Двенадцать подвигов Геракла. Сказка «Под эгидой»

Вступительное слово

Одиссея Античности – это АРГО путешествия к монументальному зодчеству, политики, архитектуре собраний, к площади общего схода. Корабль Античной традиции обогнул столетиями Земной шар, плывя на вёслах общих решений и коллективных поручений. Судно швартуется, выбирая порт приписки, современную культуру политических, социальных, экономических и правовых отношений.

Культура речи и выступления, ораторского мастерства, публичного диспута и, наконец, умения говорить да слушать, традиция республиканских и демократических отношений общества, права и обязанности гражданина и Полиса, ЗАКОН – вот какой якорь бросила Античность в современность.

Бессмертные Боги, небесные и земные герои деяниями и подвигами ведут не только дорогой мифов, они ведут дорогой свершений, воспитания, если хотите, совершенствования и развития человека, его умений и способностей, дарований, так сказать, олимпийского человека или человека с ОЛИМПА. Поэтому автор в цикле "Двенадцать подвигов Геракла" постарался отразить Гомеровское ощущение духа Античного мира, который зовёт не в старое Архаичное, а к новому, современному и светлому. Стиль времени сохраняется вчера, сегодня и сохранится завтра. Это античный мир отваги, ода поэзии и геройства, это целая эпоха достижений механики и зарождения фундаментальной основы науки, философии, литературы.

Это мир Богов и мир человека. Это миф бытия и бытиё сознания. Таким автор видит античное мироустройство и пафос эпохи. Это мир чудовищ и мир человека.

Отделкин И.В.

Двенадцать подвигов Геракла

Аркадская лань

 
Нос остриём, крючком,
Кривые уши завитком,
Козла копыта на ногах,
Изгиб кривой в рогах —
 
 
Бог пастухов и стад
Явился к Эврисфею в сад.
Властитель рощ, лесов —
ПАН младший средь Богов:
 
 
– Отец велел Гермес,
Чтоб воин Геркулес
В Аркадии поймал бы Оленицу,
Не дал бы зверю скрыться.
 
 
Изящной поступью и следом
Охотников пленила бегом:
Не зная сон, покой,
В погоне день – деньской
 
 
Гоняются за ней по тропам
В горах всем скопом,
Теряя время даром,
Сжигаясь страстным жаром. —
 
 
Цари – соседи об одном,
В тот вечер пьяные вином,
Судачили всю ночь втроём,
Воздать Аркадцам поделом.
 
 
Вожди Коринфа и Микен
Бог Дионис в кругу силён,
Все пьяные молвою
Наказ придумали герою:
 
 
– Им нужно преподать урок.
Поймать Оленя бы за рог
Они не могут зверя,
В богиню Артемиду веря,
 
 
Словить стрелой, верёвкой.
Охота не явилась лёгкой.
Ну, просто стыд и срам,
Олень резвится по горам…
 
 
Атлет в дорогу снова.
Петлю припас для лова.
Туда, где чтили Артемиду,
В засаде спрятался из виду.
 
 
Пугливой, трепетной, живой
Лань дивная на водопой
Идёт к траве с росой
С утра с горы крутой.
 
 
Чуть шорох – с глаз долой.
Как будто ветер удалой,
Уносит быстрой и лихой
Осанку царственной красой.
 
 
Куда – то прячась за скалой,
Сметая след с земли метлой.
Мгновение смеётся над тобой,
Кто зрит за ней порой.
 
 
– Тайком, угла держась,
На стать изящную дивясь, —
Поймать, так думал наш Герой,
В траве высокой и густой.
 
 
– Арахны сети рано
Развесить надо прямо.
Из нити тонкой пряди,
Пугая лань в засаде.
 
 
Незримый невод мастерицы
Готов поймать был Оленицу.
Осталась ждать в низине,
В Аркадской утренней долине.
 
 
Луг мокрый и сырой
С прозрачной свежею росой
Жене своей в ответ
Устроил Зевс рассвет.
 
