Я даже не успел ничего ответить. Только зря остановил электросамокат, чтобы принять звонок, а ребята уже отключились. Но злиться тут можно разве что на себя: даже если они и могут меня подождать, то рабочие подсобных помещений затягивать пересменку не станут. И тогда не видать нам возможности пробраться к технической лестнице, ведущей на крышу бизнес-центра.

Ничего, ребята потерпят. Знают, что без меня не могут, вот и бесятся. На мне техника: маленький дрон и три экшен-камеры, которые ещё нужно успеть раздать. Для нас, руферов, проникновения на крыши – прежде всего развлечение, поиск новых ощущений. И всё же жалко совершать такие подвиги, не засняв это дело. Последний ролик собрал сто тысяч просмотров, и останавливаться на этой цифре как-то не хочется. В приоритете у нас, конечно, высотные здания, но манят и другие охраняемые территории, особенно в центре города.

Невский проспект кишел людьми, и я с трудом пробился сквозь их ряды, чтобы поехать дальше. Опаздывал я жёстко, и моя злость выплёскивалась на прохожих. Одни идут медленно, выстроившись в ряд на всю улицу, другие беспорядочно виляют. Я представлял, как стреляю из глаз лазерами, выжигая им спины. Но к пешеходам привыкаешь. А вот другие ездуны…

Вообще, правду говорят: люди на электросамокатах имеют такой вид, словно ведут кавалерию в битву при Ватерлоо. Ну или крутят штурвал корабля в Трафальгарском сражении – но уж никак не едут по центру Питера. Впрочем, я от них отличался только тем, что катил в противоположную сторону, но всё-таки они меня бесили. Ни в коем случае не считаю себя самым умным, но неужели банального правила «объезжай по правой стороне» у них даже в мыслях нет?

Размышляя об электросамокатчиках, я как-то упустил из виду доставщика еды, который ехал на велосипеде мне навстречу. Ох, зря я пожалел на него лазерных лучей из глаз…

Я как раз объезжал очередных пешеходов и потому оказался посередине улицы, прямо напротив приближающегося курьера. Ухожу вправо – и он сворачивает ко мне. Ухожу ещё правее – и он неуверенно повторяет манёвр одновременно со мной. В последний момент жму на тормоз…

Дальше всё произошло за доли секунды. Я готовился к худшему, но вроде бы пронесло: как встал, так и стою с самокатом на месте – тело лишь слегка мотнуло вперёд. Курьеру повезло меньше. Распластавшись на земле, он вынужден был выслушивать от меня поток мата и параллельно пытался подняться. Только вот гигантский рюкзак и вывернутый руль мешали ему это сделать.

– Ты цел вообще? – спросил я, поуспокоившись.

– Я-то да, – протянул он. – А вот еда…

Но я уже не слушал. До здания оставалось метров сто. Пусть сам со своей едой разбирается, а лучше – научится ездить. Будто с другой планеты свалился!

Но не успел я набрать скорость, как за спиной послышался странный, душераздирающий крик. Чёрт, неужели он всё-таки что-то сломал и понял об этом только сейчас? Крик не утихал – напротив, он звучал как-то неестественно, переходил в неприятный визг.

Я обернулся: курьер так и лежал, не в силах подняться. Да что ж за день такой! Нехотя развернулся, возвращаясь к месту ДТП. Даже если этот чудик что-то себе сломал, своей вины я не вижу – камеры на перекрёстках всё подтвердят. Но по-человечески помочь всё-таки надо, тем более он орёт на всю улицу.

Лучше бы я этого не делал… Подобравшись ближе, я увидел, как визжащий курьер неистово царапает собственную голову, словно хочет содрать с себя кожу. Тело его дёргалось в конвульсиях, а визг… Это был уже не визг, а ультразвук какой-то. Не слишком громкий, но абсолютно нечеловеческий.

Затем он и вовсе яростно дёрнул себя за волосы, да так сильно…

Так сильно, что кожа начала «сползать» с лица – тут же стала какой-то ненастоящей, словно резиновой. Я подумал было, что мне мерещится. Даже недоверчиво заморгал, наклоняясь ближе. Нет, курьер и в самом деле стаскивал голову-маску. Под ней взору открывалась зелёная нечеловеческая голова, от которой исходил едва заметный дым.

