СЕПАР

Мои размышления были прерваны донесшимися до слуха негромкими голосами. Кто-то ходил по зданию, и это были не сторожа. Значит, снова пожаловали гости. Жаль, а то я уже было расслабился. Мозг принялся анализировать ситуацию. Если ищут меня, а скорее всего так и есть, то прятаться нет смысла. Это наш сексот наверняка сдал, что я здесь. Так что будут искать, пока не найдут. И тогда мне уже несдобровать. Придется выходить. Я взял фонарик и не спеша потопал на первый этаж, где сходу наткнулся на двух осетин из числа приезжавших ранее. Далее последовала короткая мизансцена: я вопросительно смотрел на них, они, не особо удивившись – на меня.

– Сказали, ты уехал, – прервал молчание один из них.

– Я сказал так говорить.

Осетины, уже зная, что я обосновался в подвале, молча обошли меня и направились вниз по лестнице. Я побрел за ними. Зашли в помещение, бегло осмотрелись. Один кивнул на доску с хронологией обстрелов:

– Зачем пишешь это?

– Чтобы понять, когда безопасно на улицу выходить, – спокойно ответил я.

А сам прикинул, что такую стенографию могут легко принять за разведывательную деятельность. Хреново. Я как-то не рассчитывал тут на подобных гостей. Но что сделано – то сделано. Нужно сохранять самообладание.

– Может, ты укроповский диверсант? – хитро улыбаясь, спросил всё тот же осетин.

– А тут тайна военная написана? – спокойно парировал я.

Мой ответ вопросом на вопрос его, видимо, удовлетворил. Но, как оказалось, у него были на меня другие планы. Осетин глянул еще раз на доску и продолжил:

– У тебя здесь машины в гараже стоят хорошие… Мерседес, Хаммер.

– Стоят, – скрывать очевидное не было смысла.

– А ключи где? – продолжал допрос осетин.

– Если бы были ключи, то стояли бы они тут? – копируя его ухмылку и тон голоса, ответил я опять вопросом на вопрос.

Психология – интересная штука. Где-то я прочитал, что если копировать собеседника, только не явно, а так, чтоб он этого не понял, то можно расположить его к себе.

Осетин помолчал, видимо, прикидывая, что делать дальше. Мои аргументы либо счел убедительными, либо сделал вид, что счел. После недолгой паузы он сделал максимально дружелюбное выражение лица и продолжил:

– Клык их хочет. Заберёт. Можем спрятать. Договоримся.

Говорил он с ярко выраженным кавказским акцентом, и было понятно, что ввиду скудного владения русским лексиконом ему приходится говорить короткими фразами и подбирать слова.

– Так вы же из одной… команды, – наигранно удивился я.

– Мы сами по себе, – покачал головой осетин. – Клык – беспредельщик, наркоман. Мы с серьезными людьми вопрос решим, – жестом головы кивнул он вверх, поднимая брови. – Только ключи нужны. Перегнать их отсюда нужно.

– Ключи у директора, он в Ростов уехал, – продолжал я гнуть свою линию. – Завтра буду связываться с ним – задам вопрос.

– Смотри, чем быстрее решите – тем лучше, – продолжал строить из себя паиньку осетин. – Клык ждать не будет. Завтра приедет, заберет.

– Без ключей как он их заберет? – снова разыграл удивление я.

– Заберет, – прошил он меня уже недобрым взглядом. – Завтра утром приедем. Решай вопрос.

Оба как по команде развернулись и вышли из помещения, оставив меня одного.

– Ми паможэм спрятать… – выждав, пока шаги стихнут, усмехнулся я, копируя их акцент. И спародировал известного киногероя, сыгранного Сухоруковым: – Сенк ю вери мач! Уроды…

Мозаика сложилась. Они вообще за идиотов нас тут держат? На такие разводняки я перестал вестись ещё класса с третьего, когда ответил согласием на вопрос «Хочешь конфету?», и приколисты-однокашники подсунули мне завернутую в фантик какашку. И сейчас тут почти то же самое. И вариантов всего два.

Первый (менее вероятный) – они считают меня полным придурком и рассчитывают, что я поведусь на эту лажу с предложенной помощью по перепрятыванию машин, отдам ключи, и дальше они будут гонять по своим горам на крутых тачках.

