Женщина с глазами Мадонны

Глава 11

Вера прошла мимо зеркал решительно и уверенно, почти. Взглянула на себя всего один раз. Прическа обалденная. То есть она уже тут своя. Нормальная аккуратная фигура, только зад и грудь слишком уж бросаются в глаза. Вере нравился совсем другой типаж женщин: она невольно провела по себе двумя руками, представив, что здесь, в салоне, случится чудо, и она станет стройной и плоской. И сразу быстро себя одернула: «Отрежут, что ли, тебе лишнее? Глупая ты баба. Хорошо, что мои мысли слышу только я».

Вера вошла в салон красоты и сразу рванулась к столику ресепшена, чтобы поздороваться с Ириной, но издалека увидела, что девушка спит за своей стойкой, положив голову на руки, и даже не услышала, как Вера вошла.

Тут открылась дверь комнаты отдыха, выглянула Света, с улыбкой поздоровалась и сказала:

– Добрый вечер, Вера. Это я вам открыла, чтобы Иру не будить. Она по двенадцать часов работает. Вы проходите ко мне, я сейчас быстренько допью чай и приду. Кофе сварю, выпьете у меня, а я посмотрю, как сегодня ваша кожа. Сейчас мне кажется, что все нормально, по программе.

– Хорошо, – кивнула Вера. – Если я усну на вашей кушетке, вы меня как следует пните. Я засыпаю сразу и крепко. Особенно когда вижу спящего человека. Ловлю, как вирус.

Света рассмеялась и скрылась, а Вера вошла в ее кабинет, и до того ей показалось здесь уютно, по-домашнему, тепло, комфортно, да еще и на улице шел то ли дождь, то ли снег, – в сон потянуло немедленно, пришлось умыться холодной водой, чтобы действительно не заснуть.

Света пришла с подносиком. Пока Вера пила кофе и ела шоколадки, она рассматривала ее лицо.

– Все хорошо, а будет лучше. Продолжаем процедуры, названия которых вы боитесь услышать. И я бы поправила бровки. Вера, у меня такое впечатление, что вы не пользуетесь косметикой вообще, это так?

– Кое-что из косметики у меня есть. Просто я не разбираюсь, выбрать не могу. Наверное, вкуса нет. А муж и сын начинают издеваться: «вампир», «клоун». И на работе все равно мыться два раза. Что же, каждый раз макияж делать? В общем, лучше оставить все, как есть. А брови – да, конечно. Сама сегодня утром посмотрела: как-то не так торчат. Вроде бы вообще должны лежать.

– У вас красивый, правильный овал лица, значит, брови должны тоже быть полукруглыми. А насчет макияжа, я вас очень хорошо понимаю. И ваших мужчин тоже. Часто сама смотрю на улице на женщин, которых хотелось бы просто умыть. Макияж не должен быть слишком заметен. Он должен только подчеркивать красоту. Сейчас столько возможностей и методик. В вашем случае, наверное, подходит только профессиональная, пролонгированная покраска ресниц, причем цвет нужен не грубый, не черный. Нужно подобрать. Глаза станут просто украшенными длинными ресницами, они у вас от природы очень хороши.

– Пролонгированная – это когда не смывается? – подняла руку Вера, мысленно ругая себя за глупый вопрос. Она ведь знает это слово.

– Да, недель шесть точно продержится, можете мыться, умываться, ничего не размажется. Попробуем сегодня или потом?

– Потом, – отодвинула Вера вопрос, который для нее был глобальным преодолением.

– Хорошо. Тогда начинаем нашу процедуру?

Они вышли из кабинета Светланы через сорок минут, подошли к столу администратора. Ирина все еще спала.

– Придется будить, – с сожалением сказала Света.

Вера достала из бумажника карточку, положила ее на перегородку, которая отделяла стол Ирины от посетителей, потом взглянула на девушку внимательнее и постаралась сказать очень ровно и тихо:

– Светлана, она не спит. На столе кровь! И на полу тоже…

Они вдвоем, как загипнотизированные, вошли за перегородку. Встали за спиной Ирины. Белые волосы на затылке были в крови.

