Глава 11
Дверь с противным скрипом отворилась, и девушки очутились в огромной спальне, которая когда-то была роскошной, но сейчас была в упадке. Ободранные обои, дырявые занавески, грязь и сырость. В углу стояло кресло, а в нём сидела болезного вида старушка – желтоватого цвета кожа, круги под глазами. Она чуть приподнялась.
– Лив, выйди отсюда,– приказала она слабым голосом. Девочка исчезла в ту же секунду, – Вы пришли, чтобы узнать о моём муже? Можете не отвечать, я и так всё знаю. Я ничего не скажу. Пресса и так достаточно грязи вылила на моего несчастного Бобби.
Старушка прикрыла глаза.
– Мы не из прессы,– сказала Кетти,– Мы пришли узнать не столько о вашем муже, сколько о том, что с ним случилось. Говорят, он что-то знал о Голосе Разума.
Узнав, что девушки не из прессы, старушка открыла глаза.
– Знал на свою беду. А вам это зачем?– спросила она, прищурив один глаз.
– Я тоже его услышала…– медленно произнесла Кетти.
– Тогда знайте, это не Голос Разума! Это Голос Смерти!– закричала старушка так, что Кетти и Грета невольно отошли назад,– Он пожрал Бобби, а теперь и за мной пришёл! Я чувствую его дыхание, я слышу его голос! Я чувствую этот холод! Это всё то, о чём мне говорил Бобби!
Будто придя в себя, хозяйка дома снова присела в кресло.
– Что же вы хотите услышать?– спросила она.
– Как ваш муж призвал Голос? Как пытался избавить от него? Что было с ним, на протяжении всего того времени, как Голос преследовал его? Что побудило его призвать Голос?– спросила Кетти.
– На все эти вопросы я не смогу ответить, ведь Бобби не часто посвящал меня в свои научные дела. Скажу только, что началось всё после гибели нашей дочки – Гавриель. Он что-то долго читал, писал, а потом начались голоса, боли. Сначала Бобби жаловался на то, что по ночам не может уснуть из-за чьего-то топанья по коридорам. Потом ему начали мерещиться голоса, которые призывали его сделать то или иное действие. Он стал очень нервный, вечно мучился головными болями, а потом и вовсе стал рассказывать о том, что по ночам нечто скребётся в дверь его кабинета. Никто ему не верил, все посмеивались над ним, а потом он умер. Так внезапно! Что-то с сердцем. Я долго об этом думала, но позже, когда я сидела у него в кабинете и разбирала бумаги, мне тоже привиделся топот. Я бросила всё и умчалась в другую комнату, а к Бобби в кабинет больше не заходила. Всё было хорошо, пока голоса не начали преследовать меня повсюду в этом проклятом доме. Тогда я взяла на воспитание Лив – с девочкой не так одиноко и страшно. Сейчас меня каждый день мучают головные боли, слышатся голоса и топанье, по ночам хлопают двери и открываются окна, но самое ужасное то, что нечто скребётся ко мне в дверь… Нечто доселе невиданное и жуткое… -старушка уставилась на дверь, а в глазах её застыл ужас,– Милая, я дам вам совет: избавьтесь от этой дряни как можно скорее, не повторяйте наших с Бобби ошибок. Возьмите его дневники, мне они уже ничем не помогут, а вы спасёте свою жизнь. Лив проводит вас. Спасайтесь!
Вдова позвала девчушку, и та, закрыв дверь в комнату хозяйки, повела Кетти и Грету вглубь дома, где располагался кабинет. Лив отперла ключом тяжёлый замок, висевший на двери, и впустила туда девушек. Комната была гораздо светлее, чем спальня вдовы, но в ней царил полный хаос: на кровати лежала кипа книг и бумаг, а несколько из них валялись на полу, в воздухе летала пыль.
– Дневники на столе,– тихо сказала Лив.
Грета подошла к деревянному столу с резными ножками и взяла две толстые тетрадки. Кроме них на столе ещё стояла фотография. Грета взяла её, чтобы рассмотреть получше. На фото стояла девочка, одетая в красивое шелковое платьице розового цвета, каштановые волосы заплетены в красивую косу, а в руках девочка держала плюшевого зайца.
– Всё дело в ней,– вдруг произнесла Лив.
– Что?– переспросила Грета, ставя портрет на место.
