Во время подобных нападок душевные струны Вадима дрожали.
Он не выносил язвительных Любкиных нравоучений на людях. Сказанное обидное слово наедине – не так ранит, как при свидетелях. С такими людьми, как Вадим, нужно говорить уважительно и тактично, взамен они исполнят всё, что от них требуется и с большим усердием. На тактичность наставницы Вадиму рассчитывать не приходилось, обидевшись, он не разговаривал с Любкой весь день, и заказы принимал без должного вдохновения.
Видя, что нанесённая ею обида сказывается на качестве работы и заработке, Любка, заглядывая ученику в глаза, начинала подлизываться, и сердце Вадима оттаивало. Он расплывался в улыбке от очередной Любкиной хохмы.
Вадим раздражал Любку, особенно в начале. Она никак не мечтала «воспитывать» племянника самой Марго: «Наверняка всё докладывает ведьме». Каждый раз, нападая на ученика, она мстила ей: «Пусть не думает, что он на положении! Тоже мне блатной!» Опомнившись, Любка трусливо поджимала хвост, опасаясь расплаты.
Она застала те времена, когда в «Огнях» царствовала Марго. Как ученице Любке досталось от «королевы». Ресторанную школу и муштру она запомнила надолго. Изобретательная Марго делала жизнь самоуверенной ученицы невыносимой, но палку не перегибала. То оттолкнёт, то подтянет. Болтаясь на «вечных ниточках», Любка и восхищалась Марго, и боялась. Как и Ваур – она многое замечала. Когда Марго, наконец, покинула «Огни», Любка выдохнула. Многие тогда вздохнули с облегчением.
Вадим оказался толковым учеником и делал видимые успехи, опережая других стажёров, и Любка стала относиться к нему теплее. Она жалела лишь об одном, что в скором времени лишится хорошего помощника, и взамен получит ловкого конкурента.
Как женщина свободная, всегда страстно ищущая и не пропускающая мимо любое увлечение, Любка интересовалась Вадимом. Она могла бы заняться его воспитанием и вне стен ресторана, не впервой, но родственная связь Вадима и Марго останавливала.
Людмила Викторовна зорко следила за соблюдением старых порядков. Каждый был на своём месте и знал своё дело. От опасных и неугодных безжалостно избавлялись. Нетрудно заметить, что молодое поколение смены было тем или иным образом обязано «кобрам». Благодаря им каждый из учеников, в своё время, остался в ресторане на постоянную работу и приблизился к общей кормушке, из которой каждый черпал в силу своего опыта и таланта.
Сохраняя власть и влияние над бывшими учениками, Любка и Райка нещадно этим пользовались. Они постоянно и бессовестно просили младших коллег о всевозможных одолжениях: обслужить в час пик неинтересных с экономической точки зрения клиентов, помочь накрыть, а иногда и обслужить банкет, деньги за который получат только они, убрать, засервировать столы, сдать белье в прачечную во время дежурства, сбегать за сигаретами в ларёк.
Некоторые из официантов пытались протестовать, но участь их была печальна. Против «неблагодарных» плелись интриги и заговоры. Они сразу становились изгоями, и даже бывшие друзья смотрели на них косо. Змеиный клубок туго стягивал зарвавшегося бунтовщика. В итоге искатель правды и справедливости по своей или не своей воле покидал тёплое местечко.
Но времена менялись и не в лучшую сторону для работников общепита.
В конце девяностых «Огни» уже не горят, а чуть теплятся. Тут и там появляются частные, уютные ресторанчики и бары, где еда вкуснее, обслуживание лучше. Вместо того, чтобы пробиваться в знаменитые некогда рестораны, клиенты стали выбирать. Огромный зал «Огней» всё чаще пустует и благосостояние его работников падает. Борьба за лучшие позиции – столы и клиентов усиливается, нервозная обстановка накаляется. Начинают поднимать головы те, кто раньше и слово не смел вымолвить, и кобры становятся в защитную стойку. Они ещё сильны и влиятельны, но эпоха их владычества подходит к концу – всё против них и время и возраст.
Глава 2
Наступил день сдачи экзамена на разряд. Этого дня Вадим ждал долго – все три месяца, что он работал в «Огнях». Вернее батрачил. Вадима достало вкалывать больше всех и получать жалкую стипендию из кассы. Он не замечал, что другие ученики работали не меньше. Его бесил сам факт статуса ученика – этакого помощника на побегушках.
