Мифы и притчи классической древности

Поллукс и царь бебриков

На заре следующего дня герои бросили якорь у длинного мыса. Там находились конюшни и летний дворец бебрикского царя Амика. Этот царь издал закон, по которому ни один чужеземец не мог уйти из пределов его страны, не померявшись с ним силами в кулачной борьбе. Многие его соседи погибли в таких состязаниях. И теперь он подошел к причалившему кораблю и вызывающим тоном сказал: «Слушайте, морские бродяги! Да будет вам ведомо, что ни один чужестранец не может уйти из моей страны, не поборовшись со мной. Выставляйте же со своей стороны самого храброго героя, не то вам плохо придется!» Среди аргонавтов находился самый лучший кулачный боец Греции, сын Леды, Поллукс. Возмущенный вызовом, герой крикнул царю в ответ: «Не волнуйся, мы не переступим твоих законов. В моем лице найдешь ты соперника». Бебрикский царь выпучил глаза на смелого героя, как горный лев на человека, который первый подстрелил его. А молодой герой Поллукс весело смотрел на него, сверкая красотой и молодостью. Он стал вытягивать свои руки, чтобы испытать, не окоченели ли они от долгой гребли. Когда герои вышли на берег, борцы встали друг против друга. Царский слуга бросил на землю между ними две пары перчаток: «Выбирай, какую пару хочешь, – сказал Амик, – я не долго заставлю себя ждать и на опыте покажу, что я хороший кожемяка и умею наделять увесистыми оплеухами». Поллукс молча усмехнулся, взял ближайшую пару перчаток и дал друзьям укрепить их на руках. Бебрикский царь также одел перчатки. Началась борьба. Как захлестывающая корабль морская волна, от которой с трудом ускользает искусный кормчий, набрасывался чужой борец на грека и не давал ему покоя. Но юноша очень ловко и вовремя избегал ударов и оставался невредимым. Он скоро освоился со слабой стороной своего противника и сумел нанести ему несколько сильных ударов. Но и царь скоро научился пользоваться своей силой, и у обоих затрещали челюсти и зубы, пока оба не обессилили. Тогда они разошлись, чтобы перевести дух и утереть пот. Когда борьба возобновилась, Амик, желая нанести своему противнику удар в голову, промахнулся, задев только плечо, между тем как Поллукс ударил царя по уху, разбил ему черепные кости, так что тот упал от боли на колени.

Леонардо да Винчи либо Чезаре да Сесто. Леда и лебедь. Между 1505 и 1510

Амик, связанный аргонавтами. Краснофигурная вазопись. 425–400 гг. до н. э.

Аргонавты шумно возликовали, но и бебрики подбежали к своему царю и с дубинками и копьями бросились на Поллукса. К нему на помощь поспешили товарищи с обнаженными мечами. Завязался кровавый бой, и бебрики были разбиты, обращены в бегство и должны были отступить во внутрь страны. Герои бросились на их конюшни и стада и захватили богатую добычу. Целую ночь они оставались на берегу, перевязывали раны, приносили жертвы богам и бодрствовали с кубками в руках. Они украсили свои головы венками лаврового дерева, к которому был привязан канатом корабль, и под звуки арфы Орфея пели гимны. Самый берег, казалось, внимательно слушал, как они воспевали Поллукса, победоносного сына Юпитера.

