Ещё мне видно кучку людей, которые пытаются поймать волну на доске, но пока у них это не очень получается. С другой стороны прогуливается пожилая парочка. Я так думаю, что они пожилые – мне отсюда не видно, слишком далеко, – но так неспешно и близко друг к другу обычно ходят лишь те, кто давно знаком и доверяет – скрывать уже нечего.

Я люблю наблюдать за людьми. Люблю общаться и убеждаться в очередной раз, какими витиеватыми узорами сплетается узор судьбы.

Здесь я могла наблюдать за другими сколько угодно – из окна номера, сидя на пляже или на террасе в кафе. Да ещё и пытаться вникнуть в чужую речь, чужой язык, который за время пребывания здесь я, кажется, начала понимать гораздо лучше.

Даже не верится, что до отлёта из этого райского места осталось всего три часа. Через три часа всё, что мне останется – это вид аэропорта через крохотное окошко иллюминатора, сотни фотографий в телефоне и горстка воспоминаний о том, что было и больше не повторится. Даже если мы вернёмся сюда снова. Здесь будут другие люди, другая погода, не будет за стенкой милейших испанцев – родителей и их дочки Лолы, моей ровесницы.

Не люблю ностальгию, но зачем-то завела этот дневник. Наверное, от скуки. Вряд ли я буду перечитывать эти странички. Но уж если и начинать вести записи, то здесь, на Канарах.

Это место, где я смогла потренировать свои скудные знания испанского языка, увидеть сотни новых лиц, окунуться в океан, полюбоваться природой – она настолько гармонична, что не хочется отводить взгляд. Чистый воздух, комфортная температура воздуха. И сразу же вспоминается Москва, где сейчас, по прогнозам, серость, ветер и лишь пятнадцать градусов тепла – осень, одним словом».

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, мама напомнила, что пора собираться в аэропорт. Первая запись в дневнике так и осталась недописанной. Я просто захлопнула блокнот и убрала его в чемодан, который был уже практически собран.

Ещё раз подошла к панорамному окну и прислонилось лбом к стеклу.

Сказать, что мне не хочется уезжать – не сказать ничего.

Две недели счастья пролетели незаметно. И я совсем не успела соскучиться по прежней жизни: по Москве, приятелям, занятиям в ВУЗе.

Стук повторился через пару минут:

– Вера, ты готова?

Вместо ответа я широко распахнула дверь и выкатила чемодан. Его тут же подхватил служащий отеля.

Мама смахнула со своего плеча волосы, поправила и без того элегантную блузу. Даже на отдыхе она не позволяет себе расслабиться и «запустить» внешний вид. Мне иногда кажется, что она даже спит с макияжем и причёской на случай, если её вдруг вызовут по какому-нибудь важному вопросу.

– Пойдём. Валера! – обернулась она, поторапливая отца.

Он плёлся сзади и разговаривал по телефону. Махнул рукой: идите.

– Представляю, сейчас в Москве холодно, сыро. Да ещё и время на три часа вперёд, – недовольно фыркнула мама.

Я почти не слышала её, расстроенная тем, что жизнь снова возвращается на круги своя. Когда мы приедем, в Москве будет утро. Завтра суббота, потом воскресенье, а с понедельника снова на пары.

Не то чтобы я не любила учиться – журфак выбрала сама и ни разу не пожалела. Коллектив у нас хороший, преподаватели отменные, большинство предметов мне нравились и давались легко. Но тех, кто мечтает, чтобы отпуск закончился и вновь наступили привычные будни – единицы. И это точно не я.

Добраться до аэропорта удалось практически без пробок, рейс отправился вовремя. Перелёт сложный – 10 часов с пересадкой в Мадриде. И лишь когда мы вторично оторвались от земли в столице Испании, я смогла задремать.

Летала я с детства – наверное, лет с трёх. Раз в год регулярно мы отдыхали на море или у океана, а если удавалось, выбирались с мамой в течение года ещё и в Европу. Не сказать, что мы с ней отлично ладим и лучшей компании друг для друга представить не можем. Мы просто друг к другу не лезем. Сперва идёт шопинг – негласное правило, установленное родительницей, потом – экскурсии.

