УРАТМИР КНИГА II : КОТЁЛ ЖЕЛАНИЙ

Однажды мы прогуливались вокруг тихого прудика нашего зелёного и цветущего города. Медленно, насыщаясь общим великолепием картинного природно–антропогенного объекта. Два шикарных лебедя кружились в середине этого обводнённого места. Я приехал туда бегать, а она приехала ко мне. Я, и правда, был «краном!», как подмечал Дракон. Она была на высоких каблуках, в сногсшибательном облегающем чёрном платье. Тонкий аромат её парфюма дурманил запахом лилии. Волосы были объёмны и пышны, с мелированными в золотой цвет краями. Она миловала меня своей красотой. Её устойчивый образ будто что–то пытался мне сказать… Я же был одет в кроссовки, спортивные штаны, болоньевую куртку до колен, с капюшоном, с широким шарфом в виде маски на нос. Наверное, когда я увидел её, мне стало приятно, а когда она увидела меня, ей стало не по себе. Свежая и бодрая Юля тогда не подала ни малейшего капризного знака. Мы шли вокруг неописуемого озера, лежащего в лесопарковой зоне города.

– Юль, я навсегда запомню, как ты смущалась, говоря тост на свадебном празднике. Ты чуть не заплакала. Твои глаза намокли тогда, а в голосе чувствовалась дрожь, – я припомнил ей милейший момент, сразивший меня до глубины души, когда собранная умница так трогательно расчувствовалась, говоря приятные слова и пожелания.

– Уратмир, прекрати! Забудь это…

Она толкнула меня несколько раз в плечо. Но при этом красноречивая девушка так же скромно прятала глаза.

– Эй, не раскисай, бедняжка?! Мне очень понравился этот момент…

– Сам ты бедняжка, Уратмир…

Я уже неплохо понимал её мысли. Она не хотела проявлять слабость и быть обузой.

В эпизод снова вмешался Дракон со своей ремаркой:

– Уратмир, обворожительная, да просто обалденная девушка, ждущая взаимности, стерпевшая твой тренировочный наряд, получила в итоге твоё: «Ладно, Юль, нам пора прощаться. Я побежал!». Горжусь тобой!!! «Гуд!» – «”Гуд” – он сказал хорошо» – перевёл бы это слово Вованище…

– Храбрец! Ты на феназипаме был что ли… Вот, приоткрою занавес тайны, скажу тебе, что, как только ты отвернулся от неё и побежал, она в захлёб рыдала… Уратмир, ты неотёсанный болван и хулиган.

Я не знал об этом… Я не думал, что это так её ранило… Мне хотелось крикнуть этому полудурку в треньке: «Остановись! Оглянись!». Но мне отчётливо вспоминалось, что не я был донором нашего рухнувшего счастья.

– Да, Уратмир, конечно, не ты! – Дракон знал всё, о чём я думаю…

– Пойдём, посмотрим в этот день, расколовший твоё сердце на осколки. Побудем очевидцами деяния…

Наконец, я решился открыть свои созревшие чувства Юле. Искупавшись и вылив на себя поочерёдно все шампуни, дополнительно израсходовав на себя два куска душистого и ароматного мыла, я был готов. Надев рубашку, застегнув пуговицы, дополнив образ варёными серыми джинсами, я прыгнул на мотоцикл и отправился к школе Юли. Попутно заехав купить букет жёлтых тюльпанов. Запоминающийся момент жизни… Я хотел признаться! Высказаться! Позвать её за собой! Наконец, поцеловать…

Но, подъехав к школе с охапкой цветов, я сокрушился от прилетевшего зрелища….

– Уратмир! Вот! Вот! Даже став старше, ваши лица всё равно совпадают. Только лицо сейчас у тебя помоложе выглядит, от возраста, наверное, – Дракон подбивал дать ему в морду.

Юля, расплывшись в улыбке, шла под ручку с Баксом, к его мэрсу. Меня трясло так же, как раньше. Я был синим от того, что забыл дышать. Содрогаясь от боли, я выронил букет… Пальцы побелели и похолодели. Головой понимал, что нужно выдохнуть, но не мог…

– Уратмир, вот это драма! У вас фэйсы прям похожи… Ты до сих пор злишься?!