Финей и Гарпии

Утро положило конец их пиршеству, и они отправились дальше. После нескольких приключений они бросили якорь у побережья, где жил царь Финей, сын героя Агенора. Этого царя постигло большое несчастье. За злоупотребление даром прорицания, которым наделил его Аполлон, он в глубокой старости лишен был зрения, и отвратительные сверхъестественные птицы, Гарпии, не давали ему спокойно принимать пищу. Что могли, они похищали, а остальное загаживали, и такой пищей не только нельзя пользоваться, но даже невозможно было оставаться вблизи ее. Но Финею дано было утешительное предсказание оракулом Юпитера, что он снова в состоянии будет принимать пищу, когда прибудут сыновья Борея вместе с греческими моряками. При первом известии о прибытии корабля он оставил свои покои. Страшно исхудавший – одни кожа да кости – он был похож на тень; его члены дрожали от старческой дряхлости, в глазах потемнело. Опираясь на посох и шатаясь от слабости, он еле добрел до аргонавтов и в бессильи упал на землю. Герои окружили несчастного старика и пришли в ужас от его вида. Придя в сознание и почувствовав их близость, царь обратился к ним с мольбою: «Дорогие герои! Если вы действительно те, о которых я получил предсказание, то помогите мне: не только светом моих очей овладели богини-мстительницы, но и пищи лишают они меня на старости через отвратительных птиц, которых они посылают на меня. Не чужеземцу окажете вы помощь; я – грек, сын Агенора Финей. Некогда я царствовал во Фракии, и сыновья Борея, которые должны быть участниками вашего похода и которым предстоит спасти меня – младшие братья Клеопатры, которая там была моей супругой». При этих словах сын Борея Зетес бросился к нему в объятия и обещал с помощью брата избавить его от мучительных преследований Гарпий. Тут же герои приготовили ему трапезу, которая должна была сделаться последней добычей птиц-похитительниц. Едва царь коснулся пищи, как птицы бурей слетели с облаков и уселись на пище. Герои громко закричали, но Гарпии не испугались и оставались до тех пор, пока все не было съедено. Затем они снова улетели, оставив после себя отвратительный запах. Но сыновья Борея, Зетес и Калаис, преследовали их с обнаженными мечами. Юпитер наделил их крыльями и неутомимой силой. Гарпии летели быстрее ветра, но сыновья Борея настигали их и почти хватали руками. Наконец, они настолько приблизились к птицам, что без сомнения могли бы их убить, как вдруг из эфира спустилась спутница Юпитера Ирида и обратилась к героям с такими словами: «Нельзя, сыновья Борея, убивать охотничьих собак Юпитера – Гарпий. Но клянусь великою клятвою богов у Стикса, что хищные птицы оставят отныне в покое сына Агенора». Сыновья Борея уступили клятве и вернулись на корабль.

Финей и Гарпии. Краснофигурная керамика. Роспись на вазе

С. Риччи. Финей и сыновья Борея. Ок. 1695

Между тем греческие герои позаботились о старце Финее и устроили для него пир с жертвоприношениями. Царь жадно поглощал чистые и обильные блюда. В ожидании возвращения сыновей Борея благодарный Финей поделился с героями своим даром предсказания. «В первую голову, – говорил он, – вам встретятся на пути, в узком морском проходе, Симплегады. Это – два крутых скалистых острова, корни которых не достигают дна, а свободно плавают в море. Часто они налетают один на другой, и со страшным шумом вздымаются между ними волны. Если вы не хотите быть раздавленными, то проплывите между ними так же быстро, как летит голубь. Затем вы приплывете к берегу мариандинов, где находится вход в подземный мир. Вы проведете мимо многих других плоскогорий, рек и берегов, мимо городов женщин-амазонок и страны халибов, которые в поте лица своего добывают железо из земли. Наконец, вы достигнете колхидского берега, где Фазис несет свои широкие воды в море. Здесь вы увидите высокий город царя Ээта; здесь недремлющий дракон стережет золотое руно, развешанное над вершиной дуба».

Герои не без страха слушали старца и хотели дальше расспрашивать, когда спустились с высот сыновья Борея и обрадовали царя утешительною вестью Ириды.

Ф. Вердье. Гарпии, изгоняемые от Финея Зетесом и Калаисом

Симплегады

Благодарный и растроганный Финей попрощался со своими спасителями, которые поплыли навстречу новым приключениям. Прежде всего их задержали в течение сорока дней северо-западные ветры, и только после молитв и жертв, принесенных всем двенадцати богам, они свободно поплыли дальше. Благоприятный ветер нес их корабль, как вдруг страшный шум донесся до их ушей: то грохотали сталкивающиеся и расходившиеся Симплегады и шумел прибой у берегов. Кормчий Тифис напряженно следил у руля. Поднялся Ефрем, держа голубя на ладони правой руки. Финей предсказал им, что если птица бесстрашно пролетит среди скал, то и они могут смело отважиться пройти через пролив. Вот скалы разошлись, и Ефрем выпустил голубя. Все вытянули шеи в ожидании. Птица летела в проход, но скалы уже сближались, и шипело пенящееся море. Шум морских волн усиливался; скалы столкнулись и защемили перо в хвосте голубя, но птица благополучно ускользнула.