Я привыкла. Я знаю, чего ожидать от своей семьи, от своей жизни и, в какой-то степени, от своего будущего, к которому родители, несомненно, намерены приложить руку. Уж, как минимум, подбирая мне «достойную пару».

На отдыхе я хорошо выспалась, поэтому подремать в самолёте удалось лишь пару часов, а после я, как могла, развлекалась – читала, смотрела фильм или слушала музыку, бездумно устремив взгляд в окно иллюминатора.

Едва мы ступили на землю и погрузили багаж в поданное водителем авто, отец опять схватился за телефон. И это несмотря на раннее утро.

Папа вечно по уши погружен в свои бесчисленные планёрки, доставки. Только об этом и думает. Только об этом и говорит. Ничего кроме не видит и не слышит.

Мама работает при нём же – числится кем-то вроде бухгалтера, но это работа для души. Захотела – пришла, захотела – ушла. Она больше наводит шороху у отца на работе, когда вдруг решает пересмотреть все бумаги, изучить финансовые документы. Мы с ней живём в иерархии. Подругами нас точно не назовёшь. Скорее, мы из тех, кто живёт рядом лишь потому, что связан семейными узами. Это жестоко, скажете вы, так говорить о родной матери. Нет, я уверена, она меня любит. Как-то по-своему. Потому что характер у неё жёсткий, совсем не женский. Сочувствия даже к самым близким она напрочь лишена. И я не знала, что бывают какие-то другие отношения в семье, пока не стала общаться со своими подругами и бывать у них дома. Вот там у меня и открылись глаза. Вот там я увидела другую жизнь. Другое богатство. Но, видимо, в жизни всё устроено как в сказке «Дудочка и кувшинчик» (или в сказке как в жизни) – либо одно даётся, либо другое. Либо деньги, либо хорошие отношения внутри семьи. Подруги завидовали моим финансовым возможностям, а я – их семейным традициям и совместному досугу с родителями, которого начисто была лишена с детства.

Я не выбирала то, что имею, но и не жалуюсь. Проблем с деньгами у нас и правда никогда не было. Наверное, потому, что отец на девяносто девять процентов принадлежит своей фирме и лишь на один процент – иногда, раз в год за границей – своей семье.

Но друг в семье у меня всё-таки есть – кошка Шанель – серая шотландская красотка, по которой я очень соскучилась! И первое, что сделала, переступив порог квартиры – конечно же, бросилась её обнимать.

Потом перекусила – в холодильнике благодаря помощнице по хозяйству Лиде еда была всегда, а после взялась за литературу по журналистике. Но успела прочитать лишь два абзаца как зазвонил телефон.

На экране высветилось имя однокурсницы Алёны. Удивительно, как они распознают, что я дома? Я, конечно, говорила, какого числа прилетаю, но звонить в девять утра… А вдруг я сплю?

Тем не менее ответила.

– Привет, Верунчик! Ты приземлилась?

«К сожалению, да», – подумала я.

Ещё как приземлилась. Серое небо за окном, учебники на столе, с понедельника надо «хвосты» подтягивать за те прогулы, что я получила, находясь на Канарах…

Вместо развёрнутого отзыва об отдыхе, который наверняка ждала Алёна, ответила коротко:

– Да. Привет.

– Тогда хочу пригласить тебя на наш квартирник сегодня вечером. Я, конечно, понимаю, что после курорта в Испании тусовкой в однушке тебя не удивишь, но всё-таки надеюсь, что ты почтишь нас своим вниманием хотя бы на пару часиков. Я соскучилась – жуть!

Алёнка была простой и приятной в общении. Мы с ней сразу сошлись. Пусть не близко – секреты я никому не доверяла, – но зато часто проводили время вместе на переменах, ходили в театры, сидели на лекциях рядом и помогали друг другу с заданиями.

