Теория лингвокультурных типажей. Учебное пособие, 4-е издание

© О. А. Дмитриева, 2024

© И. А. Мурзинова, 2024

ISBN 978-5-4483-4205-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одобрено на заседании Ученого совета Института международного образования Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования "Волгоградский государственный социально-педагогический университет", протокол №2 от 1 ноября 2023 г.

Рецензенты:

Т. Г. Никитина, доктор филологических наук, профессор кафедры образовательных технологий Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Псковский государственный университет»

Е. В. Бобырева, доктор филологических наук, профессор кафедры английской филологии Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет»

Информация о предыдущих изданиях

Книга представляет собой четвёртое издание учебного пособия О. А. Дмитриевой и И. А. Мурзиновой «Теория лингвокультурных типажей» с изменениями и дополнениями.

Учебное пособие «Теория лингвокультурных типажей» было впервые опубликовано в 2015 году в библиотечной системе IPRbooks. Выходные сведения об издании:

Дмитриева О. А., Мурзинова И. А. Теория лингвокультурных типажей [Электронный ресурс]: учебное пособие/ Дмитриева О. А., Мурзинова И. А. – Электрон. текстовые данные. – Волгоград: Волгоградский государственный социально-педагогический университет, 2015. – 92 c. ISSN 2227—8397

Второе издание пособия было опубликовано без изменений и дополнений в 2016 году по лицензии издательского сервиса «Ридеро» (по технологии «печать по требованию»). Выходные сведения об издании:

Дмитриева О. А., Мурзинова И. А. Теория лингвокультурных типажей: Учебное пособие / О. А. Дмитриева, И. А. Мурзинова – [б. м.]: Издательские решения, 2016. – 136 с. ISBN 978-5-4483-4205-9

Третье издание пособия было опубликовано в 2021 году по лицензии издательского сервиса «Ридеро» (по технологии «печать по требованию»). Выходные сведения об издании:

Дмитриева О. А., Мурзинова И. А. Теория лингвокультурных типажей: Учебное пособие / О. А. Дмитриева, И. А. Мурзинова – [б. м.]: Издательские решения, 2021. – 152 с. ISBN 978-5-4483-4205-9

Введение

Настоящее пособие представляет собой опыт научно-аналитического обзора научной и специальной литературы по лингвокультурологии и лингвоперсонологии и содержит практические примеры моделирования лингвокультурных типажей различных культур. Книга является учебным пособием по спецкурсам «Теория лингвокультурных типажей» и «Лингвоперсонология», предлагаемым бакалаврам и магистрантам, обучающимся в соответствии с федеральным государственным стандартом по направлению 44.03.01 (бакалавриат) / 44.04.01 (магистратура) «Педагогическое образование», а также аспирантам филологической направленности. Пособие может использоваться при написании курсовых и дипломных работ лингвистической направленности, связанных с исследованиями языковой личности, концепта типизируемой личности в коллективном языковом сознании, коммуникативных стратегий и тактик речевой коммуникации, стилистических средств выразительности и других средств разных уровней языка.

Лингвокультурные типажи – обобщенные образы личностей, чьё поведение и чьи ценностные ориентации существенным образом влияют на лингвокультуру в целом и являются показателями этнического и социального своеобразия общества. Изучение лингвокультурных типажей способствует лучшему пониманию особенностей языкового сознания и коммуникатитвного поведения представителей различных социумов, позволяет оптимизировать процесс межкультурной коммуникации.

Актуальность учебного пособия обусловлена тем, что в настоящее время теория лингвокультурных типажей является активно развивающимся направлением языкознания на стыке лингвокультурологии и лингвоперсонологии (см. список работ по теории лингвокультурных типажей в Приложении), вместе с тем введение в учебный процесс результатов, полученных в рамках исследований, и их практическое применение до сих пор затруднительно, т.к. помимо разрозненно представленного материала в виде научных статей, диссертаций, монографий, отсутствует единое учебное пособие, обобщающее и систематизирующее накопленные научные знания по теории лингвокультурных типажей. Настоящее пособие решает эту задачу.

