Веха
1.
Воин
на
болоте
Последний солнечный луч деловито обшарил уютную комнату. Пробежался по полкам с аккуратно расставленной утварью, пересчитал многочисленные пучки трав, мазнул мимо горящего очага, задержался в каштановых волосах хозяйки, поиграв рыжими отблесками, и нехотя уполз за окно догоняя уходящее солнце.
Светило напоследок окрасило край неба розовым и скрылось до утра за горизонтом.
В комнате воцарился приятный полумрак и та самая сумеречная тишина, как будто мир замер между светом и тьмой в ожидании чего-то необыкновенного.
Веселые блики и треск живого огня, тихое бульканье зелья в котле и громкое мурчание большущего черного кота – все это заряжало энергией перед ночным дежурством. Душистый чай дарил тепло и покой, а пальцы медленно перебирали мягкую блестящую иссиня-черную шерсть.
– Просыпайся, лежебока… – хозяйка мягко толкнула пушистый бок.
– Яаааааааррррв…
Здоровый котище вытянул лапы, выгнул спину и, открыв розовую пасть, сладко зевнул с протяжным звуком. Так, как это умеют только коты.
– Давай-давай! Пора уже…– ведунья опустила ноги на пол, слегка потянулась и встала с уютного широкого кресла.
Ночи стали уже не такими теплыми и длинными, как в середине лета. Так что работы будет достаточно и сил понадобиться больше.
Она подошла к черному котлу и начала всматриваться в бирюзовую чуть бурлящую, но совсем не горячую жидкость. Рядом на стол уже уселся кот и тоже присоединился к дежурству.
Самое главное – это начало темноты, найти всех заплутавших, пока не ушли за пределы обзора. В середине ночи, а тем более к её концу, обычно уже никого нет.
Сейчас, в начале осени заплутавших стало больше – люди уходят за дарами леса и увлекаются, забывают в азарте про время. А по ночам уже довольно холодно.
Да и леший с водяным ближе к зимовке вреднее стали – чувствуют, что скоро в спячку.
Редко какая ночь проходит спокойно: то девка в болото забредет, то крестьянин заплутает, а про мальцов и говорить нечего – они шустрые, неосторожные, уйдут подальше, а когда поймут, что места незнакомые – со страху и того больше заплутают.
Йегиня и Ярв находили заплутавших по отголоскам страха.
На поверхности жидкости как будто волна шла от того места, где заблудший был. По этой волне и находили. А дальше надо было направить несчастного к поляне.
Вести можно было по-разному. Тут уже все зависело от того, кто потерялся.
Дети лучше шли за огоньками, бабы – на детский плач, девки – на «ау», а мужики – на запах костра. Для каждого своё колдовство, своё мастерство. Ведь надо было не только вести, но и удержать. Не то сова ухнет, или зверь зарычит, собьётся заплутанец с направления. А того и глади со страху удумает на дерево залезть или запрятаться куда – тогда и вовсе приходилось в лес на помощь к ним выходить. Ох, и муторно же с ними!
На этот раз отголосков страха не было. Ни одного подобного волнения на поверхности жидкости. На три круга проверив обзор Йегá было начала отходить от котла, как вдруг краем глаза на самом краю обзора заметила слабое колебание.
Нет, не страх… Воля. Кто-то сопротивляется? Кто? И чему?
– Ярв! Слева наверху! – ведунья тут же метнулась к котлу и стала приближать источник волнения.
Кот присоединился и сразу же заметил, о чем говорит хозяйка.
Картинка приближалась. На дальнем болоте, что было на самом краю обзора, посреди топи на широкой кочке стоял мужчина.
Не крестьянин и не купец, видно сразу. Воин. Но почему без оружия? Потерял? Увели? Даже ремня не было, чтобы защищаться.
А защищаться было от кого: с десяток навок окружили кочку и смотрели на воина голодными глазами. Нет, они жаждали не плоти. То одна, то другая исподтишка касались ног мужчины «выпивая» его.
– Совсем сдурели?!!! – Йега выругалась на чем свет стоит.
Давным-давно было установлено, что светлых нельзя «пить». Это древний закон равновесия. Светлая сила, «вкусная», и много желающих получить её без труда, а темных «выпивать» никто и не захочет.
– Метла! Ярв – следи! – Йега бросилась на выход.
