Камера видеонаблюдения

4

Не прошло и пяти минут, как в КПП зашел третий человек. Им оказалась Вероника Проссимова, которую Антон так горячо желал пригласить на свидание, но в этот самый момент не видел, так как увлекся просмотром записей с камер. Зайдя в помещение, она закрыла свой стильный ярко-желтый зонтик с черными линиями и подошла к стойке исполняющего обязанности начальника охраны, чтобы забрать свой ключ. Темно-серые брюки элегантно подчеркивали стройность ее ног, короткая и стильная кожаная куртка слегка обнажала ее нежную шею. Вероника коротко взглянула на открытую за Цветковым дверь и увидела там букет. Ее взгляд застыл, а щеки покраснели. Уголки рта опустились вниз, а тонкие брови нахмурились. Она сразу догадалась, что этот букет для нее.

Вероника встала в защитную стойку и холодно сказала:

– Доброе утро! Вижу, что вы время зря не теряете. И кто же эта счастливица?

Антон от неожиданности подпрыгнул и взглянул на Веронику таким взглядом, какой бывает, когда пробуждаешься от дневного сна или, когда резко хватают за плечо, когда засмотришься какой-то передачей по телевизору.

– Что? Что простите?

– Я говорю, что вы очень шустрый и уже кого-то «закадрили». И мне интересно, кто эта девушка.

Зрачки Антона расширились, и он осознал, что забыл закрыть дверь в комнату, находящуюся сзади него. Она увидела букет… Это провал. Настоящий провал. Цветкову на миг показалось, как забубнили барабаны. Не будет теперь ни каких охов и ахов, а также восторженных обмороков.

– Это вы… То есть они вам, – заикался Антон. Он попросил подождать ее секунду и начал вставать со стула.

Камера видеонаблюдения в КПП стала немым свидетелем миниатюры, которую невольно разыграла девушка. Вероника закатила глаза, сказав про себя, что так она и думала. Ее щеки ярко пылали. В их красках виднелись смущение, недоумение и тревога. Веронику бросило в жар. Она нервно наблюдала, как молодой человек неловко вышел из-за стойки, как нелепо семенил к грязной мутной банке, в которой стоял букет из цветов, где среди пошлых роз торчали нелюбимые ею орхидеи, и как он ссутулившись вернулся, зажав в руке букет, и стеснительно взглянул на нее, боявшись смотреть в глаза. Он был жалок и в смешанных чувствах. Она была жестока, но смущена.

Камера видеонаблюдения безмолвно записывала разговор молодых людей.

– Простите, как вас зовут?

– Что… Эээ.. Ммм… А… Антон, – он совсем потерялся.

– Так вот, Антон, – ей было не по нраву жалкое зрелище, представшее перед ней, – Вы, конечно, приятный молодой человек, – солгала она, – Но у меня есть мужчина. И у меня с ним все серьезно, понимаете?

– Понимаю… – подавленно произнес Антон, потупив глаза вниз и увидев ее идеальные ноги, обутые в изящные туфли на тонкой шпильке.

– Мне очень польстило ваше внимание ко мне, – здесь камера определила, что у Вероники включилось заложенное ее родителями воспитание, – Но увы для нас обоих, – здесь она осеклась, проклиная себя за эти слова, – я занята. И счастлива. И у меня все прекрасно, – дальнейшие оправдания, словно сахар брошенный в мед, были бесполезны. Вероника дала ему надежду, его широкие глаза распахнулись.

И сказанного не вернуть, она услышала мычание Антона:

– Да, я понимаю вас, Вероника. Но может еще не все потеряно, может…

– Нет, Антон… – перебила она его, – Не знаю, как вас по отчеству.

– Можно просто Антон…

– Отлично. Так слушайте меня, Просто Антон! Никаких «может» не будет. Найдите себе другую девушку и подарите ей этот очаровательный букетик, – произнося слово «очаровательный», она старательно обводила все гласные буквы, намекая на то, что он вовсе не очаровательный, – Вам все ясно?

