Проклятье в подарок

Пролог

– Я полчаса бегал голым по университету! Полчаса! – вопли Хаггера слышались настолько громко, словно он стоял рядом, а вовсе не в кабинете ректора за стеной.

Внимательно подслушивающая все это вместо со мной леди Ливия сделала мне страшные глаза. Мол, вот видишь, ты все-таки доигралась, теперь тебе точно конец.

– Полчаса?.. – а вот это, судя по голосу, впечатлился уже сам отец Хаггера, Его Величество собственной персоной. Ну да, не особо приятно, когда наследный принц вот так позорится.

– К сожалению, да, – это уже ректор вовсю лебезил. – Но поверьте, мы обязательно бы сняли с вашего сына заклятье раньше, но все осложнилось тем, что он умудрился в таком виде забраться на большую люстру прямо в холле университета, а там магия не действует. Потому снять его мы смогли только…кхм…более простыми методами.

– Да они меня палками с люстры сбивали! – продолжал разоряться Хаггер. – Словно я яблоко, никак не желающее упасть с ветки!

– Но зато при падении вы хотя бы сознание потеряли, – тут же робко возразил ректор. Наверняка там уже весь бледный и с испариной на лбу. – И это сразу облегчило процесс вашего, так сказать, спасения.

Послышались тяжелые шаги. Похоже, грузный король встал с кресла и теперь вышагивал по кабинету.

– У меня всего два вопроса. Первый: всем свидетелям стерли память?

– Да-да, конечно! Массовое стирание памяти мы устроили незамедлительно! Правда, одна из уборщиц все еще напевает «Ах бубенчики да колокольчики…», но что поделать, человек в возрасте, слишком впечатлилась, что на подсознательном уровне осталось. Не каждый же день видишь, как наследник престола голышом раскачивается на люстре и орет, что он – мартовский кот и вот так вот…кхм…крутит своим хвостом… Но в остальном, гарантирую, неприятный инцидент неизвестен никому за пределами моего кабинета. Причем себе лично я тоже готов стереть память хоть сейчас же и, поверьте, с преогромным удовольствием.

– Что ж, допустим… Тогда второй вопрос… – король выдержал паузу, словно пытался набрать в легкие побольше воздуха: – Кто именно посмел наслать такое позорное заклятье на моего сына?!

От этого рявка даже наша подслушивающая раковина покрылась трещинами, и дальнейшее уже доносилось совсем приглушенно.

– Я знаю кто! – принц вовсю жаждал мести. – Это все Амелия! Точно она!

– Что еще за Амелия? – басовито спросил его отец.

– Это, если позволите, одна из студенток первого курса, одаренная девушка, причем принятая в университет из самого Мерданского монастыря, где ранее воспитывалась. Ума не приложу, что могло на нее повлиять, чтобы она совершила подобное кощунство…

– Нет, а почему меня саму на эти разборки не вызвали? – возмущенно прошептала я. – Как я могу отстаивать свою правоту, если меня там нет?

– Потому что никому ты эту правоту и не докажешь! – сердито возразила леди Ливия. И тут же со вздохом добавила: – Аня, я все понимаю. Но тут прав тот, у кого власть и могущество. А это как раз таки не ты, это сам мерзавец Хаггер и его папаша.

– Но неужели и ректор готов закрыть на все глаза? – у меня это просто в голове не укладывалось. – Да Хаггер половину студенток в университете перепортил! Из-за него Тивила даже с собой хотела покончить, ведь поверила в его обещания обязательно жениться! И после всего того позора и бесчестья, что навлек на бедных наивных девушек, сам он заслужил неменьшее бесчестье! И ужасно несправедливо, что это сотрут у всех из памяти!

– Ох, Аня, – леди Ливия покачала головой. – Какая справедливость, милая моя? Он – принц! Ему дозволено все, что угодно! И то, что ты посмела не только дать ему отпор, но и превзойти в магии так, что даже наслать на него заклятье… Тебе это не спустят с рук, уж поверь.

Спохватившись, я снова прислушалась к мерцающей раковине, все еще доносящей происходящее за стеной в кабинете у ректора.

