Не сотвори себе вампира

– Достаточно! – рявкнула я. – Когда мы отправляемся к Дюшке в гости?

– После одиннадцати. Явиться в полночь – это не самое худшее решение.

– Ну да. С последним ударом часов дверь распахивается – и на пороге появляется блистательный король.

– Ты такого высокого мнения обо мне? Я постараюсь оправдать твои ожидания.

– Это не о вас. Это мультфильм такой был.

– Ты играешь в шахматы, кудряшка?

В первую секунду мне показалось, что я ослышалась.

– Простите? Чего?

– Ты играешь в шахматы, кудряшка?

Я потрясла головой. Такого вопроса я точно не ожидала.

– Да. А какое это имеет значение?

– Если здесь найдется доска, я приглашаю тебя на партию. Или две. Нам стоит чем-то занять время, пока не проснется твой обожаемый Даниэль.

Против слова «обожаемый» я не возражала. Такой и есть.

– А ваши вампиры?

– Они сами могут позаботиться о себе.

– Сейчас принесу доску.

Мне ужасно захотелось обыграть вампира в шахматы. И хотелось целых двадцать минут после начала партии. Мечислав играл, как гений. Каспаров отдыхает в уголке! Потом игра пошла всерьез, а еще через двадцать минут я выиграла. Просто потому, что Мечислав не принимал меня всерьез. У него остались слон, конь и две пешки, а у меня – ладья и пешка, когда я загнала его короля в угол и влепила мат по всем правилам.

– Сыграем еще раз? – предложила я.

На этот раз мы сцепились гораздо серьезнее. Партия затянулась на полтора часа. И мне кое-как удалось свести ее вничью. Мечислав очень удивился, сказал, что такое мало кому удавалось, – и предложил мне сыграть еще раз. Я посмотрела на часы – и согласилась. Мы основательно увязли на клетчатой доске. Из комнаты появился Даниэль, я помахала ему ручкой и опять уткнулась в свои расчеты. Вампир не расстроился, притащил бумагу и карандаш – и тут же попробовал изобразить нас. Я не возражала. Мечислав тоже. Не до того было. Я сражалась как тигра, но партию все-таки проиграла. Мечислав провел рукой по лбу и посмотрел на меня с уважением.

– Я давно так не играл. Ты отличный игрок, кудряшка.

– Вы тоже.

– Кто тебя учил так играть?

– Дедушка. Ему очень нравится эта игра. Только вот относится он к ней как к войне.

– Тогда понятно. Ты ведь тоже не играла. Ты воевала, пушистенькая. И на войне как на войне. Ты жертвовала всем, чтобы победить, не щадя ни пешек ни фигур. Из тебя получился бы хороший полководец.

– Девочек не берут в генералы. А генеральши из меня не выйдет.

– Ты была бы чертовски хорошим командиром. Ты воюешь очень расчетливо и ничего не жалеешь ради победы.

– Это всего лишь шахматы. Им не больно.

– А если бы речь зашла о живых людях? – негромко спросил Даниэль. Я повернулась и послала ему нежную улыбку. Родной мой кровопийца. А что, хорошо звучит.

– Я стала бы плохим игроком. Никогда не смогу хладнокровно распоряжаться чужими жизнями.

– Но ты не боишься риска. Несмотря ни на что.

Пришлось опять поворачиваться к Мечиславу. Этому улыбки уже не досталось. Перебьется.

– Я могу проиграть слишком многое, но могу и выиграть. Жизнь – это те же шахматы. Здесь есть одно отличие. Я не боюсь рисковать собой, но не хочу рисковать другими. А вы?

Темно-зеленые глаза захватили мои – и я на миг провалилась в бездонную искристую глубину.

– Я же здесь, заинька. Несмотря ни на что.

По моей коже пробежала волна огня. И я отлично знала от чего это – от его взгляда. Чер-р-рт! Не будь здесь Даниэля – и я бы наверняка сказала ему какую-нибудь гадость. Но Даниэль сидел совсем рядом. А я вела себя как глупая влюбленная девчонка.

– Даниэль?

– Да, Юля?

– А можно мне посмотреть, что ты нарисовал?

– Разумеется!