 
Там Геркулес поймал ту лань.
И Эврисфею, словно дань,
Повёл, царя кляня,
По полю сладкому идя.
 

Гиганты

 
Олимп бурлил, гоняя тучи.
К вершинам тропы стали круче.
Обвал, дожди и грады…
Гора Богов ждала осады.
 
 
Гиганты взяли деревянные стволы,
Чтоб штурмовать Олимповы хребты.
Оружием Гигантам были скалы,
Чтоб небо греков с ними стало.
 
 
Стряхнуть, желая, Зевса волю,
Чтоб разделил чудовищ долю,
Напором убирали дом Бессмертных,
Взывая, к панике ужасной смертных.
 
 
Змеиные хвосты и лики злобы
С Земли наверх искали тропы.
Война Богов закрыла небеса.
Кто править будет на века?
 
 
Всесильные не могут к людям сами
Спуститься в храмы со святыми небесами.
С той высоты вниз к Алтарю,
Бесценные дары где чтили в старину.
 
 
Весь мир покинут стал.
Итога ждал, как проклятый Тантал,
Когда на бой с Гигантами с небес
Отправится сын Зевса Геркулес?
 

Гиеронские коровы

 
В краях далёких, где кругом вода,
Паслись чудовищей стада.
Коровы три, а плоть одна,
На головах торчат рога.
 
 
Хвост до земли и множество копыт —
Секрет от Греков Гиероном скрыт.
 
 
Микенский вождь и внук Персея,
Всё также Геркулеса не жалея,
Царь Эврисфей, узнав про чудо,
Вдруг пожелал, чтобы оттуда
 
 
Герой доставил бы коров,
Привёз бы с дальних берегов.
К тому ж порадовать Богов бы смог,
Таких чудовищ дивный рог.
 
 
Олимп божественный следил за чадом,
Когда герой отправился за стадом.
В края, где падший Океан
Волной роптал, низвергнутый Титан.
 
 
Где небо сам Атлант могучий
На плечи принял вечной тучей.
Сам Зевс ему обузой водрузил.
Держать Титану звёзды поручил.
 
 
Вот там свирепый великан и пёс,
Коров чтоб кто-то не увёз,
Следили зорко за стадами,
За странными рогатыми зверями.
 
 
Олимп забыл далёкие края,
Не береглась богами та земля.
Геракл водрузил на ней столбы,
Воздвиг Микенские столпы.
 
 
Назвав их «Альпа» и «Абила»,
Что здесь мол греческая сила,
Плыла к невиданным проливам.
 
 
В преданиях, оставив след,
Ведь тут царил Олимпа свет.
Здесь Геркулес угнал стада,
Доставив Эврисфею на луга.
 
 
Убитый Гиерон – свирепый великан,
Двуглавый пёс, как сторож и чабан,
Поверглись наземь навсегда,
А помнятся коровьи лишь стада.
 

Горгона

 
Бог на Олимпе Зевс могучий
Над смертными носился тучей.
Когда разлады на земле Эллады
Терзали смертных без пощады.
 
 
Всевышний знал. Чудовище из змей
Является, бывало, средь людей.
Медузьим взглядом лишь простым,
Даря бессмертие живым,
 
 
Горгона делает фигуры,
Из камня вечные статуи.
Она летает над страной,
Разит людей зловещею стрелой.
 
 
Живое обращает в неживое
И счастье каждому даёт литое.
 
 
В музей застывших душ и тел,
Которых взор её узрел,
Попасть мог всякий грек,
В Элладе смертный человек.
 
 
Кто чёрствый, становился тот черствее.
А мягкий – твёрдым и, твердея,
Забыть готов другого, каменея,
Ценить себя лишь, смея.
 
 
Афина Мудрая, Гермес радушный,
Спасти чтоб мир послушный,
С небес спешили до земли,
С собой секрет спасения несли.
 
 
Как с помощью сандалий и сумы
Избавить всех от каменной беды.
Зеркальный щит, Гермеса меч
Горгоний взгляд помогут ссеч.
 
