Память о 90-х. Фрагменты памяти. Том IV

Овца и волк по-разному понимают слово «свобода», в этом сущность разногласий, господствующих в человеческом обществе.

Авраам Линкольн

© Дмитрий Зорин, 2018

ISBN 978-5-4493-1316-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

В какой-то степени потенциал экономического развития, начавшийся с кооперации в последующие после принятия в 1990 году закона «О предприятиях и предпринимательской деятельности» годы, был реализован, в том числе субъектами малого и частного предпринимательства, а также предпринимателями без образования юридического лица. Этому в значительной степени способствовал закон Российской Федерации «О государственной поддержке малого предпринимательства» (июнь 1995г.). Этим законом снимались многие действующие ограничения. Например, на занятия народными художественными и кустарными промыслами, ремесленничества, извоза, ремонта и других видов бытового обслуживания, надомного труда; упрощалась регистрация занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью; снижались налоги; повышалась ответственность за предоставляемые декларации о доходах, получение патента и т. п.

Мало у кого вызывает сомнение то, что «политический фактор является основополагающим при любых общественных новообразованиях», тем более в процессе перестроечных преобразований. Бесперспективно заниматься экономической реформацией хозяйства на любом уровне без учёта политической ситуации. Аналогично без учёта экономической ситуации бесперспективно начинать политические преобразования. Предприниматели первой волны перестроечного периода это сознавали, но как-то сами не стремились в политику, отдавая это на откуп другим предприимчивым лицам. Впоследствии они осознали свою ошибку, но время было упущено и внутреннюю политику в стране начали с их подачи проводить чуждые их идеологии люди. В народе их стали называть олигархами. Я не ставил себе целью исследование и анализ политической ситуации, складывающейся в стране на первом этапе перестройки, поэтому для её характеристики использовал источники из опубликованных аналитических материалов. В своей работе я делаю ссылки на них.

«С начала 90-х гг. в России начали появляться разного рода корпоративные организации, в том числе объединения промышленников и предпринимателей. Поскольку они создавались, что называется, на пустом месте, то в их среде не было столь острого противостояния новых и старых структур, как, например, в профсоюзном движении. Имело место скорее выливающееся в политическую форму противоборство между руководителями госпредприятий «старой закалки» (т.н. красных директоров) и частными предпринимателями.

Одной из первых организаций, представляющих интересы старого директорского корпуса был созданный в июне 1990 г. Научно-промышленный союз СССР (президент – Аркадий Вольский, председатель Исполкома Правления – Александр Владиславлев). В январе 1992 года эта организация была преобразована в РСПП (Российский Союз промышленников и предпринимателей) в качестве российской общественной организации.

«11 января 1992 г. на Всероссийском съезде промышленников и предпринимателей. РСПП занимал «Промежуточное положение между «директорами» и «радикал реформаторами» стал выразителем основной части российского директората, не желающего возврата к плановой экономике, но продолжающего настаивать на широкой государственной поддержке своих предприятий (хотя и не в таких масштабах, как «красные директора» из ФТР). Поэтому основным лозунгом Российского союза промышленников и предпринимателей являлось требование «корректировки реформ» и «поворота лицом к производителю». А. Вольский был избран председателем РСПП, А. Владиславлев – его заместителем.

Другим наиболее ярким выразителем интересов «старого» директората «являлась созданная в 1992 г. ФЕДЕРАЦИЯ ТОВАРОПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ РОССИИ (президент – Ю. Скоков). ФТР представляла директорат тех отраслей экономики (в основном ВПК), которые после начала реформ оказались в наиболее трудном положении, в связи, с чем настаивали на прямом государственном регулировании экономических процессов».

Федерация пользовалась поддержкой со стороны отдельных влиятельных групп, как в верхних эшелонах партийной номенклатуры, так и в государственных органах. Это позволяло ей обеспечивать корпоративные интересы некоторых входящих или образованных ею структур иногда и без особой оглядки на правовую сторону осуществляемых действий.