Второй (более вероятный) – понимая, что завести эти машины без прошитых под них чипов у них никак не получится, они вместе с Клыком придумали нехитрую тактику – эти приезжают, пугают меня, что завтра машины по-любому будут отжаты. Я, естественно, чтобы этого избежать, достаю из тайника ключи (если они у меня) или звоню кому-то, у кого они есть. Этот кто-то приезжает, и мы под покровом темноты пытаемся сами их спрятать. А хитрые горцы прячутся за углом и терпеливо ждут, пока мы не преподнесем им машины с ключами на блюдечке с голубой каёмочкой. При этом стукачек ихний сидит здесь и все мои телодвижения сливает. Ну что ж, надо доигрывать до конца. Пусть ждут.

Минут через пять я отправился на КПП. На улице темнело.

– Петрович, чё ж вы не предупредили, что эти приперлись?! – справился я у сторожа.

– Ага, как же, – ответил Петрович. – Двое зашли, а двое с нами остались, сказали – сидеть, не дергаться и никуда не звонить. Спросили, где вы. Я сказал – уехал домой.

– Понятно, – с безучастным видом ответил я и взял паузу.

– А что хотели? – не выдержал Соловьев.

– Всё то же, – пожал я плечами. – Машины из директорского бокса.

– А ключей от них у вас нет? – окончательно сдал себя сексот.

– Нет, – мотнул головой я.

– Жаль… – с озабоченным видом протянул Соловьев, но сразу спохватился. – А то можно было бы перегнать куда-то.

Мы с Петровичем переглянулись.

– Ну кто ж тогда думал, что так развернется, – задумчиво протянул я. – Ладно, пойду. Спокойной ночи.

И направился в свой подвал. Если мой расчет окажется верен, то Соловьев сейчас должен тихонько отзвониться своим друзьям и до завтра нас беспокоить уже не будут. Первый вариант они со счетов тоже пока вряд ли списывают. А утро вечера, как известно, мудренее.

Утром, наскоро позавтракав и дождавшись, когда поменяется смена, я отправился на КПП. Мобильная связь отсутствовала еще с ночи, и связаться с шефом пока не получалось. Зайдя в помещение ОТК, я поздоровался с новой сменой. Про вчерашние события они уже наверняка были наслышаны, но я решил и сам ввести их в курс дела.

– Вы уже знаете, что у нас вчера были гости. Забрали Газель, Фольц и Опель. Вероятнее всего, приедут опять. Мы обзвонили сотрудников, кого смогли, так что будут приезжать забирать свои машины отсюда. Пока их республика не отжала. Обстрелы все так же: эти по аэропорту, те – обратно сюда. У вас какие новости?

– Поезда перестали ходить, – грустно выдохнул заступивший механик.

– Хреново, – согласился я. – Обложили окончательно.

– Коли вже це блядство скінчиться?! – в сердцах матернулся дедуля-сторож новой смены.

И словно насмехаясь над его словами, на пустыре перед въездом на КПП остановился обычно проезжающий мимо ГРАД. Экипаж боевой машины выскочил и начал суетиться вокруг нее. По характеру производимых ими действий стало понятно, что будет происходить дальше. Спустя несколько минут ГРАД открыл огонь в сторону аэропорта. Чтобы не оглохнуть от производимого грохота, нам троим пришлось зажать уши. Выпустив весь боекомплект, экипаж оперативно запрыгнул назад, и машина, сорвавшись с места, скрылась из виду. Из это следовало только одно – снова прятаться от обратки. Если на обычный артобстрел с той стороны фронта, бывало, что и не реагировали, то на ГРАД реагировали всегда. И бурно. Стремительность действий экипажа ГРАДа означала только одно – желание быстрее покинуть зону ведения огня. У нас такой возможности, увы, не было.

– Полізли в яму… – печально вздохнул сторож.

– А я в свою нору, – согласился я и быстро отправился восвояси.

Зашел в комнату и на доске сделал надпись: «9:15 ГРАД аэропорт».

