Она. Странник!
Он. Возможно, у других бытиё определяет сознание. У меня всегда сознание определяло бытиё. Искусство для меня – это восприятия жизни. Мне близко свободное творчество «шестидесятников», они оказались свободны! Я учился у них геометрии.
Музыка
Он. Моя коллекция – питомцы гнезда собирателя, все дорогие сердцу, все любимые.
Она. (оглядывается вокруг, будто видя эти картины) Мне кажется, что я в аду…
(отходит от него по кругу) Бесконечные семь кругов…
Он. Изобразительное искусство отражает душу не только того, кто его создаёт, но и того, кто его собирает. Тут есть, о чём поразмыслить! Лучшего портрета моей души не сыщете.
Картинки – зеркала, в них меня видно изнутри. Собрание уникально, как отпечатки моих пальцев. Как стану сходить с ума или, когда сам себе надоем, коллекция и понадобится.
Она. Кто ты, Странник? Ты меня страшишь! Проснись, я прошу тебя, проснись!
Он. (зловеще) Наедине с музыкой и картинами «тихо сам с собою я веду беседу».
Я коллекционер, а если у коллекционера не "глаз – алмаз, глаз – ватерпас" то он платит впустую из своего кармана, и это учит не глазеть, а смотреть и видеть – насквозь видеть! Я коллекционер! Здесь нет ни одного «перла творения», «шедевра», «бессмертного полотна», «ударного экспоната», но всё – живое и выразительное. Я коллекционер!
Она. Какой ужасный сон. Я не хочу быть частью коллекции. Твой кошмар убивает меня…
Он. Я покупаю только тогда, когда предчувствую, что если вещь не будет моей – заболею. Я крёстный отец коллекции, я коллекционер.
Она. Посмотри, Ренэ Герра что-то говорит тебе…
Он. (встаёт во весь рост, ткань ложится, как плащ) Он говорит, что я Искандер Великий, как мой тёзка Александр Македонский!
Музыка стоп
Лай и вой собак
(Шум аукциона, английская речь)
Она. Что это?
Он. Кажется, лондонский аукционный дом London Auctions.
Она. О чём они говорят?
Он. О деньгах, о бизнесе, о раскрутке художников, даже о любви – сплетничают кто с кем – и ни слова об искусстве.
Она. Ты хочешь здесь что-то приобрести?
Он. Нет, коллекционирование – перевёрнутая страница моей жизни, как бывший любовник пресловутой честной девушки-блондинки, при очередном новом.
Мне просто снится аукцион. Сейчас аукционист огласит новый лот хорошо поставленным голосом. (на секунду образуется тишина) О! Слышала? Victor Elpidiforovich Borisov-Musatov… Он не сдрейфил, этот непосредственный стучатель молотком, он не стал сокращать, он произнёс «Elpidiforovich»!
После торгов я похвалил его британскую доблесть, а он познакомил меня со своей юной стеснительной племянницей, с которой я мило пообщался за коктейлем.
Она. Вот сюжет для твоей картины: художник и юная леди! «Бар в London Auctions» – не хуже, чем «Бар в Фоли-Бержер» Эдуарда Мане!
Она, юная и стеснительная, задумчиво сидит, не притрагиваясь к коктейлю (кисть-соломка). О чём она задумалась, глядя на свечу (кисть-свеча)? В этом шумном зале она так же одинока, как барменша Сюзон из Фоли-Бержер. В зеркале, висящем позади неё, в правом углу отражается таинственный профиль художника. Он говорит… Что ты ей сказал?
Он. Не помню. Я тогда не придал этому значения, обычная болтовня. Я даже не помню, как её звали, ей было лет 25…
Она. Отражения в зеркале нереальны и фантастичны. Как понять, где заканчивается явь и начинается сон? Мы видим, как художник молча тушит сигару (кисть-сигара). Он делает карандашом (кисть-карандаш) набросок с девушки и дарит ей. Она потупляет взор, а потом быстро пишет ему несколько фраз:
Oh, how I long to be
Back in my dear Brittany…
But fate has chosen me
For the bar at the Folies-Bergeres
Он. (читает) О, как же я хочу вернуться в свою дорогую Бретань!.. Но судьба выбрала меня для работы в баре «Фоли-Бержер».
Она. Неожиданно в её руках блеснул кинжал (кисть-кинжал), и трижды простучала колотушка аукциониста! Лот 59 «Сон Странника». Продано…
Твой сон закончился.
Он. Какая абстракция…
Она. Категории время-пространство и пространство-время слишком отдалились друг от друга. Границы неясны и подвижны
Он. (повторяет глубокомысленно) Какая абстракция…
Музыка
Лай собак
Она. Искушение пятое и последнее – «Странник и Первоэлемент»: искушение Откровением.