– Но этот букет для вас…

– Антон, просто дайте мне ключ и прекратите позориться. Проявите к себе уважение.

Антон снова вспомнил мультфильм «Шапка-Невидимка» и позавидовал главному герою, что у него нет такого же волшебного бумажного треугольника, который стоит надеть и сразу исчезнешь. Он мечтал исчезнуть в сию же секунду и никогда больше здесь не появляться. Не может быть, чтобы столько напастей произошло с ним меньше, чем за два часа.

– Послушайте, Вероника, – тихо промямлил он, – В скромности рождается…

Его перебил визг тормозов, донесшийся у входа в КПП. Незаметно бросив взгляд в монитор, он увидел дорогой седан респектабельной марки «Ягуар», из которого в спешке выходил незнакомый человек в дорогом костюме. Антон заметил, что мужчина очень рослый и крупный. Он быстро зашел в КПП и позвал Веронику. Она обернулась и просияла. Пришел не просто ее спаситель. В КПП появился ее молодой человек.

– Платон, что ты здесь делаешь? – улыбалась и сияла она.

– Дорогая, шел такой сильный дождь, а ты так легко оделась, что я решил немедленно тебя проведать, а заодно привезти теплые вещи. Они в машине.

Крепко обняв и поцеловав свою девушку, Платон заметил Антона. Тот так и стоял рядом со стойкой с букетом в руках и в оцепенении наблюдал за происходящим. Всего в паре шагов от него в центре КПП он видел не влюбленную парочку, а тандем из тисков и молотка, где тиски по имени Вероника крепко сжимали его сердце, а молоток с дурацким именем Платон хлестко долбил по нему своей металлической частью, желая разбить его сердце на куски, не оставив при этом ни следа от былого пылающего влюбленного органа. Маленькая прозрачная капелька вырвалась из левого глаза Антона, но Платон ее не заметил. Зато он четко видел цветы и подумал, что вероятно приехал очень вовремя. И раздолбить своими мощными руками-молотками ему хотелось вовсе не сердце Антона, а его голову.

Тем временем камера видеонаблюдения записывала третью часть спектакля, в который уже вошли миниатюра и диалог. Теперь, по всей видимости, будет записан скандал. Почему спектакль? Несмотря на все свои эмоции и переживания, Антон глубоко в своей душе не верил в происходящее. Ему казалось, что ситуация, в которую он неожиданно втянулся, ненастоящая. И глядя на Веронику, смотря в ее глаза, он не мог для себя решить, искренне она себя ведет или играет. Те же сомнения вызывало и поведение Платона.

– Может я вам помешал? – прикрикнул Платон, отступая от Вероники.

– Что? – выразила удивление Вероника, но затем в ее взгляде мелькнуло озарение, – Что ты, что ты! Как тебе не стыдно? – упрекнула Вероника своего мужчину, искоса посмотрев на Цветкова.

– Это мне должно быть стыдно? – Платон обладал вспыльчивым характером, и он явно не желал себя контролировать, – Какой-то придурок стоит тут перед тобой с цветами, а ты и рада! – он перешел на крик. Тетя Шура, услышав шум, повернула голову и оценив обстановку, горько покачала головой. Она отвернулась, так как не любила сцены ревности.

– Платон, послушай, – начала объяснять Вероника. Ее речь была твердой, как камень. Тон был таким, что в словах невозможно усомниться, – Во-первых, перед тобой временный начальник охраны. Во-вторых, он очень скромен, а в скромности рождается… Что вы там говорили рождается? – она обратилась к Антону.

– Благо… – тихо произнес он.

– Видишь, он не просто временный начальник охраны, а еще и философ. Я ему помогаю в отношениях с девушкой из одиннадцатого кабинета. Смотри, какой красивый букет он выбрал.

– Ты же не любишь орхидеи, – более спокойным тоном сказал Платон.

– А при чем здесь я? Главное, что они нравятся Маше. Она сама мне так говорила.

– Действительно, а при чем здесь ты? И часто ты таким философам помогаешь?