– Йарв! – откликнулся кот и уставился в котел сохраняя связь с хозяйкой.
Заводить ступу было некогда: навок много, выпьют – не подавятся. На метле пятнадцать верст – минут десять лёту. Может еще в сознании будет.
Метла в углу уже вибрировала, поджидая хозяйку и, ответив на призыв, привычно легла в руку. С порога они почти нырнули в полет, благо изба на окуренных столбах стоит. На «курьих ногах», как говорят в народе.
Летели на грани возможностей, но Йеге все-равно казалось, что еле ползли.
Вот оно болото. Вот эта кочка. Воин уже ничего не понимает. Почти падает, но до сих пор еще на ногах. Надо же! Силён!
Синюшные в своем пиршестве даже не заметили, как Йега появилась на горизонте. Поэтому, когда она спрыгнула с метлы на кочку рядом с мужчиной, те с визгом и шипением отпрянули в разные стороны.
Вздрогнул и их предводитель. Водяной явно не ждал подмогу. Но тут же сделал вид, что ничего не происходит.
Он сидел на другой кочке в саженях пяти и по всему, любовался, мокрида, как его девочки лакомятся. А сам-то не стал трогать человека!
Когда у навок прошел первый испуг они стали подплывать поближе к человеку в надежде на продолжение. Резким взмахом метлы ведунья очертила охранный круг, включая в него себя и воина.
– Кыш! Синие! – ярость выплескивалась вместе со словами, – Водней, ты сдурел?! Что творите?! Светлых нельзя «выпивать»! Забыл? Не оберёшься потом!
– Йегинюшка… Ну, что ж ты так?.. – стал мямлить водяной непрерывно ёрзая на своей кочке. – Девочкам нужны силы, а тут он… Случайно забрёл… Ну, как я мог им отказать?!…
– Силы?! Давеча к вам ватагу душегубцев завела? Там больше дюжины было! Вам мало было?!
– Ну, радость… Ты же сама знаешь, что на то и душегубцы они, что душу свою загубили. Там на всех раза в три меньше было, чем в этом одном. Да и «невкусные» они.
Навки переглянулись, сморщили свои носики и согласно закивали словам предводителя.
– Цыц! – сверкнула глазами ведьма, и те недовольно зашипели в ответ.
– Не городи ерунду Водней! Лучше потерпеть, чем потом исправлять сотворенное.
Мужчина за спиной пошатнулся и слегка оперся на ведунью, болтать было некогда.
– Этого я забираю с собой! – Йега мотнула головой в сторону воина за спиной. – Не мешай мне, понял?
Навки недовольно дернулись к кочке, протягивая руки к ускользающей цели. Резкий взмах метлы, всплеск чистой ярости и синие ударной волной отлетели к рыбьему хвосту своего хозяина.
– Ух! Какая ты в ярости! – в глазах водяного заблестели искры восхищения, – Ты не в образе?! – опомнился он.
Йега отмахнулась от него как от надоедливой мухи, мол: «Не до того!»
– Водней, будешь козни мне чинить – шиш тебе, а не средство от сине-зеленой! Твое уютное болотце мигом затянет и затухнет здесь все. Будешь со своими девочками новое место для зимовки искать.
– Всё-всё-всё! Я всё понял! Может тебе надо чего? – поспешил услужить водяной.
– Болиголов! Много и быстро!
Времени было мало, хоть синие и не трогали больше мужчину, силы уходили из него как вода сквозь песок через «поцелуи», оставленные их прикосновениями.
Водяной подал знак своим девицам, и навки кинулись в разные стороны исполнять приказание.
Ночь была лунная, трава должна быть в силе. Чуть погодя у ног Йегини лежал добрый пучок отборного болиголова.
– В мешок! – ведьма кинула под ноги поясную суму для трав.
Дважды повторять не пришлось, одна из навок быстро убрала траву в сумку, то и дело поглядывая на ноги мужчины.
Придерживая слабеющего воина рукой с метлой, второй ведунья быстро подняла мешок и, не сводя глаз с навок, приторочила его к поясу.
– И всё-таки, какая ты в ярости! – не удержался от комментария водяной.
Йега лишь зыркнула глазами: «Помолчал бы!».
Теперь надо было сесть на метлу и каким-то образом водрузить на метлу мужчину. Он слабел все сильнее и время было против них.