Тогда, в этот скорбный час, лето сменилось сковывающей стужей. Нервы натянулись как тетива лука. Весенняя Юля навсегда вбила в меня осиновый кол. Вот, о какой занозе трезвонил Дракон… Время ни хрена не лечит… Я фантазировал наш белый танец, несколько уютных вечеров, но теперь грёзы ссыпались в урну… Неверная – это прилагательное вперемешку с оскомой в белоснежных зубах остеклили мои глаза… Растоптанный номер первый! Растерзанный простейшей лирической ситуацией, безвольно остывая от ярости, я опустошённо всматривался в цирковую ситуацию.

Галантный и пушистый Бакс, кружась и бегло отбивая чечётку вокруг чудесной Юли, усадил её в свое натёртое до блеска авто. Она щенячьи обнимаясь, разместилась в красивом транспорте, в кавычках бастарда Вовы. Моя воспалившаяся фантазия рисовала другую трагическую содержательность этой пьесы… Бакс был похож на кощея, пленившего Василису Премудрую! Всё равно, было не легче, по–весеннему так противненько… Как–то даже наречий не хватало, оправдать или спросить себя: «Как меня занесло в эту трогательную мелодраму?». Первые минуты я, естественно, сгоряча или сдуру раскис, отринув любой энтузиазм. Техногенная трагедия неразделённой любви умышлено сформировала для меня пул вариативных словосочетаний происходящего: «Известны её секреты. Почему я не смог спросить её? Настежь дверь и плавно вон. Уходи к нему! Уходи! Пусто в сердце. Я сгораю в чертоге адских печей… Обман. Обман! Обратно, не видеть, не слышать, не знать её имя! Всё тело щиплет от её противной лжи. Настолько обожать время с ней! Я не понимал, что творится. В спину нож! Она обнимает не меня. Она превращалась в чужую. Как такое могло случиться? Зачем скрывать, улыбаясь скрывать. Не хочу признавать… Я не хуже его… Прощай навсегда…».

– Уратмир, ты всё думаешь, как она ошибается. Ведь ты знал этого коршуна, друга своего дяди Джэка. Они были бабниками… Бесчувственные и чёрствые охотники за юбками. Как она попалась на удочку этого павлина? До сих пор размышляешь, а?

Я мечтал ей понравиться! Мечтал о взаимности и близости…

Они тронулись, плескаясь в сочных и веселящих беседах. Она сокровенная, моя идеальная, почему так? Остатки разума и безволие от утери неслучившегося поцелуя толкали меня ехать за ними. Мимоза или тюльпаны, хрен их разберёт, я не был флористом, попрощались с достижением адресата, растрёпано валясь на брусчатке. Держась поодаль, сходя с ума, слов не находя, оказался, наверное, попросту другом?

До позднего вечера я стоял на улице возле романтичного кафе, где Бакс делал и говорил то, что обязан был делать я! Снаружи, за огромной стеклянной витриной, ждал я! Снаружи, взирая на свидание с обилием радости и счастья между ними. Было трудно усваивать такую подлость.

– Уратмир, да ты был мазохистом… Поражаюсь людям и их самоотверженному желанию страдать… – Дракон был неумолим… Обратная сторона похвалы снова колко вырезала мне дежурную печаль…

Смотря со стороны, я умоляю её не верить ему. Желанная, ненаглядная, ласковая, наперебой синонимы описывали мне милую Юлю. Обездоленный и обессиленный, я понимал, что во веки вечные уже не узнаю, как могло быть здорово и празднично проводить время с нежной Юлей…

Подошёл тот час, которого я так бесконечно ожидал. Серебристый вечер тактично завершил это коварное свидание. Дождавшись окончания горько бьющей в самое сердце встречи, я, наконец, посмотрел ей в глаза. В тот самый миг, когда они под ручку выпорхнули из проверенного ресторана. Обходительный Бакс отлажено, в своём стиле, придерживая Юлю за талию, вышел на улицу. А там я! Заметив меня, райская парочка рассоединилась, и ухажёр направился к мумифицированному мне, поздороваться.