– Ее убили! – Вера смотрела на косметолога изумленно, перепуганно, словно ожидая, что ей скажут, будто это просто шутка…

– Да, убили, – потрясенно произнесла Света.

Она выключила работающий огромный телевизор на стене. Затем открыла двери всех кабинетов и парикмахерских залов.

– Люди, – произнесла она негромко, но четко. – У нас случилась беда.

Мастера один за другим вышли в холл и недоуменно смотрели на Свету. Никто еще ничего не понял.

– Иру убили, – сказала Светлана.

– Что?! Не может быть! Ей, наверное, просто плохо стало, надо посмотреть и вызвать врача, – рванулась за перегородку маникюрша Лариса.

Владимир догнал ее, перехватил за руку, вытащил из-за перегородки.

– Здесь везде кровь. Вы понимаете, что никому ничего нельзя трогать?!

– Лариса, – сказала Светлана. – Ты же прекрасно видела, как и мы все, что Ира неподвижно лежит не меньше двух часов. Мы думали, она спит.

Владимир осторожно заглянул за перегородку.

– Ей выстрелили в затылок. Надо звонить в полицию. И Арсению.

– А он здесь, у себя, – всхлипнула бледная девушка в форме уборщицы. – Я только что от него. Относила заявление на отпуск.

– Сбегай за ним, Нина, – попросил Владимир. – А я вызываю полицию. И еще: хотя многим это не понравится, но мы должны закрыть дверь на ключ. В таких случаях все должны оставаться на месте. Тем более выбор тут небольшой. Или кто-то из клиентов, или… из нас.

– Да, конечно, – согласилась Света. – Но за это время многие приходили и уходили. Ира часто оставалась здесь одна. Я имею в виду, кто-то мог позвонить, когда она была еще жива. Я открывала, когда она прилегла поспать. То есть мы так подумали.

– Все клиенты записаны у Иры в компьютере… Да и мы можем вспомнить, кто за это время ушел, – сказал Владимир.

Веру затрясло. Доигралась! Захотела не быть невидимкой. Теперь «видимка». Она засветилась на том месте, где совершено убийство. Сбежать и спрятаться не получится. Муж лопнет от злости. У нее ослабели колени, и она опустилась на край дивана. Все происходящее виделось, как в тумане. Владимир звонил по своему мобильнику. Влетел в зал ожидания полный, крепкий мужчина с глазами навыкате. Веротяно, хозяин салона, тот самый Арсений, он отдавал распоряжения и велел всех собрать к приезду полиции в холле.

– Черт, – выругался он, сердито оглядывая присутствующих. – Она не меньше двух часов убита, а все думали, что спит! Это ваше покрывательство чужой халатности до добра не довело! И как можно спать рядом с телефонами?! И в двери звонили!

– Я открывала, – уже со слезами сказала Света. – На вечер записано было только два человека, я и подумала, пусть Ира отдохнет…

– Но как люди расплачивались?

– У меня ушла только одна постоянная клиентка. Деньги мне положила, я бы потом Ире передала, я так всегда делаю, когда она отдыхает или обедает.

– И мне за сеанс оставили, – сказала Людмила. – Я тоже сама потом собиралась Ире отдать.

– Это у вас такой бардак с деньгами творится?! – сорвался Арсений.

– Спокойно, Арсений. Никакого бардака. Еще никто и никогда не убегал из салона, не заплатив за услуги. У нас просто нормальные отношения с людьми. Многие ходят не один год и часто. Все расчеты не только в компьютере Иры, но и к тебе поступают. А если бы случались недостачи, ты бы видел, с мастеров бы потом высчитывал, – Владимир всегда говорил спокойно, но сейчас в его тоне как-то очень ясно звучала неприязнь к Арсению.

– Ладно. Чего ты кипятишься? – на высоких тонах и в то же время примирительно сказал Арсений. – Пока вы все, как идиоты, ходили вокруг трупа и думали, что Ирка спит, убийца ушел! И, может быть, какая-нибудь ваша приятная дама эту лентяйку грохнула.