Алёна была из приличной семьи в Красноярске. В Москву приехала учиться и снимала здесь неплохую квартиру в одном из районов столицы. А благодаря своему компанейскому характеру за два года обзавелась огромным количеством друзей, которых и созывала порой по поводу и без на свои «квартирники». Отличный вариант для тех, кто не может позволить себе тусовку, так как живёт с родителями (хотя многие, я знаю, снимают для этих целей квартиры посуточно), но при этом и клубы не очень-то любит. Алёнка водилась с разными личностями – и тусовщиками, и скромниками. Порой друзья приводили друзей, и уже не поймёшь, кто там был чей знакомый. Но это были приличные вечеринки. Никаких запрещённых веществ, бессовестных парочек по углам. Алкоголь – да, бывало, но в умеренных дозах. Обычно ребята играли в фанты, в лото на желание, настольный хоккей, твистер и всякие разные народные забавы.

Поэтому, немного поколебавшись, я согласилась. Чего сидеть дома? Пора возвращаться в компанию.

В Алёнину квартиру набилась огромная толпа людей. Вечеринка была в самом разгаре, хотя я задержалась всего на сорок минут, о чём честно предупредила подругу по телефону.

Войдя в комнату, окинула помещение взглядом в поисках хозяйки квартиры и тут же наткнулась взглядом на симпатичного парня с коротко стриженными тёмно-русыми волосами. Он сидел на подлокотнике кресла, а вокруг него крутилась стайка мило щебечущих девушек. Вряд ли это была его компания – насколько я успела заметить, он беседовал с парнем, сидящим рядом.

– Это Саша, – сказала подруга, заметив мой любопытный взгляд, и я вздрогнула от неожиданности.

Она засмеялась и показалась из-за моей спины, являя себя миру. Покрутилась, демонстрируя короткое воздушное платье в пайетках.

– Шикарно, – произнесла я, потому что этого от меня и ждали.

Алёнка расцвела.

– Ты тоже красотка. Загорела или мне кажется?

– Немножко, – ответила я, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке.

Алёна снова взглянула на Сашу, который не обращал на нас никакого внимания, и заявила со смехом:

– Он очень сложный организм.

– Вот как, – ответила я и, следуя её примеру, присела на старенький дермантиновый диван. И, не желая продолжать эту тему, перевела стрелки: – Ну как вы тут? Что нового на занятиях?

– Смеёшься что ли? Что у нас может быть нового, – выделила она последнее слово, немного скривившись. – Лавров, говорят, собирается на пенсию. Зачем, спрашивается, учебный год начинал? Кто у нас тогда будет вести профессиональную этику?

Я пожала плечами.

– А, Катька Самохина собирается замуж. Говорят, по залёту.

– За того парня, из параллельной группы?

– Ой, да кто их там разберёт. Они то сойдутся, то разойдутся. Потом будут к Малахову ходить, выяснять, чей ребёнок.

На самом деле наша однокурсница Катя расставалась со своим парнем только однажды, потом сошлись, и то через весьма короткое время. Но почему-то это дало повод многим так говорить: «сошлись-разошлись» – и Алёна не первая, от кого я это слышала. Однажды в разговоре расхожая фразочка вырвалась и у меня, но я тут же прикусила язык. Слушать о других – да, могу, но говорить много ни о себе, ни об окружающих не умею и не считаю нужным. Я закрытый тип личности. Как скажет Алёнка – «сложный организм».

– Ну а ты как? – снова сместила подруга фокус на мою личность.

– Вообще, странное состояние в последние дни. Какой-то накатил депресняк. И усталость постоянная. Может, просто осень. Или витаминов не хватает.

– Парня тебе не хватает, вот чего! – важно изрекла однокурсница.

– Да ну тебя, – отмахнулась я. – При чём тут парень? Это перестройка организма. Из тепла и лета в сырую осень – думаешь, легко?

– А по-твоему, лучше было не ездить совсем?

– Не лучше, – вздохнула я, соглашаясь. Дни на острове были потрясающими. – Кстати, я же тебе подарки привезла! Там, в коридоре оставила. Надеюсь, никто не утащит?

– Ты ж моя умница! Не забыла про свою подругу дней суровых.

Мы отправились на кухню на разбор заграничных сувениров, который длился пару минут, а после Алёна снова взошла на старые рельсы.