Б. Пикар. Ясон и аргонавты проходят через Симплегады. 1733

Громким голосом ободрял Тифис гребцов. Снова разверзлись скалы, и быстрый поток увлек корабль. Близкая гибель грозила героям: высокий вал налетал на них, при виде его все наклонили головы. Но Тифис приказал прекратить греблю, и пенящийся вал высоко поднял корабль над сближавшимися скалами. Герои снова начали грести изо всех сил. Опять разверзлась волна, и снова очутились они среди скал, которые уже касались бортов корабля. Но богиня-покровительница Минерва невидимо подтолкнула судно, и оно счастливо выплыло, а столкнувшиеся скалы разбили только крайние доски. Увидев снова перед собою небо и открытое море, герои свободно вздохнули после пережитого ужаса, словно вернулись из подземного царства. «Не нашими силами спаслись мы! – воскликнул Тифис. – Я прекрасно чувствовал позади себя божественную руку Минервы, которая сильным толчком провела наш корабль. Теперь нам нечего больше бояться: все остальные подвиги, по сравнению с этой опасностью, должны, по словам Финея, показаться нам легкими». Но Ясон печально покачал головой и сказал: «Добрый Тифис! Я испытывал богов, взяв на себя поручение Пелийа. Лучше бы мне дать ему себя разрубить на куски! Теперь же я дни и ночи скорблю и вздыхаю, не о себе, нет, а о вашей жизни и вашей судьбе, и все думаю, как мне спасти вас от ужасных опасностей и невредимыми вернуть на родину». Так говорил герой, испытывая своих товарищей. Те же шумно выражали ему свое одобрение и потребовали, чтобы он вел их вперед.

Новые приключения

После некоторых приключений герои поплыли дальше. В пути заболел их верный кормчий Тифис. Он умер, и его пришлось похоронить на чужом берегу. На его место они выбрали самого опытного среди них моряка Амея, который долго отказывался взять на себя управление кораблем, пока богиня Юнона не внушила ему смелость и уверенность. Тогда он встал у руля и направил корабль не хуже самого Тифиса. По прошествии двенадцати дней они под полными парусами пришли к устью реки Коллихора. Здесь они увидели на холме могилу героя Стенела, который участвовал вместе с Геркулесом в походе против амазонок и, раненный стрелой, умер на берегу моря. Они уже хотели плыть дальше, как показалась печальная тень героя, отпущенная из подземного мира Прозерпиной, и стала бросать жадные взгляды на своих соотечественников. Герой стоял на своей могиле, приняв тот самый образ, в котором он отправился в бой: пурпурный султан с четырьмя красивыми перами развевался над шлемом. Только несколько мгновений простояла тень героя и исчезла в глубоком мраке. В испуге гребцы уронили весла. Только вещий Мопс понял желание отлетевшей души и предложил товарищам умиротворить дух убитого жертвенным вином. Герои быстро собрали паруса, привязали к берегу корабль и, окружив могилу, сделали возлияние из жертвенных напитков и сожгли убитых овец. Затем они ехали все дальше и дальше и достигли наконец устья реки Термодона. Подобной реки не было на земле. Вытекая из одного горного источника, она скоро разделялась на множество рукавов, впадая в море многочисленными бурными потоками, извивавшимися, как змеи. У самого широкого русла жили амазонки. Эти воинственные женщины происходили от бога Марса и любили войну. Если бы аргонавты причалили к берегу, то им, без сомнения, пришлось бы выдержать кровавый бой с женщинами, которые были достойными соперницами героев. Они не жили все вместе в одном городе, а были рассеяны по всей стране отдельными родовыми семьями. Благоприятный западный ветер удержал аргонавтов вдали от воинственных женщин. Проплыв ночь и день, они, согласно предсказанию Финея, достигли страны халибов. Последние не пахали земли, не разводили плодовых деревьев, не пасли скота на росистых лугах, – они копали только руду и железо в сырой земле и выменивали на них съестные припасы. Ни одной зари не встречали они вне тяжелого труда. В глубоком мраке и в густом дыме проводили они свои трудовые дни.

Раненая амазонка. Римская копия с греческого оригинала

Две амазонки, сражающиеся с греческим воином. Рельеф. IV в. до н. э.