– Ирина умерла, – сказал Владимир. – Попрошу иметь уважение если не к живым людям, то хотя бы к покойной.

Он резко повернулся и вышел в парикмахерский зал. Арсений смотрел ему вслед, открывая и закрывая рот. Очень хотелось обломать нахала: много о себе понимает, места своего не чувствует, никакого уважения к работодателю! Но с другой стороны, Владимир приносит салону самый серьезный доход. И надо его ублажать, чтобы не переманили. Тем более платить ему больше, чем другим, Арсений не хотел. Он был жадный. И потому любил прибедняться: у нас на то не хватает, на это… Часто мастера сами покупали дорогие препараты, он иногда обещал возместить, но никогда этого не делал. Но сейчас уже не в этом дело. Как говорится: «Пришла беда, открывай ворота». Начнутся проверки, полезут во все документы. В том числе и те, по которым оборудование заказано и получено только на бумаге. Арсений вздохнул, отдал распоряжения никому не расходиться и ждать, когда приедет полиция, а сам медленно пошел к себе.

Арсений вошел в свой кабинет, закрыл дверь изнутри, сел за массивный дубовый стол. Значит, ищейки уже в пути. Его, конечно, будут допрашивать в первую очередь. А если не в первую, то это еще хуже. Люди все – сплетники, завистники. Начнут рассказывать про отношения, добавлять от себя… Лежала убитая больше двух часов… Арсений задумался, как начать свои показания. «Люди работают здесь по двенадцать часов. Вы не поверите, но в это время я тоже спал у себя. Иначе не выдержать. У меня и ночи для работы. Не только этот салон. Я как раз сегодня приехал из другой своей фирмы и должен был поехать на третью…»

А Владимир подошел к креслу, где в пеньюаре с оборочками сидела Валентина Васильевна. Она была вчера, но дома решила, что кудряшки у нее плохие, и пришла сегодня. Он переделал.

– Валентина Васильевна, – склонился Владимир к ней. – У нас несчастье. Убили девушку. Ирину, администратора. Сейчас приедет полиция. Вы помните, как сказали мне, что один из наших сотрудников показался вам подозрительным? Говорили про то, как на ваших глазах совершилось убийство?

Валентина взглянула на него сразу обезумевшими глазами. Какое-то время молчала. У нее был сложный мыслительный процесс. Потом выпалила:

– Володя, вы меня с кем-то путаете! Или вам что-то померещилось.

– Не торопитесь, – сказал Владимир. – Понимаю, что это неприятно, но надо бы сказать все полиции. Я без вашего разрешения, конечно, это сделать не могу.

– С ума сошел! Я ничего такого не говорила. И я опаздываю.

Валентина сорвала с себя пеньюар, не дожидаясь, пока ее кудри причешут, и направилась к двери.

– Вас не выпустят, – сказал ей в спину Владимир. – Все опоздают сегодня. Деньги можете оставить Арсению, владельцу, он у себя. Возьмите бумажку с суммой.

Она выхватила у него чек и, не попрощавшись, выскочила из зала.

– Значит, не говорила, да? – задумчиво произнес Владимир. – И как теперь узнать правду?

Глава 12

Инна сидела за компьютером на одном из своих любимых сайтов и азартно печатала сообщение:

«Вот выходишь замуж за красивого мужика, практически Аполлона, думаешь только о том, как повезло, что тебе достался такой подарок, и теперь впереди не жизнь, а сплошной оргазм… – тут она остановилась и поправила, работа редактора – это уже образ жизни, – сплошное блаженство, а выходит… Пустое место выходит. Он работает с утра до ночи, а спит с котом. С котом и разговаривает.

«Мдя… – отреагировала ее постоянная виртуальная собеседница. – Если спит с котом, да еще с ним при тебе разговаривает, – жди отставки».

«Это пусть попробует. У нас трое детей. Я ради семьи работу бросила».

«Много зарабатывает?»

«Нормально. Но нужно больше. И он может больше. Был у меня на ТВ оператором, перешел в театр стилистом, его постоянно куда-то зовут. Теперь вообще в штате салона красоты. Парикмахер. Такая «карьера».