Сам экзамен – пустая формальность: пройдись с гружёным подносом, засервируй стол на две персоны, прими заказ у мнимого клиента, ответь на вопросы по меню. Главное – не это. Самое главное, что он получил долгожданные ключи от кассы и вышел из-под опеки Любки. Теперь он наравне с другими официантами мог работать сам на себя. Медленно, но верно мечты начинали осуществляться.
Поэтому поводу Марго предложила поужинать и заехала за Вадимом в «Огни».
– Как всё прошло? – спросила она, когда Вадим сел в такси.
– Отлично! – Вадим с интересом рассматривал Марго – она была в песцовой шубе и в сиянии бриллиантов. Голливудская звезда. – Скорей бы завтра. Мне уже не терпится приступить к работе, – Вадим сделал паузу, – в новом качестве.
– Ты доволен?
– Спрашиваешь! Теперь я ничем не хуже всех остальных – так же как и они буду зарабатывать, а не просто бегать по залу.
– Ты никогда не был хуже, наоборот. Нашёл с кем себя сравнивать…
– Да я не это имел ввиду. Конечно же, все эти Любки да Райки достигли своего предела. Просто эти месяцы тупой работы, – Вадим посмотрел на Марго, – наконец-то закончились. Теперь – полная свобода.
– До свободы ещё очень далеко…
– Что ты имеешь ввиду?
– Свобода – это когда ты независим. А независимость могут дать только деньги. – Глаза Марго сверкнули. – Большие деньги.
Вадим покосился на шофёра, но мужик в вязаной шапке слушал любимый блатняк.
– А когда наступит эта свобода?
– Всё будет зависеть от тебя… – Марго приподняла воротник шубы, и лицо спряталось под песцовым мехом.
В такси приятно пахло духами. Вадим принюхался – знакомый запах. Приятный аромат: ощущение, что пьёшь холодный коктейль со вкусом лайма летним жарким днём.
Вадим немного выпил с коллегами, празднуя повышение. В голове шумело, и по телу растеклась приятная слабость. Он пребывал в эйфории, казалось, в скором времени жизнь круто изменится, как три месяца назад, когда он впервые увидел Марго. Она сидела близко, касаясь его. Колени в прозрачном капроне соблазнительно белели в сумраке салона. Вадим отвёл взгляд и посмотрел в окно.
– А куда мы едем?
– В «Фигаро». Уже приехали.
Когда остановились у ресторана, Вадим вышел первый, открыл дверь и подал Марго руку.
– Может, поедем в другое место? – Он замялся у крыльца.
– Что случилось?
– Ты знаешь, «Фигаро» дороговатый ресторан. Я ещё пока на такой не заработал.
– Дурачок, нашёл о чём переживать. Я тебя пригласила, чтобы отпраздновать твои успехи. Наши успехи, – Марго многозначительно посмотрела на него. – Не парься. Ты ещё разбогатеешь. И вот тогда, – она шутливо ткнула Вадима пальцем в грудь, – будешь водить по ресторанам свою троюродную тётушку!
– Марго, да какая ты тётушка!
– Седьмая вода на киселе! – сказали они в один голос и рассмеялись.
Снежинки искрились на её тёмных волосах. Марго достала сигарету и закурила. Прищуриваясь от дыма, смотрела вдаль. Вадим украдкой наблюдал за ней. Его тянуло к этой красивой, ни на кого не похожей женщине. Он глубже вдохнул.
Марго выбросила окурок. На секунду задержала взгляд, зацепившись за что-то. Вадим почувствовал – она где-то далеко, не с ним. Сдержался, чтобы не повернуться и не проследить за её глазами. С нетерпением ждал, когда она посмотрит на него. Нет ничего приятнее, когда такая женщина смотрит на тебя. И Марго посмотрела…
Вадим подал руку. Они взошли на крыльцо.
Когда она скинула на руки швейцара песцовую шубу, Вадим в очередной раз восхитился её фигурой. Талию Марго можно было обхватить пальцами. Вадим непроизвольно вспомнил Наташу, но даже стройная Наташа не имела такой талии.
В чёрных замшевых сапогах на высоком каблуке, в тёмно-зелёном шёлковом платье с глубоким вырезом на спине Марго элегантно поправляла волосы у зеркала.
