Глава 8. Союз
– Куда это они все поперли? – спросил Якорь, делая первую затяжку на крыльце двухэтажного строения своей базы.
Он наблюдал, как после затяжной грандиозной попойки десятки сталкеров, явно объединенных одной идеей, сейчас собираются в ходку. Те, кто отправляются за хабаром или по заданию, обычно делают это с раннего утра, а с десяти дня сталкеры способны перемещаться только по не имеющим значения делам. Солнце уже пару часов назад поднялось на небосвод, освещая ровным светом строения Армейских Складов. Калмык, голову которого покрывала белая бандана, прикрывая отсутствующий кусок кожи на голове, память о битве на Ростке, стоял рядом, стругая палку. Устранить полностью последствия уродливой травмы головы, едва не стоившей ему жизни, артефакт «душа» не смог, а потому он скрывал недостающий кусок скальпа платком или банданой. Зверолов работал ножом с уверенностью знатока, периодически проверяя на глаз правильность выходящего угла острия.
– На Копачи, – ответил он, отхватив ножом щепу.
– За каким..? – насторожено спросил курящий Якорь, сменив позу с облокотившейся на поддерживающий козырек столб на привычную для него ровно стоящую.
– Ну как за каким… Пойдут к этим нашим Воскресшим узнавать, что да как. Готовиться, так сказать, к загробной жизни, – вроде как удовлетворившись получившейся пикой, ответил Калмык, убирая нож. – Кто-то там брякнул, что места выбирать можно пока при жизни. Вот они и собрались…
Лидер Свободы не нашелся, что ответить. Сталкеры – народ упрямый, а пытаться им что-то сейчас сказать, во-первых, незачем, во-вторых, все равно что бороться с бульдозером. Проедет – не заметит. Одно было не очень хорошо: база оголялась до минимума, оставляя практически только посты, но с другой стороны, гнус свалил из Зоны, и, наверное, можно было не опасаться нападения. То, что гнус орудует на Большой земле, конечно, не было приятной новостью, но по большому счету Якорю было наплевать на это. Когда их гнус сживал со свету, Большая земля закрылась от них, а теперь он у нее в гостях. «Справятся, небось», – докуривая и бросая бычок в маленькую урну, подумал Якорь. У него был вопрос к ребятам сборщикам, Худому и Рваному. Он видел, что они врут про всего сорок оставшихся артефактов: он знал их как облупленных, да и «мух» должно быть намного больше, но тогда в присутствии голубоглазого он и сам не собирался раскрывать все карты, а сорок проданных по круглой цене «мух», а точнее, обменянных на необходимое, вполне достаточно для Свободы на первое время.
Через минуту он был в ангаре возле их дверей. Постучав, он открыл, как правило, не запиравшуюся дверь. Оба парня дрыхли в первой комнате: один на диване, второй – на стопке матрасов. В первой комнате кроме пары верстаков, тисков, работающего холодильника низкого стола и табуретов находились разного рода конструкции, для работы с артефактами, покрашенные, видимо, недавно кисточками в веселые желтые, оранжевые, голубые цвета. От стука двери парни проснулись. Худой, спавший на матрасах, утопая в продавленной его телом яме, приподнял голову. Матрасы он предпочитал по причине того, что диван был для него слишком короток. Рваный, не открывая глаз, спустил ноги с дивана вниз, нащупывая разбитые ботинки, заменяющие ему тапки, повесив голову на грудь, встал и, как будто не открывая глаза, пошел к умывальнику – мойдодыру, где, только ополоснув лицо, открыл глаза.
– О, Якорь, здорово, – поприветствовал он.
– Привет, шеф, – вторил ему Худой.
