Чудовище

– Отпустите меня! – взмолилась она, роняя золото. – Я ничего такого не хотела. Извините! Я…

– Ты пыталась украсть то, что никогда не сможешь себе позволить.

Мужчина поднес факел к лицу Торн. От жара на лбу выступили капельки пота.

Торн осознавала, в какие неприятности попала. Большие, огромные неприятности.

– П-пожалуйста, отпустите меня. Клянусь, я больше так не буду. Извините! Простите!

Его суровое лицо исказилось в уродливой ухмылке.

– Да… больше ты так делать не будешь. Я позабочусь о том, чтобы ты хорошо усвоила урок.

Поначалу она не почувствовала пламени, лизнувшего кожу. Плоть пронзило болью, а в глазах вспыхнул яркий свет. Затем торговец швырнул ее на землю и пнул ботинком со стальным носком в живот – Торн накрыла волна невообразимой боли.

Она поднесла руки к лицу и тут же закричала, почувствовав под пальцами изуродованную, горящую плоть.

– Теперь ты знаешь, что не стоит красть у меня, – выплюнул он и скрылся из виду.

Торн дрожала, лежа на земле, и плакала, чувствуя себя так, словно сгорает заживо, умирает.

– Держись, Торн! – донесся до нее мальчишеский голос.

Когда ее перевернули, она заплакала еще сильнее.

Послышался крик женщины, но ей не сразу удалось понять слова Джады.

– Кто это сделал? – потребовала ответа Мадам.

– Я н-не хотела, – всхлипнула Торн. Ей было так больно. – Этот мужчина… у него много волшебных бобов. Я просто хотела… просто хотела… Я усвоила урок…

– Тише, девочка моя. Я обо всем позабочусь. Иден даст тебе обезболивающее.

Зрение то прояснялось, то затуманивалось. Время летело незаметно.

Джада ворвалась в комнату, забрызганная кровью, что сделало мстительное выражение ее лица еще более пугающим. Мадам уходила? Она держала в руке зловещего вида кинжал, с него на каменный пол капала алая жидкость.

– Думаю, теперь он усвоил урок, – пробормотала Джада. – Никто не трогает моих девочек.

Над ней склонился папа – от него пахло металлом и дымом.

– Папа, – всхлипнула она. – Не уходи.

– Никогда, моя розочка, – прошептал он, целуя ее в лоб. – Спи, любовь моя.

Торн перестала бороться с болью и закрыла глаза, сразу же погружаясь в темноту.

Глава седьмая

Сейчас

Торн

Торн пришла в себя от резкой боли в локте.

Неприятное ощущение разлилось по всему телу, но лицо и шея больше не горели. Она прижалась щекой к прохладному каменному полу, пока чьи-то пальцы нежно перебирали ее волосы. Приступы она переносила тяжело. Торн не могла предугадать их появление. Они делали ее слабой. Именно поэтому она никогда не бралась за заказы без Джека.

Не торопясь, она открыла глаза. Зрение постепенно прояснилось. Повар и его помощники медленно наводили порядок на кухне. Она пропустила ужин и лежала без сознания по меньшей мере час.

– Можешь встать? – раздался знакомый голос.

Торн посмотрела на названную сестру, напрягая шею.

– Она очнулась? – спросил грубый голос, а следом послышались приближающиеся шаги.

Склонившись, повар посмотрел на нее обеспокоенным взглядом.

– На этот раз выглядело все жутковато, мисс. Ты себя превзошла.

По ощущениям, он говорил правду. Голова пульсировала с каждым ударом ее сердца. Как же сильно Торн ненавидела это состояние. Она не первый раз теряла сознание из-за фантомных болей, но приступы до сих пор выводили из равновесия.

– Я в порядке, – прохрипела Торн, взяв повара за протянутую руку.

Пошатываясь, девушка поднялась на ноги: повар с одной стороны, Иден – с другой.

– Я бы не назвала обморок нормальным, Торн, – сказала Иден, озабоченно нахмурив черные брови.

