Старик путешествует

С удовольствием прочитала последнюю книгу Э.Лимонова. Мне есть над чем подумать. Очень нравится проза этого автора. Читается легко.

Последняя изданая книга спорного, великого, деятельного писателя оставляет приятнейшее послевкусие, к которому время от времени хочется возвращаться. Прекрасный слог, интересные места и их описания, зарисовки, куски текста, структурно - как будто листаешь дневник, блокнот заметок автора, что придает книге некой интимности, близости к описанному. Определенно стоит читать всем поклонникам русского языка, литературы и Лимонова.

Вот и Эдуард Лимонов умер. В возрасте 77 лет, 17 марта 2020 года. А ведь казалось, Эдуарду Вениаминовичу, которого сокамерники-чеченцы по СИЗО "Лефортово" называли за подвижность "энерджайзером", сносу нет. Наследственность у него была хорошая: и отец, и мать писателя прожили больше 80 лет. Верилось, что как минимум десяток лет у него еще есть. Но судьба сложилась иначе. Уже будучи болен, Лимонов продолжал писать книги. Свою болезнь он от общественности скрывал, считая, вероятно, как человек эстетически щепетильный, широкую огласку своего диагноза банальностью и пошлостью. Поэтому можно было лишь догадываться о состоянии его здоровья. На прошлогодних фото из Италии писатель выглядел сильно исхудавшим и печальным. Только по этим косвенным признакам можно было понять -- дела Лимонова не очень хороши.

До последних дней Лимонов вел дневник в LiveJournal. Запись в ЖЖ от 13 марта о новой книге: "Права куплены издательством Individuum. Приходили молодые и красивые ребята, парень и девушка. Они мне понравились. Договор подписан вчера." Последняя книга писателя "Старик путешествует" недавно увидела свет, а вот самого Лимонова уже нет. Можно сказать, что редактор издательства Individuum Феликс Сандалов одним махом прописался в истории русской литературы. И последнюю книгу очень большого писателя издал, и финальная запись в дневнике автора тоже о нём.

Книга превосходная. Это такой микс путевых заметок, мемуаров и философских раздумий. Язык писателя с возрастом стал суше, но тем, кто предпочитает брют полусладкому, он, скорее всего, придется по вкусу. Лимонов пишет о Харькове 1960-х и Москве 90-х, Нью-Йорке 70-х и Париже 80-х. Уже в наши дни совершает вояжи в Италию, Францию, Армению и Монголию. Вспоминает о женщинах: Елене Щаповой (Козловой), Наталье Медведевой, Фифи. И много что припоминает еще. Пожалуй, в на первый взгляд бессистемных воспоминаниях автора и заключается самое интересное. Как бы лежит старик и в его уме проносятся события недавнего и давнего прошлого. Но нет, нет, это крайне нехорошее сравнение! Читатель еще чего доброго подумает, что книжка -- о лежачем на койке в больнице умирающем старикане (капельницы, катетер, судно). Лучше сравним книгу с ее небольшими главками с пляжем после шторма. Вот человек гулял по берегу, присел и задумчиво перебирает в полосе прибоя выброшенное морем. Это сухой тростник. А вот нежный перламутр ракушки. Пивная банка из неведомой страны. Старый башмак. Кусок рыбацкой сети. Пробковый поплавок. Белое перо чайки. А вот и кусочек янтаря! Нет, жаль, это всего лишь отшлифованное волнами бутылочное рыжее стекло... Тут возможны разнообразные, неожиданные и живописные находки. И море жизни точно также выносит на берег самые разные вещи.

Евгению Рейну было "скучно без Довлатова", а мне скучно без Лимонова. Старик был настоящий troublemaker, безжалостный полемист, дрался в дискуссиях до крови. В последнюю перед смертью неделю успел дать пенделя в своем ЖЖ Захару Прилепину: "Он банален и слишком толстые ляжки, ну и банальные книги, в которых высказывает пошлые истины для домохозяек." Одно предложение, но стоит целой критической статьи, и это в общем все, что следует знать о писателе Прилепине.

Сейчас, кстати, всякая комсомольская шпана пыжится из соображений самопиара заволочь еще неостывший труп Лимонова в свою смрадную политическую пещерку. Это напоминает набег троглодитов на тушу мертвого кита.

А еще Лимонов почти перед самой кончиной успел разругаться с РЕН ТВ, куда писал колонки, чтобы как-то оплачивать свою экзистенцию. Да-да, в то самое РЕН ТВ, где рассказывает телепузикам о тайнах века провалившаяся разведчица Анна Чапман. Тут бы и предположить, что шпионка Чапман по старой привычке нелегалки отравила беспокойного Эдуарда Вениаминовича. А что, версия самый смак, как раз в конспирологическом духе сюжетиков РЕН ТВ! Но нет, увы, все куда прозаичнее: Лимонова убил рак.