Худой уже стоял рядом и, как только умывальник освободился, засунул голову под клапан и приподнял его затылком. Якорь, никогда не заходивший с утра к ним в жилище – рабочее помещение, с интересом смотрел на процедуры. Тем не менее, присев на табурет возле стола, высота которого была чуть выше колен, а расстеленная на нем клеенка была не раз порезана ножом и сейчас была посыпана колючими хлебными крошками, он терпеливо дождался, когда изобретатели полностью придут в себя. Наконец они закончили утренний туалет и сели напротив, достав из холодильника по жестяной банке колы. Отпив по глотку, они поставили баночки на стол и выжидающе уставились на Якоря, мол чего приперся.
– Сколько «мух» осталось? – напрямую спросил он.
Парни переглянулись, Рваный встал и пошел в соседнюю комнату, откуда вынес наполненный на треть небольшой вещевой мешок. Развязав его, он высыпал содержимое на стол. Сборные артефакты примерно одинакового размера приятно отсвечивали солнечным светом, поступающим сюда через прорезанные и застекленные небольшие окошки.
– До трех ночи собирали, – сказал Худой, отпив из банки.
– Ага, – подтвердил его напарник.
– Ну, давай считать, что ли… – сел удобнее Якорь.
Спрашивать, почему соврали, он не стал, в конце-то концов, они врали не ему. Никакой дурак не будет отдавать весь стратегический запас. К тому же фамилия Рваного была Хлебко, и он умел соображать на эти темы. Талантливые парни сделали все как надо, не подставив Якоря перед неизвестными им людьми. В три пары рук они быстро пересчитали артефакты: пятьдесят восемь штук. Само собой, у них есть еще десятка два, но пока в них нет необходимости. Якорю они ни к чему, парни в любом случае не обманут его и Свободу, если припрет.
– Так, это я забираю, пусть у меня хранятся. Вам причитается с проданного. Зайдете ко мне, поговорим. Все, бывайте парни, – попрощался сталкер, вставая с мешком в руках.
– Мы завтра зайдем, – сказал Рваный уже в спину.
– Послезавтра, – крикнул уже в закрывающуюся дверь Худой.
Якорь хмыкнул, закрывая дверь. Эти двое были, наверное, самыми богатыми людьми среди сталкеров. Их талант, который создавал из артефактов прорывные сборки, приносил им лично и группировке кучу дивидендов. Когда Якорь как лидер Свободы получил доступ ко всем счетам сталкеров, он с удивлением смотрел на солидные куски денежных переводов на счета парней. Они уже обеспечили себе веселую жизнь, но их, как и всех сталкеров, поживших в Зоне гораздо больше года, уже не сильно прельщала Большая земля, ее прелести и соблазны. Гораздо полнее и насыщеннее была жизнь в Зоне, среди пахнущего порохом оружия, шелестящих, потрескивающих и угрожающих аномалий, воющих кровососов и слепых псов, а также крепких сталкеров, рассказывающих быль и небыль о Зоне, приносящих в контейнерах или за пазухой редкие артефакты, а на плечах холодок ужаса и клочок серого тумана Зоны.
***
Копачи превратились в мощный форт пост по меркам Зоны. Заградительные минные поля, глубокие рукотворные ямы, датчики, делавшие крайне сложным незаметное приближение кого бы то ни было, колючая проволока с пропущенным по ней низким напряжением, включающим сигнальную лампу при разрыве контура, передвижные самораскладывающиеся осветительные мачты, стоящие замаскированными. Такой небольшой по размерам участок вполне по силам было оснастить всем необходимым силами группировки Свободы и частично Воскресших. Сами Копачи обзавелись новыми крепкими, приземистыми срубами, заменив некоторые разрушенные домики, если в них не было аномалий. Зона, конечно, могла подселить в них новых, но что-то подсказывало сталкерам, что этого не произойдет, по крайней мере пока они не воюют с ней.