Она приложила руку ко лбу Торн и пробормотала под нос:

– У тебя небольшой жар. Позволь мне проводить тебя до постели. Джада даст тебе выходной.

– Но…

– Никаких «но»! Идем со мной, сейчас же. Повар, пришлешь наверх утренней овсянки со специями?

– Конечно, – ответил мужчина, отворачиваясь, и тут же принялся разогревать миску с кашей, звеня кастрюлями.

Подъем на два лестничных пролета дался Торн тяжело, даже при помощи Иден. Каждый раз, глядя на сестру, она чувствовала себя виноватой. Иден тяжело дышала, на лбу у нее выступил пот.

– Я и сама могу, – сказала Торн.

Сестра сердито посмотрела на девушку и крепче обхватила ту за талию.

– Я так не думаю. Осталось пройти всего пару шагов.

Упрямство Иден соответствовало ее доброте и красоте. Спорить с ней бесполезно.

Добравшись до спальни Торн, она заметила знакомый комочек на своей кровати. Теплая улыбка озарила ее лицо.

– Он ждал, когда ты вернешься с кладбища, – тихо сказала Иден, когда Торн присела на край матраса. – Должно быть, уснул в ожидании.

Она откинула одеяло на пару дюймов, обнажив копну ярких, растрепанных рыжих кудрей. Торн нежно провела по ним пальцами. Никого на свете она не любила так, как племянника. Своей доброй и любящей душой он пошел в мать. От прикосновения маленькое тельце содрогнулось, и мальчик зашелся влажным, больным кашлем, поэтому в знак поддержки Торн поцеловала его в висок.

– Прости, что я так сильно задержалась, Джейми, – прошептала она. Девушка отстранилась и посмотрела на Иден. – Как он сегодня себя чувствовал?

– Ты же знаешь, каким он становится, когда времена года сменяют друг друга. Подержу его дома несколько дней на всякий случай. Как же хорошо, что скоро наступит весна, а за ней лето. Зиму мы переносим еще тяжелее.

Иден кашлянула, подтверждая тот факт, что смена времени года повлияла и на нее. Торн взяла ее за руку и потянула к себе, заставив сестру сесть рядом на кровать.

– Ты должна следить и за собой, Иден, – принялась отчитывать она. – Заставляешь меня взять выходной, когда по-настоящему он нужен тебе. Даже не один выходной, а целая неделя отпуска. А лучше отпуск на всю оставшуюся жизнь. Твоя работа явно вредит твоему здоровью.

Но Торн знала, что пока Иден молода и красива, а также желанна для мужчин, она не бросит работу. Изначально Джада устроила Иден горничной, – и именно она обучала маленькую Торн этому мастерству. Но после рождения сына Иден осознала, что в роли горничной не обеспечит нормальную жизнь своему ребенку, не сможет оплачивать дорогие лекарства, которые ему так нужны.

Торн умоляла ее не становиться куртизанкой, однако это было неизбежно. Будучи пятнадцатилетней девочкой, она обещала заботиться о сестре и новорожденном Джейме. Иден тронули ее слова, но сентиментальность не оплачивала дорогостоящих целителей. К тому же что могла сделать пятнадцатилетняя девочка без какого-либо образования?

Именно тогда Торн начала охоту за сокровищами.

Поиски разного рода вещиц всегда давались ей легко.

– Ты принимала лекарства? – спросила она сестру.

Иден отвела взгляд и кивнула. Пальцы Торн крепче сжали ее юбку. Сестра лгала. Она не умела делать этого, глядя ей в лицо.

Торн оглянулась через плечо на Джейми. Скорее всего, Иден отдала все своему малышу.

Перед глазами Торн всплыл богач, который обратился за ее услугами. Он вывел девушку из себя. Ему явно было известно, что она в отчаянии и готова на все, если предложить достаточно высокую цену. Отчаянные времена требовали отчаянных действий. Торн чувствовала себя загнанной в ловушку. Правильного ответа не существовало.

