Путешествие Пилигрима в Небесную Страну

Хр.: «Не станем забывать того, что мы здесь видели: оно для пользы нашей в будущем. Эта женщина избегла один приговор, не быв в числе погибающих в Содоме, а между тем она погибла от другого приговора, как мы видим – превратившись в соляной столб».

Упов.: «Это правда. Она может нам обоим служить предостережением и примером: мы должны избегать греха, и мы видим, что осуждение Божие постигнет непременно тех, которые не внимают этому предостережению. Так и Корей, Дафан и Авирон с двумястами пятьюдесятью человеками погибли во грехе и стали в знамение для других, чтобы они осторожно избегали все случаи падения (Чис. 16:31–32). Но о чем я постоянно думаю теперь, это: как могут Демас и его последователи оставаться так беспечно там, добывая себе богатство, из-за которого эта женщина лишь только потому, что обернулась (ибо не сказано, что она сделала шаг назад), была превращена в соляной столб. Притом совершившийся над ней приговор сделал ее знамением наказания для всех, и не могут они не видать этого столба с того места, где они теперь, стоит им только поднять глаза».

Хр.: «Нельзя достаточно надивиться. Это доказывает, как их души глубоко погрузились во зло, я не могу их сравнить ни с кем иным, как только с теми ворами, которые обкрадывают публику на глазах у судьи или тащут кошелек из чужого кармана, находясь уже на каторге. Сказано о Содомских жителях, что они были великие грешники, потому что они грешили пред лицем Господа, т. е. несмотря на благость, которую Он им оказывал, ибо страна Содомская была садом Господним, живописна и богата. И прогневался на них сильно Бог, и послал огонь и серу для истребления городов с жителями. Можно верно заключить из всего этого, что те, которые намерены жить во грехе, невзирая на знамения и предостережения, на которые Господь нам указывает постоянно, будут непременно жертвами его строжайших осуждений».

Упов.: «Все это так, но какое счастие, что ни ты ни я не будем служить примерами для этого. Вот для нас случай возблагодарить Господа, жить в страхе Божием и помнить жену Лотову».

Замок Сомнения

Вот вижу, что путь, по которому шли пилигримы, привел их к прекрасной речке, которую царь Давид называл рекой Божией, а Иоанн Богослов – рекой жизненной воды (Пс. 64:10). Им надо было проходить по валу, окаймляющему реку. Эта прогулка была настоящим наслаждением для обоих товарищей. Они выпили речной воды, что оживило их усталый дух. Вал был окружен с обеих сторон зелеными деревьями, на которых виднелись разного рода плоды. Они поели и от листьев, имеющих силу предохранять от болезней, к которым склонны путешественники, когда долгая ходьба разгорячает кровь. По обеим сторонам реки пролегали луга, чудно украшенные лилиями в полном цвету, которые не увядали во весь год. На этой поляне они легли отдохнуть и уснули: здесь они могли оставаться в безопасности. Они пробыли несколько суток в этом отрадном месте (Пс. 62:6–9), и перед тем, как пуститься в путь, они запели:

«Взгляните на блестящие струи под валом, устроенным для спокойствия пилигримов. Поляны зелены с душистыми растениями, и мир и радость находят они здесь. И тот, который вкусил чудных плодов и листьев этих деревьев, конечно, продаст все, что имеет, чтобы получить эту поляну».

После того они отправились далее, так как путешествие их еще не было кончено.

Едва прошли они поляну, как заметили, что путь их все более отдаляется от речки. Жаль им было, что не видят более серебристой струи, но не посмели свернуть с проложенного пути. Дорога стала камениста и неровна, а ноги их чувствительнее вследствие долгой ходьбы. Заныло сердце пилигримов при таких трудностях, но все-таки они шли вперед, утешаясь надеждой, что вскоре дойдут до лучшей местности. Немного впереди их, по левую руку, виднелась другая поляна, отделенная забором и носившая название Околичной Поляны. Христианин обратился к товарищу со словами: «Если эта поляна тянется по всему нашему пути, то лучше бы нам перелезть туда и ходить по ней». Он подошел к забору и, заглянув через него, заметил тропинку по направлению дороги, по ту сторону изгороди. «Совершенно по моему желанию, – сказал Христианин, – здесь легче ходить и мягче для наших ног, давай, брат, перелезем туда».