Воскресшие, пока еще в небольшом количестве, как муравьи, трудились внутри доставшейся им огромной подземной лаборатории. Двустворчатые тяжелые крашенные в черное ворота с гербом СССР все чаще открывались с внутренней стороны, и из нее появлялся пришедший в разумное состояние, заштопанный некровирусом мертвец, выходящий в Зону, как правило, за найденными собратьями, о которых сообщали вольные сталкеры, или сталкеры Свободы. Вообще, к изорванным в хлам, покрытым трупными пятнами и отвратительными белесыми грубыми наростами вируса, тянущим руки мертвецам в Зоне стали относиться с сочувствием. Сталкеры оставляли им еду, понимая, что не сегодня-завтра на их месте может оказаться любой из них, а после списка оглашенных Якорем некоторые точно знали, что их ждет. Вот именно эти сталкеры, а также некоторые другие, подозревающие сами себя в заражении, теперь растянувшись длинной прерывистой лентой в количестве двух-трех, иногда по одному человеку подходили с Армейских Складов на Копачи. Те, кто не видел, как изменились Копачи, удивленно присвистывали, осматривая крепкое хозяйство и проникаясь еще большим уважением к возросшей силе группировки.
Сталкеры по хорошо известной тропе Армейские Склады – Копачи, меченой, перемеченной, практически пешеходной магистрали, в условиях Зоны были на месте ближе к вечеру. Они собирались, ждали отстающих, курили, переговаривались, собирались с духом недалеко от оврага, в котором находилась первая дверь с узким коридором. Дожидались остальных, потому что было боязно. Хоть Якорь и сказал, что у них торговые отношения, но сейчас на трезвую голову убедить себя в действительной необходимости лезть под землю на встречу с зомби, с этими поднятыми вирусом и Зоной мертвецами, со своим будущим, было сложно. Наконец вроде как все желающие, коих было почти три десятка, собрались. Местные бойцы Свободы, посмеиваясь, смотрели на них. Им на ПДА также пришла информация, но они в силу того, что не напивались здесь, как в баре, и вообще достаточно серьезно относились к порядку на Копачах, не дошли до такой степени, чтобы уже сейчас бронировать себе места, хотя кое-кто из них наверняка уже подумывал.
Первым пошел Жук. Здоровенный свободовец. Перекрестившись, он открыл дверь и, выдохнув, пошел по узкому темному коридору. За ним последовали остальные. Места в узком коридоре было немного, а людей, двинувшихся внутрь, больше, чем рассчитывалось при построении этого прохода. Добравшись до расширения коридора, упирающегося в высокую железную дверь с гербом, Жук остановился. Сталкеры, идущие сзади, – тоже, на них напирали другие, а за другими – следующие, вытягивая шею и с любопытством и опасением глядя на ворота, в свете налобных фонарей больше похожие на ворота в ад. Взяв на себя роль парламентера, Жук постучал в воротину. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Сталкеры сзади, переговаривавшиеся, шептавшиеся и настороженные, создавали шум, из-за которого невозможно было расслышать, что происходит за воротами.
– Тихо, мужики, блин! Не слышно ни хрена! – цыкнул на них Жук.
Воцарилась тишина, в которой стало слышно какое-то движение с той стороны ворот. Щелкнув замком, одна из створок ворот приоткрылась, и из нее с синим пламенем горящей смеси показалось широкое сопло огнемета. Пламя тихо горело, издавая негромкий звук, а плохо отрегулированная подача или низкое качество смеси не давали возможности жидкости гореть как положено, и она редкими горящим каплями срывалась с раструба, разгораясь по мере приближению к полу.
– Кто такие? – раздался низкий голос зомби, не показывающегося из-за ворот.
При желании он мог спалить их всех в этом коридоре, просто повернув сопло в их сторону и нажав на гашетку.
Сталкеры, мягко говоря, испугались, немного стравили газ, не вносивший облегчения в духоту помещения, и растерянно замерли.
– Мы это… Мы сталкеры из Свободы, еще вольные есть чуть-чуть… – потерянным голосом сказал Жук, глядя на небольшую горящую лужицу, образовавшуюся на бетоне под соплом огнемета.
– Чего надо? – все так же низко и протяжно спросил мертвец.