Прижавшись спиной к животу мужчины, она просунула метлу между двух пар ног, захватила обе кисти воина и, соединив их на древке метлы, прижала сверху своими что было сил.
Со стороны поглядеть – слиплись, как две лягушки по весне. Но ей сейчас не до смеха. Тройной вес – значит, что в три раза медленнее, ниже и сил метле хватит меньше по времени… Хватило бы их метелочке до конца …
Оттолкнулась. Метла, вибрируя от напряжения, начала медленно подниматься. Сначала ноги ведуньи, а затем и мужчины оторвались от спасительной кочки. Метла набирала высоту под жадные взгляды навок и обреченный – водяного.
Темная вода сменялась сначала редкими небольшими кочками, потом кочки стали все больше и чаще с кустами и деревьями. Приходилось поначалу их облетать, потому как не хватало высоты. Но до края болота сумели-таки подняться достаточно для того, чтобы лететь над верхушками деревьев.
Веха
2.
Заколдованная поляна
«Давай, миленькая! Давай, родненькая! Мы справимся! – и поток подпитывающих сил, – Глядишь и долетим…»
Летели над деревьями, но длинные ноги воина то и дело задевали верхушки, а очень высокие и вовсе приходилось облетать.
Пару раз мужчина чуть не упал с метлы. Приходилось креном выправлять его и крепче захватывать руки.
Лететь на метле – то еще искусство, самой то надо держать равновесие и уметь правильными движениями придавать направление и скорость. Это у ведуньи уже на уровне дыхания. А вот дополнительный практически бессознательный вес за спиной, совсем не придает устойчивости и маневренности полету.
В конце концов пришлось потратить силы на заклинание приклеивания. Мужское тело плотно прижалось к ее спине, шею обдало горячим частым дыханием, но зато он теперь повторял каждое движение Йеги и точно не упадёт.
Пока летели из головы не выходила несуразность ситуации.
По одежде видно, что не простой воин: рубаха шитая, сапоги подбитые, кольчуга искусно сплетена из мелких колец. Короткая борода и темно-русая шевелюра аккуратно стрижены. Десятник… А то и сотник… Опытный должен быть. Такой в середину болота, как деваха глупая, не забредет…
Значит – заманили… И не просто заманили. Оружия то при нём нет, а то бы синявки бы и не подступились. Даже ремня и того нет. Загадка…
Получается не просто в болото завели, а еще и одурманили, чтобы снял с себя все сам. С такого с живого насильно не снимешь. Йега усмехнулась, представив себе эту картину, как рыхлый водяной пытается отобрать у огромного воина оружие.
Кстати, и коня нет! А такие пешком не ходят…
Вопросов много, ответов нет. Возможно, и воин за спиной знал ответы не на все.
Полёт длился целую вечность, руки тряслись от напряжения. И когда мысли пошли уже по третьему кругу, ведунья почувствовала, что метла начала снижаться. Вибрация усиливалась. У самой силы уже на исходе, а до избы еще полторы версты. К тому же мужчина за спиной слабел с каждой минутой и вот-вот потеряет сознание, тогда уже никакое заклинание приклеивания не поможет.
Подпитывая метлу доступными в таких условиях заговорами и собственными силами, Йега протянула еще почти версту и, постепенно снижаясь, добрались до поляны, что в саженях трехсот от избы.
Поляна эта точь-в-точь повторяла ту, на которой стояла избушка Йегини. Её специально заколдовали для отвода глаз тем, кто решил искать ведунью.
Но это еще не дом.
Метла зависла в локте от земли и Йега с воином просто повалились с нее на мягкую траву. Заклинание приклеивания рассеялось.
Небо было ясное. Почти из самого зенита на них смотрела белая луна, выщербленная с правого края на четверть – еще несколько ночей и полнолуние. Её свет заливал поляну, заряжая травы и цветы – почти идеальная ночь для сбора, жаль, не до того.
Сил не было даже подняться. Руки и ноги мелко дрожали от перенапряжения, а до дому еще идти и идти. Да еще и воина придется практически тащить. Он лежал рядом. Лоб покрылся липким холодным потом. Дыхание частое и поверхностное – дело плохо.
Ведунья раскинула руки, губы беззвучно повторяли простой напев – заговор. Надо получить хоть немного сил от природы. А как до дому доберется – там травки, настои, амулеты, вода живая…
Тело напитывалось силой трав и лунного света. Не так быстро, как хотелось бы, однако, дрожь унялась, напряжение уходило.