– Платон, прекрати! На днях я потеряла ключ от кабинета и обнаружила это только вечером, Антон не стал мне выписывать штраф, сообщив, что есть запасной. Мы с ним разговорились, и случайно выяснилось, что ему нравится Маша. Вот я и вызвалась помочь.

– Это так, Антон… Как вас по отчеству?

– Можно просто Антон, – он едва выдавил слова, – Да, это так… – Цветков своим видом напоминал гаргулью базилики Сен-Дени.

Платон окончательно успокоился и быстро начал извиняться:

– Приношу свои извинения. Я чуть было не отправил вас в больницу с переломанной челюстью, – он дружелюбно протянул руку Цветкову для рукопожатия. Антон ощутил крепкую и цепкую хватку и едва не издал вопль от боли, – Извините, что назвал вас придурком.

Антон скороговоркой проговорил «ничего-бывает» и почти ничего не соображая, отдал запасной ключ от кабинета Веронике. Он проследил за уходящей от него пары, упал на стул и закрыл глаза. Где-то вдалеке он слышал, как Платон объяснял Веронике, что ей стоит делиться с ним «подобными» мелочами, чтобы не попадать в подобные ситуации. А цветы тем временем снова вернулись в ту самую грязную и мутную литровую банку.

Его голова гудела, словно в ней поселился дикий рой пчел. Она звенела и трескалась. Разгоряченный улей вот-вот мог взорваться, представив миру высокий крик Антона. Он опустил голову на стол. Ему было плевать, что о нем подумают, когда увидят в таком положении. В данную минуту это не имело значения. Он проклинал свою жизнь. Он проклинал свое вечное невезение. Ему показалось, что он живет не своей жизнью. Что кто-то пишет роман о нем и ведет его не тем путем. А сейчас его путь тернист и сложен. Испытаний слишком много. И пройдя их, появится не крепость духа, но тряска в коленных суставах, а также тяжесть в ногах и вечно горячий лоб от объема мыслительного процесса. Эти испытания скоро сломают его. В этом он точно был уверен.

Хорошенько пожалев себя, Антон почувствовал облегчение. Ему, несомненно, стало лучше и рой пчел улетел… Но не весь. Цветков пытался уловить, что за пчела еще сидит в его голове и мешает сосредоточиться. Помощь он решил найти в мониторе, стоящем рядом с ним. Через него, с помощью камеры видеонаблюдения, Антон всматривался в дорогой автомобиль. «Ягуар» исполинского размера поблескивал синим металликом на выглянувшем солнце. О таком железном коне Антон не смел даже мечтать. Этот автомобиль выражал самые современные и роскошные веяния своими обтекаемыми и выдающимися формами. Собой он являл детали той атмосферы, которые изображают в фильмах, желая показать шикарный образ жизни главных героев. После просмотра впечатляющего зрелища Цветков оторвался от монитора и прислушался. В комнате до сих пор парили нотки дорогих духов Платона, и Антон их четко слышал. А еще Цветков вспомнил элегантный костюм и стильные часы, видневшиеся на запястье. В них Антон ни черта не смыслил, в отличии от автомобилей, но он четко понимал, что дешевыми они быть не могли. К тому же Цветков проигрывал своему сопернику и по природной красоте. Платон выглядел сильным и благородным мужчиной, наверно, с дворянской родословной. Наверняка он часто посещал спортзалы и употреблял здоровую пищу, об этом говорили его накаченное тело и здоровый цвет кожи. Глаза выдавали в Платоне целеустремленного волевого мужчину, знающего, что он делает и говорит.

И вновь зажужжала последняя пчела. Антон понял, зачем она осталась. Чтобы пустить в его мозг приторные нити зависти, и чтобы они в хитром горько-желчном сплетении, заполонив голову Цветкова, изобразили хитрый узор, который показал бы ему, насколько он уступает по всем параметрам Платону.

