Красота – это страшно

I

День начинался туманом. Вместо солнца в пепельной пелене зависла светлая монетка без чеканки, совершенно гладкая на вид. Тем не менее, все шли и ехали на работу. Спасатели и уборщики, пришли, но не в офис как многие, а на пляж. Проверяли инвентарь, состояние лодок и водных велосипедов для проката. Ноги шуршали по сухому песку, вдавливали мокрый, смешанный с мелкой скорлупой ракушек. Туман рассеивался медленно. Все поверхности на пляже покрывала роса. Капельки отражали тусклый свет. Работники что-то чистили, что-то расставляли по местам. Больше двигаясь на ощупь и по памяти. Лёгкие волны Сены качали привязанные лодки. Когда работа шла полным ходом, солнце всё же стало пригревать и туман редел, хотя от воды ещё тянулась вверх, словно дымок испаряющаяся влага реки. Но тем, кто пришёл на пляж не до созерцания утренних красот, хотя запечатлеть было что. Уже лёгкий туман струями поднимается над водной гладью широкой реки, а там за утренней свежесть зелёных берегов сквозь сероватую мглу проглядывают контуры высотных строений Ля Дефанс, делового пригорода Парижа. Картина достойна, чтобы её запечатлел фотограф или художник.

Видимость, наконец-то улучшилась. Один из уборщиков пляжа заметил, что между двумя лодками что-то колыхается… Ноги! Мужские ноги, наверняка! А под лодкой застряло его обнажённое тело…

II

Жозефина едва прикрыта. Она возлежит на ложе, старается изображать томность, как требует Паскаль. Девушка смотрит на профиль, нет скорее три четверти лица художника, тот так стоит, чтобы было достаточно переводить глаза, а не поворачивать голову, чтобы поскорее запечатлевать на холсте увиденные мгновения. «Гений или импотент? – задаётся она невинным вопросом. – А может быть и то и другое?» Девушка хихикнула своим мыслям и тут же получила строгий выговор от Паскаля. Он решил, что не будет её звать для следующей картины, эта натурщица больше мешает, чем помогает. Девушка переводит взгляд на эскизы у противоположной стены, здесь собрание тоже на античную тему. Ей же больше нравятся картины с замками, но, чтобы посмотреть на эскизы темы средневековья придётся повернуть голову, а за нарушение положения тела Паскаль может и не заплатить, поэтому Жозефина потихоньку вздохнула, чтобы художник не услышал и не заметил и продолжает томно смотреть на возлюбленного, которого, увы нет ни рядом, ни на картине, но который предполагается по замыслу Паскаля, таким образом, чтобы зритель-мужчина представлял себя любовником, спешащим на ложе. По мнению Жозефины это – бред или что-то подобное.

Жозефине скучно лежать молча, и она пытается себя развлечь разными рассуждениями. В частности, девушка пытается найти причину равнодушия Паскаля к ней. Конечно, допускает, что не в его вкусе. Но всё же: часами пялится почти на голую и не захотеть? Допустим работа на первом месте, но потом после сеанса же можно расслабиться. Здесь никто не мешает. Они в студии одни. И нет ревнивой жены. Насколько ей известно Паскаль не женат. Может быть, всё-таки импотент? Если так, то жаль. Такой симпатяга.

III

Как обычно сентябрьские ночи уже прохладные, утром ещё довольно свежо, но когда приехали комиссар и инспектор солнце уже поднималось к зениту и пригревало по-летнему. Место, где нашли труп, как водится оцепили. Эта территория входит в состав Ля Дефанс, поэтому происшествием занимается комиссариат данного пригорода. Полицию вызвали сначала только для того, чтобы, как положено зафиксировать найденный труп. Сначала подумали – утонул. Но после того как полицейские перевернули тело, на груди заметили колотую рану.

IV

«Какие странные мои натурщицы. Каждая, буквально каждая ведёт себя так, словно мы близкие родственники! Что за прихоть? Даю заработать этим бездарям, а они ещё имеют нахальство капризничать. Женские уловки – какая чушь! Только круглый дурак не поймёт. Когда хозяин магазина нанимает продавщицу, та же ведь не претендует на ведущую роль в переговорах с поставщиками. Почему же натурщица пытается навязывать художнику свои никчёмные желания?.. Вот странно. Хватит. Женских тел на моих картинах уже многовато. Надеюсь, что мужчины не станут меня донимать…»

V

Судмедэксперт принёс заключение о вскрытии «утопленника» в кабинет к комиссару Луи Вермандуа.

– Ну, что там, Вивьен? Своим словами, – попросил комиссар.