Она вновь взглянула на сестру, которая пыталась подавить кашель и прерывисто дышала. Она себя совсем не берегла.

– Нам нужно выбираться отсюда, – пробормотала Торн, ненамеренно высказывая мысли вслух.

Перебравшись к весело потрескивающему огню в камине, она опустилась коленями в копоть и золу, а затем принялась греть руки. Иден последовала ее примеру, но села в кресло-качалку, а не на колени. Теплый свет пламени подчеркивал ее худобу и бледность. Торн знала, что если Иден не получит должного лечения, то долго не проживет. Им нужны деньги, и как можно скорее.

Тошнотворное, мерзкое чувство скрутило внутренности при этой мысли. Торн не могла потерять сестру или племянника. Она этого не допустит.

Иден мягко улыбнулась.

– Ты же знаешь, что еще слишком рано отправляться в путь, Торн. Если только мы внезапно не разбогатеем настолько, что сможем позволить себе шикарные экипажи, которые есть у иностранных торговцев. Мы застряли здесь по крайней мере до поздней весны. И, кроме того, дороги небезопасны. Ты знаешь об этом лучше других.

Несмотря на власть новой королевы, Иден говорила правду. Северные дороги оставались такими же опасными, как во времена ее отца. Путешествие в компании больной женщины и не менее больного ребенка означало бы смертный приговор. Даже с навыками Торн они не могли соревноваться ни со зверьми, ни с бандитами, ни с солдатами, которые все еще бродили по северу. Они представляли самую настоящую опасность.

Торн провела пальцами по деревянной поверхности пола, мысленно возвращаясь к золоту, спрятанному под половицами. Если она выполнит новое задание, их судьба навсегда изменится.

Не в силах усидеть на месте, Торн поднялась на ноги и взялась за медный замо́к, хранившийся в прикроватном столике. Вернувшись к очагу, она достала из кармана отмычку и принялась возиться с механизмом замка. Жизнь становилась чуточку легче, когда ей в руки попадала головоломка. Разговоры о важном тоже шли лучше, пока ее руки были заняты.

– Мне предложили работу, – пробормотала она после долгого молчания. Затрудненное дыхание Иден затихло от слов сестры. – Задание, способное все изменить.

Иден вздохнула.

– Торн…

– Не начинай, – перебила она, опуская замок. – Нам нужны деньги.

– Если оно способно все изменить, значит, задание опасно, верно? Ты знаешь, что я не могу тебя остановить… Хотела бы я увидеть того, кто сможет. Но стоит ли подвергать себя опасности?

Торн выдержала тяжелый взгляд сестры и кивнула.

– Мы будем свободны.

Иден замерла. И без того затрудненное дыхание участилось.

– Какой ценой? – прошептала она. – Такие деньги достаются дорого.

Торн надеялась, что они смогут заплатить необходимую цену.

– Я не прошу твоего разрешения, – мягко ответила Торн. Она отложила отмычку, а затем встала на колени и дотянулась до руки Иден. – И не переживай так сильно, если я задержусь дольше положенного.

– Ладно, – сдалась Иден. – Хорошо. Сколько краски и хны тебе нужно?

Она улыбнулась сестре.

– Где-то на пару недель.

– Так долго?

– Просто на всякий случай. Если я попаду в снежную бурю…

– Ой, она же смоется, – предположила сестра. – Мы не хотим повторения прошлого раза.

Они обе захихикали от воспоминаний.

Иден готовила темно-коричневую краску для белоснежных волос Торн всякий раз, когда та отправлялась на охоту за сокровищами. Благодаря ей девушку не узнавали и никто не мог отследить ее, дабы отомстить. К тому же хна отлично скрывала шрамы. Люди обычно запоминали нарисованные узоры, а не женщину со шрамами.

– Ты лучшая, – сказал Торн, как только их хихиканье стихло. Она обняла Иден за ноги.