Учебное пособие состоит из введения, двух глав и заключения. В первой главе, посвященной лингвокультурному типажу как предмету лингвистического изучения, рассматривается процесс становления теории лингвокультурных типажей как одного из новых направлений лингвокультурологии, излагаются основные положения теории лингвокультурных типажей, предлагается алгоритм изучения лингвокультурного типажа. Во второй главе приводятся описания лингвокультурных типажей России, Франции и Англии в соответствии с предложенным алгоритмом. В конце пособия имеются приложения, содержащие тексты анкет, применявшихся при моделировании лингвокультурных типажей России, Франции и Англии, на основе которых студенты смогут разработать собственные анкеты.

Достоинством пособия является прилагаемый к каждому параграфу подробный список контрольных вопросов для самопроверки аспирантов и магистров по рассматриваемой проблеме. Ответы на них требуют не только усвоения прочитанного материала, но и творческого применения приобретенных знаний. Кроме того, каждый параграф первой главы снабжён списком тем для написания рефератов.

Авторы надеются, что изучение лингвокультурных типажей даст возможность филологам расширить их профессиональный кругозор и достичь успехов в научных исследованиях. Авторы считают своим приятным долгом выразить искреннюю благодарность рецензентам пособия – доктору филологических наук, профессору В. И. Карасику и доктору филологических наук, профессору Е. Ю. Ильиновой – за высказанные пожелания и высокую оценку.

Глава 1. Место теории лингвокультурных типажей в лингвокультурологии
становление лингвокультурологии как науки о культуре и языке

Культурологическое направление в лингвистике стало активно формироваться в 90-х годах двадцатого века когда, вследствие происходящих в обществе глобальных интеграционных процессов, традиционная для языкознания проблема понимания культур стала осознаваться в качестве комплексной междисциплинарной проблемы, имеющей свои социально-психологические, социально-культурные, историко-научные аспекты.

В языкознании XX в. существовало, по крайней мере, два подхода к проблеме корреляции между культурным типом и языковой структурой. Согласно более раннему подходу Э. Сепира (середина XX в.), прямой корреляции между языком и культурой не существует – развитие культуры происходит параллельно с развитием языка, но такой параллелизм не представляет интереса для лингвистики. Признавая, что изменения в культуре отражаются в лексике, Э. Сепир, тем не менее, отрицал прямую взаимосвязь между языком и культурой, полагая, что лингвисту не следует отождествлять язык с его словарем, тем самым практически исключая изучение словарного состава из анализа языка. [Сепир, 1993].

Ознаменовав собой важный для своего времени этап на пути становления наук о языке и культуре, данный подход, тем не менее, не отражал всей многоаспектности развития языка, происходящего не параллельно с развитием культуры, а в тесном сплетении с культурой, в органичном единстве с ней.

Новый подход, появившийся в языкознании второй половины XX в. и активно разрабатываемый в настоящее время, включает в поле лингвистических исследований элементы содержания языка. Сторонники этого подхода видят взаимодействие, диалог языка и культуры в том, что язык хранит и обобщает коллективную память благодаря кумулятивной функции (см., например, [Телия, 1996]). Эту точку зрения разделяют, в частности, В. А. Маслова, указывающая на вполне конкретные единицы языка (безэквивалентную лексику, паремиологический фонд языка, фразеологический фонд языка, метафоры и т. д.) «которые приобрели символическое, эталонное, образно-метафорическое значение в культуре и которые обобщают результаты собственно человеческого сознания» [Маслова, 2001, с. 36], Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров, считающие, что слово является «вместилищем знаний», «хранителем человеческого опыта» (цит по: [Крюков, 1988, с. 23]). В этом же направлении мыслит и волгоградский лингвист В. И. Карасик: ученый доказывает, что язык выступает как «средство концентрированного осмысления человеческого опыта, который закодирован во всем богатстве значений слов, фразеологических единиц, общеизвестных текстов, формульных этикетных ситуаций» [Карасик, 2002, с. 106]. В поле зрения исследователей оказываются как спонтанно возникающие в процессе коммуникации, так и устойчивые, клишированные речевые высказывания, рельефно демонстрирующие самобытность, оригинальность языкомышления того или иного лингвокультурного сообщества. Достоинством данного подхода является то, что в его рамках обосновываются новые возможности лингвистики – изучение культурно значимых смыслов через лексический состав языка, т. е. через их конкретное языковое проявление.

