Ютланд, брат Придона

Мальчик… сколько тебе еще придется узнать! А пока запомни базовое: все женщины – лживые предательницы. Не только блондинки, брюнетки и рыжие, но даже седые, как вон та послушница Ящера. Начнешь узнавать женщин, и перед тобой откроется такой богатый и причудливый мир лжи, коварства, измены, алчности, похоти… что просто и покидать его не захочется!

Ясная Зорька?.. Так она правительница здесь или нет? – Пока еще, – отрезал Аксиал. – Почему пока? – Потому что женщина, – сказал Аксиал зло. – Женщина, которая очень мудро могла бы управлять огромной страной, завтра же создаст себе господина, которому и десяти кур нельзя дать в управление!

лапы остались утиными. Единственное, что смог сделать после нового колдовства, это увеличил ноги, чтобы держали его немалый вес. С того дня ходит в длинном халате, что

Пару месяцев? Она прощебетала, ничуть не смутившись: – Мне вообще показалось, что пару лет. И все из-за тебя! – Из-за меня? Она изумилась: – А из-за кого еще? Ты не должен был отдавать меня дяде! Мало ли что я восхотела! Ты мужчина или нет? Чье слово должно быть тверже алмаза?.. Я же красивая, не видишь? Даже очень красивая. Значит, имею полное право, чем и пользуюсь, поступать не всегда идеально правильно, это придает мне добавочное очарование, не заметил?.. Фи, невежда! Так что ты должен поступать за нас двоих по-своему. А я буду тебе говорить, что ты все делаешь не так! Это мое право и обязанность! Он пробормотал ошарашенно: – Во что же я влип, понять бы…

– Ни за что, – ответил он. – Я уже понял, что такое спорить с женщиной. Особенно с той, которая будет готовить ужин. Она подпрыгнула так, что едва не слетела с коня. – Я? Готовить? Ужин? Он поморщился. – Не вопи. Впереди большой город, судя по дороге. Там есть все: гостиница, постоялый двор, харчевня… нет только лавки с женскими тряпками. – Как это нет? Они есть везде! – Для тебя нет, – отрезал он.

Тебе нужен платок на голову, – сказал он. – Зачем? – Не так будет видно издали, – объяснил он. – Из всех женщин на свете только у тебя, наверное, такая голова. Она спросила с подозрением: – Какая? Квадратная? Огурцом? – Волосатая, – уточнил он. – Во все стороны торчат. – Это у ведьм торчат, – сказала она язвительно, – а у меня локоны! Крупные. Много.

Он слышал, как она непроизвольно вздохнула, проговорила мечтательно и едва слышно: – Ох, скорее бы Вантит. Он ответил безучастно: – Если бы я мог забросить туда хорошим пинком под зад… думаешь, не сделал бы такое доброе дело

Просто переубедились, – ответил он. – Точно? – спросила она и оглянулась. – А почему тот, который Змысл, сидит и стонет? – Жалеет, – пояснил он, – что ты уехала со мной. Она победно улыбнулась. – Мужчины! Все вы такие. Не понимаете, что у нас свое цели и свои желания. Я уехала не с тобой, а еду в Вантит! А ты меня просто-напросто везешь туда.

Она милостиво наклонила голову. Прутик держит обеими руками за противоположные концы и быстро-быстро обгрызает сочное горячее мясо острыми белыми зубками, поглядывая на него исподлобья, как мелкий хитрый зверек. Он с удивлением ощутил, что злость непривычно быстро испаряется. Ярость вообще затихла, едва успев подняться до опасной грани. Почему-то уже не сердится на эту пустоголовку, что то и дело втыкает в него колючки как степная роза, вся усеянная острейшими шипами. Пока доберешься до такой, весь исколешься, исцарапаешься… И вообще трудно сердиться на того, кого великодушно кормишь, укрываешь и еще ни разу не бил.