Мне запомнился один случай, характеризующий отдельные стороны деятельности этой организации. Совет директоров Красноярского алюминиевого завода в начале 90-х годов, вследствие проведённой приватизации неожиданно для многих возглавил Анатолий Быков, человек ранее ни кому не известный, в прошлом учитель физкультуры одной из школ города Назарово Красноярского края. Говорят, что когда-то он был неплохим боксёром. Несмотря на то, что вокруг него ходили всякие слухи, видимо он по каким-то качествам подходил образовавшейся в этом бизнесе корпоративной группе на эту должность. За контроль над этим «лакомым кусочком» шла ожесточённая скрытая война. На алтарь были положены не одна жизнь. Вот Скоков со своей командой и положил глаз на красноярский алюминий. Произошла полукриминальная разборка двух корпоративных группировок, одна из которых крышевалась властью, другая по расхожему в народе мнению криминалом. Симптоматично то, что верх одержали, как их называли красноярцы «Быковцы». Тогда только начинались подобные столкновения, характеризующие постепенным взаимным проникновением бизнеса, криминала и чиновничьей власти. Это было начало раскрутки нового всеобъемлющего витка коррупции, вскоре охватившего все слои общества. Её производным продуктом стал олигархический капитал. Именно на приватизации, народным языком этот процесс получил меткое название как «прихватизация», появились первые олигархи. «Прихватизация», а не кооперация, как пытаются некоторые псевдо исследователи того периода убедить общественность, стала колыбелью российской олигархии.

«В мае 1992 г. по инициативе руководителей РСПП была образована политическая партия Всероссийский союз „Обновление“, (лидеры – В. Мироненко, А. Владиславлев и др.), объявившая себя „конструктивной оппозицией“ правительству Ельцина-Гайдара, а А. Владиславлев был избран одним из сопредседателей Координационного совета ВСО».

РСПП и ВСОК на уровне лидеров соответственно Аркадия Вольского и Андрея Коновалова не раз пытались найти пути взаимодействия, но как-то это не получалось. Может быть, не хватило времени. ВСОК с принятием закона о предприятиях и предпринимательской деятельности в начале 90-х годов, после нескольких попыток преобразования прекратил свою деятельность. Может этому мешали идеологические противоречия. Кооператоры, начинавшие своё развитие с чистого листа, не имея под собой никакой базы, ревниво относились к «красным директорам», использующими для своего развития доставшуюся им в результате приватизации государственную собственность на производственные и основные фонды. Это ставило их в неравное положение.

В начале 90-х годов предпринимательское сообщество осознало необходимость своего участия в политических преобразованиях вызванных перестроечными процессами. Одними из первых попытку в этом направлении по инициативе СОК СССР сделали кооператоры новой волны в 1990 году.

«Образованная в конце 1990 г. на базе Союза объединенных кооперативов СССР Партия Свободного Труда была попыткой создания политического представительства класса предпринимателей в условиях, когда этого класса в стране еще не было и в помине»¹.

К важному этапу развития малого предпринимательства в России надо отнести 1993 – 1994 гг. – период широкомасштабной приватизации и развития всех видов предпринимательской деятельности. Этому этапу я посвятил первые главы этой книги. На этом этапе появилось множество собственников и интенсивное участие малого предпринимательства в сфере услуг, торговли, питания, легкой промышленности, производящей товары массового потребления. Были заложены основы рыночных отношений. Сформировавшиеся капиталы давали основание предполагать об их способности к инвестированию деятельности, к развитию предпринимательства.

1993 год можно назвать годом начала правового и организационного обеспечения формирования малого предпринимательства как особого сектора экономики России. 11.05.1993 г. вышло постановление Совета Министров Правительства Российской Федерации «О первоочередных мерах по развитию малого предпринимательства в Российской Федерации», определяющее хозяйственный механизм поддержки и государственной программы развития малых предприятий.

На основании данных полученных путём обследования 189834 малых предприятий Государственным комитетом Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержки новых экономических структур, и информации Госкомстата Российской Федерации на начало 1993 г. можно судить о тенденциях формирования малого предпринимательства.

Развитие малых предприятий этого периода отмечено свертыванием в капиталоемких и наукоемких отраслях, и в то же время развитием и укреплением позиций теневой экономики, что отрицательно сказывалось на состоянии экономики в целом.

«В экономике прослеживается тенденция к концентрации и централизации капиталов. Нерентабельные малые предприятия не выдерживают конкуренции со средними и крупными предприятиями и свертывают свою деятельность.