 
Союз Ахеи должен статься.
Но с чудищем необходимо драться.
Кода же явится Персей
Срубить зловещее собранье змей —
 
 
Горгонью голову, медузу,
Чтоб кинуть на Алтарь союзу?
Ведь камень дружбе не подмога,
Статуй уж разных стало много.
 

Дворы Авгея

 
Могучий Зевс бессмертный,
Создатель мира смертных
Явил Богам совет —
Олимпу мудрый свет:
 
 
– Народ живёт в ладу,
Забудет Бог когда беду.
Дадим царям затеи,
Узнать, кто из людей сильнее?
 
 
Там правит где Авгей,
В Олимпии среди полей,
Пускай цари участно
Устроят игры страстно.
 
 
Земля рождает часто
Героев не напрасно.
Умелых, ловких, метких,
Способных, быстрых, цепких.
 
 
Дурная голова, ведь даже стоя,
Не даст ногам покоя.
В боях же доблестная сила
Людей до подвигов подвигла.
 
 
Тому пример наш Эврисфей,
Хвастливый самый средь царей,
Решит отправить до Авгея…
Геракл, сил чтоб не жалея,
 
 
Уважил давний спор,
Убрал бы скотный двор
От нечистот и пыли тучи,
Навоза, грязи кучи.
 
 
В котором поколенья
Не жгут в домах поленья.
Коровы, лошади стадами
Пасутся там годами.
 
 
– Авгею надобна равнина,
Чтоб в чистоте была низина.
Иди, Герой, в луга Элиды,
Тогда Микены будут квиты, —
 
 
Уж Эврисфей давал задачи,
Послав героя за удачей.
Лукавый, хитрый Бог Гермес
Вдруг с Геркулесом в грязь полез:
 
 
– Привет, мой друг, известный.
Меня зовут Гермес небесный.
Вспахать равнину плугом,
Ведь будет долго, туго.
 
 
Напоры тяжкого труда
Напоров водных из пруда
Конечно же, не стоят.
А вот потоки грязи смоют.
 
 
За сутки вырылись каналы,
Как Олимпийские твердят анналы.
Войну и бойню, кровь и зло
Водою в море унесло.
 
 
А чтоб не помнилось про мести,
Атлеты собирались вместе,
Готовые к борьбе и Эстафете
В честь Зевса, мира на планете.
 
 
И вот уже в четыре года раз
Рекорды бьются, прошлый класс.
А Геркулес Олимповы места
Давно расчистил дочиста!
 

Кони Диомеда

 
Быль или небыль на земле,
Повидать бы чудо где?
Говорят, что есть кобыла,
У которой кровь остыла.
 
 
Для детей её еда —
Мясо туши, кровь всегда.
Привлекая чудным видом
В царство мрачное Аида,
 
 
Пережёванных людей
Отправляет в мир теней.
Те, не зная, не гадая,
С пышной гривою играя,
 
 
В пасть животных попадают,
Жизнь земную покидают.
Диомед в лугах степных
Разместил коней мясных:
 
 
– Удружи, Герой, в награду,
Убери с путей преграду.
А табун же под замок
Мы укроем с тех дорог.
 
 
Геркулес же снова в поле,
Лошадей ловить на воле
Со сноровкой и смекалкой
Конюх выставил приманку.
 
 
Мясо свежее кусками,
На жердях было ломтями.
А вокруг забор-загон,
От кобыл живым заслон.
 
 
Сети связаны опять.
Будто с головы до пят,
С пасти-морды до копыт
На коне капкан висит.
 
 
Лишь осталась у яслей
Сеть на сытых лошадей
Из засады бросить метко,
На ходу была б чтоб клетка.
 
 
Повести табун коварный
В поводу с собой попарно.
И доставить Эврисфею,
Сил и время не жалея.
 
 
Так исполнил Геркулес.
Через поле, через лес,
Шаг за шагом по траве
Лошадей довёл в узде.
 
 
До Микен и до царя,
Службу старую творя.