Эротические рассказы 3

Знакомство со звездой

Это был серый дождливый февральский день. Слякоть и грязь под ногами выводили ее из себя! Мимо проносились с громким урчанием автомобили, все норовя окатить ее коктейлем из воды и местами уже подтаявшего серо-желтого снега из придорожных луж.

С замиранием сердца она отскакивала каждый раз от бордюра, заметив приближение очередной машины, и злясь на себя за то, что утром выбежала из дома без зонта.

Все дело было в том, что она очень спешила на киносъемку, куда еще две недели назад ее пригласила однокурсница, которая часто после пар подрабатывала, участвуя в массовке. Две недели ожидания пронеслись, как во сне, ведь она знала, кто снимается в этом фильме в главной роли…

Влюбилась она уже давно, еще юной лицеисткой в его такой шикарный экранный образ, заботливо нарисованный талантливыми сценаристами. Впервые увидев его на экране, она не смогла оторвать глаз от его сильных, мускулистых рук, широких плеч, гладкой кожи груди, от его непослушных кудрявых волос каштанового цвета…. Но больше всего ее зацепил, конечно, его взгляд. Ах, эти золотисто-зеленые глаза с лукавым прищуром из-под густых ресниц! Она до сих пор до конца не осознавала, на что была готова ради того, чтобы он обратил на нее свой взгляд.

И вот сегодня должно было случиться то, о чем она не могла даже мечтать. Это был шанс приблизиться к объекту ее вожделения немного ближе. Никто в целом свете не догадывался о том, что творилось в ее душе в этот момент! Она летела, в прямом смысле она летела на съемку на другой конец города, позабыв этим промозглым февральским утром и зонт, и даже не накинув плащ на свое белое кашемировое пальто.

Съемка с участием массовки была назначена на 11:00, и она уже безбожно опаздывала. Надо же было умудриться перепутать от волнения номер троллейбуса и заскочить в первый же, подошедший к остановке, где она стояла уже 17 минут, переминаясь с ноги на ногу и бесконечно поглядывая на часы!

Троллейбус шел по маршруту совсем в другой район города, а она не сразу поняла это, пребывая в мечтах о том, что наконец сможет увидеть его не на экране телевизора, и даже, возможно, сможет почувствовать запах его парфюма…

«Ах! Как бы суметь подобраться к нему поближе» – думала она, прикрыв глаза. И только резкий толчок в плечо заставил ее вернуться на заднее одиночное кресло, которое она заняла сразу же, как запрыгнула в троллейбус. Она удивленно подняла глаза на сердитого кондуктора, который грубо трепал ее за плечо и бубнил в растрепанные усы:

– Девушка, конечная! Выходим!

– Конечная? Какая конечная? – не поняла она, оглядываясь по сторонам. Ей нужна была остановка неподалеку от павильона кино, где ей предстояло встретиться с однокурсницей, чтобы та провела ее в павильон со своим пропуском, но троллейбус стоял у городского моста через речушку, за которой начинался уже пригород. У нее закружилась голова и перехватило дыхание. Это же совсем не тот конец города! Что же делать?

Выйдя из теплого троллейбуса, она стала судорожно листать справочник в мобильном телефоне, пытаясь скорее найти номер однокурсницы и предупредить ее о том, что случилось непредвиденное. Замерзающие пальцы плохо слушались и никак не хотели перелистывать списки имен на экране. Наконец, она нашла нужное имя и нажала на кнопку вызова.

– Привет! Ну, где же ты? – раздался в трубке звонкий голос, – Я уже совсем замерзла!

– Послушай… Прости… Я перепутала маршруты и уехала за город, – начала она, дрожа от пронизывающего ветра, – Я быстро. Не уходи. Я только пересяду на другой троллейбус.

– Ну, вот, – протянула недовольно подруга, – И сколько мне тебя еще ждать?