– О–о–о… малой! Ты что тут? Ждёшь кого? – ему было невдомёк, что тут на самом деле происходит. И насколько натянута обстановка…

– Привет… – аморфно промямлил я…

Я не знал, что ему сказать. Обеззубить его прямо сейчас было бы как–то неправильно. Основания какие? Включить Вову, но такие штуки может выполнять только оригинал… Но я думал не об ответе Баксу, а о плачущей Юле. Почему она плакала? Смотрит и плачет… Сохранила тепло что ли? Я захотел повернуть время вспять… «Милашка, ты же не такая, как все его безликие стиляжки?» – про себя, в направлении необыкновенной и трогательной старшеклассницы говорил я. Она накрепко зацепила мои чувства… Этим вечером Юля забрала у меня всё… Её безутешное и разочарованное лицо провожало «близкого ей меня» в обещанное расставание.

Бакс увидел исступление и слезинки первозданной Юли. Он был смекалистый паренёк и поверить в резкое безосновательное ухудшение настроения своей партнёрши не мог. Я повернул голову, вдоль основной дороги заметил мелькающего многофункционального Вована. На соседней стороне улицы, метрах в пятидесяти, на моё счастье, находился Джэк. Между делом, Патрик какому–то выцепленному незнакомцу продавал кирпич возле сервиса обслуживания авто. Альбэрт частенько занимался там апгрейдом своей четырёхколёсной бестии…

– Бакс, да я к Вове приехал… Вон он! – надежды на то, что проницательный фазан поверит мне, уже не было. Его зацепила эта неоднозначная ситуация, здесь уже вмешалась его кровожадная натура. Отпустить эту оскорбительную ситуацию, ему не позволяла статистика покорённых женских сердец. А тут обстановка люкс! Лирика остросюжетного любовного треугольника…

– К Вове? А–а–а–а… Ну давай, ладно… – самопровозгласивший себя главой прайда усмехнулся, и как будто специально крепко взял Юлю за руку и отправился прогуливаться…

– Какие варианты, Уратмир? Ты, склонив голову, побрёл к дяде… – подытожил Дракон.

– Что тебе было нужно, Уратмир? Очаровательная девушка превратилась в ядовитую лгунью? Или как? Оглядываясь, ты видел навзрыд хлюпающую Юлю. Что это могло значить? – продлевал ход моих суждений Дракон.

Я, омрачённый, сближался с «рядовым Джошуа». Дядя просматривал любимые видосики на планшете, популярных стримеров. Особенно ему нравились видео, где популярный видеоблогер совершает изнасилования для того, чтобы снять обучающий и информативный ролик «Как входить в хату, чтобы не опустили»! Или просматривать прямую трансляцию из «хаты» «Как опустить популярного блогера, заезжающего к ним, по беспонтовой статье!».

– О–о! Мелкий, ты что тут трёшься?

– Я, так! За хлебом выходил, – вяло, без доли оптимизма смолвил я…

Вова ненавидел уныние, а моя меланхоличная физиономия не вызывала в нём интереса продолжить уточнять у меня: «Зачем, почему здесь?». Тем более у него своевременно для меня возникли дела в виде нелаконичного продавца деталей из СТО. Мне не очень была интересна эта типичная ситуация. Но, бузивший и буксующий торгаш гаек и болтов, наверное, всунул Вовчику не те запчасти, или вроде того, а затем попытался пренебрежительно выехать на враждебности и психической активности. Последним слово немытого и в мазуте перекупа стало: «Братан! Слышишь!». Вова не был ему Братаном! Патрик был садистом! И поэтому скупщик смутьян из вертикального положения визуализации интерфейса горизонта, повалившись лобной долей в сторону фронтального восприятия бордюра, создал экспозицию «Клиника, кома, утка, капельница, бинты, рвота, тошнота, головная боль, заторможенность, реабилитация, Джэк трогательно посещает его с апельсинами и конфетами, дабы избежать заявы». Очередной намотал слюни на кулак! Каноничный дурак! Мне было не интересно, поэтому я побрёл к своему бензиновому другу.

– Уратмир, но ты пытал какие–то ложные надежды, которые двигали тебя за воркующей парой. Чего ты хотел добиться, так очевидно преследуя их. Хотел упиваться Юлиным смятением и стеснением. Ты ехал два километра в час, ровно за ними, до самого парка. Хотел доказать Баксу свою крутость? Или наглость? Ты действовал как животное, выпячивая себя…

Они зашли в парк, а я закатил туда на бензиновом байке. Борзо прокатываясь по алее, переливающейся разноцветными гирляндами, между немногочисленных отдыхающих.