В голосе вампира слышалась радость. Интересно почему? Но все мысли вылетели у меня из головы, стоило только посмотреть на простой карандашный набросок. Пусть придурки из ИПФ говорят мне, что вампиры – это зло! Пусть говорят с утра и до вечера! Пусть охрипнут и протрут языки! Я никогда им не поверю! Я смотрела на рисунок – и понимала: тот, кто создает ТАКУЮ красоту, не может быть злом. Таков закон жизни! Зло никогда не создает. Оно разрушительно по своей природе. Но Даниэль творит, не отвлекаясь на мелочи. И никак не может быть злом. А то, что он вампир, – просто… недоработка! Глупый случай. И таких случаев может быть много! Вампиры – не зло. Просто они другие. И надо принимать их такими, какие они есть. Как я уже приняла их для себя. Тогда, в автобусе, когда Даниэль сказал, что сейчас они выпьют кровь из двоих мерзавцев. А сейчас я смотрела на рисунок – и была вновь поражена силой искусства. И заранее прощала Даниэлю любые грехи. И прошлые, и будущие.

На рисунке небрежными линиями были изображены женщина и вампир, сидящие за шахматной доской. Я могла легко узнать себя. А Мечислава мог не узнать только слепой. Моя рука нависла над фигурами, словно в размышлении. Даниэль уловил момент, когда я еще раздумывала, но внутренне приняла решение и собиралась его исполнить. На моем лице были сосредоточенность, неуверенность – и какая-то решительность. И оно было похоже на лицо женщины с той, первой картины. А вампир смотрел на меня. И определенно интересовался мной гораздо больше, чем игрой.

– Даниэль, ты всегда видел то, что люди желают скрыть, – негромко произнес за моей спиной Мечислав. И когда только успел подойти?

– За это меня всегда и бьют, – засмеялся Даниэль. Но смех был какой-то невеселый. Я внимательно посмотрела на него – и он ответил мне грустным взглядом. И вдруг я поняла, в чем причина. Мечислав. Даниэль не ревновал меня к нему, но был готов отойти с дороги. Он заранее знал, что не соперник Мечиславу, но и терять меня не хотел. И уже предчувствовал свою боль – боль от моего ухода. Я улыбнулась ему и поцеловала в щеку.

– Знаете, у меня всегда была слабость к талантам, – заметила я в пространство.

– И какого же рода слабость? – Даниэль вдруг обхватил меня за талию – и я упала прямо к нему на колени. Я ойкнула от неожиданности, но потом опомнилась и улыбнулась. И сделала то, что мне давно хотела сделать. Обняла своего обожаемого вампира за шею и потерлась щекой о серый шелк его рубашки.

– Я мечтала об этом с самого утра. С того момента, как увидела твои рисунки. Кстати, Даниэль, последний рисунок – это был вопрос?

– Да.

Вампир напрягся так, что мне стало страшно. Весь, как струна. И в серых глазах светится такое… усталость, боль, надежда и безнадежность одновременно… Господи, помоги мне, я действительно люблю его…

– Мой ответ – тоже да.

– ДА?

– Да, – я хотела поцеловать Даниэля в щеку, но нахальный сероглазый вампир так извернулся, что мой поцелуй пришелся в губы. И затянулся надолго…

Оказывается, я совсем не умею целоваться…

Оказывается, Даниэль целуется намного лучше Мечислава. Во всяком случае, Мечислава мне просто хотелось укусить… а Даниэля – затащить в спальню и не выпускать оттуда неделю.

– Я вам не мешаю, господа?

Легок на помине. Вот он, стоит рядом с креслом с такой кислой физиономией, словно его чесночным соусом полили. Нет бы выйти вон, как настоящий джентльмен… А плевать на него три раза! Я улыбнулась Даниэлю.

– Давай мы продолжим наш разговор – наедине?

– И лучше всего – утром, – напомнил нам Мечислав. – Одевайтесь – и я жду вас внизу через полчаса. Юля, у тебя в гардеробе должен быть белый костюм. Даниэль, к тебе это тоже относится.

Мы с Даниэлем переглянулись, как подростки, прячущие под рубашку контрабандный номер «Плейбоя» с голыми красотками.

– Учти, наш разговор не окончен, – предупредил вампир.