А затем зависть стала другой. Она, словно бушующие волны при шторме, хлестала корабль Антона по корме. Массивный деревянный корабль сопротивлялся волнам, но бреши, как известно есть везде, и вода при удобном случае их найдет, поэтому в днище, а также с боков появились трещины. Они разрастались, превращаясь в дыры. Они росли, зияя черной пустотой. И наконец корабль Антона пошел ко дну, полностью вовлекая себя в бездонное бушующее море зависти.

Он завидовал. Завидовал злобно, жестко, угрюмо. Мгновениями ему становилось стыдно, но завидовать легче, чем реально действовать, поэтому таких мгновений становилось все меньше, а зависти все больше. Антон всматривался в коридор, в котором он недавно видел обнимающихся Платона и Веронику, и ему было жалко себя, что он не достиг таких высот, что не имеет роскошного костюма, а самое главное, что Антону нечем привлечь Веронику. И взглянув на кабинеты ООО «Оптима» у него внезапно появилась надежда, но она тут же исчезла под натиском адекватных и благоразумных суждений.

Через некоторое время Вероника и Платон вместе, держась за руку, вышли из кабинета. Антон услышал звук шагов и поднял голову. Он принял рабочую стойку и прикинулся, что внимательно изучает картинку с монитора. Они проходили мимо, и Платон небрежно бросил:

– Что ж, Антон. Удачи тебе в завоевании сердца прекрасной Марии.

Вероника прыснула от смеха и широко улыбнулась:

– У него все будет отлично. Просто Антон очень прыткий. Еще пару дней назад он работал лишь охранником, а теперь уже исполняет обязанности самого начальника охраны. Поэтому не пройдет и месяца, как Просто Антон и Прекрасная Мария поженятся, – в ее глазах он не видел ничего кроме жестокости и насмешки.

Вероника и Платон рассмеялись и, довольные своими издевками, направились к выходу из здания. Но прежде, чем они вышли, Вероника быстро повернула голову и похотливо взглянула на Антона. Что это было? Он не понял. Но ее взгляд показался ему животным. Антон немного запутался от резких перемен в поведении Вероники и решил, что она с ним играет. Он посмотрел им вслед, а затем переключился на монитор.

Молодые люди подошли к «Ягуару», и Платон достал из него пакет с теплыми вещами для Вероники, а затем они начали страстно целоваться. Антон не в силах наблюдать за этим действом в мониторе, поспешно встал и направился в комнату охраны, закрыв за собой дверь. «В сердцах» он схватил букет, сильно затряс его, а потом несколько раз ударил им по полу. Лепестки роз и орхидей наконец взорвались салютом. Они кружили по комнате в нелепом танце, медленно опускаясь на пол красивыми мертвецами. Уничтожив цветочную композицию, он почувствовал, как горит его лицо. Не убирая остатки букета с пола, он резко вышел из комнаты и пошел на улицу, заметив, что машина Платона уже уехала, а Вероника куда-то подевалась. И Антон недоумевал куда, но решил повременить с этим вопросом. Около здания он встретил курящего парня лет двадцати трех и подошел к нему:

– У вас будет сигарета?

– Что? – парень опешил от внезапного появления сотрудника центра, – Да, пожалуйста, – Он протянул Антону пачку «Честера». Цветков достал сигарету и еще попросил зажигалку. Прикурив, он сделал несколько шагов от бизнес-центра и немного закашлялся. Не курил он очень давно. Цветков бросил курить несколько лет назад и с тех пор ни разу не прикасался к сигаретам. Даже в их сторону не смотрел. Даже когда его уволили с предыдущего места работы, он выдержал и не закурил.

Но теперь он, как никогда, нуждался в сигарете. К счастью, это оказалась его любимая марка. Ни с чем не сравнимый запах «Честера», душистый и плотный. Он оставлял на одежде и теле яркий выраженный след дыма. Его ощущение доставляло большое удовольствие. Табак обладал своим ароматом, он едва щекотал ноздри, и настоящим ценителям давал наслаждение. А Цветков именно таким и являлся. Он затянулся второй раз еще глубже. Кашля теперь не последовало. Но появилась приятная легкость в голове. Словно табачный дым пробрался в череп и своей пеленой баюкал мозг. Горло приятно саднило. Антон затянулся в третий раз и все ощущения разом раскрылись. Появилась и вкусная сладость, и надежная терпкость, появился давно забытый горький аромат, а с ними витали свобода, уверенность в себе и в будущем, а также мысли, что Антон со всеми бедами справится. Четвертая и последующие затяжки усилили приобретенные чувства, утвердили их и прописали невидимыми чернилами на воспаленной душе.