Потом, вспомнив вчерашних незваных гостей, стер все записи с обеих досок, разобрал их и сложил в углу. Донеслись звуки взрывов. Далеко. С одной стороны, конечно, хорошо, что далеко. Но с другой – с такой точностью стрельбы много они навоюют…

Время бежало неумолимо, а мобильная связь по-прежнему отсутствовала. Вот-вот снова припрутся повадившиеся гости. Или Клык, или осетины. Или все вместе. Но если мобильной связи нет, то ее нет у всех, в том числе и у них. И если они хоть немного думают головой, то должны это понимать. Как и то, что связаться с руководством и «порешать» вопрос у меня просто нет возможности. Так что здесь даже врать не придется.

И вот время пришло. С озабоченным лицом в подвал забежал запыхавшийся сторож:

– Миколайович, приїхали знову, мабудь, тіж самі. Петро ворота відчиняє, а я за вами…

Уже в который раз за последние два дня я поплелся на КПП. Выйдя во двор увидел, как на территорию въехал уже опостылевший Митсубиси, несущий в себе команду Клыка, и покатил прямиком к рембоксу. Я направился туда же. Пока дошел, боевики сами отрыли ворота и зашли внутрь.

– И снова здравствуйте, – с безразличным видом обратился я к Клыку.

Но тот резко прервал меня на полуслове.

– Цистерну забираем! Топливо возить. Где ключи?

– Не могу сказать сразу, надо искать, – продолжая я делать безучастное лицо. – Она уже полгода не выезжала, аккумулятор наверняка сел, может не завестись.

И это было чистой правдой. Но если они уже решили ее отжать, то севший аккумулятор их не остановит. МАЗ был очень старый, постоянно ломался, и я надеялся, что за это время какой-то из агрегатов просто вышел из строя, и это помешает им воплотить свой план.

– Ну, пошли искать!

Клык, его дальневосточный соплеменник и я направились на КПП. Мы дошли до въезда, где стояли механик со сторожем. Пока шли, я прикидывал дальнейшие действия. О том, что ключи лежат на КПП, Клык уже знает от Соловьева. И не отдать их не получится. А вот попытаться помешать ввести МАЗ в строй можно. Он может и сам в этот строй не ввестись – без нашей помощи, как это часто бывало.

Но судьба преподнесла очередной сюрприз. В открытые ворота влетела «девяносто девятая» Соловьева. И шкура у меня на затылке стала дыбом. Предчувствие во все горны трубило о приближающемся… без матов не выразить. Включилась логика. Как можно объяснить его неожиданный приезд? Видимо в том районе, где жил Соловьев, мобильная связь таки была. Похоже, что-то пошло совершенно не по плану.

Ответы не заставили себя долго ждать. Увидев нас, Соловьев затормозил, выскочил из машины, подошел и возмущенно обратился сразу к Клыку:

– Слышь, Клык, мне полчаса назад наш замдиректора звонил. Говорит, уволен я… Как он сказал… За помощь сепаратистам! За то, что вам рассказал, что тут транспорт стоит!

У меня внутри всё сжалось. Более патовую ситуацию сложно было себе представить. Звонил замдиректора, а не завгар, как мы договаривались с шефом. И выдал всё напрямую. Сука! Сука! Сука! Что же делать-то теперь? В голове лихорадочно замелькали варианты возможных действий.

Лицо Клыка побагровело и исказилось в злобной гримасе. Выхватив из нагрудной кобуры пистолет, он шагнул ко мне.

– Так ты укроп!!! – угрожающе процедил он, узрев во мне идеологического врага.

Будь это сценарий для боевика, наш герой в ответ на это выпад цинично прищурил бы брови, искоса взглянув на противника, после чего за пару мгновений раскидал бы всех, лишив возможности продолжать свое гнусное дело. При этом кому-то одному, а то и парочке, обязательно отстрелил бы тестикулы из отобранного у них же оружия. После чего презрительно сплюнул бы и выдал многозначительную фразу вроде «Опоздавшему поросенку – сиська возле письки». Но происходило всё, увы, взаправду. И назвали меня родители не Арнольдом и не Брюсом. Больше скажу, первую неделю жизни я посасывал пятку, откликаясь на имя Кеша. Так хотела назвать меня бабушка. Видимо, в честь Смоктуновского, поскольку Иннокентии в нашем генеалогическом древе замечены не были. Или праматерь от нас всех это успешно скрывала. Благо, родители всё же решили иначе и, судя по всему, не ошиблись, учитывая, что я не остался лежать с простреленной башкой на горячем асфальте АТП, а сбиваю мочки пальцев о клавиатуру, повествуя сию историю.