Вадим подал ей руку, согнутую в локте, и они вошли в зал. Встретивший на входе администратор, проводил их за столик и подал меню.
«Да, это тебе не «Огни»», – отметил Вадим, осматриваясь.
Небольшой зал. Уютное освещение, негромкая приятная музыка. На столах зажжённые лампы и свечи. Скатерти не белые, а красные. Всё дышит роскошью и деньгами. Публика подстать заведению. В голове у Вадима заработал калькулятор – он попытался представить, сколько здесь зарабатывают официанты. Клиенты на кого не посмотри – все сплошь товарно-денежная элита.
Когда сделали заказ, Марго спросила:
– Какие ощущения? Приятно, когда не ты, а тебя обслуживают?
– Ещё бы! – Вадим наслаждался моментом и тут же успевал подмечать промахи официанта, обслуживающего их столик.
– Я рада, что ты доволен.
– Вот где стоит работать, – Вадим окинул взглядом зал ресторана.
– Возможно, – Марго повела плечами, – если предел твоих мечтаний карьера официанта, доросшего до метрдотеля или управляющего, то возможно…
– Что ты имеешь ввиду?
– Надеюсь, предел твоих мечтаний не это? – она незаметно кивнула в сторону проходящего мимо их столика администратора.
– Конечно нет!
– Тогда не забивай себе голову, поверь, тебе будет, чем заняться. И не пустяками, – сказала она тише.
– Когда? Я готов хоть сейчас! – Он любил, когда Марго начинала говорить о деле.
– Ты ещё не готов, – перебила она. – Не надо торопить события, дорогой. Терпение – всегда вознаграждается. Ты не представляешь, сколько ждала я. Хотя почему ждала? – Она осмотрелась и злорадно улыбнулась. – Я до сих пор жду…
Подошедший официант принёс и разлил коньяк. Затем на столе появился салат «Арнольд». Вадим удивился, что салат подали не в салатнике, а на блюде.
– Как видишь, здесь совершенно другая подача и оформление блюд – европейская. В скором времени и наши переймут всё это. – Марго взяла в руки нож и вилку и стала есть.
Вадиму нравилось наблюдать за тем, как Марго ела. Она ловко поддевала вилкой и ножом ломтики ветчины.
– Сомневаюсь. Народ привык к большим порциям. Здесь салату совсем ничего, только размазать по тарелке. – Вадим никак не решался приступить к трапезе, оглядывался по сторонам, вертя в руках нож.
– Необязательно есть салат ножом. Ешь, как обычно, вилкой и не обращай ни на кого внимания. А по поводу народа – в подобные заведения народ не ходит. Хотя, – Марго коснулась салфеткой губ, – обрати внимание вон на ту мадам с цепями на шее, – и она взглядом указала на соседний столик, – место этого хрюнделя в хлеву, но она, надев всё самое ценное, припёрлась сюда.
Незаметно проследив за взглядом Марго, Вадим улыбнулся. Ему импонировала её язвительная критика. Она всегда подмечала самое неприглядное, карикатурное в людях. Толстая, чавкавшая тётка за соседним столиком с золотыми цепями на мощной шее, действительно, походила на свинью.
– И по поводу заработков в подобном заведении, – продолжила Марго, – я бы на твоём месте не обольщалась. Здесь частная лавочка, и хозяин не позволит себя нагло обманывать и воровать – на то он и хозяин. Здесь филькина грамота – типа счетов под копирку не прокатит. Это тебе не «Огни», – улыбнулась она, взяв бокал с минеральной водой.
Когда принесли горячее – прожаренный кусок свинины с овощами, Марго лишь отрезала маленький кусочек. Вадим отметил, что она мало ела и не пила. Только воду. Он же съедал всё и налегал на коньяк. Единственное, что Марго съела целиком – шоколадное мороженое, поданное в хрустальной креманке.
Она пила кофе и рассказывала разные истории из жизни «Огней». Вадим с интересом слушал, его интересовали секреты и возможности левого заработка.
Когда ужин подошёл к концу, Марго предложила поехать в клуб. Вадим сначала удивился, но с удовольствием поддержал идею. Он и не предполагал, что Марго посещает клубы. Театры, рестораны, выставки – да, но клуб! Его интерес к новой родственнице возрастал с прогрессией взмывающей в небо ракеты.