Она быстро прикинула в голове маршрут, но с учетом светофоров и пробок в центре города, никак не получалось добраться до Дома кино ранее, чем минут через 40…

– 40 минут? Ты с ума сошла! Я не смогу тебя ждать так долго! – раздалось в трубке, и телефон предательски запиликал прерывистыми гудками.

Она еле сдерживала слезы от нахлынувшей обиды. Как же глупо все получилось!

Чтобы вернуться в город, ей нужно было перейти на другую сторону улицы и дождаться какого-нибудь транспорта на остановке. Она медленно побрела к переходу, сторонясь проносившихся машин и стараясь не наступить в серую жижу снега, размоченного приближающейся весной.

Слезы, смешиваясь с дождем, струились по ее лицу, так тщательно с утра уложенные локонами волосы превратились в безобразные сосульки, липнущие к щекам. Пальто начало намокать и давило на плечи, заставляя ее сутулиться. И о чем она только думала?!

Продолжая идти к пешеходному переходу, она краем глаза заметила быстро надвигающуюся на нее черную машину с огромными, как у совы, желтыми фарами.

«Она же меня сейчас накроет!» – пронеслось в ее голове. Резко отскочив от дороги, она не удержалась и, оступившись, угодила прямо в предательски чернеющую у обочины лужу талого снега. Ее левый замшевый сапожок с хлюпаньем погрузился в холодную бездну, нещадно зачерпывая содержимое и проглатывая его, словно изголодавшийся кот сметану.

«Это уже слишком!» – промелькнула мысль в ее голове – «конец!»

Мысленно оплакивая свое жалкое положение, она не заметила, что та самая черная машина, из-за которой остатки ее мечты разлетелись в разные стороны, словно брызги из-под колес, промчавшись мимо нее, вдруг резко остановилась и стала сдавать назад.

Поравнявшись с ней, автомобиль остановился. Стекло водителя медленно поползло вниз и из сумеречного салона раздался ровный уверенный голос:

– Вас подвезти?

Она сначала не поняла, откуда раздался голос, и, обернувшись к машине, застыла от удивления с открытыми губами, с которых собиралось слететь дежурное «Нет. Спасибо».

В ее широко раскрытые глаза смотрели до боли знакомые лукавые золотисто-зеленые демоны из ее снов. Не может этого быть! Это был не сон? Она нервно сглотнула и постаралась наступить себе на ногу, чтобы проснуться. Намокший сапожок смешно хлюпнул, возвращая ее в реальность.

– Я опаздываю, но если хотите, я бы мог Вас подвезти. Вы уже достаточно промокли, – снова заговорил он, охватывая ее своим взглядом с ног до головы.

– Да, – прохрипела она в ответ, закашлялась и выдавила из себя. – Да. Спасибо.

Дверь автомобиля тут же отворилась, приглашая ее внутрь салона. Она, неуверенно перешагивая на подкашивающихся ногах, нырнула и уселась на белое кожаное сидение рядом с водителем. Ее сердце стучало в ушах так громко, что, казалось, она не может услышать свои собственные мысли.

Мотор свирепо рыкнул, автомобиль с гулким урчание тронулся с места и яростно набирая скорость, устремился в сторону центра.

– Вообще-то, я спешу на съемку, – раздался его голос, заставив ее вздрогнуть, – Cкажите, куда Вас подвезти?

Щеки у нее предательски вспыхнули, и чтобы скрыть нахлынувшие эмоции, она заерзала в кресле, стараясь сесть прямо и расправить плечи, чтобы казаться уверенней.

– Мне нужно к Дому кино, – дрогнувшим голосом пробормотала она.

– Как здорово! Нам по пути! – весело сказал он и поднял взгляд к зеркалу заднего вида.

Она, замерев, слушала свое сердце и боялась даже вздохнуть. Все еще не могла поверить в то, что прямо сейчас сидит в машине рядом с мужчиной своей мечты. Стараясь не привлекать внимания, она осторожно повернула голову в его сторону, чтобы еще раз убедиться, что это он.

