Czytaj książkę: «Рождение души», strona 21
Глава 18
Крылья
«Душа моя, я стар и болен. Мне чудится, что школу населяют Грехопадения, упаси Ордо! Помнишь, я взялся перечитывать детскую литературу и мифы? Ты не представляешь, что открылось мне! Кажется, Всевидец постарался спрятать послания там, где мы вовсе не ожидаем найти. Отчего раньше этого не замечал?
Со времен «Чистых Душой» прошло больше пятидесяти Биений и только сейчас я понял, что детьми управляли снаружи. Послание разбросанно, закопано всюду, в детских сказаниях, мифах, легендах, молитвах… В этих предсказаниях есть правда, о которой мы и думать не смели – возможность закрыть Разрывы! Настоящее чудо, я боюсь верить собственным мыслям! Но ОНИ не желают знать правды…
Заклинаю, душа моя, Наама, будь осторожна! Нас могут посчитать предателями, несмотря на заслуги. Ради своей же безопасности, никому не говори об этом письме! Буду ждать тебя так скоро, как сможешь оставить Райские чертоги и спуститься. Ищи меня к югу от Гнезда по песням сирин.
Твой верный Варшалам.»
– Зачем ты делаешь это, Хессиль?
Знакомый голос не выражал никаких эмоций. Даже любопытства не было, сухая проверка происходящего.
Я снова была в бесконечном коридоре, сидела на полу перед большим красивым зеркалом с резными ножками. Оттуда на меня глядела та, вторая я.
– Делаю что?
Мое отражение присело рядом. Бледная рука с ярким рисунком вен протянулась из зазеркалья, коснулась подбородка и потянула, вынуждая глядеть вверх.
– Ты просила обменять свою жизнь на жизнь мальчика, зачем?
Разноцветные глаза той Хессиль сверкнули. Мое подсознание выбрало забавный способ решать насущные вопросы.
– Я… я не знаю.
Отражение словно потеряло ко мне интерес, отпустило подбородок и выпрямилось. От чего-то мне не хотелось его расстраивать, поэтому я вскочила следом.
– Арье мой наставник, он рискнул жизнью, просто чтобы очистить мое имя…
– Разве не он пустил демона во временной скол?
– Он, но я сама выбрала довериться с Балготом! Арье мог сделать вид, что ничего не знает о времянке и вовсе не лезть!
– Занимательно, – вторая я задумалась. – Мне не всегда понятен смысл тех или иных действий, – голова склонилась. – Я знаю, что было «до» и будет «после», но суть остается тайной.
Она выжидающе смотрела то-ли дожидаясь, пока я скажу что-нибудь, то-ли стараясь отыскать ответ во мне самой.
– На что ты готова ради любви, Хессиль? – вдруг спросила вторая я и тут же взмахнула рукой. – Нет, не отвечай сейчас. Нам предстоит увидеться совсем скоро и я спрошу снова…
Тело ныло, каждая клеточка его кричала об истощении. Я закашлялась, поднимаясь на больничной койке. Кто-то заботливый притащил мое одеяло из комнаты и укутал по самый подбородок.
Бам! Блондинистый шторм едва не снес меня с кушетки, стиснул так, что кости затрещали. За ней еще один и еще. На мне повисло три ангела.
– Хесса! Ты проснулась! – будучи первой Селестия покрыла мои щеки поцелуями, уткнулась в шею и стала всхлипывать. – Мы так волновались…
Ру попыталась отпихнуть сестру, но лишь заехала мне по плечу:
– Ай!
– Безмозглая, Хессу раздавишь!
– Она непротив…
Селестия сбросила ребят, развернула меня к себе. Тело моментально отозвалось болью – кажется болел даже язык.
– Артси Хессиль, кто вообще общается с демонами?! Нарушить самое строгое правило Небес!
Я потупилась.
– Простите, что втянула вас…
– Чего уж! Нас оставили сразу, как стало известно о твоем исчезновении. Никто же не знал, что сын Хаоса сказал правду и посреди мирных земель прячутся полчища, – подруга вздрогнула. – кровожадных Грехов!
– От тебя до сих пор ими воняет, – вставил Лаван и поморщился, но не отошел. – Хессиль, ты видела одного из Первичных…
Руфия поежилась, словно стряхивая грязь с плеч:
– Говорят, по всему району не меньше дюжины разбросало!