– Всё дело в Гавриель, а точнее в её зайчике,– повторила Лив.
– Расскажи-ка поподробнее,– попросила Грета, присаживаясь на колени перед девочкой.
– Я часто вижу Гавриэль ночью, когда она гуляет по дому. Мы играем и веселимся. Но иногда она грустит из-за того, что она устала. Она сказала, что всё дело в её зайчике ,и она не может отдохнуть из-за него.
– А что именно не так с этим зайчиком?– спросила Грета.
– Не знаю. Она не сказала мне.
– Что же, хорошо, спасибо, что сказала,– улыбнулась Грета, отпуская девочку.
Девушки вышли из дома, и пошли по направлению к улице Буль. Кетти прижимала к себе дневники учёного, а Грета думала о том, что сказала ей Лив.
– Кетти, ты слышала наш разговор?– спросила она Кетти, шедшую рядом.
– Какой разговор? Нет, я ничего не слышала. Если честно, я так увлеклась всей этой историей, что совершенно ничего не слышала. Мне уже не терпится прочитать его записи!
– А у меня вся эта история вызывает панический ужас! Таинственная смерть учёного, голоса. Тебя это не пугает?
– Возможно, меня бы это пугало бы, если бы так не интриговало! Грета, разве тебе не хочется разгадать эту тайну? Понять, что же случилось тогда на самом деле?
– Мне больше хочется понять, как теперь от этой участи избавить тебя, Кеть.
Кетти тяжело вздохнула. Она не понимала, как можно не интересоваться такой загадочной историей. Да, это действительно было пугающе, но точно так же это было и заманчиво.
– Так что там за разговор?– спросила Кетти.
– Лив мне сказала, что она видела Гавриель! Она с ней общалась. Также она упомянула, что всё дело в плюшевой игрушке девочки. Если честно, я уже начинаю думать, что учёного погубил вовсе не голос разума.
– Уж не думаешь ли ты, что учёного убил призрак его собственной дочери?– переспросила Кетти.
– Именно это я и думаю. Выходя из кабинета, я обратила внимание на маленькие царапинки на двери. Было похоже на то, что кто-то скребся ногтями в эту дверь.
– По-моему, у тебя слишком сильное воображение, Грета!– весело сказала Кетти.
– Если бы!– воскликнула Грета.
Подруги подошли к дому Кетти, когда на улицы Собачьего Лондона опустился вечер, а фонари уже начали потихоньку освещать тротуары города. Кетти попрощалась с Гретой и зашла в дом. На вопрос матери будет ли она есть, девушка ответила отрицательно. Она поднялась наверх, и заперев в комнату на ключ, принялась за чтение первой тетрадки.
«12 октября.
Сегодняшний день потряс нас с Феллисией страшным ударом. Скончалась наша горячо любимая дочурка – Гавриель. Жена целый день плачет. К нам приходят родственники, друзья, но я подчас не узнаю их. Что делать?! Как нам жить дальше?! Я схожу с ума! Я умираю!»
Такие слова помещались на первой странице дневника. Далее следовало пустое пространство. Кетти перевернула страницу.
« 15 октября.
Похороны состоялись вчера. Жена сходит с ума. Сегодня она лежала целый день, так как ей нездоровилось. Я нашёл способ вернуть доченьку, вернуть нашу Гавриель! Я ничего не буду говорить Феллисии, но это пока. Потом, когда наша девочка вновь будет с нами, я ей скажу, всё скажу! Но пока я буду делать всё возможное, чтобы вернуть счастливые дни, проведённые с Гавриель!»
Часы пробили полночь. Дневник учёного выпал из рук Кетти, и она провалилась в глубокий, но тревожный сон.
…
– Папа, папа, смотри, зайчик!– кричала маленькая девочка, таща отца за рукав пальто. Она указывала на розового зайчика, который сидел на витрине магазина игрушек.
– Сегодня у папы нет денег, милая,– с грустью отвечал мужчина в больших круглых очках,– Я тебе обещаю, что на день твоего рождения зайчик будет твой. А теперь пойдём-ка домой, мама наверное уже накрыла нам с тобой стол!
Девочка ещё раз печально посмотрела на игрушку, но покорно пошла за отцом обратно домой. Там, в небольшом, но уютном домике, ждала мама. На столе стояла огромная супница, из которой исходил дивный аромат домашнего борща. Дом, милый дом! Как же здесь хорошо!