Итак, возвращаемся к событиям. Клык подступил вплотную, угрожающе уткнув дуло пистолета мне в живот. На удивление, моя соображалка продолжала работать в штатном режиме. Краем мозга я отметил тот факт, что зрачки Клыка были нормального размера, речь и жесты адекватны, что означало временное отсутствие в его организме наркотических веществ. Из этого следовало, что все его действия осознанны и обдуманны. А сознательно пристрелить безоружного человека в присутствии посторонних гражданских, аргументируя это догадкой о моей неправильной политической ориентации, видимо означало бы для него ненужные разборки с начальством. Так или иначе, но я решил не геройствовать, хотя понимал, что с одним Клыком наверняка справился бы, учитывая, что с предохранителя пистолет он так и не снял. Но рядом были еще трое его товарищей, и завершить начатое шансов у меня не было, поскольку я все же не Брюс. Поэтому я сделал недоуменное лицо и промямлил:

– Клык, я не в курсе вообще… Это какая-то ошибка… Я разберусь, никого не уволят…

И с идиотским выражением на физиономии продолжал смотреть Клыку в глаза, понимая, что если сейчас отведу взгляд, то мои слова автоматически будут восприняты как вранье. Клык еще какое-то время пялился на меня, потом посмотрел по сторонам, оценив обстановку. И решив, что пристрелить меня здесь и сейчас будет стратегически неверно, а оставить это просто так – значит уронить свой авторитет в глазах окружающих, свободной рукой нанес мне резкий удар в район солнечного сплетения. Я согнулся пополам, безуспешно пытаясь вдохнуть, а рукоять пистолета опустилась мне на затылок, сбивая с ног. Потом была еще пара ударов ногой, пришедшихся в заднюю область таза, которые я уже особо не ощутил, поскольку голова разваливалась от резкой боли, рот жадно ловил воздух, и происходящее воспринималось уже с трудом.

Вспомнив о цели визита, Клык повернулся к Соловьеву:

– Где ключи от цистерны?

– Здесь, сейчас дам! – с готовностью проверещал тот, метнулся на КПП и вынес ключи и со словами:

– Там вторая скорость плохо включается! Давайте помогу завести!

И побежал следом за Клыком к боксу.

– Вот мразь! – бросил ему вслед механик, вместе со сторожем помогая мне подняться и усаживая в помещении проходной.

Башка болела и кровоточила. Сторож извлек из аптечки вату и медицинский спирт, которыми обработал рану с напутствием:

– До весілля заживе.

Хотелось что-то проёрничать в ответ, но мысли с трудом собирались в кучку.

Я рефлекторно потрогал затылок:

– Сильно приложил, сука…

– Хорошо, что стрелять не стал! – нашел неоспоримый позитив в этой ситуации механик.

– Нічого страшного, гуля собі вилізе, та й усе, – оптимистично заключил сторож, промакивая ватой затылок.

Минут за двадцать я более-менее пришел в себя. А тем временем гости новоиспеченной республики не без помощи Соловьева таки завели МАЗ и укатили вместе с ним с территории АТП.

Сторож закрыл за ними ворота. А я прикинул, есть ли шанс, что наш замдиректора выкатил мне такую подляну неумышленно. И сходился на мысли, что вряд ли. Нужно будет еще версию шефа выслушать. Ладно, аукнутся мышке кошкины слезки, дайте только выбраться.

Минут через пять лежащий на столе мобильный телефон ожил звуками приходящих смс. Заработала связь. Всем, в том числе и мне посыпались сообщения. Я извлек мобилку из кармана и не успел толком ничего прочитать, как пошел входящий вызов. Шеф.

– Да, – выдохнул я.

– Ну наконец-то смог дозвониться! Что там у вас? – озадаченно спросил шеф.

– Клык забрал бочку. Но не это главное. С какого перепуга наш дорогой Юрий Викторович позвонил Соловьеву и сказал тому, что он уволен «за помощь сепаратистам»?!!! Я тут пиздюлей знатных от Клыка отхватил! Не вальнули за малым! Сижу, откисаю. Мы же договаривались!

