет до этого дела. Хотя что-то в его взгляде меня немного волнует, непривычный какой-то блеск…

Ну да ладно. В любом случае, я верю, что шариться по моему телефону Артём не будет. Во-первых, я вряд ли представляю для него серьёзный интерес, Воронцов это время лучше на тусовки потратит. А во-вторых, «крысятничество» действительно не в его стиле. Вот не знаю, как, но интуитивно чувствую это.

– А сколько по времени получится? – с лёгкой опаской спрашиваю, снова вспомнив сообщения анонима.

– Зависит от нюансов. Не волнуйся, завтра он точно ничего не сделает. Ему будет не до этого, – тон Артёма заметно ожесточается при последнем заявлении.

Мне как-то не по себе становится. Всё-таки я мало знаю о его методах решения проблем. Но не просить же за сомнительного анонима? Да и не факт, что я верно поняла эти интонации Воронцова.

– Хорошо, – только и говорю. – Ну я пошла…

Разворачиваюсь и иду к двери, чувствуя взгляд Артёма.

– Давай подвезу, – неожиданно предлагает он. Озадаченно замираю, не сразу решаясь повернуться… Воронцов смотрит с привычной небрежно дерзкой манерой держаться. – Ты без связи, тип, который тебя шантажирует, явно знает тебя вживую. Ещё не хватало, чтобы прессанул тебя по пути, всё испортишь сразу, пуганёшься ведь.

Хмурюсь его объяснениям, поджимаю губы, подавив неожиданный порыв возразить, что я далеко не такая мямля, какой Артём меня считает.

– Я… – вздыхаю, даже не понимая, что сказать хотела, если уж не поспорить. – Ладно, поехали.

Задумчиво поправляю сумку на плече, глядя, как Артём из кабинета выходит. Не понимаю, зачем я согласилась, да ещё так легко…

Ведь уверена, что в этом не было никакой необходимости. И более того – что Воронцов это знает.

Глава 3. Ангелина

Вот чёрт. Я совсем забыла, что Артём на мотоцикле ездит обычно. Даже не знаю, есть ли у него машина, но сейчас это и неважно – мы подходим именно к байку, чёрному и угрожающе мощному.

Может, всё-таки самое время отказаться от этой поездки? Ну а что, мы уже вышли из универа, никто меня не караулил на пути, да и если Воронцов вдруг решил построить из себя защитника, то пусть подождёт со мной такси, я туда сяду при нём, и вопрос закрыт.

Смотрю на Артёма, уже собираясь всё это сказать, но слова не идут, губы только подрагивают. Слишком уж лукавый взгляд у него. Будто он точно знает, что у меня на уме.

Мне мгновенно вспоминается, как Воронцов уверенно говорил, что я за себя постоять не могу, что меня напугать и прессануть могут легко, и вообще я вся такая рохля.

И сейчас он, судя по всему, даже не сомневается, что я отступлю. Сглатываю застрявший в горле ком. Почему-то вдруг появляется желание доказать ему, что все его домыслы на моей счёт – сплошные заблуждения. Артём не знает, какая я на самом деле. Даже хочется увидеть удивление на его лице…

Вот только не уверена, что и вправду смогу залезть на эту смертоносную махину. Да и зачем? Ради чего? Мне вовсе ни к чему пытаться вызвать хоть какую-то симпатию Воронцова, чтобы помог. Вроде и без того согласился, да и чего это будет ему стоить? К тому же, не за просто так. Уж не знаю, что он от меня потребует, но сейчас я выбираю меньшее из зол.

Артём протягивает мне шлем, при этом смотрит скорее вопросительно. Я ещё на некоторое время зависаю, но, вздохнув, всё же принимаю. Я не доверяю этому человеку. Совсем. И меньше всего хотела бы, чтобы именно он помогал мне со всей этой ситуацией. Но раз уж так получилось, то, наверное, не стоит пока выдавать своё к нему отношение.

И пусть он и так его знает. Но сейчас я хотя бы иду навстречу, демонстрирую такую готовность.

Чуть дрожащими руками надеваю на себя шлем. Воронцов дал мне тот, что поменьше – видимо, не впервой ему девушек подвозить.

– Неправильно надеваешь, – я застываю, потому что на этот раз Артём усмехается чуть ли не ласково. До того непривычное выражение в его глазах, что с ответом не нахожусь. – Давай я.

Мне вдруг гораздо сильнее хочется просто вызвать такси и уехать, но вместо этого стою на месте и едва дышу. Воронцов в какие-то секунды оказывается совсем рядом, перекрывая собой вид на байк, да и вообще свет. А я и забыла, какой Артём высокий… И в плечах развит.

Не понимаю, почему ощущаю его присутствие так остро, всей кожей. Чувствую лёгкие прикосновения, пальцы, слегка задевающие моё лицо, убирающие волосы… Воронцов действует быстро, привычно, но в то же время словно осторожно, бережно как-то. А моё сердце почему-то никак успокоиться не может, ускоряясь с каждой секундой всё быстрее.