В надежде, что все будет в порядке, он взглянул на серое здание. На его некоторые грязные окна и потрескавшуюся штукатурку, из-за которой виднелись пыльные кирпичи. Антон смотрел на тусклый фасад, на мутный цоколь местами с отбитым клинкером, словно беззубый. Цветков видел ветхую кровлю, нуждающуюся в ремонте.

Внезапно в одном из грязных окон мелькнула тень. Она отдаленно походила на силуэт человека. Антон пригляделся. И тут он осознал, что это пустующий офис, в котором не может быть людей. Силуэт стал приобретать черты человека. Серые рубаха и брюки. Худощавый вид. И не разобрать лица. Но голова неизвестного обращалась в сторону Антона. Ему даже показалось, что на него смотрят и пристально его изучают. Цветков судорожно начал моргать. Страх снова иголками вонзался в тело Антона. Еще раз внимательно взглянув в окно, Цветков обнаружил его пустым. Силуэт исчез. Антон решил, что Человек В Саване ему сейчас привиделся, и сделав последнюю глубокую затяжку сигареты, зашел в офис.

Там его ждал парень, угостивший его сигаретой. Антон выдал ему ключи и замер. Он решил в ближайший час ни о чем и ни о ком больше не думать. Он порядком устал за утро, а рабочий день еще только-только набирал обороты. И Цветков не понимал, от чего ему хуже больше: от непонятного зрелища, записанного на камеру видеонаблюдения или от внезапного и жестокого издевательства от Вероники.

5

Снова начали подходить сотрудники офисов, спешившие на работу. Антон Цветков выдавал им ключи от кабинетов, но перед глазами маячила фигура незнакомца, странно одетого, где вместо лица – размазанное пятно. Цветков старался отогнать от себя плохие мысли и воспоминания, но не мог. Образ крепко засел в сознании Антона, отчего Цветков выглядел бледно и болезненно. Работники центра поглядывали на него, кто-то с сочувствием, кто-то с недоверием, но никто не спрашивал о его состоянии. Люди не хотели ввязываться в лишние проблемы и чужие заботы. Они могли бы показаться вам черствыми, но это не так.

Закончив выдачу ключей от кабинетов и скрупулезно заполнив журнал, Антон вышел из-за стойки и отправился на обход. Образы Человека В Саване внезапно пропали, уступив место новому приливу зависти. Она снова настигла его, словно шторм корабль, и полностью захватила мысли, поглотив полностью. Он рассуждал о своем невезении, о первопричинах из юности, о том, что он мог бы стать настоящим известным художником, а вместо этого прозябает охранником и радуется возможности заменить действующего начальника охраны. Он завидовал Платону. Завидовал его возможностям и перспективам. Антону нравилась Вероника, но к нему она проявила жестокость, она издевалась над ним, зато Платона она любила и была нежна к нему. Тем не менее, Антон задумался о новой попытке привлечь Веронику. Он понимал, что противопоставить Платону ему нечего, но поскольку ниже падать уже некуда, то попробовать стоит. Тем более, если вспомнить этот странный прощальный взгляд… Антон ничего не потеряет, зато может приобрести. А вдруг Вероника сменит гнев на милость, и ее жестокость связана с наигранностью перед Платоном? Такого варианта исключать нельзя. На секунду он снова задумался об арендаторе ООО "Оптима", но быстро отогнал от себя жгучие мысли.

И вдруг Антон вспомнил, что у него есть большое дело. Он ведь так и не изучил записи с камер видеонаблюдения, расположенных на втором этаже. Они могут дать ему ответы, кто закрыл дверь на второй этаж, они могут раскрыть личность Человека В Саване и решить сложную загадку, связанную с ним.