Оттеснив ребят, на край кушетки присела Селестия:
– Значит тот демон не врал… Ходят слухи, что Арье выкрал его из под стражи. Это правда?
Я задумалась, стоит ли рассказывать, что Арье написал поддельное письмо от лица Суламифь, лишь бы вызволить Балгота. Не дай Ордо, об этом узнает кто-нибудь еще, зачем наставнику такие проблемы…
Осознание пришло внезапно.
– Арье! – я взвизгнула и вскочила с кушетки, намереваясь броситься к выходу. Далеко уйти не получилось. Селестия подхватила какраз, когда отвыкшие стоять ноги подкосились.
– Тише! У тебя истощение, – она попыталась усадить меня обратно.
– Где он?! Его ранили и я звала…
– Ты вообще ничего не помнишь?
Сердце упало. В голове мелькнула ленивая мысль «если Арье нет, то и меня нет». Самая четкая за последние дни.
– В порядке твой наставник, упаси Ордо! – проворчала Селестия, наблюдая, как сереет мое лицо. – Вас нашли в овраге…
– Ты светилась! – лицо Руфии протиснулось между локтями ребят. – Даже на границе видели!
Старшая сестра недовольно покосилась на златовласку, но отпихивать не стала.
– Выброс Духа. Такое иногда происходит, когда ангелы в отчаянии.
– Если бы не ты, Арье бы умер!
Его жизнь попала под угрозу из-за меня и Балгота, дай Ордо, Арье простит меня за это!
– Светлейшая Наама с Авигаиль от него трое суток не отходили. Авигаиль теперь отсыпается.
– Я спала трое суток?! – я оглянулась, но в лазарете кроме нас никого не было. Белоснежной вуалью закрывалась лишь моя койка.
– Четверо. Арье проснулся раньше…
– Отведите к нему, пожалуйста, я должна его увидеть!
Ребята переглянулись. На их лицах застыло странное выражение.
– Что? Почему молчите?!
Селестия погладила меня по плечу и кивнула на дверь:
– Вообще-то мы тут по делу. Светлейший Советник Искарий и Зевулун тут, они потребовали привести тебя.
– Советники?! Целых два… – я постаралась скрыть ужас, вызванный их появлением.
– В столице уже обо всем знают, это же вопрос Небесной безопасности…
– Нельзя ли мне сначала найти Арье?
– Он сейчас занят, – Лаван опустил глаза.
Протянув мне чистые вещи, Селестия сказала:
– Давай, Хесса, не будем гневить Совет. Экзарх с трудом согласилась дать нам время для разъяснений, – она поглядела на бесцветного и добавила. – А ты подожди снаружи.
Ангел послушно вышел, вслед за ним поспешила Руфия. Я смущенно улыбнулась и принялась одеваться.
Школа пустовала. Мимо прошмыгнуло несколько первокурсников. Они либо не знали о происходящем, либо боялись оказаться втянутыми в проблемы артси, быстро скрывались в коридорах замка.
Из светлых коридоров больничного крыла мы медленно перешли в главную залу. Под потолком мягко сияли селестины, журчали низкие фонтаны, а исполинская статуя также, как и в первый день, проводила меня невидимым взглядом из-под капюшона. Забавно, примерно так я и запомнила свой первый день в Грозовом Гнезде. И тогда, и сейчас, я очень хотела жить.
Ребята молчали. Даже бестактная Руфия не донимала вопросами, хотя было видно, что девочка скоро лопнет от любопытства. Поначалу Селестия поддерживала меня, но потом я высвободила руку, желая идти сама.
Снаружи мы натолкнулись на Флегона. Ангел не улыбался.
– Не смей подходить, Флегон! – Селестия закрыла меня собой, но ангел даже не пытался. Вместо этого он приложил два пальца меж бровей и опустил руку, воздавая благословение.
Я кашлянула:
– Это еще за что?!
– За храбрость, маленькая артси, – кивнул парень и замолк.
– Флегон…
– Хессиль, нас ждут, правда.
Злить Совет не хотелось и Селестия потянула меня дальше.
Оставшись стоять у главных ворот, Флегон проводил нас тяжелым взглядом вплоть до самого храма.
Когда мы оказались у каменных ступеней, покрытых слоем колючей наледи, я спросила:
– Как себя обычно ведут… на судах?
Селестия нервно поправила мои волосы и скинула с плеча снежинки.