– Мы это… мы тоже это… вирус у нас… вот Док подтвердил, вы ж его знаете, – собирая распуганных тараканов в своей голове, сказал Жук, впервые за всю жизнь пожалев, что у него нет справки от врача. – Мы хотели узнать тут, что да как… Все равно же сюда Зона повернет. Может, надо чего, – сглотнув слюну, закончил сталкер.
На десяток секунд воцарилась тишина, в которой были слышны только дыхание перепуганных людей и гудение падающих горящих капель из сопла старого, возможно самодельного, ранцевого огнемета.
– Сюда с оружием нельзя, – наконец ответил зомби. – Прикладами вперед ко мне передаем, – сказал он и чуть шире приоткрыл дверь.
Сталкеры облегченно выдохнули. Жечь он их тут не будет, и, видимо, все обойдется. Жук первый подал автомат, нож и пистолет в проем, которые тут же исчезли. Ему подали свое оружие следующие сталкеры, за ними другие и так далее, пока наконец разоружившиеся кое-как в тесноте и давке мужики не остались только с вещевыми мешками и рюкзаками. Половина ворот открылась полностью, и перед ними встал высокий мертвец, потушивший огнемет. Зомби не отличался, на их взгляд, от обычного человека. Позади него стоял другой зомби с автоматом рядом с кучей сталкерского оружия. Большое помещение, в котором они находились, кишело аномалиями, освещалось несколькими лампами накаливания, а по полу краской была нарисована белая линия.
– По линии идите, – сказал высокий.
Сталкеры один за другим проходили через ворота, крутя головами с налобными фонарями, отчего темноватое помещение постоянно освещалось мечущимися лучами света.
– Шар! – выдохнул кто-то. – Шар, ты здесь? Это я, Батон!
Сталкер отделился от толпы и неуверенно приблизился к стоящему вторым зомби с автоматом. Тот отодвинул ствол автомата в сторону от человека и некоторое время без всякого выражения смотрел на сталкера. Затем по его серому ровному лицу прошла тень узнавания.
– Батон… – лицо слегка тронула улыбка. – Я рад, что ты живой. Иди с остальными…
Возбужденный Батон был готов разреветься от радости. Несмотря на холодную реакцию мертвеца, зомби узнал его и даже вроде бы улыбнулся, и это здорово обнадеживало. Сталкер с усилием воли остановился, чтобы не обнять Шара, но благоразумно решил попридержать эмоции. Он, смахнув выступившую слезу, кивнул и развернулся, чтобы влиться в поток проходящих людей, как вдруг зомби вспомнил что-то еще.
– Батон, – окликнул его мертвец. – Там у красной березы, в корнях. Поищи…
Сталкер замер как вкопанный.
– На юг от крестов? – спросил он, не оборачиваясь.
– Да, это тебе. С днем рождения, Батон, не успел я…
Сталкер порывисто обернулся и кинулся с объятиями к Шару. В секунду приблизившись к нему, он, уже обняв его, ревел как телок.
– Шар… Шарище ты мой! Друган! Не забыл!
Сталкеры, проходящие мимо, остановились. Кто-то зашмыгал носом, кто-то что-то забормотал. А сталкер тем временем прижимал к груди найденного друга, который все-таки неуверенно приобнял сталкера.
Скоро все прошедшие спустились по линии на минус первый этаж бункера, на стенах которого виднелись нарисованные эмблемы черепа с крыльями. Освещение было достаточным, и многие из них погасили налобники. В коридорах явно напоказ дежурили зомби в экзоскелетах с пулеметами. Юрок и тут то ли перестраховался, то ли показывал силу. Одна из дверей сразу справа была открыта, и зомби в броне показывал рукой в ее направлении. Люди пошли в ту сторону. Комната была достаточно просторная и практически пустая, если не считать нескольких скамеек в углах, которые сталкеры порасторопней заняли сразу, а кто не успел, облокотился о побеленную стену либо просто сел на пол. Когда все расселись, в комнату вошел Юрок, одетый в новый комбинезон «Заря» с качественными нашивками на груди и плечах, изображающими тот же знак Воскресших – человеческий череп и раскрывающиеся за ним крылья. Воцарилась тишина. Сталкеры уже знали, кто такой Юрок.