Последняя глава его последней книги называется "Конец фильма / 2020 год"

В общем-то, Лимонов еще довольно легко и быстро отделался, другие онкобольные, например, годами лежат с трубкой в горле, мучаются, хрипят... Он такого конца не хотел, писал об этом. А тут кровь залила рот, хлынула горлом, и всё.

По странному совпадению, в своей последней книге писатель привел текст старой песни "Из-за пары распущенных кос". Там есть такие слова:

Когда в 1997 году маньяк-гомосексуал Кьюненен пристрелил магната фэшн-индустрии и тоже гомосексуала, модельера Джанни Версаче в Майами, охальники-нацболы дали в газете "Лимонка" гигантский заголовок: "Версаче умер за ваши грехи!" (Ну, уровень начитанности позволяет, конечно, вам знать, КТО на самом деле умер за грехи человецев). А в общем-то, выходит, что Лимонов тоже умер за ваши грехи. В последние годы писательством книг ему заработать было трудно, и требовались деньги на лечение ("Платишь -- живешь", -- отметил главный принцип современной российской медицины в одной из последних своих книг писатель), а еще надо было как-то выплачивать огромную московскую квартирную аренду. Ведь, прожив в Москве несколько десятилетий, до и после эмиграции на Запад, Лимонов никакой собственной квартиры в столице России никогда не имел. И никакой мэрии Москвы никогда не пришло в голову предложить выдающемуся деятелю русской культуры хотя бы типовую однушку в Бутово. Тем смешнее сегодня читать о возне с увековечением памяти писателя. Вот только незадача: по какому московскому съемному адресу приколотить памятную доску? Их было много. Единственная квартира, которую РФ охотно предоставила Лимонову, была камера в СИЗО №1 города Саратова. Поэтому разумно прибить мемориальную доску Э. В. Лимонова (Савенко) к стенке этой тюряги.

Дед Лимон посмеялся бы.

Мы до сих пор сидим с тобой, Фифи, в допотопных глубинах ресторана Ma Bourgogne на Пляс де Вож — посмотри, мы же там сидим? И потребляем эскарго бургиньён. В тюрьмах я ел много каши.

И всё останется. И всё уже осталось.

Последняя книга Эдуарда Лимонова. Сентиментальное завершение бурного творческого пути. Воспоминания детства, юношества, недалёкого прошлого и настоящего. Безусловное видение грядущего финала. Черта подведена красиво! Земной путь окончен, сменившись небесной тропой нового путешествия. Счастливого пути, Эдичка!

По-моему, в самом названии есть что-то мистическое: путешествие как символ жизни. Этот эффект создается в том числе благодаря тому, что Эдуард Вениаминович писал книгу уже будучи больным, а умереть успел еще до ее выхода. Последняя глава своим названием буквально предсказывает финал писателя.

"Конец фильма/2020 Сижу на минус втором этаже медицинского центра..."

Каждый раз читая Лимонова, я завидую его огромному самомнению, огромному чувству Величества его собственного Я. Эдик, судя по всему, не боялся ни жизни ни смерти. Вот закрываешь последнюю страницу, на которой он только что мимоходом, словно о каком-то своем старом путешествии, упоминал медицинский центр и отмечал близость собственной смерти, и думаешь: что за человек!

Моя любимая цитата отсюда: "Но это было 25 лет тому назад... Я тогда был молод как зверь, мне едва было пятьдесят." Я перечитывала ее всем своим товарищам, с которыми разговаривала в моменты моего чтения. Очень ёмкая и жизнеутверждающая фраза, которая будет помогать мне справляться с трудностями. Молодежь сейчас рано стареет, я думаю, причем переходя из детства сразу окунается в старчество, не будучи молодыми или юными, а уж тем более "взрослыми".

Вторая моя любимая цитата: "Смерть - главное событие в жизни человека". Мысль тоже простая и не то чтобы новая. Получилось так, что я до сих пор читаю Мисиму и его " Исповедь маски", в ней тема смерти, (вообще-то сам Мисима у меня ассоциируется в большей степени именно со смертью), играет одну из главных ролей. Да и я все чаще думаю о ней. Сами понимаете, болезни, митинги, поиск себя. Конечно, когда я говорю об этом, я не имею ввиду страх или горечь осознания. В последнее время я живу скорее в предвкушении, а иногда мне кажется что у человека вообще есть только один настоящий выбор за всю жизнь - выбор своей смерти. Мисима с сожалением говорил о том, что скорее всего ему придется лежать больным на кушетке и медленно погружаться в сон. Этот конец пугает и меня. Умирать не страшно - страшно умереть бессмысленно.

