Травелог. Игристые путевые заметки

© Ирина Глотова, 2022

ISBN 978-5-0056-1550-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осторожно откупориваю образ

Сеть или фильтр-мембрана личного контекста в текущем состоянии Вселенной – что это там трепещет и сияет? Дивный улов событий памяти? Или памяти событий?

Что-то консервировать в виде текстов, а что-то, налюбовавшись, выпустить в ближний океан…

Выпустить оттого, что не созрел способ или стиль резонирующей упаковки взаимности как мгновенного именования-отождествления личной контекстной волны и волны вселенского потока.

Ранее возникал стиль «Сфумато» с его особой экзистенциальной оптикой, тонким муаром впечатлений, полный до краев магическими упражнениями на входе и, при определённых усилиях, подобный улыбке Будды на выходе; «Twin Peaks», как попытка выйти на уровень сознания, работающего по принципу дополнительности, когда каждому явлению соответствует своя парадигма со своим пространством и будто бы абсурдное нагромождение картин в зеркале сознания в результате даёт устойчивый эффект неотчужденной связности, чрезвычайно витальной, подвижной, некостной; «Странный аттрактор», диагностирующий что происходит в человеке, когда он меняет привычную среду обитания, когда меняются модели-траектории восприятия, а с ними и картина мира; «Коинсидентальный зум», транслирующий совпадение моментов движения в пространстве ландшафта, в пространстве личного знания и пространстве личности, становящихся полноценным путешествием, точкой сгущения и соединения ландшафта-знания-личности; «Сибуми», с его способностью проявить красоту, терпкую горечь совершенства материала бытия в простоте нелинейной логики сибуми; и, конечно, «Человек как рамка ландшафта» с попыткой довести до совершенства инстинкт создавать из себя рамку для изображения «пойманного образа», трансверсально (поперек времени) стыкуя поверхности обозримых фрагментов реальности и лично себя. Фреймирование собой есть эстетический феномен спекулятивного реализма, более того, особая форма творческой жизни со своим фазовым пространством Ö.*

Ныне в состоянии «выветривания»** зреет новая, с особой валентностью***, метафора трансляции – Перляж.

Игра пузырьков-жемчужинок в игристом вине, собственно суть его игристости – перляж. При этом есть ещё и сосуд, именно от тончайшего строения его внутренней поверхности зависит поле образования perle.

Каждый путешественник суть оригинальный сосуд, самонаполняющийся новизной и инициирующий перляж в виде резонирующего описания любым способом.

Заметила, с возрастом самонаполнение возможно даже вне реального перемещения, главное – следить за структурной чистотой сосуда, того, что зовут личной картиной мира.

По ставшей уже традиционной компановке книги, она постепенно обретает плоть в двух частях-вариантах: самонаполнение вне реального перемещения «Дорога свернулась у ног» и, собственно, наполнение новым, неизведанным прежде ландшафтом «Волной налетело и смыло – еще, еще!».

Итак, бокал готов. В путь!

====================

*На странице (стр 94) пятой книги «Травелога» появлялась сущность под названием Ö.

Личный остров, точнее, остров личности со своим маячком и малым проливом; здесь можно встречать рассвет на одном пирсе, а закат – на другом, и море в доме видно из любого окна. Такой островок зовется Ö, особой телесностью повествования.

**«Выветривание», как возрастное (в состоянии виктаута) проявление утонченной графики личной картины мира.

*** Способность образовывать связи.

1 августа 2020 года. Ирина Глотова.

«Дорога свернулась у ног…»

"Путешествовать себя" – побуждение к ино-странности, особая практика пребывания живым.

Неповторимый водяной знак

«Индивидуальная тайна пребывает… Ни в среде, ни в наследственности не могу нащупать тайный прибор, оттиснувший в начале моей жизни тот неповторимый водяной знак, который сам различаю только подняв ее на свет искусства».

В. Набоков «Другие берега»

Знак подлинности (второй невинности) в свете интимного единения самости с реальностью, когда миг развертывается в бесконечность, об-речённый быть речённым. Здесь творится достоверность уникальности, различаемая лишь в условиях резонирования. Тогда принимаешь и принимаешься. Понимаешь и не можешь иначе. Здесь работает тот самый, по-Набоковски, тайный прибор, творящий оттиск неповторимого знака подлинной индивидуальности.

Не сомневаюсь, динамика неповторимого водяного знака в виде безопорного парения с выходом за границы самого себя и есть перляж, тот самый метафорический материал моей книги, дающий прежде невидимому игру живой плоти. Все что есть стремится быть, причем усложняя пространство бытия.

Дорога свернулась у ног, ты в потоке рутины, в годами насиженном месте, но «оттиснутый неповторимый знак» беспрепятственно инициирует развертывание в бесконечность по любому поводу, будь то качание ветвей в заоконье, утреннее чаепитие в компании белого кролика или поспевающая ежевика в саду.

Ныне же ночь. Небо в клочковатой облачной зыби. Разом стихли кузнечики. Силуэт березы в дредлоках ветвей. Держишь себя на ладони грядущего текста, а вокруг разливается август.

Белый кролик

Мой приятель не спешит и не вынимает часы из кармана, но он белый кролик и, в условиях «свернувшейся у ног дороги», всем своим видом намекает на возможность воспользоваться фантастическим способом путешествия с изощренной глубиной проникновения – в иное сквозь себя, при этом элементы автофикшен появляются как стены той самой «кроличьей норы».

Личное зазеркалье, некая незыблемая зыбкость, колыбель над бездной, наполненная способностью искренне удивляться, порождающая способ рассуждения «в состоянии удивления» и есть подлинное, вне имитаций самообнаружение. Отклик на оклик Реальности.