– Здорово, сталкеры, – поприветствовал он.
Сталкеры, вразнобой поздоровавшись, затихли вновь.
– Молодцы, что пришли. Спрашивайте.
– Нам сказали, что места можно выбирать, – сказал Жук, вставая со скамейки.
– Выбирать рано. Но посмотреть можно. Минус второй и минус третий ярус. Еще.
– Гипса хотим посмотреть, – сказал кто-то, не выделяясь.
Сталкеры оживились, поддерживая.
– Гипс еще не готов. Не надо его беспокоить, – ответил Юрок.
– А когда можно? – спросило сразу несколько голосов.
– Не скоро. Месяца два-три, может, полгода, может, больше. Я слежу за этим. Сам. Еще.
– Корешей своих найти можно?
– Список тех, кто уже готов, повесим снаружи ворот. Будете приходить читать. Еще.
Сталкеры освоились, и вопросы посыпались рекой. Начиная от «чем помочь» и до «что будет если прострелить…». На что-то Юрок отвечал, на что-то отправлял к Доку, на что-то откровенно говорил «не знаю» и «время покажет». В любом случае сталкеры повеселели, разговорились, и теперь их гомон уже перекрывал голос Юрка, словно школьники в классе нехотя перебивают учителя. Сталкеры уже говорили друг с другом, рассуждая вслух, кто-то прикидывал и считал что-то по дням и неделям, кто-то находил место посмеяться. Юрок уже просто стоял и смотрел на мужиков, ведущих себя точь-в-точь как школьники, если учитель вышел из класса. Наконец зомби не выдержал и хлопнул в ладоши, призывая к тишине. Сталкеры смолкли.
– Теперь к «посмотреть». Минус второй, минус третий, вход по лестнице. Закрытые двери не отпирать: получите в зубы – не обижайтесь.
Сталкеры оживились еще больше и высыпали в коридор, огласив его шумом человеческих голосов, где ряд аномалий, однако, быстро привел их в чувство, и они, следуя по белой линии, заглядывая в приоткрытые двери, растянулись на всю стометровую длину, и, даже после того как половина уже ушла на минус второй, другая половина все еще продолжала разговаривать и обсуждать на минус первом.
***
Первые сталкеры, довольные и наполненные каким-то новым, появившимся в их жизни смыслом, начали выходить из подземелья уже в темноте, сразу двигаясь в сторону ночных костров. Мало-помалу они выбрались все, и Копачи, приняв такое количество людей, зашумели шутками, смехом, баснями и новыми хохмами по поводу того, что кто-то все-таки получил по зубам, но не от зомби, а от своего сталкера, перепугавшегося от внезапного появления за спиной товарища. Далеко за полночь над Копачами понеслось знакомое уже самой Зоне: «Че-е-ерны-ый во-о-рон, что ж ты вье-о-о-шься…»
Глава 9. Первый робот. «Ладога»
Большая земля. Центр военных технологий и перспективных разработок (ЦВТПР) «Ладога». Один из внутренних тестовых полигонов для роботизированной техники.
В белом халате, натирая ветошью блестящий хромированный палец, соединяющий раму ходовой части робота с подвижной стойкой пулемета, сидел высокий светловолосый мужчина лет тридцати пяти в очках с тонкими стеклами. Вихрастая голова, местами поддавшаяся расческе, местами все-таки восстав пучками волос, была повернута в сторону широкого смотрового окна, выходившего на испытательный полигон, предоставленный их отделу. Конструктор Георгий Константинович Кожемяка, он же Гоша для друзей и товарищей, наблюдал через толстое бронированное стекло за действием робота ПР-762, что расшифровывалось как Поисковый робот с пулеметом калибра 7,62. Тут все железки, поставленные на крайне удачную ходовую часть поисковой машины, сделанной для Зоны, точнее для научного центра «Янтарь», имели в своем названии первые буквы ПР. Так было проще и привычнее. Устаревшее название должности «конструктор» в этом центре применялось лишь на бумаге. На самом деле обязанности конструктора были не только в том, чтобы правильно расчертить, рассчитать и обосновать параметры разработки, – нынешний конструктор также составлял и программу для работы и управления разрабатываемым объектом, а вот воплотить все в металле, собрать и подогнать была забота других людей.