В каком-то смысле смерть Лимонова меня удручает, мол, прожил такую насыщенную жизнь и умер так бездарно... Тут уже другой вопрос, о котором я задумалась только сейчас: может и есть какой-то героизм в том, чтобы принять самую простую обычную смерть, к которой ты не бросался сам, а которая пришла пускай и не неожиданно, но почти случайно именно сегодня, в этот день и час. А ты просто лежал и смиренно наблюдал за ее приготовлениями.

ДА, СМЕРТЬ!

Книга "Старик путешествует" стала для меня второй из всей многочисленной библиографии автора. Первой - роман "Это я, Эдичка". И сравнивая начало творческого пути автора и его конец, я прихожу к выводу, что Лимонов остался таким же дерзим, бойким, радикальным и загадочным, как и множество лет назад. Книга, наполненная кипой приятных и не очень воспоминаний автора, оставляет после себя приятное ощущение, а также множество вопросов, не смотря на цель Лимонова дать ответы на эти вопросы. Произведение наполнено рефлексией, напоминающей старческое ворчание, но от этого она не становится плохой или занудной, а наоборот, даёт ощущение некого личного общения с легендой современной русской литературы, ушедшей в это непростое время.

Это последняя книга Эдуарда Лимонова.

Может быть, будут еще какие-нибудь сборники ранее не публиковавшихся стихов, переведенные с английского и французского языков статьи, красочные фотоальбомы или «изборники» писем (благо сейчас эпистолярное наследие писателя начало выставляться в аукционных домах и стало достоянием общественности). Но, объективно говоря, это уже будут книги, составленные кем-то другим. А тут — последний привет человечеству.

Первое, с чего надо начать, — оформление книги. Обложка синего цвета или даже индиго; на ней — снимки из фотокабины и надпись розово-сиреневым маркером: «Старик путешествует». Это выглядит минималистично, стильно — и приятно удивляет. Хороший дизайн сегодня редкость.

Что касается содержания, то «Старик путешествует» представляет собой ряд впечатлений от поездок во Францию и Карабах, Крым и Монголию, Италию и Бурятию и т. д. Принцип построения тот же, что и в «Книге воды»: есть локация, которая порождает воспоминания, а то и галлюцинации.

Лимонову последнего десятилетия это свойственно: написав несколько «ересиарских» книг, он объявил себя «аятоллой», удалился от публичной политики и начал «проповедовать». Поэтому измененное состояние сознания — один из последних инструментов, которыми Лимонов радостно и буйно размахивал перед читателем и напоминал чеховского человека с молоточком: его безрадостные предсказания нет-нет да и сбывались.

Можно воспринимать книгу и чуть иначе. Говорят, перед умирающим человеком проносится вся его жизнь. Вот и с Лимоновым также, только он успел все это записать и передать в издательство.

На уровне языка никаких экспериментов нет. В этом плане Лимонов-прозаик всегда очень традиционен. Но порой встречаются повторы тех или иных микросюжетов.

Вот герой сидит в парижском саду Тюильри. Зной. Рядом любовница что-то воркует. Вокруг большое количество туристов. И герой думает о них: «Каждый представляет из себя индивидуальность, кто китаец, кто нет». И эта фраза подчеркивает невыносимую и аномально теплую парижскую погоду. На ее фоне и возникают то ли галлюцинации, то ли реальные фразы любовницы: в одной главке она неожиданно говорит: «Я твой черный пес, Фауст! Зовут меня Мефистофель…»; а в другой — восхищается гильотиной для Людовика XVI.

Вообще, образ любовницы Фифи заслуживает отдельного анализа.

Эта героиня впервые появилась, вероятно, в стихах (сборник «К Фифи»). Потом перекочевала в прозу. Как и многие герои в творчестве Лимонова, она имеет вполне реальный прототип. Что это за девушка, знает, возможно, ближайшее окружение писателя. Для читателя же она остается загадкой.

Но есть одна лазейка, чтобы хотя бы увидеть эту девушку: Лимонов признаётся, что после поездки в Париж его и ее сняли на смартфоны представители правопорядка и опубликовали на своих телеграмм-каналах «Товарищ майор» и «Кремлевская прачка». Пройдя по указанным адресам, легко найти небольшой видеоролик, на котором и запечатлена эта самая Фифи.

Образ ее, как вы уже поняли, демонический. Задача героини — вдохновлять писателя и не давать ему много рефлексировать. Но у всего есть своя цена. В данном случае герой должен терпеть ее капризы и дурной характер. Он признаётся: «А когда с ней находишься подряд несколько дней, то она становится все упрямее и неприятнее. Спорит по всякому поводу».