На замедление роста малых предприятий повлияло и завершение перерегистрации малых предприятий, в ходе которой они принимали новые организационные формы или просто ликвидировались.

Сейчас сектор предпринимательства не в состоянии давать новые рабочие места. Для этого требуются существенные изменения в политике государства по отношению к малому предпринимательству.

Экономические преобразования, происходящие в мировом хозяйстве, опыт разукрупнения хозяйственных структур и разгосударствления, смены централизованных методов управления на рыночные показывают, что малый бизнес не знает себе равных по приспособляемости и способности оживить экономику, вывести ее из кризиса и обеспечить индивидуальный подход к потребителю товаров и услуг. Опыт развития малого бизнеса развитых зарубежных стран необходимо использовать, однако, он должен быть адаптирован к особенностям российской экономики. В нашей стране предприятия малого бизнеса целесообразно концентрировать в наиболее необходимых потребителю сферах: производство продуктов питания, товаров народного потребления, строительных материалов, бытовое обслуживание, строительство жилья»².

В отличие от кооперативного движения, инициаторами и организаторами которого были первые кооперативы, появившиеся в стране в 1987 году после выхода соответствующих решений КПСС и нормативных актов исполнительной власти, инициатором и организатором малого предпринимательства выступило государство. О том, как это начиналось и о нормативной базе, на основании которой в перечне форм хозяйствования в экономике страны появилась такая форма, как малое предприятие, я писал в предыдущей книге. Структурные образования малых предприятий в форме объединений, в том числе и общественных за исключением профсоюзов, организованных кооператорами, происходило при непосредственном участии государственных органов власти и под их контролем. Власть не желала повторения опыта с кооперацией, деятельность которой плохо поддавалась государственному контролю.

1993 год в России был отмечен жёстким противостоянием законодательной власти в лице Верховного Совета РСФСР и исполнительной во главе с президентом Борисом Ельциным. К октябрю это противостояние достигло своей апогеи и всем стало ясно, что политический нарыв борьбы за власть назрел и вот-вот должен прорваться. Общество замерло в ожидании. Правда, того, что произошло, мало, кто мог предполагать. Вот как описывает эту ситуацию историк Ю. Афанасьев в своей книге «Опасная Россия»:

«В октябре 1993 года первый демократически избранный правитель России, президент Борис Ельцин, создал исторический прецедент: расстрелял из пушек здание национального парламента – при всей условности сравнения Верховного совета Российской Федерации с представительными органами западных стран. … Наш национальный позор воочию наблюдал весь мир. Для француза или шведа, очевидно, показанные CNN картинки представлялись дурным сном или фантасмагорией. Но для россиян при всей трагичности ситуации исход противостояния Ельцина и Верховного совета стал просто вариацией известной темы: привычное разрешение конфликта во властных структурах – только на „современном технико-технологическом уровне“. А способ решения данной проблемы известен на Руси как раз с ордынских времен»³.

Лидер перестройки Михаил Горбачёв и его команда видели пути преодоления авторитарно-тоталитарной системы сформированной коммунистическим режимом в период советской власти, в необходимости осуществления системных реформ в политике и экономике. Финалом этой реформации в политике по их замыслу должно было стать построение «социализма с человеческим лицом». В экономике по их замыслу предполагался плавный переход от планово-распределительной экономической системы к смешанной системе, основанной на рыночных отношениях подконтрольных государству.

Борис Ельцин и его команда видели пути дальнейшего развития страны в «рамочной» экономической либерализации. На практике этого не получилось. Причин этому исследователи приводят множество, некоторых авторов я цитирую в своей работе над сборником. Моему восприятию более близки оценки исследователя этого периода Ю. Афанасьева, кстати, на начальном этапе, одного из сподвижника Б. Ельцина, о чём я упоминал в предыдущей книге. Вот что он пишет:

«Системная реформа 1985—1991 годов заключала в себе солидный потенциал политических преобразований. Однако ее социальная база вновь оказалась слишком узкой для плавной трансформации государства и общества в гражданские институты.

Ельцинская команда, сохраняя в основном потенциал горбачевских политических реформ, взялась за дело ускорения и углубления экономических преобразований.