– Не разговаривай, пока не спросят и, ради Порядка, не дерзи! Там будет отец и Светлейшая Наама, они непременно помогут.
– Светлый Бецалель что-то говорил? – хотелось знать, что думали преподаватели.
– Нет, отец велел… – подруга споткнулась о слово. – Он просил не лезть, сказал мы достаточно натворили. Не бойся, я попыталась объяснить им, что ты достойная артси.
– Ребят, я очень сильно вас люблю! – выдохнула я. – Если меня развеют прямо сейчас, скажите Арье… скажите, что…
Селестия понимающе кивнула:
– Я скажу, не переживай.
Лаван сдвинул наехавшую на глаза челку и кивнул. Он хотел что-то сказать, но не нашел правильных слов. За него меня обняла Ру, с трудом сдерживая слезы пропищала:
– Я заберу твои конспекты, если тебя развеют…
– Руфия! – Селестия схватила ее за ухо, но мелкая выкрутилась.
– Это мотивация, чтобы держалась!
Я хмыкнула. Пусть лучше шутит, так страх хоть немного отступает.
Селестия обняла меня на прощание и указала на проход:
– Иди. Мы будем ждать!
Еще раз я обвела взглядом друзей, стараясь на всякий случай запечатлеть в памяти их лица, развернулась и пошла. Мой кулон холодил пальцы, когда я крепко сжала его в ладони. Сейчас он не подавал признаков жизни.
Темное, просторное помещение храма выглядело как обычно, но аура здесь поселилась иная. Воздух был тяжелее, гуще обычного, словно я оказалась под водой. Осмотреться не позволял страх.
– Артси Хессиль, – незнакомый голос, мягкий, и обволакивающий, произнес мое имя, как нечто святое. Только благодаря ему я нашла в себе силы оторвать взгляд от пола. По обе стороны от алтаря стояли два одинаковых серафима. Я моргнула, пытаясь отличить одного Светлейшего от другого, но оба походили на прозрачные статуи с золотым скелетом. Жуткое зрелище… – Истинное имя мое – Искарий. Совет рад видеть тебя в здравии, дитя.
Стоявший справа молчал, не мигая смотрел поверх моей головы. Судя по всему, это и был посещавший нас Советник Зевулун.
Краем глаза я уловила движение. В правом углу, возле огромной чаши с селестинами, застыли экзарх со Светлейшей Наамой и Светлым Бецалелем. Чуть поодаль от них стоял сосредоточенный Первосвященник. Арье среди собравшихся не было.
– Прошу Совет позволить мне вести слушание, – елейным голосом провозгласил Закум, стоило встретиться с ним взглядом. – Почту за честь огласить приговор малолетней еретичке, дабы не утруждать вас…
Светлейшая Наама топнула короткой ногой, прерывая излияния Закума.
– Неслыханно! Без наставника судьбу артси решать!
– Хессиль спасла целый район! – поддержал Бецалель, но Советник поднял в их направлении ладонь. Глаза Светлого вспыхнули нимбом и потухли лишь тогда, когда его локтя коснулась экзарх. Мужчина опустил седую голову.
– Не стоит рождать Хаос, – на фарфоровом лице Искария появилось подобие улыбки, отчего он стал выглядеть еще страшнее. Светлейший слегка наклонил голову в сторону Первосвященника. – Слуга Порядка поторопился, мы жаждем услышать повинности артси, приговор наступит в свое время. Говори, Первосвященник Закум.
Я потерла заледеневшие руки. На поддержание тепла Духа не хватало.
Закум шагнул к своему привычному месту возле алтаря. Он раскинул руки, обводя присутствующих, словно собирался читать проповедь:
– Порок и ересь, вот сущность рода человеческого! – голос эхом разбился под сводами храма. – Всевидящий, Всемогущий, Всепрощяющий Ордо отправляет вас под крыло детей своих в надежде искоренить вплетенный в вас Хаос, но, видит Порядок, мы не всегда справляемся с задачей! Черное сердце, отданное Хаосу всегда гниет изнутри и гниль не сразу видна, но рано или поздно она проступает…
– Ежели собирается Закум разводить воскресную, – Светлейшая Наама дернула щербатыми крыльями. – Я выспрошу у Совета дозволения развеять мои седины!
Речь Первосвященника действительно была настолько комично похожа на его обычную проповедь, что я едва сдержала смешок. Еще чуть-чуть и начнется истерика.