– Есть разные странности, Луи. Во-первых, рана на груди неглубокая со своеобразным отверстием. Более того обнаружены микрочастицы бронзы. Пришлось повозиться. Никак не мог понять, что за орудие применено. Не буду утомлять процессом выяснения. Склоняюсь, что рана нанесена наконечником копья.

– Копья?!

– Выходит, что именно так…

– Бронза старинная? Или анализ ещё не сделали?

– Как же! Конечно, анализ готов. В заключении привожу состав бронзы. Она современная.

– Уже облегчение. Не понадобиться выяснять откуда бронза: из музея или частной коллекции.

– Во-вторых, – продолжил Вивьен, – рана была не смертельной. Его можно было бы спасти. Этот парень умер от потери крови. Хоть рана неглубокая, но пробила артерию.

– От потери крови, – в задумчивости повторил комиссар, – но никто не заметил, чтобы на пляже: на песке, в лодках или где-то поблизости была кровь.

– В-третьих, он не утонул.

– Даже так! Ну, да. Разумеется! Если в воде оказался после смерти.

– В лёгких воды совсем чуть-чуть, в основном вода в желудке и часть в носоглотке. Причём состав воды соответствует химическому составу воды в Сене. Но! Не наглотался воды в реке. То, где обнаружена вода и её состояние говорит, что ему скорей всего её влили уже после смерти.

VI

Катерина медленно помешивает луковый суп в маленькой, но глубокой тарелочке, скорей большой чашке, в которых теперь во многих кафе и ресторанах подают супы. Она ещё никогда не ела луковый суп. Те знакомые, кто был во Франции и его пробовал советовали и ей, нахваливая. Катерина преодолевает свои сомнения, зачерпывает в гуще пассированный лук. Пахнет жаренным луком и куриным бульоном довольно аппетитно. Может быть, это вовсе не гадость, как она считала раньше. Вон Люся уже проглотила несколько ложек и улыбается. Ну, Саша не в пример, он привычен к французской еде. И этот его приятель наворачивает за обе щёки, похрустывает гренками, макая их в суп.

За столом говорили по-французски, непонятные слова для Кати переводили Люся, которая владела им лучше, или Александр, ведь это его родной язык . Старались из-за Франсуа-Пьера, приятеля Александра. Катерина предпочла бы без него, но Саша несколько месяцев не видел своего давнего друга, поэтому, как только позволяли обстоятельства им встретиться не пропускал возможности.

Катя, младшая двоюродная сестра Люси недавно устроилась в туристическое агентство сопровождать группы. Поездка туристов в Париж вместе с Катериной совпала с приездом Люси с мужем в отпуск.

– Что же вы на этот раз не захватили с собой Сержа? – спросил Франсуа-Пьер.

– Так учебный год начался, – ответил Александр.

– Уже в школу пошёл?

– Первый класс.

– Школьник! Кажется, недавно ещё носил его на руках. А, кто его там контролирует? Няня?

– Нет, моя мама, – сказала Люся.

– А у твоей сестры тоже дети школьники?

– У меня?! – удивилась Катя. – У меня нет детей.

Франсуа-Пьер улыбнулся. Алекс предупреждал, что с ними придёт кузина жены, но на вопрос друга об её внешности ответил, что обыкновенная. Нет, совсем нет. Франсуа-Пьер, как увидел её забыл о своём друге. Ему хотелось сейчас, да и потом сидеть только вместе с ней, и никто не нужен. Но, к сожалению, Катерина мало обращает внимания на него. Её больше интересует луковый суп. Она рассматривает содержимое тарелки весьма привередливо и, можно сказать, придирчиво. Конечно, понять можно, незнакомое блюдо. Однако же нельзя забывать и о мужчине, который пялится на неё.

VII

Паскаль обдумывает композицию картины и тут же делает набросок. Прекрасно, что теперь у него заказчик, не надо маяться вопросом: когда купят картину? Насчёт маяться – преувеличение. Его картины покупали: парижане и приезжие из других департаментов Франции, в том числе и из всех пяти заморских и даже иностранцы. Но заказ – всё же надёжней, хотя и ограничивает полёт фантазии. Не обрадовало, что заказал влюблённых. «Опять придётся нанимать Жозефину, она более-менее адекватна относительно оплаты, другие за такой сюжет заломят, что и выгоды никакой не останется». Паскаль усмехнулся, вспоминая разговор с заказчиком.

– Я хочу, чтобы картина возбуждала.

– Но я не пишу порнографию, – заметил тогда художник. – Да для этого достаточно посмотреть порнофильм.

