ТЕТ-а-ТЕТ

© Ирэн Лэнтиджини, 2020

ISBN 978-5-0051-0396-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ушедшей из жизни бубушке Марии – ты была и остаешься моим Светом!

ТЕТ-благодарность

Моим родителям за самый бесценный подарок – жизнь – и воспитание.

Моим Великим Учителям: Юрию Бриедису, Татьяне Греник, Ирине Ковальчук, Виктории Ламыге, Бачинской Ольге Николаевне и Савельевой Вере Леонтьевне.

Моим друзьям-Наставникам: Сурену Балаяну, Ирине Бойко, Денису Харитонову, Людмиле Морозовой, Роману Загороднюку, Наталье Дихтяр, Satya, Henk Dieprik и многим другим, принявшим участие в моем взрослении и становлении.

Моей команде профессионалов и прекрасных людей: литературный редактор и друг – Елена Шагоян, корректура и верстка – Юлия Дворецкая, дизайн – Ольга Белова, издательство «Ридеро».

Ирэн Лэнтиджини – писатель, регрессолог и астропсихолог. Основатель компании по духовному и личностному росту CHI – LI LIFE Monaco www.chili-life.com. Автор книг: «Мой Мистер Судьба, или 9 месяцев», «Каракули», «Зеркало», – и уникальной методики по восстановлению жизненных сил и раскрытию энергопотенциала «Коучинг-медитация».

В данном подходе объединены два полярных направления. Корректное трансовое погружение дает расслабление и более четкое осознание запроса на терапию, а коучинг-техники – импульс к действию.

СТМ-метод, или «Коучинг-медитация», построен на исцелении осознанных и вытесненных болезненных воспоминаний, центрировании себя среди множества субличностей, исцеление любовью и восстановление баланса жизненного ресурса с дальнейшей фокусировкой на конкретные цели.

Книга «ТЕТ-а-ТЕТ» – это трансформация. Читая ее, при желании и готовности работать с собой, невозможно избежать качественных внутренних и внешних жизненных изменений. Это вызов к встрече со своим истинным Я, своими внутренними потребностями. Эта книга о принятии. Как и каждое мое профессиональное рандеву с клиентами. Наши встречи наполнены любовью ко всем сторонам себя, целительной силой, самопознанием и действием. Действием на пути к новой счастливой жизни, преобразовавшейся вместе с вами из мечты в реальность.

Желаю каждому быть в настроении и единении с Собой настоящим!

С Верой и Любовью,

Автор

Глава 1

Что за шальная мысль, запретно сладкая и беспокойная, ломится в голову без стука, как только я вижу его? Надеюсь, он ничего не замечает в моем голосе и выражении лица? Что-что, а это я умею – держать себя под контролем. Профессиональный укротитель собственных эмоций. Могла бы давать мастер-класс за большие деньги, как мой первый муж. В наше время это ходовой товар для политиков и бизнесменов. «Язык мимики и жестов, или Психология лжи» – неплохое название курса. Свою мимику, жесты, позы я шлифовала годами. Все отработано до автоматизма. Так неужели в одночасье все может рухнуть, измениться? Глупости! Уже давно никто не в силах раскачать меня. Ни взлетов, ни падений. Любимое, выращенное и взлелеянное равновесие, а тут, гляди, качнуло… Давно со мной такого не было. Сменила деловой брючный костюм на юбку и каблуки. Иногда даже стала позволять себе платья с глубоким вырезом, эффектно подчеркивающим пышную грудь. Да и на телефон стала поглядывать часто, как глупая девочка. Смешно.

Сколько же это длится? Месяц? Два? Три? Уже четыре. Все началось в июне. И как меня угораздило? Против всех правил. Даже профессиональная этика отступила на шаг. И понесло! Только куда? Боже, не дай мне окончательно потерять бдительность. Уже и словечки стали проскальзывать из чужого лексикона. Не хватает скатиться к идиотскому «та да».

Впервые за несколько лет столичные пробки не раздражали, скорее, наоборот, становились союзниками, давая незапланированную возможность подумать о себе. Светофор моргнул. Тут же в мозгу просигналило: «Еще есть время включить красный свет, развернуть машину и ехать в обратном направлении». И тогда – низкокалорийный ужин, разговор с сыном о его курсовой по лингвистике и предстоящем зимнем отдыхе с отцом в Австрии, легкий фильм, комедия или мелодрама, ежедневник перед сном, будильник на утро. Можно, конечно, позвонить подругам и организовать посиделки в любимом итальянском ресторанчике на Подоле. Все будут рады, но разве этого мне хочется? Я же решилась, зачем включать заднюю. Никаких «но»… Еду на встречу с неизвестным.