Упов.: «Однако если эта тропинка поведет нас не туда, куда следует?»

Хр.: «Этого быть не может. Посмотри, она идет совершенно по тому же направлению».

Уповающий, убедившись в истине слов своего друга, перелез с ним забор. Когда они стали ходить по тропинке, то почувствовали, насколько дорога была мягче для утомленных их ног, и тут они увидели перед собой человека, идущего по тому же направлению. Имя его было Тщетноуверенный. Они кликнули ему и спросили, куда он идет. Ответ был: к Небесному Граду. «Видишь, – сказал Христианин, – что я не ошибся. Поэтому ты можешь убедиться, что мы на истинном пути». Они пошли за незнакомцем. Но вот стало темнеть, настала ночь, без звезд и луны, нельзя было рассмотреть что-либо перед собой, и они потеряли из виду незнакомого спутника. В темноте этот Тщетноуверенный, не видя ничего перед собой, упал в глубокую пропасть, где тело его разлетелось на куски (Исх. 9:16). Эта пропасть была устроена владетелем этой поляны для самонадеянных безумцев.

Христианин и его товарищ услыхали его падение. Они громко крикнули к нему, чтобы узнать, что такое случилось, но ответа не было. До них долетел один глухой стон. Уповающий воскликнул с испугом: «Где же мы находимся?» Но товарищ его остался безмолвным, догадавшись, что он завел его на ложную дорогу. Между тем собравшаяся гроза вдруг разразилась. Полил сильный дождь, раздался треск грома, и яркие молнии страшно засверкали над ними. Вода все выше покрывала землю.

Уповающий с горестью обратился к товарищу: «О если б я не свернул с пути!»

Хр.: «Кто же мог думать, что эта тропинка так отдалит нас от нашей дороги?»

Упов.: «Я с самого начала этого опасался и слегка предупредил тебя. Я бы должен был говорить яснее, но ведь ты старше меня».

Хр.: «Добрый брат, не сердись на меня. Я глубоко сожалею, что стал причиной этого горя, я своротил тебя с пути и втянул тебя в эту опасность. Прошу тебя, брат, прости меня. Я не с дурным намерением так поступил».

Упов.: «Не отчаивайся, друг мой, я прощаю тебя, и верь, что случившееся будет нам в пользу».

Хр.: «Для меня большое утешение, что у тебя великодушное сердце, но мы не должны здесь оставаться: попробуем выйти».

Упов.: «Дай, я пойду вперед».

Хр.: «Нет, я пойду первый, и если наткнусь на опасность, то первый и погибну, потому что по моей вине мы сошли с нашего пути».

Упов.: «Нет, я не дам тебе идти вперед. Твой расстроенный дух может тебя завести еще дальше от пути».

Тут к их радости послышался голос, говорящий: «Обрати сердце твое к истинному пути, путь, по которому ты ходил прежде, вернись к нему» (Иер. 31:21). Но в это время вода поднялась так высоко, что очень было опасно вернуться назад. Я тогда подумал: как легко, быв на истинном пути, покинуть его, и как трудно вернуться назад. Они старались вернуться по той же дороге. Ночь была темная, и при высокой воде они раз десять чуть не потонули.