Мимо многих народов проплыли еще герои. Когда они поравнялись с островом Аретией, или Марсовым островом, им навстречу вылетела обитавшая на этой земле птица с сильными крыльями. Пролетая над кораблем, птица встряхнула крыльями и уронила острое перо, которое воткнулось в плечо Оилея. Раненый герой выпустил весло. Товарищи были поражены, увидев птичью стрелу, застывшую в плече. Сидевший поблизости товарищ вытащил перо и перевязал рану. Скоро появилась вторая птица, которую на лету убил Клитий, державший наготове свой лук. Подстреленная птица упала на корабль. «Должно быть, остров близок, – сказал опытный герой Амфилани, – но доверять этим птицам нельзя. Их наверное, так много, что у нас не хватит на них стрел, если мы пристанем к берегу. Нужно придумать способ, как прогнать воинственных животных. Наденьте все свои шлемы с высокими развевающимися султанами. Затем пусть попеременно гребут на одной половине корабля, а на другой разложат сверкающие копья и щиты и пусть все кричат изо всех сил. Птицы услышат крики, увидят развевающиеся султаны, сверкающие копья и блестящие щиты, испугаются и улетят». Предложение понравилось героям, и все произошло, как посоветовал Амфилан. Не видно было ни одной птицы, пока корабль плыл к острову. Но у самого берега, когда герои застучали щитами, поднялось множество испуганных птиц и с шумом пролетело через корабль. Как закрываются ставни на окнах в ожидании града, так герои покрылись щитами для защиты от острых перьев. Птицы полетели далеко через море по направлению к другому берегу. Аргонавты причалили к острову, послушные совету вещего царя Финея.

Ээт принимает тело Апсирта. Гравюра Р. Бойвина и Л. Тьери. XVI в.

Здесь им суждено было найти друзей и проводников, которых они не ожидали. Едва они успели сделать несколько шагов, как встретили четырех юношей в самом жалком виде, совершенно голых. Один из них поспешил навстречу приближающимся героям и сказал: «Кто бы вы ни были, добрые люди, окажите помощь потерпевшим кораблекрушение. Дайте нам платье, чтобы прикрыть наготу, и пищу, чтобы утолить голод». Ясон дружелюбно обещал им помощь и спросил их об имени и происхождении. «Вы наверное, слышали, – отвечал юноша, – о сыне Атамаса – Фриксе, который привез в Колхиду золотое руно. Царь Ээт дал ему в жены свою старшую дочь, мы – сыновья его, и мое имя Аргос. Наш отец Фрикс недавно умер. Согласно его последней воле, мы отправились на корабле за сокровищами, которые он оставил в городе Орхомене». Герои были чрезвычайно обрадованы, и Ясон поприветствовал юношей, как своих троюродных братьев, потому что их деды, Атамас и Кретей, были братья.

«Колхида» – фонтан на центральной площади Кутаиси. Грузия. В Древней Греции Колхидой именовали территорию на современном западе Закавказья

Юноши рассказали затем, как их корабль был разбит бурей и они на доске всплыли на этот негостеприимный остров. Когда же герои рассказали им о своем намерении и пригласили их участвовать в предприятии, то они не могли скрыть своего ужаса. «Наш дедушка Ээт – жестокий человек. Он сын бога солнца и поэтому одарен сверхъестественною силою. Многочисленные колхидские племена находятся под его властью, а золотое руно охраняет страшный дракон». Многие из героев побледнели при этих словах. Но один из них, по имени Пелей, встал и сказал: «Не подумай, что мы должны погибнуть от руки колхидского царя. Мы и сами сыновья богов. Если он не отдаст нам руна добром, то мы и силой сумеем взять, вопреки всем его колхидянам».

Так говорили между собой герои за обильной трапезой. На следующий день сыновья Фрикса, одетые и подкрепленные пищей, также сели в корабль, и герои продолжали свое плаванье. Проплыв день и ночь, они увидели вершины кавказского хребта, возвышающегося над морской гладью. Когда же стемнело, они услышали шум над головами: это был орел Прометея, который пролетал над кораблем по направлению к своей добыче. Взмахи его крыльев были так сильны, что паруса надулись, как под напором ветра. Это была гигантская птица, и она парила на своих крыльях, как на парусах. Вскоре они услышали издали глубокие стоны Прометея, печень которого уже клевала птица. Через некоторое время стоны утихли, и орел снова пронесся над кораблем.