– Вспоминай, Уратмир, сейчас произойдёт нечто грандиозное?!

Дракон говорил истинную правду. Как я мог запамятовать такие события.

– Уратмир, ты увидел, как эти двое подошли к кассе на колесо обозрение, которое установили в зелёном массиве культурного отдыха. Ты спрыгнул с мотоцикла и бросился за ними. Кабинки были открытыми на четыре места. Не успели они взять билет, как ты уже отдавал купюру кассиру. Не дожидаясь сдачи, ты рванул вслед. Ты не хотел, чтобы они целовались? Что тобой двигало? А? Зачем ты сел рядом? Зачем заплатил крупными, за сто оборотов сразу? Неужели у тебя так свербело? Вы все сидели молча. Колесо очень медленно двигалось вверх. Ты раскинул руки в обе стороны, делая дурацкий вид, что банально наслаждаешься раскинувшимся парком индустрии развлечений, городскими кварталами.

Помню эту неуютную тишину. Бакс, сволочь, крепко обнимал Юлю! Она была похожа на камбалу. Я хотел тогда, чтобы всем было мерзко, как и мне. Почему я один страдал? Вот вместе испытывать дискомфорт, это да! Прихвостень дяди бесился, как цирковой пудель.

– Уратмир, как только вы добрались до пика, произошло это!

Внезапное землетрясение, балов семь–восемь. Помню, как нас тряхануло. Мы были напуганы до потери сознания. Колесо остановилось.

– Для вашего региона землетрясение не такая уже и редкость. Только подлые предприниматели приобрели карусель, не рассчитанную на подобные сейсмотолчки. Она была слишком большой и громоздкой. Взгляни, как ты испуган. На любовной парочке вообще лица нет. Через пару спокойных мгновений произошёл громкий металлический скрежет. Внизу вспыхнул пожар. Загорелась будка, где был двигатель. Центральная металлическая часть, державшая всю конструкцию, надломилась в нескольких местах, а двигатель продолжал продавливать её вперёд. Оставалось совсем мало времени до того, как оставшиеся железные балки надломятся и колесо, продавливаемое мотором, покатится по живописной аллее. Ты резко посмотрел вниз, где, задыхаясь от гари, стоял бестолковый кассир. Этот молодой парень вряд ли бы смог понять и остановить двигатель этого адского аттракциона.

Помню, как внизу собиралась толпа зевак с телефонами и галдежом. Они стояли прямо под нависающим колесом. Юля плакала, а я смотрел вниз и искал, где находится питание для этого колеса. Скрежет и шум от давления на опорную конструкцию нарастали.

– Уратмир, ты бросился вниз! Ну не зря что ли ты подтягивался за раз сотню. По стыкующим трубам ты спускался вниз. Смотри, какие огромные и недопонимающие у тебя глаза? Один раз у тебя даже нога соскользнула и ты оказался на грани падения. Колесо трясло уже, как в судороге. Добравшись вниз, ты выбил аварийное стекло, за которым был внушительный пожарный топор с деревянной рукоятью, а потом ты сообразил ударить по двум высоковольтным проводам, подходящим к кабинке с мотором. Это остановило электродвигатель и отбросило тебя на пару метров. Плюс отрубило от питания полпарка. Дождавшись пожарных, которые сняли Юлю и Бакса, ты умчался домой. Но это не конец истории, как ты знаешь.

Руки даже сейчас тряслись от сделанного. Я в деталях вспомнил этот экстремальный отдых.

– Уратмир, осторожно. Ты был в опасности… Бакс был подленький приятель…

Мы с Драконом трансгрессировали в послезавтра, а именно в поздний вечер пятницы, где меня поджидала засада.

Помню, я дворами возвращался домой, а меня свистом, одёрнули четыре бездельника. Крепыши были шаблонными гопарями того времени… Спортивная куртка, непонятной марки, руки по карманам, глаза, пеленгующие терпил.

– Свояк, как жизнь молодая? – с этой фразы начал свою отрепетированную роль громила.