Шеф был явно огорошен.

– Игорь… Не знаю… Я ему ситуацию как есть рассказал. И сказал, чтоб он позвонил завгару и поставил тому задачу Соловьева в отпуск отправить. Как мы вчера решили. А он Соловьеву, получактся, сам набрал… Я разберусь!

В этот момент откуда-то неподалеку один за одним донеслись четыре минометных хлопка. Я запнулся на полуслове, и мы переглянулись с присутствующими.

– Мне что теперь… – начал я фразу, но закончить уже не успел.

На территории, рядом с КПП рванула мина. Мы, не сговариваясь, бросились в смотровую яму. Следующие боеприпасы, посланные в нашу сторону, тоже не заставили себя долго ждать. Прозвучало еще три взрыва. Один снаряд выбил часть стены офисного здания, второй лег ближе к рембоксу, осыпав его дождем осколков, третий – снаружи, за забором, не причинив особого вреда.

– Клык… Сука… – прохрипел я, двигая челюстью из стороны в сторону и пытаясь привести в норму оглохшие уши.

– Блядь, ногу зацепило… – простонал рядом механик.

Из-за заложенных от взрыва ушей я его слов не разобрал, но по выражению лица понял – что-то не так, а затем увидел на ноге выше колена расплывающееся темно-красное пятно. Помог подняться и усадил на стул. Сторож, волей обстоятельств выполнявший сегодня обязанности медбрата, снова притащил аптечку, достал жгут, бинт, какой-то флакон, видимо, с перекисью и начал обрабатывать рану.

– Осколок не застрял? – подождав, пока он оценит характер повреждений, прокричал я.

Тот, не отвлекаясь от процесса, отрицательно качнул головой и что-то произнес, чего я тоже не разобрал.

Обоняние уловило запах гари. Выглянув из смотровой ямы, я увидел, что дым идет из вываленной миной стены.

– Офис дымит, – изрек я и понял, что, кроме меня, никто этого не слышал. Сторож тоже оглох и был занят ногой механика.

Схватив лежащий рядом огнетушитель, благо запаслись мы ими впрок, я побежал тушить начавшие тлеть обои. Убедившись, что опасности возгорания больше нет, вернулся назад. И как раз вовремя – помог вытащить механика из ямы на поверхность. Слух понемногу возвращался.

– Йому до лікарні треба… – констатировал факт сторож.

Механик, недолго думая, достал телефон.

– Алло, Петя, ты дома? – обратился он к невидимому собеседнику. – Слушай, меня малость зацепило… Ногу. Приедь срочно, в больницу свози. Не, не сильно. Давай, жду… Да, на работе, – и, отбив звонок, пояснил. – Сейчас зять приедет, отвезет.

До вернувшегося слуха донеслась трель звонка моего телефона, который я во время первого взрыва обронил, прыгая в яму. Там он и лежал с треснувшим экраном. Звонил шеф. Точно, мы же с ним не договорили…

– Что там у вас случилось? Почему не берешь?

– Нам тут привет от Клыка прилетел… Четыре мины. Фёдорова осколком по ноге задело, в больницу сейчас будем отправлять. А мне валить отсюда надо, следующий их приезд … и мне пиздец.

– Да, надо… – шеф, видимо, прикидывал, что делать дальше, а я решил, что пора уже брать ситуацию в свои руки.

– Давайте, я гелик заберу и у друга своего пока пересижу. Домой мне все-равно уже нельзя, там легко найдут.

– Друг надежный?

– Да.

– Давай. А я пока решу, как тебя оттуда вытащить. На предприятие больше не возвращайся.

– Я пока этот телефон вырублю, с левого номера позже наберу.

Не прощаясь, отбил вызов. Не до сантиментов.

– Всё, я погнал, – обратился я к сторожу. – А то Клык в следующий раз меня точно пришьет. Откройте ворота.

Побежал в подвал, схватил спрятанные ключи и техпаспорта от гелендвагена и своей шкоды, из тумбочки достал паспорт и водительское удостоверение, и со всем этим рванул к гаражу. Показанным Клыком способом быстро открыл ворота, запрыгнул в гелик и нажал на газ. Тратить драгоценное время на гаражные ворота не стал – сторож сам закроет, а у меня сейчас цейтнот. Подъехав к КПП увидел, как сторож помогает механику погрузиться в легковушку. Я выскочил из машины и начал открывать главные ворота. Помог подошедший сторож.