У моих подруг есть проблема: я до сих пор ни с кем не встречаюсь. Отношения в школе не в счёт – о них и знают не все. И я не знаю, как им, бедняжкам, помочь. Как объяснить, что меня устраивает то, что есть? Что почти всю свою жизнь я и так состою в отношениях – хоть и воображаемых, зато каких прекрасных и романтических! И, главное, я от этого ничего не теряю: ни себя, ни время, ни деньги, ни подруг.

Как говорила Людмила Гурченко: «У меня всю жизнь была одна пламенная, постоянная, необъятная любовь… только объекты менялись».

Меня вообще поражает такое отношение к девушкам: «Нет парня? Бедненькая, как же ты, должно быть, несчастна». Но в мире много вещей, занятий и людей, которым стоит посвящать время и силы. У меня отличная жизнь, я не чувствую себя ущербно. Даже наоборот, я счастлива. Только мне никто не верит. Где, говорят, твой парень? Когда, говорят, он появится? Погодите-ка, дайте открою путеводитель, чтобы посмотреть, где он сейчас и через сколько окажется перед моим носом.

Где, говорят они, отношения, паника по поводу «что надеть», «что подарить» и прочим вопросам? Когда ты как все нормальные люди займёшься своей личной жизнью вместо того, чтобы заниматься ерундой?

А я, простите, чем занимаюсь? Личная жизнь не состоит их одних лишь парней!

Но иногда от таких высказываний в свой адрес становится неприятно. Особенно когда с энтузиазмом рассказываешь кому-нибудь как прошёл день или про книжку, которая произвела впечатление, а в ответ: «Поня-я-ятно… Ну а на личном как? С кем день влюблённых встречать будешь?» И мне на минуту кажется, что со мной и правда что-то не так. Что нормальный человек в преддверии этого праздника должен бегать по городу и срочно разыскивать себе хоть какого-нибудь мужика. Иначе – не жизнь.

Такие уж стереотипы в обществе: мужчина может быть один – и счастлив, а женщина – нет.

Влияние стереотипов очень сильно. Трудно жить и не обращать внимания на то, чего от тебя ожидают и даже требуют семья и общество. Тяжело не поддаваться давлению и не объявлять войну тем, кто считает, что ты живёшь неправильно.

Я уже выработала стандартный ответ, который немного варьировался раз от раза, но в целом звучал так: «Это не я его не встретила, это он меня ещё не нашёл». Все обычно смеялись или выдавливали жалостливую улыбку (в зависимости от интеллекта) и переключались на другую тему.

А что касается парней… Наверное, у меня на лбу написан код, и парни легко его считывают: «Либо серьёзно, либо никак». А потому как взрослых парней в моей компании не водится, а лишь двадцатилетние или около того – «серьёзность» для них – хуже смерти. Им надо подумать. Ещё раз подумать. И ещё с мамой для пущей убедительности посоветоваться. А то как нарвутся на какую-нибудь акулу, которая выпотрошит из них всё имущество и все нервы. Да и вообще, отношения – это ответственность. Надо постоянно о человеке помнить, интересоваться, заботу проявлять. К чему такие трудности? Успеется. Потом как-нибудь.

– Лучше расскажи про своего этого… кудрявого, – засмеялась я, толкая подругу на откровения.

Она тут же сделала вид, что набычилась:

– А что ты имеешь против него?

– Он пофигист и ругается матом, – не полезла за словом в карман и я.

Алёнка засмеялась:

– Уж это я как-нибудь переживу. Я их, кстати, с мамой на днях познакомила. Она в прошлые выходные ко мне в Москву приезжала, солений всяких на месяц вперёд привезла. Если их все не умнут сегодня, конечно.

– И? – уже предвкушая реакцию мамы, поинтересовалась я.

– Мама как увидела его, сказала: «Господи!», – подруга театрально закатила глаза, прижала ладонь к груди и откинула назад голову, изображая реакцию мамы в лицах.

Я не смогла сдержать смех. Представляю, что сказала бы моя мама, увидев такого «жениха».

Алёнкин Слава и впрямь был парнем весьма… специфическим. Для таких старая неглаженная футболка и слегка помятая внешность говорит не о неряшливости, а о верности каким-то своим идеалам. И где она его подхватила? Кажется, это он её подхватил прошлой зимой на катке, когда она едва не упала. Она рассказывала, но я не слишком внимательно слушала.