Я вроде вообще не подходил на роль объекта взыскания ценного металла. Я не был в уггах и в обтягивающих штанах. Мой спортивный и подтянутый вид также не давал повода, стать верным средством для поднятия их настроения.

– Топайте отсюда, сёстры… – я не стал фамильярничать и лебезить, а сразу начал с места в карьер.

Это был гоп–стоп. Поэтому решать было необходимо сразу. Районные рифмоплёты были залётными, так как я знал всех, кто промышлял браконьерством у меня в квартале.

– Опа–Опа! Да ну нафиг! Чё, спортсмен? – ехидный проныра возобновлял свою тираду.

– Вы что ли актёры?! Вчера столичный цирк приехал. В газете писали, что клоуны перфоменс устраивают? – эти щеглы утомили меня, как только попались на пути. Тележить с этими босяками я не хотел… Да и не питал иллюзий к адекватному урегулированию.

– Бродяга, что так нескромно, а?! Утоли публику монетой… Жарко, в горле пересохло, хочется водички… – острый, вскрывающий содержание спич затягивался…

– Блудный сын, хреновый ты актёр и потуги твои страдальческие, без должного выражения, не тянут на Оскар…

– Здоровья хватит отработать сказанное, светлячок?

– Я здоровьеустойчивый!

Пришлось немного повозиться. Чеканутые были стойкими парнями. Они отважно сражались, но решили сдаться сразу же. Воткнув общительного вертикально в газон, а замешкавшегося нахохленного из группы поддержки достав нагой в челюсть, я заметил сверкающие пятки двух других халтурщиков. Банда распалась… Уматывали они как–то по естественному! Наверное, сработала мышечная память… Но, случайно локтем статист попал мне в глаз, чем вызвал его покраснение, а в дальнейшем побагровение.

Вдруг, у одного из прилёгших зазвонил мобильный. Не знаю, что вызвало мой интерес, но я ответил.

– Алло, Пинчер. Ну что, как прошло?

Вот это поворот! Моему удивлению не было предела!

– Алло! Алло, Пинчер! Алло!

Организатором этой ролевой игры был Бакс. И номер его… Всё перемешалось в моей голове. Этот гений заказал этих оттопыренных? Шедевральный психопат!

Добравшись не без приключений до своего тихого дворика, я обнаружил «Святого Альбэрта», пребывающего в окрылённом расположении духа.

– Мелкий, «how are you?» – начинающий лингвист заговорил.

– Lousily, my dear friend… – я умудрился скривить жизненно утверждающую мину на лице. Плюс синяк…

Я собирался рассказать своему дяде мелодичную и бескрайнюю историю о себе и Юле, и о впутавшемся в эту скабрёзность Баксе.

– Уратмир, ты был ябедой! Рассказ и интерпретированная тобой подоплёка роли Бакса ухудшили общий фасон Джэка! Точно так же Патрик выглядел, когда ты, заливаясь слезами, предвзято наговаривал на Лёху и Стаса… – подметил царское стечение вражды и оговора Дракон…

В неустойчивого Альбэрта вселился дикарь. Моя убедительная проза углубила неадекватность «Неуловимого Джо»! Невымерший неандерталец зажимал губы от разочарования.

– Ах, ты–ж–ж грёбаный «Стрингер!». Ну, упырь! – Джэк нырнул под сидение и достал травматический реквизит. Передёрнув затвор, он кинул его обратно. Складывалось впечатление, что у Альбэрта было в запасе много вариантов окончания жизни Бакса.

«Стрингером!» за глаза, измываясь, называли Бакса его близкие дружбаны. Дело в том, что однажды, случайно, в его квартире Вова обнаружил мужские стринги. Это событие стало отправной точкой назойливого стёба над Баксом. Используя её периодически, почём зря, кликуха кулуарно осела прозвищем Бакса. Мы прыгнули в тачку и отправились с Блэк Джэком на перехват заказчика.

– Уратмир, именно тогда Вова поведал тебе изобличающую истину подноготной Юли. Ты внимал ему с открытым ртом. Патрик обливал её грязью, как мог. Он нёс всяческую порочащую информацию вёдрами. Почему ты поверил? Наверное, сам этого хотел! До того момента, пока Вован не переехал стопу Бакса, он навыдумал добрую сотню компрометирующих историй о Юле.