Согласно представлениям современной науки, конечным итогом всякой коммуникации является не понимание языка как такового, а усвоение внеязыковой информации (в том числе и культуры, в рамках которой происходит само общение), поэтому новая, антропоцентрическая парадигма, рассматривает язык во всей совокупности языкового и внеязыкового (культурного) содержания [Воркачев, 2001; Маслова, 2001].

Лингвистической наукой сегодня признается то, что связь между историей и культурой народа устанавливается в мышлении народа. Это повлекло за собой становление таких новых ответвлений лингвистического знания как когнитивная лингвистика (В. З. Демьянков, З. Д. Попова, И. А. Стернин и др.) и лингвоконцептология (Н. Д. Арутюнова, С. А. Аскольдов, С. Г. Воркачев, Д. С. Лихачев, В. И. Карасик Г. Г. Слышкин и др.).

В отечественной лингвистике активно развиваются области исследования, основанные на идее взаимосвязи языка и культуры, представляющие несомненный интерес с точки зрения взаимодействия культур: лингвострановедение (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, Г. Д. Томахин, В. В. Ощепкова и др.), этнолингвистика (А. С. Герд, А. М. Копыленко, Н. И. Толстой и др.), теория межкультурной коммуникации (П. Н. Донец, В. Г. Зусман, З. И. Кирнозе, О. А. Леонтович, С. Г. Тер-Минасова, Н. Л. Шамне). В этом ряду находится и лингвокультурология (С. Г. Воркачев, В. В. Воробьев, В. И. Карасик, М. А. Кулинич, В. А. Маслова, Г. Г. Слышкин, В. Н. Телия, В. И. Хайруллин и др.), дисциплина, ориентированная, по мнению В. Н. Телия, на «культурный фактор в языке и языковой фактор в человеке» [Цит. по: Маслова 2001, с. 8] и на изучение и описание «корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии» [Телия, 1996, с. 217]. Анализ работ лингвистов выявляет, что лингвокультурология рассматривается как наука, близкая лингвокогнитологии, лингвострановедению [Воробьев, 1997] или как часть этнолингвистики (области знания, исследующей специфические – национальные, народные, племенные – особенности этноса, проявляющиеся в языке) [Телия, 1996]. В противоположность последней трактовке, В. И. Карасик предлагает рассматривать лингвокультурологию как отпочковавшуюся от лингвистики самостоятельную науку, объединяющую в качестве более общей дисциплины этнолингвистику и социолингвистику (изучающую языковые особенности социальной структуры конкретного этноса (социума)) [Карасик, 2002]. Данного подхода придерживаются и авторы настоящего учебного пособия.

В наиболее общем виде можно выделить следующие ведущие направления в современной лингвокультурологии: язык и культура; национально-культурная специфика; лингвокультурные концепты (включая концепты типизируемых личностей – лингвокультурные типажи). Соответственно, в рамках этих направлений осуществляется комплексное исследование языка, основывающееся на феноменах культуры, изучение элементов культуры посредством явлений языка и человека как носителя языка и творца культуры.

Вопросы для самоконтроля:

Назовите два основных исследовательских подхода к проблеме корреляции между языком и культурой. В чём их принципиальное различие? Какой подход более актуален в наши дни?

Что входит в сферу изучения лингвокультурологии?

Назовите учёных, разрабатывающих лингвокультурологическое направление в современном языкознании. С какими из научных работ этих учёных вы знакомы?

Темы рефератов:

Социолингвистика как наука о языке в его социальном контексте

Лингвокультурология как наука о взаимосвязи и взаимодействии культуры и языка

Подходы к изучению языковой личности

Подходы к исследованию языковой личности в лингвокультурологии, также как и подходы к её определению, характеризуются разноплановостью.