– Я требую, чтобы все было, как и положено! – Хаггер наверняка там сейчас пылал багровой физиономией. – Амелия наслала порочащее заклятье на коронованную особу! И по закону теперь обязана искупить свою вину, поступив в мое полное распоряжение!

Что?!.

– Д-да, Ваше Высочество, – проблеял ректор, – я, конечно, знаю этот закон об ответственности за злокозненные магические воздействия… Но Амелия – столь юная девушка, да еще и из монастыря, никого из родных у нее нет… Быть может, все же есть шанс списать ее поступок на временное помутнение или…

– Ну уж нет! – Хаггер рявкнул так же громко, как и его отец до этого. Только подслушивающая раковина, слишком чувствительная к громким звукам, такого уже не пережила. Треснула окончательно, лишив нас возможности узнав продолжение разговора.

– Плохо дело! – леди Ливия первым делом кинулась к двери и заперла ее. – По закону Хаггер и вправду в полном праве получить тебя в свою собственность и делать с тобой все, что только придет в его ненормальную голову! И, боюсь, от этой участи тебя никто и ничто не спасет. Так-то! Такая вот справедливость! Может, в Мерданском монастыре все было иначе, но реальность такова – беспощадна и жестока. Да, когда я сама тридцать лет назад покинула монастырь, я как и ты смотрела на этот мир широко раскрытыми наивными глазами, но, увы, жизнь быстро и очень больно расставила все на свои места…

– Я ни за что Хаггеру не дамся, – тошнотворный страх подступил к горлу. – У меня еще есть все шансы просто сбежать! Маскировочная магия прикроет! – я ринулась к двери в коридор. Но тут же замерла. – Только вот…куда бежать?

Ввернуться обратно в монастырь? Но там меня будут искать в первую очередь. А больше податься мне попросту некуда! Нет, ну вот именно сейчас прямо идеальное время для внезапного чуда по возвращению в родной мир, эх…

Леди Ливия задумалась лишь на миг.

– В Алердан!

– В Алердан? – озадачилась я. – Но разве у них в королевстве не строго-настрого запрещена магия?

– Так в том и суть! Кто станет искать мага там, где магии просто быть не может? – она кинулась к своему столу и достала из потайного ящика звякнувший холщовый мешочек.

Всучила его мне, спешно продолжая:

– Здесь не так много, но тебе этого хватит, чтобы добраться через Мифейское море в Алерданский Зирес. Но портовый город – не лучшее место для юной девушки, так что оттуда поезжай прямиком в Дэрибург. В столице уж точно получится затеряться. Тем более как воспитанница монастыря ты вполне можешь устроиться, к примеру, гувернанткой в какой-нибудь приличный дом. Только внешность тебе бы изменить… – леди Ливия досадливо меня оглядела. – Так что будь всегда настороже, Аня, никому не доверяй! Особенно мужчинам! Ты хоть девушка умная, рассудительная, но во многом все же наивна… Я буду постоянно молиться милосердной Солнцедержащей, чтобы она оберегла тебя от всех бед, чтобы послала тебе только добрых людей… И чтобы Хаггер уж точно никогда тебя не нашел.

Не найдет. А даже если найдет, я смогу за себя постоять. Но все же и вправду лучше, чтобы наши дороги больше никогда не пересеклись…

Что ж, в Алердан, так в Алердан. Говорят, зимой у них очень красиво… И вдруг именно там, в далеком королевстве, Дед Мороз в кои-то веки вспомнит о моем существовании и оставит под елочкой в подарок что-нибудь замечательное. Ну или кого-нибудь… К примеру, пушистого котенка с прелестными крылышками и способностью превращаться в яростного тигра каждый раз, когда мне грозит опасность? Ну да, ну да, таких не бывает даже в магическом мире. Тогда, может, мужчину мечты? Даже если не замечательного, то хотя бы адекватного… Хорошо, признаю, крылатый котенок – это все же вероятнее.