Но такие «генетические» особенности российских реформ, как зауженная социальная база, верхушечный, дискретный характер, передел собственности, – режим Ельцина дополнил, помимо прочего, обостренной социальной конфликтностью. (Отмечу, что противоречия российских реформ со временем должны стать предметом изучения исторической конфликтологии).⁴

Политическое отторжение России практически всеми бывшими «союзными республиками», может быть за исключением Белоруссии, хоть и в разной степени сопровождалось нагнетанием антирусских настроений, в среде бывших «братских народов».

Этот период отмечен «Миллионами беженцев в коренную Россию из Средней Азии, Прибалтики, с Кавказа и даже Украины.

Десятками тлеющих, а порой вспыхивающих межэтнических конфликтов на всем пространстве бывшего СССР.

Наконец, кровавой бойней в Чечне, уже унесшей десятки тысяч человеческих жизней…

Практически во всех странах Союза независимых государств (СНГ) (не говоря уже о странах Балтии), возникшего на обломках Советского Союза к власти пришли люди, которые не забыли коммунистические времена и национальное унижение со стороны Москвы. Вдобавок большинство новых президентов и премьеров отягощены тем же «революционным», коммунистическим воспитанием. И еще большой вопрос, – какие перспективы ждут в обозримом будущем интеграцию в рамках СНГ, которую все президенты и премьеры официально приветствуют?»⁵

Начало экономической реформации ельцинского периода отмечено широкомасштабной приватизацией госсобственности. Этому процессу я уделяю в этой книге достаточно внимания. Приводимые мною материалы, базируются на анализе серьёзных с моей точки зрения исследователей. Будучи приверженным, следованию истины я стараюсь избегать субъективности в оценках таких масштабных событий, имеющих прямое влияние на дальнейшее развитие страны. Хотя, как пишет в своей книге Ю. Афанасьев:

«в обществе, как и в природе, жизнь идет, несмотря на дефиниции, события все равно происходят независимо от того, насколько познано и осознано происходящее. Приватизацию «по Чубайсу», например, многие воспринимают только как чей-то злой умысел, мошенничество, разграбление национального достояния. Но для более полного и глубокого осознания этого явления на него надо посмотреть, в том числе и с помощью указанных категорий. Тогда окажется, что фактически приватизация началась задолго до Чубайса. Природа явления и его истоки залегают гораздо глубже верхней плоскости, где просматриваются лишь чьи-то конкретные субъективные политические интересы и решения (а часто – лишь их сугубо криминальные последствия).

Борьба за собственность внутри «властепопуляции» происходила всегда, в том числе и в период исторического коммунизма. И велась она на всех без исключения уровнях – не только на том, где сражались за «властесобственность» «региональные бароны» и «красные директора» с союзными органами власти или отраслевыми министерствами. Борьба разворачивалась и на уровне советской «коммуналки»: кто-то изгонял или изводил старуху-соседку, чтобы занять ее площадь, кто-то доносил на сослуживца, чтобы оказаться на его должности. Все это и было той же борьбой за обладание вещественной субстанцией – «властесобственностью»⁶.

Видимо поэтому пришедший к власти Б. Ельцин не стремился менять государственное устройство в России. Прийти к власти полдела, главное её сохранить. Но как утверждают историки, это было не самое лучшее решение т.к.

«те же самые причины, что взорвали СССР – его имперские и унитарные основания, – остались в нетронутом виде в качестве российского фундамента».

После расправы с Верховным советом президентской командой была активизирована работа над конституцией Российской Федерации, гарантирующей незыблемость президентской власти. Для реализации этой задачи было сформировано Конституционное Совещание, которому был определён высокий государственный статус. Я не вникал в принципы формирования состава этого органа, но то, что в его работе участвовали представители различных общественных организаций, в том числе предпринимательских, включая кооперацию и их профсоюзы, свидетельствует, что организаторы стремились продемонстрировать широкую представительность этого органа.

Несмотря на это среди исследователей нет единого мнения о качестве конституции 1993 года.

Одни говорят, что в ней нет чёткого определения «важных норм взаимоотношений „Центра“ и регионов: разграничение полномочий и собственности, что привело к началу хаотического „самостроя“ в виде заключения двусторонних договоров, принятия всевозможных правительственных подзаконных актов, временных распоряжений, создания многочисленных локальных конституций, сводов законов, „степных кодексов“ и т. д.»⁷.