– Что за бред? – спросил я вслух, охреневая от увиденного. У него под маской ещё одна маска? Больше похоже на его настоящую кожу – только зачем-то покрашенную в зелёный цвет.

Курьер перестал издавать звуки, замер, будто испустил последний вдох. Верхняя часть головы всё ещё оставалась в не до конца стянутой человеческой коже, а вот нижняя… Она явно чем-то отличалась от того, какой должна быть голова у человека. Не успел я толком осмыслить происходящее, как прямо напротив резко затормозила чёрная «тойота». Дверь раскрылась, за ней показался отец на пассажирском сиденье спереди.

– Артём, живо сюда! – заорал он. – Назад запрыгивай.

Я несколько раз перевёл взгляд с «курьера» на отца и обратно. К чёрту! Не выдержал и, бросив самокат, побежал к авто.

– Ты как здесь?.. – спросил я, не успевая сформулировать вопрос. – В меня курьер врезался, видел?

– Назад садись, – нетерпеливо повторил отец.

Что ж. Дело, похоже, срочное. Залез внутрь, закрыл дверь. Ровно в этот момент тело курьера взорвалось, испуская зеленоватый дым. Одежда и велосипед остались на месте, а тела – словно и не было. Ни следов крови, ни брызг. Да что же за безумие творится… Пранк какой-то, что ли?

Машина рванула с места, и только сейчас я посмотрел на водителя – это был, судя по всему, очередной незнакомый мне коллега отца.

– Вы это видели?! – не унимался я. – Он…

Мысли о курьере ушли на второй план, когда прямо на дорогу выбежали двое мужчин. Ничем не примечательные тёмные куртки, джинсы. Они явно пытались остановить нас, то есть машину. У одного в руках я увидел пистолет.

Водитель только подбавил газу, и «тойота» в один миг подбросила тела на лобовое стекло, после чего отправила их дальше. Я оглянулся, но задний обзор оказался полностью закрыт некими металлическими контейнерами, которыми до отказа был забит багажник.

Мозг взрывался от бесконечных вопросов. Это какие-то бандиты? Куда мы едем и почему так торопимся? Кто был тот курьер и куда он делся?

Словно предваряя эти и другие вопросы, отец заговорил первым:

– Артём, ничего не спрашивай, всё равно не отвечу. Дай мне свой паспорт и телефон. И пристегнись.

В этот день вообще всё пошло не так с самого утра. Сперва задержал отец – сказал, что ему позвонил коллега с работы по какому-то срочному делу, и потому мне пришлось помогать разгружать машину в гараже, забитую мешками со всяким старьём. Не с хламом же на задних сиденьях ему ехать. С каким таким важным делом обратились к отцу, вышедшему полгода назад на пенсию, лично я так и не понял – пусть он и проработал безопасником на фабрике швейной фурнитуры. И почему, как назло, именно сегодня, когда у нашей братии запланирована очередная вылазка?..

Потом приложение самоката что-то поняло не так, и вместо спорт-режима у меня активировался стандартный. Пришлось тащиться на скорости двадцать километров в час вместо привычных двадцати пяти. В давке, конечно, разница уже не столь ощутима – то и дело приходилось поворачивать или тормозить – а вот путь от дома до Невского занял больше времени, чем я планировал. Надо было на метро…

Мама считает, что моё увлечение руферством – из-за того, что в детстве я сильно ударился головой о качели. Старшая сестра того же мнения. Отец относится более снисходительно: говорит, что через год-другой возьмусь за ум – до ЕГЭ уже рукой махнуть. Наша компания не из тех, кто жаждет драк с охраной и дерзких побегов, – предпочитаем руферить быстро и по возможности мирно. Хотя и неприятности тоже случаются, так что действовать нужно всегда слаженно. А теперь о вылазке можно забыть…

– Мне обязательно с вами куда-то ехать? – спросил я, немного придя в себя. – Меня вообще-то ждали. То есть ждут!

Ответа не последовало. Одно я знал точно: происходило что-то очень нехорошее. Такое, чего я и близко не мог понять. Отец не стал бы меня забирать только ради того, чтобы не допустить очередную вылазку, – на эту тему мы уже давно всё обговорили. Тут явно замешано что-то гораздо большее, угрожающее нашей жизни. А потому я глубоко вздохнул, достал паспорт и передал его отцу. Телефон уже с минуту вибрировал – отклонил вызов, отписал короткое: «У меня какая-то жесть. Без меня», после чего отдал вслед за паспортом. И зачем это вообще…

– Минута до Ризомы, – проговорил водитель, продолжая набирать скорость.