Светлейший Закум поперхнулся. Глаза моментально вспыхнули жидким золотом, он обратил взор к Совету, но ни один из Светлейших не шелохнулся. Крылья Закума стали еще туже прижиматься к спине, словно Первосвященник старался удержать себя ими.
– Кхм… Гниль проступает и рождает еретиков и предателей, – сквозь зубы прорычал он. – Таких, как артси Хессиль и ее наставник. Порядок обвиняет еретичку в измене Всемилостивому Ордо и Небесам в лице обоих Советов. Один из студентов раскрыл тайну о ее взаимодействие с сыном Хаоса, о нарушении комендантского часа, школьных порядков и устоев, об участии в недозволительных непосвященным битвах, а также, – Закум перевел на меня довольный взгляд. Можно было подумать, Светлейший искренне счастлив… – во лжи. Артси Хессиль не имеет воспоминаний, а потому не заслуживает возрождения! Наставнику, разумеется, все известно.
Ноги задрожали. По глупости я понадеялась, что Малкиель не сказал о моей памяти хотя бы Первосвященнику, ведь он уже растрепал все Совету. Но нет, «друг» не стал надеяться на случай. Видимо побоялся, что Советники забудут…
– Так было всегда и будет вовек – беспамятных артси надлежит развеять, позволить Порядку излечить гнилостную душу, – продолжал Светлейший. – А предателя Арье, дозволившего случиться Хаосу в стенах дома Ордо, развеять следом…
– Прекратите! – забывая о наказе Селестии, я шагнула вперед. – Арье здесь ни при чем!
Экзарх Суламифь стрельнула в меня холодным взглядом:
– Простите дерзость артси, девочка под влиянием истощения…
Как же бесят смущенные взгляды преподавателей! Какая разница, что я скажу, меня все равно развеют, но впутывать Арье, того самого, что чуть не отдал за меня, за них, жизнь и сейчас, Ордо знает, в каком состоянии, я не позволю! Уж это я могу сделать напоследок.
– Нет, я в полном здравии, Светлейшая! – я осмелилась поднять взгляд на застывшие статуи Советников, но смотреть им в глаза оказалось невозможно, слишком велика была сила Духа, исходящая от мраморных тел. – Это Арье нашел времянку и закрыл ее! Если бы не он, меня бы сейчас в живых не было, как и мирного аванпоста!
– Неслыханная дерзость! – закудахтал Закум, оборачиваясь к алтарю. – Дозволите развеять на месте?
В лице Первосвященника вдруг проявились все: Флегон, Кария, Туриель и те студенты, что шпыняли меня, пока Арье не защитил.
– Что за мания развеивать кого ни попадя?! – горит храм, гори и келья. Я развернулась к Светлейшему Закуму. – Я, Арье, несчастный Варшалам… может, и Йону вы на бабочки разделали?!
– Проклятая дочь Хаоса… – выругался он, делая шаг и поднимая над головой руки. Между пальцев концентрировался чистый Дух, когда между нами встала Светлейшая Наама.
– Дитя, – взгляд серафим казался не по годам юным. Куда-то пропала белая пленка, делая их желто-золотыми. – Тебе судьба Варшалама ведома?!
При виде этой метаморфозы, мой гнев сразу куда-то исчез, уступая место растерянности.
В разговор попытался вклиниться Первосвященник, называя меня лгуньей и еретичкой, но Наама взмахнула сморщенной рукой и Закум осел на землю.
– Говори смело, – велела старая женщина и я повиновалась, рассказала о нашем путешествии. Когда я закончила говорить, серафим перевела взгляд на Первосвященника и холодно произнесла. – Искать его не дозволяла я, но ты ослушался… Потратил последние крупицы праведного Духа, бесовья морда! Искарий, ты слышал?!
Крылья ее расправились, становясь больше и сильнее, но Светлейший Советник Искарий поднял ладонь и Наама сникла. Всего мгновение состарило серафим еще сильнее, она покачнулась, опираясь на руки экзарха.