Машины, и без того еле плетущиеся по проспекту, вдруг вовсе остановились. Правый ряд кое-как продолжал ползти, два остальных, похоже, застопорились надолго. Машинально открыла окно. Из соседнего авто доносилась знакомая музыка. Низким голосом Леонард Коэн пел: «Dance Me to the End of Love». Как я любила когда-то эту песню! Голова непроизвольно повернулась на источник звука. В машине с музыкой сидела немолодая пара. Женщине – лет сорок с хвостиком (моя ровесница), мужчине – под полтинник. Они держались за руки и так однозначно смотрели друг на друга… Я отвернулась. И тут произошло невероятное: в носу непривычно защипало, а из глаз полились слезы. Соленые и крупные. Рекой. «Господи, да что со мной происходит?» – вырвалось из глубины. Внутренний голос подхватил: «Прекращай играть с собой в прятки. Просто тебе захотелось бабьего лета, и чтобы вот так, как эта тетя, смотреть на мужчину, положив свою хрупкую ладошку с проступившими синими венами и уже заметными пигментными пятнами на его большую загорелую руку. И не думать, соответствует ли твой внутренний голос ситуации, не препарировать живое чувство, расчленяя его на множество составляющих. Ведь в сорок лет жизнь только начинается… Мысли прервал телефонный звонок.

– Привет. Что-то случилось?

– Все в порядке, просто стою в пробке и, похоже, это надолго. Может, встретимся завтра?

– Я жду вас.

Всего три слова. По телефону он всегда говорил кратко, информативно, чем сразу же подкупил меня. Я и сама не любила растекаться мыслью по древу. Четкость и аргументированность были моим коньком. Хотя недавно меня задела за живое мысль индийского философа Рабиндраната Тагора: «Ум, в котором все логично, похож на лезвие, которое движется только прямо». Вот и сейчас вдруг стало дискомфортно. Давно забытое чувство тревоги? Или просто волнение? Кода я в последний раз была на свидании? «Нет мужчины – нет проблем, ты даже не представляешь, какая ты счастливая», – как черт из табакерки, выпрыгнули недавние слова близкой подруги.

А ведь и правда, несчастной меня не назовешь. Я в прекрасной форме. Успешная карьера, приличные заработки, любимый сын, друзья… И стоит ли менять такую спокойную и удобную жизнь, на строительство которой я потратила не один год, на?.. Мысли путались. Я даже не могла четко описать свое состояние. Он так сексуально заряжен: молод, красив, блестяще образован, что немаловажно для такой взыскательной дамы, как я. Ухоженный столичный денди, всегда подчеркнуто обращающийся ко мне на «вы». Зачем обманывать себя: этот парень все чаще вызывает личную заинтересованность…

***

В комнате было темно. Лишь модная дизайнерская лампа, низко опущенная на спиралевидной пружине, освещала изысканно сервированный стол.

– У вас очень стильная квартира.

– Спасибо, я рад, что вам нравится.

– Главное, чтобы она нравилась вам.

Он подошел так стремительно, что я невольно отшатнулась. «Сейчас возьмет за плечи», – подумала я, но Вадим лишь отодвинул стул, приглашая тем самым сесть за стол.

– Чертовски хочется есть, – улыбнулся он.

Неторопливо налил в бокалы вино. Мы чокнулись.

– Красота! – не удержалась я, осматривая стол. – Мне нравится!

– Видит Бог, я старался, – не без пафоса произнес хозяин, – пригодились знания эксперта по вопросам протокола и этикета. Я как-то говорил вам, что предпочитаю все проверять на практике.

– Да, припоминаю.

Я кивнула головой и продолжала с интересом слушать.

– Посудите, скучно было бы вести программу «Искушение вкусом» и не уметь делать собственными руками то, о чем вещаешь армии своих поклонников. Да и, по-Станиславскому, не поверили бы…

– А у вас уже армия?

Эта фраза задела меня, показалась не к месту бравурной. В моем кавалере явно просыпалось тщеславие. Хотя почему бы и нет? Вполне имеет право. Словно в подтверждение моих мыслей он продолжил.