Удивительно, что он сегодня не здесь… Наверняка на каких-то сборах технарей – он их часто посещает и никогда не пропускает – это святое. С квартирником не сравнится.

Алёну вызвали в общую комнату, и я осталась на кухне ещё на пару минут. Написала смс-ку маме о том, что добралась, пролистала ленту соцсетей и уже собиралась присоединиться к шумной компании, когда увидела в дверях Максима. Кажется, это Алёнин одноклассник. Мы знакомились в прошлый раз и даже пообщались немного. Помню, он всё выспрашивал меня о семье и как-то двусмысленно высказывался о «богачах», чем поставил в неудобное положение Алёну, которая, как могла, спасала ситуацию и меня, не выбиравшую, в какой семье родиться.

– Привет, – поздоровалась я, подумывая, будет ли слишком невежливо уйти прямо сейчас.

– Даже не верится, что такие важные птицы с рабочим классом знаются, – хмыкнул он и добавил: – Ну, здравствуй.

Вроде как пошутил, но я серьёзно посмотрела на него и, чуть помедлив, тихо сказала:

– И я тебя рада видеть, Максим.

– О-о, даже имя моё запомнила. Я твоё тоже, Вера. Что ты обычно пьёшь? – разглядывая ещё закупоренные бутылки на столе, поинтересовался парень.

Мне было неприятно с ним находиться, тем более тет-а-тет, но угрозы я не чувствовала, а вежливости, несмотря на все стереотипы о «богачах», меня всё-таки научили.

– Обычно я не пью.

– Как скучно. Ну, сегодня не помешает, – и он ловко открыл одну из бутылок – кажется, мартини.

– Но… – попыталась возразить я, однако он уже сунул мне в руки стакан, называя напиток, но я не расслышала.

Я хладнокровно отставила стакан на подоконник, не сводя взгляда с парня. Это было похоже не безмолвную дуэль – кто кого? И зачем ему меня спаивать?

Максим снова взял в руки стакан и протянул мне.

– Хватит быть такой букой. Пей до дна, – и улыбнулся коварно, добавляя: – Проснёшься не одна.

Я бы и хотела уйти, но он перекрыл мне дорогу, практически прижимая к подоконнику. Обойти его мешал кухонный стол. Пространство здесь было весьма ограничено.

Мне не было страшно. Но было противно. Хочет заставить меня выпить? Не выйдет.

Однако сообразить, что делать дальше, я не успела.

– Не хочет девушка пить, не слышишь? – и тут же стакан из рук Максима ловко выдернули и поставили на стол.

Саша – «сложный организм».

Я не смогла сдержать улыбку и наклонила голову, чтобы скрыть лицо волосами и не выдать себя.

Пару секунд Максим явно тупил, думая, что делать дальше. Потом поднял руки вверх, словно сдаваясь:

– Ладно, ребята, я понял. Счастливо!

Я хмыкнула и протянула руку своему спасителю:

– Привет. Спасибо. Вера.

– Привет. Саша. Алёна о тебе рассказывала.

Мои брови удивлённо подскочили, но вместо рвавшегося наружу вопроса я лишь пошутила:

– Надеюсь, не то, за что мне потом будет стыдно?

Он засмеялся.

– Боишься его? – качнул головой в сторону двери, где недавно исчез Максим.

Его улыбка мне понравилась: открытая, искренняя, доброжелательная. Да и сам он был весьма привлекательным.

– Не боюсь, а опасаюсь, – улыбнулась в ответ.

Разговор завязался сам собой. Оказалось, что он, как и я, любит читать фантастику, смотрит французское кино, интересуется живописью «на уровне любителя».

Мне понравилась глубина его взглядов, разносторонние интересы. Приятно встретить человека, с которым можно просто пообщаться. Вокруг столько хамов, которые гнут пальцы и кривят лица от презрения к остальным. Они думают, что знают всё и не признают инакомыслие.

Саша что-то рассказывал, а я смотрела ему в глаза – потому что куда же ещё смотреть, когда общаешься с человеком? Глаза у него обычные, карие, но ресницы… Длинные, густые. Такими только улицы мести.