Нынешний ПР-762 мало чем отличался от робота ПР-З1, названного сталкерами Коллектором за то, что он таскал зомбированных на «Янтарь». Такое же гусеничное шасси с длиною ходовых тележек два метра, шириной колеи полтора, дорожным просветом в сорок сантиметров, такая же укрепленная платформа из нержавеющих элементов, но на платформу уже устанавливался доработанный ряд дисков, стоявших друг на друге, с начинкой из видеокамер, датчиков, сенсоров, сканеров. Высокопроизводительный контрольный модуль был спрятан в платформе. Центральная рука-манипулятор крепилась к нижнему диску и визуально была практически без изменений, но на деле манипулятор был доработан и заканчивался пулеметом. Кроме прочего, ПР с учетом направления на военные запросы, имел два небольших боковых манипулятора – хваталки и циркулярную пилу, частично утопленную в платформе, которую прикрывали в походном положении эти же самые два манипулятора.
Итого ПР выглядел не очень страшно, этакий составной вращающийся цилиндр с глазками и окошками на платформе на гусеничном ходу ростом под полтора метра. Сам цилиндр, как было сказано, не был монолитным, а состоял из нескольких десятисантиметровых дисков, на каждом из которых находились свои сенсоры, датчики и сканеры. Пулемет, прикрепленный к манипулятору, укладывался в защитный короб с одной стороны платформы, а циркулярная пила – с другой стороны. Понимание передней и задней части у ПР было относительно, поскольку приводные звездочки с целью возможности для модернизации были сделаны с двух сторон, а скорости вперед и назад не имели различия. Таким образом ПР мог следить в разных режимах на триста шестьдесят градусов и в нужный момент устремлять все глаза и уши на одну цель, а после открывать огонь. Конечно же, весь данный агрегат стал возможен после нескольких изобретений, принесенных из Зоны, наиболее важным из которых был энергетический блок, также установленный в платформу, позволяющий этому роботу работать несколько суток без остановок, а после в блоке можно было поменять один из достаточно распространенных артефактных элементов, и он снова был готов к эксплуатации.
То, что наблюдал Гоша, было больше похоже на игру. Сейчас уже тысячный раз тестировался интеллект робота, создание которого было в основном его трудом. В большом зале полигона, размером чуть больше баскетбольной площадки, на который он смотрел сверху, двигался ПР-762, конечно, не с пулеметом, а с его пневматической имитацией, стреляющей маленькими пластиковыми шариками. Зал был искусственно захламлен ящиками, ширмами, экранами, несколькими тепловыми излучателями, генераторами радиопомех и магнитными уловителями, призванными смутить сенсоры и помешать роботу в выполнении поставленной задачи. Задачей робота была найти и обстрелять другого сотрудника – Сергея, прячущегося сейчас за ящиками и ожидающего появления ПР с одной стороны, чтобы поменять позицию. Это все напоминало веселую игру, если бы не данная роботу возможность, ныне деактивированная, – убивать противника с близкого расстояния в рукопашной схватке. Для этого у него имелась пара меньших шарнирных манипуляторов, прикрепленных на раме, способных схватить противника и затащить на циркулярную пилу либо проколоть выдвижными пальцами этих самых манипуляторов. Робот быстро запоминал все проезды и переходы пространства, рисовал карту и определял лучшие точки, с которых он мог контролировать максимальное количество проходов, выбирал самые короткие траектории, но и сотрудники дураками не были. Они меняли расположение укрытий, перетаскивали ширмы и меняли положение всех возможных