Структурно-речевой подход выражен в анализе речевых характеристик и коммуникативного поведения конкретно-индивидуальной личности либо того или иного типа личностей, например, описанию языка и стиля известных писателей, ученых, общественных деятелей [Сиротинина, 2003; Парсамова, 2004]. Изучаются речевые характеристики определенных социальных групп как языковых личностей, например, аристократов, студентов, представителей среднего класса [Ивушкина, 1997; Костецкая, 2001; Квартовкина, 2004; Крюков, 2001; Крысин, 2001]. Исследуемая под таким углом зрения речь является объективно существующей реальностью. Например, речь аристократов и представителей среднего класса исследуется на основании источников – писем самих аристократов и представителей среднего класса [Крюков 2001], материалы для исследования языковой личности берутся и из художественных произведений [Квартовкина, 2004; Костецкая, 2001], но выбор таких произведений для анализа обусловлен, как правило, оценкой значимости их авторов как посредников в возможно более достоверной передаче реальных речевых характеристик того или иного типа личности.

В конце двадцатого – начале двадцать первого века повысился интерес учёных к личностному аспекту языка. Этот аспект разрабатывается в течение последних десятилетий в рамках лингвоперсонологии – самостоятельного направления языкознания, выделяемого в рамках антропоцентристских исследований языка и основывающегося на достижениях лингвистики, литературоведения, культурологии, психологии, социологии, объектом внимания которого является субъект и его языковые проявления. Формирование лингвоперсонологии предвосхитили лингвистические исследования антропоцентристской направленности, а именно работы Ю. Н. Караулова, Ю. Д. Апресян, Г. И. Богина, Н. Д. Голева, В. Г. Гака и других авторов, посвященные теоретическому и методологическому обоснованию изучения языковой личности.

К настоящему времени в современной лингвокультурологии уже собран значительный материал, касающийся языковой личности, ведутся обобщающие исследования типов языковых личностей, оказывающих доминирующее влияние на развитие лингвокультуры, и их коммуникативного поведения (С. Г. Воркачев, В. В. Соколова, С. С. Галстян, В. В. Красных, В. И. Карасик, М. В. Китайгородская, В. П. Конецкая, В. П. Нерознак, Н. Н. Розанова, И. И. Халеева, В. И. Шаховский, и др.).

Разработка теории языковой личности в отечественной лингвистике связана с именем Ю. Н. Караулова, обратившего внимание научного сообщества на феномен личности человека в языке и обосновавшего исследовательскую программу изучения семантических и прагматических характеристик языковой личности с учетом индивидуальных особенностей человека говорящего [Караулов, 1987]. Вследствие антропоцентрической направленности исследований в современном языкознании лозунг, восходящий к идеям Ф. де Соссюра «За каждым текстом стоит система языка» трансформировался в исследовательскую установку «За каждым текстом стоит языковая личность». Под языковой личностью Ю. Н. Караулов понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются следующими признаками: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью [там же]. Ю. Н. Караулов синтезирует в этом определении способности человека и особенности порождаемых им текстов. Уточняя понятийное поле языковой личности, учёный представляет его в виде трехчастной структуры: 1) языковая личность как ниша в предмете (лингвистики), как субъект, осмысливший мир и отразивший его в своей речи; 2) языковая личность как личность, обладающая определенными особенностями, отличающими ее от других личностей, например, языковая личность специалиста-филолога, персонаж (художественного произведения), конкретно-историческая личность; 3) языковая личность как научная парадигма «человек и язык», охватывающая языковую картину мира, знание о мире и о языке, национальную культуру, языковое сознание [Караулов, 1995].