Когда сил стало достаточно, Йега встала и, не прекращая заговора, покружилась вокруг своей оси широко раскинув руки. Напоследок глубоко вдохнула и выдохнула, поблагодарила небо, луну, землю и травы за подаренные силы и поклонилась на четыре стороны света. Не полный конечно ритуал, но на большее времени не было.
Ведунья подошла к воину. Сознание еще не потерял, так что волочить не придется. Может немного ноги переставлять.
Подхватив мужчину под мышки, Йега с трудом подняла его на ноги. Тяжелый, зараза! Пудов семь – восемь, поди, да еще и кольчуга. Хорошо хоть еще на ногах стоял.
Подперев плечом широкую мужскую грудь, обхватив рукой за пояс, она потихоньку направилась по заветной тропинке к дому. Шаг за шагом, практически взяв вес мужчины на свою спину, она вела его по знакомой тропе. Хорошо хоть деревья и кусты раздвигались сами, пропуская свою хранительницу.
Вот уже прогалина, еще немного и родная поляна. Где дом. Где ждет Ярв. Вот она… Но, без избы!!!!
– Алесий!!! – новая волна злости захлестнула Йегу.
Они с ума, что ли посходили оба? Вот попадись под руку!!!
– Чтоб твои кочерыжки! Ты ничего не попутал?!
Стальные ноты в её голосе заставили лешего выдать себя – за березой мелькнула пола коричневого кафтана лешего.
– Я ж тебе, ироду, зелье-то от плесени не сварю! За зиму у тебя в дупле таааакоооое заведется. Посмотрю потом, как зачешешься, – сталь в голосе крепчала.
Из-за ствола выглянуло испуганно – смущенное лицо Алесия.
– Йегиня… Прости… – прошелестел он и черные глазки округлились от удивления – Ты не в образе?!
Да, чтоб их! Обоих! Три раза!!! Тут проблемами посерьезнее пахнет, а они к образу привязались. Как сговорились…
– Некогда было, – бросила Йега, – ты свои шуточки брось! Ты меня знаешь… И еще: верни ему всё!
В глазах лешего мелькнул испуг.
– Яаааарв! – иного выхода не было.
Конечно, за полверсты не докричишься, но тут вся сила в мысленном посыле.
Силы снова на исходе.
Воин мягким кулем осел на траву, вряд ли осилит путь по новой. Оставлять его здесь – нельзя, лешему теперь совсем доверия нет. Да и истает воин, пока она вернется – силы то через навкины «поцелуи» дол сих пор уходят.
Кот ответил моментально. Умничка. Он все знает.
Томительные минуты, и вот, на траву мягко опустилась ступа. Кот, видимо, заранее завел – видел, что пригодится. Мяты ему набрать надо и побольше! Пусть порадуется.
На остатках сил Йега встала и с помощью метлы погрузила безвольное тело в ступу. Та заметно просела.
Леший же не помогал, но и не мешал. Зрителем стоял за своей березой. Сунуться ближе боялся, уж больно сурово выглядела хранительница.
– Веди! – Йега мысленно обратилась к коту.
Теперь точно не заплутает. Кот с ней у котла дежурит уже, почитай, полтораста лет. Провести по нужному пути умеет любого, а тем более её, Йегу, которую с полувзгляда понимает, с полуслова.
Ступа – не метла, скорость, конечно, меньше, но и дополнительный вес она практически не почувствовала.
Летели недолго. Ярв практически по прямой провел.
Вот и порог избы… Неужели все?..
Веха 3. Восцеление
Как хорошо дома! Каждое бревнышко, каждая половица пропитана твоей энергией. Даже лежать просто так в сенях, на полу у порога – и то хорошо. Так бы лежала и не вставала, но слабый стон вернул в реальность. Нет, еще не всё.
Йега пока не разобралась с какой это стати и Водней, и Алесий рискнули древний устой нарушить. А часть ответов знает этот воин. Значит надо целительствовать – восстанавливать душу до целого. И чем раньше, тем лучше.
Так что, пока еще не всё закончилось – всё ещё только начинается.
Пока кот подозрительно обнюхивал незнакомца на предмет скрытых угроз, Йега с трудом встала и добралась до зелий.