– Даже и не думай так легко от меня отвязаться, – отозвалась я, с неохотой сползая с его колен. Наткнулась на злой взгляд Мечислава и послала ему насмешливую улыбку. Он может быть красив как бог, может быть умен и силен, может вызвать у меня желание одним взглядом, но с Даниэлем ему не тягаться. Не знаю, как на моем месте вели бы себя все остальные женщины, а для меня Даниэль гораздо дороже, чем десять Мечиславов. И, выходя из комнаты, я была уверена – оба вампира меня отлично поняли.

***

Даниэль натягивал белые штаны. Как ему надоели все эти режиссерские задумки. С другой стороны, ему нравилось смотреть на Юлию в ярких нарядах. Она была очаровательна вчера, в красном костюме.

Какова она будет сегодня в белом? Обязательно надо будет ее нарисовать…

Юля, Юлия, Юлечка, Юленька…

Самая красивая женщина на свете.

Его женщина.

Даниэль мечтательно улыбнулся.

Когда он первый раз разглядел Юлю по-настоящему, всерьез, он подумал, что это – ангел. Она… светилась. Светилась добротой, состраданием, внутренней силой…

И почему эта глупышка так твердо заявляет, что она некрасивая?

За свои три сотни лет Даниэль узнал много разных понятий красоты. Было время, когда были модными женщины с высокими лбами и без бровей – и все дамы выбривали волосы и выщипывали брови. Приходили и уходили из моды блондинки, брюнетки и рыжие, высокие и низкие, худые (с талией не больше сорока пяти сантиметров – тогда резко обогатились продавцы корсетов) и пышные, курносые – и с ястребиными носами, голубоглазые и черноглазые, румяные и бледные…

Поэтому Юлино заявление – дескать, она далеко не красавица – вампир воспринимал с улыбкой.

Правда ведь смешно…

И люди бывают ужасно смешными существами… Как они могут оценивать красоту по цвету волос и одновременно писать такие стихи? Как там у Заболоцкого… «Огонь, мерцающий в сосуде»?

Юля и была таким огнем. И огонь ее был ярким и чистым.

Даниэль грелся у него, как когда-то грелись у костра первобытные люди.

И лгал ей.

Лгал каждую минуту, проведенную вместе.

Бессовестно и безнадежно.

Сейчас он лгал уже и Мечиславу.

Как просто все было в самом начале!

Он сообщил другу, что Андре достаточно слаб для их плана, что нашел мощный источник силы и можно приступать к захвату города.

Он всерьез хотел уступить Юлию – Мечиславу. Но тогда он еще ее не знал.

Не успел разглядеть.

А потом…

Он помнил их первую ночь.

Юля тогда держалась, сколько могла. А потом все-таки сорвалась в истерику. Слишком много выпало в ту ночь на ее голову. Вампиры, кровь, смерть, убийства…

Даниэль помнил все до минуты. Помнил, как пытался ее успокоить. И как обычный секс перешел в нечто, чему у него не было названия.

Юля искала в нем забвения, а он в ней – спасения. Спасения от себя самого.

Даниэль привык за эти века, что все только берут. Берут все, что могут. Секс, власть, деньги, кровь…

А Юля ничего не брала. Она просто отдавала ему всю себя – и беспомощно просила о помощи.

Мечислав не одобрил бы его поступка. Когда женщина уснула, Даниэль поверхностно подействовал на ее сознание. Попробовал подействовать. Он не был силен в магии и гипнозе, как тот же Дюшка (и о нем Даниэль уже думает ее словами…), и если бы Юля не захотела его пропускать, он бы ничего не смог сделать.

Но – пропустила.

Там, где Мечислав ломился через стены и горы, Даниэль прошел как приглашенный гость.

Но надо отдать вампиру должное – он не причинил Юле никакого вреда. Просто слегка потер память о прошедшей ночи – иначе кошмары были бы девушке обеспечены до конца жизни. В результате Юля воспринимала все, что с ней произошло, слегка отстраненно – и могла логически мыслить и действовать. Что и требовалось.

Больше Даниэль не тронул ни единой ниточки памяти. Не поменял отношение к себе на более благожелательное, не добавил раскованности, как часто делал тот же Мечислав, не просмотрел память – одним словом, вампир вел себя как джентльмен.

А потом сидел и смотрел на спящую женщину.

И карандаш сам собой летал по бумаге, рассказывая художнику то, что пряталось пока даже от самой натурщицы.