Он молчал и внимательно следил за дорогой, а она все больше начала волноваться и нервничать. Одна его рука расслабленно лежала на колене, а второй он, обхватив руль автомобиля, легко и свободно вел машину. На губах играла загадочная улыбка, а глаза были устремлены вперед.

Казалось, что он совсем забыл о случайной попутчице, которая сидела рядом с ним практически в насквозь промокшем пальто и с волосами, прилипшими к лицу из-за дождя.

В салоне было тепло. Она начала понемногу согреваться и почувствовала, как ее тело волнами охватывает приятная нега. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Чтобы дорога никогда не закончилась, а она так и продолжала сидеть в этой машине рядом с мужчиной, о котором грезила уже столько лет.

Это было так возбуждающе и просто невероятно! Она сидела, вдыхая его аромат, смешанный с запахом дорогой кожи салона, и ей бы хотелось сейчас целовать его сильные руки, прижимаясь к нему своим телом, увлекаемая ревущим стальным зверем все дальше и дальше от рутины повседневности. Она была готова уехать на край света, лишь бы видеть рядом его дьявольски прекрасные глаза и чувствовать его дыхание на своей коже.

От этих волшебных грез ее заставил очнуться его веселый голос.

– Так чем Вы намерены заниматься в кинопавильоне?

– Я… эээ… я встречаюсь с подругой, – соврала она. Ей было стыдно признаться, что спешила она вовсе не на встречу с однокурсницей, а на «свидание» к мужчине мечты. Тем более что вид у нее сейчас был совершенно жалкий.

– Но подруга уже ушла, так как я сильно опоздала, – поспешила вставить она.

«Что же он обо мне подумает? Зачем мне тогда ехать к павильону?» – завертелось у нее в голове. Она неуверенно посмотрела в его сторону, убирая от лица прилипшие локоны.

– Не переживайте, – подбодрил он, – Вы можете подождать меня в студии, а после съемки мы с Вами где-нибудь выпьем кофе, чтобы компенсировать Вам несостоявшуюся встречу, если у Вас нет других планов, конечно, – хитро улыбнувшись только глазами, добавил он, – Там только одна сцена. Это не продлится долго, уверяю Вас.

Что? Она не могла поверить своим ушам! Он зовет ее на свидание? Ее мечта сбывается!

– Конечно, у меня нет никаких планов, – поспешила ответить она, – Я подожду Вас с удовольствием. Я никогда не видела, как снимают кино.

– Тогда мы это исправим, – загадочно ответил он, внимательно посмотрев ей прямо в глаза.

От его проницательного взгляда, краска снова залила ее щеки, она заморгала и поспешила отвернуться в окно, чтобы скрыть смущение, охватившее ее.

Через некоторое время они подъехали к Дому кино. Припарковав машину на стоянке, он вышел из автомобиля и поспешил открыть дверцу с ее стороны. Жутко смущаясь и краснея, она положила свою мгновенно похолодевшую ладонь в его раскрытую и горячую руку. Он крепко ее сжал и помог выйти из машины.

Дождь перестал. Съемки массовки подходили к концу, и она увидела, что из павильона группами начинали выходить люди. Искать глазами подругу у нее не было никакого желания, поэтому она сразу отвернулась.

Не выпуская ее руки, он уверенно зашагал к парадному входу, не обращая внимания на толпу ожидающих его поклонниц, которые заволновались, было, заметив приближение кумира. Но тут же удивленно все замерли при виде девушки в мокром пальто, которую он держал за руку. Девушка, стараясь спрятаться от назойливых глаз фанаток за его спиной, мелкими шагами спешила за ним, прикрыв лицо свисающими прядями волос.

Они быстро вошли в широкий полутемный холл павильона кино, воспользовавшись временным замешательством в рядах поклонниц, которые даже не успели накинуться с блокнотами и фотографиями для автографов, а зашумели сразу, обсуждая увиденное.

– Не обращайте внимания, – проронил он, увлекая ее вверх по лестнице к гримерным.