В любом случае будем считать, что глобальные перемены под Новый год наверняка к лучшему. Сменю страну, сменю имя, сменю внешность – начну жизнь с чистого листа. Уже не Анной Матвееевой, невесть как два года назад угодившей в этот мир и прямиком в Мерданский монастырь. И не Амелией, первокурсницей Равейского университета. А… Пока понятия не имею кем. Разберемся уже на месте.

Итак, вперед в неведомый Алердан…

Глава первая

Эмер

– Папа! Но я люблю его! – рыдающая Мильта трагично заламывала руки. – Почему вы настолько жестокосердны, что препятствуете счастью своей единственной дочери?! Неужели какие-то дурацкие обычаи для вас важнее меня?!

Король Алердана Иборг Третий растерянно смотрел на пунцовую заплаканную принцессу, явно чувствуя себя лишним в собственном кабинете. Собственном дворце. Собственном королевстве.

Чуть нервно огладив седую бороду, произнес все же с нарочитой сердитостью:

– Мильта! Но это уже перешло все границы! Ты уже третий раз пытаешься сбежать из дома! И причем каждый раз с новым кавалером, который, по твоим словам, точно любовь на всю жизнь!

– Оно и было бы на всю жизнь! – завывала та, плюхнувшись в кресло и закрывая лицо руками. – Но вы меня постоянно разлучаете с моими возлюбленными! И я просто вынуждена искать нового!

– Может, ее сдать куда-нибудь? – задумчиво произнес Эмер, стоя у окна и скептически наблюдая за происходящим.

– Сдать?.. – Иборг оторопело перевел взгляд на сына. – Это в каком смысле? Это куда?

– Ну не знаю, – принц пожал плечами, – где-то же, может, таких принимают. А то она так и до монастыря не дотянет.

– Сдайте меня замуж! – рыдала Мильта, уткнувшись лицом в подлокотник кресла. – Вы жестокие, бессердечные и злые! А ты, Эмер, самый бессердечный и злой!

– Нет, серьезно, – собственная идея нравилась Эмеру все больше и больше. – Почему бы уже прямо сейчас не отправить ее в монастырь? Пока она еще каких глупостей не натворила.

– Что-о? – принцесса от возмущения даже рыдать перестала. – Эмер! Как ты можешь так говорить?! Сам-то жениться собрался, а меня, значит, раньше срока в монастырь выдворяешь?!

Иборг перевел задумчивый взгляд со среднего сына на дочь и обратно.

– Раньше срока?.. Это все же совсем крайняя мера. Тем более, если Мильты не будет на новогоднем сезоне балов, это может вызвать множество кривотолков и сплетен, которые нам уж точно не нужны. Но сама идея весьма неплоха… Только как тогда ее воплотить?

Эмер собрался всем своим терпением. В который раз хотелось высказать отцу, что тот слишком мягок со взбалмошной Мильтой, и тут не дальше баловать ее надо, а как-то наставить уже на путь истинный, пока она и себе жизнь не испортила, и сам королевский род не опозорила. В конце концов, обычай отдавать одного из отпрысков королевской семьи во служение тоже не на пустом месте придуман.

Произнес:

– Что ж, раз нельзя Мильту заранее отправить в монастырь, то пусть тогда монастырь отправиться к Мильте.

– Это как? – все еще настороженно смотрела на брата принцесса.

Но тот обернулся к королю:

– Нужно приставить к ней послушницу в качестве компаньонки. Пусть та ей нотации читает постоянно, доходчиво объясняет, как следует себя вести благовоспитанным девушкам. То есть постепенно ее готовит к неминуемому будущему.

– А что, отличная идея! – просиял Иборг, даже бороду свою в покое оставил. – И Мильте никуда уезжать не надо, и слухи не поползут. Только компаньонку ей нужно выбрать исключительно благочестивую! Чтобы та ни в коем случае не стала потворствовать ненормальным сердечным увлечениям!