Быстро закончив обход, торопливым шагом Антон вернулся в КПП, удобно устроился в кресле и включил записи с того момента, как прошлым вечером он сдал на охрану здание и вышел из него. Это произошло в 20:14. Сам бизнес-центр работал до восьми вечера. Перед тем, как начать просматривать записи с того момента, как он ушел из здания, Антон решил удостовериться, что не сам закрыл дверь на второй этаж.

На записях часы показывали 19:52. Антон заканчивал обход. Он видел себя через экран монитора и невольно критически оценивал свой внешний вид. Сутулость, опущенная голова, неловкие шаги. Неудивительно, что Вероника отвергла его. Если хочешь добиться женщины, нужно быть уверенным в себе, и словно знамя нести эту уверенность перед собой, чтобы все вокруг ее замечали.

Напряжение повисло в воздухе. Цветков нервно наблюдал за тем, как он поднимается по лестнице, а затем идет по коридору и внимательно изучает все помещения. Антон выбирал разные ракурсы на камерах и следил не только за собой, но и в целом через монитор вглядывался во все тени, которые смогли записать камеры видеонаблюдения. Антон всматривался в записи с камеры, снимающей с левого конца коридора. Осматривал каждый угол, замедлял запись, но ничего не замечал. Затем Антон смотрел видеозапись с правой камеры, вглядывался в тени, в углы, в двери закрытых кабинетов и снова все оказалось тщетным. Потом он внимательно изучил запись с центральной камеры второго этажа, которая снимала вход на второй этаж, но и тут ничего не было. А после всех тщательных изучений с камеры, которая снимала саму лестницу и дверь на второй этаж, Цветков убедился, что когда он выходил из коридора, то дверь, за которой прятался второй этаж, он не закрывал на замок, а лишь прикрыл ее. На всякий случай, он несколько раз пересмотрел этот момент, хотя в душе понимал, что у него начинается паранойя, но каждый раз он убеждался, что связку ключей из кармана не доставал, что никаких манипуляций с дверью больше не делал, кроме того, чтобы просто прикрыть ее. Очевидно, что он сам не закрывал дверь, и теперь ему предстояло выяснить, каким же образом она закрылась.

Итак, Антон Цветков перевел виртуальный бегунок на время 20:14, выбрал камеры, снимающие второй этаж, и начал изучать их записи. Сначала он поставил медленный режим, затем немного ускорил записи, а потом и вовсе стал смотреть в быстром режиме. Ничего не происходило и никто не появлялся. И вскоре записи показывали время 02:32. Тот час и минуты, когда внизу на первом этаже появился Человек В Саване. Антон даже нажал на паузу и сверился с записями на первом этаже. Действительно в это время показался загадочный самоубийца, отчего Антона снова бросило в дрожь, и он невольно зажмурил глаза. В помещении, как будто похолодало, и его кожу покрыла влага. Цветков отрыл глаза, нервно сглотнул, закрыл окошки камер с первого этажа, отчего он почувствовал себя легче, и вернулся к записям со второго. В этот момент кто-то сильно ударил в окно. Антон резко обернулся и никого не увидел. Он вгляделся в окно и заметил, как ветер гнет деревья. Очевидно, что постучался ветер.

Он перевел дыхание, включил очень медленный режим просмотра, и кое-что все же сумел заметить. Дверь, за которой находился второй этаж. С ней все же что-то произошло. Она едва шелохнулась. Это было похоже на почти незаметное дрожание бумажного листа в кабинете, когда окно неплотно прикрыто и немного сквозит. Вот только Антон знал, что сквозняков в коридоре второго этажа и на лестнице быть не могло. Он замедлил запись настолько, насколько позволяла аппаратура, но кроме легкого дрожания двери больше ничего заметно не было. Антон десятки раз пересматривал запись, отматывал на несколько минут назад, затем вперед, но ничего кроме дрожания не было. Вконец выбившийся из сил, он запустил перемотку вперед, но ничего более увидеть не смог. Посему он имел возможность выдвинуть несколько версий случившегося и сделать заключения. Анализ давался тяжело, но Антон очень старался, хоть и непомерно устал.