Помню, однажды, ещё на первом курсе Алёне понравился парень с таким же длинными ресницами, и она всё говорила, что влюбилась именно из-за этого:

– Как взмахнёт ими – все мухи в испуге разлетаются, – вспомнила я её фразочку и чуть не рассмеялась. Это выглядело бы нелепо, и как бы я объяснила свою реакцию?

В общую комнату мы уже не вернулись. Проболтав около часа, я засобиралась домой. Веселиться вместе со всеми совершенно не хотелось, а встречаться снова с Максимом – тем более.

Неожиданно Саша заявил:

– Не возражаешь, я провожу? При нынешнем обострении криминальной ситуации я никак не могу отпустить тебя одну.

Я не возражала – я была за.

Мы выскользнули из квартиры почти незаметно. Мелькнула мысль, что нужно попрощаться с Алёной, но я решила, что напишу ей потом. Извинюсь и всё объясню. Отвечать на вопросы сейчас мне не хотелось.

На улице похолодало. Ветер продувал насквозь и мне почти не верилось, что ещё вчера я провожала тёплый южный закат и была далеко отсюда.

К счастью, идти до метро было не больше пяти минут.

Когда-то я воевала с родителями: они настаивали, чтобы меня всюду возил водитель, а я была против, ведь это выделяло меня из толпы, заставляло других чувствовать моё превосходство и мешало нормально общаться со сверстниками. Пару раз я просто сбегала, вероятно, подставив водителя. Но таким образом всё же добилась желаемого – свободы передвижения.

Пока шли к метро, я всё ждала, когда Саша скажет: «Ну всё, пока, мне пора возвращаться». Но он спустился со мной в подземку, встал на ступеньку эскалатора и повернулся – мы оказались лицом к лицу.

В груди что-то дёрнулось. Сердце?

Я едва сдержала смех от этой мысли. Но в то же время тело словно сковала нервная дрожь.

Я отвела взгляд, притворяясь, что рассматриваю прохожих. Потом снова перевела взгляд на Сашу. Вот так, молча переглядываясь, мы и проехали этот путь вниз длиной примерно в одну минуту.

Не знаю, чего больше я испытала за эти секунды. Смущение? Зарождающуюся привязанность? А, может, одно без другого и невозможно?

– Нам куда? – спросил Саша так, словно это подразумевалось само собой.

Я назвала станцию и лишь потом сообразила, что провожать он меня, скорее всего, захочет до самого дома. А увидев наш дом – элитную высотку – сразу поймёт, с кем связался и точно сбежит. Не каждый парень «потянет» такую девушку. И часто те, с кем как раз быть хотелось бы, сбегают, едва узнав об уровне нашей семьи.

В этом плане деньги всё портили. Я не стремилась выйти замуж за «ровню», хотя моя мама считает, что иной вариант невозможен. Но зачем деньги, если нет душевной привязанности? Я насмотрелась на такие семьи вдоволь. Да и семьи ли это? Можно ли назвать семьёй нашу «ячейку общества»? У моих родителей, скорее, партнёрский брак – никаких совместных интересов, бесед о личном за ужином, тёплых взглядов, объятий, поцелуев украдкой. Да и было ли это когда-нибудь? Я не спрашивала, но всегда видела лишь то, что сейчас – каждый сам по себе. Из общего у нас на троих только квартира и фамилия.

Доехали мы быстро, за каких-то двадцать минут. Идти до моего дома было ещё меньше, но я умышленно повернула в другую сторону, полагая, что смогу выпутаться из ситуации, не разоблачая себя.

– Я надеюсь, ты не очень торопишься? Не хотелось бы, чтобы вечер так быстро заканчивался… – пролепетала, взглянув на своего спутника.

Немного уверенности мне, конечно, не помешало бы. Но вдруг я ошиблась, и за его галантным жестом стоит лишь формальная вежливость? Однако парень улыбнулся и коротко, не раздумывая, ответил:

– Я с удовольствием.

А потом согнул руку в локте и встал чуть ближе ко мне, чтобы я могла на него опереться.

Ветер здесь был гораздо тише, и вскоре я совершенно перестала обращать на это внимание.