– Вот так значит?! – вскочив с кресла, пылающая Мильта уперла руки в бока. – То, что у Эмера девиц не пересчитать, это, значит, нормально?! А то, что я всего лишь ищу свое счастье в жизни и большую светлую любовь – так все, катастрофа?! Что за двойные стандарты?! – нижняя губа демонстративно задрожала. – Если вы и обязаны отправить одного из детей в монастырь, то отправляйте Савера или, вон, лучше Эмера! Ну и что, что монастыри женские?! Это точно не значит, что нужно приносить в жертву именно мою жизнь! Так и скажите, папенька, что вы и вовсе меня не любите!

Король дрогнул. Беспомощно глянув на сына, пробормотал:

– Так, Эмер, займись, пожалуйста, и вправду поиском для нее благочестивой наставницы, а у меня…кхм…дела, – и спешно ретировался из кабинета.

Что ж, все как всегда… Их сердобольный отец не в силах выносить хитрых манипуляций своей избалованной дочурки… Эмер перевел мрачный взгляд на сестру. Мильта смотрела на брата не менее угрюмо.

– Если ты и вправду приставишь ко мне какую-нибудь ужасную зануду, я ни за что тебе этого не прощу! – резко поднявшись из кресла, принцесса громко протопала каблуками к выходу и грохнула дверью так, что книги на стеллажах подпрыгнули.

Нет, тут нужна не просто зануда. Тут нужно нечто такое, что при одном взгляде на нее у Мильты все романтичные настроения будут сами собой выветриваться из головы. Решено! Сегодня же поручить Гамиру разыскать всех послушниц, что сейчас есть в столице! И всех во дворец!

А уж выбирать из них компаньонку для принцессы нужно исключительно самому. Ни потакающий во всем Мильте отец, ни сама принцесса даже присутствовать не должны.

И решить этот вопрос нужно как можно скорее. Да сегодня же!

По приказу Эмера глашатаи раструбили по всему городу, что во дворец настоятельно приглашаются гостящие в Дэрибурге послушницы монастырей. Сам замысел, конечно, во всеуслышанье не озвучивался, но упоминалось, что приглашение это исключительно с благой целью.

И на следующий день дамы всех возрастов и комплекций собрались в приемном зале.

Эмер оглядел с балкона второго этажа все скопление галдящего благочестия. Впечатлился. Запоздало посетовал, что придется убить на это весь день. Но, как говорится, чего не сделаешь ради королевства в общем и родной сестры в частности… Хотя, может, повезет, и подходящая компаньонка для Мильты окажется в числе первых? Но вполне вероятно, что и нет…

И смирившись со своей скорбной участью тратить весь день на поиск приемлемой «няньки» для великовозрастной сестры, принц приказал запускать пришедших в его кабинет по одной, начиная с самых пожилых и сварливых.

Впрочем, кое-кто из сварливых, пусть пока и не особо пожилых, уже дожидался в кабинете.

Наследный принц Алердана Савер Второй, старший брат Эмера и Мильты, вышагивал от стены к стене с таким видом, словно каждый раз рассчитывал, что этот путь куда-то его приведет. Как всегда строгий наглухо застегнутый камзол казался на принце тесным и сдавливающим, и незнающие именно на этот дискомфорт списали бы недовольное выражение лица Савера. Но, увы, дискомфорт у принца вызывала не только одежда…

– Эмер! Это что еще за неприемлемые глупости! – прозвучало настолько высокопарно, словно брат мысленно репетировал эти слова последние полчаса.

– И тебе доброго утра, – Эмер преспокойно прошел к окну и опустился в кресло за своим столом. – Только давай сойдемся на том, что все, что ты так жаждешь мне сейчас высказать, ты уже высказал, и я даже тебе солидарно покивал, и на этом закончим? Савер, мне еще весь день общаться с послушницами монастырей, так что, пожалуйста, не отбирай у них шанс стать сегодня главными занудами, – красноречиво указал брату на дверь.

Савер открыл было рот, тут же закрыл. Нахмурился еще сильнее, отчего его довольно симпатичное лицо мигом приобрело выражение куда более подходящее вечно недовольному всем старику.

– Тебе бы все иронизировать! А ведь дело серьезное! Что вообще за потакание Мильте?

