Все произнесли тост, и атмосфера в комнате стала более теплой и дружелюбной.
– Вы слышите их? – внезапно вырвалось из Генри, и его голос налетел на присутствующих, как холодный порыв ветра. Генри замер в притихшей комнате, чашка кофе всё еще дрожащая в его руке. Глаза его стекленели, как будто он смотрел сквозь время и пространство.
– Что происходит? – не скрывая беспокойства, спросила Адель, её глаза взметнулись к нему, пронзительно и ищуще.
– Я слышу голоса. Голоса в голове, как шепоты из другого мира, – Генри был явно потрясен, его слова застревали в воздухе, как летящие искры от костра. Все отшатнулись, как будто от него отделилась невидимая сила.
– О Боже, – прошептала Адель, её глаза расширились в ужасе. – Значит, это всё-таки произошло. К нему прицепился какой-то страх в обличии монстра с того родника. Он же говорил, что его что-то коснулось, помните?
– Но почему? Почему они здесь? Как мне избавиться? – Генри сжал голову руками, словно пытаясь избавиться от мучивших его голосов.
– Ты нам говорила об этом? – Фишер взглянул на Адель с обеспокоенным видом.
– Я думала, что это всего лишь слухи, легенды, которыми пугают детей. К тому же… Генри так хотел найти ответы. Я не могла остановить его, – Адель вздохнула и опустила голову.
– Что мне делать? Этот голос… он звучит так реалистично, как будто он рядом, – Генри медленно поднял голову и смотрел на стенку с пронзительным взглядом.
– Мы найдем способ помочь тебе. Но сначала ты должен понимать, что этот голос – не реальность. Ты не один, Генри. Мы рядом, – Адель подошла к Генри и взяла его за руки.
– Мы будем с тобой, пока не найдем решение. Никто из нас не оставит тебя в беде, – кивнул Фишер, поддерживая ее слова.
– Ты хочешь сказать, что у меня внутри… что-то вроде призрака или демона? – на лице Генри отразилась глубокая тревога.
– Адель кивнула: – Не совсем так. Это скорее древнее существо или дух, который ищет свое спасение через обмен душами. Они стали частью легенды Озера, но, похоже, эти легенды основаны на реальности.
Генри потер лоб: – И что мне делать? Как я могу избавиться от этого существа?
Фишер, пытаясь облегчить напряженную обстановку, усмехнулся: – Может, он просто хочет поговорить? Узнать последние новости из мира живых? Сядь поговори с ним по-человечески!
– Да он же не человек, а демон какой-то!
– На самом деле, Генри, если ты сможешь установить контакт, то, возможно, ты сможешь узнать, что ему нужно. Может быть, он просто заблудился или ищет свою семью, – Адель.
Генри вздохнул: – Я бы предпочел, чтобы это было просто плохим сном. Но если это единственный способ избавиться от этого духа, я готов попробовать.
– Пора переключиться, – Генри встал и принялся мерить комнату шагами, как будто пытаясь отгонять демонов в своей голове, произнес он с форсированной уверенностью, пытаясь сконцентрироваться на действительности. – Тем более, этот дух в моей голове пока что может подождать.
– Так что мы имеем на данный момент? Нам практически стопроцентно известно, что Тома там не было. Думаю, проверять его присутствие в том мире больше нет смысла, – он остановился, стал лицом к своим друзьям и продолжил Генри.
– Получается, ты говоришь, что Том жив?! – Джейн, которая все это время сидела у камина, резко вскочила на ноги.
– Да, Джейн. Том жив. И я думаю, он где-то рядом, – кивнул Генри.
– И где его черти носят, – прошептала Джейн, бросая взгляд на потемневшие углы комнаты, глаза её заблестели слезами. – Простите за каламбур.
– Мы найдем его, Джейн. Мы обязательно найдем, – сказал Генри, подходя к ней и обнимая за плечи.
– Есть только один способ проверить, – стоял Генри, почти как скульптура, его лицо было сосредоточенным, словно он пытался прочесть неписаные строки судьбы.
– Подожди-подожди. Ты серьезно собираешься проверять это на кладбище? Именно сейчас, во тьме? – внезапно вмешался Фишер, его глаза расширились от недоумения.
– Я знаю, что это звучит безумно, но, если есть хоть малейший шанс, что Том еще жив, нам нужно это проверить, – кивнул Генри.
– Похороны были. Но, с другой стороны, если он не был в Озере, значит, есть что-то, чего мы не знаем, – медленно вздохнула Адель.
– Даже если Том жив, почему он не связался с нами? Почему он пропал? – Фишер скрестил руки.