Улавливаю сбивчивое дыхание Воронцова, и по телу вдруг проходит лёгкая дрожь. Происходящее настолько выбивается из всего, что для меня привычно, что никак в себя прийти не могу. Не сразу даже понимаю, что всё, шлем на мне прочно сидит, а Артём чуть в сторонку отходит. Смотрит.

Сквозь защитное стекло шлема этот его взгляд и загадочная полуулыбка так завораживающе выглядят, что чуть ли не смущаюсь. Даже не сразу вспоминаю, кто передо мной и что тут происходит.

Но стоит только посмотреть мотоцикл – снова не по себе становится. А ведь я уже в шлеме. Пути назад почти нет…

– Давай сначала ты забирайся на заднее, – перехватив мой взгляд, ровно предлагает Воронцов. – Помогу, если что.

Я решительно подхожу к мотоциклу – готовность Артёма мне помочь, а значит, снова касаться, мгновенно толкает на действия. Уж не знаю, почему так избегаю повтора того момента, что был, когда мне шлем надевали… Возможно, мне вообще показалось, и всё было как обычно. Но до сих пор не по себе.

– Я сама, – бросаю, чувствуя, как Воронцов следит за моими действиями.

Он молча продолжает смотреть – ну и ладно, хоть не пытается помочь. Видимо, там и садиться как-то правильно надо, вот и следит. Действую скорее интуитивно, слегка нервничая и не сразу попав на педаль, но в итоге всё же взбираюсь, причём довольно быстро. Почти без заминок.

– Хорошо, – сдержанно одобряет Артём, и ловко забирается на переднее. Так быстро, что я даже сообразить ничего не успеваю. – Держись крепко, – через плечо говорит он мне.

Я неловко ёрзаю на месте, не зная, что и делать. Теперь, когда Воронцов сидит так рядом, что мы чуть ли не прижаты друг к другу, идея позволить ему подвезти меня кажется совсем уж дурацкой.

– За что? – мой голос звучит непривычно ломано.

– Удобнее за меня, – усмехается Артём. Я машинально тяну к нему руки, но на полпути вдруг замираю, себе возвращаю. И тут мы оба, синхронно напрягаемся. Даже не сомневаюсь, что он уловил мои движения, отчего мне ещё больше не по себе становится. – Ты что, никогда не обнимала парня? – насмешливо, но немного хрипловато спрашивает Воронцов через эту слишком ощутимую паузу.

Я хмурюсь. Меня странно возмущает, что Артём в эту тему вдруг полез. Бесцеремонно, обыденно, как привык.

Но ещё меньше мне нравится то, как я нервничаю, что лишь усиливается с этим его пренебрежительным вопросом. Еле сижу, никак собраться не могу.

– Вдруг надавлю, а от тебя наши жизни зависят, – угрюмо выдавливаю пояснение, одновременно с этим всё же обнимая Артёма.

Теперь мы будто ещё ближе, хотя, казалось, и так словно продолжали друг друга. Каждая клеточка тела улавливает и откликается на малейшее движение Воронцова.

– Твоя жизнь зависит от того, как крепко за меня будешь держаться, – надсадно откликается Артём. Я слегка вздрагиваю, почему-то в этих словах мне слышится даже больше, чем они выражают на самом деле. – Я не собираюсь лихачить, расслабься.

Не зная, куда и деться, я только закрываю глаза и чуть усиливаю хватку. Странно, но до тех пор, пока Воронцов не заговорил о вождении, у меня и в мыслях не было того, что мне предстоит. И страха почти не было.

Напряжение было, да. Но не из-за того, что на мотоцикле прокачусь. Только сейчас осознаю – прикосновения Артёма, наша внезапная близость и его необъяснимое участие ко мне до этого момента каким-то образом перекрыли всё остальное.

*************

Это было не так уж страшно. Да, на некоторых поворотах или при усилении скорости сердце готовилось выпрыгнуть из груди, но каждый раз успокоение приходило быстро. Скоро я и глаза открыла, и наслаждаться поездкой начала. Не ожидала, но мне правда нравилось. И даже тот факт, что я всё это время обнимала, а порой и неосознанно прижималась к Артёму Воронцову, почти ничего не портил.

Здорово было ощущать скорость, стать частью движения,  дороги, чувствовать город… Машины,  едущие навстречу, всё меньше пугали, воздух перестал ударять в лицо, а дыхание – срываться. Мощь и сила мотоцикла кружили голову. Даже Воронцов в тот момент стал нужным, необходимой частью всего происходящего, которое по-настоящему завораживало. Оно словно раскрывало передо мной совсем другую жизнь, непривычную мне, но не такую уж пугающую, как я думала раньше.

Но вот мы тормозим. Реальность мгновенно возвращается, стоит мне только увидеть свой дом. А ведь уже ближе к шести, родители могут быть в квартире… И большинство окон как раз выходят именно на этот двор.