При всех стараниях им не удалось в эту ночь добраться до забора, чрез который они перелезли. Поэтому, заметив небольшое ущелье, они вошли туда, чтоб дождаться рассвета и отдохнуть, и от утомления заснули. Но вот неподалеку от этого места находился замок, называемый Замком Сомнения, и владетелем его был великан по имени Отчаяние. Сами не зная того, они заснули на его владениях. Рано утром, выйдя из замка, он пошел прогуливаться по своим полям и заметил Христианина и Уповающего, крепко спавшими на его земле. С ворчанием и сердитым голосом он их разбудил и спросил, откуда они и почему они на его владениях. Они ответили ему, что они пилигримы, но заблудились среди темной ночи. «Так как вы сегодня, – сказал великан, – провинились тем, что топтали мою землю и на ней валялись, то теперь идите за мной!» Они были принуждены повиноваться, видя, что он гораздо сильнее их, даже извинения никакого не могли ему представить, чувствуя себя вполне виновными. Великан погнал их перед собой и запер в высоком тереме своего замка, где была нечистота и нестерпимая вонь. Там пролежали они с четверга утра до субботы вечера, не получив ни куска хлеба, ни капли воды, и никто не приходил о них осведомиться. Положение их было горькое – без друзей и знакомых, без искры надежды выбраться оттуда. Христианин более печалился, чем товарищ: он сознавал, что все случилось по его вине, и горько упрекал себя.

У великана Отчаяние была жена по имени Недоверчивость. Когда он вернулся к себе, он ей рассказал свое приключение, что поймал двух пленных и запер в тюрьме за то, что они дерзнули ступить на его владения. Он спросил ее совета, как поступать ему далее. Она придумала, чтобы он утром рано отправился к ним и избил их беспощадно. Поутру она достала ему дубину из дикой яблони, с которой он поднялся в тюрьму. Сперва он кричал на них как на собак, хотя они ему не отвечали ни слова. Потом кинулся колотить их дубиной так, что они вытянулись на полу и не в силах были двинуться с места. Тогда он вышел, оставив их утешать себя как думают. Весь день провели они в стенаниях и горе.

На следующий день жена великана посоветовала ему покончить с ними, если он еще их найдет живыми. Он снова отправился к ним и нашел их совершенно расслабленными от ран и страданий, стал советовать им самим покончить с собой, избрав, какого рода смерть желают: от ножа, виселицы или яда. «Зачем вам сохранять свою жизнь, когда досталась вам теперь одна ее горечь и, вероятно, вы никогда более отсюда не выберетесь», – говорил он им. Но они стали просить его отпустить их. Тогда он с гневом бросился на них, и, вероятно, сам бы покончил с ними, если б не случился с ним припадок (что бывало с ним в очень ясные солнечные дни), и на время он лишился движения в руках. После того он вышел, предоставив их собственным размышлениям. Бедные пленники стали рассуждать между собой, не лучше ли бы им в самом деле послушаться совета великана, и завели следующий разговор:

Хр.: «Брат, что мы станем делать? Наша жизнь здесь нестерпима. Скажу о себе, что не знаю, что лучше: продолжать ли жить так, или умереть от своей руки. Желает удушения душа моя, смерти извнутри костей моих. Отвращаюсь жизни и могила мне слаще этого терема! (Иов. 7:15) Не послушаться ли нам совета великана?»

Упов.: «Наше положение, конечно, горестное, и для меня смерть гораздо привлекательнее, чем подобная жизнь. Но сперва обсудим: владетель страны, в которую мы направляемся, сказал: «Не убей никакого человека», и, вероятно, еще менее самого себя. Тот, кто другого убивает, убивает одно тело, но кто себя убивает – губит и душу свою. Ты, брат, толкуешь о могильном спокойствии, но разве ты забыл ад, в который, наверное, пойдут убийцы? «Ибо убийцы не внидут в Царствие Божие», – сказано нам, и вспомни, что не всякая власть дана великану Отчаяние. Многие, насколько я понял из его слов, были им взяты в плен, однако некоторым удалось выбраться от него. Кто знает, быть может, Бог, сотворивший вселенную, пошлет ему смерть, или же он забудет однажды запереть нас, или с ним еще раз случится припадок – и ноги его будут разбиты параличом. И если последнее еще раз при мне случится, я тебе отвечаю, что соберу все свои силы и вырвусь из его рук. Странно, что это мне не пришло в голову в тот раз! Все же, брат, потерпим еще: придет время, когда мы получим свободу, но отнюдь не станем помышлять о самоубийстве».