– Ты уверен, что потакание? Она назвала это издевательством. Я даже снова отвоевал первое место в звании «Самый плохой брат года».

Но Савер пропустил это мимо ушей, все так же нервно продолжал:

– Эмер, тебе категорически не хватает масштабности мышления! Ты просто не способен видеть наперед! Только представь, сегодня вы с отцом решаете Мильту уговаривать, а завтра что? Согласитесь с ее нежеланием отправляться в монастырь?! Не на пустом месте существует этот обычай! Поколениями существует! Его никто никогда не нарушал! И даже если законный наследник в семье был всего один, правящий король тогда отправлял в монастырь кого-то из незаконорожденных отпрысков! Испокон веков эта традиция была незыблемой! А вы все ставите под удар!

Эмер собрался всем своим терпением.

– Ну так иди прямиком к отцу и предъявляй ему претензии, что как это он так недальновидно не обзавелся незаконорожденными отпрысками.

– Он с самого утра уехал на охоту, – буркнул Савер. Не выдержав, подошел к столу и принялся сосредоточенно раскладывать по величине сваленные там свитки.

– Это вообще-то мой стол, – давно было пора смириться с маниакальной дотошностью брата как с неминуемым стихийным бедствием, но молчать все же не стал.

Только Савер все равно не слушал, продолжал по нарастающей:

– И вот сейчас вы потакаете Мильте в ее нежелании следовать обычаю и вместо того, чтобы отправить в монастырь, как и положено, собираетесь приставить к ней послушницу. И все это в наивной вере, что какая-то послушница сможет убедить нашу взбалмошную сестрицу в радостях благочестивой жизни? – нервно засмеялся. – Нет, Эмер, это путь в никуда! Все это закончится тем, что либо вы позволите Мильте жить, как она хочет, либо она попросту сбежит с очередным обалдуем, и что дальше? Что дальше, я тебя спрашиваю? А дальше боги разгневаются на нас за нарушение священного обычая! Выжгут дотла Алердан от края до края, а весь наш королевский род и вовсе умрет одними из первых от страшных язв. И вот тогда, посреди выжженой пустыни вместо смертного одра, когда ты, наконец, осознаешь свою неправоту и раскаешься, будет уже слишком поздно! И когда на последнем издыхании ты спросишь меня «Савер, почему ты меня не остановил?..», знаешь, что я тебе отвечу?..

– «Я же тебя предупреждал», – перебил Эмер. – Да-да, я знаю. Я уже давно понял, что если отчего и умру, так непременно оттого, что тебя не слушался. Но раз уж я пока жив, дай мне пожить спокойно. И хватит драматизировать, компаньонка для Мильты нужна лишь до конца новогоднего сезона. После я готов хоть самолично сестру везти в монастырь.

Савер хоть и пробурчал себе под нос невнятное «Все равно все это плохо кончится», больше не стал заводить занудные речи. И едва старший принц вышел из кабинета, Эмер приказал заглянувшему лакею приглашать посетительниц.

О своем решении он пожалел уже минут через пятнадцать…

Первой в кабинет вплыла дама далеко не первой молодости в черном строгом платье, черном тюрбане и таким выражение лица, словно только-только с похорон. Собственных.

Нет, конечно, если задаваться целью сделать Мильту заикой, то кандидатура подходящая. Но вот для остального… И все же спросил:

– Как именно, по-вашему мнению, следует наставлять юных девиц на праведный путь служения?

Та ответила заунывно:

– Прежде всего нужно начисто искоренять жажду жизни. Каждый должен осознать, что он смертен, и цель всего его жизненного пути именно в том, чтобы достигнуть самой цели существования – смерти. И чем большими тяготами и страданиями будет наполнен этот путь, тем прекраснее ждет вечность!

Нет, определенно, зря Савер ушел, он бы точно с этой любительницей смерти нашел общий язык…

Следующей предстала дама пышная, кругленькая и румяная. Ее, конечно, можно было представить в монастыре, но исключительно в качестве поварихи, но никак не послушницы.