Версия первая. В здании поселился призрак и что-то хочет от Антона. Смешно, не правда ли.

Версия вторая. Игорь вставил в записи с камер видеонаблюдения какой-то ролик, чтобы издеваться над Антоном, а дрожание двери – это дефект записи либо действительно мелкий сквозняк. В эту версию Антон верил больше всего.

Версия третья. Большой босс Геннадий Викторович заставил Игоря вставить в записи с камер видеонаблюдения ролик с целью проверить Антона Цветкова. Что-то не очень похоже на правду. Да и зачем ему это делать. Проверки можно устраивать и другим образом. В конце концов в здание можно отправить подставного преступника, чтобы Антон его обезвредил.

Версия четвертая. А нет уже этой версии… Проникновения в здание не было. Теперь Антон в этом четко был уверен. Значит «злобный арендатор», желавший мести, не существовал.

Поэтому Антон заключил, что во всем виноват хитрый Игорь со своими происками. Цветков представлял его злой хохот, потирание ладоней и дьявольски красное от возбуждения лицо. Сидит себе такой в своем кабинете, который завален железяками. У него длинные неухоженные засаленные волосы, серая кофта на молнии под подбородок и черные брюки. Он что-то выбивает по клавиатуре, самодовольно улыбается (вот мерзавец!) и ерзает в кресле. А еще добрым притворяется!

Цветков решил удалить запись Человека В Саване самостоятельно. Он вспомнил, как Игорь советовал позвонить ему, если у него появятся какие-то вопросы, и Антон горько ухмыльнулся. Он сам удалит эту запись, а также ту, где он смотрит эти ужасы и визжит, как недорезанный поросенок. Нет записей, нет обвинений. А то, что хронометраж скачет, так это претензия к Игорю. Это он не доработал. А еще Антон решил, что Игорь вряд ли покажет эти записи Геннадию Викторовичу, так как таким образом сам подставит и скомпрометирует себя. Большой босс его за это накажет. Он рявкнет, что Игорю нечем заняться (и будет прав) и сделает выговор. Поэтому Антон решил, что Геннадий Викторович вряд ли увидит все эти записи. И когда он позвонит Антону, то он отчитается, что день прошел без происшествий. Геннадий Викторович его похвалит и вновь оценит его работу. Осталось только разобраться, как удалить записи. Если же босс сам замешен в подлоге, то разницы никакой нет: удалит ли Цветков записи либо нет.

Спустя три часа тяжелейших поисков Цветков все же разобрался, как удалять записи, а также вырезать их и копировать в папки на компьютер. Он также разобрался, как эти папки можно добавлять в архивы и блокировать к ним доступ, используя пароль. Цветков явно был доволен собой и чувствовал себя победителем. На арене высоких технологий он с деревянными щитом и мечом сумел одолеть война, облаченного в металлическую кольчугу со снайперской винтовкой в руках. Изначально даже сам факт такого боя был абсурдным, но спустя часы плодотворной работы выяснилось, что у кольчуги противника есть бреши, а прицел сбит, поэтому старое доброе дерево, оказалось очень надежным оружием, проверенным годами. Поэтому Антон смог вырезать необходимые записи, поместить в папку на рабочем столе, добавить ее в архив и поставить пароль.

Теперь Цветков ощущал себя спокойнее, чем прежде. Дело сделано, архивы лежат себе спокойно в недрах электронной памяти, и никто их не откроет, так как не знает пароль. Антон не понял, почему подсознание из бездны его души вырвало такое секретное слово, но он был очень доволен. ГЕНЕРАЛ. Довольно замысловато и ни как с ним не связано. Никто не сможет подобрать такое слово, чтобы расшифровать архив. Антон самодовольно улыбнулся.