– Может быть, ему было опасно или он был в плену. Мы не знаем обстоятельств, – Генри уставился в пол.
– Ладно, – Адель сказала, решительно вставая. – Пойдем на кладбище. Нам нужно узнать правду, раз и навсегда.
В маленькой комнате, залитой желтоватым светом старой настольной лампы, трое друзей обсуждали свой план. Занавески были плотно задёрнуты, а в воздухе витало напряжение.
– Только не говорите, что нужно идти и делать это ночью! – воскликнула Джейн, сидевшая в напряжении, её щеки были разгорячены. – Я с вами не пойду. Мне сегодня хватило приключений.
– А что ты предлагаешь? Идти туда среди бела дня, взять лопату и начать копать? – Генри взглянул на неё, будто пытаясь разгадать сложный ребус.
В комнате повисла напряженная тишина, как будто бы время на мгновение замерло. Джейн ощутила взгляды всех присутствующих на себе.
– Так одна уже ушла, – Фишер взглянул на Адель, чувствуя вес слов. – Что скажешь, Адель?
– О, Боже, – начала Адель, уставившись в чашку, опустившись на стул с тяжёлым вздохом. – Для меня это, наверное, ещё хуже, чем вернуться к тому проклятому озеру и перепроверить списки. Что если его там действительно не было?
– Ты не переживай, ты будешь на стреме стоять. Мы с Генри будем копать, – Фишер поднял руку, словно хотел успокоить оба страха.
– А, конечно, а что там вообще переживать на кладбище ночью на стреме, пока разрывают могилу! Да это вообще изи. Я думаю, вместо чая мне нужно что-то по крепче выпить! – иронично усмехнулась Адель.
– Итак, встречаемся, сами знаете где, через час. Если кто-то опоздает, ему придётся идти через всё кладбище самому, – начал Генри, его глаза блеском отражали свет фонаря на стене, пошутил Генри!
– Да, я буду, – прошептала Адель, почувствовав взгляд Генри и встретив его. Генри особенно интересовался её мнением.
– Все готовы? – пробормотал Генри, глубоко вздохнув. Как тень вечернего заката, деревья у входа на кладбище казались чуть ли не ожившими, витающими в зловещей мгле. Собравшиеся у ворот – Адель, Генри и остальные – обменялись напряженными взглядами, перед тем как переступить порог запретной территории.
– Да, – ответила Адель, и ее глаза встретились с его. В этом взгляде была уверенность, какой-то особенный вид дерзости, которым они делились лишь наедине.
– Они шагнули вперед, и каждый шаг по хрустящей гравийной дорожке звучал как проклятие, произнесенное вслух, – сказания о старом стороже, обитающем возле разрушенной часовни, плели свою мрачную сеть в атмосфере вокруг них. – Говорили, он мог призывать духи, знать обряды, о которых лучше было не знать.
– Ты что-то слышал? – Генри вдруг замер, словно его внезапно охватило оцепенение. Его сердце начало биться быстрее, на его лице появилось напряжение. Адель, заметив его состояние, остановилась рядом с ним.
– Шепот. Там, у того дерева, – он указал на мрачный силуэт в тени.
– Кого ты видишь? – спросили почти хором Адель и Фишер.
– Никого там нет, – заметил Фишер, сканируя взглядом темноту.
Тогда вдалеке, как если бы время на мгновение откатилось назад, стоял дух с того родника. Его глаза как будто захватили последние лучи заката, превратив их в нечто, сверкающее и одновременно зловещее.
– О Боже, – прошептал Генри, взгляд его стал полон тревоги. – Он зовет меня туда.
– Давайте проверим, что он от нас хочет, – предложил Фишер.
Они двинулись к дереву и, приблизившись, увидели могилу. На ней были высечены имена женщины и маленькой девочки. Все трое начали внимательно изучать надгробную плиту, но только Генри видел, как дух наклонился над могилой, словно скорбя по ушедшим. Быстро достав смартфон, Генри сделал фотографию. Затем они молча двинулись обратно, каждый погружённый в своих мыслях и чувствах.
– Мы должны двигаться быстрее, – прошептала Адель, и группа ускорила шаг.
Луна в это время уже стояла высоко на небе, освещая старое кладбище бледным, призрачным светом. Её лучи проникали сквозь промежутки между ветвями деревьев, создавая танцующие тени на земле, словно древние духи, наблюдающие за этой группой живых, осмелившихся потревожить покой усопших.
Подойдя к могиле, они взяли лопаты. Фишер и Генри начали копать, а Адель, держа в руках мобильник с включенным фонариком, пошла стоять на стреме, беспокойно озираясь по сторонам. Время от времени ветер приносил с собой странные звуки – шорохи листвы, где-то далеко вой собаки или даже еле слышимый шепот.