И на все тот же вопрос она выдала, хохотнув:

– Ах, юные девицы… Стоит ли ждать от них серьезности и постоянности? Нужно относиться со снисхождением к их милым капризам и воспитывать в них склонность к правильной романтике чтением рыцарских романов. Кстати, я сама их пишу! Не желаете ли прямо сейчас прослушать парочку самых остроумных отрывков? – и тут же заговорщическим шепотом добавила: – Или столь знойный мужчина предпочтет что-нибудь пикантное?..

Третья тоже не особо порадовала:

– Лучшее воспитание для молодых девушек – это часовые молитвы в наглухо запертой келье! И наш монастырь любезно вам такую предоставит за весьма символическую плату! Разве вы не знали, что лишь уединение и обреченность – наилучший путь к благочестию? И небольшая доля самоистязаний тоже не помешает. И можно даже с плеткой.

Ну почему же, для самоистязаний плетка вовсе необязательна. Вполне достаточно набрать толпу дам сомнительной адекватности и их весь день выслушивать.

И так прошло полдня…

Как назло, получалось, что те претендентки, которые более-менее подходили, либо сами вежливо отказывались от перспективы наставлять принцессу, либо не хотели оставлять служение в другом месте. Остальных же хотелось собрать всех скопом, посадить на корабль и отправить в плавание куда-нибудь в сторону необитаемых островов.

И уже когда Эмер вполне всерьез задался философским вопросом «А, может, Савер прав и весь этот замысел так себе?», появилась она…

Аня

Лучшие друзья девушек не бриллианты. Лучшие друзья девушек – маскировочные чары.

Когда я только-только начала обучаться магии, я именно за них в первую очередь и взялась. Ведь в другом мире, где невесть какие опасности, способность в любой момент скрыться незамеченной точно не помешает. Так что из университета я сбежала хоть и впопыхах, но все же под прикрытием магии.

Раньше мне не доводилось путешествовать. Оказавшись в этом мире, я год жила в монастыре, а после отправилась сразу в Равейский университет. И все, больше нигде не бывала, ничего не видела. Вот, видимо, Провидение и решило исправить такое опущение, отправив меня в бега.

Вот так вот в легкой панике, с саквояжем под мышкой и большими надеждами на светлое будущее я и отправилась в путь…

Итак, Алердан. Лучше он или хуже других королевств?.. Многие говаривали, что хоть тут и нет магии, но зато и люди живут в большем достатке. Здесь на ночь не запираются двери, нет ни разбойников, ни бродяг. Да даже пьяницы если и предаются своему пороку, то исключительно тайком. Чудесная страна! Магов нет, а благочестивые пьяницы есть…

Но, что самое странное, в свое время ни в одной монастырской книге я не встретила ни слова о том, почему в Алердане запрещена магия. Как-то спрашивала у настоятельницы, но та лишь обмолвилась, что это связано с древними вратами в подземный мир демонов. Но насколько эти легенды правдивы?..

Врученных леди Ливией денег хватило на оплату каюты на корабле и найм экипажа из порта в столицу Алердана. Так что в Дэрибург я прибыла лишь с парой монет. Но ведь на это даже комнату в самом захудалом постоялом дворе не снять! Из вещей у меня с собой имелась одна смена одежды да облачение послушницы – единственное, что я успела прихватить. А из ценностей лишь старый кулон, торжественно врученный мне настоятельницей в первый же день, когда я в этом мире оказалась. И, может, он и стоил каких-то денег, я все же пока не спешила его продавать.

И вот, когда я, сидя на краешке фонтана на главной площади Дэрибурга, решала устроиться ли мне хотя бы посудомойкой, чтобы оплачивать комнату первое время, или придумать что-то получше, когда вдруг случилась внезапная милость судьбы.

Примчавшийся на площадь тощий глашатай неимоверно громким голосом объявил:

– Всем! Всем! Всем! В королевский дворец приглашаются послушницы всех монастырей по ту и эту сторону Мифейского моря! Исключительно ради благого дела! Вознаграждение гарантировано!