Такими словами Уповающий утешал своего товарища, и еще один день прошел для них в темноте, голоде и страдании.

К вечеру великан снова пришел к ним в терем, чтоб узнать, последовали ли пленные совету его – покончить с собой. Он нашел их живыми, но в сущности еле дышащими: от голода и полученных ран они едва двигались. Все же, однако, были живы, и это его так рассвирепело, что он им объявил, что за невнимание к его совету с ними будет так плохо, что лучше было бы им не родиться на свете.

При этом они пришли в ужас, и Христианин упал в обморок. Пришед в себя, они снова стали обсуждать вопрос, следует ли им послушаться совета великана или нет. Христианин склонялся на первое, но Уповающий сказал ему на это:

«Брат мой милый, разве ты забыл, как ты себя вел отважно до сей поры? Аполлион не мог совладеть с тобой, и ты не устрашился того, что видел и слышал в Долине Тени Смертной. Чрез какие страдания и ужасы ты не проходил, а теперь неужели нет в тебе ничего кроме страха? Ведь и я с тобой заперт в тереме, а я гораздо слабее духом, чем ты, меня ранил великан не менее твоего, и также страдаю от голода и сижу в темноте, как ты. Потерпим еще немного! Вспомни, каким бесстрашным ты себя показал на Ярмарке Суеты и не испугался ни оков, ни клетки, ни даже кровавой смерти. Поэтому будем выносить с терпением наше горе, хотя бы только для того, чтоб не узнать стыда, который не подобает христианину».

Когда настала ночь и великан с женой легли в постель, она осведомилась о пленных и спросила, живы ли они. Он ответил: «Они упрямые мошенники и решились выносить всякое мучение, но не убить себя». Она на это возразила: «Завтра утром возьми их с собой во двор замка и покажи им кости и головы тех, которых ты уже отправил из мира, и уверь их, что не пройдет недели, как с ними будет то же и ты их растерзаешь на куски».

Когда настало утро, великан пришел к ним и взял их с собой на двор, чтоб, по совету жены, дать им взглянуть на останки убитых. «Вот, – сказал он, – эти люди были такими же пилигримами, как вы, и они вступили в мои владения, как вы, и когда я нашел нужным – растерзал их, и с вами так же поступлю через десять дней. Теперь идите назад в терем». И тут же палкой стал их бить и погонять.

Весь этот субботний день они пролежали в мучительной тоске. К ночи, когда великан вошел в свою спальню, жена его снова стала расспрашивать о пленных, и муж ее не мог достаточно надивиться, что он не может довести их до самоубийства. На что она ему сказала: «Мне сдается, что они живут надеждой, что кто-нибудь придет спасти их, или, быть может, у них отмычка, посредством которой они надеются спастись!» – «Ты это думаешь, жена? – отвечал великан, – завтра же утром пойду и обыщу их».

Но в это время, в субботу вечером, около полуночи, оба товарища стали на молитву и не переставали молиться до рассвета.

Вдруг, когда еще не совсем рассвело, Христианин, в радостном изумлении громко воскликнул: «Что я за безумный, лежу в вонючем тереме, когда могу гулять на свободе. Ведь у меня в пазухе ключ по имени Обетование, которое, наверно, отопрет всякие ворота Замка Сомнения».

«Вот счастие! – отвечал Уповающий. – Вынь его брат скорей и попробуй!»

Христианин вынул ключ из-за пазухи и попытался отпереть дверь терема. Дверь отворилась немедленно. Оба вышли, потом дошли они до двери, ведущей во двор замка, и тем же ключом отперли вторую. Наконец, дошли они до железных ворот, здесь потребовалось более труда, однако ключ и эти отпер. Они отворили калитку, чтоб скорей бежать вон, но при этом ворота сильно заскрипели и шум разбудил великана, который вскочил с постели, хотел пуститься за ними в погоню, но почувствовал сильную слабость в ногах. Тут приключился с ним припадок, и он никак не мог тронуться с места. Так они вышли из своего заточения, направились на Царский путь и почувствовали себя в безопасности, когда покинули владения великана Отчаяние.