Через два часа почти беспрерывного копания в воздухе повисла напряжённая тишина. Затем раздался знакомый стук лопаты об дерево. Фишер и Генри остановились, обменялись взглядами.
– Мы нашли, – тихо произнёс Фишер.
Адель, услышав звук, подбежала к ним. Её глаза были расширены от тревоги и любопытства. – Что там? – её голос дрожал.
Генри осторожно отодвинул землю, обнажив деревянный крышку гроба. Все трое затаили дыхание, готовясь открыть его и узнать тайну, хранящуюся внутри.
– С тихим скрипом и напряженной тишиной в воздухе, Фишер и Генри начали приподнимать крышку гроба, – открываясь перед их взглядами, древесина словно шептала о давно забытых тайнах. Под крышкой было бледное лицо, на котором время и разложение оставили свои жуткие следы.
– Невозможно… – прошептал Генри, отшатываясь назад, глаза его широко раскрылись от ужаса.
– Не верю в это!!! – Фишер, пытаясь осмыслить увиденное, приблизился для лучшего осмотра, едва сдерживаясь от тошноты.
– В этом нет никого смысла, – Генри, зажав в руке лопату, был настроен более решительно.
Генри стоял на кладбище, руки зажали лопату как стержень судьбы. Лунный свет освещал старые, забытые могилы, словно акцентируя внимание на вечности.
– В этом нет никакого смысла, – произнес он, глядя на недавно раскопанную могилу.
– Это Отец Джейн! – вскрикнула Адель, словно пробужденная от глубокого сна.
– Что ты сказала? – Генри обернулся, взгляд его был пронзительным.
– Отец Джейн, – повторила Адель, не опуская глаз.
– Доктор Дзи… Отец Джейн? Как? Это невозможно, – молвил Генри, не скрывая своего недоумения.
– Но это правда. Сегодня, пока мы пили чай, она показала мне его фотографию. И сказала, что это ее отец, – ответила Адель, словно это объясняло все.
– Давайте сохранять спокойствие. И ни слова Джейн об этом, хорошо? Его уже все равно не вернуть, и нам нужно самим все это переварить, я сам все ей расскажу, когда придет время. Договорились? – Генри сфотографировал могилу и медленно опустил телефон.
– Согласен. Держим это в секрете от Джейн, пока не поймем, что к чему, – Фишер, стоящий на фоне таинственных теней и молча следивший за разговором, наконец произнес.
– Да, – произнесла Адель, вздохнув, как будто ей было трудно дышать в этой атмосфере полумрака и таинств.
– Нам нужно быть осторожными, – Генри потёр подбородок, задумчиво смотря на открытый гроб.
– Я всё пытаюсь понять, как так вышло, что никто не увидел, кого именно они хоронили? – Генри, сморщив лоб, остановился и глубоко вздохнул.
– Я слышал, что по результатам экспертизы, его мозг… ну, как бы это мягче выразиться… взорвался. Возможно, по этой причине гроб был плотно закрыт, чтобы никто не видел ужаса внутри, – Фишер, подняв глаза к небу, задумчиво произнес.
– Мы искали одну тайну, но открыли совсем другую. Мы должны узнать, что произошло с Доктором Дзи и как он оказался здесь, – Адель, оправившись от первого шока, покачала головой.
Трое друзей, стоя у открытого гроба, осознали, что перед ними раскрывается еще одна тайна города, которую предстоит разгадать. Ветер налетел на кладбище, взметнув в воздух пыль и сухие листья. Генри, еще под впечатлением от увиденного, просматривал снимки на своем телефоне.
– Посмотрите, – Генри показал экран Фишеру и Адель, – теперь у нас есть доказательства! Мы можем доказать, что Зейн невиновен.
– Генри, мы проникли сюда без разрешения, копали чужую могилу. Эти фотографии не будут иметь юридической силы, – покачал головой Фишер, всегда более рассудительный и осторожный.
– Фишер прав. Если мы покажем эти снимки полиции, нас могут посадить за вандализм или хуже, – глубоко вздохнула Адель.
– Так что, мы просто оставим это так и уйдем? Нам нужно что-то придумать, – поморщился Генри, сжав телефон в руке.
– Для начала закопаем гроб обратно. Потом найдем другой способ помочь Зейну, – медленно произнес Фишер, посмотрев на могилу.
Трое друзей вновь принялись за работу, стараясь вернуть могилу в первоначальное состояние. В сердцах каждого из них горела искра решимости найти правду, несмотря на все трудности и опасности.