«Вообще-то хороший мастер – на вес золота, – вмешалась в диалог еще одна виртуальная подруга. – Им еще и так, кроме кассы, всегда платят. Ты можешь не знать, а он богатенький Буратино».

«Я тебя умоляю, Кира! Дело в том, что деньги не скроешь, если их много и если человек живет не на два и не на три дома. Он каждую ночь спит рядом со мной, а на голове у него кот Васька. И потом я по своей бывшей работе привыкла контролировать приходы, расходы – не ошибусь. Если ребенок просит новый айфон или планшетник, Вовку это может поставить в тупик. Он всегда покупает, но перед этим бегает по своим «проектам» больше, чем обычно».

«Слушай, Инна, – вмешалась еще одна «френдесса». – Твой муж случайно не мастер в салоне красоты «Шоколад»? Очень все похоже».

«Да… А что?»

«Я хорошо его знаю. Причесываться к нему езжу. И, кстати, тоже предлагала ему проект. Пиарное фотоагентство. Я-то как раз держу рекламное агентство, по профессии фотограф».

«Ну и как? Он согласился?»

«Не возражает. Просто вложиться надо серьезно. Оборудование, интерьеры. Серьезные планы. Чтобы сразу выделиться. Конкуренция большая. Пока таких денег у нас нет».

«У «вас»?!»

«Слушай, не надо из себя строить дуру. Если бы что-то… Вот так бы я влезла и на весь свет рассказывала. Владимир мне нужен как партнер по делу. На всякий случай напишу капслоком, чтобы все поняли. ПО ДЕЛУ. А по поводу того, с чего ты начала и о чем кручинишься, тут, к сожалению, помочь никак не могу. Это я к тому, что, если у нас получится агентство, у тебя, возможно, будет больше денег. Но спать с котом на голове ты ему не запретишь».

«Понятно. А я и не собираюсь запрещать, это лучше, чем по бабам бегать. Потому и кормлю кота, как слона, чтобы придавил покрепче. С Володиной внешностью могло быть и сложнее. А так – все путем. Детей очень любит. Да и между нами нет проблем… Когда не очень устает. Просто нечего было написать, я решила немного поинтриговать. Очень рада, Василина, что ты его еще больше занять хочешь, деньги нам тоже не помешают. Я, честно, к работе совсем не хочу возвращаться. Да и трое детей – это и есть работа. Василина, тебя на самом деле так зовут?»

«Нет, я Лина. Вася – мой муж».

«Очень приятно. Будем знакомы. Надеюсь, познакомимся семьями в реале. Я бы заказала профессиональному фотографу портреты детей. И нас с Володей».

«Конечно, Инна. Можешь посмотреть мои работы на моей странице. Если понравится – без вопросов».

«Спасибо».

Инна закрыла сайт, откинулась на спинку стула и вытерла пот со лба. Она хорошо вышла из положения. Но как ее угораздило вообще! Не могла сообразить, что у Володи половина Москвы или причесывается, или хочет это делать. Она с подругами интимными подробностями супружеской жизни не делится, а тут… Да в том-то и дело, что тут кажется проще, ты никого не видишь, в ответ как будто пустота реагирует и тебя поддерживает, советы дает. Но на самом деле это ведь тоже реальные люди. И многие могут знать ее по жизни. А она сказала, что для мужа нежеланная женщина. Почему? Она ведь по сути скрытный человек. И ее совсем не беспокоит, что Володя привязан к детям и даже к коту больше, чем к ней.

«Виртуальное общение – это провокация, – подумала она уже в раздражении. – Человек не может себя не выдать, настолько это общение кажется абстрактным». И она выдала то, что скрывает от себя. Она ревнует Володю к его работе, которая связана в основном с женщинами, потому и отозвалась о ней пренебрежительно: «карьера». Она ревнует его к коту и даже к детям. И кто-то, возможно, тот, то есть та, которой это не все равно, намотала на ус. Какая глупость! Надо срочно придумать что-то смешное, какие-то картинки, видео, утопить эту тему. Потом она ее вообще уберет. Но Лине-Василине надо бы как-то позвонить и заказать портреты. Это будет полезно для всего. И для того, чтобы было ясно, кто у них главный в доме, и для того, чтобы Володя понял, что она держит все под контролем. Как всегда!