И с каждым штрихом Даниэль все больше восхищался девушкой.

Она была невероятно красива внутренне.

И ее Зверь, ее альтер эго, тоже был по-своему красив. Он вызывал ужас, а не омерзение.

А это было важно для вампира.

Юленька, его пушистик, вовсе не была жестокой и подлой. Капризной – да. Решительной – безусловно. Хищницей – разумеется, как и любая настоящая женщина, но не в смысле бездумной охоты на мужчин, а в смысле напасть и загрызть. Убить не ради забавы, а чтобы жить дальше, и на его взгляд – невероятно красивой хищницей. И ему все это нравилось. Юля больше всего походила на рысь. Большую кошку с кисточками на ушах, которая охраняет свою территорию, защищает детенышей и гуляет сама по себе.

Так ее и надо нарисовать. Женщиной с кошачьими чертами – и кошкой с женским лицом.

Получится очень красиво.

И ей понравится.

Но на рисунке отразился зверь…

Интересно, что она больше в нем любит – его самого или его талант? Все-таки доля правды в сказанном Мечиславу была. Сострадание, восхищение талантом, опасность – все создало такую экстремальную смесь, которая не могла не взорваться.

И Даниэль покорно принимал последствия взрыва.

Для себя он уже все решил.

Его человеческая девочка.

Его пушистик.

Его Юленька.

И никому он ее просто не отдаст. Не сможет отдать. Никогда.

Даже Мечиславу.

После победы они обязательно попробуют построить более серьезные отношения. Хорошо бы пожить вместе. И жаль, что вампиры не могут жениться. В силу технических причин. Просто днем до ЗАГСа не дойдут. Сгорят раньше.

Если все будет хорошо, он попробует зарабатывать рисованием. И – что самое прекрасное – Юля будет с ним очень долго. Она уже согласилась. И сегодня, когда они целовались, он видел любовь в ее глазах. Испуганных, но очень красивых. И не винил ее за этот страх. Главное, что она уже приняла решение. Пусть как чужой фамилиар. Но у них будет много времени…

– Ты идешь?

В дверях комнаты нарисовался Вадим.

– Иду.

Даниэль натянул штаны и решительно шагнул за порог.

О Юленьке и своем будущем он подумает чуть позже.

Не стоит заставлять ждать всех остальных. И так хочется посмотреть на свою девочку в белом костюме…

***

Белый костюм у меня действительно был. Но какой! Белый шелк, расшитый серебром! Брюки очень напоминали один из костюмов Элвиса Пресли – расшитый клеш с разрезами от колена. Жакет, из того же шелка, был так густо расшит серебром, что почти не гнулся. Он доходил мне до талии, застегивался на пять крючков, и при каждом шаге в промежутках мелькали то грудь, то живот. Я пожала плечами. Стесняться? Кого? Тех, кто будет смотреть и облизываться? Ну и пусть. Как говорит моя подруга: «Пусть плачут те, кому мы не достались, пусть сдохнут те, кто нас не захотел!» И я полностью с ней согласна. Да и костюм мне идет. Я подумала – и заколола волосы на затылке замысловатым узлом. Получилось очень красиво. Воротник окаймлял длинную шею – и вена особенно отчетливо билась на горле. Искушение для вампиров. Осталось взять только пистолет со святой водой и крестик. А лучше – три крестика. Рядом лежал нож, подаренный мне Мечиславом. Но он был в красных ножнах. А белого пояса тут нет?

Белый пояс нашелся, я продела его в брюки – и вытащила нож. Лезвие светилось холодным блеском серебра. Красиво. Может засунуть его за пояс прямо так? Хм, не смешно, Юля! Это в дешевом американском кино супермены засовывают себе ножи в попу, не боясь поцарапаться, а у меня такой номер кончится разрезанными в самый неподходящий момент штанами. Это точно. Значит, нож остается здесь. А лучше положить его в сумочку. Благо, белая дамская сумочка нашлась и тут. И полусапожки на отвратительных шпильках. Будем надеяться, что я себе не сверну шею.

Вампиры уже ждали меня внизу. Мечислав опять был во всем черном, расшитом золотом, и выглядел так, что мог одной улыбкой излечить от фригидности целую толпу феминисток. А трое остальных вампиров стояли, как ангелы ада – в белом с серебром и с клыками. Я подошла к Даниэлю.