Вместе с тем на писателя сходит озарение. Так надо. Более того: так было всегда. И Фифи — всего лишь новый образ той единственной женщины, которая была с ним на протяжении всей жизни: сначала она представилась Анной Рубинштейн, потом стала Еленой Щаповой, после оказалась Натальей Медведевой, переродилась в Екатерину Волкову и наконец возродилась в виде Фифи. Может, в этой цепочке пропущены еще какие-то звенья, но принцип именно такой.

Вообще, в книге очень много психологически тонких зарисовок. Но их должны разбирать будущие биографы Лимонова.

Нам же остается ждать новых книг, пусть и составленных кем-то другим.

эту книгу не хочется называть последней. хочется, чтобы она стала очередной. у меня и будет. никогда до этого не читала дневники-мемуары. этот опыт мне понравился. воспоминания из детства, юношества, недалекого настоящего. все политические и исторические отсылки я не очень просекла в свете собственной дурости. но они там есть. конечно. книга об интересном человеке от него же.

кажется, он сам воспринимает себя, как книжного героя.

Последняя книга Эдуарда Лимонова была опубликована издательством «Individuum» в апреле 2020 года — всего через месяц после смерти автора. Сам он так характеризует свою книгу в предисловии: «Я собрал вместе куски пейзажей, ситуации, случившиеся со мной в последнее время, всплывшие из хаоса воспоминания и вот швыряю вам, мои наследники (а это кто угодно: зэки, работяги, иностранцы, гулящие девки, солдаты, полицейские, революционеры), я швыряю вам результаты. Получилось неплохо».

К Эдуарду Лимонову я отношусь прохладно: до этого держал в руках только «Эдичку», и не могу сказать, что был впечатлен — это, надо признать, довольно скучная книга. «Старик путешествует» оказался иным: здесь нет эпатажа, истерики, обиды и той болезненной, измученной рефлексии, которая сопровождает раннюю прозу Лимонова. Хотя болезнь и мучения здесь все-таки есть: читая, почти на каждой странице ощущаешь, что автор к своим восьмидесяти годам порядком уже подустал — вот он жалуется, что «тесные туфли с пряжками» трут ему ноги, вот с сожалением отмечает, что «другая», кроме сала и плавленого сыра, еда «царапает» ему рот, вот он признается, что его «левая рука уже год как вывихнута, правая полувывихнута» и сам он «оглох на три четверти», а вот он отказывается на Капри идти за сопровождающим его «франсэ», ибо в отличие от него оказался вполне «утомим».

Эдуард Лимонов в этой книге — уже не пылкий любовник, не мечтательный революционер и не бескомпромиссный политик с Триумфальной, а тот самый безобидный «грустный старик», в которого он не хотел превращаться в одном из своих поздних стихотворений, раздражительный дед-ворчун, со многим уже примирившийся, переделавший на этой земле все дела и сидящий теперь «как ребенок в рождественскую ночь» у окна, мечтая о собственном прошлом. Даже мысли, над которыми он под конец книги с видом полной серьезности пытается рассуждать как над «загадками Сфинкса»: Великая Китайская стена, человеческая ДНК и мусор — кажутся на самом деле случайной ерундой, которой он занялся для того, чтобы хоть чем-то занять себя в ожидании смерти.

Смерть, или ее ожидание, — это главная тема книги, ее постоянный фон. Именно в поисках смерти Лимонов отправляется в путешествие «из страны в страну, из Монголии в Paris». На ней сосредоточен его выискивающий взгляд, когда он посещает «горячие точки»: «Нам говорят: “Вы не высовывайтесь!” — а я нарочно высовывался, чтобы пуля меня сразила, ан нет, не хочет. И когда молодой был, не брала, а вокруг люди падали, в Боснии, например, сраженные». Правда, Абхазию «горячей точкой» можно назвать уже только с натяжкой: конфликт мало-помалу, но затухает. Уж точно не Босния времен Югославской войны. Да и Европа, в первую очередь Франция и Италия, уже не та, в которой жил молодой Лимонов: «Paris совсем другой. Моего Paris нет. Он исчез, как град Китеж, опустился под глубокие воды времени». И непонятно, что в самом Лимонове угасает быстрее — тело или сознание.

Последние страницы этого путешествия написаны прямиком из «красивого и элегантного ада», для того чтобы спуститься в который «требуется заявить о себе в регистратуре, как в тюрьме, сообщить имя, отчество и фамилию, день, месяц и год рождения». Речь об онкологическом центре, в котором Лимонов проводил свои последние годы, «листая никому кроме приговоренных к смерти не нужные журналы» в очереди на облучение. В этой холодной, стерильной локации и заканчивается книга — такая же теплая, как слово «старик» в ее заглавии.