– И довольно внушительная, с авиацией и танками. – Он растекся в улыбке. – Вы, как никто другой, знаете. Мы вместе долго прорабатывали различные способы манипулирования массами.

– Вадим, вы меня ни с кем не путаете? Мы встречаемся вот уже пять месяцев два раза в неделю совсем по другому вопросу.

– Разве? – он вопросительно поднял бровь, а потом вдруг громко и благодушно рассмеялся. – Да шучу я, шучу. Думал, вы оцените с вашим-то чувством юмора. Вы лучше скажите, как вам моя стряпня? Из множества множеств я выбрал классический рецепт приготовления улиток с грецкими орехами и укропом.

Я смотрела на дивные выбеленные раковины с коричневатыми полосками, лежащие на белом фарфоровом блюде, и не могла оторвать от них глаз. Разрушать такую изысканную композицию было кощунством, но и обижать хозяина отсутствием аппетита тоже не хотелось. Первый же кусочек моллюска поверг меня в шок. Все вкусовые рецепторы разом сигналили мозгу: «Это оргазм!» Даже голова слегка закружилась. «Вино», – подумала я. Вадим ловко орудовал щипцами и небольшой вилкой, извлекая мясо улитки из панциря. Я не отставала. Вскоре на тарелке остались пустые раковины и соус, который очень хотелось вымакать хлебом и тут же отправить в рот, но что-то меня сдерживало. Возможно, дурацкая привычка быть примерной девочкой.

– Еще бургундского?

Его вопрос вернул меня с кулинарного Олимпа на землю.

– Нет, спасибо, я за рулем. Улитки были восхитительными! Вадим, у вас настоящий талант. Почему вы об этом никогда не говорили?

– Я не волшебник, только учусь, – не без удовольствия ответил он.

Ему нравилось мне нравиться. Если это игра, то меня она тоже все больше увлекала. Скрывать свои эмоции было глупо, да и трудно. Внутренний контролер незаметно куда-то исчез. Наклонившись, я сняла под столом туфли. Захотелось пройтись босиком до окна. Так и сделала. В огромные панорамные стекла смотрел ночной город.

– Как в кино.

– Вы находите?

Казалось, хозяин роскошной видовой квартиры и мужчина, приходивший ко мне в кабинет два раза в неделю на протяжении нескольких месяцев, были разными людьми, хотя это был один и тот же человек. Значит, я чего-то не увидела. Сейчас он стоял за спиной так близко, что я слышала его дыхание. Бросило в жар. Мы молчали. В наступившей тишине постепенно росло напряжение. Это настораживало и возбуждало одновременно. Его пальцы, словно улитки, медленно заскользили по моей шее. Я обернулась. Наши взгляды встретились и тут же разошлись. Резким движением он прислонил меня к стене. Довольно грубо для первого раза. Наши роли поменялись настолько, что я сконфузилась. Теперь он был ведущим, я – ведомой. Это доставляло дискомфорт, ведь, согласившись на свидание, я рисовала в своем воображении совсем другую картинку. Теперь мы стояли, глядя друг на друга.

– Давай сделаем это, – произнес Вадим.

Его пальцы медленно заскользили по моей блузе, расстегивая одну за другой непослушные пуговицы.

– Мы что, перешли на «ты»?

– Может, обойдемся сегодня без вопросов?

В его прищуренных глазах читалась откровенная похоть и приказ: «Сдавайся!» Вцепившись пальцами в его густую шевелюру, я дрогнула и слегка выгнула спину. «Когда это было последний раз?» – молнией ударило в мозгу.

– Поцелуй меня, – прошептала я, почти задыхаясь.

Он покрывал мое лицо, шею, плечи, грудь жадными поцелуями. Казалось, еще немного – и он распнет мое тело на этой стене. В голове, все ускоряясь, кружилась безумная карусель. Было сладко и страшно. Моя плоть готова была взорваться, когда его пальцы поползли вниз, к животу, пытаясь содрать с меня узкую юбку. Не знаю, почему я схватила его за руку.

– Не сейчас.

– Да брось. Мы и так столько дней потеряли впустую.

Он крепко сжал мои бедра, но его слова подействовали, как отрезвляющий душ.

– Я не хочу так.

– А я не спрашиваю.

– Вы забываетесь!

Я резко сменила тон, пытаясь вернуть ситуацию в контролируемое русло. Он тут же отпрянул от моего лица, словно пытаясь рассмотреть, что стоит за этими словами.

– И как же ты хочешь? – с наигранной иронией поинтересовался Вадим.