– Мы непременно разберемся с судьбой серафима Варшалама, будьте покойны, Светлейшая, – с легким поклоном головы произнес Советник Искарий. – Сейчас же Совет услышал достаточно и желает вынести приговор, – статуя развернулась ко мне. – Артси Хессиль, тобою совершенно немало прегрешений, немало ущерба нанесено Порядку. Дети Хаоса несут ответственность за смерти наших братьев и сестер, они беспощадны и хитры в своем желании уничтожить Небеса, вот почему их общество приводит к неминуемой гибели. Тем более артси без памяти, они несут лишь убытки. Так наказал Порядок и обычай…
Я слушала мягкую речь Советника и вдруг поняла: я так сильно боялась быть развеянной, что это чувство стало фоновым, а сейчас и вовсе сплелось с кожей и растворилось. Ну и Хаос с ними, пусть развеивают. Я не виновата в сбоях божественной системы возрождения, в прорывающихся сквозь Разрывы Грехах и их новых умениях заползать во времянки, в которых, кстати, я тоже не виновата! Пусть только Арье в покое оставят, а на остальное мне наплевать.
– …учитывая все вышеперечисленные доводы, Совет принял решение: артси Хессиль немедленно надлежит пройти обряд посвящения.
Пусть делают что хотят! Мне… Стоп!
– Что?! – я поперхнулась.
– Вы хотели сказать «развеять»?! – Закум шагнул вперед.
– Я сказал, что желал сказать, слуга Порядка.
– О Светлейшие, позвольте, но как такое возможно?! Артси допустила прямое общение с врагом, память в конце концов! Я писал о сказаниях…
Светлейший Искарий перевел лениво-уставший взгляд на Первосвященника и тот сник.
– Оставим сказки детям, слуга Порядка. Наставник Арье и артси Хессиль получили распоряжение Совета вызнать доступ к временной петле через замеченного в этом районе демона.
Что он несет?! Превозмогая подавляющий волю Дух, я попыталась вглядеться в лицо второго Советника, но встретилась лишь с непроницаемой пустотой.
– Это невозможно! – Первосвященник был шокирован не меньше моего, зато экзарх не выглядела удивленной. – Ваше… Светлейший… Разве…
– Пять свидетелей подтвердили, что артси способствовала поимке демона, но внезапно вторгшийся Светлый Рафаил ошибочно трактовал ее поведение и задержал. Эта ошибка могла стоить нам сотни жизней Небесных, благо Порядка, все обошлось.
Казалось, разум окончательно обалдел, и я все-таки захихикала, затыкая рот ладонями. Смех ударился о стены, разбился на миллионы осколков где-то у каменной головы Всевидца. Прежде чем я успела произнести хоть слово, рядом со мной выросла экзарх Суламифь и слуха коснулось личное послание:
– Не смей перечить, эта сделка слишком дорого нам обошлась, – я обернулась, но экзарх не глядела на меня, кивая Совету. Тонкая рука легла на плечо, Светлейшая подтолкнула меня к алтарю и сказала уже во всеуслышание. – Встань, артси Хессиль, Совет посвятит тебя Порядку!
Первосвященник испепелял меня взглядом, пытался вразумить Светлейшего Искария.
– Эта еретичка должна быть развеяна!
– Все решено.
– Я не позволю…
– Ты пойдешь против Совета, сын Порядка?! – голос Советника Зевулуна вовсе не походил на мягкий тембр собрата, пробирал до костей скопившейся в золотых костях злостью. – Желаешь сана лишиться?!
Я вдавила голову в плечи. Мы молча наблюдали за метаморфозами на узком лице Закума, когда он, наконец, отмер:
– Могу ли я удалиться? – осведомился сквозь зубы.
Советник Искарий поблагодарил Светлейшего за службу. Эта благодарность звучала хуже проклятия и Первосвященник дернулся, как от пощечины.
– Спокойствие Биению, Всемудрые, – он развернулся, двинулся прочь по коридору. Когда Закум поравнялся со мной, его голубые глаза сверкнули Нимбом. – Да прибудет с вами Порядок.
Подобного позора он мне ни за что не простит.
Светлейший Искарий шагнул вперед, торжественно раскрывая золотые крылья.
– Подойди к алтарю, дитя!
– Вы правда даруете мне крылья?! – я оглянулась на преподавателей, но Бецалель с Наамой казались так же растеряны, как и я. – Я ведь ничего не сделала и экзамены…
Стоявшая рядом Суламифь положила руки мне на плечи и сняла накидку. Я вздрогнула от холода.
– Цени дар жизни и делай, что велено, – ее голос пронесся в голове. – Эта ложь, Хессиль, станет твоим бременем.