– Ворота в бокс закройте. Клык приедет, спросит, где я, скажете – собрался и уехал к родне в… Ставрополь. Я телефон отключу пока, буду сюда с других номеров прозванивать. Помешать им забрать то, что им захочется, мы всё равно уже не сможем. Так что просто наблюдайте и записывайте, кто и когда приезжал, что забирал. Передавайте по смене. Когда увидят, что гелик исчез – валите все на меня.

– Все зрозумів, – кивнул головой сторож.

– Берегите себя, – я пожал ему руку и, запрыгнул в машину, набрал Макса.

– Алло, Максян, здоров! Ты дома?.. Если я подскочу минут через десять – приютишь на день-два?.. Супер! А можешь, пока я еду, ворота для машины открыть… Да потом объясню… Ага, давай.

Включив аварийку и открыв все окна, я нажал на газ.

Когда я подъехал к дому, вороты были уже открыты, а сам хозяин, удивленный столь неожиданным визитом, встречал на въезде. Сразу загнав джип во двор, я подошел к Максу, закрывавшему ворота. Обнялись.

– Ты себе нового коня приобрел? – полюбопытствовал Макс.

– Ага, если бы… Директорский. Попросил спрятать, а то там желающие на этом коне скакать уже в очередь выстроились.

– Неудивительно, конь хороший. Давай может в гараж его?

– Давай, если есть место.

– Своего сейчас подвину, должен влезть.

Макс открыл ворота гаража и подогнал свой мицубиси аутлендер вплотную к дальней стене. Я, в свою очередь, закатил в гараж гелик. Впритык, но ворота закрылись.

– Пошли, ты как раз к столу. Только шашлык снял… – похлопал меня по плечу Макс.

По вымощенной плиткой дорожке между цветочных клумб мы отправились к беседке, где суетилась жена Макса Алёна, добавляя еще один набор столовых приборов. Во дворе витал аромат шашлыка, смешанный с запахом тлеющих углей. А на столе в беседке, заботливо накрытый марлей, томился в ожидании сам источник аромата. Компанию ему составляли зеленый лучок, нарезанные огурцы, помидоры, салат из редиски с яйцом и майонезом, сало. Рядом дымился свежесваренный картофель.

– Привет, Алёнка! – поприветствовал я хозяйку, чмокнув её в щеку.

– Привет, Гарик! – улыбнулась та в ответ. – Ты как чувствовал, когда приезжать надо!

– А то! Ехал на запах!

Мы расселись, и Макс извлек откуда-то бутылку холодной водки. Я поймал себя на мысли, что после сегодняшних событий выпить мне сейчас совсем не помешает. Макс разлил нам в две рюмки, а я наполнил вином бокал для Алёны. До слуха снова донеслись ставшие уже привычными звуки стрельбы.

– А вы отчаянные ребята! – начал я. – Кругом война, а вы шашлыки жарить да лопать на улице.

– Знаешь, Гарик… – начал Макс, поднимая рюмку. – Как говорят, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Не хочу, как крыса, по подвалам прятаться. Давай, чтоб быстрее эта жопа закончилась!

Чокнулись, выпили. Где-то снова бахнуло, и Алёнка боязливо вздрогнула, прижавшись к Максу.

– Жену бы поберег… Ладно мы – балбесы бесстрашные, она-то наверняка боится.

– Боюсь, конечно, – кивнула Алёна. – Он мне в подвале всё оборудовал. Только непонятно, что страшнее – тут, но рядом с ним, или в подвале самой. Его же туда не загонишь.

Она подвинулась к Максу и обняла за руку. Тот довольно улыбнулся, одной рукой обнял жену в ответ, а второй разлил водку по рюмкам. Чокнулись и выпили молча, без тоста.

– Так а ты чего прячешься? – задал вопрос Макс.

Пришло время объяснить свой неожиданный визит.