– Мы думали, что ближе к разгадке, но, кажется, мы только углубились в этот лабиринт тайн, – мрачно произнес Генри, сжимая в руке свой телефон, как только последняя лопата земли упала на могилу, и кладбище вновь погрузилось в безмолвие. Ответы, которые они искали, казалось, ушли еще дальше, утонули в мраке ночи и густом тумане прошлого.
Тайны этого города как старые книги – открыв одну страницу, ты обнаруживаешь еще десять загадок, – сказал Фишер, оглядываясь на могилу.
Но мы не можем просто оставить все так. Мы должны продолжить искать ответы, ради Зейна и ради нас самих, – добавила Адель, со вздохом.
Трое друзей покинули кладбище, их шаги, эхом отдавались в тихой ночи. И хотя впереди их ждали новые испытания и трудности, они были готовы смотреть им на встречу, объединенные общей целью и верой в правду. Ночное небо над городом было полно звезд, и каждая из них казалась свидетелем древних тайн и историй. Но именно эти тайны и двигали их вперед, к новым приключениям.
9.Не все праздники – праздники
В зимнее декабрьское утро на рождество, из любого окна дома можно было наблюдать, как природа творит чудеса. Если хотя бы задержать взгляд на мгновение, то можно было заметить, как она создаёт праздничное зимнее настроение. Как природа берёт своё волшебство и начинает творить: осыпает землю пушистым бархатным снегом, направляет ветер, чтобы он уложил падающий снег снежинку за снежинкой, вышивая теплое белоснежное одеяло для зимнего праздничного утра. Поднимая утренние лучи солнца, ослепляя кружащие снежинки, наполняя их радужными лучами. Подарив морозу белоснежную волшебную кисть, чтобы он мог показать всё своё неповторимое мастерство, наполняя узорами всё вокруг. В этих узорах можно было разглядеть всё: увидеть в них лица людей, истории, которые создавались прямо на ваших глазах, наполняя волшебное настроение рождества. Там же можно было наблюдать создание сказочных замков с высокими заборами и острыми башнями, увидеть смотрящих в даль людей за облаками, как строятся извилистые дороги через густые леса, как рождаются фантастические животные, и как они бегут по горным хребтам. Как взлетает жар-птица выше облаков – мороз мог воплотить всё, что угодно, и выдумать любые истории. Они были лишь ограничены вашим воображением. Природа вместе с вами создавала дух рождества, который собирался войти в каждый дом, принеся смех, радость и хорошее праздничное настроение.
В одном из затейливых особняков благоустроенного района, тихо отворилась дверь детского королевства. Этот уголок мечты занимал второй этаж дома, убаюкивая гостей деликатными розовыми оттенками и бесконечными игрушками. Широкое, застеклённое окно-полукруг превращалось в волшебное зеркало мира. На тёплых деревянных досках стояли милые кроватки и шкафчики, отражая розовые мечты комнаты.
Маленькая фея в пижамке стояла у окна, её глаза следили за пляской снежинок. В её воображении каждая из них рождалась, летела и снова умирала, принося радость. Она представляла себя одной из них, мечтая пронзить небо лёгкими кристаллическими крыльями.
Тень у двери медленно становилась ярче. Это был отец, который, проникнувшись гордостью и нежностью, смотрел на свою дочь. С каждым его шагом девочка ощущала его присутствие, пока не повернулась и не увидела его улыбающимся лицом.
– Доченька, что ты там увидела? – спросил он.
В её глазах играли искорки: – Я здесь не одна. Я снежинка. Сейчас я приземлюсь на пол и смогу с тобой поговорить. А пока я ещё в воздухе.
Отец с улыбкой пошёл на игру: – Давай, я поймаю тебя! Он ловко поймал её в своих объятиях, когда она делала вид, что падает. – Теперь ты моя маленькая снежинка! – засмеялся он.
– Папа, если ты меня обнимешь, я не растаю? – шепотом спросила она.
– Никогда, – уверенно ответил он, крепко обняв её.
– Папа, знаешь, что Санта мне принесёт?
– А что ты ему писала в письме? – улыбнувшись, спросил он в ответ.
Симона, восемьлетняя девочка с глазами, полными чудес, услышала голос отца: – Давай спустимся вниз, посмотрим, какое чудо принёс тебе Санта. Ведь ты же была как ангел весь год, правда? Симона, уверенно кивнула: – Я старалась быть хорошей девочкой. Отец тепло улыбнулся: – Тогда, моя маленькая снежинка, Санта наверняка оставил для тебя что-то особенное. Смех Симоны наполнил комнату, и она крепко обняла своего папу.
