* * *
Дождавшись, когда Виктор скроется за углом малосемейки, Машка ткнула знакомую в бок локтем и, с тоскою в голосе, произнесла:
– Эх-х, Марина… Такой мужик пропадает! Не пьет. Работящий. Нет-нет, а шабашку возьмет. Собак уличных подбирает, выхаживает и пристраивает. Одним словом «золото».
– Да ладно «мужик». Тебе, вон, и со своим делать нечего. Пить – не пьет, а дома сидит, тунеядец.
Машка вмиг нахмурилась.
– Ты за своим следи! – сурово сказала она, но тут же успокоилась и более мягко добавила: – У него спина, между прочим, больная. Межпозвоночная грыжа.
– Хорош тебе, – Марина примирительно отмахнулась. – Нашли, о чем спорить. Будто проблем других нет. Вон, говорят, дней пять назад семиклассник пропал… Из школы вышел, а домой не вернулся. В интернетах пишут: уже третий за этот год.
– Ох! А чего в милиции говорят? Ищут?
– А толку-то? У наших полицаев только водка да бляди на первом месте. Чего поопаснее они сами стороной обходят.
* * *
Вечер окончательно вступил в свои права. Снег продолжал сыпаться с неба крупными хлопьями, а видимость снизилась до пары десяток метров. Машины неторопливо тащились вдоль тротуара пока Виктор шел в направлении улицы Ленина. Прохожие то и дело узнавали его и здоровались. В этих краях профессия учителя (пусть и «трудовика») все еще оставалась почетной.
Виктор вышел на улицу Ленина. Прикуривая новую сигарету, он недолго постоял под тусклым уличным фонарем и, нырнув под петлю теплотрассы, зашагал по заснеженной тропинке. Справа от нее торчали кривые невысокие ели, слева – доморощенные ограды частных домов. Поначалу они сплошь состояли из кирпича, но чем дальше Виктор удалялся от главной улицы, тем зауряднее они становились.
Все российские города напоминают друг друга. И неважно, в какой части огромной страны они расположены. Новоделы торговых центров делят забор с историческими избушками времен Революции; добротные советские панельные пятиэтажки упираются в покосившиеся одноэтажки частного сектора, а там, где недавно были поля (достояние Родины), один за другим вырастают особняки новой элиты.
В конце концов, Виктор остановился у одной из калиток. Забор новый, из плотно прилегающих друг к другу досок, почти в два метра высотой. На уровне глаз – беспроводной звонок и почтовый ящик с надписью: «В.П. Визгунов». Виктор Павлович Визгунов. На квартиру он так и не заработал. Долгое время снимал однушку в старой панельной трехэтажке на окраине города. На учительскую зарплату сильно не разгуляешься. А когда правительство разрешило огородникам прописываться на садовых участках, купил на последние этот старый садовый домик. Формально, клочок земли, на котором он стоит, находился уже за пределами городской черты и именовался «Садоводческим объединением», на самом деле – от улицы Ленина его отделяло не более километра. Пятнадцать минут до ближайшего магазина. Тридцать минут до работы. Идеальное место.
Виктор привычно проскользнул через калитку. Собаки в вольере почуяли его и жалобно заскулили.
– Тихо всем! – Грозно прорычал он и изо всех сил ударил по сетке-рабице, отделявшей вольер от придомовой территории. Все-таки кошек он любил больше. – Сначала дела. Потом еда!
Пройдя в дом, Виктор быстро растопил печь и переоделся. Ночь обещала быть длинной и… интересной. От того ему не хотелось терять ни минуты. Вернувшись в прихожую, Виктор встал на колени, достал из кармана ключ и снял навесной замок. Люк в подвал с грохотом отворился и в нос Виктору ударила волна тошнотворного воздуха.