– Обалденно выглядишь! А я тебе нравлюсь?

– Юля, для меня ты всегда красавица.

– Неужели это комплимент?

– Нет, это чистая правда.

– Ты просто очаровательна, кудряшка. И выглядишь совершенно невинной и в то же время очень чувственной женщиной во всем белом.

– И как мне это удается, в мои-то преклонные годы, – согласилась я.

– Да, парик и вставная челюсть сделаны просто превосходно, – согласился вампир. – Кудряшка, прежде чем мы поедем, я хотел бы попросить тебя об одной услуге.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты поделилась кровью с Борисом.

Наверное, на моем лице было написано полное недоумение, потому что Мечислав пояснил.

– Разреши Борису сделать пару глотков крови и попробуй поделиться с ним той СИЛОЙ, которой делилась со мной и с Даниэлем.

– Вы полагаете, что я могу делать это по заказу? И потом, нам еще предстоит визит к Андре. Я же ног таскать не буду! И потом, так ли это необходимо?

На самом деле мне просто не хотелось позволять еще одному вампиру запускать в меня клыки. Пусть даже с самыми лучшими намерениями.

– Необходимо, – отозвался Мечислав. – Видишь ли, сегодня Борису предстоит поединок. И мне хотелось бы использовать все шансы на победу.

– А при какой кухне здесь я? – я по-прежнему проявляла поразительную тупость.

– Ты – очень редкий тип человека, кудряшка. Ты сама этого пока не знаешь, но ты можешь действовать как аккумулятор. И если научишься правильно использовать свою силу, тебе цены не будет.

– А поконкретнее можно?

Аккумулятор! Спасибо, что вентилятором или мотором не назвал!

– Это долго объяснять, кудряшка. Сделай, как я прошу, – и мы отправимся к Андре.

Я скрестила руки на груди.

– Давайте поступим по-другому. Сейчас вы мне честно рассказываете, чего от меня ждете, – и тогда я подумаю, стоит вам помогать или нет. В противном случае просто уйду отсюда. И разбирайтесь, как пожелаете.

Мечислав обреченно посмотрел на меня, потом на потолок, а потом опять на меня. Интересно, он надеялся, что я передумаю? Но я уперлась рогом. Черта с два я с места сдвинусь без объяснений! И он это понял.

– Хорошо, кудряшка. Я постараюсь объяснить. Дело в том, что ты – аккумулятор. Твоя сила универсальна. Ты и сама не знаешь, насколько уникален твой дар. Все люди обладают своей, часто очень небольшой, энергией. И вампиры – тоже. Мы получаем ее через человеческую кровь. От кого-то можно получить больше, от кого-то меньше. Я много раз получал СИЛУ таким способом. Но столько, сколько от тебя, кудряшка, я не получал еще ни от кого. А ведь ты была вовсе не так сильна. Расстроена, ослаблена… Да и сделал я всего несколько глотков.

– Ближе к делу, – попросила я.

– Как прикажет моя прекрасная госпожа, – слегка поклонился Мечислав. Черные кудри густой волной скользнули по широким плечам, и мне нестерпимо захотелось зарыться в них пальцами. Или пнуть его каблучком по ноге, чтоб не издевался. Тоже мне, нашел прекрасную даму. – Итак! Есть люди, которым от природы дано умение получать СИЛУ из всего, что есть в мире. Из земли, воды, людей, деревьев, эмоций, солнечного света, книг, фильмов, улыбок друзей… Эти люди собирают СИЛУ, накапливают ее в себе, носят внутри, но часто не могут выпустить наружу. И погибают молодыми. Удивительно то, что ты вообще дожила до такого возраста, кудряшка. Представь себе, что в бассейн постоянно поступает вода. Но никуда не выливается. Сперва она заполнит весь объем бассейна, потом – весь зал, потом – весь дом, а со временем – и весь мир. Так же и с энергией. А выпустить ее наружу такие люди не могут. Не научились. Обычно такое неумение кончается депрессией, безумием, люди-аккумуляторы ударяются в алкоголизм, в наркоманию, кончают жизнь самоубийством…

– Да я пока и не собиралась… Наоборот, мне очень нравится жить!