Когда они дошли до забора, они стали вместе обсуждать, что бы им тут устроить, чтоб предостеречь других пилигримов от опасности попасть в плен к великану. Они сговорились воздвигнуть на этом месте столб и сделать на нем следующую надпись: «Через этот забор идет путь к Замку Сомнения, где живет великан Отчаяние, который враг Царю Небесного Града, и старается погубить его святых пилигримов». Многие впоследствии, проходя мимо этого места, читали надпись, и многие избегли опасности.

Потом они запели:

«Мы свернули с пути и узнали, что значит вступить на чужую почву. Да будут осторожнее те, которые пройдут это место позднее, чтоб им за непослушание не попасть в плен к тому, кто владеет Замком Сомнения и называется Отчаяние».

Отрадные Горы

Они шли, не останавливаясь, до Отрадных Гор, которые принадлежали Владетелю той горы, о которой мы говорили прежде. Они поднялись на эти горы и восхищались садами, цветниками и виноградниками, которые там в изобилии. Из чистого родника пили они воду и умылись ею и вкусили от прелестного винограда. На вершинах гор стояли пастухи с своими стадами, а другие находились у самой большой дороги. Оба товарища подошли к ним, и, наклонясь на свои посохи, по обыкновению утомленных пилигримов, они спросили: «Кому принадлежат Отрадные горы и чьи стада на них пасутся?»

Паст.: «Эти горы в Эммануиловой стране и вблизи Его города. Стада также Его, и Он положил душу за овец своих».

Хр.: «Эта ли дорога ведет к Небесному Граду?»

Паст.: «Вы стоите на верном пути к нему».

Хр.: «А далеко ли еще нам идти?»

Паст.: «Слишком далеко для некоторых, но не для тех, которые в самом деле войдут туда».

Хр.: «А путь безопасен или нет?»

Паст.: «Безопасен для тех, для которых он должен быть безопасным, но беззаконные падут на нем» (Ос. 14:10).

Хр.: «Нет ли здесь места отдыха для ослабших пилигримов?»

Паст.: «Владетель гор поручил нам не забывать оказывать гостеприимство странникам, поэтому все хорошее в нашей стране к вашим услугам» (Евр. 13:2).

Я также заметил, что, когда пастухи узнали в них путешественников издалека, они задали им и некоторые вопросы: «Откуда вы, куда?» Ибо немногие, начинающие путешествие, доходят до них и показываются на этих горах. Но ответы пилигримов вызвали улыбку радости у добрых пастухов, которые в один голос воскликнули: «Приветствуем вас на Отрадных Горах».

Имена этих пастухов были: Познание, Опытность, Бдительность и Искренность. Они протянули руки пилигримам и повели их в свои палатки, где угостили их всем, чем пользовались сами. Тут же прибавили: «Нам бы хотелось, чтоб вы долее оставались с нами, ближе с нами ознакомились и усладились благами этих гор». Пилигримы приняли предложение с радостью и остались ночевать, так как время было позднее.

Потом вижу, что, когда настало утро, пастухи позвали пилигримов и предложили им прогулку по горам. Они отправились все вместе и восхищались прекрасными видами живописной страны. Тут пастухи спросили один другого: «Не показать ли им нечто из чудес?» Условившись между собой, что именно следует им показать, они сперва повели их на самую вершину горы, называемой Заблуждение, которая была особенно крута на противоположной стороне. Там они пригласили обоих товарищей взглянуть на подножие горы. Христианин и Уповающий повиновались и увидали несколько раздробленных тел человеческих, как будто бы эти люди когда-то слетели с вершины вниз. Христианин спросил, что это значит. Ему ответили: «Разве вы не слыхали о тех, которые были введены в заблуждение, внимая речам Именея и Филита, касательно воскресения мертвых?» Они ответили: «Да».