Отсюда они делают вывод, что «условием принятия Конституции стало ее преднамеренное нормативное несовершенство».

Много внимания в книге уделяется предпринимаемым усилиям со стороны заинтересованных лиц по возрождению производственной кооперации. В их описании автор помимо своего отражения, пользуется официальными архивными материалами.

Автор наравне с оценками различных событий происходящих в стране на рубеже веков, полученных из различных источников, даёт и своё их восприятие.

Часть первая:
Выбор сделан
(1991— 1995)

Глава первая:
Десятилетие, определившее всё

«Мы не думали про „величие замысла“.

 

Про быть первыми – думали».

Владимир Яковлев

Последнее десятилетие двадцатого века без всяких сомнений стало переходным рубежом в истории мировой державы, которой являлся СССР. В этом десятилетии произошёл развал страны, которая оказывала большое влияние на развитие мирового сообщества. Наверное, ещё долгое время будут идти жарке дебаты среди представителей исторической науки, об исторических предпосылках, приведших к краху режима, который одним внушал надежду на светлое будущее, а у других вызывал страх и желание уничтожить его. В результате расчленения СССР на отдельные независимые государства, на мировом пространстве после, чем семидесятилетнего перерыва вновь появилась Россия, былое и будущее величие которой предстоит утверждать нынешним поколениям россиян. Это десятилетие отмечено появлением новых политических течений и партий предлагавших различные модели и пути дальнейшего развития страны. Большинство из них были склонны к следованию западным и прежде всего американским ценностям их понятия демократии. Другие склонны были следовать опыту развития, которое демонстрировал Китай, немало было сторонников поисков своего российского пути.

Обострение внутриполитической борьбы за власть в этом десятилетии в наибольшей степени проявилось в его начале, что привело к распаду СССР в 1993 году и в конце десятилетия, отмеченного обострением войны на Кавказе и сменой политического руководства страны.

Экономическое состояние страны не вызывало оптимизма. Провозглашённая перестройкой реформация в экономике сопровождалась перекосами в её осуществлении, что приводило к кризисным явлениям, сопровождавшимся социальным напряжением в обществе.

Очереди одно из свойств, характеризующих

Экономическое состояние общества вначале 90-х г.

Образное освещение этому состояния страны начала 90-х годов даёт печатный орган СОК СССР «Коммерсант». Ниже я привожу отдельные материалы из воспоминаний корреспондента этого издания:

«1991-й дивный мир

Все, чем мы жили последние 20 лет и чем живем сейчас, закладывалось в 1991 году. И это не только ГКЧП и развал СССР. Интернет и ОС Linux были созданы именно тогда. Первые разборки США с Саддамом Хусейном («Буря в пустыне») начались именно тогда. Билл Клинтон заявил о себе как о претенденте на роль лидера США именно тогда.

Региональные конфликты, которые расхлебываем до сих пор, начались или достигли пика как раз в 1991-м – Южная Осетия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Чечня. Тогда же начался и распад Югославии. А также апартеида в ЮАР. Плодородный год, ничего не скажешь. Помню, как мочили в луже носовые платки на случай газовой атаки и гадали, пойдет нас штурмовать «Альфа» или «Вымпел». Тогда мы все верили, что делаем правильные вещи, потому что жить по-старому никто не хотел. Хотелось свободы, равенства и братства. Наверное, утром 20 августа, когда стало понятно, что штурма не будет и путч провалился, я и правда ощутил немного романтизма и надежд. Что теперь сказать… Один из стоявших со мной друзей у Белого дома через десять лет стал депутатом Госдумы. И первым делом позвонил мне и попросил, чтобы одна моя коллега по «Коммерсанту» прекратила писать плохие вещи про его регион – «а то доиграется». О дивный новый мир…

Надежд особых тоже не помню. Скорее дурные предчувствия. По окраинам СССР бушевала резня, в столице тоже готовились к худшему: «прогрессисты» опасались коммунистического реванша, их оппоненты – жидомассонского заговора и американской оккупации. Эти настроения выливались в стотысячные митинги, и по центру Москвы было невозможно ходить из-за постоянных милицейских оцеплений и шествий.