Сестра встала с кресла-качалки и помогла Торн подняться. Стоя рядом с Иден, Торн возвышалась над ней на три дюйма, хотя сестра была на десять лет старше. Их всегда забавляла эта разница. Иден выглядела изящно, как фарфоровая кукла, в то время как у Торн из достоинств была лишь стройность.

Иден провела пальцем по шрамам Торн и завиткам хны, что напомнило ей о Даксосе. Сегодня ему удалось ее удивить. Возможно, впредь стоит быть с ним добрее.

– Ты же знаешь, как я ненавижу твои задания, – сказала Иден. Они обе посмотрели на Джейми. – Но это лучше, чем работа в борделе.

– Пф-ф. Если бы Джада попыталась убедить меня стать ночной бабочкой, я бы давно сбежала. С тобой или без тебя!

Они обе знали, что Торн никогда бы не уехала без Иден и Джейми, но работать в борделе она тоже не могла. По этой причине она радовалась своим шрамам, гибкости и возможности искать сокровища. Все это спасло ее от жизни, которой она точно не хотела.

Торн наблюдала за тем, как Иден скользнула к кровати и осторожно подняла сына на руки, чтобы отнести его на свой узкий матрас за креслом-качалкой.

Еще одно задание, и они будут свободны.

Глава восьмая

Торн

Стаянием снега начали прибывать торговцы из разных городов и деревень, расположенных южнее. Они привозили с собой интересные вещи со всех концов Хеймсерии, а иногда и из более отдаленных мест.

Торн провела все утро, изучая удивительные товары. Больше всего ее восхитила богатая и роскошная ткань, привезенная торговцем из Дотэ, столицы королевства. Ткань выкрасили в яркий, бросающийся в глаза фиолетовый цвет.

Вероятно, дань уважения Гончей.

Она улыбнулась, вспомнив встречу с девушкой в горах, произошедшую несколько месяцев назад. Тэмпест, почти королева. Торн провела пальцами по шелковистой ткани. Что-то ей подсказывало, что Гончая не оценила бы подобную броскую одежду. Тэмпест создавала впечатление человека, предпочитающего держаться в тени.

Она убийца, дубина. Естественно, она предпочитает не привлекать внимания.

Торговец встретился с ней взглядом, поэтому девушка тут же отбросила ткань и зашагала дальше, не дожидаясь его уговоров купить заинтересовавший товар. Запах корицы, дрожжей и сахара потянул ее к другой палатке, и на этот раз Торн не стала сопротивляться. Она любила сладкое. Купив у торговца сладкую булочку, приготовленную на пару́, она остановилась, чтобы вдохнуть сложный, сладко-пряный аромат букета экзотических цветов в соседней палатке.

– Разве еще не рано для них? – спросила она продавщицу. Гладкую кожу женщины покрывал загар, а темные глаза засверкали от улыбки.

– Да, так далеко на севере они не цветут, – мелодично проговорила она. – Но с волшебством переносного стеклянного инкубатора и при должном уходе… нет ничего невозможного. У меня есть зимние цветы, если они вам больше по вкусу, и семена всех тех, что вы видите. Может, что-то конкретное привлекло ваше внимание?

Торн понимала, что не стоит бездумно тратить деньги, но не могла устоять перед широкими бледными лепестками белой розы, отливающими голубоватым оттенком. Вечером она перекрасит волосы, поэтому неплохо было бы взять с собой то, что будет напоминать о ее истинной сущности. По крайней мере, первые несколько дней путешествия до тех пор, пока роза не завянет. К тому же Иден всегда говорила, что она слишком скупа, когда дело доходит до нее самой. Одна маленькая покупка просто порадует ее и вовсе никому не навредит.

Она указала на цветок.

– Можно один такой, пожалуйста?

Улыбка женщины превратилась в одобрительную ухмылку.

– У вас превосходный вкус, мисс.

Тщательно завернув стебель с шипами в мягкую коричневую бумагу, женщина протянула цветок. Торн заплатила за него и двинулась дальше по улице. Но в следующей палатке ее внимание привлек мужчина в широкополой шляпе. Он опустил подбородок в знак приветствия и оттянул воротник, обнажив татуировку, представляющую собой стебель с шипами.