– Именно, заинька! – Мечислав был доволен, как обожравшийся свежего мяса тигр. – Твой талант очень редок, хоть я и не сразу это понял. Ты научилась не только накапливать СИЛУ, но и пропускать ее через себя и отдавать людям. Не знаю, замечала ты или нет, но иногда сбывается то, что ты говоришь, иногда ты желаешь человеку добра – и его жизнь налаживается, а если ты пожелаешь кому-то, чтобы тот сломал ногу, – что-нибудь неприятное с этим человеком обязательно случится. Даже если ногу он и не сломает, у него обязательно случится какая-нибудь гадость. Крохотные выплески, но этого хватает, чтобы ты не сошла с ума. Это не экстрасенсорика, но очень близко. Когда мы победим, я буду заниматься с тобой и научу контролировать твой дар.

Разумеется, на пользу ему – устало подвела я итоги. Пока я мало знала. Меня нельзя загипнотизировать или подчинить, я способна делиться энергией, а теперь, оказывается, я могу накапливать ее и сбрасывать. Час от часу не легче. Ох, когда все это закончится, я возьму Даниэля за шиворот, припру к стенке – и он мне все объяснит. А если будет отнекиваться…

– К чему вы ведете? – устало спросила я.

– Я прошу тебя дать попробовать Борису не только кровь, но и СИЛУ. Ты можешь сделать это, кудряшка. Особенно если сама пожелаешь. Два раза у тебя получилось неосознанно. А сейчас попробуй управлять собой. Я помогу, если это будет необходимо.

– Мне бы вашу уверенность.

– Поверь мне. И попробуй проверить прямо сейчас. Дерзай, пушистик!

Я посмотрела на Даниэля. Вампир ответил мне улыбкой.

– Мечислав гораздо лучше меня разбирается в теоретической и прикладной магии. Если он говорит, что апельсины – синие, значит надо пойти и посмотреть, кто их покрасил.

– Очаровательный пример. Так ты решилась, девочка?

Я сверкнула глазами на вампира.

– Ладно! Получите!

И протянула Борису руку со следами клыков. Черта с два я позволю кусать себя в шею! Вампир на секунду задержался и посмотрел на Мечислава. Тот отрицательно покачал головой.

– Что еще?! – раздраженно осведомилась я.

– Борис спросил у меня, стоит ли ему подчинить твое сознание, кудряшка, а я ответил, что у него ничего не выйдет. Он просто укусит тебя, а ты попробуй передать ему СИЛУ.

Я закатила глаза.

– Теперь не я тяну время! Кусайте уже!

Борис осторожно поднес мою руку к губам, словно для поцелуя. Потом перевернул ее ладонью кверху и скользнул губами по запястью. В следующую секунду мне в вену вонзились острые клыки. Я дернулась – и упала бы, если бы Даниэль не поддержал меня, обняв за плечи. Мечислав не приближался, но взял меня за другую руку. Я ощутила его пальцы ударом тока, пронзившего все тело. Борис начал пить мою кровь.

– Попробуй выпустить СИЛУ наружу, маленькая, – приказал Мечислав. – Расслабься. Не сопротивляйся течению силы, кудряшка. Откройся нам, откройся миру, почувствуй, насколько он прекрасен, попытайся сказать ему об этом… подари свою радость миру…

Мурлыкающий, вкрадчивый голос уводил меня в сладкую полудрему… Инстинктивно я расслабилась в руках у Даниэля. И тут же почувствовала, как откуда-то из груди поднимается горячая волна. Кровь кипела в жилах. Сердце билось о ребра обезумевшим барабаном. И я почувствовала, как эта Сила рванулась к моей левой руке – и дальше, по коже, по костям, по крови – к губам Бориса. Теперь уже не огненный шар, но вулканическая лава, слившаяся с каждой клеточкой моего тела. Вампир дернулся, как будто его ужалила пчела. Глаза его расширились, но пальцы тут же сжались еще крепче, и он продолжил выпивать из меня кровь. Сила, подобная урагану, рвалась и билась в моих венах. Она рвала меня когтями изнутри, как будто зверь из зеркала собирался выбраться наружу. Я хрипло застонала и выгнулась дугой. Руки Даниэля дрогнули, словно он не знал что делать. То ли оттаскивать меня от вампира, то ли оставить все как есть. Мечислав оттолкнул Даниэля и прижал меня к себе.