…
Утром Кетти проснулась с ужасной головной болью. Что за странный сон…Одновременно приятный и жуткий. Кто был эти люди? Почему они ей приснились? С чем это связано? Девушка поднялась с кровати, но её голова вновь тяжело опустилась на подушки.
– Да… Тяжело…Особенно после посещения этого дома…,– сказали ей прямо в ухо.
Кетти подскочила как ошпаренная, совершенно позабыв о головной боли. Голос Разума!
– Что ты такое!? Покажись!– закричала она.
– Ну-ну, спокойнее. Ты перебудишь весь дом, а твоя старшая сестра не простит тебе того, что она не выспится перед балом,– сказал Голос с лёгкой иронией.
– Уничтожила учёного, уничтожаешь его жену, и думаешь, что и со мной такой номер прокатит? Нет уж!
– А кто тебе сказал, что это я?– прошептал Голос прямо в ухо Кетти. Та подскочила с кровати.
– Но кто тогда?– спросила девушка, но в комнате стояла тишина. Голос Разума покинул её. Но надолго ли?
В дверь постучались. Кетти почему-то задрожала.
– К-к-кто там?
– Это я – Малинка,– последовал ответ.
Кетти выдохнула и открыла сестре дверь. Малинка зашла, а перед ней предстала картина: Кетти бледная и лохматая бешеными, испуганными глазами осматривает комнату.
– Кеть, ты в порядке? Ты какая-то нервная,– сказала Малинка.
– Всё хорошо. Сон дурной приснился,– отмахнулась Кетти. О, как бы она была счастлива, если бы это всё и вправду оказалось бы лишь дурным сном!
– Там завтрак стынет, а тебя всё нет. Вот мама и попросила меня прийти и поторопить тебя,– объяснила Малинка свой неожиданный визит.
– А что же Роза?– спросила Кетти, причёсывая свои непослушные волосы. Обычно мама просила Розу торопить младших детей.
– Роза отсыпается перед завтрашним балом. Ты не забыла об этом чудесном событии?
– Как можно!– рассмеялась Кетти. Тревога понемногу отпускала её, а вместе с ней уходила и головная боль,– За этим последуют ещё более ужасные события: вы отправитесь в какой-то там пансион, а я поеду гостить у миссис Чау и её великолепной внучки!– съязвила Кетти.
– Эх, точно!– сказала Малинка,– Но мы с Осликом уже придумали столько всяких классных шуток, что нас выгонят из пансиона раньше, чем ты скажешь « До свидания!».
Малинка звонко рассмеялась, предвкушая, как они с братом будут безобразничать в пансионе, куда их отправят родители. Вообще-то шутки у них были отменные, а главное каждый раз какие-то новые. Их даже ценили в определённых кругах, но « высший свет» их не одобрял. Малинка выбежала из Кеттиной комнаты, крикнув что-то про завтрак. После ухода сестры весёлость Кетти улетучилась. Ею снова овладели грустные мысли о Голосе, об учёном, а также о предстоящем бале и визите к миссис Чау. Ещё и репетицию концерта Снежка назначила на сегодняшний день! Вот напасть! Кетти надела тапки и спустилась в столовую, где увидела довольно странную картину: Роза сидела в гостиной с огурцами на лице, а перед ней стояли три стола с различными вещами – помидорами, молоком, лаком для ногтей и косметикой. На полу валялись модные журналы, видимо только что купленные.
– Что это с тобой?– спросила Кетти с лёгкой усмешкой.
– Ты, что, не видишь? Я к балу готовлюсь!– прикрикнула на неё Роза.
– А помидоры тебе зачем? Я знала про огурцы, хотя сама такими методами не пользовалась, но вот помидоры и молоко для меня в новинку!
Роза ничего не ответила, а только подняла журнал и ткнула пальцем в какую-то статейку, где объяснялось, что помидоры нужны для того, чтобы лицо дольше выглядело свежим. Кетти прочла всю ту ересь, что напечатали в статейке, и чуть было не расхохоталась.
– Хах!– усмехнулась она, стащив с тарелки помидор,– Дерзай! Посмотрим, что получится в итоге!– зайдя в столовую, она добавила:– А ещё говорят я странная!