Вознаграждение?.. Нет, ну как же удачно! И пусть у меня после Хаггера заранее зубы сводит от одной только мысли о коронованных особах, но вдруг это и вправду мой шанс устроиться здесь? Такое точно упустить нельзя!

Прием предстоял только завтра. Но ночевать уже сегодня было негде. На последние деньги я оплатила скудный ужин в неуютной таверне, порасспрашивала угрюмую хозяйку о королевской семье, но ничего нового не услышала. О том, что Алерданом правит вдовствующий король, я и так знала. Как знала, и о двух принцах и принцессе. Все. Большей информацией разжиться не удалось.

Но зато хозяйка таверны разрешила скоротать ночь у них в маленькой каморке, только спать я и вовсе не собиралась.

Пусть в Алердане магия строго-настрого запрещалась, но я знала, как провернуть все втайне. Предварительно создав заклятье скрытности, я приступила к магическому изменению внешности. Буйные рыжие кудри сделала блеклыми как мышиная шерсть, кожу тоже под стать – сероватого оттенка. Уменьшила глаза, придала колючести взгляду и вечно недовольную гримасу истонченным губам. Добавила к этому сутулость и полное отсутствие каких-либо округлостей. Так что, если бы не платье, меня вполне можно было бы принять за юношу. Весьма страшненького такого юношу, которому кроме богатого внутреннего мира и похвалиться-то нечем.

Созданная мною личина легла поверх моей внешности как одеяние. Да, я в любой момент могла его снять, но не собиралась так рисковать. В конце концов, глашатай ни слова не сказал, что послушница требуется милая и привлекательная. А раз так, то оценивать будут по другим критериям.

Но на всякий случай я максимально усилила заклятье скрытности. Никто, абсолютно никто не должен засечь мою магическую личину! Если слухи не врут, и в Алердане применение магии карается смертью, то любой мой неверный шаг может стать роковым.

Но все же, ужасно интересно, зачем во дворце вдруг понадобились послушницы?..

Наверное, именно так чувствовала себя Золушка, когда шла на бал.

Правда, у меня не было генномодифицированной тыквы и мутировавших мышей, да и мое облачение послушницы, унылого цвета заживающего синяка, совсем не походило на роскошное платье будущей принцессы. Но сам дворец и вправду был как со сказочной картинки! Может, и неспешный снегопад добавлял ему доли очарования, но эти белоснежные башни с золотистыми шпилями завораживали еще издали.

И хотя я добиралась пешком и потому основательно продрогла, но настрой сохранялся боевой и, главное, не покидала надежда на лучшее. В таком сказочном на вид дворце точно должно случиться что-то исключительно хорошее!

Вот только в приемной королевского дворца, среди мрамора и позолоты, собрались те, кого точно не стоило вообще помещать вместе, да еще и на закрытую территорию…

Нет, началось все вполне мирно. Дамы, кто в светской одежде, кто в облачении послушниц своего монастыря, чинно ожидали своей очереди, периодически лишь бросая на окружающих полные презрения взгляды. Но то тут, то там мелькала одна и та же девушка, причем плотные плащ с капюшоном скрывали как ее лицо, так и облачение, не позволяя определить, к какому именно монастырю она относится.

Она подходила то к одним, то к другим, что-то говорила и исчезала. Оставляя после себя нарастающее возмущение. Я лишь краем уха услышала, что якобы принц созвал всех исключительно для того, чтобы наконец-то выбрать, какой монастырь единственно правильный в ритуалах, ему отсыпать плюшек, а остальные позакрывать. А лучше и вовсе сжечь. И руины еще и земелькой присыпать. Размером с холм. Или даже два.

Все собравшиеся еще и до этого разбились на кучки, но теперь взбудоражено перешептываясь, косясь на соперниц. Нет, все-таки эта неизвестная нарочно всех стравила! И ведь как ловко! Но зачем?..

Всерьез опасаясь, что в этой вот-вот грядущей битве престарелых мне точно не поздоровится, я поспешила пробраться поближе к двери, где двое стражников взирали на все это безобразие, вцепившись в свои алебарды как в последнюю надежду. Видимо, не понаслышке знали, что разнимать фанатиков, дам и дам-фанатиков себе дороже.