Когда муж сегодня утром ушел, Инна услышала, как отъехала его машина от дома, и пошла в ванную. Она с недоумением стала рассматривать свое лицо. Да, не красавица, но у нее, как все говорят, интересное лицо: серьезное, вдумчивое и волевое. Она и не думала, что изменилась. Но утром с бледного лица просто взывали о помощи растерянные глаза с расширенными почему-то зрачками. И зеркало туманилось, будто слезы мешают. Инна никогда не плачет. Но что-то очень обидное произошло. Не надо бы вспоминать, но забыть все равно не получится.

Инна проснулась, когда муж еще лежал. Васька всегда реагировал на ее пробуждение. Меркантильно. Он вставал с подушки и прыгал на пол, подняв хвост трубой. Она обязана была мгновенно выйти с ним на кухню и налить ему молока. Завтракал он позже. Она обслужила Ваську и опять легла к Володе под бочок. Ей стало так уютно, она чувствовала себя такой защищенной. И придвинулась к нему совсем плотно. Он открыл глаза, ему уже пора было вставать, – и она прижалась губами к его рту. Такому мужскому, волевому и в то же время очень красивому рту. Он непроизвольно дернулся! Отодвинулся. Тут же мягко сказал, улыбнувшись:

– Извини, ты меня разбудила, я испугался.

Это было неправдой. Они оба знали, что он проснулся до того, как это случилось. И потом он дрессированный. Васька попой наваливается ему на лицо, но он почему-то не пугается. Антошка, их младший сын, на папу налетает нередко, когда он на самом деле спит, но он, просыпаясь, не дергается, а, наоборот, прижимает малыша, целует… Просто Инна ему стала противна. Он при всей своей воспитанности больше не может это скрывать. Инне было очень больно. Но она, как обычно, взяла себя в руки, умылась, приготовила завтрак, накормила детей. Мальчики пошли к себе играть. Была суббота. Старшая дочь Марина поехала в институт. Инна как-то без толку ходила по комнатам. Все валилось из рук. Потом мальчишки попросились на улицу гулять, а она села за компьютер, изливать свою проблему. Попробовала отстраненно и иронично, вроде бы так и получилось, а сейчас такое неприятное чувство, ее, конечно, все просчитали, она выглядела, как истеричка… Несчастная, нудная, никому не нужная истеричка.

Инна заставила себя успокоиться и решила позвонить мужу на работу. Может, им вечером сходить куда-нибудь? Ему клиентки часто оставляют пригласительные билеты на концерты, спектакли, выставки. Володя все приносит домой. Она выбрала билеты на сегодняшний вечер, набрала номер салона. По мобильному она ему на работу не звонила, он постоянно занят. Она позвонит на ресепшен Ире, если он сможет, то подойдет.

Но трубку неожиданно поднял сам Владимир.

– Да. Салон «Шоколад». Инна? Что-то важное?

– Да нет, я просто нашла интересные приглашения на сегодня…

– Извини, – прервал он. – У нас тут беда. Убили Иру. Полиция приехала, нас опрашивают, так что вряд ли что-то получится. Могу задержаться.

– Боже…

Володя положил трубку, Инна была в полном ошеломлении. Что это? В респектабельном салоне красоты? Убийство? Убили милую, культурную девушку? При всех?

Она очень четко представила себе Иру, с белыми, под Мэрилин Монро волосами, серыми глазами, пухлыми улыбчивыми губами, тонкой шейкой, всегда затянутой талией, тоже тонкой… Кому она помешала? Какие у нее могут быть враги?

Вдруг ярко, как отрывок фильма, всплыло из памяти воспоминание. Она по какому-то поводу заехала к Владимиру в салон. Звонить в дверь не пришлось: кто-то вышел, она вошла. Владимира на месте не оказалось. Иры тоже. Инна прошла в коридор, который вел в комнату отдыха, и услышала голоса в подсобке, где мастера хранили препараты. Невольно прислушалась, потому что узнала голос Иры. Она говорила:

– Я уверена. Задержка десять дней.