излучателей, постоянно обучая электронные мозги робота думать и находить новые решения. Но и на этот раз игра робота с человеком была проиграна людьми. ПР быстро определил места, где искомого объекта не может быть, выплюнул пару круглых датчиков, чтобы знать о том моменте, когда его пересечет искомый объект, и теперь двигался в одно из мест, где подозревал найти этого самого человека. ПР не угадал с местоположением, и Сергей, знающий алгоритм поиска цели, тут же сместился, не дожидаясь пока робот выйдет в позицию, в которой он мог бы быть засеченным. Но видимо, песчинка скрипнула под ногой испытателя, либо тепловой след был слишком заметен, либо что-то еще привлекло внимание ПР, а возможно, это был один из его сработавших алгоритмов, но он вдруг развернулся и, постукивая резиновыми гусеницами, быстро проехал туда, где секунду назад сидел сотрудник. Сергей в этот момент был по другую сторону ящика и следил через включенный специально для него экран на стене помещения за действиями робота. Робот замер, превратившись во внимание и соображая, что делать. Через секунду перед человеком упал шарик и по принципу неваляшки, наклоняясь взад-вперед, успокоился, оказавшись глазком вверх, который тут же направился в сторону сотрудника, передавая данные роботу. Сергей уже накрывал ладонью глазок, но часть информации успела приняться роботом, и он, вжикнув приводами, быстро перекатился вокруг ящика, оказался перед человеком и тут же разрядил пару шариков в пластиковую маску сотрудника. Гоша хмыкнул. Определенно, ПР набирался опыта и хитрости, запоминая все удачные комбинации. Гоша нажал кнопку «стоп», деактивирующую ПР, и включил громкую связь с полигоном.
– Две минуты сорок три секунды, – сказал он.
– Вижу, что быстро, – ответил Сергей, разглядывая пятнышки на маске и стирая их пальцем. – Я же говорил, гранаты тоже можно на резервную раздачу ставить вместе с датчиками.
– Не дадут нам гранаты под это дело разработать. Дорого, – прокомментировал Гоша.
В этот момент в дверь постучали, и сразу же вошло несколько человек. Двое военных, мужчина и женщина средних лет, и главный конструктор Тарас Михайлович, невысокий полноватый пятидесятилетний дядька с небольшой лысиной и вечно зажатым под мышкой портфелем с бумагами. Вошедшие были в белых лабораторных халатах. Женщина придирчиво осмотрела пульт и экраны, на которые передавались картинки с видеокамер полигона, несколько металлических полок, на которых стояли в основном детали от ПР, вместо того чтобы лежать в мастерской, и, поправив тонкие изящные очки, встала рядом с остальными. То, что гости пришли не просто посмотреть на процесс испытаний, а с очень серьезными намерениями, было видно по вытянувшемуся лицу Тараса Михайловича. Гоша встал, чуть не обронив никелированную деталь, ибо не подобает сидеть в кресле напротив пульта при виде такого серьезного лица главного конструктора их отдела.
– Георгий, – начал главный конструктор. – Это наши гости. Нам нужно показать, насколько эффективен ПР-762 против живой силы противника. В качестве противника будут реальные бойцы. Нужно показать максимальную, – главный конструктор сделал многозначительный взгляд, – максимальную эффективность робота. Ты готов?
– Конечно, – сглотнул слюну волнения Гоша. – Это приемочные испытания?
– Считайте, что да, – басом ответил военный, чьи погоны прикрывал накинутый сверху белый лабораторный халат. – С опережением графика.
– Понял. Когда начинать? – стоя спиной к стеклу и не видя, что на полигоне уже заняли позиции четверо бойцов с оружием, спросил конструктор.
– Противник на местах. Начинайте, – скомандовал военный.