В несколько ином ключе рассматривает языковую личность В. В. Красных. С одной стороны, исследователь принимает трактовку языковой личности, предложенную Ю. Н. Карауловым. С другой стороны, учёный считает необходимым рассматривать языковую личность в двух аспектах – системном и функциональном. В системном аспекте, помимо языковой личности, которую В. В. Красных определяет как «личность, проявляющую себя в речевой деятельности, обладающую определенной совокупностью знаний и представлений», учёный выделяет речевую личность – языковую личность, рассматриваемую в парадигме реального общения, т.е. личность, реализующую себя в коммуникации и осуществляющую ту или иную стратегию и тактику общения [Красных, 2003]. В функциональном аспекте исследователь выделяет «коммуникативную личность», под которой она понимает «конкретного участника конкретного коммуникативного акта, реально действующего в реальной ситуации» [Красных, 2003, с. 51]. Данный подход интересен тем, что проявления языковой личности рассматриваются в ее динамике, от потенциального статичного «обладания» определенными характеристиками до момента вступления в коммуникацию и непосредственной реализации данной личности в коммуникативном акте.

Вопросы для самоконтроля

В чём заключается эвристичность теории Ю. Н. Караулова? В чем суть этой теории?

Какие подходы к пониманию языковой личности вам известны?

Стереотипизация и типизация личности как основа выделения лингвокультурного типажа. Концепт личности в литературе

Понятие «лингвокультурный типаж» соотносится с таким явлением, характеризующим человека сквозь призму его коммуникативного поведения, как «стереотип».

Большой толковый социологический словарь Collins определяет стереотип следующим образом: «совокупность устойчивых упрощенных обобщений о группе индивидуумов, позволяющая распределять членов группы по категориям и воспринимать их шаблонно, согласно этим ожиданиям» [цит по: Карасик, Дмитриева 2005, 12]. Стереотипное представление о той или иной языковой личности формируется в коммуникативно-массовом сознании, соответственно, говоря о стереотипе как основе лингвокультурного типажа, необходимо акцентировать внимание на таком понятии, как «социальный стереотип».

Согласно дефинициям, «стереотип социальный» (от греч. stereos – твердый и typos – отпечаток) – относительно устойчивый и упрощенный образ социального объекта (группы, человека, события, явления и т. п.), складывающийся в условиях дефицита информации как результат обобщения личного опыта индивида и нередко предвзятых представлений, принятых в обществе. Термин «стереотип социальный» впервые введен американским журналистом У. Липманом. Стереотип социальный, хотя он и не всегда отвечает требованию точности и дифференцированности восприятия субъектом социальной действительности, играет существенную роль в оценке человеком окружающего мира, поскольку позволяет резко сократить время реагирования на изменяющуюся реальность, ускорить процесс познания. Вместе с тем, возникая в условиях ограниченной информации о воспринимаемом объекте, стереотип социальный может оказаться ложным и выполнять консервативную, а иногда и реакционную роль, формируя ошибочное знание людей и серьезно деформируя процесс межличностного взаимодействия. Определение истинности или ложности стереотипа должно строиться на анализе конкретной ситуации. Любой стереотип, являющийся истинным в одном случае, в другом может оказаться совершенно ложным или в меньшей мере отвечающим объективной действительности и, следовательно, неэффективным для решения задач ориентации личности в окружающем мире, поскольку его основание выступает в качестве второстепенного по отношению к целям и задачам новой классификации. Содержательно родствен стереотипу социальному ряд явлений, имеющих место в процессе межличностного восприятия – эффекты ореола, первичности, новизны, феномен имплицитной теории личности и т. д. – и отражающих определенную тенденцию к восприятию индивидом социального объекта максимально однородным и непротиворечивым» [Психологический словарь «Планея», www]. «Стереотип, как готовая схема восприятия, позволяет человеку сократить время реагирования на изменяющиеся условия окружающего мира. Но в то же время, стереотип может препятствовать возникновению новых мыслей и представлений. У каждого народа, каждой нации есть свои собственные стереотипные представления об окружающем мире, о людях, о представителях другой культуры. Характерный пример стереотипа – представление русских о чукчах или французов – о бельгийцах» [Психология, www]. Таким образом, основные критерии стереотипа – устойчивость, обобщение, упрощенность, дефицит информации, искажение, идеологичность. Стереотипное представление буржуа в сознании представителя русской культуры, особенно советского периода выглядит следующим образом: толстосум, злой эксплуататор, наживающийся на нищете эксплуатируемых рабочих. Многочисленные карикатуры, продиктованные идеологией железного занавеса приравнивали Запад (синонимы: буржуазный мир, капитализм) = зло. При моделировании лингвокультурного типажа мы в большей или меньшей степени сталкиваемся со стереотипом, т.к. в процессе ответов при анкетировании, у респондентов возникают готовые картинки – стереотипы. В данном случае, считаем, демонстрируется правомерность тезиса Сепира-Уорфа об отражении в языке «наивной» модели мира. Согласно определению, «стереотип – представление фрагмента окружающей действительности, фиксированная ментальная картинка, являющаяся результатом отражения в сознании личности «типового» фрагмента реального мира, некий инвариант определенного участка картины мира» [Красных, 2003]. Именно типовое представление является точкой соприкосновения стереотипа и типажа.