Ах, связной наконец-то появился.

Развернувшись, он зашагал по узкому проходу между зданиями.

Торн заткнула стебель розы за пояс и последовала за ним. Она привычным жестом высвободила прикрепленный к запястью кинжал и спрятала его в рукаве. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Он скрылся за бочками с виски и прислонился к стене. Торн постаралась держаться на расстоянии вытянутой руки. Она изучала его, пока он осматривал переулок, убеждаясь, что за ними никто не наблюдает. Ранее с ней на связь выходил другой мужчина.

Он сдвинул шляпу на затылок и, глядя на нее, приподнял бровь, а затем втянул ноздрями воздух, как ей показалось, слишком глубоко.

Оборотень.

Против талаганцев Торн ничего не имела, но его физические преимущества заставили ее насторожиться.

Оборотень сунул руку под плащ и вытащил большой кошель, набитый золотом.

– Что это? – рявкнула она. – Я запросила только половину суммы авансом. Твой босс уже заплатил мне.

– Условия сделки изменились. Кто-то пронюхал о делах моего босса. Он хочет добраться до заказа первым. Он удваивает оплату, если ты добудешь сокровище раньше другой команды.

Он протянул записку и золото.

Торн приняла их и развернула бумагу.

На ней было изображено таинственное место в горах. В той части гор, которую даже она считала опасной.

– Разбирайтесь сами, – сказала она, швыряя записку обратно.

Она попятилась. Вишенка на торте плохого предчувствия. Они предлагают слишком уж хорошие деньги за дело. Вот только забрести в ту местность означало смерть, а не богатство. Никаких денег не хватит, чтобы расплатиться за подобную самоубийственную миссию.

– Тогда верни деньги и страдай дальше.

Торн замерла, сжимая в руках кошель с золотом. Когда она почувствовала вес денег, расставаться с ними стало еще труднее. И тут только половина оплаты.

Иден и Джейми от тебя не будет никакой пользы, если ты умрешь.

Ты должна вытащить их из борделя до следующей зимы.

Ненавидя себя, Торн сдалась и спрятала золото. Она скрестила руки на груди.

– Я слушаю. Только побыстрее.

Зубы мужчины сверкнули в улыбке.

– Так и знал, что ты передумаешь. – Он указал на карту. – Существует цветок, который растет только в этой части гор. Его тяжело, но реально найти. Ни один бандит не осмелится проникнуть сюда. Самое трудное – найти цветок, но после ничего сложного в задании нет. Просто принеси его мне. Тогда получишь остальную часть денег.

Она фыркнула. Путешествие по Жутким горам нельзя назвать легким.

Торн склонила голову набок, обдумывая слова мужчины.

Просто цветок.

Но что-то подсказывало ей, что все было не так просто, как он говорил.

Мужчина еще раз качнул головой, а затем, запрыгнув на самую высокую бочку из-под виски, взобрался на крышу и полностью исчез из виду. Что ж, если раньше она не могла сказать наверняка, то теперь все стало ясно – только талаганцы могли так прыгать.

Не имея другого выбора и сожалея о том, что вообще позволила мужчине оставить половину оплаты, тем самым приковав себя к заданию, Торн направилась через оживленный рынок обратно к борделю.

В своей комнате она написала письмо Джеку, в котором сообщала ему, что они уезжают ранним утром и что нужно одеться потеплее. Она поморщилась, а затем исправила последнюю фразу, написав «очень тепло». Торн даже представлять не хотела погоду на горном хребте, куда они собственно и собирались, однако девушка знала о жестких условиях: снежные бури, градины размером с кулак, ветры, способные сбивать с ног и впечатывать в склон горы. Обычное дело, даже в начале весны.

Тебе следовало отказаться. Безумие какое-то.

– Думай о Джейми и Иден, – повторяла Торн шепотом, запечатывая письмо. Затем она обошла бордель, пока не нашла Кали, маленькую девочку, выполняющую поручения, во многом похожие на те, что делала Торн в детстве.