Дракон произнёс это так, будто это Вова лгал.

Пока мы созерцали, как Вованэ разжаловал Бакса в «человека прометнись», я думал о словах Дракона. Бакс же исполнял дриблинг ногами, а его глаза сбились в кучу. Он станцевал джигу. Вколотив в поверившего в себя бедолагу пару тройку фофанов, Бакс лишился привилегированного звания и титула «правой руки», превратившись в глашатого… То есть «левого мизинца» на ноге Джэка!

– Уратмир, а ты хочешь узнать, как было на самом деле… Что думала она? Я могу приоткрыть замок тайны прошлого. Вова наврал тебе. Нагло наврал! Оклеветал Юлю. Она никогда не была очередной пустышкой Бакса. Второй раз их встреча окончилась пощёчиной слащёному эгоисту – эти формулировки Дракона закрались в меня гнусными сомнениями.

– Их родители были знакомы, её отец настоял на свидании Бакса и Юли. Она противилась этому как могла. Но совместный бизнес родителей не позволил ей отказаться от этой затеи – Дракон показывал мне краткие, но категоричные отрывки, сбивающие меня с толку.

– Та вечеринка у Вовы, на которой ты видел Юлю и скупщика женских сердец, закончилась ничем. А точнее, жгучей оплеухой «Стрингеру». Ты же разбитый от увиденного плёлся домой. А обломавшийся и униженный Бакс звонил гопарям.

Какое–то бездонное разочарование затянуло простыней мои уставшие глаза. Я ведь не знал! Без выражения, тогда я утопил свои чувства. Связав им крылья и выбросив в бездну потерь.

– Вспомни, что ты ей сказал после? Последняя ваша мимолётная встреча? После того как Бакс уехал на реабилитацию за границу… Она подбежала к тебе, – Дракон тряс и будоражил мои безутешные воспоминания.

Я закатил ссору:

– Уратмир, подожди?! Эй! – так звала ослепшего от ненависти и злобы меня Юлия.

– Что!!! – со звериным гонором, обернувшись, сказал я…

– Уратмир… Ты спас нас… Ты спас меня…

Я не дал ей договорить.

– Я спасал свой мотоцикл, он стоял прямо под колесом обозрения… – сказал я.

Такой великолепный аргумент заставил её замолчать.

– Ты мне омерзительна! Я ненавижу тебя! Покуражилась с ним?! Понравилось?! Больше никогда не подходи ко мне!!! Самое худшее, что случилось со мной, это ты! – прыгнув на байк, я с пробуксовками исчез навсегда…

Сам себе я говорил: «Остановись», но тени прошлого меня не слышали… Так я остался со своей болью и обидой наедине. Расставшись, не успев даже попробовать… Грустный бит пробивал меня до дрожи. Я упал в своих глазах… Дракон добился, чего хотел… Вскрыв порочность и неразборчивость моих поступков… Продемонстрировав итог того, что могло стать великой любовью, но стало лишь разбитым ощущением…

Мы подобрались к промежуточному прологу. Странные ветра и сетевые фотоны вернули нашу пару обратно к чёрному пруду.

– Эпилог, Уратмир! К чему мы с тобой пришли? А к тому, что в один неожиданный момент, ты поставил на кон себя и свой выбор, длинною в прошлую жизнь… Ты невероятно ценный актив для посредников… Они трудились не подкладая своих несуществующих рук, впитывая изъяны и ошибки твоей жизни, чтобы вымостить тебе дорожку на их жертвенный алтарь. Кропотливо и скрипя своими отсутствующими зубами, эти блики, пытающиеся обрести смысл в явном мире, ожидали манящего тебя в стяжке событий!

Дракон провёл своей странной рукой по большому кругу. А спустя секунды, я обнаружил невероятный мир. Тысячи таящих и теряющих постоянную форму рябящих пятен осыпали непостоянную вращающуюся воронку на месте чёрного пруда. Постоянный шум, как от жутких помех телевизора, сдавливал виски и морщил лицо. А пространство–время можно было ощутить сквозь возмущения и рябь.