Что это значило, я, разумеется, в очередной раз не понял.

– До Лиговского дотяни, – ответил отец. – Раньше не успеем.

Когда мы с друзьями проникали на крыши высоких зданий, то ловили тот самый адреналин, который превращается в зависимость. Сейчас адреналин бурлил как никогда – но привычного чувства кайфа не было и близко. Потому что я не привык не знать обстоятельств происходящего. Бегства от охранников и лёгкие потасовки перестали быть чем-то непредсказуемым, и, даже попав в полицейский спецприёмник, ты всегда знаешь, что отделаешься штрафом в пять-десять тысяч, который выпишут родителям. Словом, в мыслях всегда есть примерное понимание того, что будет дальше. А сейчас – нет.

Перед пешеходным переходом загорелся красный, на дорогу хлынула толпа. Водитель немного снизил скорость, намереваясь просочиться меж пешеходов. На лобовом стекле вдруг появилась снежинка мелких трещин, затем ещё одна. Лишь после этого я увидел остановившегося на зебре стрелка – мужчину лет сорока абсолютно непримечательной внешности. Стёкла на машине, судя по всему, стояли бронированные, но я невольно пригнулся. На секунду водитель вдарил по тормозам, но лишь для того, чтобы в следующий миг снести стрелка корпусом.

Что за чушь происходит?! Стрельба в центре Петербурга – и по нам. Время от времени окна продолжали вспыхивать трещинами от пуль, а на следующем перекрёстке и вовсе кто-то намеренно в нас въехал, стараясь остановить. Всё происходило в таком бешеном ритме, что я словно впал в транс. Попытался сопоставить факты и не на шутку задумался: а не сон ли это? Ну или следствие столкновения с курьером – вдруг голову повредил?

Больше всего меня удивляло, что во всём этом оказался замешан отец. Работа у него была тяжёлая и отчасти даже секретная. Дома мы привыкли говорить, что он глава безопасности пуговичной фабрики, потому что когда-то она и правда была пуговичной. И даже если это как-то связано с его бывшей должностью, то… Нет, не понимаю.

– Ходу, – отчеканил он и что-то нажал у себя на часах.

Словно ответом на мои мысли машина покрылась чем-то, напоминающим гигантскую полупрозрачную паутину. А затем и весь мир – дома, машины, небо – стал стеклянным. Цвета исчезли.

Вспышка.

Тьма.

Машину тряхнуло так, что ремень безопасности был готов сломать мне грудную клетку. Авария?

Нет, автомобиль был вроде бы цел. Темнота развеялась лишь немного, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять: это место не имеет ничего общего ни с Лиговским проспектом, ни со всем Петербургом.

В свете фар я заметил силуэты, напоминающие кусты и деревья, только почему-то угольно-чёрные. Ехали мы медленно: «тойоту» изрядно качало – ни намёка на асфальт. Машина тяжело переваливалась, выбираясь из одной ямы и перекатываясь в следующую. Из освещения – только луна на небе. Какая-то она… больше обычного.

– Артём, – отец повернулся ко мне. – Возьми.

Он вручил мне механические часы без ремешка – старые, похоже, ещё советские, которые нужно вручную заводить.

– Первое, – продолжал он, неотрывно глядя мне в глаза. – Не теряй их. Потом поймёшь, почему это важно. Второе. Я никогда не работал на пуговичной фабрике. И никогда не был главой безопасности. Но я делал всё, чтобы мы жили в спокойствии.

– Пап, так не пойдёт. Ты же знаешь, меня твои загадки не устроят. Говори нормально. Мы где?

– В Ризоме. Междумирье. Так понятнее стало? – нервно ответил он. Ненадолго затих, выдохнул, потом продолжил: – Уверен, однажды ты всё это утрясёшь и поймёшь. А сейчас – просто прими как данность. Жить как прежде уже не получится. Ведь в тебе течёт сила. Не загуби её.

Что… вообще… происходит?..

– Всё как ты и говорил, – вмешался водитель, выключая фары. – Они решились-таки отловить нас. Сейчас бандуру свою запускать начнут. Не передумал?