Тяжело дыша и неожиданно чуть ли не краснея, я убираю руки от Артёма. Он тут же технично слезает с мотоцикла, умудрившись никак меня не задеть. И я тоже начинаю спешиваться, более неспешно, осторожно даже, чувствуя взгляд Воронцова. Опять следит, хотя, казалось бы, уж в том, чтобы слезть, не должно быть никаких трудностей. Или там тоже свои правила?..

Мне всё больше не по себе, я хмурюсь, то и дело оглядываясь по сторонам. Будет феерично, если именно в этот момент кто-то из моих родителей домой пойдёт… А сейчас весна, ещё светло, не узнать меня будет непросто.

И почему я об этом раньше не думала?..

Ну вот, наконец, слезла. Машинально смотрю на Артёма – его глаза прищурены, волосы слегка взъерошены, ведь парень уже снял шлем. И… Воронцов слишком близко. Не так, как когда мы вместе ездили, и я к нему неосознанно прижималась, конечно. Но тоже довольно ощутимо, особенно теперь, когда я вспоминаю детали поездки и то, как отчаянно цеплялась за него.

Отступаю на пару шагов, отвожу взгляд, чуть вздрагиваю, когда вижу знакомый силуэт… Мужчина с комплекцией прямо как у моего отца. Но нет, к счастью, это не он.

Вздыхаю, машинально вверх смотрю – на окна… Свет выключен.

– Что, боишься, что родители тебя со мной застукают? – слышу вдруг насмешливое.

Вопрос застаёт врасплох, я не успеваю сориентироваться. Только и бросаю растерянный взгляд на  усмехающегося Артёма, потом опять зачем-то наверх, потом по сторонам…

– Погоди, что, серьёзно? – на этот раз в голосе Воронцова чуть ли не озадаченность.

Я поджимаю губы. Становится не по себе от того, что Артём всё это улавливает. Словно вижу ситуацию его глазами – девушке уже восемнадцать лет, а она всё ещё зависит от мнения родителей, да и живёт с ними.

Воронцов ведь вроде как с семнадцати из дома съехал. Уже три года просто в гости едет к своим родителям, ну или они к нему, на два дома живут. Не говоря уж о том, что компанию себе Артём всегда выбирал сам, ещё, наверное, даже до того, как самостоятельную жизнь начал. И к девушкам таким тоже привык, лёгким на подъём и свободным. Я для него совсем не от мира сего, сомневаюсь, что когда-либо хотя бы общался с кем-то таким же домашним.

– Спасибо, что подвёз, – решительно обрываю этот бессмысленный разговор и иду к двери подъезда.

Почти сразу замираю, ощутив вдруг, как Артём перехватывает меня за руку. Прикосновение обжигает, уж не знаю, почему – от неожиданности, от недавнего очередного осознания, в насколько разных мы мирах живём, или от всего, что сегодня происходило… Как по оголённым нервам.

Замираю, ожидая, что на этот раз нужно Артёму. Решил посмеяться, придумал какую-то колкость о моей ситуации с родителями, или собирается спросить, как такое вообще возможно?

– А как же шлем? – Воронцов не сразу нарушает молчание, и, наверное, поэтому мне кажется, что его голос совсем уж непривычно звучит. Негромко как-то, почти мягко.

Мгновенно спохватываюсь, высвобождаю свою руку из его, тянусь к шлему, который всё ещё на мне. М-да… Действительно чуть в нём не ушла, слишком уж перенервничала из-за всего, что навалилось.

Давно не чувствовала себя такой идиоткой. Да ещё и перед таким, как Воронцов.

Пальцы слегка дрожат, наугад сражаясь с застёжками шлема. Артём, как назло, не отходит, рядом стоит и смотрит на меня чуть ли не умилением. Забавляется происходящим?

– Давай помогу, – не выдерживает он и тут же тянется, не дожидаясь ответа.

Я даже не сразу успеваю убрать свои пальцы, они соприкасаются с его. Лёгкое, едва весомое столкновение почти щекочет и почему-то всё ещё ощущается приятным покалыванием, когда опускаю руки.

Воронцов явно привык со шлемами справляться, совсем скоро уже снимает его с меня, одной рукой вниз опускает, а второй вдруг волосы мне поправляет. Не отходит.

Я с трудом делаю новый вдох, неосознанно внимая тому, как чуть ли не трепетно Артём мои локоны с лица убирает. Каждое его прикосновение странным теплом наполняет, и в то же время волнением. Не думала, что он может так касаться и так… смотреть. Его взгляд приковывает непривычным выражением, Воронцов чуть ли не очарованно смотрит. И я бы рада прекратить эти все явно лишние действия, но отчего-то не решаюсь.

– Интересно, а насколько ты запаникуешь, если я решу тебя поцеловать? – вкрадчиво спрашивает Артём, неспешно блуждая взглядом по моему лицу. – Такое твои родители тоже не выдержат? – он чуть склоняется ко мне, снизив тон и привычно ухмыльнувшись. – Или ты?

До меня не сразу доходит смысл его слов, до того с толку сбивают действия и чуть ли не ласковый взгляд. Но, как только улавливаю, что Воронцов сказал, мгновенно в себе прихожу. Будто холодной водой облили.