Они поднялись на второй этаж и зашагали по длинному освещенному коридору. Подойдя к нужной двери, он, наконец, выпустил ее руку и достал из кармана нужный ключ.

– Сейчас мне нужно подготовиться к съемке. Через несколько минут ко мне зайдут гримеры. Студия – прямо по коридору, налево. Чувствуйте себя как дома, – сказал он, улыбнувшись, – Скоро начало.

Она медленно пошла вперед по коридору, все еще чувствуя тепло его ладони своей кожей. Студия оказалась сразу за поворотом. Она тихо вошла, не замеченная работниками, и присела на стул, стоящий в углу у стены, куда не попадал свет. С интересом наблюдая за подготовками к съемке, она стала понемногу приходить в себя, снова мысленно возвращаясь в салон его автомобиля и с трепетом предвкушая предстоящее свидание.

Спустя некоторое время все было готово. Осветители настроили свои софиты, работники, ответственные за декорации, поправляли последние складки драпировок, режиссер занял свое место на стуле чуть в стороне от сцены. Все ожидали только появления актеров.

Он вошел. Она замерла, почувствовав холодок, пробежавший по всему телу и, кажется, перестала дышать.

Он уверенно направился к режиссеру, чтобы что-то уточнить по сценарию, и даже не повернув голову в ее сторону. Его абсолютно белая шелковая рубашка была заправлена в отглаженные брюки черного цвета, пиджак он небрежно бросил на стоящую неподалеку двуспальную кровать, черные классические туфли блестели от света софитов, отражаемого на их лаковой поверхности.

Она всегда обращала внимание на мужские туфли. Ее фетиш и наваждение. Она бы никогда не обратила внимания на мужчину в нелепых или того хуже – невычищенных туфлях. У обладателей резиновых сандалий или ботинок со сбитыми носами и стертыми каблуками не было вообще никаких шансов завоевать ее расположение. Но его туфли…

Она тут же почувствовала легкое возбуждение, представив, как присев у ног этого мужчины, начинает гладить черную кожу, любоваться бликами на дорогом лаковом покрытии, скользит пальцами внутрь и стягивает это произведение обувного искусства с его ноги, освобождая мужественные стопы…

Погрузившись в сладостные переживания, она не сразу заметила, что вслед за ее кумиром в студию вошла актриса, играющая также главную роль в этом фильме.

Хрупкая и женственная, с красивым лицом и безупречными руками. Такой и должна быть подруга мужественного кино-героя. На ней было черное обтягивающее блестящее платье с безумно глубоким вырезом на спине, выгодно подчеркивающее ее идеально плоский живот и соблазнительные бедра.

Ее шикарные волосы были уложены в высокую вечернюю прическу, а вечерний макияж не оставлял никаких сомнений – намечалась съемка банкета.

«Но где же остальные актеры, присутствующие в сцене банкета?» – почувствовав укол ревности, подумала она, – «и при чем тут кровать?»

Она не сразу поняла, но постепенно, расслышав некоторые слова режиссера, обращенные к актерам и съемочной группе, долетевшие обрывками до нее, стала осознавать, что это будет только съемка постельной сцены. У нее внутри все сжалось.

Конечно, она не раз видела такие сцены с участием своего любимого актера на экране, но это было совсем не то же самое. Участие в массовке и возможность издалека видеть любимого, не предусматривало такого жестокого удара.

Как сможет она наблюдать за ним, находясь всего в нескольких метрах от предмета своего обожания в тот момент, когда он будет заниматься любовью с другой женщиной, пусть даже по написанному для этого сценарию? Она почувствовала головокружение и озноб. Все ее тело начала бить мелкая дрожь, сердце отчаянно застучало, а в горле сразу пересохло. Нет! Не может быть! И он с самого начала знал, что ей предстояло увидеть, когда звал ее с собой!

Актеры готовились к началу. Он надел свой черный пиджак, гримеры поправили укладку и макияж актрисы, режиссер скомандовал «Мотор!» и съемка сцены началась.