На столе уже стояла тарелка с кашей, булка с маслом и чашка кофе. Сегодня Кетти ела в одиночестве, так как домашние не дождались её. В столовой было светло и чистенько. Яркие лучи утреннего солнца пробивались сквозь тонкий тюль на окнах. У Кетти поднялось настроение, а все следы ночных волнений как рукой смыло. Очень быстро доев свой завтрак, Кетя убрала со стола и отправилась к Снежке на репетицию. На улицах были толпы народа: все куда-то спешили, бежали. Такое буйство было связано с предстоящим балом, о котором Кетти думала с содроганием сердца. Её ведь так никто и не пригласил! Подойдя к дому подруги, Кетти отогнала грустные мысли, чтобы сосредоточиться на песне.
– Кетти, ну где же ты ходишь!?– закричала Снежка тогда, когда Кетя ещё даже не подошла к калитке,– Все уже здесь! Поднимайся!
В комнате Снежки царил полный хаос, которому бы даже сёстры Вредины позавидовали: коробки от пиццы, одежда, обувь, гитара – всё в одной куче! Здесь же сидели и девочки: Грета теребила струны гитары, пытаясь её настроить, и при этом проклиная всё на свете, Джессика разглядывала в зеркальце личико, то и дело подправляя макияж, Берта и Верта настраивали камеру, Умни читала книгу, Вики бубнила какое-то стихотворение себе под нос, а Снежка нервно ходила по комнате, то и дело запинаясь об вещи, валявшиеся на полу.
– Снежа, дорогая, не могла бы ты присесть,– сказала Джесс, оторвав взгляд от зеркала,– Голова уже кружится от твоих хождений!
Снежка проигнорировала данное замечание.
– Всем доброе утро!– сказала Кетти.
– Наконец-то! Мы уж думали, что ты не придёшь!– сказала Снежка,– Так, ты бери микрофон, Грета хватай гитару и вставай около шкафа, Вики – на барабаны, Джесс и Кетти – танцуем! Поехали!
– Я ещё не настроила её! Провалиться бы этой треклятой гитаре!– выругалась Грета.
– Не порть инструмент,– сказала Снежка,– Дай-ка мне.
Снежка быстро натянула струны и отдала Грете гитару со словами: « Ничего сложного». Девочки расположились так как сказала Снежка, но оказалось, что Джессике и Кетти Зелёной было неудобно танцевать, а потому пришлось чуть-чуть подвинуть кровать в сторону. Когда всё это было сделано, Снежка дала знак и группа заиграла. В первый раз Кетти не успела вовремя начать петь, во второй раз Кетти Зелёная повернулась не в ту сторону и задела Грету, в третий раз Вики о чём-то глубоко задумалась и совершенно забыла про барабаны. Снежка орала как ненормальная, подруг орали на неё в ответ. Отдохнув пять минут, девочки вновь постарались сыграть, но в этот раз у них получилось намного лучше.
– Да! Мы сделали это!– воскликнула Снежка все себя от радости.
– Наконец-то можно и передохнуть,– со вздохом сказала Джесс, присаживаясь на кровать,– Хотя, мне уже пора бежать. Ведь репетиция репетицией, но про бал забыть нельзя. Поэтому я сейчас иду домой готовиться к танцам, музыке и приятным встречам! Ах!
Мисс Билд умчалась как вихрь, оставив за собой только шлейф приторно сладких духов. Кетти Зелёная предложила пойти в кафе и обсудить последние новости, касающиеся Кетти Кеттирбург. Предложение было принято единогласно, и подруги направились в кафе « Шоколадный пирог», располагавшееся прямо пред домом Снежки.