Согласно кивнув, почувствовав важность момента, конструктор Георгий развернулся и активировал робота, введя недопустимо простой пароль из четырех четверок. Главный конструктор заметил это, нахмурился, но в присутствии военного решил не делать комментариев. ПР ожил. Мигнуло несколько лампочек на панели пульта управления, подтверждая готовность систем. Георгий дополнительно снял ограничители количества целей и отошел от пульта, показывая, что больше не влияет на процесс. ПР быстро развернул несколько камер и, не раздумывая, стремительно поехал, перестукивая резиновыми гусеницами прямо к одному из укрытий, где сидел боец. Боец сидел за ширмой, но для робота это не являлось препятствием, кроме того, брошенные ранее круглые детекторы-неваляшки сообщали больше информации, чем он мог видеть со своего места. Не останавливаясь, двигаясь на человека, ПР длинной очередью стрелял легкими пластиковыми пульками в мешковину, затем, поняв, что цель недосягаемая, развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился обратно в ту сторону, где ему в спину заходил один из бойцов. Движение робота было столь стремительно, что человек, шедший за ПР со спины, не успел найти хорошего укрытия и прижался спиной к ящику, приготовившись встретить робота. Но ПР был умнее: высунув пулемет за угол ящика, он всыпал бойцу очередь и отъехал. Боец через несколько секунд поднял автомат вверх, признавая поражение, и остался на месте, не нарушая логики тестирования, как и положено двухсотому.
Еще двое двинулись с разных сторон к роботу, а сидевший за ширмой влез на ящик, чтобы прострелить машину в просветах между преградами. Как только робот мелькнул в проеме, в него влетело несколько пуль. Георгий растерянно обернулся на главного конструктора, мол, «чего это они модель портят».
– Пули облегченные, маркирующие, – негромко, успокаивающе сказал Тарас Михайлович, хотя было видно, что даже сильно приглушенный стеклом звук выстрела действовал ему на нервы.
Робот никак не среагировал на прострел, а продолжил стремительно сокращать расстояние с одним из зашедших ему во фланг людей. Лобового столкновения не выдержит ни один из них, даже если бы у людей был бронебойный боеприпас, по той простой причине, что уничтожить живучего робота из автоматов, чьи основные жизненно важные модули и приводы были скрыты пятисантиметровой броней, было невозможно. Но сейчас здесь проверялась не его огневая мощь, а логика и интеллект. ПР уже заворачивал за один из ящиков, видя человека, как ему в спину, высекая искры и оставляя след на блестящей металлической поверхности, прилетела очередь. Не обращая внимания, он сблизился с человеком, который просто пытался прятаться за укрытиями, и несколькими выстрелами в щиток маски условно уничтожил противника, на что тот, не дожидаясь, пока робот отъедет, поднял вверх руку с автоматом. Тут произошло непредвиденное. Откуда механизму было знать, что это тестирование? Подобный жест сдачи не был внесен в протокол его действий, и он логично заключил, что мишень не поражена, поскольку подавала визуальные признаки активности. ПР замер и двинулся на человека. На панели пульта замигали лампочки, показывающие попытку робота включить механизмы рукопашного боя. Разумеется, те были выключены. Георгию и в голову не приходило активировать подобное на полигоне, поскольку это реально сделает ПР убийцей. Манипуляторы и циркулярная пила не включались, отчего ПР, коротко разогнавшись, въехал в человека. Боец, не ожидавший такого приема, попытался встать, на что робот отъехал на пару метров и, коротко разогнавшись, врезался еще раз. Раздался крик человека.
– Стоп, – скомандовал военный.
Георгий, чья рука уже висела над пультом, хлопнул по красной кнопке.
– Достаточно. Я принимаю аппарат. Пойдемте, Тарас Михайлович.
Лицо главного конструктора порозовело от восторга, он с благодарностью посмотрел на Гошу и, едва заметно кивнув, вышел вслед за гостями. Несколько сотрудников отдела уже вытаскивали бойца из-под ПР, чей вес немногим не доходил до тонны. Человек явно пострадал и не мог ходить без посторонней помощи. Его за неимением носилок бойцы унесли на руках.