Нужные склянки нашла сразу. У нее на полках строгий порядок – от этого порой жизнь зависит.
В восстанавливающее зелье капнула пару капель живой воды. Запас совсем ограничен, а на сейчас и этого хватит. С удовольствием выпила полученную бодрящую жидкость и вернулась к порогу.
Кот уже закончил свой «досмотр», и на вопросительный взгляд удовлетворенно фыркнул – чист.
Ведунья же привычным движением подхватила мужчину под мышки и почти поволокла к широкой лавке. Голова воина безвольно болталась в такт движениям, длинные руки волочились по полу.
Прислонив мужчину спиной к лавке она кое-как стянула кольчугу и рубашку. Бросила тут же на пол – с утра разберется.
Приподняла опять-таки под мышки, в нос ударил пряный запах пота. Надо бы завтра ещё и баню стопить. Ведунья с трудом повалила воина на лавку. Затем сняла с него испачканные в болотной жиже сапоги и штаны, и оставив его в одном исподнем, закинула ноги мужчины на лавку. Оглядев проделанное, Йега с удовлетворением хмыкнула – этакого медведя до лавки доволокла.
Ведунья вернулась к зельям и травам. Сон трава, корень пустырника, немного свежего болиголова – помогут спать воину без сновидений. А ему это сейчас очень важно.
Скрепя сердце, взяла склянку с остатками живой воды. На этого здоровяка много уйдет. Да и навки хорошо постарались – еще немного и совсем «выпили» бы. Оставив самую малость про запас, ведунья отлила большую часть в зелье с сонными травами.
После этого достала пасту разрыв-травы и добавила в неё барсучьего жира, капнула в него пару капель живой воды. Это поможет разорвать поток уходящей силы и залечить следы «поцелуев» синявок.
Вооружившись склянками, она вернулась к лавке. Кот сидел рядом с человеком и внимательно его изучал. В первый раз у них такой гость.
Но Йеге сначала дело сделать надо, а потом уже тщательный осмотр и размышления.
Она приподняла мужчину за плечи, и пока еще можно было, потихоньку влила ему в рот зелье с живой водой. Чуть ли не по капле, чтобы ненароком не пролить. С последним глотком мужчина приоткрыл глаза, в них мелькнуло сознание, на губах заиграла блаженная улыбка и он провалился в глубокий целебный сон без сновидений.
Шумно выдохнув, Йега опустила плечи воина на лавку.
– Надеюсь не вспомнит…
Теперь осмотр, мази и мысли.
Тело, как и ожидалось, тренированное. Шрамы есть, но все старые. Следов навкиных «поцелуев» на груди и спине нет – не дотянулись, слава богам. Круг коловратов на вощеной веревке. Не деревянный или стальной, как у рядовых солдат – серебряный. Точно – сотник
Прикрыв срамное вязаным укрывалом, она стянула с мужчины подштанники и осмотрела ноги. Да, с ними придется поработать. Множество пульсирующих «поцелуев» от прикосновений навок, как кровоточащие раны, от ступней почти до середины бедра – до куда смогли дотянуться. Только изливалась из них не кровь, а сила.
Но сначала надо было хоть немного обтереть, смыть болотную жижу, грязь и пот. Мужчины…
К людям Йега относилась спокойно. Тех, кого выводила к избе, встречала и, чаще всего, сразу отправляла до дому. Только уточняла с какой деревни потеряшка, чтобы путеводному клубку направление задать. Тех, кто не мог сразу в путь отправиться, оставляла до утра. Отпаивала травками, давала выспаться, да и поутру с клубочком восвояси. Долго никто не задерживался.
А вот с этим дело серьезнее будет. Не просто заблудился…
Обтирая мужчину ромашковым отваром очередной раз ругнулась, уж больно здоровый. Тряпицу бросила к остальной грязной одежде, поутру застирает.
Когда дело было сделано стала замазывать «поцелуи» смесью разрыв-травы, барсучьего жира и живой воды зачитывая прекращающий заговор. Пульсация затихала сразу под пальцами, синие пятна начинали рассасываться.
Очередной осмотр с головы до ног. Нельзя было пропустить ни одного «поцелуя» – не то всё напрасно. Удовлетворившись своей работой, не таких ещё на ноги подымала, ведунья пошла за бельем. В доме было немного одежды на смену путникам, мало ли что.