Он и не заметил, как они допили бутылку коньяка. Вернее он допил. В голове шумело, Вадиму захотелось на воздух.
– Будьте любезны счёт и вызовите такси, – попросила Марго, подошедшего официанта.
Вадим смутно помнил, как они покинули «Фигаро». На смену заунывному саксофону в уши ударил клубный рейв.
Плотный туман и духота от танцующих тел. Вадим поначалу не сообразил где он и с кем, и только, когда туман рассеялся, увидел рядом Марго.
Другая реальность.
В неоновом сумраке зала она казалось юной. Чёрные волосы разметались. Лучи прожекторов прорезали её насквозь.
Ревность кольнула, когда Вадим увидел, как на Марго засматриваются танцующие мужчины. Некоторые из них пристраивались рядом, пытаясь обратить на себя внимание. Марго смеялась. Она вскидывала голову, отмахиваясь чёрными локонами от слишком назойливых. Вадима теснили. Напор усиливался. Звук из динамиков, то затихал, то, как волна из горнила, в виде эха возвращался, нарастая.
В какой-то момент Вадим потерял Марго из вида. Он пытался продраться сквозь обступившие тела и лица. Кто-то схватил его за руку и вырвал из толпы.
– Что будешь пить? – кричала Марго в ухо, когда они оказались у барной стойки.
Вадим не спускал глаз с увязавшегося за ними парня.
– Ты кто? – пытался выяснить Вадим.
– Мальчики не ссорьтесь! – смеялась Марго.
Джин-тоник, водка, коньяк. Вадим плохо соображал, но пил, потому что хотелось пить. Внутри всё горело. Бьющая по ушам музыка подбрасывала.
– Ты классно танцуешь! – кричал он Марго. – Где научилась?
– Это от природы! – отвечала она ему в ухо. – Это ритм! Он есть либо нет!
– Ты красивая! – Вадим не слышал себя от грохота музыки. Волна уносила.
Марго растворилась в гуще тел.
Вадим уже не искал её. Он сам пропал. Растворился.
В такси на заднем сиденье его мутило. Казалось, он сейчас расползётся. Вадим припал к открытому окну и с жадностью вдыхал морозный воздух. Немного отпустило. Тяжёлая голова искала место, куда бы упасть. Щека упёрлась в чьи-то колени. Прохладная рука коснулась лба. Знакомая прохлада.
В прихожей Марго скинула шубу на пол, пробежала в гостиную и упала на диван. Вадим поднял шубу и попытался повесить, но не смог найти петельки. Он разжал пальцы, и шуба вернулась на пол.
– Ты где? – раздалось из комнаты.
– Я здесь. – Он вошёл в гостиную и сел на ковёр возле дивана. Мутить перестало, но дикая слабость лишала сил. Хотелось упасть на пол, а перед этим выпить цистерну воды.
– Сними с меня сапоги!
Вадим снял сначала один, затем второй сапог. Подол платья задрался. Вадим поправил его, но Марго дрыгнула ногой, и бедро вновь оголилось. Заторможенный взгляд съехал в сторону в поисках чего-то. Чего Вадим и сам не знал. Главное не смотреть. Он тяжело поднялся и, пошатываясь, направился к выходу.
– А как же я? – возмутилась Марго. – Я так и останусь тут до утра?
– Давай, я тебя отнесу.
Он поднял её на руки и понёс в спальню.
Смеясь, они упали на кровать, Марго обвила его шею. Вадим смотрел на её губы, находясь совсем близко.
– Помоги мне раздеться.
Марго слегка отпихнула его, приподнялась, вскинув вверх руки.
Вадим расстегнул молнию и стал тихонько стаскивать платье.
Его охватило волнение при виде груди в ажурном чёрном бюстгальтере. Лямки лифчика упали с плеч. Вадим протянул руки, чтобы поправить их. Кожа Марго оказалась шелковисто-гладкой…
На танцполе тесно от трущихся тел. Жаркие прикосновения.
Рёв музыки и толчки… Вадим ощущал силу и набирал обороты. «Ритм есть либо нет…» – повторял он, двигаясь в такт бившегося в ушах трэка.
Глава 3
Жанна Вяземская улыбалась, уставшая, но счастливая. Наконец открытие кафе «Рандеву» состоялось.