– Нет, месье Паскаль, вы не поняли. Я хочу повесить картину в спальне, чтобы она была приличной и в то же время эротичной. Чтобы, глядя на неё, я и моя партнёрша станем наслаждаться красотой изображённого. Красота нагих и страстных влюблённых подтолкнёт или пробудит возбуждающие ощущения. Надеюсь, вы меня понимаете? Ничего вульгарного. Ничего пошлого. Только красота природная, чувственная, притягательная. Как будто обыденная, но и возвышенная.

– Где хотите, чтобы эта пара влюблённых возлежала: в комнате или на природе?

– На природе. Может быть на поляне или на берегу.

– Что ещё хотелось бы вам, чтобы на картине присутствовало?

– Замок! Обожаю замки. К сожалению, своего не имею, да и хлопотно его содержать. Пусть будет на картине. Буду любоваться.

– Ещё что-то кроме этого нужно?

– О главном уже сказал. А больше ничего и не приходит в голову.

– Хорошо, я постараюсь выполнить ваши пожелания. Надеюсь, вы не станете возражать, если мне для композиции понадобиться что-нибудь добавить?

– Разумеется, нет. Вы художник, вам и решать, что и как на картине уместно.

* * *

«На берегу, – вспоминал Паскаль слова заказчика. – На берегу озера, реки или моря? Нет, море исключаю, оно займёт много пространства и в данном случае не даст нужного настроения. Тогда озеро или река. «Нежность влюблённых и страсть». Скорей всего подойдёт река – постоянно движущаяся вода. Куда её поместить? – Паскаль смотрел на чистый лист бумаги. Наброски он обычно делал на бумаге, а потом, когда «видел» картину переносил на холст. – А, если река разделит полотно по вертикали, но не строго, а с небольшим наклоном. Примерно одна треть с правой стороны реки, остальное слева. «Нежность и страсть», – повторял художник. А, что если река вытекает из леса, но не тёмного, а светлого, такого как Булонский лес, – и Паскаль набросал несколько берёзок в середине верхней части полотна. Река течёт спокойно, расширяясь, потому что дальше почва мягкая и русло шире, поэтому река течёт спокойно и умиротворяюще. В нижней трети картины русло сужается, где порода более твёрдая, каменистая, даже на дне огромные валуны, поэтому здесь река бурлит и несёт, так как местность ещё и низменная. Вот: нежность и страсть окружающей природы. А, где же пара влюблённых? Скорей всего следует поместить на левом берегу, где пространства больше, – Паскаль обводит неровной линией место, где потом изобразит влюблённую пару. А, что они лежат просто на траве? И какое время года? Осень – пора увядания – отпадает. Лето, конечно хорошо. А, может быть эти влюблённые на заре своих чувств? Тогда проснувшаяся природа им вторит и солидарна с ними. Подходяще весна. Но, скорей всего не ранняя. Во-первых, надеюсь, они уже вполне созрели для проявления своих чувств – юные и свежие, значит и вокруг всё цветёт: травы, кусты, деревья. Кстати, лучше всё же они будут лежать не на открытой поляне, а… допустим под деревом. Каким? О, акация! Акация вырастает в высокое дерево с пышной кроной, да ещё белые ароматные цветы! То, что надо. Влюблённые уединились под цветущей акацией и божественный аромат белых цветов, символизирующих чистоту намерений кружит им голову от любви друг к другу. Да, кстати какое время суток? Конечно, светлое. Но день, утро или вечер? На заднем плане над рощей в середине сквозь полосы облаков проглядывает солнце. Солнце в зените – не годится. Значит, невысоко над горизонтом, но касается лучами влюблённых. Выходит, утро или вечер. Рано утром вряд ли они смогут лежать и предаваться беззаботно неги. Подходяще вечер. Значит, солнце предзакатное, уже окрасило облака в жёлто-оранжевые, а где-то с малиновым оттенком цвета… Замок! Где же поместить замок? Не за акацией же. На противоположном правом берегу, примерно на пересечении линии между первой и второй третями листа сверху. Итак, диаметрально противоположны акация и замок. Просто замок, это искусственная декорация. Надо правдоподобие, т. е. подобие жизни. Тогда напротив замка через реку нужен мост, иначе как будут жители замка добираться на другой берег? Теперь нужны крестьяне, которые сбывают свою продукцию в замке. Допустим, по мосту едет телега с мешками… Как выглядит телега? – Паскаль схематично набросал два колеса и несколько перекладин, впереди которых угадывается лошадь, на телеге человечек в колпаке. – Откуда он едет?.. Допустим в левом верхнем углу – деревня, – художник добавил несколько домиков. Оттуда идёт грунтовая дорога, опускается ниже, огибает берёзовую рощу и далее подходит к мосту. На другой стороне в замке открыты ворота. Но в башне над воротами бдит стража в полном вооружении и доспехах…