– Для Джека? – спросила она, глядя на Торн широко раскрытыми глазами.

Девушка кивнула.

– Кому же еще? Вручи ему прямо в руки, пожалуйста. – Она дала ей маленькую медную монетку и взъерошила вьющиеся черные волосы. – Спасибо, сладкая.

Девочка просияла, взглянув на монету. Затем, снова переведя взгляд на Торн, она самым серьезным образом отдала ей честь.

– Сию минуту, мисс!

Торн вернулась в комнату и принялась собирать вещи, внимательно рассматривая каждый предмет перед тем, как положить его в сумку – ненужные сразу падали на пол. Она не могла позволить себе взять лишнее, поэтому брала по минимуму. Каждый предмет должен принести пользу во время путешествия.

Не успела она закончить, как послышался скрип открывающейся двери, за которым последовала маленькая тень, извещающая Торн о нарушенном одиночестве. Улыбаясь, она повернулась лицом к незваному гостю.

– Джейми. Пришел за своей историей?

Маленький мальчик радостно закивал головой, а затем, не теряя времени, забрался на кровать Торн и уселся рядом с сумкой.

– Вчера ты совсем мне не читала, так что сегодня я жду целых две истории!

– Вот как? – пробормотала она.

– Все верно, – сказал он, устраиваясь под ее одеялом.

Она могла только рассмеяться над его требованием.

– Ну, хорошо, – сказала она, поставив сумку на пол и сев рядом с мальчиком. Открыв ящик прикроватного столика, она достала книгу сказок из стран, расположенных далеко к югу от Хеймсерии.

– Давным-давно, – начала она, притягивая Джейми и одеяло к себе на колени, где он устроился поудобнее, – жил-был могучий дракон…

– Какого он был цвета?

Торн вздернула бровь.

– Он? Почему ты думаешь, что это «он»?

– Разве дракон – девушка? – спросил Джейми. – Драконы могут быть девочками?

– Почему нет? Да, она была алого и золотого цветов, как безжалостное солнце в небе!

Племянник сразу же увлекся рассказом, прерываясь только для того, чтобы выяснить волнующие его незначительные подробности о пустыне, о том, что ел дракон, или о форме глаз заклинателя песков, который сражался со зверем. Но Торн была только рада дополнить ради него сказку.

Отец всегда делал то же самое для нее.

Она обняла Джейми, когда его глаза закрылись. Несмотря на то, что папа давно ушел из жизни, именно в такие моменты Торн чувствовала его присутствие. Его традиции передавались по наследству, и это имело огромное значение для нее.

Положив книгу на постель, она отнесла племянника в его кровать, не забыв подоткнуть одеяло и поцеловать мальчика в лоб.

– Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться, малыш, – прошептала она. – Люблю тебя.

– Люблю тебя, – пробормотал Джейми, зарываясь лицом в подушку.

Сердце разрывалось от любви, и Торн вернулась к сборам. Она шлепнула по мешочку с золотом, от чего монеты звякнули друг о друга. Девушка разглядывала его какое-то время, а затем взяла в руки. Вес многое обещал, но в то же время устрашал.

Сунув его в потайной карман в складках платья, Торн вышла из комнаты и тихо закрыла дверь. Затем она спустилась в таверну на первом этаже борделя. Девушка не обращала внимания на взгляды, которыми ее провожали подозрительные посетители, и направилась к двери в другом конце комнаты по залитому пивом полу. Мадам совсем не понравится устроенный беспорядок. Она очень любила чистоту.

Торн отперла дверь своим ключом и скользнула внутрь, затем удостоверилась, что закрыла ее за собой. После этого она подошла к богато украшенной двери в конце коридора и постучала.

– Войдите, – позвала Джада через мгновение.

Торн вошла в комнату и сразу же посмотрела на мадам. Каким-то образом, несмотря на все прошедшие годы, она все еще выглядела довольно молодо. Что-то невероятное. Торн подозревала, что Джада на самом деле талаганка, но подтверждений так и не нашлось. Женщина умела хранить тайны.