Спустя мгновение его улыбка пропала. Уголки рта склонились вниз и организм испытал пронизывающий покалывающий холод. Он оторвался от монитора и устремил взгляд над стойкой. Перед его лицом стоял Человек В Саване! Лица по-прежнему не видно, только худощавое тело и странная одежда. Лохмотья были сырыми, с них капала вода. Существо, казалось, смотрело на него из самых глубин Ада и скалило невидимые зубы. От него веяло болотной гнилью и тиной. Пришелец оперся бледно-серыми руками о стойку, и Антон видел, как от пальцев существа расползаются влажные круги. Цветков громко закричал и упал с кресла, ударившись локтем об пол. Когда он встал, потирая руку, никого уже не было: ни следов на стойке, ни Человека В Саване. «Снова галлюцинации», – подумал Антон. Отряхиваясь, он покрылся мурашками от свалившегося понимания – никто не вышел посмотреть на него. Никому не интересно, отчего он кричал и падал. Неужели он настолько жалок, что все готовы принять от него такие выходки? Неужели, настолько обыденно и банально, когда представители охраны внезапно кричат? Не уж-то никому нет до этого дела? «Странно, здесь все очень странно», – думал про себя Цветков и решил сделать обход, чтобы отвлечься.

Он начал с кабинетов ООО «Оптима», тем более что двери в некоторые кабинеты были открыты. Обходя офисные помещения и заглядывая внутрь, он невольно засматривался на черные мешки, лежащие в углах. Казалось, они доверху были чем-то набиты, и Цветков догадывался чем. Неприкрытые двери его смущали, словно полуобнаженные девушки, загорающие на пляже. Они манили, но в то же время ясно давали понять, что смотреть не возбраняется, но трогать чужое нельзя. И тогда сразу же у Антона возникала следующая мысль: зачем соблазнять, если не даешь этим воспользоваться. Неужели, это банальное бахвальство? Или беспечность?

Антон пожимал плечами и шел дальше. Он отгонял от себя мысли и краснел. Щеки пылали, как осенние листья, и он невольно сглатывал корм в горле. И думал о том, что иногда стоит рискнуть, особенно, когда риск оправдан. И снова отгонял от себя постыдные помыслы.

Обойдя здание, Антон вернулся на рабочее место. Время бежало быстро, как дикая кошка. Посетители приходили и уходили. Служащие офисов суетились, мелькали. Вероники не было видно. Наверняка, она давно вернулась на свое рабочее место и уже забыла про его существование. Антон ждал звонка большого босса, но к концу дня так и не дождался. Это тревожило его. Геннадий Викторович не звонил уже два дня. Вообще никто из внешнего мира не беспокоил его, если не считать Тетю Шуру, которая довольно быстро расправилась со своими делами и ушла. Собственник здания тоже не звонил. С одной стороны, Антон был горд собой за предоставленное ему доверие, с другой стороны даже он понимал, что тишина от начальства выглядит странной и даже немного зловещей. Он чувствовал себя брошенным. Но ему ничего не оставалось, как выполнять поставленные задачи и скромно влачить свое существование. Сам он звонить боялся. А вдруг большой босс чем-то занят, и Антон навлечет на себя его гнев. А что, если начальника и вовсе не существует?..

* * *

Рабочий день подходил к концу. Люди выстраивались в очередь, чтобы сдать свои ключи и пойти отдыхать домой либо куда-то еще. Большинство сотрудников работали в оптовых и розничных компаниях, поэтому им приходилось работать до восьми вечера. Среди них была и Вероника. И хоть ее рабочий день был до шести, ей приходилось часто задерживаться. Но в отличии от вчерашнего вечера, она учла свою ошибку и оказалась в самой гущи очереди. Поэтому Антону не оставалось больше ничего, как дрожащей рукой принять ее ключ. Его лицо словно облили серой краской, но ее не интересовало самочувствие исполняющего обязанности начальника охраны. Он хотел ей улыбнуться, но губы выстроились в кривые линии. Она повернулась к нему спиной и поспешно вышла, оставив после себя след сладких духов, манящих за собой. Он почти испытал физическую боль от влечения и постарался раствориться в работе.