Всё получилось, как она и задумала. Небольшое уютное помещение, современный дизайн, столики круглые на две и четыре персоны, удобные, не то, что в «Огнях». Первые посетители делали заказы, играла приятная музыка. Зал по-праздничному украшен.
Жанна стояла в окружении официанток. Девушки в жёлто-коричневых, в тон дизайну зала юбочках и блузках. «Намного лучше смотрится, чем траурная, чёрно – белая форма «Огней», – с удовлетворением отметила Жанна. Официантки засыпали её вопросами по поводу изменений в меню.
В стороне – Вяземский, разговаривая с Линёвым, всё поглядывал на дочь. Когда девушки отошли к столикам, он подошёл к Жанне.
– Ну как? Ты довольна? – Павел Николаевич взял её за руки.
– Пап, ты спрашиваешь. Конечно! – Жанна сияла.
– Здесь всё как ты и хотела?
– Да! – Жанна обвела взглядом зал. – Да, всё как я и хотела. И даже лучше. Спасибо тебе. – Она взяла отца под руку и прижалась щекой к его плечу.
– Кафе открыли, теперь с тебя выручка.
– Будет вам, Павел Николаевич, выручка.
– Не сомневаюсь. Да и бог с ней с выручкой. Главное, чтобы тебе было хорошо.
– Предприятие должно приносить доход. Или вы против, Павел Николаевич? – Жанна чмокнула отца в щёку.
– Я? Я никогда не против дохода! – рассмеялся Вяземский.
Он отошёл к барной стойке и вернулся с большим букетом лилий.
– Мои любимые. – Жанна прижала цветы к груди. – Спасибо, пап.
– На здоровье, Жанна Павловна, – улыбнулся отец. – Так сказать, ни пуха ни пера! А я поехал. Оставляю вас… – Прощаясь, Вяземский посмотрел на дочь и подошедшего Сергея Линёва.
Жанна отошла за барную стойку. В последнее время она делала всё возможное, чтобы отдалиться от Линёва. Да, он толковый парень и во многом помог, но Жанну преследовало чувство некой обязанности ему. Она догадывалась, какую цель он преследовал. Не было для неё и тайной желание отца их поженить. Никто прямо ничего не говорил и не просил, но хождения вокруг да около – раздражали. Жанна не любила, когда за неё принимали решение. Сергей Линёв ей нравился, но Жанна заигралась и как снять маску «неприступности» теперь не знала.
Двери кафе распахнулись, и на пороге появилось семейное трио Кричевских.
Жанна приветливо помахала родственникам. Кричевская с мужем и Снежаной подошли к барной стойке.
– Какая красотища-то! Миш, посмотри! – трубила восторженно мать семейства.
– Да, да.. – поспешил с ответом Михаил Юрьевич. Он снял очки, протёр стёкла и только потом стал всё внимательно и с интересом осматривать.
– И что, вся эта красотища наша? Семейная? – полушёпотом спросила Кричевская, наклонив щекастое лицо к Жанне.
– Не совсем так … Это помещение пока только арендовано, – ответила Жанна так же тихо.
– Ну, ты ж здесь хозяйка? – глазки Валентины Семёновны пристально смотрели на племянницу.
– Конечно… – попыталась та объяснить.
Но её перебил Михаил Юрьевич:
– Жанна, а меню можно глянуть?
– Да конечно, вот.
– А какие у вас тут коктейли? – вмешалась девочка-подросток Снежана.
– Чего? Отец, ты слышал? Я тебе дам коктейли! – возмутилась Валентина Семёновна. – Ишь ты, коктейли ей подавай.
– Я про безалкогольные.
– Ещё алкогольных тебе не хватало! – Кричевская вырвала из рук дочери меню. – Жанна, а можно эту бездельницу к вам летом в работницы устроить? Зачем ей улицы за копейки мести?
– Да, это возможно, почему бы и нет. – Жанна посмотрела на Снежану.
Она только сейчас обратила внимания на схожесть их имён. Раньше не замечала или привыкла. Жанна и не подозревала, что Кричевская в отместку сестре Анне назвала младшую дочь – Снежаной. «Что такое имя Жанна? – коротко и просто. А вот Снежана – это совсем другое звучание. Другой уровень».
– Сама-то ты согласна? – спросила Жанна сестру.