Машинально нащупав первую попавшуюся пуговицу на блузе, я четко загнала ее в петлю, втайне радуясь, что смогла избежать банального развития сюжета.

– Иллюзия близости – не совсем то, что мне нужно.

Он отошел от стены, возле которой так эффектно поставил меня несколько минут назад, сел на стул, достал из пачки сигарету. Мне показалось это странным, он никогда раньше не упоминал о курении. Закинув ногу за ногу, Вадим закурил.

– И что? Уж лучше нырнуть в эту иллюзию, чем все время плавать у берега на надувном матрасе запретов. Разреши себе неконтролируемую страсть. Выйди из образа. Или ты умеешь ликвидировать лишь чужие зажатости и комплексы?

Его наглый взгляд продолжал изучающе шарить по моему телу.

– Всегда внутренне восхищалась вашим красноречием, но слова – не мой фетиш.

– Иди ко мне. Твоему образу явно не хватает завершенности.

Он похлопал ладонью по стулу. Я подошла к столу, надела туфли, поправила смятую юбку и только после этого коснулась его руки.

– Спасибо за ужин. Все было прекрасно, правда, но мне пора. Уже поздно. Встретимся завтра, как обычно, в 16:30.

– Я провожу.

Вадим поднялся с места.

– Не стоит, – направляясь в прихожую, бросила я, – до завтра.

– Я больше не приду.

Услышав его слова, я остановилась.

– Ты плохой специалист, – добавил он, подавая мне плащ.

– Вы сейчас расстроены, – спокойно ответила я.

– Ничуть. Просто вы действительно не профи, а я не трачу время жизни на дилетантов. Да и как вы можете показать путь, если сами сбились с пути, – он выдержал паузу и продолжил: – Если вы такая умная, знающая, как жить в гармонии с собой, почему одиноки?

– Это осознанный выбор. И потом у меня есть сын, друзья. Где здесь одиночество?

– Все отговорки. Вы так хорошо научились любить себя – единственную и неповторимую, что забыли, как любить других, а может, никогда и не знали. Да и вас, в общем-то, если честно, никто не любит. Простите, если обидел своими словами, но на правду обижаются только дураки, а вы умная.

Вадим открыл дверь. Я вышла. Спускаясь в лифте, все еще не могла прийти в себя от его слов. Что со мной происходит? Моя жизнь как будто раздваивается. Мой мир, такой прогнозируемый и безопасный, очерченный со всех сторон, стал расти. И именно этот вечер показал, что я готова принять в него что-то еще, кроме работы и материнской заботы о сыне. Да, в него должен был войти мужчина. Не Вадим, конечно, нет. Никакой любви в этом увлечении не было. Теперь это стало очевидным. Я была благодарна этому человеку за то, что он дал понять, а вернее, почувствовать, что моя душа тоже нуждается в лечении. Ну что же… Надо этим заняться. Тем более, профессия обязывает.

***

Традиционно к психологам, психотерапевтам и психоаналитикам в нашем обществе относились, как к шарлатанам или работникам специализированных клиник, куда насильственно прятали неугодных. Многие люди до сих пор испытывают страх, настороженность или презрение к представителям этих специальностей, но у меня совершенно другой взгляд на психотерапию. Я вижу в ней возможность познать себя настоящего. Я – психотерапевт…

Моя специализация – семейная терапия, личностное развитие, глубинная психотерапия, проблематика личных взаимоотношений. По своему опыту могу сказать, что чаще всего люди обращаются к психотерапевту либо из-за кризисов в личной жизни, либо по причине психосоматических заболеваний.

Зовут меня Татьяна Владимировна, но мне гораздо ближе традиции запада, где все, независимо от возраста и материального благополучия, называют друг друга по имени, а еще такое обращение не напоминает о возрасте. Не то чтобы я хотела забыть о том, сколько мне лет, конечно же нет! Хотя я все чаще вижу отражение своей студенческой юности в сыне, мой возраст несказанно хорош тем, что позволяет приправить игривые искорки молодости спокойной уверенностью жизненной мудрости.

В нашей стране, как и во всех странах постсоветского пространства, моя профессия долгое время была таким себе «изгоем». Зачастую и сегодня мы ментально не можем признаться в том, что нуждаемся в помощи психоврачей. Если ты идешь к психологу, значит у тебя не все дома. Какие уж тут сомнения: ты сам это подтвердил, отважившись на такой шаг!