Акт V
Композиции Искана № 25 (70×90 whirlpool)
Сцена 5. Мысль. Методика. Мастерство
Он. Опять эта собака. Я прогоню её.
Она. Она бешеная. Она не уйдёт, если привязалась. У неё мёртвая хватка.
Он. Чего она хочет?
Она. Тебя. Ей нужен твой ум, твой талант, твой дар. И твоя любовь…
Скажи ей что-нибудь. Она ждёт.
Он. Я Странник Искан! Художник! Искан автор тонкий и очень впечатлительный. В основе его творчества лежат эмоции, картина у него начинается с эмоции и через цвет обретает форму.
Она. Мало…
Он. Озарение, творческий порыв приводят к находкам цветоформ. Цвет не подчинён форме и форма не подчинена цвету, они равноправны и сбалансированы.
Она. Мало…
Он. Композиции картин не рождаются у Искана, а извергаются из него неудержимо и мощно. В момент творения он сам часть своего произведения. В каждой картине Искан являет свою чистую, непосредственную душу вместе с жизненным опытом и поисками художественной истины.
Она. Мало, Странник, мало…
Он. В каждой картине Искан вместе с ней рождается, но в ней же часть его умирает, чтобы в новом качестве родиться в следующей картине.
Лай смолкает
Она. Вот. Ты сказал главное Бешеной собаке. Ей нужно, чтобы ты умирал, ради искусства.
Он. При задумывании каждой картины я учиняю себе допрос с пристрастием: а зачем вообще писать после старых мастеров? Что ты хочешь сказать такого, что ещё не сказано? Я любил говорить, что нужно иметь большое нахальство писать музыку после Баха.
Однажды я видел молодых художников, принимавших участие в творческом конкурсе. Убитые, все убитые! В глазах нет ни проблеска творческого огонька, в одном глазу длинный доллар, а другом – вечная тоска от осознания его недоступности. Ты думаешь, они хотят учиться? Они хотят гореть творческим порывом? Они хотят положить жизнь на алтарь искусства? Нет! Они хотят ДЕНЕГ!
Она. «Сегодня» человек совершенно поглощен внешним, внутреннее для него мертво. Это последняя стадия упадка, последний шаг в тупик.
Такие категории, как «движение», «восхождение», «падение» присущи и живописным элементам. Но даже точка, впивающаяся в плоскость, в состоянии освободиться от нее и свободно «парить» в пространстве.
Он. …Я свои картины не продаю (я их работами называю лишь при необходимости, потому что они не товар).
Она. Пора показать публике твой мастер-класс по живописи! Попробуем?
Он. ОДНА ПОПРОБОВАЛА – СЕМЕРЫХ РОДИЛА.
Я пробовал акрил, многослойную мокрую акварель, скульптуры из папье-маше со стразами, недавно перформанс с рубкой топором и сжиганием на костре картин, теперь коллаж. В школе был номер раз по лепке из пластилина. Короче, неугомонный я.
Она. Тогда наметим пространство для мастер-класса. Думаю, это должно быть что-то абстрактное.
(он начинает промерять конструкцию и Точку)
Она. Звучание элемента здесь приходит к полноценному, освобожденному звуку.
(берёт ткань, он ей помогает, делают выгородку-инсталляцию)
Схематически задуманное произведение может, в конце концов, состоять из одной маленькой точки.
(отходят, смотрят что получилось, поправляют ткань)
Ставшее автономным абстрактное искусство подчиняется законам природы и вынуждено, как некогда природа, которая скромно начиналась с протоплазмы и клеток, постепенно переходить ко всё более сложным организмам.
(оценивают свою работу)
Если взгляд наш обостряется, если ухо напрягается, только тогда мы в состоянии извлечь из искусства откровения во Внутреннем – насколько это может быть дано каждой эпохе.
Собачий лай
Она. Видишь, собака чует, где искусство! Она чует слова Кандинского!
Теперь отрепетируем сценарий.
Лай стихает
(они стоят в инсталляции, как на сцене, подражая шоу)
Она. Уважаемая публика!
(он переводит на английский)
Она. У Искана есть особая, музыкальная по сути черта его абстрактных композиций – он, как композитор, присваивает каждому своему произведению, опусу, номер. Поэтому – музыка!
Он. (на английском) Музыка!
Музыка
Он. ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ! Заслал три свои картины одному художнику. Он спросил, откуда я такой умный взялся́, умнее всех, я ответил – из будущего.
Она. Подожди. Сначала надо представиться!