– Спокойно, маленькая, спокойно! Расслабься. Просто отдавай Силу! Не наращивай ее! Ты не можешь потерять контроль! Твоя сила принадлежит тебе, как рука или нога, ты управляешь ею, просто ты еще не привыкла это делать… Расслабься. Дай потоку Силы течь сквозь тебя, но не пытайся оседлать его. Доверься мне. Я проведу тебя… Почувствуй Силу, – вампир продолжал нашептывать мне на ухо. И я четко уловила момент, когда поток Силы, текущий сквозь меня, стал сужаться и уменьшаться. – Вот так, кудряшка, хорошо…

Я слышала какие-то голоса, но не понимала, что и к чему. Я летела сквозь пространство и время. Что со мной? Я знала, что именно происходит. Впервые я освобождалась от избытка энергии внутри меня. Когда я делилась с Даниэлем, с Мечиславом – это было другое. Я отливала по капле из огромного кувшина. Если бы я отдала Даниэлю столько энергии, сколько сейчас вылилось наружу, ему не понадобилась бы кровь. И – странное дело – я чувствовала себя гораздо лучше, чем до этого.

Сила захлопнула канал – и я почувствовала, как клыки Бориса покидают мою вену. Вампир достал из кармана носовой платок и перетянул мне руку.

– Так лучше будет.

Я почти лежала на руках у Мечислава. Голова слегка кружилась, но это было даже приятно. Все тело было удивительно легким, сильным, живым. И обстановка вокруг меня – тоже. Я видела все как никогда четко, Мечислав разглядывал мое лицо – и я могла рассмотреть каждую его ресницу, каждый волосок в черной пряди, падающей на лоб. Запах его одеколона и кожи тоже был необыкновенно отчетливым и заполнял все мое тело. Каждая мышца наливалась силой и энергией. Казалось, ударь я кулаком в стену – и стена разломится на части.

– Что со мной? – я с трудом узнала свой голос. Никогда он не был таким звонким и громким.

– Ты делаешь то, для чего была создана, девочка. Это твое призвание. И твое тело следует за твоим духовным состоянием. Через несколько секунд ты будешь чувствовать себя лучше, чем когда-либо.

Я попробовала опереться на ноги. Коленки даже не дрожали. Кровь уже остановилась – и я сняла платок с руки. Пусть царапину обдувает свежим ветром. Так заживет побыстрее.

– Вы получили то, что хотели?

– Да, лапочка. Даже мне досталась определенная толика Силы. А что до Бориса – посмотри на него!

Я посмотрела. На щеках вампира играл румянец (!), а когда тот коснулся моей руки – его ладонь оказалась почти горячей.

– Спасибо, Юля.

– Из спасиба шубы не сошьешь, – отозвалась я. – Но если ты принесешь мне стакан воды, мы квиты.

Через несколько секунд Борис протянул мне высокий бокал с ледяной водой. Я залпом выпила ее и облизнулась.

– Что ж, я готова к подвигам. Нас ждут великие дела и все такое. – И решительно высвободилась из объятий Мечислава. – Даниэль, ты не предложишь мне руку?

– Я готов предложить тебе даже сердце.

Я подмигнула своему обожаемому клыкастику.

– Да, но на него нельзя опереться. А мне сейчас нужно именно это.

– Как прикажешь, Юленька, – Даниэль подхватил меня под руку.

Мечислав чуть сдвинул брови.

– Нам пора.

Я немного задержалась в коридоре, чтобы накинуть дубленку. Вампиры не мерзнут, а мне хорошо бы обойтись без простуды и прочих прелестей. Машина уже ждала нас во дворе.

– А нам не опасно будет возвращаться сюда снова? – поинтересовалась я, когда мы уже выехали за ворота. – ИПээФовцы произвели на меня не самое лучшее впечатление, но они профессионалы. Сегодня они ушли просто потому, что я удивила их. Завтра они могут вернуться.

– У нас нет выбора, – пожал плечами Мечислав. – У меня нет второго доверенного человека в этом городе. Настолько доверенного. Даниэль, тебе придется не спать днем.

– Как прикажете, – Даниэль чуть наклонил голову.

– Ты единственный, кто на это способен.

Я потерлась щекой о плечо Даниэля, жесткое от серебряного шитья.