…
Когда принесли заказ, девочки уселись, и началось обсуждение того, что делать дальше с Голосом Разума. Компания разделилась на два лагеря – те, кто были на стороне Кетти и придерживались мнения, что для начала нужно всё выяснить, и те, кто был на стороне Греты и считали, что от Голоса нужно срочно избавиться. Мнения Кетти придерживались Умница, Кетти Зелёная, Вики и Верта, а мнения Греты – Снежка и Берта. Венди пока не могла определиться, что будет правильнее. Она хотела разгадать загадку Голоса, но точно также она считала, что это всё очень опасно, и что надо бы избавить Кетти от этой напасти. Умница придерживалась позиции Кетти из научных соображений, Кетти Зелёная считала, что Голос живое существо, а просто так уничтожать что-то живое, не разобравшись в ситуации, нельзя, Вики предположила, что дело тут совсем не в Голосе Разума, вспомнив фразу « А с чего ты решила, что это я?», Вертино мнение собрало в себе всё выше перечисленное: ей было и интересно, и жалко Голос, и она также считала, что дело тут вовсе не в нём. Второй лагерь, который остался в меньшинстве, размышлял так : Снежка была уверена, что нужно срочно изничтожить эту дрянь, так как она мешает репетициям, Берта решила, что этот Голос опасен для всех них, а Грета просто волновалась за Кетю.( Больше всего всех поразило то, что Берта и Верта разделились, хотя обычно Верта делала так, как скажет сестра).
– Вы не понимаете, чтобы от чего-то избавиться, нужно сначала выяснить по какой причине это появилось!– убеждала Умница,– А чтобы это выяснить нужно прочитать записи учёного, сделать анализ всех событий из его жизни и из жизни Кетти, а уж потом думать, как избавиться!
– Да пока мы будем думать, и анализировать, она уже пять раз умрёт!– сказала Грета.
– Да ещё и мы пострадаем,– добавила Берта.
– А я считаю, что дело тут вовсе не в Голосе,– медленно проговорила Вики.
– Это ещё почему?– удивилась Грета,– Здесь же всё ясно как день! Голос убил учёного, а теперь пытается уничтожить Кетти.
– А к чему тогда фраза: « А с чего та решила, что это я?»? Не складывается в этой истории что-то.
– Всё складывается! А фраза нужна, чтобы отвести подозрения,– заявила Берта.
– Даже если это так, то надо сначала выяснить суть всех этих событий,– тихо сказала Кетти Зелёная.
– Некогда нам это делать!– ответила ей Снежка,– Избавимся, а потом выясним! Вот и все дела.
– Это неправильно!– чуть громче заявила Кетти,– Это же зверство! Как можно убивать, не выяснив сути всего?! Это преступление. Я против твоих методов, Снежка.
– А тот факт, что эта тварь хочет Кетю прибить, тебя никак не трогает? Подумаешь подруга!– бросила Грета.
– Я не это имела ввиду,– успокоила её Кетти,– Я не хочу причинять вред живому существу безо всяких на то причин. Для начала, мы должны доказать, что учёного убила именно эта сущность, а не какая-либо другая. Вдова вам сказала, что он вызывал сущность, но к Кетти-то она сама пришла. По ошибке он мог вызвать кого-то другого, вы об этом думали? Ведь открывать портал в другой мир очень опасно, потому что там слишком много сильных и отнюдь не дружелюбных существ. Этим может заниматься только знающий человек, обладающий достаточным количеством знаний, а иначе можно выпустить кого-то помимо нужного вам духа. Поняли теперь?
– Он же вроде учёным был,– начала было спорить Грета.
– Это ещё ничего не значит,– продолжила объяснять Кетти,– Да, он был учёным, но ведь не в этой области, правда Умни?
– Ты права, Бобби Олс был астрономом или кем-то вроде этого,– подтвердила Умница.
– Вот-вот, значит у него не было достаточных знаний, чтобы безопасно открыть портал в мир духов. По правде говоря, такими знаниями обладает очень малое количество населения, потому что вдобавок к знаниям нужны ещё недюжинная сила и умение владеть собой, ведь чего там только не увидишь в этом мире. Так вот, он мог открыть портал, призвать нужную ему сущность, но вместе с ней ещё кого-то, кто и довел его до могилы, это не обязательно был Голос Разума.
– Но он ведь сам написал, что это был именно Голос,– скептически протянула Берта.
– Берта, не говори глупостей!– прервала Умница, которая поняла мысль Кетти,– Бобби Олс мог и не знать, что выпустил в мир кого-то кроме Голоса. Ты думаешь, что сущности, выходящие из мира духов представляются и записывают свои имена на бумажках?
Берта опустила взгляд.