– Ещё бы! – Глазки Снежаны загорелись. – Я бы помогала здесь в баре или за столиками.
– Чего? Отец, ты слышал? В баре бы она помогала. Помощница! Хвостом возле столов крутила бы. Ещё чего! Жанна, отправишь её на кухню – пусть варить поучится. – И сумка Валентины Семёновны кирпичом бухнулась на барную стойку.
– Можно и на кухню… – насупилась Снежана.
– Да вы присаживайтесь, – предложила Жанна родственникам. – Не расстраивайся, всё будет хорошо, – шепнула она сестре.
Та, вскинув голову, пошла за матерью и отцом к столику.
– От Кричевских один только шум да проблемы. – Сергей Линёв подошёл к барной стойке.
– Да уж, они такие, – ответила Жанна через плечо.
– Ты когда домой собираешься? Я могу подвезти.
– Буду до конца. Не надо, я на такси.
– Я подожду. Мне и самому интересно, как всё пройдёт. Всё-таки первый день работы нашего заведения.
– Да, первый день… – Жанне с трудом удавалось держать Сергея на расстоянии. Почему она всё усложняет?
Работая в «Огнях», Жанна неуютно чувствовала себя в огромном зале ресторана. Особенно на банкетах, когда столы накрывались на сто – двести человек. От такого количества людей вокруг она терялась. В обычные дни, когда приходилось встречать и рассаживать гостей, всё повторялось. Жанна стеснялась своей полноты и невзрачной внешности. На фоне официантов и барменов, как на подбор симпатичных и стройных, она казалась себе коровой.
В «Рандеву» – не так людно, уютная по-домашнему обстановка, нет интриг и сплетен, косых и злобных взглядов за спиной, и Жанна успокоилась.
Вечер проходил незаметно. Все столики были заняты. Новые посетители заходили, и, не увидев свободных мест, уходили.
– Хороший показатель, народ идёт, – сказал Линёв. – Интерес есть и это главное.
– Только вот принять всех не можем, посадочных мест маловато, – вздохнула Жанна.
Они вдвоём уединились за барной стойкой, в самом уголке.
– Это как в сказке про Золушку: место маловато – разгуляться мне негде… – пошутил Сергей.
– Точно, – улыбнулась Жанна.
– Ничего страшного. Пусть лучше так, чем полупустой большой зал, как в «Огнях».
Жанна кивнула.
– Мне, кажется, всё отлично получилось.
– Да. Спасибо тебе. Ты мне очень помог.
– На меня можешь всегда рассчитывать.
Они сидели рядышком, и Жанне приятна была их близость. Сергей – старше и опытнее. Жанне нравилась его уверенность и основательность. От Сергея исходил магнетизм, притягивающий женщин. Жанна больше не могла и не хотела бежать от него. «Пора заканчивать с неприступностью. Кому нужны эти рисовки?»
– А у меня для тебя сюрприз… Закрой глаза.
Жанна повиновалась.
– Что это? – спросила, открыв глаза.
– С открытием кафе и первым днём весны! – Сергей надавил легонько пальцем, и подарочный футляр раскрылся – на красном бархате – сверкал силуэт влюблённой парочки. – А это будущий логотип кафе «Рандеву» и подарочная брошь его хозяйке. – Сергей пристегнул «влюблённую парочку» Жанне на лацкан пиджака.
– Какая красота! Ты сам это придумал? Ты это заказал? – Жанна была в восторге.
– Конечно, это штучная работа по моему эскизу.
– Спасибо. – Жанна хотела поцеловать Сергея в щёку, но сдержалась.
– Жанночка, большое спасибо тебе. – Подвыпившая Кричевская облокотилась на барную стойку. – Мы не помешаем… или как? – Она по-бычьи уставилась на Линёва.
Жанна, находясь под впечатлением от подарка, счастливая смотрела на тётку.
– Жанна, всё было прекрасно, отличное кафе. – Михаил Юрьевич вмешался, взяв под руку жену. – Мы хорошо посидели. Передавай привет родителям.
– Хорошо, дядя Миша.
– Всё было славно… Жанна, дорогуша… – начала Кричевская, но муж не без труда поволок Валентину Семёновну к выходу.
– Значит, договорились? Я летом прихожу работать? – спросила Снежана сестру.
– Конечно, приходи.