И вот, кстати, тот, кто категорически отрицает потребность в помощи психолога или психотерапевта, как раз и будет самым тяжелым пациентом, ибо он скован страхом признать и осознать свои внутренние конфликты, а также связан по рукам сознательным или бессознательным нежеланием их разрешить.

Европеец, американец, одним словом – западный человек не столь открыт, как наш соотечественник. На вопрос: «How are you?» (как дела?) – на западе ожидают услышать только лаконичное «Оk». То ли дело у нас… Мы любим друзей, застолья, нам свойственно панибратство, которое превращает соседей и друзей не только в добровольных слушателей драмы чьей-то личной жизни, но зачастую и в ее участников. Мы рассказываем близким (и не очень) людям о наших переживаниях, о том, какие он (она), супруг (супруга), шеф, соседи, родственники, коллеги – сволочи… (дальше фантазия и словарный запас у каждого свой). Мы погружаем близких в свой кромешный ад и даже не задумываемся над тем, что тратим драгоценные минуты их жизни на выслушивание наших стенаний, а сами что? А сами жутко раздражаемся, когда нам десятый раз пересказывают какую-то душераздирающую историю. Вполне закономерно может появиться коварная мысль: «А зачем тогда нужны друзья?» Как по мне, точно не для того, чтобы быть помойкой наших душевных нечистот.

«Если все так сложно, зачем было идти в психологи?» Виной всему – детская мечта стать врачом. Меня завораживали люди в белых халатах, аптечно-больничный запах действовал просто магически. Маленькой девочке казалось, что врачи – настоящие волшебники или феи. Они ведь дарили людям здоровье, а иногда и новую жизнь – с новыми возможностями, радостями, желаниями и целями! Было, правда, одно «но». Я боялась крови. Пытаясь обойти свой страх, но, не желая прощаться с волшебством профессии медика, я выбрала направление «психология».

Правда, выбор мой был продиктован не только страхом крови. На самом деле мысль о том, чтобы стать психологом, появилась у меня впервые еще в детстве. Мама часто оставляла меня на соседку, любимую тетю Машу – замечательную, добрую, внимательную и улыбчивую. Я на всю жизнь запомнила ее по-детски задорные глаза. Она много играла со мной. Мы лепили из пластилина, сочиняли сказочные истории и, самое главное, – говорили.

Я уже тогда знала, что тетя Маша – психолог. Как-то она мне сказала: «Береги свою душу, деточка. Она слишком ценна, чтобы ею торговать». В сложные жизненные моменты я часто вспоминала ее слова и понимала, как мне повезло их услышать. Почему всем нам в детстве не говорят эти самые важные в жизни человека слова?

В школе я была конфликтным ребенком, выпадала из общества девочек-одноклассниц, мне было тяжело адаптироваться в классе. За мой взрывной характер, экзальтированность и правдолюбие меня окрестили психичкой и ненормальной. Хотя кто определяет норму? И хорошо ли это – вписываться в среднестатистические показатели «нормальности», быть как все?

Теперь мне легко рассуждать на эту тему – тогда же это были ежедневные боль и обида. Моим спасением стало чтение. Я начала читать книги по психиатрии, поскольку боялась: а вдруг я и правда ненормальная? Из увлечения это переросло в серьезное занятие.

Так начался мой путь психотерапевта. Следующим шагом стала студенческая скамья легендарного столичного вуза – университета имени Т. Шевченко. По семейным обстоятельствам практиковать я начала не сразу после получения диплома. Я всегда была амбициозной и целеустремленной, но от женщины в нашем мире ожидают совершенно иного. Прежде всего – жена и мама, ну а потом уже успешная стахановка. Думать о работе, покуда не укреплены надежно семейные тылы, было даже как-то… легкомысленно. И в целом женщинам в большей мере, чем мужчинам, свойственна гибкость и самопожертвование во имя сохранения брака.

Чтобы открыть практику, психолог или психотерапевт должен сам пройти индивидуальный и групповой курс глубинной психотерапии. Найти квалифицированного психолога не составило труда: в нашей с мужем среде куда ни глянь – одни психотерапевты. Жалею лишь об одном – что так долго откладывала индивидуальную терапию. Отнесись я к этому серьезнее, моя жизнь сейчас могла бы быть совсем иной. Это я говорю как обычный человек, а как психолог я положительно расцениваю любой данный свыше опыт, учусь не вспоминать о былом, изучать природу возникшей проблематики и двигаться вперед.