Сквозь пелену слез, заполнивших ее глаза, она следила за действом, разворачивающимся перед ней, как в тумане. Вот он подходит к любовнице сзади и кладет руку ей на талию, проводит другой рукой по ее спине сверху вниз, любуясь ее грацией и чувствуя тепло ее кожи.

Вздрогнув и повернувшись к нему лицом, она страстно прильнула к его губам своими пухлыми нежными губами, одновременно запустив пальцы в его непослушные мягкие волосы. Он долго ее целует, начиная медленно стягивать бретельки платья с ее чувственно вздымающейся груди. Обняв его за плечи, она снимает пиджак и начинает расстегивать пуговицы его дорогой рубашки, обнажая мускулистый торс. Мгновение, и ее платье оказывается на полу. Она предстает перед ним лишь в черных кружевных трусиках и туфлях на длинной витой шпильке.

Нет! Это же настоящая мука! Сидеть вот так у темной стены, изнывая от сжигающего желания оказаться на месте актрисы, ласкающей длинными белыми пальцами с безупречным маникюром атлетически прекрасное тело ее любимого мужчины! Она чувствовала себя ужасно неловко и пыталась отвести взгляд от происходящего, но вместо этого продолжала следить за каждым его движением как зачарованная.

– Стоп! – спасительно раздался недовольный голос режиссера, – Недостаточно убедительно.

У нее появилась возможность перевести дух.

Актеры отстраняются друг от друга и с кажущимся безразличием подходят каждый к своим гримерам и художникам по костюмам, в стороне от сцены ожидающим своих подопечных, чтобы помочь им снова одеться и поправить грим.

«О, нет, – пронеслось у нее в голове, – Сколько же будет длиться это мучение? Разве он не говорил, что все будет быстро?»

Внезапно она заметила, что он пристально смотрит прямо на нее, пытаясь угадать ее настроение. В его потемневших зеленых глазах были видны лукавые рыжие огоньки. Не в силах выдержать его пронизывающий взгляд, она опустила глаза на свои руки.

Начали снимать следующий дубль. А она, затаив дыхание следила за движениями мужчины и женщины, упоенно играющих страстную сцену любви.

На этот раз режиссер не остановил съемку, и влюбленные переместились к кровати. Она со вздохом упала на белоснежные простыни, а он с силой и страстью придавил ее своим телом, продолжая целовать ее губы, шею, спускаясь к ее груди…

Любовница стонала и отвечала на каждый его поцелуй страстным движением округлых бедер. Она начала расстегивать ремень на его брюках, красноречиво показывая свои дальнейшие намерения. Камера то приближалась к целующимся, ловя в объектив их распаленные страстью лица, то удалялась, охватывая всю сцену целиком.

Затаив дыхание и прикрыв глаза, она представляла себя на месте молодой актрисы. Она физически уже ощущала себя на этой кровати, придавленной тяжестью такого желанного тела. Вот он жарко целует ее губы, шепчет возбуждающие комплименты, спускается, лаская шею, к ложбинке в центре и, дразня, проводит языком до самого бугорка ее восставшего, давно ожидающего ласк, соска.

Ее ноги напряглись, а тело в этот момент подалось вперед, как бы навстречу его рукам и губам. Она почувствовала внизу живота приятное томление. Ее трусики вдруг стали мокрыми от нахлынувшего желания, и ей стало совсем некомфортно сидеть на стуле от того, что нежные губки набухли и стали пульсировать.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она потянулась рукой вниз к своей зовущей плоти. Дотронувшись пальцами возбужденного клитора, она еле сдержалась, чтобы не застонать на всю студию.

Изнемогая от желания, тяжело дыша, она начала медленно продвигаться пальцами глубже к горячей плоти своего влагалища. Ее кожа горела, влага изливалась, гонимая чувственными волнами нахлынувшего возбуждения.

Она уже давно не видела того, что происходило перед ней на площадке в декорациях двуспальной кровати. Запустив пальцы в пылающее лоно, она возвратилась к нетерпеливо ждущему тягучую влагу клитору и начала ритмично двигать пальцами вокруг чувственно набухшего бугорка.