– И буду работать в баре? Окей? – уже тише спросила Снежана.
– Окей, – в тон ей ответила Жанна.
Гордо вскинув голову, девочка-подросток удалилась вслед за родителями.
– О, рухлядь! – простонала Кричевская, бухаясь на переднее сиденье своей девятки. – Вяземский -то на джипе разъезжает.
– Пусть разъезжает, ему положено. – Михаил Юрьевич протёр очки.
– Положено… – Валентина Семёновна откинулась на сиденье и уставилась в окно. Как не пыталась пристроить «никчёмного муженька» к Вяземскому – бесполезно. Вяземский, как от какой заразы отмахивался от неё самой и её семейства. «Никчёмный» же продолжал вкалывать мастером на Ламповом заводе за гроши.
Ехали молча, но Михаил Юрьевич по опыту знал, что скоро начнётся. И началось.
– Вот интересно, долго ли ещё Жаннка в девках проходит? – Кричевская начала с любимой темы. – Чует моё сердце, недолго.
– Да ей бы и пора.
Сделав вид, что не расслышала мужа, Кричевская продолжила:
– Чую я, что женит на себе Жаннку Линёв. Ой, чую… Прилипала, присосался – не оторвёшь.
– А что, достойный кандидат.
– Кандидат?! – Валентина Семёновна с презрением глянула на мужа. – Такой же голодранец, как и мы! Кандидат!
– Голодранец не голодранец, а работает в семейном бизнесе. – Михаил Юрьевич, как обычно пропускал мимо ушей уколы жены. – Для зятя идеальный вариант, чем человек с улицы.
– Был бы богатый – не зарился на наследство, – Валентина Семёновна тупо стояла на своём.
– Кто знает…
– А так, с этим нищебродом плакали наши денежки.
– А сейчас они не плачут?
– Плачут! – Валентина Семёновна со злостью посмотрела на мужа. – Но всё-таки есть надежда.
– Какая надежда?
Кричевская оглянулась на заднее сиденье – Снежана мирно спала.
– С таким сердцем, как у Вяземского, долго не живут…
– Да с чего ты взяла? – Михаил Юрьевич посмотрел на жену.
Она сидела прямо, уставившись в окно:
– Это лучшее, что могло бы случиться …
За окном мелькали вечерние огни, вспышками они освещали тёмный салон девятки.
Снежана не спала. Она, прищурившись, смотрела в затылок матери.
Глава 4
Попивая кофе, в своей одинокой квартире, Линёв вышел на лоджию, открыл окно. Морозно, но уже пахнет весной. После закрытия кафе, он довёз Жанну до дома. Вроде бы всё налаживается.
Не спалось.
В комнате Линёв взял с комода фотографию Кати и с грустью улыбнулся. Ему сейчас двадцать девять, а сестрёнке было бы двадцать четыре.
Тем летом Кате исполнилось пять. К матери, как обычно пришли собутыльники, и Сергей, взяв с собой Катю, убежал с ребятами на реку. Он с сестрой часто убегал из дома в то лето. Мать запивалась. В квартире целыми днями стоял хмельной чад. Незнакомые безобразно-пьяные мужики и бабы галдели, орали песни, дрались.
На речке было полно народа – жаркий выходной. Все купались, а чуть дальше, вверх по течению, ловили рыбу. Кто-то из ребят поймал огромную щуку, и все сбежались посмотреть. Прибежал и Сергей. Щука и правда оказалась крупной, зубастой. Все рассматривали клыкастые зубы, открывая шире пасть, пихали пальцы. Спорили, какой величины рыбу щука смогла бы проглотить. А если укусит? Пальца – и нет! Появились даже свидетели, кто видел щуку, откусившую целую руку.
Когда Сергей вернулся на то место, где купалась сестрёнка, Кати там уже не было. Никто и не заметил, как её унесла река.
Сколько лет прошло, а тот страшный день всегда перед глазами. «Идиот»! Не побеги он тогда к щуке – Катя бы жила.
Тем же летом Сергей оказался в детдоме. Из дома он прихватил только книжку про Врунгеля, подарочные шашки и фотографию сестрёнки. Мать лишили родительских прав и больше они не виделись. Когда Сергей вернулся из детдома, она была на кладбище. Отца Сергей никогда не знал.