– Ну, ты ж в курсе: наша контора съехала, а я тут остался присматривать. В дом, в соседний подъезд мина прилетела, газ и свет вырубили. Я чтоб туда-сюда каждый день не мотаться, тусил две недели на офисе. Там генератор свой, скважина, можно жить в целом. В подвале оборудовал себе каморку, кровать поставил, интернет провел. И нормально всё шло, пока одна блядская рожа не сдала ополченцам, что у нас транспорт в боксах остался стоять. А там и конторские машины, и личные. В общем, вчера начали они их отжимать. Я стукача вычислил, руководству… обрисовал ситуацию. Ну а те ничего умней не придумали, как позвонить ему и сказать, что он уволен. Тот наябедничал на меня, отгреб я пиздюлей. Благо хоть не пристрелили. Вдогонку накрыли территорию из минометов. Сторожа осколком зацепило, офису малёхо досталось. Короче, пришлось срочно оттуда сваливать. И «коня» зацепил с собой, чтоб не отжали.

– Да уж… – озабоченно протянул Макс. – Так тебя искать будут?

– Думаю, да, будут. На гелик они глаз сразу положили, там еще хаммер стоять остался. Без ключей они с ним вряд ли что сделать смогут, а их у меня нет. Но теперь, когда я гелик увел, наверняка думают, что есть.

– Ты хоть никому не говорил, где ты? – Макс был явно встревожен услышанным.

– Не ссы, я ж не идиот. И хвоста за мной тоже не было.

– Дальше что думаешь? – продолжил расспросы Макс, наливая по третьей.

– Нужно как-то выбираться отсюда на материковую Украину. Или в Россию. Пофиг куда, лишь бы отсюда.

– Не стрёмно в Украину? Слухи разные ходят… – задумчиво заметил Макс. – Могут с блокпоста сразу в камеру упаковать, проверять на причастность к сепаратизму. А там уже одному Богу известно, чем закончится.

Чокнулись, выпили.

– Кенты мои по ментовке сейчас в Старобельск переехали вместе с управой. Вытащат, если что. Главное – отсюда выбраться. А вы чего сидите ждете?

– У нас своей живности – овчарка московская и попугай. Дочь уезжала – оставила нам кошку и крысу… – вздохнул Макс и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Тойтерьера. Собакой ее назвать язык не поворачивается. Брат уехал – шиншиллу и аквариум с рыбками нам сгрузил. И куда мы теперь с этим зоопарком? Не бросать же их теперь.

– Еще в придачу ключи от квартир оставили, цветы поливать, – добавила Алёна.

– Так что сидим на жопе ровно, – подытожил Макс.

– Да уж… Ну, если мелких тварей с собой еще можно как-то забрать, – согласился я, – то овчарку, конечно, не денешь никуда.

И, жуя шашлык, добавил:

– Эх, шашлычок классный! А я две недели просидел на консервах и бутерах.

Поев и немного вздремнув, ближе к вечеру решили сварить на костре кулеш. Макс куховарил, а я с его телефона связался с шефом и переговорил с охраной. Потом вернул телефон владельцу.

– Вроде, готов, попробуй, как по соли? – Макс протянул мне черпак, предварительно подув в него.

Кулеш удался на славу. На костре, что ни готовь, почему-то всегда вкусней получается.

– Отлично, как по мне, – подтвердил я. – Это мы последний раз кулеш на рыбалке варили?

– Это когда не поймали ни хрена? – вспомнил Макс.

Мы засмеялись. Напряг последних дней наконец отпустил. Сделали свое дело водка и хорошая компания.

– Ага, зато напились знатно!

– Я ж говорил, не надо было с пивом мешать!

– Да как будто когда-то получалось не мешать?!

И снова засмеялись.

– Вот сегодня получится, – заметил Макс. – Пива нэма! Хорошо хоть водка осталась в закромах. Чё там на работе?

– Приезжали опять эти мудаки. Узнали, что меня нет, полезли в бокс – увидели, что нет гелика. Расстроились, пошумели. Прошмонали офис, кабинет, что-то из электроники забрали: телики, компы, Отобрали мобилы у сторожей, и двое остались ждать меня. А у сторожей еще одна труба, рабочая, всегда лежит. Её не нашли. С шефом переговорил. Он нашел через знакомых какого-то чувака, тот берется выгнать гелик через Станицу. Решает блокпосты ополченские за какую-то мзду, а с украинскими уже я разговаривать буду. Завтра наберет на твой, надо звонок не прощелкать.