От идеологических споров не было спасения и в провинции. В том году я навещал любимую бабушку, ветерана войны, которая до 80 лет сохранила привычку выходить в 6 утра во двор и делать «гимнастику». Наливая мне водку к щам, она приговаривала: «Горбачева расстрелять! Ельцина расстрелять! Гайдара расстрелять!»

Народ стремительно нищал. Люди и так знали, что государство всегда выигрывает в игре в наперстки. И не верили заверениям телевизора в том, что никто ничего не потеряет. Но это не мешало государству играть в наперстки. Сначала Павловская реформа и постановление об отмене старых 50-и 100-рублевых купюр. Потом апрельская реформа (повышение) цен. Потом, уже после путча, гайдаровские реформы – либерализация цен. В том же 1991 году, после смерти деда, бабушка выдала мне и брату сберкнижки, на которых было все, что они накопили за свою полную тягот и опасностей жизнь в родной стране. Когда-то они с покойным дедом решили не покупать машину, а копить деньги для внуков. Мы расцеловали бабушку, но постеснялись ей сказать, что этой суммы сегодня хватит на пару десятков «Сникерсов».

Но скучно не было, это точно. С начала года мы смотрели по телику захватывающие сериалы – «Бурю в пустыне», штурм телецентра в Вильнюсе под командованием будущего сепаратиста Аслана Масхадова, возвращение в Камбоджу принца Народома Сианука, «Богатые тоже плачут», южноосетинскую войну, сюжет питерского ТВ о том, что Ленин – гриб, осуждение Винни Манделы за похищение людей и затем реформы в ЮАР, вмешательство советских войск в карабахский конфликт, президентство Звиада Гамсахурдии и его войну с «Мхедриони» в черных очках, созданную писателем, режиссером и вором в законе Джабой Иоселиани, избрание Джохара Дудаева президентом Ичкерии, Декларацию независимости Приднестровья и еще кучу всяких деклараций, референдумов, независимостей…

Вообще, телик словно прорвало. В мае впервые на «Российском канале» вышла программа «Вести», в которой новости рассказывали не унылые советские дикторы, а новые симпатичные ведущие, вызывавшие доверие: основатель программы Евгений Киселев, знакомая по брутальной программе Александра Невзорова «600 секунд» Светлана Сорокина, Юрий Ростов, Александр Гурнов, Владислав Флярковский. Они поведали, в частности, о появлении новых прибалтийских брендов – так, к рижскому хлебу и рижскому бальзаму добавился рижский ОМОН, любивший отстреливать людей на улицах Риги. Одновременно мы узнали и о вильнюсском ОМОНе с аналогичным хобби. Затем об их совместной акции на таможенном посту в Мядининкае, где были расстреляны восемь литовских таможенников.

На фоне этих телесюжетов кинопремьеры великих триллеров 1991 года – «Молчание ягнят» и «Терминатор-2» – казались рождественской сказкой.

Было и хорошее. Откуда ни возьмись, стало появляться в московских магазинах изобилие сервелатов и прочих деликатесов, правда, по ценам, рассчитанным на миллионеров. Появились, наконец, заведения, куда можно было пойти поесть, без риска получить в морду от официанта или швейцара. Так, четвертый год работало кафе Андрея Федорова «Кропоткинская, 36», уже год как работал первый в России McDonald’s, но чтобы попасть туда, приходилось стоять в очередях часами. Кроме того, правительство приняло закон, разрешающий свободный выезд за границу (почему-то особой популярностью пользовалось ПМЖ в ЮАР). А Кредо-банк выпустил первую карточку Visa (было актуально для узкой прослойки населения и не стало сенсацией). Был создан Театр Романа Виктюка, а президент СССР Михаил Горбачев принял группу Scorpions.

Именно вначале 1991-го я получил звонок от приятеля, предложившего заняться бизнесом – выпускать брошюрки с деловой информацией. И плевать, что этим уже занималось множество фирм, главным игроком из которых был кооператив «Факт», прародитель нынешнего «Коммерсанта», моего будущего многолетнего работодателя. Мы все равно гребли деньги лопатой. Я никогда не знал, что деньги можно зарабатывать так легко. Когда попытались выпустить обновленную версию «Норм бухгалтерской отчетности» на улучшенной бумаге, они не пошли. Потому что старая версия печаталась на дрянной бумаге с бурой обложкой – и этот совковый облик вызывал больше доверия у бухгалтеров-профессионалов. Пришлось допечатывать старое дерьмо с устаревшими нормативами и наслаждаться прибылями.