Он. Я честный геометрист! Мой выбор: писать хорошо или не писать вообще. Кто-нибудь видел китчо́вую геометрическую абстракцию?
Она. (говорит и попутно подметает щёткой пол) Где видишь точку отсчёта картины?
Он. Она не совпадает ни со смысловым, ни с композиционным центром.
(подтаскивает мольберт ближе к инсталляции, при помощи мольберта демонстрирует примеры развески)
Картину можно вешать в любой смелой позе верх-низ-бок, на потолок или класть на подоконник или на пол, прислонять к чему угодно, крутить по кругу. Это же абстракции. Свободный полёт. Грани записаны, изображение у меня продолжено на гранях.
Она. Искан органически не может подойти к мольберту без драйва!
(он забирает у неё щётку)
Он. (демонстрирует) На двадцать втором номере «Щётка» у меня проявились признаки залихватского письма, склонности к экспрессии и позывов на энергетику. "Эх, прокачу!" – говорил Козлевич.
Она. А теперь персональный рецепт от Искана для успеха выставки художника!
Он. Нареза́ть километры по залу «бешеной собаке семь вёрст не крюк», валяться по полу с фотокамерой в погоне за острыми ракурсами, обнимать дам за талию и ниже, не затыкать свой рот, быть красной тряпкой для быка Быковского и всячески искрить.
Она. Хочешь что-нибудь пожелать своим поклонникам и поклонницам?
Он. Любой художник сначала сам себе поклонник, а потом уж только его могут интересовать все остальные. За что и бывали убиты и съедены соплеменниками пещерные художники.
Музыка стоп
Она. Тогда – к мольберту! (Он подходит к афише спектакля) Покажи всем, на что ты способен!
Музыка «Мэкки-Нож»
Он. № 25 – КРОВАВЫЙ ВОДОВОРОТ. Эта работа была почти сразу подарена дорогим мне подружкам!
21 11 2015. Я на неделе обещал: "буду писать по-гусарски, нагло, с размахом, с оттягом, с гиканьем и свистом." Пацан сказал – пацан сделал! Холст-масло, 70 на 90 см.
Слушай несравненную Эллу Фицджеральд, вот слова:
Она. Мэкки-Нож! (в переводе мастера)
О, у этой акулы те ещё зубы!
И он демонстрирует их, жемчужно-белые,
Только большой складной нож есть у Макхита, милая,
И он держит его, держит его вдали от взглядов.
Когда акула кусает своими зубами, милая,
Красные потоки, они начинают растекаться.
Тем не менее, Макхит носит модные белые перчатки.
На них никогда, никогда нет ни следа красного.
Он. (водит чистой кистью по афише) Водоворот я малевал зелёной окисью хрома, сине-зелёным фталом, смесью синего кобальта с жжёной умброй для черноты, ультамарином, прусской синей и гаммой красных: ализарин, кадмий, вермильон, кармин, маджента. Всё это перемешалось на составных мазках ещё на щетине кисти и потом ещё поналожилось мазок на мазок, и на фото не видно, а на холсте имеет место. Куда больше одиннадцати цветов?
Музыка стоп
Она. Аплодисменты мастеру!
Он. Я не берусь утверждать, что я знаю, какой должна быть картина, но я очень хорошо знаю, какой она быть не должна.
Спасибо за (а)моральную поддержку!
Эпилог
Композиции Искана № 22 (brush 50×100)
Эпилог. Музей. Мечта. Мантра
Она. (в образе экскурсовода) Наша экскурсия подходит к концу. Обратите внимание на эти прекрасные картины, выполненные в абстрактной манере. О характере этой живописи Ренэ Герра сказал следующее:
Каждый человек – творец своей судьбы и счастья. Искандер со своей неисчерпаемой энергией придал своим картинам творческую выразительность. Акцент на асимметричность композиции, декоративная орнаментальность линий и необыкновенная цветовая гамма его работ заставляют в полной мере почувствовать его силу характера и индивидуальность.
Да, несомненно, картины эти принадлежат будущему!
По словам Василия Кандинского, искусство – либо подчиняется времени, либо идет с ним в ногу, либо противостоит ему, либо выходит за пределы своего времени и выражает содержание будущего. Абстрактное искусство принадлежит к последнему типу.
Первая абстракция Кандинского была выполнена акварелью в 1914 году.
А теперь попросим автора этих полотен сказать несколько слов и дать пару биографических элементов для Музея будущего.
Он. Любимыми туробъектами у меня всегда были музеи и храмы. Гидом-переводчиком я объехал весь Советский Союз. Учился в Англии и днями пропадал в музеях Лондона. Ездил за рубеж, и тоже всё по музеям.