– Я могу также предположить, что мистер Олс вызывал не Голос Разума, а кого-то иного, а Голос наоборот пришёл, так сказать, случайно. Точно также учёный мог сделать всё правильно и вызвать только ту сущность, которую хотел, а Голос либо уже был вызван до этого, либо его призвала сама Кетти случайно. Вариантов много, но нам нужно докопаться до правды, а для этого мы должны почесть все записи мистера Олса. Эта миссия возлагается на Кетти,– сказала Умница, посмотрев на Кетти Кеттирбург. Последняя кивнула головой.
– Но когда же нам репетировать!?– воскликнула Снежка.
– Уймись уже!– строго сказала ей Умница,– Репетиции твои никуда не денутся. Мы будем репетировать в том же режиме.
– Умница, милая моя, не можем мы в таком темпе продолжать! Нам вперёд нужно идти, а мы на месте топчемся,– жалобно заныла Снежка,– Такими темпами на конкурсе нам ничего не светит.
Умница только покачала головой, но ничего Снежке не сказала.
На этом и разошлись. Кетти отправилась домой одна. Она почти бежала, так как она хотела узнать, что же произошло с Бобби Олсом дальше, о чём он думал, что чувствовал? Прибежав в свою комнату, Кетти кинула на стул накидку, улеглась на кровать, взяв дневник, и продолжила чтение:
«22 октября.
Не могу найти ничего подходящего в нашей городской библиотеке. Всё какая-то чепуха. Всё мне твердят, что Гавриель вернуть невозможно, но я-то знаю, что это ложь. Главное, найти способ, а уж дальше всё пойдёт как по маслу.
Из нашей жизни, могу сказать только то, что я заметил странные изменения в поведении моей жены. Она стала ходить по ночам в детскую и тихо разговаривать сама с собой. Я ни разу её об этом не спрашивал и даже не слушал, что она говорит, но день от дня она проводит там больше времени и разговаривает всё громче. Может быть всё же стоит спросить или послушать?»
Кетти прочла эту запись. Вроде бы ничего необычного, но что-то напрягло её. «Она стала ходить по ночам в детскую и разговаривать сама с собой»…Вот оно! Миссис Олс ни разу об этом не упомянула в их разговоре. Может забыла, а может…специально скрыла. Кетти продолжила чтение:
« 28 октября.
Три дня назад я поместил в газету объявление о том, что мне нужен человек, который знает как вернуть умешего. Я не думал, что мне так скоро ответят, но сегодня мне отписал некий мистер Брит ,из Кошковиля, предлагая приехать к нему на консультацию. Завтра же я отправляюсь в путь. По приезду в Кошковиль сразу же пойду по адресу « улица Виерс, дом 25, квартира 3». Надеюсь, мистер Брит сможет нам помочь.
Сегодня ночью я подслушал, что же говорит моя жена. Слова её заставили меня усомниться в её психическом здоровье: « Ничего, доченька, ничего, ты скоро придёшь. Я это знаю, доченька, ты придёшь». Она сидела без света, но лишь лунный свет осветил её лицо, я увидел этот безумный взгляд. Впервые в жизни я испытал облегчение от того, что я уезжаю из дома.»
Эта запись заставила Кетти ещё больше задуматься о том, что произошло тогда. « Безумный взгляд…», да миссис Олс не производила впечатления вполне нормальной, но не до такой степени, в какой её описывает муж. Она выглядела скорее напуганной, чем безумной. Надо продолжить чтение:
« 29 октября.
Сейчас одиннадцать часов утра. Я уже на месте – в Кошковиле. Я остановился в небольшом кафе напротив вокзала, чтобы позавтракать и сделать запись в дневнике. Город красив и опрятен. Кошки необыкновенно тихие существа. Погода солнечная, хотя вчерашняя газета известила меня, что здесь намечается дождь.
Утром Феллисия порядком меня напугала, упрашивая не ездить никуда и остаться дома. Она кричала так, что охрипла. Служанки Мери и Вилета еле утащили её в комнату. Я не хочу возвращаться домой, он уже не тот.
P.S. Сейчас отправляюсь к мистеру Бриту.
« Упрашивая не ездить никуда…», об этом вдова тоже не говорила. Она вообще не говорила, что муж ездил куда бы то ни было. Зачем ей это скрывать? Не хотела себя выставить в плохом свете? Не похоже. Но что тогда? С каждой страницей становится всё сложнее думать.
« 30 октября.