– Нечего тут думать, – буркнул отец. – Ты, главное, сделай своё дело.

Вдалеке замелькал свет – не то фонари, не то вспышки. Метрах в ста от нас явно происходили какие-то телодвижения. Причём, по ощущениям, там находилось не два и не три человека – намного больше. Водитель свернул так, чтобы машина смотрела прямо на силуэты людей, и остановился.

– Ну, не поминай лихом, – сказал ему отец. – Выходим. Артём, рюкзак свой оставляй.

Здешние виды на миг выбили из головы всё остальное. Куда хватало глаз, со всех сторон виднелись остовы не то разрушенных домов, не то каких-то несуразных конструкций. Из звуков – только заунывный ветер, который дул словно сразу во все стороны. Уши слегка закладывало. Запахов… запахов не было, если не считать привкус пыли.

Из состояния задумчивости меня выбил звук зарычавшего двигателя. Обернулся: машина резво удалялась, рядом остался стоять лишь наш водитель. Значит, за руль пересел отец – и сейчас он гнал бронированную «тойоту» прямо на…

– Ты что стоишь?! – заорал я на застывшего неподалёку водителя. – Сделай что-нибудь!

Я хотел ещё что-то закричать, побежать вслед. Остановить происходящее. Но вместо этого смотрел, как машина с выключенными фарами мчится в сторону неизвестных. Как раздаётся взрыв. И как вслед за этим взрывом следует другой – гораздо более мощный. Настолько, что ударная волна вот-вот дойдёт до меня.

За миг до этого меня пронзает нечто едва ощутимое. Тёмный сгусток, заставляющий неметь руки и ноги.

Вспышка, темнота, свет.

Я снова в Питере. По крайней мере, это похоже на Лиговский проспект. Только почему здесь так много рекламных вывесок? И какие-то допотопные светофоры… И когда здесь успели установить аллеи деревьев?.. И что за старые «Волги» на дороге? Стоп, а откуда тут такие трамваи-то?!

Глава 2

Оцепенение. Не знаю, сколько оно длилось: пять минут – или все тридцать? Только что на моих глазах погиб отец, только что я побывал в необъяснимом месте, похожем на галлюциногенный сон. И тем не менее эмоций не было – я стоял будто под наркозом, так и сжимая в руке старинные часы. Просто разглядывал незнакомый мне Лиговский проспект, который преобразился во что-то очень странное.

Вот, например, большая вывеска: «Смольнинский хлебозавод. Поставщик двора Его Императорского Величества». Давно ли он тут? Помнится, месяц назад мы с ребятами забирались на крышу этого здания, и всё было другим. А уж телефонная будка, автобусная остановка и терминал с надписью «Лимонад» смотрелись крайне нелепо.

Незнакомых, выбивающих из колеи деталей было так много, что я даже предположил, не снимают ли тут какой фильм. Но кто бы стал перекраивать дорогу ради посадки деревьев, которые бесконечно тянулись в обе стороны по Лиговскому? И если винтажная вывеска «Булочная» на соседнем доме смотрелась по-своему стильно, то «Обмен валюты», скорее, вызывал недоумение.

Так, стоп! В происходящее сегодня мозг всё ещё отказывался верить, но сколько можно гадать? Недалеко от остановки стоял киоск с надписью «Пепси-Кола» – туда я и направился.

– Перерыв, – опередила меня грузная женщина в синем фартуке, доставая из кармана пачку «Бонда».

– Не подскажете, какое сегодня число? – с ходу спросил я.

– Шестнадцатое, – безразлично бросила она, делая затяжку.

– Июня?

– Ну да.

Помолчав, уточнил:

– А год?

– Издеваешься? Двадцать второй, – хмыкнула продавщица.

Всё сходится. Значит, безумная мысль о перемещении в прошлое отметается. Уже хорошо.

– А давно тут трамваи ходят? – спросил я.

На самом деле я хотел сказать – такиетрамваи. Вопрос был больше формальный: здесь вся улица создавала ощущение восьмидесятых или девяностых. Я просто ждал объяснения.

– Ты как с луны свалился. – Она окинула меня хмурым оценивающим взглядом, брезгливо задержалась на одежде. – Из Сибири, что ли? Ещё при дедушке нынешнего Императора начали ходить.