В 2015 году самовольно зачислил себя вольноопределяющимся в цех художников.
В 2016 году вступил в Творческий союз профессиональных художников.
С тех пор я имею право на «Привилегии художника»!
– говорить художникам «я тебе скажу, как художник художнику …»
– послать любому «наше вам с кисточкой»
– качая права, заявлять, что «художника обидеть может каждый, особенно другой художник»
(они вновь в образах брехтовских персонажей, вокал)
Она. За это надо спеть! Как учила нас несравненная Элла! Английские частушки!
Он. Лимерик! Я поавторствовал в 1974-м! Когда разразился нефтяной кризис из-за войны на Ближнем Востоке, я выдал за стаканом:
There was a young man of the Sheen
Who invented a …ing machine.
When asked "Does it …?"
He said with a shrug:
No, it doesn't!
It needs gasoline!
Я сам до всего дошёл, я менял свои мнения по мере умудрения опытом и переубеждения меня само́й жизнью, но никогда не менял их заодно с толпой и не был флюгером. Я не делал карьеры, в меня другие пальцем тыкали: сумасшедший! Я себя не жалел за дело. Во мне встроенная тройная система контроля: заводской ОТК, госприёмка и военная приёмка.
Я пишу картины и пишу зарисовочки, скетчи. Пишу для собственного удовольствия, у меня с них ПРУХА.
(они постепенно разбирают конструкцию и складывают алтарь, выходят из брехтовских образов, теперь он Странник, она Точка)
Он. Я убираю мусор из фигуративного изображения, удаляю шум, выбрасываю фон. Можно сказать, что я выпариваю воду для получения кристалла, подправляя его баланс и гармонию. В результате остаются лишь форма и цвет. Я когда пишу абстракцию, то обобщаю фигуратив почти до исчезновения образа, и когда он становится символичным и ярким, когда в него спрессовано содержание, то его можно перенести на холст, он готов, думать больше ни о чём мне не нужно, кроме техники живописи, и о ней я тоже осознанно не думаю, а лишь контролирую качество того, что выходит из-под кисти. Всё изнутри идёт. Происходит это у меня в подсознании, я только через год сам понял, как я пишу, и почему у меня так получается. Август 2016 года.
Она. В результате нашей лит-муз-жив-драм-культ-секс феерии сама собой сложилась мантра, посвященная творчеству. Повторяйте её за нами.
Музыка «Собаки»
Он и Она. МИРОЗДАНИЕ. МОДЕЛЬ. МАСТЕРСКАЯ. МУЛЯЖ. МУР РУЖ. МЕТАФИЗИКА. МУЗЫКА. МОНАКО. МЫСЛЬ. МЕТОДИКА. МАСТЕРСТВО. МУЗЕЙ. МЕЧТА. МАНТРА
Музыка стоп
Она. Бешеная собака молчит. Кажется, она приняла наши дары…
За сим мы ставим точку. Точка – это малый мир. Она обращена внутрь себя, точка есть молчание.
Конец
Москва, 2020
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ФОТОМАТЕРИАЛЫ
Афиша спектакля (дизайн – С. Волошина-Андрийчук)
Список работ Искандера Ильязова:
1. № 17 50×65 ty
2. № 172 30×40 golden apple
3. № 180 cellulite 60×70
4. № 106 Vivi Pier 60×40
5. № 1 in FR flag Pat 65×81
6. № 27 50×70 grading blue olive violet + tiangle yellow
7. № 25 70×90 whirlpool
8. № 22 brush 50×100
Светлана Волошина-Андрийчук в образе Дженни-Малины
(фото после репетиции)
Композиция № 76 (inFR 3grey 2halfmoons 65×80–5)
Composition № 76", oil on canvas, the funny French stretcher dimensions 80.5 x 65.1 cm. Never appeared on the Internet and, mind it, never ever shown at any of my 90 exhibitions. It is NOT monochrome, it is a color picture. There is no brown paint from the tube here. I mixed the brown shades from cobalt blue, cobalt violet, cadmium yellow and cadmium red in various proportions.
Холст, масло, забавные французские подрамники размером 80.5×65.1 см. Никогда не появлялась в интернете и, заметьте, никогда не показывалась ни на одной из моих 90 выставок. Это не монохромная, это цветная картина. Где я взял цвет волчьей шерсти с лунным отливом? Я получил оттенки серо-коричневого в лунном свете, смешав в разных пропорциях кобальт синий, кобальт фиолетовый, кадмий жёлтый и кадмий красный.
Ильязов Искандер Сабитович
(художник-абстракционист)