Важно отметить, что типизация личности и её осознание в качестве лингвокультурного типажа осуществляется за счёт отнесения данной личности к той или иной социальной группе. При этом типизация по принадлежности к социальной группе может происходить как «по горизонтали», так и «по вертикали» во временном континууме. Для типизации не имеет значения, существуют ли все представители выделяемой социальной группы в реальном, физическом мире одновременно. Например, с исследовательской целью, можно выделить социальную группу британских монархов или, сузив критерии типизации, социальную группу британских королей и социальную группу британских королев.

Лингвокультурный типаж, как и стереотип, представляет собой обобщение на основе недостаточных знаний, набор ассоциаций, связанных с определенным объектом, благодаря которым можно прогнозировать схему действий по отношению к данному объекту, однако, «в отличие от стереотипа, типаж «привязан к реально существующей или существовавшей личности либо к фикциональной личности как концепту» [Карасик, Дмитриева, 2005, с. 14].

Мы полагаем, что стереотипные представления являются разноплановыми характеристиками лингвокультурного типажа, существующими в коллективном сознании социума (например, стереотипные представления о чиновниках в сознании россиян «все чиновники – бездушные», «все чиновники – карьеристы» являются элементами ценностной составляющей типажа «чиновник», стереотипные представления о внешнем облике типичного чиновника – элементами образной составляющей данного типажа).

Таким образом, стереотип является одним из составляющих элементов лингвокультурного типажа, который представляет собой более сложное и многомерное образование, чем стереотип.

В ракурсе лингвокультурологических исследований, стереотип представляет важность при изучении национальных (этнокультурных) особенностей коммуникативного поведения. Здесь следует говорить о национальных стереотипах. Человеческая психика, обладая свойством создавать и прочно усваивать упрощенные стереотипы, моделирует устойчивое представление о других народах на уровне бытового мышления. Мы говорим, что англичане чопорны; что немцы аккуратны; что французы влюбчивы и легкомысленны, имея в виду определенный набор этнических черт или характерных качеств и подобная фраза понятна собеседнику и не требует дополнительных объяснений, т. к. она имеет под собой определенный национальный стереотип, прочно зафиксированный в общественном сознании. Таким образом, национальные стереотипы, являясь собирательными, условными образами, отражают этнические и культурные особенности народа, специфику национальной психологии и традиции. Отмечается, что понятие «стереотип» часто заменяется такими определениями, как «этнические предрассудки», «национальные образы», «дискриминация» и т. п. [Николаева, www]. Согласно определению, дискриминацией называют неоправданно негативное поведение по отношению к определенной группе и ее членам. Предрассудок – это неоправданно негативная установка по отношению к группе и отдельным ее членам. Под установкой подразумевается определенное сочетание чувств, склонности действовать так или иначе и убеждений. Вот эти-то убеждения, т.е., когнитивный аспект установки, мы и называем стереотипом. Другими словами, под стереотипом мы понимаем обобщенное мнение (представление) о характеристиках определенной группы и ее членов. Стереотип никогда не имеет эмоциональной или аффективной окраски. Это просто обобщение, которым мы пользуемся для упрощения картины мира. Человек стремится упростить существующие связи, так как и весь мир стремится к разложению более сложного на элементарные части [Что такое стереотип, www].