С Вяземским Линёва столкнул случай. Два года назад Павел Николаевич баллотировался в местные депутаты, Сергей устроился помощником в его штаб. Никто не верил, что Вяземскому удастся пройти – слишком долго он отсутствовал в городе. Связи утеряны, люди забыли.
«Ничего, попытка не пытка, для первого раза сойдёт…» – не унывал Павел Николаевич.
С той, первой попытки Вяземский не прошёл, но Сергея, как толкового работника, приметил, оставил при себе. Так и пошло.
Линёв тянулся к Вяземскому и его семье.
С Павлом Николаевичем было непросто – человек настроения он требовал полного подчинения, полной отдачи и в делах и в личностных отношениях. Терпеливому и наблюдательному Сергею не составило труда настроится на волну патрона. Он раскусил Павла Николаевича – несмотря на грозный вид и авторитарные замашки, в кругу семьи он менялся. Главное, что двигало Вяземским – любовь к родным, жене и дочери. Всё – ради них.
Сергей любил бывать в доме Вяземских. Зная его историю, Павел Николаевич частенько приглашал Линёва на чай, обеды, праздничные ужины. Вскоре Сергей стал частым гостем. Без него уже не обходились семейные торжества.
Не имея родственных связей, Линёв впервые увидел, что представляет из себя семья. Настоящая. Сергей всей душой захотел иметь такой же дом.
Анна Семёновна всегда ласковая при его появлении оставляла все дела, садилась напротив и внимательно слушала. Спокойная, с облаком светлых волос и внимательным взглядом, она напоминала учительницу. Сергею не верилось, что Анна Семёновна в своё время окончила геологоразведочный и после института ездила даже в экспедиции. Он не мог представить эту хрупкую домашнюю женщину с рюкзаком за плечами, покоряющую просторы Сибири. Но фотографии в альбоме были ярким тому подтверждением.
Сергей с удивлением размышлял, как такие непохожие по темпераменту люди, как Вяземский и Анна Семёновна, могли сойтись и составить крепкую и дружную пару. Ведь это, как лёд и пламя.
Всё чаще и чаще он стал задумываться о семейной жизни.
Продав комнату в коммуналке, доставшуюся от государства, он взял кредит, не без посредничества Павла Николаевича и купил двухкомнатную.
После ремонта квартира оставалась пустой и безликой. Создать уют Сергей не умел. Единственное тепло в доме исходило от Кати, которая столько лет находилась рядом и на фото, и в душе старшего брата.
Все те увлечения, какие случались в его жизни сходили на нет. Сергей не мог серьёзно кем-то увлечься. Ему везло на меркантильных, стервозных красавиц. Перечитанными, затрёпанными книгами они расхаживали, словно хозяйки, по его новой, после евроремонта квартире. Сергей поражался их напору и самомнению. «Неужели и правда, большинство мужчины так глупы, что не видят очевидного?..»
Когда захлопывалась дверь за очередной подругой, он быстро её забывал.
Жанна была удачной партией. Сергей считал, что этого вполне достоин, заслужил. Он сможет сделать Жанну счастливой и приумножить в дальнейшем бизнес её отца.
Глава 5
Из прихожей она идёт прямо на тебя, выползая из тёмного угла. Заползшая в квартиру змея испугала бы меньше.
– Здравствуй, Людмила Викторовна.
– Марго… – твой голос срывается.
– Она самая. Ну как ты, Люда? Сколько лет, сколько зим …
Молчишь. С ужасом смотришь на руки, тянущиеся к тебе.
Ледяные пальцы обжигают, будто железный капкан схватил на морозе. Изогнутая шея, цепкий взгляд. Белое лицо без единой морщинки. Сколько лет прошло… Неужели снова? Кошмарный сон проклятой реальности. В каком жутком страхе ты жила первое время. Суеверная, ты боялась не за себя!
– Как твой сынок? Вырос? Наверное, пашет землю и разводит пчёл?
Ступни немеют, как от входа в ледяную реку.
– Тебя можно поздравить. Ты скоро станешь бабушкой? Не могу поверить, что Люда Ваур станет бабушкой. Как вспомню, как ты пришла в «Огни» такая молоденькая… и вот ты уже бабушка. Дурное дело – нехитрое. Правда? Хотя, что это мы раскаркались – ребёночка ведь надо ещё выносить…