«Так эти убитые, лежащие у подошвы горы, суть эти самые, и до сего дня, как вы можете видеть, они лежат тут без погребения, чтоб служить предостережением для тех, которые, подобно им, желают вскарабкаться слишком высоко или подходить слишком близко к краю».

Потом пастухи повели их на вершину другой горы по имени Предостережение и просили взглянуть в даль. И тогда они увидали людей, ходящих взад и вперед между могилами. Они заметили притом, что все эти люди слепы и нередко спотыкались о могилы, но никак не могли оттуда выбраться. Христианин просил объяснить ему смысл этого. Пастухи ответили им так: «Не заметили ли вы в небольшом расстоянии от наших гор забор, отделяющий путь от поляны по левую сторону?» – «Да», – сказали пилигримы. – «От этого забора идет тропинка, ведущая прямо в Замок Сомнения, коего владетель великан Отчаяние, а эти люди (указывая пальцем на слепых) были пилигримами, как вы, до того времени как дошли до забора. И потому, что путь их был каменист, они сочли за лучшее перелезть через забор и ходить по поляне, где тотчас были схвачены великаном Отчаяние, который запер их в Замок Сомнения. После некоторого времени заточения он вырвал у них глаза и пустил скитаться промеж могил, и этим сбылось пророчество великого мудреца: «Сбившийся с пути разума найдет обиталище в обществе мертвых».

Христианин и Уповающий взглянули друг на друга, и глаза их наполнились слезами, но они не ответили ни слова на рассказ пастухов (Прит. 21:16).

После этого пастухи повели пилигримов в низменность, где виднелась дверь, ведущая вовнутрь горы, и они, отворив дверь, пригласили заглянуть туда. Среди мрака и густого дыма, откуда несло запахом серы, они расслышали треск как будто пылающего дерева, и изредка раздавался страдальческий стон. Христианин в недоумении обратился к пастухам, чтобы узнать, что это означает. «Это околица, ведущая в ад, – отвечали пастухи, – по ней идут лицемеры, также и те, которые продают свое право старшинства, как Исав, или предают своего Господа, как Иуда; те, которые богохульствуют насчет Евангелия, как Александр, или лгут и надувают, как Анания с женой Сапфирой».

Тогда Уповающий спросил: «Вероятно, эти люди носили на себе отпечаток пилигримства, как и мы теперь, не правда ли?»

Паст.: «Да, и даже долго сохраняли его».

Упов.: «Далеко ли они дошли в своем путешествии, перед тем как погибнуть?»

Паст.: «Иные далее этих гор – другие не доходя до них».

Пилигримы с беспокойством сказали друг другу: «Необходимо нам взывать к Всесильному о даровании нам силы».

Паст.: «Да, сила необходима для вас будет и позднее, и надо вам употреблять ее, когда получите».

В это время пилигримы изъявили свое намерение идти далее, и пастухи одобрили их. Они все направились в ту сторону, где оканчивались горы. Тут пастухи, посоветовавшись один с другим, сказали: «Покажем странникам ворота Небесного Града, если они сумеют разглядеть их посредством нашего приблизительного стекла». Оба товарища с благодарностью приняли это предложение, и все поднялись на самую вершину горы, называемой Светлой, где получили от пастухов стекло. Они пытались глядеть на него, но воспоминание о последнем зрелище, которое им было показано, еще так было живо в их памяти, что руки их тряслись, и потому они ничего не могли разглядеть. Однако им показалось, что они рассмотрели нечто вроде ворот, и даже кое-что из блеска этого места. После они запели и отправились далее:

«От пастухов узнали мы тайны, которые сокрыты для прочих людей! Идите ж к пастухам, если кто из вас желает узреть дела глубокие, дела сокровенные, которые пока должны остаться таинственными».

Когда настала минута расставания с пастухами, каждый из них вручил нечто полезное на дорогу. Один подарил рукопись: «Указатель пути». Другой дал совет: «Берегись льстецов»; третий наставление: «Помните, что не следует засыпать на Очарованной Земле»; четвертый дал напутствие «Бог помощь», – и я проснулся.