Существуют автостереотипы, отражающие то, что думают люди сами о себе, и гетеростереотипы, относящиеся к другому народу, отличающиеся большей критичностью. Например, то, что у своего народа считается проявлением расчетливости, у другого народа – проявление жадности. Люди воспринимают этнокультурные стереотипы как образцы, которым надо соответствовать, чтобы «люди не смеялись». Поэтому стереотипы оказывают довольно сильное влияние на людей, стимулируя у них формирование таких черт характера, которые отражены в стереотипе. Примером автостереотипа служит выведение типичной личности, усредненного представителя какой-то группы социума. Например, типичный француз выглядит следующим образом:

Во Франции «типичного» француза принято называть Месье Дюпон или Месье Дюран. Однако обе фамилии не являются самыми распространенными на территории Франции. Считается, что самая распространенная фамилия – Мартен, затем Бернар и Тома. Мальчиков чаще всего называют Жан, Пьер, Мишель, а девочек – Мари и Франсуаза. Особенно распространенно имя Патрик. Согласно статистики, среднестатистический француз половину своего времени проводит в одиночестве и молча, раз в три дня покупает газету, пользуется автобусом раз в 11 дней, поездом раз в месяц, самолетом раз в несколько лет, каждые два года покупает пару джинсов, а пластиковый пакет каждый день. Каждые полгода он один день проводит в больнице. Раз в четыре года бывает в суде. Живет в городе с населением 20 тысяч человек и умирает в 69 лет от сердечной болезни.

В реальной жизни такой француз – большая редкость. Вышеприведенные данные приходятся на 80-е годы 20 века. Со всей очевидностью можно полагать, что на сегодняшний день картина «типичного» француза будет несколько иная. Так в 1980 году на свете появился Супердюпон. Это герой юмористического комикса, французский эквивалент американского супермена. Автор Готлиб изобразил Супердюпона с батоном хлеба, который заменяет ему винтовку, с камамбером, бутылкой красного вина за поясом, в домашних тапочках и берете. Именно такой элемент как берет, помогает установить, к какому времени относится данный персонаж. Для Франции берет не являлся типичной одеждой вплоть до 1923 года, за исключением басков, для которых берет – элемент национального костюма. В 1932 году мода на береты достигла пика, было изготовлено 23 миллиона беретов, почти по штуке на француза. В этот период берет, практически, стал национальным головным убором. Однако в 50-е годы мода на береты внезапно прошла. Поэтому человек в берете олицетворяет собой лишь сравнительно небольшой период французской истории [Зэлдин, 1989].

Формирование гетеростереотипов связано с длительным историческим процессом межнационального и межкультурного общения народов друг с другом. В то же время эти стереотипы претерпевали значительную эволюцию под влиянием процесса взаимодействия наций, накопления опыта межнационального общения и других факторов. Этот сложный процесс узнавания народами друг друга не всегда совпадал с развитием межгосударственных отношений и явился одним из важных моментов современной цивилизации. Многие этнические стереотипы, бытующие в современном человеческом сознании, уходят корнями в XVIII – XIX в. Понять причины и механизмы их складывания в прошлом – значит облегчить понимание различными народами друг друга сейчас, значит построить более конструктивный межкультурный диалог в XXI в.

Лингвокультурный типаж представляет собой обобщение и в этом плане включает стереотипные представления о типизируемой личности, с которой говорящий себя осознанно или неосознанно ассоциирует. В число стереотипных характеристик типажа входят и ценности, в соответствии с которыми типаж строит свое поведение, а ценности, как известно, представляют собой самые глубинные характеристики культуры. Следует различать простой набор стереотипных характеристик и лингвокультурный типаж. В отличие от стереотипа лингвокультурный типаж привязан к реально существующей или существовавшей личности либо к фикциональной личности как концепту [Карасик, Дмитриева, 2005]. Таким образом, мы можем говорить о том, что стереотипизация является необходимым условием формирования лингвокультурного типажа в языковом сознании.