И вот я снова дома. За тот короткий срок, что я был в отъезде, многое поменялось. Все слуги ушли от нас. Каждый называл разные причины, но я-то знаю, что именно заставило их уйти – странное поведение Феллисии. Ночные разговоры продолжаются, но теперь она разговаривает не просто сама с собой, но с плюшевым зайцем нашей дочери. Она просит его о чём-то, а я не могу понять о чём.
Есть и хорошие новости – мистер Брит, выслушав меня, сказал, что может помочь моему горю. Он продал мне книгу с заклинаниями, в которой есть глава « Духи». Я уже нашёл способ как мне вернуть дочь. Теперь осталось подготовиться к ритуалу.»
« 2 ноября.
Почти всё готово, осталось только найти кровь дракона и крылья феи, но к несчастью это очень редкие и опасные компоненты, их не везде можно найти. Город смеётся надо мной, они думают, будто у меня ничего не выйдет. Меня даже выгнали из сообщества учёных, оправдываясь тем, что я сошёл с ума. Они считают, что воскрешение это антинаучно, но, что они скажут, когда я верну свою дочь?
В доме беспорядок. Слой пыли, грязи, так как слуг у нас теперь нет, и кажется завелись мыши и тараканы. Это всё ерунда по сравнению с тем, что состояние моей жены ухудшается с каждым днём. Ночью она забрала плюшевого зайца к себе, а рано утром вернула обратно. Когда Феллисия ушла, чтобы прогуляться по саду, я пробрался в детскую, взял зайца, и вот в чём странность – на животе зайца шов, хотя раньше его не было. Возможно, игрушка порвалась, а Феллиция просто починила её, но всё равно что-то меня напрягает.»
Кетти закрыла тетрадь. Этот плюшевый заяц начал её напрягать. Надо бы ещё раз наведаться к миссис Олс и попросить осмотреть зайца. Кетти хотела прочитать ещё одну запись, но её позвала мама ужинать. Девушка отложила дневник и спустилась вниз, где её ждал ужин – индейка с овощами. Роза сидела как на иголка, всё время вскакивая, чтобы проверить наряд, приготовленный для завтрашнего бала. Кетти уже начала забывать про бал. Это и не удивительно, ведь у Кетти помимо бала проблем было навалом. Она быстро поела, и чуть не столкнувшись с Розой на лестнице, ушла спать. Провалилась в сон она быстро.
…
Глухая деревня. Видимо недавно прошёл дождь – дороги размыты. Около дороги стоит грубо срубленная изба. Заходишь внутрь, а там встречает тебя довольно бедная обстановка: стол, пара стульев да сундук. На стене висит зеркало, но оно закрыто тряпкой. На сундуке сидят две девочки. Одной на вид семь лет, а другой пять. Обе они одеты в чёрное, а в руках держат узелки. В избу входят женщина и мужчина, громко ругаясь.
– Куда я с ними поеду!?– кричал мужчина,– Мне на свою-то семью денег не хватает, а на них уж и подавно!– Он жестом указал на сундук, где сидели девочки.
– Ты же отец, значит должен, что-то придумать!– кричала на него в ответ женщина,– Я сама ращу троих детей, а ещё двое меня просто разорят!
– Старшая может пойти работать. Что в этом такого?– возразил мужчина, указав на старшую девочку.
– Вот и возьми их к себе раз старшая может работать!– сказала женщина.
– Мария, у меня семья! Другая семья и другая жизнь. Дети Дороти мне совершенно ни к чему! Кто виноват, что она умерла так внезапно, не оставив им ничего?
Мария покачала головой. Дороти Миенс была её хорошей подругой, и она с радостью взяла бы на воспитание её дочерей, но не могла, потому что и так еле сводила концы с концами. Она написала Колину – отцу девочек, он приехал, но брать детей отказывался наотрез.
– Ну, а теперь, до свидания! Прощайте, девочки!– сказал Колин и вышел из избы, оставив Марию и детей.
Женщина посмотрела на девочек – худеньких, маленьких существ, дрожавших от холода. Одеты они были в какие-то лохмотья, а в узелочках у них были собраны их немногочисленные пожитки – косынки да пара платков, подаренных матерью.
– Пойдёмте, мои хорошие,– сказала Мария, взяв за руку младшую девочку.
Все трое вышли из избы. Старшая девочка обернулась, чтобы посмотреть на дом в последний раз.