В ту же ночь они достигли своей цели, приплыв к устью реки Фазиса. Весело взобрались они на мачты и сняли паруса. Затем они на веслах погнали корабль в широкое русло реки, волны которой словно трусливо отступали назад перед величавой громадой судна. Слева виднелись кавказские горы и столица Колхиды Кита, с правой стороны лежало поле и священная роща Марса, где зоркий дракон охранял золотое руно, развешанное на ветвистом высоком дубе. Тогда Ясон встал у борта корабля и, высоко поднимая в руке золотой кубок с вином, принес его в жертву реке, матери-земле, богам страны и умершим в пути героям. Он просил их всех помогать им и охранять канаты корабля, которые хотели привязать к берегу. «Вот, мы благополучно прибыли в колхидскую страну, – сказал кормчий Амей, – теперь нам серьезно нужно посоветоваться, добром ли обратиться к царю Ээту или иначе как-нибудь выполнить наш план». «Завтра!» – воскликнули утомленные герои, и Ясон приказал грести дальше и бросить якорь в тенистой бухте реки. Все крепко заснули, но скоро утренняя заря разбудила их.

Ясон в замке Ээта

Ранним утром герои сошлись на совет. Поднялся Ясон и сказал: «По моему мнению, товарищи, вам всем нужно остаться на корабле с оружием в руках. Только я с сыновьями Фиркса и еще двумя товарищами отправлюсь в замок Ээта. Я сделаю попытку обратиться к нему с мирной просьбой отдать нам добром золотое руно. Я не сомневаюсь, что он откажет нам, полагаясь на свою силу. Но мы таким образом узнаем от него самого, как нам дальше поступать. Наконец, кто может поручиться, что наши слова не произведут на него благоприятного впечатления. Ведь оказал же он гостеприимство невинному Фриксу, бежавшему от своей мачехи». Молодые герои все одобрили речь Ясона. Он взял Меркурьев жезл мира и вместе с сыновьями Фрикса и товарищами Теламоном и Авгеасом оставил корабль. Они проходили лугом Цирцеи и с ужасом увидели здесь множество трупов, висевших на цепях. Это не были преступники или убитые чужестранцы. В Колхиде считалось святотатством сжигать или хоронить в земле своих мертвецов, и их вешали, завернув в сырые бычачьи кожи, на деревьях, вдали от города, и предоставляли ветрам сушить трупы. Только женщин закапывали в землю, чтоб не занимать слишком много места.

Статуя Юноны

Колхидяне были многочисленный народ. Чтобы не подвергать Ясона и его спутников нападению с их стороны и не вызвать недоверия царя Ээта, Юнона, защитница аргонавтов, повесила над городом густое облако и рассеяла только тогда, когда путники прибыли во дворец царя. Они стояли в переднем дворе и дивились на толстые стены царского замка, на высокие ворота и мощные колонны. Молча они переступили через порог переднего двор, окруженный виноградными кустами, среди которых били четыре ключа: из одного вытекала молоко, из другого – вино, из третьего – душистое масло, из четвертого – вода, теплая зимой и холодная летом. Все это было делом рук искусного Вулкана. Он же сделал владельцу замка из руды изваянья быков, из пасти которых вырывалось страшное огненное дыхание, и плуг из чистого железа, – все это из благодарности к отцу Ээта, богу солнца, спасшему некогда Вулкана на своей колеснице во время битвы с гигантами.

Древнегреческая галера с веслами и под парусами

Из переднего двора вела к колоннаде широко раскинувшегося среднего двора, в конце которого видно было много входов и покоев. Наискось стояли два главных дворца; в одном жил сам царь Ээт, в другом его сын Абсирт. Другие покои занимали служанки и дочери царя – Халкиона и Медея. Младшую дочь Медею редко можно было видеть здесь; почти все время она проводила в храме Гекаты, жрицей которой она состояла. На этот раз, однако, покровительница греков Юнона внушила ей остаться в замке. Она только что вышла из своей комнаты и хотела посетить свою сестру, как неожиданно встретила приближающихся героев. При виде красавцев она громко вскрикнула. На ее зов бросилась из своих хором Халкиона со всеми своими служанками. Старшая сестра также радостно вскрикнула и простерла свои руки к небу, так как узнала среди героев своих детей, сыновей Фрикса. Юноши бросились в объятия своей матери, и долго не было конца приветствиям и радостным слезам.