Миша, в прошлом директор крупного универмага, а в то время главный бухгалтер в девяти кооперативах (то есть собственник, так как только человек, имевший доступ к оперативной отчетности, мог быть реальным собственником), в тот момент был занят выяснением отношений с бандитами, конкурентами и зарубежными партнерами (тогда как раз пошла мода на закупку за бесценок автомобилей на американских аукционах с десятикратной перепродажей в России – помните микроавтобусы с ведущими на крышу хромированными лесенками?). В тот период он как раз вернулся из США с очередным автобусом, купленным за $2 тыс., и пытался его продать за $18 тыс. На мой вопрос, как распорядиться деньгами, он вовсе не предложил мне войти в бизнес по закупке автобусов. Нет, он сказал: «Старик, вот тебе мой инвестиционный совет – потрать деньги на баб».

Они еще долго захламляли чулан в моей квартире. Поэтому родным и друзьям пришлось многие годы получать одинаковые подарки на дни рождения. Остается добавить, что в 2000 году коллеги по работе в «Ъ», думая поразить мое воображение, преподнесли мне царский подарок на день рождения – это был 50-кратный бинокль. Спасибо, друзья!

Умные люди вкладывали в квартиры и машины. На улицах уже царила пестрая мешанина из наших машин и старых иномарок (тогда даже на ржавом «Мерседесе» было не западло приехать в ресторан «авторитету» средней руки). И люди озадаченно разбирали по слогам диковинные названия иномарок – все эти «схруслеры», «ренаульты», «бегемоты» и, прости господи (тогда это слово еще писалось с маленькой буквы), «хуиндаи». Пригон машин из Германии (в том числе угнанных) был одним из главных бизнесов, с которых начинали многие мои знакомые, ныне крупные бизнесмены.

Круг «бизнесменов» в ту пору был удивительно узок. Владелец биржи «Алиса» и одноименной собаки Герман Стерлигов был одноклассником моей однокурсницы. Отношения с конкурентами в интервью со мной он описывал так: «Пришел Боровой, сказал: «Ребята, я вам буду платить деньги», а мы ему отвечаем: «Мужик, ты чего? Мы тебе сами дадим денег!».

Денег в то время хотелось всем. Любое теплое застолье заканчивалось беседой о продаже крупной партии чего-нибудь – древесины, мочевины, бумаги, станков, автомобилей… Родины, одним словом. Понятно, что дальше болтовни дело не шло, поскольку доступ к Родине был только у людей с определенным прошлым – партийным, кагэбэшным, комсомольским. Кстати, именно комсомол дал стране наибольшее количество бизнесменов: в его недрах созревали всевозможные центры НТТМ (научно-технического творчества молодежи), где нарабатывались навыки рыночной экономики и концентрировались деньги. Одним из активистов НТТМ был и Михаил Ходорковский, который в дни ГКЧП проводил совещания в правительстве Силаева в бывшем здании СЭВ.

Кстати, именно в сентябре 1991 года прошел чрезвычайный съезд ВЛКСМ, объявивший свою роль исчерпанной.

Те, кому не удалось присосаться к недрам Родины, тоже не унывали. Среди моих приятелей по вузу и спорту пользовалось популярностью трудоустройство в коммерческие структуры. Мне довелось поработать охранником в магазине. Но это были семечки по сравнению с работой на рынках или в подземных переходах. Тогда это называлось «постоять». Помните этих ребят в спортивных костюмах возле киосков и развалов? Стояние иногда завершалось драками, а то и стрельбой. Эти ребята, охотно демонстрировавшие «котлеты» денег, бунчуки и пистолеты, звали к себе и обещали быстрый карьерный рост – «но только через месяц ты сядешь, а уж потом вернешься в авторитете». Возможно, кому-то повезло, но про многих из них я потом читал в крайне популярной в, то время газете «Коммерсантъ» – в криминальной хронике, с хладнокровным и детальным описанием их убийств.