Джада подняла голову, сняла очки с лица и положила их на огромный письменный стол.

– Торн, девочка моя. Как ты?

– У меня все хорошо.

Нахмурившись, мадам поднялась со стула с высокой спинкой и подошла к камину. Там, с полки, женщина взяла бутылку виски и два бокала, а затем поставила их на стол. Налив в каждый по порции алкоголя, она протянула один Торн.

– Думаю, что нам обеим не помешает.

Торн приняла протянутый бокал и с благодарностью отпила золотистую жидкость, приятно обжигающую горло. Затем она посмотрела на Джаду. Женщина все еще была красива, хотя ее возраст перевалил далеко за пятьдесят. В ее позе, в обернутых вокруг головы волосах, во взгляде и в наклоне головы проглядывалась элегантность.

– Сядь и расскажи мне, что тебя беспокоит, – сказала она на молчание Торн, указывая на стул у камина.

Как только Торн села, она последовала ее примеру.

Зная, что Джаде не нравилась пустая трата времени, и переняв эту неприязнь от нее, Торн вытащила мешочек с монетами и протянула его женщине.

– Я ухожу на задание и не знаю, когда вернусь. Вот первая половина платежа. Пожалуйста, проследи, чтобы Иден получила ее, если я не вернусь через две недели.

Мадам можно назвать строгой, а еще Торн знала, что она не возьмет себе ни пенни. Попросив приемную мать отдать деньги Иден через две недели, она могла с уверенностью сказать, что та так и поступит.

Джада отпила виски.

– Во что же ты вляпалась? – спросила Джада, внимательно глядя на Торн. – Тут целое состояние.

Верная своей натуре, Торн не ответила, а вместо этого встала, допила виски и обняла Джаду за худенькие плечи.

– Увидимся через две недели.

Мадам обняла ее в ответ и погладила по щеке.

– Будь осторожна, розочка. Жду твоего возвращения в течение четырнадцати дней и ни минутой больше. Поняла?

– Да, мэм, – ответил Торн с улыбкой. Она поцеловала ее в щеку и вышла из кабинета Мадам, даже не попрощавшись. На это нет времени.

Вернувшись в комнату, она забралась в кроватку к своему племяннику. Нежно отодвинув его влево, Торн прижалась к мальчику и закрыла глаза. Сон оказался прерывистым и беспокойным. Джейми пинал ее всякий раз, когда его легким не хватало воздуха, что случалось тревожно часто.

Когда на улице еще даже не рассвело, Торн поцеловала малыша в лоб и поднялась с постели. Повторно проверив сумку и оружие, она молча сняла с себя одежду и надела дорожный кожаный костюм, а затем села на кровать, наблюдая за пляской пламени в крошечном камине.

Щелкнул замок, и распахнулась дверь. Иден прокралась внутрь на цыпочках и зевнула, но тут же остановилась, заметив готовую к дороге Торн.

На ее лице застыла нечитаемая эмоция.

– Будь осторожна, сестра.

Торн встала и поспешила в объятия Иден.

– Ты тоже. Ради меня береги и себя, и Джейми. Скоро увидимся, обещаю.

– Конечно. Я люблю тебя.

– И я тебя.

Обняв Иден напоследок, она подняла сумку и покинула бордель. Холодный воздух пощипывал щеки, пока она, как призрак, пробиралась через спящую деревню, ориентируясь в лунном свете.

Она добралась до кузницы и стала ждать Джека. Взор устремился на север, к темным и угрюмым горам. Желудок скрутило в предвкушении.

Чья-то рука коснулась ее плеча, и Джек развернул девушку лицом к себе с мрачной улыбкой на лице.

– Готова?

– Конечно.

Миссия, которая определит всю оставшуюся жизнь Торн, начиналась прямо сейчас. Нельзя сомневаться в своем выборе в самом начале пути.

Сомневаться – значит умереть.