Йега натянула на мужчину холщовую рубаху и подштанники, расправила и подбила по бокам укрывало, положила вокруг головы пучки болиголова – вроде неплохо. Осмотрела содеянное, и, удовлетворенная видом мирно спящего подопечного, пошла на любимое кресло у очага.
Кружка с ароматным горячим настоем, лёгкий треск поленьев, мурчание кота и первый солнечный луч. Как будто ничего и не было.
Веха 4. Образ
Спала немного, но при этом выспалась – восстанавливающее зелье все-таки делает свое дело.
Кот сообщил, что утром леший приходил к избе и что-то принёс. Выглянула – так и есть: меч в ножнах, ремень, кистень. Значит права была: леший одурманил и стянул… Но, зачем? Вопросы вернулись.
Пока стирала и развешивала перепачканную болотной грязью одежду, готовила еду, Йегиня не переставала думать почему Водней и Алесий без видимого удовольствия пошли на черное дело. Именно, на черное. Загубить светлую душу – усилить зло. А этот не просто светлый. Еще ночью осматривая его ведунья почувствовала не просто силу – мощь. И это несмотря не то, что почти выпили его.
Водяной и леший не за добро и не за зло, в принципе, как и Йега. Но когда чернь наползает, она губит всё кругом и не щадит никого. Даже нежити не быть…
За этими размышлениями ведунья надевала на себя образ.
Годами оттачивала она его, и вот уже больше сотни лет как довела до ума: древняя согбенная старуха, с густыми седыми бровями над водянистыми глазками. Тысячи мелких морщин испещряли её лицо и скрюченные от старости руки. Оттопыренная нижняя губа, почти открывала наполовину беззубый рот.
Но, самая большая гордость Йеги – это нос. Не нос – а загляденье! Крупный, ноздреватый, загибающийся к верхней губе наподобие крючка. Его она создавала с особым удовольствием и тщательностью. Люди первым делом смотрели на нос, почти глаз оторвать не могли. А оно и надо – меньше по сторонам глядеть будут.
Единственное, что Йега не любила – это грязь. Поэтому старушка, несмотря на свой отталкивающий вид была довольно-таки опрятной. Чистая не броская одежонка, седые волосы убраны в пучок под плат, лапоточки аккуратные.
А вот грязные длинные ногти, костяную ногу, огромный горб и бородавку люди уже сами додумали. У страха глаза велики. Ну, и ладушки, значит действительно дальше носа ничего не видят.
Для создания образа требовалось время и внимание. Обычно она это делала пока Ярв выводил заблудшего к поляне. А без надобности она его не надевала.
Образ был защитой и оберегом от тех же самых людей. Пришла она к нему не сразу.
На заре своего хранительства, Йега появлялась к людям как есть. Так те повадились нарочно в лес ходить, искать заветную поляну. Дети – к доброй лесной ведунье, девки – за приворотом, бабы – за травкой или советом, а мужики… Чтоб их!
Поначалу тех, кто по-доброму привечала, угощала, помогала. Но деревни разрастались, людей все прибывало, сказ о доброй лесной ведьме переходил из уст в уста. И с каждым годом просителей становилось все больше.
Когда Йега поняла, что уже не остается дел на хранительство и на себя, они с Алесием заколдовали соседнюю поляну. Сделали её копией той, на которой стоит изба Йеги, а тропинка меж полянами открывалась только им двоим – лешему и Йеге. Свою поляну она заколдовала от чужих глаз.
Люди, привыкшие навещать ведунью бродили всё кругами, искали избушку, да найти не могли. Ох и намаялась она с ними…
Тогда Йега решила сделать так, чтобы отбить у людей охотку возвращаться, а то и совсем искать избу. Костей навешивать, как они сейчас в сказках своих рассказывают, не стала, конечно, – ей же самой жить на поляне, смотреть на всё это. Зачарованные чудища получались уж больно страшными и не управляемыми – потеряшки бежали без оглядки и ещё больше терялись. Так и решила сделать себя наиболее отталкивающей, чтобы человек не хотел задерживаться более чем надобно.
А как в образе выходить стала, так у людей охотка задерживаться, а тем более возвращаться-то и сбилась. Бегом за клубком бежали, не оглядываясь.
Ведьма улыбнулась своим мыслям, нанося последние штрихи, как вдруг, что-то тяжелое сбило ее с ног и придавило к полу.