Место, где зарождалась взаимосвязь энергии, где материя подшивалась в общий запрашиваемый смысловой ресурс! Место, где главное измерение – ноль, где нет разницы, с чем сравнивать, просто потому, что результат абсолютен и точен для любого, кто готов принять. Но принимать некому, этот мир лишь «адаптивный преобразователь»! Длина, масса, сила, время, температура, вещество, свет там лишь шелест! Наглухо запечатанный канал связи от эталона в субстанции. Не поддающийся изучению «базовыми теориями», преобразующий оптическое изображение воли эталона в сигнал для среды обитания пространственной подобности. Передающие запакованную реляцию «вещного вещества» в явный мир для его явности.

– Уратмир, вот их сухая подреальность! Почва зыбуча, границ нет… Устойчивость лишь в мечтах, а мечты лишь неуловимое желание в ходе наблюдения за вами. В такой кромешной нестабильности эти проводники притягивают и отталкивают процесс возможного и невозможного. Комбинируют коммуникативную необходимость, достаточную стать условием. Запертые, но понимающие, что они есть…

Внезапно эта клетчатая размерность, с абсолютно вольною возможностью для фигуры на плоскости, заметила нас. Да, этот мир заметил нас… Пасущиеся стада пятен развернулись в нашу сторону… Я скупо и испуганно начал дёргать Дракона… Он сжалился надо мной и вернул нас на грешную землю…

Такие перепады состояний вызывали жжение и рвотные рефлексы. Мой крепкий и здоровый организм, дополняющийся отличным от других людей видением мира «зрячим взглядом», всё равно был взболтан. Меня мутило. Это отразилось на цвете моего лица. Но Дракон решил добить меня акапелла, ведь подпевать ему могла целая вселенная.

– Да, Уратмир, ты знаешь, что ваше прошлое – это рабство у древних земных рас, обитавших на земле… Тоже людей, но других… Современный землянин – это совсем другое существо, другая особь. Но откуда появились они? Откуда произошли те первые, изначальные прото–люди? Как вселенная дарует величайшую возможность «Познать себя как «Я»!». Кто вправе даровать? И дар ли это вообще? А может, возможность? А может, мука?

– В настоящий момент у меня нет инструментария тебе доказать свою позицию. Но есть упрощённые вещи, Уратмир, которые доступны любому индивиду. Спроси себя, землянин: «Может ли человечество произойти из одной пары людей?». Сию секунду, не бросайся в омут знаний и познаний науки, философии, социологии, генетики, биологии. Ориентировочно, ответь себе… «Может ли человечество произойти от одной пары, т.е. мужчины и женщины?»… Если, например, «Да», может! То спроси себя, человек, почему вы разной расы? Почему вы многонациональны, разнокожи? Могла ли первая и единственная пара людей быть по архитектуре другой? По природе другой? Иметь возможность делать множество потомков? Жить дольше? Что являлось их структурностью гена? Выносимо ли признать, что они были другие?.. А значит, уже они не Вы! Но предусмотрено ли биологической природой рождение другого вида от другого? Внимание, Уратмир! Если у вас один предок, то вы, все люди, родственники… Вы, близкие, убиваете и обманываете родных… Первая пара могла быть как уникальной, с точки зрения наследственности, то есть иметь общую цветовую кожу, а могла быть утопией, без возможности на будущее… – Дракон смаковал…

– Что ты затаился, Уратмир! Ждёшь, напрягая скулы ответа?! Но я поиграю с тобой ещё. А если ответ будет: «Нет, не может!». Тогда кто и откуда вы? Вы, постоянно деградирующие особи? Или гибриды? А может, вы, наоборот, планомерно улучшающаяся эволюция? Химический взрыв абсурда, давший сумасшедшую вариативность молекулярным построениям? Честно говоря, если взглянуть на вселенную с очень далёкого далека, то вы даже не бактериальная хромосома, вы плоскость, но это я так, сказал то, что ты хочешь услышать. Нельзя взглянуть с такого ракурса и остаться прежним… Там нет идиом и ракурсов… – эти слова заставляли меня дрожать… Как–то прошибали насквозь, словно стуча мне в область груди, подбивая на странные мысли.