Еще про «узкий круг этих революционеров». Один знакомый предприниматель отправился урегулировать спорные вопросы в фирму «Ассоциация XXI век», которую возглавлял известный бизнесмен Отари Квантришвили. И был потрясен, когда на 20-м этаже гостиницы «Интурист» встретил лицом к лицу всенародно любимого певца, народного артиста СССР Иосифа Кобзона. Так удивился, что даже не сообразил взять автограф. Впрочем, встреча не задалась, и пришлось срочно записываться на прием к частному консультанту по прозвищу Сильвестр. Через много лет после смерти Квантришвили и Сильвестра выяснилось, что именно последний, ореховский «авторитет», был организатором убийства Квантришвили у Краснопресненских бань и, скорее всего, имел отношение к покушениям на Бориса Березовского.

Был еще один известный певец, сильно проявивший себя в бизнесе – Георгий Васильев, бард и член творческого дуэта «Иваси». Кумир студенческой молодежи, он вместе со своим напарником Алексеем Иващенко пробился на телевидение с песней «Приходи ко мне, Глафира». Но мало кто в, то время знал, что он еще был председателем Октябрьского райисполкома города Москвы (где были зарегистрированы почти все столичные кооперативы). А в том самом 1991 году возглавил Московскую товарную биржу. Дальше его карьера идет по странной параболе: через три года он станет председателем совета директоров компании «Вымпелком», а в 2001 году презентует первый в России мюзикл собственного сочинения под названием «Норд-Ост». А еще ровно через год проведет трое суток в захваченном террористами здании на Дубровке, выживет и после ряда неудачных попыток возродить «Норд-Ост» перейдет к продюсированию мультфильмов.

Сегодня многие вспоминают этот год как время «романтизма и надежд». Не знаю, кому как. Не помню никакого романтизма. Кругом царили разруха, грязь, тление «совка». Толпы за водкой и сигаретами, где районные мафиози продавали за рупь свои места в очереди и вышвыривали из магазинов недовольных. Наряду со старыми советскими ценами в параллельной реальности жили цены кооператоров, продававших шоколадные батончики и импортное пиво в киосках вдвое дороже бутылки водки. А советское пиво продавалось навалом с грузовиков на трех вокзалах и при крупных гостиницах. Та же история была с бензином: на заправках его часто не было, но левые бензовозы еще пару лет стояли на обочинах дорог, предлагая заправиться по завышенным ценам.

Что еще помнится? Ах, ну да, ГКЧП и стояние возле Белого дома. Первый и единственный мой гражданский поступок, совершенный не за компанию и не под влиянием алкоголя. Когда ввели танки на улицы, в центре собирались группы граждан, и среди них были провокаторы КГБ. Они либо звали бить витрины, либо агитировали за путчистов. Но на удивление много оказалось в нашей нездоровой стране спокойных и оптимистичных людей, которые просто пошли к Белому дому и организовали баррикады. А также пронесли по Тверской и другим улицам 50-метровое полотнище российского флага. На удивление оказалось, что танкисты генерала Лебедя, окружившие Белый дом, вовсе не хотят никого убивать. Потом, в самую критическую ночь с 19 на 20 августа, помню обращение журналиста Александра Политковского по громкоговорителю о жестокости военных, убивших защитников в тоннеле у Смоленской площади»⁸.

Почти подо всем, о чём поведал Владимир Гендлин я готов подписаться, потому, как хоть и не москвич, а абориген с окраин, но в, то бурное время по причине причастности к организации кооперативного движения больше мотался по стране, чем обитал в родном Красноярске, ну и конечно, Москва, будучи центром притяжения всего, что происходила в стране притягивала к себе первопроходцев реформационных процессов, к коим я себя в то время относил. Поэтому почти всё, о чём рассказывает в своих воспоминаниях автор, я лично наблюдал, а с некоторыми героями его повествования был знаком. В предыдущей книге некоторых из них я уже вкратце упоминал. Учитывая весомый вклад некоторых из них в процесс экономических преобразований перестроечного периода, я попытался найти дополнительные материалы об их деятельности, включая и их личные воспоминания и ознакомить с ними читателя.