– Но как же Арье…
– Пред отцом нашим Ордо, – Светлейший Советник не изменился в лице, но раздражение его иголками пробежало по моей коже. Несмотря на оставшийся без ответа вопрос, я повиновалась, застыла возле алтаря. – Пред сутью нашей Порядком, пред взором угасшим Всевидца Единого, на тверди Небесной в лице длани праведной, я, серафим Искарий, объявляю тебя, дочь Порядка артси Хессиль, достойною Духа Его и дома Его…
Советник читал торжественную молитву, а я никак не могла понять, что только что произошло. Первосвященнику дали возможность вынести мне приговор, полить грязью с ног до головы, убедить в неминуемой казни, прежде чем выдать небылицу о нашем «задании от Совета». Высшая власть, серафимы, управляющие Небесами, пожелали соврать, но зачем?! Арье действительно получил приказ, потому ринулся меня спасать? Так он сумел вызволить Балгота? Или Совет выбрал ложь, чтобы обелить свой промах?
Хаос, если бы Арье был здесь, он непременно помог бы разобраться…
– …допусти дочь свою в объятия свои, позволь ей узреть мощь твою, позволь обрести крылья твои, – серафим стал медленно обходить меня со спины, заставляя экзарх отпрянуть к остальным. – Будет Биение твое спокойным и благословит тебя Порядок!
Ладони коснулись моих лопаток, обдавая кожу неестественным жаром. Поначалу мне было лишь тепло, но очень быстро кости стали гореть. Я вскрикнула, уперлась в алтарный круг. Жар шел изнутри, увеличивался, множился, плавил.
– Хессиль, посмотри на меня!
Голос Арье на мгновение привел меня в чувства. Я подняла голову.
Его силуэт проявился в полутьме храма, прямо напротив. Боль испуганно скукожилась при виде наставника, позволила вдохнуть.
– Ты здесь, – шепот сам сорвался с губ. – Мы справились…
– Именно, мы справились, – Арье улыбнулся, но тут мою спину пронзила новая волна боли и я стала задыхаться. Наставник обхватил мои пальцы. – И ты должна справиться! Позволь Духу коснуться тебя…
Кожа натянулась, а в следующую секунду боль ослепила меня, едва не повалила на пол. Горячая кровь хлынула вниз по пояснице, ногам и на каменный пол храма.
– Умница, Хессиль! – низкий голос выдернул из затуманенной неги обморока. – Ты сильная, всегда такой была…
В голову пришел следующий образ: распростертый в овраге Арье и мой Дух, что вырывается наружу. Этот свет родился в сердце из ужаса потерять наставника.
– Ты чуть не умер из-за меня…
– Это все неважно, – произнес Арье, придвигаясь ближе. – Не позволяй вине останавливать силу, слышишь?
Боль тысячами игл вонзилась в спину. Мир вокруг раскалился добела, стал меркнуть и только янтарные глаза держали меня в сознании. Кожа натянулась до предела и лопнула. Я не устояла, падая на колени.
– Я больше не могу! Отпустите…
В ушах гудело. Кажется, Арье опустился рядом, приподнял мою голову.
– Не борись, выдохни боль.
– Арье, я не хочу…
Наставник коснулся моего подбородка и приподнял голову. Сквозь какофонию реальности его пальцы казались ледяными. Взгляд поклялся «ты справишься, артси Хессиль».
Слезы боли текли по щекам, но я стиснула челюсть и позволила огню поглотить все тело. В ту же секунду вихрь силы подхватил саму мою суть, подбросил в воздух. Боль отступила, взорвавшись перламутровыми искрами. Дух, что раньше казался мне дымкой, далекой тенью, сейчас пульсировал перед глазами.
Я не сразу поняла, что парю, раскинув широкие окровавленные крылья, но стоило осознать это, как они дернулись и потеряли равновесие. Я полетела на пол.
Арье схватил меня у самой земли. Он прижал меня к себе, помогая собрать трепещущие крылья, а я не могла отвернуться – в медовых глазах наставника разлился настоящий вулкан, рождались планеты, взрывались звезды. Его силуэт окружал огненный вихрь.
– Почему я вижу это? – собственный голос показался необычно звонким.
– Говорят, сейчас тебе открылся мир божественного. Глаз скоро перестроится, покажет привычную картинку, так что наслаждайся, – шепнул Арье.
– С истинным рождением, артси Хессиль! – голос Светлейшего Советника вернул меня в сознание.