Мы шли и шли, всё говорили и говорили. Саша оказался невероятно умным. Я даже представить себе не могла, что такие люди есть на свете. Кажется, он знал абсолютно всё!

Я рассказывала истории из своей школьной жизни, он – про секцию футбола и кружок авиаконструкторов, где занимался с шести лет.

Я слушала его и мучилась вопросом: «Интересно, телефон попросит?». И в тот же момент он спросил:

– Надеюсь, ты дашь мне свой номер? – словно мысли мои прочитал.

Я не могла ответить отказом, тем более что сама хотела того же – новой с ним встречи.

Обменявшись контактами, мы вновь свернули, попадая на одну из оживлённых улиц с яркими витринами, громкими вывесками и роскошными ресторанами. В некоторых из них мы бывали, но чаще родители ходили туда без меня – на всякие деловые встречи.

У входа толпился народ: кто-то вышел покурить, одна явно дорого одетая пара выясняла отношения, привлекая к себе внимание прохожих. Мне хотелось вжать голову в плечи от этой сцены. Хорошо, что родители никогда не ругались на публике. Если случались конфликты, они «держали лицо» или вели холодную войну. Эмоции – это не про них. Не в семейной жизни уж точно.

Саша вдруг фыркнул, отворачиваясь от представившейся нам картины.

– Ты чего? – спросила я.

– Жалкое зрелище. Люди, которые мнят о себе невесть что, а на самом деле, как в поговорке: пустая бочка звенит громче всех.

– Не все же такие, – попыталась вставить свои «пять копеек», чувствуя себя неловко.

– Ты думаешь? – недоверчиво произнёс он. – Их жизнь проходит в заботах о материальном благополучии и этим, по большей части, ограничивается.

Я не нашлась, что сказать. Разве объяснишь? Да и стоит ли? В любой среде есть люди плохие и хорошие, щедрые и скупые, друзья и лицемеры.

– Ты расстроилась? Я тебя чем-то обидел? – взглянув на меня, тут же заметил он перемену в моём настроении.

Я моментально натянула улыбку.

– Нет, что ты. Просто задумалась. Домой уже пора.

– Родители, наверное, волнуются?

Да уж, наверное. Мама, закончив шопинг, рванула, пожалуй, к подругам – и это до поздней ночи. А у отца снова дела, бесконечные переговоры, бизнес-партнёры.

Врать не хотелось, и я ответила на вопрос дежурной улыбкой.

– Ну, где твой дом? – спросил Саша.

– Да тут, неподалёку, – откликнулась я, судорожно соображая, что же придумать.

Мы свернули в какой-то двор, и тут дверь подъезда открылась.

– Не закрывайте, пожалуйста! – крикнула я, надеясь на удачу. И она улыбнулась. Незнакомец исчез в темноте, оставляя для меня дверь подъезда открытой.

– Ну вот, я пришла, – улыбнулась, хватаясь за дверь: не дай Бог закроется.

– Я рад, что мы познакомились, – сказал Саша.

– Я тоже, – совершенно искренне произнесла я в ответ.

– Созвонимся.

– Пока.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась спиной к стене. Фух! Надо дождаться, пока он уйдёт, и мчаться домой.

Минут пять я провела в засаде, надеясь, что этого времени Саше хватит, чтобы уйти. А затем осторожно выскользнула из подъезда и, оглядываясь по сторонам, засеменила обратно. Выйдя из дворов в центр, выдохнула свободнее – здесь можно было слиться с толпой и не спешить.

Ситуация была отвратительная. Врать я не люблю, но здесь чувствовала: если скажу правду – больше его не увижу. А новой встречи очень хотелось.

Телефон в руке начал вибрировать, и я, взглянув на дисплей, ответила.

– Ты куда делась? – без предисловий начала Алёна.

– Прости меня, пожалуйста. Просто устала после перелёта, а у тебя слишком шумно.

– Надеюсь, Александр развеял твою усталость? – игриво вставила она.

– Заметила? – ахнула я.

– А то! Да ладно, вы неплохо смотритесь вместе. Только не забудь, кто вас свёл, ага? Если у вас всё будет серьёзно, я хочу быть свидетельницей на свадьбе.