– Даниэль, а ты поучишь меня рисовать? Я понимаю, что ты – талант от Бога и мне такого никогда не достигнуть, но все-таки…

– Нет. Не поучу. Или не сейчас. Сперва я хочу нарисовать твой портрет. Знаешь, так и вижу тебя в роли Афродиты, выходящей из пены морской!

– Я на нее совсем не похожа. И потом, она была самой прекрасной даже среди богов, а я так, прогуляться вышла!

– Все зависит от того, кто смотрит.

Я не стала развивать эту тему. Лучше мы затронем ее потом, когда вернемся. Что-то мне подсказывает, что у нас будет и время на разговоры и желание.

– Порядок движения тот же, – распорядился Мечислав. – Борис, головой мне за Юлю отвечаешь. Если я на ней обнаружу хоть одну царапину – клыки вырву.

– Интересно, кто бы вам разрешил меня осматривать?! – возмутилась я.

Вампир пропустил это мимо ушей. Борис молча кивнул и посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Шеф, а если она опять полезет в драку?

– В этом твоей вины нет. Вчерашнее – это твоя глупость, кудряшка. Вовсе не героизм. Если бы ты не болтала языком…

– Вы бы не получили первый выигранный поединок! – перебила я его. Ну надо же, какая сволочь! Как пользоваться – так он первый. А как спасибо сказать – нас жаба давит!

– Я получил бы свое другим путем, но ты осталась бы цела и невредима!

– Да, но я затевала это не ради ваших прекрасных глаз! У Дюшки, прошу помнить, моя подруга! И что он с ней сделает, не знают даже Высшие Силы.

– Ты уже знаешь, ЧТО он с ней сделал. Или лучше – кого он из нее сделал?

Я дернулась, и Даниэль покрепче прижал меня к себе.

– Я не поверю этому, пока сама не увижу Катьку с клыками!

– Не сомневаюсь, что Андре покажет ее вам. Он всегда любил хвастаться своими новыми игрушками.

Мне стало очень больно где-то внутри. Наверное, это и называется чувством вины. Я не могла спасти подругу. И я косвенно виновата в ее перевоплощении. Если она стала вампиром – я до конца дней своих буду спрашивать себя – что я могла сделать для ее спасения? Чего я не сделала? Когда я не сделала того, что должна была? Есть раны, которые не затягиваются. Сколько бы времени не прошло.

Новые игрушки. Это – о Кате. И могло бы быть сказано обо мне. Страшно.

Даниэль зарылся лицом в мои волосы.

– Ты вся дрожишь, Юля. Что с тобой?

– Мне страшно, – сейчас я никого и ничего не стеснялась. – Я… я впервые подумала, что я далеко не главная героиня в этой сказке.

Даниэль легко подхватил меня и усадил к себе на колени. Я со вздохом опустила голову ему на плечо.

– Не надо, Юля. Я никому не дам тебя в обиду. Успокойся, девочка моя. Все будет хорошо.

Теплая рука легла мне на затылок. И прежде чем я поняла, что происходит, – наши губы встретились. Я почувствовала давление острых клыков и инстинктивно приоткрыла рот. Язык Даниэля скользнул внутрь, и я, как могла, ответила на его поцелуй. И, разумеется, тут же накололась. На губах появился привкус крови, Даниэль сдавленно застонал – и поцелуй стал еще жарче. И я даже не подумала его прерывать. Черт возьми, даже если Даниэль решил бы заняться любовью прямо здесь, в машине, в присутствии троих вампиров, я не сказала бы ему нет. И отлично знала почему. Когда на меня смотрел тот же Мечислав – это была чистая страсть. Бешеное, дикое, почти неконтролируемое – не только желание. А с Даниэлем это была еще и нежность, и привязанность. Тепло души. Мне хотелось не просто засыпать в одной постели с ним, после занятий любовью, но и просыпаться рядом, смотреть на звезды и даже подавать ему в постель подогретую кровь. Это было гораздо больше, чем зов тела. Любовь? Я не знала. Я просто боялась и этого слова и своих чувств. И когда Даниэль, наконец, отпустил меня, я еле дышала. Голова кружилась, а из уголка рта текла кровь. Даниэль улыбнулся мне и слизнул ее с моей кожи ленивым движением языка. И еще раз. И еще. Пока кровотечение не прекратилось.