Ответ меня порядком удивил, но я не стал развивать тему. Надо срочно домой.

– А позвонить у вас можно?

Продавщица лишь молча мотнула головой в сторону телефонной будки.

– Я про мобильный телефон. Свой потерял, а мне срочно нужно.

– Слушай, я с тебя поражаюсь. Я на дворянку похожа, чтобы личный сотовый иметь? – усмехнулась она и хотела сказать что-то ещё, но не успела.

В считаных сантиметрах от моего плеча что-то стремительно пролетело, и в следующую секунду женщина рухнула на асфальт. Никаких пулевых ранений на ней не было, а вот странная зеленоватая пульсация прошила всё её тело, точно электрический ток.

Состояние ступора, в котором я пребывал всё это время, разом исчезло. Подобно удару стрелы пришло чёткое осознание: мой отец погиб, бросая вызов каким-то неизвестным. И несмотря на это сейчас нечто продолжает мне угрожать.

Стреляли метров с двадцати. Это были трое мужчин в чёрных длинных пальто с большими блестящими пуговицами и высокими воротниками. Одеты явно не по погоде: если утром, когда я ехал на вылазку, ещё было прохладно, то сейчас пекло градусов на тридцать. Неизвестные стояли на середине дороги, в руках одного из них лежал пистолет, причём довольно странной формы. Сил удивляться у меня уже словно и не осталось, а вот среагировать – да.

Следующий выстрел пришёлся на сам киоск, пока я машинально отскакивал в сторону. На дороге засигналила «буханка», водитель которой едва успел затормозить перед моими преследователями. В ответ огонь открыли и по нему.

Я уже бежал прочь, а в голове мелькнула мысль: могли ведь незаметно подойти ближе и не промахнуться, но почему-то атаковали издали. Словно боялись, что я вот-вот исчезну. Оборачиваться назад не стал, но чувствовал, что люди в пальто просто так не отстанут.

Хотел свернуть в ближайшую арку, но та оказалась перекрыта решёткой. Миновал остановку, обежал женщину с импровизированным прилавком – она что-то продавала. Следующий выстрел вдребезги разбил стекло таксофона в шаге от меня.

Впереди показались ещё двое мужчин в аналогичных длинных пальто – на сей раз я чётко видел, что они появились из ниоткуда одномоментно. Остальных прохожих это явно удивило не меньше моего. От новых выстрелов спасло то, что следующая арка вдоль Лиговского была открытой, – туда я и свернул.

Руферская привычка оценивать здания и крыши с точки зрения возможности на них забраться сейчас мало чем могла помочь. Да, я выбежал во двор-колодец и сперва было подумал юркнуть в один из подъездов. Но что если люк на крышу будет закрыт на замок? Путей к отступлению не останется. А жаль: вот уж в чём в чём, а в крышах я знал толк, по ним можно двинуть далеко и быстро – не догонят.

Во дворе толпилась длинная очередь к грузовику с цистерной, на которой было написано: «Молоко». Проскочил прямо через очередь, за что отхватил отборной ругани от старушек, и побежал через ухоженные клумбы цветов в следующий двор, из-за чего, похоже, окончательно стал для местных врагом народа. Запнулся об импровизированный заборчик в виде вкопанных в землю автомобильных покрышек, распластался во всю длину. Отцовские часы выпали из руки, но я тут же поднял их. Запрыгнул на высокую покрышку от трактора – и побежал дальше по аналогичным ему, наполовину вкопанным в землю. Покрышки не проминались под моим весом, зато бег по ним позволял в любой момент сделать выбор: спрыгнуть направо или налево. Я не знал, чем закончится двор, а в тупике оказаться никак нельзя.

Преследователи бежали медленнее, но я ждал подвоха: сам видел, как они появлялись из ниоткуда! Останавливаться не вариант, что остаётся? Затеряться в толпе? Найти полицию?

Через минуту я сиганул в арку, которая вела на Коломенскую. Звук, подобный тому, что разносится от люминесцентной лампы, означал, что по мне всё ещё стреляют. И всё ещё промахиваются – в этот раз выстрел пришёлся в малиновую «восьмёрку», стоявшую прямо на выходе из арки. Та покачнулась. Из неё резво вылезли мужчины в кожаных куртках: один плотный и лысый, другой худой и высокий. Похоже, они подумали, что нападают на них. Я тем временем надеялся успеть в отъезжающий автобус, напоминавший советский ЛиАЗ, но тот уже тронулся. Сзади на него запрыгнули двое мальчишек лет десяти, держась за выступающие конструкции.