– Уратмир, что могло произойти в прошлом, чтобы появился человек? Почему для вас, людей, это загадка? Неужели!.. Неужели!.. Неужели!.. Вы, людское племя, не знаете, откуда вы!!! Как вы живёте, если не знаете, кто вы?! Кто? Эволюция? Дар? Закономерность? Случайность? Божественная суть? Детерминизм проведения? Пробирка? Прозрачный лабораторный сосуд? Какой из ваших капризных предков забыл записать или пересказать отпрыску суть своего происхождения? Набор ложной информации? Цифра? Чьё–то заблуждение или вымысел? Или реальность, та, которая только и может быть? – он жаждал расправы над моими убеждениями…

– А если сам вопрос неправилен? Захочешь ли ты узнать о себе правду, человек? Захочешь ли ты узнать, для чего тебе зубы? Такие глаза? Столько рук и ног? Захочешь ли ты узнать правду о своих желаниях? Кто ты биологически и кто ты в мыслях? Где порог твоей воли? Когда ты стал есть мясо? На что ты вообще пойдёшь ради жизни? И почему такие кардинальные вопросы не ставятся сейчас? Почему есть тонкие, невидимые правила, которые не обрекают вас на полное глумление над собой. Почему иногда они действуют в отношении одних, а иногда не действуют в отношении других… К чему вы все стремитесь? К благам! Но ими одарены не все… Ведь если есть несправедливость, где–то есть и справедливость…. Почему некоторые из вас стремятся провести, обокрасть и обмануть других, и озолотить себя, но если исчезнут другие, им нечего будет красть? Верил ли ты, что целая вселенная – ваш дом? А что ты думал о человеке как об индивиде? Ведь ни один из вас не сможет жить без своих собратьев. Вы – единая биологическая особь, способная к освоению и опыту только в тесной кооперации со своими сородичами… Человек – это совокупность всего, понимающая себя как совокупность всего…

– Дракон, это замечательный ликбез, но от этих беспощадных терзаний моих мыслей становится легче только тебе?

– Уратмир, я хочу, чтобы ты понял… Ты лишь человек. Непомерная ответственность свалилась на твое имя… Стечение нежелательных обстоятельств сделало тебя важной фигурой в системном кризисе, который неконтролируемым образом окутал вселенную. Меня пугает и расстраивает, что ты просто человек. Самое хлипкое и жалкое существо во вселенной. Вы слепы… Вы разрознены… Вы глухи… Вы обречены своим существованием… Как выбор универсума мог пасть на тебя? Как ты думаешь, где человеку было бы комфортней? Только условия, пресловутые условия вгоняют его в землю? – Дракон хитро взглянул на меня вновь…

– Но, Уратмир, если поразмыслить, то вся людская генетическая дряблость – это всего лишь обезвреживание вашей паразитической сущности. Человеческая хилость может быть блокирующей стеной для всей вселенной. Нужна ли идеальная планета вашему виду, вашей ДНК? Или ваша ДНК подстроится под условия? Вы хотите убежать, но вы и есть агония, от которой ищут спасения. Представь, Уратмир, что если ваш мозг и ваши желания в момент превратятся в творения, что произойдёт? Сколько времени будет нужно, чтобы вселенная была разорвана тварями, сбежавшими или отпущенными из вашего подсознания, из ваших страхов и боли, ненависти и злобы. Вы, возможно, изгой? Посмотрите на ваши зубы, вы едите всё подряд. Неуемность ваших желаний, непонимание границ и граней – вот вам их и придумали. Сковали ваше безумие разума в поле вечного блуждания, в искусственном коридоре мотивов и решений. Кто сказал, что вы жертва? Вы – безжалостная мысль, стремящаяся к уничтожению. Какой грех вы не совершали? На что сможет пойти человек ради услады своего стремления? Рамки нужны не для того, чтобы вам было комфортно, а для того, чтобы сберечься от Вас. Заметь, ведь вы не имеете возможности творить, а только создавать. Вопрос почему? Ничего личного! У вас есть только одно желание или стремление – обрести возможность творить, то есть выбраться… Справедливо можно спросить, почему бы вас просто не уничтожить, но это и отличает то, из чего вас изгнали, с тем, где вы заперты. Вы – липкий, страшный Спрут, который может сожрать безупречность.