О-о, как приятно! Наращивая движения, она направляла себя бедрами в такт собственного ритма. Еще немного, и волна блаженства, аккумулированная в такой маленькой, пульсирующей точке ее естества, растеклась по всему телу, разметая все ее чувства, настигая каждую клеточку ее обмякшего тела. Из груди непроизвольно вырвался сдавленный стон…

– Стоп! Снято! – в ту же секунду кричит режиссер в мегафон, тем самым спасая ее от опасности быть замеченной в самое волнующее мгновение.

Она вздрогнула, сбрасывая с расслабленного тела одурманивающий туман наслаждения, быстро выдернула влажные пальцы из трусиков и, с трудом приходя в себя, потянулась к сумочке в поисках салфеток.

«Неужели, меня кто-то заметил?» – с ужасом подумала она. Но судя по тому, что съемочная группа занималась своими обычными делами, совершенно не обращая на нее внимания, ей очень повезло.

Погруженная в свои мысли о только что произошедшем, она не сразу заметила, что к ней кто-то подошел.

– Надеюсь, Вы не успели соскучиться? – раздался уже знакомый голос.

Подняв глаза, она увидела, как рядом с ней стоит он в расстегнутой на груди рубашке и с интересом наблюдает, как она несколько минут воевала с непослушной молнией на своей сумке. Ее пальцы, совсем недавно касавшиеся ее возбужденной плоти, совершенно не могли справиться с заевшей на сумке молнией.

– Помочь? – Он кивнул в сторону сумки и протянул к ней руку.

Она молча передала ему сумку, и сразу отвернулась в сторону, снимая со спинки соседнего стула свое пальто, чтобы он не заметил краску, предательски залившую ее щеки.

Быстро обуздав молнию, он протянул руку уже ей, чтобы помочь встать. Делая вид, что не заметила, она быстро встала, резким движением вырвала сумку из его руки и бросилась к выходу из студии почти бегом.

«Если я позволю ему взять меня за руку, он почувствует тот мой запах!» – со смущением подумала она, пряча руку в складках платья.

Нагнав ее у двери своей гримерки, он поймал ее за локоть и быстро проговорил:

– Я должен был предупредить. Но мне очень хотелось увидеть Вашу реакцию. Надеюсь, эта моя слабость не отменит Вашего обещания выпить со мной кофе, – с надеждой в голосе добавил он.

– Я подожду у машины, – пробубнила она и, стараясь не смотреть ему в глаза, высвободила руку.

– Хорошо, – с видимым облегчением сказал он.

Быстро спустившись по лестнице в холл павильона, она бегом выбежала на улицу, на ходу натягивая пальто и жадно вдыхая прохладный февральский воздух уже начинавшихся сумерек, который отрезвлял ее и помогал собрать разрозненные мысли в одно целое. Она потеряла счет времени.

– Что со мной произошло? – пробормотала она себе под нос, вспоминая, где он оставил свою машину, – Как такое вообще могло случиться?

Разглядев среди стоящих неподалеку автомобилей его черного стального зверя, она направилась в сторону от центрального входа Дома кино.

Фанатки, все еще ожидающие неподалеку, сразу обратили на нее внимание. Они не сводили глаз с прозрачных дверей, боясь пропустить своего кумира, поэтому от их зоркого взгляда не могла укрыться даже тень, промелькнувшая у входа. Ее в след послышалось злобное шушуканье и посыпались колкости.

– О! Этого мне еще не хватало! – бросила она самой себе, приближаясь к машине.

В тот же момент, как она поравнялась со знакомым автомобилем, раздался звук сигнализации и щелчок открывающихся дверей. Обернувшись назад, она заметила, как он почти бежал следом за ней к машине. Поклонницы возбужденно загалдев, бросились практически наперерез ему, но не успели приблизиться, как он уже оказался рядом с машиной и, громко скомандовав ей: «Садись!» оказался внутри салона.