Перебежал дорогу, за спиной послышались пистолетные выстрелы. Когда я обернулся, мужики в кожанках валялись рядом с «восьмёркой», а двое преследователей уже перебегали дорогу, на ходу целясь в меня. Остальные, видимо, задержались с «братками», а то и вовсе отхватили от них пару пуль.

Бежать вдоль проспекта – рискованно. Народу немного, к тому же одежда у прохожих, мягко говоря, отличается от моей. Слишком я заметен. Да и неприятно бежать, в любой момент ожидая выстрела в спину, – к тому же выстрела какого-то непростого. Если они не убивают, то как минимум усыпляют или нейтрализуют, а это мало чем лучше огнестрела: неизвестно, где я потом проснусь и долго ли проживу.

В общем, я без колебания двинулся в попавшийся на глаза магазин одежды. Толкнул тугую дверь, затем ещё одну. Чутье не подвело: магазин был просторный – ряды курток, брюк, маек и свитеров с орнаментами тянулись на десятки метров. В глаза бросилась надпись «Легинсы» на витрине с аляповато цветными лосинами – боже мой, неужели в таких кто-то ходит? Джинсовые куртки и жилетки облепляли стены и, казалось, никогда не кончатся. Особенно удивила стойка, от начала до конца увешанная мужскими малиновыми пиджаками. Что такое кондиционеры, в магазине, видимо, не знали – спасали только вертящиеся вентиляторы.

Когда в помещение вошли люди в пальто, я уже затаился среди женских курток и плащей. Если бы не остановился тут, а побежал дальше между рядами вешалок, то меня бы легко заметили, а мне это ни к чему. Впрочем, играть в прятки тоже не хотелось. Меня преследовали явно какие-то могущественные люди – и что им помешает встряхнуть магазин вверх дном?

Я просто ждал момента, чтобы рвануть в подсобное помещение, а уж оттуда наверняка найдётся или выход на улицу, или лестница на верхние этажи здания.

– Добрый день! – послышался голос у входа. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Похоже, моё быстрое проникновение в магазин продавец не заметил, а вот преследователей встречал подобающе. Ещё бы: их роскошные пальто были не от мира сего – небось, принял их за богатых иностранцев. Слишком уж чистые и солидные. А громадные отливающие серебром пуговицы и высокие отогнутые воротники делали костюмы похожими на сюртуки или фраки. Я не силен в терминологии старинных предметов гардероба, но кое-какое представление имею: как ни странно, отец не раз рассказывал о производстве одежды. Тем удивительнее было сегодня слышать, что он якобы никогда там не работал…

Я сидел между стоек, окружённый женскими одеяниями. В голову пришла безумная, но кажущаяся абсолютно правильной идея: сунуть часы в карман одной из курток. Один раз я их уже выронил – и хорошо, что не на асфальт, а то и разбить можно. Если встреча с отцом не была сном или глюком, то эта вещь, по его словам, очень важная. Нутром чуял: я в шаге от смерти (или что там со мной хотят сделать таинственные преследователи?). Выживу – вернусь за часами. Не выживу – пусть они хотя бы не достанутся… этим «гражданам».

К слову, голова начала работать лучше. Пытаться найти оправдание тому, как всё преобразилось, мне чертовски надоело – надо признать, что я нахожусь в каком-то странном – и старом – Петербурге. И при этом якобы в 2022 году. Может, конечно, это всё ещё какой-то очень масштабный розыгрыш или стечение обстоятельств, но сейчас имеем, что имеем. Глупо отнекиваться от того, что нынешний мир не похож на тот, в котором жил я.

Часы юркнули в глубокий карман женской красной куртки – я постарался её запомнить. Едва ли в ближайшее время её купят: ассортимент в магазине огромный, много одинаковых моделей.

Донёсся электрический звук, за ним глухой грохот. Очень похоже на то, что это подбитый продавец рухнул на пол. Преследователи рассредоточились по магазину, их шаги раздавались довольно громко. Надо бежать, понимал я. Давно пора. И в то же время брал жуткий интерес: о чём они станут меж собой говорить? Ну не могут же эти типы действовать всё время молча – кто-то должен руководить, выбирать, куда они двинутся.