Папа почувствовал ее тепло и проговорил: – Доченька, помни, я всегда буду тебя любить.
– Теперь пора завтракать, – добавил он, – мама уже ждёт нас. Симона и её отец спустились вниз, где за столом уже стояли тарелки с ароматными блинами и вареньем – любимое угощение Симоны. Мама нежно сказала: – Приятного аппетита, и они вместе стали наслаждаться утренним теплом блинчиков.
В разгар завтрака отец обратился к жене: – Все ли у нас готово, дорогая? Мы ведь едем поздравлять друзей с Рождеством. Мама уверенно кивнула, а потом задумчиво спросила: – А как насчет водителя? Он с нами? Отец отрицательно покачал головой: – Сегодня Рождество. Я дал ему выходной.
Пока родители собирали подарки, Симона вернулась в свою комнату, чтобы подготовиться к поездке. Но вновь её взгляд был прикован к танцующим снежинкам. Голос отца пронзил этот момент: – Симона, готова ли ты? Она быстро ответила, что почти готова, но её мысли все еще были с снежинками. – Ведь скоро мы будем на улице, – подумала она, – и я снова смогу увидеть их.
Собравшись и взяв свою любимую игрушку, Симона спустилась вниз. Мама помогла ей надеть обувь и куртку, и вскоре семья была готова отправиться в путь. С множеством подарков и счастливыми сердцами они отправились поздравлять друзей и родственников, оставив за собой следы радости и тепла Рождества.
Выйдя на улицу, в воздухе звучал звон рождественских колокольчиков, который переплетался с мягким свечением цветных огоньков. Они мерцали на домах, деревьях и даже столбах, как яркие ноты праздничной мелодии. Люди в предвкушении чуда несли домой подарки и елки, заполняя улицы волнением и предчувствием волшебства.
И, несмотря на зимнюю стужу, дух Рождества витал вокруг, заглядывая в каждое окно. Там, где был недостаток праздничного настроения, он, словно волшебник, проникал внутрь, привнося с собой тепло, радость и мелодии счастья. Каждый дом под его влиянием наполнялся восторгом, детским смехом и магией ожидания самого чудесного момента года.
Итак, они двинулись в путь, вдоль кривых и изгибов горных дорог, что вели их к горному убежищу. В автомобиле звучали мелодии Рождества, их голоса, словно птицы, возвышались, исполняя старые рождественские песни. Под их колесами дорога сверкала чистотой; снег, казалось, уклонился от этого пути. Сквозь лобовое стекло мимо пролетали противоположные полосы дороги, словно сменяющиеся кадры в кино.
Вдали, высоко над ними, мерцали огоньки города, создавая иллюзию звездного неба. В автомобиле словно в ритме сердцебиения, продолжали звучать песни, унося их души все выше к звездам.
Однако, когда они приблизились к последнему изгибу дороги, что-то неожиданное и страшное нарушило гармонию этого вечера. Автомобиль внезапно стал непокорным, словно дикий конь,
пытаясь вырваться из-под уздцев. Отец с крепостью духа пытался удержать его, но машина, словно живое существо, не подчинялась его командам. Ее траектория стала непредсказуемой, словно она была поймана вихрем.
В одно мгновение, когда стальной конь прорвал заграждение, время словно замерло. Все казалось нереальным, как сцена из фильма. Мир на мгновение потерял свои цвета и звуки, и было слышно только сердцебиение времени.
Автомобиль словно парил, падая в бездну. Крики их душ на мгновение стали частью вечности, прежде чем жестокий удар и взрыв вернули их в реальность.
Борон медленно поднимался из глубокого кресла памяти, чувствуя, как каждый момент воспоминаний прошел мимо его сознания. – Снова ничего, – прошептал он, опустив голову. – Как я мог потерять всё так быстро?
Та трагедия отняла у него все: семью, здоровье и возможность ходить. Но оставила в душе неразрешимую загадку. Его пальцы слегка дрожали, когда две медсестры помогли ему пересесть в инвалидное кресло. В его глазах читалось горькое непонимание и отчаяние. – Почему? Почему это произошло со мной? С моей семьей?
Те страшные моменты мелькнули в его памяти в который уже не первый десяток раз. Но ответов не было. Ни одной зацепки, чтобы разгадать ту ужасную загадку.
На пороге лаборатории стоял его юрист, собравшийся что-то сказать. – Они почти здесь, Барон, – сказал он, чувствуя тяжесть воздуха вокруг.
Барон кивнул, взгляд его был тверд и решителен. – Как только приедут, приведи их ко мне. Юрист кивнул в ответ, зная, что для Барона впереди еще одно столкновение с прошлым.