– Слушай, мне некогда. Все бывает, – произнес мужской голос.

Из подсобки быстро вышел Арсений, хозяин салона. За ним Ира. Она кусала губы, чтобы не заплакать. Инна с ними поздоровалась. Администратор сказала, что Володя пьет чай в комнате отдыха. Инна туда и направилась. У мужа на работе редко было свободное время, он даже не обедал, иногда пил чай или кофе с бутербродами, а полноценно ел только вечером, дома. Инна вспомнила, почему она тогда приехала. У среднего сына возник конфликт с учительницей географии. Он «в неподобающем тоне», как женщина сказала, доказывал при всех, что она не права. Она действительно была не права. Славик любил и знал географию, мечтал стать путешественником, но… Якобы подорвал авторитет учительницы, исправив какую-то неточность в ее речи. Инна не понимала, с какой стати ее ребенок должен оберегать авторитет учителя, если тот чего-то не знает. Но географичка была теткой злой, поэтому Инна и решила послать в школу Владимира. Он все сумеет дипломатично решить. Иначе выше тройки эта женщина Славику ставить не будет. Поэтому, сосредоточенная на своих проблемах, Инна тут же забыла о разговоре Иры с Арсением. А сейчас вспомнила. Плохая ведь была сцена. Определенно, Ира говорила о том, что она беременна от начальника, а ему это очень не понравилось. А теперь девушка убита. Если Арсений ее не заставил сделать аборт, прошло месяца три с тех пор. Вдруг она решила оставить ребенка?

Должна ли Инна кому-нибудь рассказать об этом или нет? Арсений женат. У него большие связи. А важны ли подробности личной жизни Иры следствию? Что это им даст? Ире уже не помочь, зачем ворошить грязное белье? Но все это как-то не так, неправильно. А вдруг Арсений… Не сам, а нанял кого-то. И это значит, что такой вариант может быть еще. И у Володи с начальником плохие отношения, это все знали. Арсений, с одной стороны, держался за него, как за приманку для своего салона, с другой – все время пытался построить, унизить.

Как поступить? Посоветоваться с мужем? Нет, этого точно не стоит делать. Владимир может сразу принять резкое решение, заставит ее все рассказать, а вдруг потом окажется, что Арсений ни при чем, ну, не убийца же он на самом деле! Но мстить может начать. То, что по карману ударит, – это без сомнений. Он и так это постоянно делает. То на то вычитает из зарплаты Володи, то на это…

Инна влезла в джинсы, накинула джемпер и пошла на улицу за ребятами. Был яркий, солнечный день, пока она шла и наслаждалась свежим воздухом, в кои-то веки на самом деле свежим, – успокоилась. Просто выдалось плохое утро. Ей все казалось, она сделала ошибку с этими своими откровениями, но, возможно, то есть, скорее всего, все уже забыли. У людей свои проблемы. Ужасно, что погибла хорошая девушка, но это все же совершенно чужой человек. И пусть ищут следователи, это их работа. Возможно, они уже кого-то поймали или подозревают. Может, у Иры был ревнивый парень, может, она шантажировала беременностью не только Арсения. Инна спокойно приняла изменение акцентов в собственных размышлениях. Всего лишь здравомыслие. Сначала, на нервах, она представила себе жертвой Иру. Но ее не вернешь. И теперь ей кажется, что Арсений мог быть жертвой в той сцене… Шантаж. И к убийству это не имеет никакого отношения. Он работодатель ее мужа, в конце концов. Вредить ему – вредить своей семье.

Инна увидела, как бегают, прыгают на спортивной площадке ее сыновья, и залюбовалась. Такие красивые мальчики. Рожать детей нужно от красивых и порядочных мужчин. Вот это она и напишет в завершение своей семейной темы. И выложит снимки детей и мужа. И пусть ей завидуют. А в том, что немного поныла, – в этом ничего страшного. Она объяснит. Чтобы счастье не сглазить.