– Алён, ты шутишь? – фыркнула я. – Он просто меня проводил.

– Ну и как, ты пригласила его на бокальчик испанского вина?

Поколебавшись пару секунд, созналась:

– Нет. Он не знает, где я живу.

– В смысле? Он же ушел тебя провожать. Или вы в метро разошлись?

– Он проводил, но я специально вела его в другую сторону. Алён, ну как я ему покажу свой дом и скажу: «А ты знаешь, мой папа…» – и больше я его не увижу. Он ведь из другой семьи, верно?

– Ну да, – задумчиво протянула подруга. – Тебя это смущает?

– Меня – нет, но его, думаю, смутит. А я не хочу сразу же портить отношения или возводить их в ранг социального уровня. Не сейчас, по крайней мере.

– Понимаю, – выдохнула она. – И что дальше?

Судя по тому, что на заднем фоне у неё было тихо, квартирник закончился.

– Не знаю. Мы обменялись номерами, буду ждать.

– Вообще, он парень положительный. Учится на айтишника, вполне может догнать со временем твой социальный уровень. Особенно если твой папочка подсуетится и поможет ему попасть в хорошую фирму.

– Алён…

– Ладно, ладно.

– Мне ещё нужна будет твоя помощь…

– Какого рода?

– Нужно сходить в торговый центр, присмотреть что-нибудь… Ну, попроще.

– Ой, не заморачивайся! Можно подумать, парни разбираются в шмотках.

– Думаешь?

– Конечно. Тут другое страшно: ему может кто-нибудь рассказать о тебе – случайно. Ну, про родителей. Или сама проболтаешься. Как выкручиваться-то потом будешь?

– Я не знаю. Но, думаю, через пару встреч – если они, конечно, будут – всё станет ясно, и тогда уже можно решать – либо мы идём на сближение и доверяем друг другу, либо просто расходимся в разные стороны, и тогда всё это будет уже совершенно неважно.

– Тоже верно, – согласилась Алёна.

– Алён, а ты с ним как познакомилась? – поинтересовалась я, признавая, что любая информация о нём мне сейчас очень нужна.

– С Сашкой? О-о, ну ты же знаешь мою способность обзаводиться связями! Я когда только приехала, на Красногвардейской жила. Так вот, мы были соседями – он там до сих пор обитает. А я уже год как здесь, но связь с нужными людьми поддерживаю. Он мне знаешь сколько раз с компьютером помогал? Да и просто парень он хороший. Но это, я думаю, ты и так заметила. Не зря же я к тебе его отправила.

– В смысле – отправила? – я даже затормозила на месте.

К счастью, следующий за мной пешеход соблюдал дистанцию и сумел не врезаться в мою спину.

– Ой, ну, подумаешь – специально отправила его на кухню, говорю: «Пойди, посмотри, кто там есть, позови к столу, сейчас будет тост. А я пока салатики всем разложу». Я даже не думала, что всё выйдет так замечательно и вы с первого раза общий язык найдёте.

У меня пересохло во рту. Представляю, как нелепо это выглядело со стороны…

– Да не парься ты, он ничего не заметил! Всё ж отлично получилось!

– Алён, твоими благими намерениями устланная дорога сама знаешь, куда ведёт.

– Ну и куда же? – фыркнула она. – И это вместо благодарности! Спасибо, подруга.

– Ну прости, – тут же пошла на попятную я. – Просто как-то неловко.

– Если бы я не призналась, ты бы так ничего и не узнала. Можешь просто забыть и радоваться своему счастью. Завтра он позвонит и…

– Если позвонит, – вставила я.

– Ну, не завтра так послезавтра. Позвонит. Можем поспорить.

Спорить я не стала. А вместо этого спросила:

– А у тебя что, вечеринка уже закончилась?

– Ага. Посуду мыть неохота, вот и оттягиваю время как могу, – засмеялась она. – Ты до дома-то добралась? Твои всю Москву на уши не поставят?

12 Kolejny

Пятнадцать поцелуев

Часть 1. Первые пять поцелуев

Osoby, które czytają tę książkę, przeczytały również

Inne książki tego autora