И пусть сейчас была совсем не моя очередь, но той послушнице, которой как раз и предстояло заходить, было куда важнее вступить в праведный спор еще с двумя. Я не стала прислушиваться к их громким воплям, чьи ритуалы самые каноничные, и внаглую юркнула в кабинет, едва дверь только приоткрылась.

Вот только за мной с не дюжим рвением кто-то рванул следом! Наверняка с намерением пробиться к принцу и уже ему весьма доходчиво объяснить, кого сжигать, а кого осыпать благами.

Мигом задвинув запор, да еще и прижавшись к сотрясаемой двери спиной, я только после этого обратила внимание на сидящего за столом молодого мужчину.

Статный шатен в довольном неприметном для королевской особы сером камзоле взирал на меня со смесью любопытства и…сочувствия? А, ну да, все забываю, что я сейчас выгляжу явно как природой обиженная. Или это он, скорее, себе сочувствовал? Все же такого мужчину проще представить во главе парада в идеально сидящем мундире, или вообще на балу. Но никак не в обществе послушниц монастырей.

Принц перевел взгляд на сотрясаемую дверь, снова на меня.

– За вами кто-то гонится? – ох, какой приятный глубокий голос…

– Нет, это за вами, – честно выдала я.

– Хм… А что я им сделал?

– Тут точнее, что вы им НЕ сделали, – невольно вырвался нервный смешок. – Одних не облагодетельствовали, другим монастырь не сожгли… Вы уж простите, что я к вам вне очереди, но пока ваш кабинет – единственное более-менее безопасное место, где нет вероятности получить в глаз зонтиком или челюстью какой-нибудь особо ретивой старушки. Не знаю, с какой именно целью вы собрали эту воинственную толпу, но вам, определенно, потом понадобятся и ремонт, и врачеватели для вашей стражи. Причем душевные в том числе.

Эмер

То неловкое чувство, когда с первого взгляда не можешь понять, то ли это невзрачный юноша волосы длинные отрастил и в платье облачился, то ли это все же девушка, но уж очень…как бы сказать помягче…несимпатичная. Серая, угловатая, с чертами лица не просто непривлекательными, но и даже отталкивающими.

Впрочем, ему от послушниц и не красота вовсе нужна.

– Как вас зовут? – спросил Эмер, попутно прислушиваясь к нарастающему скандалу за дверьми кабинета. И судя по лязгу и ругательствам, стража пока героически сдерживала натиск.

– Амели…, – отчего-то запнулась на полуслове, – сандривиенария.

Ну да, если бы его самого так звали, он бы тоже запинался.

– Амелисандравиенария? – скептически смотрел на девушку Эмер.

– У моих родителей была странная любовь ко всему, что сложно выговорить, – она пожала плечами. – Мол, чем больше букв, тем величественнее звучит, – она тоже одновременно прислушивалась. И воинственные женские кличи свидетельствовали, что теперь уже послушницы теснят стражников.

Похоже, такими темпами эта Амелисандра-и-так-далее остается вообще единственной кандидатурой.

За дверьми уже вопили «Вытряхивай их из доспехов!». Видимо, все религиозные разногласия у послушниц сошли на нет и эти посланницы мира и добра объединились против общего врага. Только и к стражникам уже подоспела подмога.

Эмер и страшненькая гостья переглянулись.

– Я бы поставила на послушниц, – выдала она, явно не понаслышке зная, какими фанатичными могут быть обитательницы монастырей.

Усмехнулся. Все же забавно, что думали сейчас об одном и том же.

– Чисто из мужской солидарности и того факта, что это все-таки моя стража, я все же поставлю на них. Предлагаете поспорить?

– Азартность – не самое лучшее качество для воспитанницы монастыря… – смиренно отозвалась она, но тут же добавила: – Так что хорошо, что я уже не в монастыре. Спорим. Монет на пять золотых, – даже руку ему протянула. Но мигом, словно спохватившись, убрала.