Выждал момент, когда шаги почти затихли. Лёг на пол и осторожно перекатился от одной стойки с одеждой к соседней. Перелез через нижнюю перекладину, задевая спиной низы курток. Со следующей стойкой такое не прокатит: там висят короткие джинсовые шорты и мини-юбки. Настолько короткие, что, возможно, корректнее назвать их трусами. На полу я буду хорошо просматриваться. Зато до двери в подсобку – совсем ничего!

Тело пылало в нетерпении. Последний рывок – и бежать, бежать, бежать! А вдруг за дверью тупик? Нет права на ошибку. Низ живота жгло и тянуло, как бывает при сильной тревоге и панике. Дыхание участилось, пульс отдавался в ушах. Видел я мало: прилавки и ряды вешалок закрывали нижний обзор. Но зато слышал. И мог сказать, когда шаги приближаются, а когда удаляются.

Сейчас!

В полуприседе я рванул вперёд. Путь был свободен. А когда заскрипели двери главного входа, ускорился: нельзя упускать такой шанс. Дверь в подсобку даже не пришлось отпирать: она была приоткрыта. Лишь осторожно задвинув её за собой, я встал в полный рост. Короткий коридор – а дальше выход на улицу!

Именно в этот момент сзади в подсобку вошёл человек-пальто…

Я громко выругался. Только появился проблеск света – как всё по-новому! В сердцах хлопнул дверью и побежал. Это был очередной внутренний двор, на сей раз нежилой: у одного дома разгружали стеклянную тару – очень похоже на бутылки водки. Туда-то я и устремился.

Несколько секунд – и вот я уже в кафетерии, набитом людьми. Выбежал аккурат к кассе и, откинув вверх дверцу-перекладину, отделяющую витрины от посетителей, двинул к выходу. Оказалось, вход в кафетерий был не со стороны главной дороги, а сбоку здания. Прямо напротив – ещё одна дверь, тоже какого-то магазина или склада, но явно не парадная, для персонала. Сил разбираться уже не было – я просто ринулся туда. Очутился в очередном коридоре, на сей раз более длинном, миновал пару поворотов и выбежал во двор-закуток. Высокий забор по периметру, гаражи, большие решётчатые двери, преграждающие въезд-выезд, и… Ещё одни двери – явно выведут в очередной магазин или какой-то работающий объект.

Не раздумывая вбежал внутрь. Помещение было обставлено кучей деревянных ящиков. За широкими лавками сидело несколько мужчин – в основном в кожанках или старомодных спортивных олимпийках. Увидев меня, задыхавшегося от долгого бега, – а на такой жаре с меня ещё и обильно лился пот – они встрепенулись. Оперативно поднялись, один даже сунул руку на пояс, где я увидел пистолетную кобуру.

Хм.

– Извиняюсь, что вбежал, – отдышавшись, сказал я. – За мной какие-то люди гнались. С оружием. Я пройду через вас на улицу.

– Не пройдёшь, – задумчиво мотнул головой налысо обритый здоровяк и двинулся ко мне. – Гнались за тобой, говоришь?

Я инстинктивно сделал шаг назад: вид у мужиков был недобрый, очень уж неоднозначно они друг с другом переглядывались. Мне знаком этот взгляд. Взгляд уверенных в себе чоповцев, которые будут ловить наверняка.

Дверь – в шаге от меня. Но давать о себе знать людям в пальто очень не хотелось. Возможно, именно теперь, впервые за весь последний час, они полностью потеряли меня из виду. Может, до сих пор ищут в толпе кафетерия или разгуливают возле него. Открою дверь – и всё, я себя выдам.

– Он наш? – подозрительно спросил лысый у остальных.

– Не припомню, – ответил другой, тоже приближаясь. – Но лучше проверить.

Мне хватило секунды, чтобы всё понять. Что-то тут у мужиков нечисто, но есть ли у меня выбор? Главное, что улизнул от людей в пальто. Я уже сделал рывок вперёд, намереваясь проскользнуть мимо них в помещение. И почему-то даже не удивился, когда бугай заехал кулаком мне в лицо.

Опять тьма… Да сколько можно!