– Главное, чтобы связь была. А то будет опять, как сегодня, – Макс снял с треноги казан с кулешом. – Ну что, под горячее?

– Пойду тарелки глубокие возьму и Алёну позову, – с готовностью поддержал я.

На следующий день я в телефонном режиме состыковался с парнем по имени Дима, который по просьбе шефа взялся выгнать гелендваген на контролируемую Украиной территорию. И, когда представится шанс, то же сделать и с хаммером. Я в качестве пассажира должен был ехать с ним. План был разработан, оговорен и утвержден. От Максового предложения «выпить по 50» пришлось отказаться.

– Не, пока не буду. Вдруг сегодня ехать, куда с перегаром… Сейчас приедет этот… проводник, переговорим с ним. И шеф попросил еще заскочить к нему домой, там родственница вещи какие-то отдаст.

– Ну, смотри сам.

Зазвонил домофон.

– Наверное, Димон этот приехал, – предположил я.

Макс вышел на улицу и вскоре вернулся с невысоким худощавым парнем.

– К тебе, – озвучил Макс.

Мы пожали друг другу руки.

– Так какой у нас план? – задал я Дмитрию основной вопрос.

– Я сейчас домой заеду, – начал суетливо пояснять Димон, – кое-какие шмотки в машину кину, через час вернусь, и погоним на двух машинах.

– А кто на второй? – не совсем понял я предложенную схему.

– Я на своей, ты на гелике, – пояснил Димон.

– Погоди, договор с шефом моим был, что гелик ты выгоняешь?

– Не, может он понял не так или я не так объяснил, – невнятно пробурчал Димон, пряча глаза. – В общем, я выезжаю на своей и прицепом за тебя тоже решаю. А ты сам смотри. Устраивает такой расклад – поехали. Нет – так нет. Я сегодня до обеда по-любому отсюда рву.

Интуиция подсказывала, что план – дерьмо.

– На блокпосте решаешь? – прямо спросил я.

– Я за неделю пять машин выгнал, – надув щеки, похвалился Димон. – Серьезным людям. Сейчас валю отсюда, пока ситуация не разрулится. Так что решай.

– Машина на контору оформлена, доверенности на меня нет.

– Да пофиг, – уверенно заявил Димон. – Там за бабки хоть слона вывезти можно.

Я задумался. Стрёмный он был какой-то, этот Димон. Если б предложили охарактеризовать его одним словом, то слово это было бы «шнырь». Но выбора у меня особого не было. Если Димон действительно решает проезд через единственный ополченский блокпост на Станице, то это всё, что от него требуется. Напрягала ситуация с поездкой на двух машинах, хотя изначально было озвучено, что ехать будет именно он. Ну да ладно, какая разница. Главное – блокпост проехать, остальное – мелочи.

– Хорошо, поедем, – согласился я. – Когда вернешься, мотнём на твоей машине к шефу домой? Он вещи забрать попросил.

– Не, на моей не получится. Забита под завязку.

– На гелике стрёмно лишний раз светиться.

Наша контора находилась в аккурат на середине пути между домами Макса и шефа. И поехав туда на гелендвагене, я сильно рисковал нарваться на своих недоброжелателей.

– Город пустой, сейчас ехал – никого нет из вояк, их куда-то вроде всех на передовую отправили, – заверил меня Димон. – Так что езжай, не парься. Давай, я приеду через час, и рвём.

Димон уехал. Мне нужно было смотаться домой к шефу, тот просил забрать кое-какие вещи.

– Ладно, давай выгоню коня, – обратился я к Максу. – Быстро к шефу мотнусь и вернусь.

Тот кивнул и пошел открывать гараж. Я открыл ворота на улицу, сел в гелик и, соблюдая дресс-код, покатил к дому шефа. Когда выезжал, Макс вдогонку бросил:

– Ты ж быстро, я тогда ворота закрывать не буду.

Быстро пролетев пустынные улицы, я добрался до своей цели. Вышел, позвонил в домофон. Динамик ожил женским голосом.

– Михаил Валерьевич просил вещи забрать, – обосновал я причину визита.

– Да-да, сейчас открою.

Замок щелкнул, я вошел во двор, а навстречу мне женщина выкатила на крыльцо чемодан.

– Это всё? – поинтересовался я.