Перемещение, перемещение. Снова тошнота, снова боль и незнакомые люди, странные холодные чужие локации, и жизни, которые я могла бы прожить. И даже эти призрачные, ненастоящие судьбы с силой отнимают у меня каждые несколько минут. Единственная мысль в голове: «когда же это закончится?»
Раз за разом отчаянно пытаться понять где я нахожусь, как выбраться, как найти Джеймса, и главное, каким образом я умру в этот раз? Какую именно боль мне и остальным людям придётся перенести? Мы сгорим? Упадём в пропасть? Нас перережет пополам? Несмотря на то, что я виновата перед всеми этими людьми, и знаю, что заслуживаю своих мучений, я каждый раз умоляю вселенную о пощаде, о более легкой, более безболезненной смерти. Но так мне и надо. Но больше я не выдержу. Бесконечная боль и ожидание.
Ещё и Джеймс… Джеймс будто изменился во время этих перемещений, я совсем не понимаю, чего он хочет. И этот странный вопрос. Ведь я совсем не знаю, как работает вся эта система, почему он спрашивает это у меня? Он будто становится другим человеком на несколько мгновений, но не успевала я понять, что именно не так, как он снова был собой – снова был человеком, которого я так любила. Так почему меня так волновали эти несколько секунд? Все ведь хорошо, он со мной, он умён и непременно со всем разберётся. Волноваться не о чем. Совсем. Вообще. Он со мной. Он Джеймс. Он все сделает как надо. Наверное.
Что с ним происходит? Хоть бы раз он впустил меня внутрь своей головы, рассказал, о чем думает, объяснил свои планы. Почему он так закрыт от меня? Почему, даже если и совсем ненадолго, он становится таким жестоким? Как мне вернуть обратно моего Джеймса, которого я знаю, и так люблю?»
Я помню как все эти мысли прокручивались в моей голове, будто кто-то запустил музыкальную шкатулку, а она заела. Раз за разом, секунда за секундой, одни мысли по кругу. Я и до сих пор иногда так думаю, чаще всего они преследуют меня по ночам. Почему я была так слепа? Я ведь видела что происходит. И все эти люди, все эти души, все невыносимо пустые глаза и сломанные судьбы навсегда останутся на моей совести. Ведь уже тогда я ясно видела, что что-то было не так с моим некогда любимым человеком, но любовь так ослепляет, что на каждом его ласковом взгляде я могла жить, двигаться, дышать, будто меня наполнили топливом.
А все остальное приходилось игнорировать, иначе бак навсегда останется пуст, и как тогда жить дальше? Без него – никак. Я так не умела. «Он – моя жизнь, моя судьба, все, что у меня есть. А без него нет и меня, как буквально – из-за болезни – так и фигурально, ведь моя душа без него не существует.»
Сейчас вспоминаю и сигарету. Такая странная деталь, ведь он никогда раньше не курил, но тогда меня это не сильно волновала – было достаточно других забот, а сейчас думаю, какой же я была дурой, что это не заметила. Ведь именно в таких деталях и кроется смысл, и если бы я сосредоточилась на них тогда, мне было бы гораздо легче в будущем. Но все же я была слишком им ослеплена.
Он сломал всю мою жизнь, а я все равно до конца не могу его ненавидеть, настолько плотно он засел в моем сердце. И никакими лекарствами его оттуда не вытравишь. Эти мысленные гонки «люблю-ненавижу-люблю» занимают большую часть моих мыслей, чем хотелось бы. Но все же, он ведь действительно был всей моей жизнью, и кроме него вспоминать особо и нечего, пока я торчу в этой невыносимой вечности.
Прости меня, Джеймс, что была недостаточно хорошей для тебя женой, слишком глупой, слишком сильно мешающейся под ногами.
Гори в аду, Джеймс, за мою загубленную жизнь, и за все остальные, что ты поломал, в погоне за своей мечтой.
Кого мне винить, себя или его? Сама ведь себя завела в эту ситуацию. Но он по крайней мере точно знал, что делает, а меня держал в неведении. И все же, до сих пор не могу себя простить за свою глупость и такую слепоту по отношению ко всем знакам. Ведь их было так много! Любой нормальный человек уже давно бы понял, что что-то не так, но у меня не получилось. Возможно я и правда слишком глупа, как Джеймс всегда и говорил. В любом случае сейчас жалеть уже не о чем, все уже сделано, и теперь исправить ничего нельзя.
Прожив столько жизней, хоть и настолько коротких, я будто начинаю забывать кем я была до них. Все они постепенно сливаются в одну, сперва недолгое волнующее ожидание, а затем горячая вспышка смерти. Кем я была в каждой из них? Сколько разных судеб, семей, профессий, друзей эти проекции меня сменили? И у всех была настолько разная судьба. Может я не настолько глупа как кажусь. А может в каждой из них меня снова направлял бы Джеймс. Я не знаю. Все так расплывчато…
Совсем уже ерунду какую-то пишу. Пойду-ка я лучше спать, а завтра закончу, приведу мысли в порядок как следует. Спокойной ночи, дневник. Спокойной ночи, Джеймс.
Глава 5: «Оставь надежду…»
Тишину разрезает белый шум воды, образуя хор из тысячи незримых голосов. Рёв машин, шаги людей, женский голос с билборда, вещающий о новых духах. Роуз не открывая глаз понимает, что она в одном из крупных городов. Она плавно открывает свой взор и перед ней предстаёт типичный мегаполис с рекламой, вечно занятыми, угрюмыми людьми, бесчисленным количеством машин, чьи водители и сами не знают, куда они так мчатся. Тошнота, озноб, проблемы с координацией и головная боль в области затылка – как вечные спутники пробуждения в новых мирах. Роуз сидит на лавочке и просто ждёт, пока дискомфорт не пройдёт. На ней зеленовато-мятное пальто с эмблемой «Лиф», что было довольно необычно для её гардероба, да и сам муж ей никогда подобное не дарил. Подобное пальто нигде не купишь, что делало вопрос о наличии этой одежды ещё более странным.
И почему на этот раз они оказались в мегаполисе? Пасмурная погода, но без дождя, и нет ни одного лучика солнца. Небо затянуто серыми, грузными облаками, словно сам город был погружен в кокон, но из которого вряд ли появится прекрасная бабочка.
Роуз удобнее устраивается на лавочке и просто принимается осматривать прохожих и в принципе саму местность. Да, Джеймс говорил о том, чтобы его найти, но желания на поиски сейчас просто не было. Он в любом случае находится где-то рядом. Как он сам говорил: «Мы появляемся в диапазоне 50 метров друг от друга», так что с поисками можно немного повременить и просто насладиться холодным уютом. Точно таким же холодным уютом, который она испытывала в той шахте.
Роуз прикрывает уставшие глаза, которые начинали болеть, и её рука потянулась к карману пальто. Сигареты «Лаки страйк» и зажигалка Зиппо вновь с цветком папоротника. Желание закурить ещё никогда не было настолько сильным. Своими тонкими пальцами она поддевает сигареты и подкуривает её, делая затяжку, после чего вновь открывает глаза. Спокойствие расплывается по её телу, и на мгновение на лице девушки появляется улыбка. Уставшая, но всё ещё милая улыбка. Роуз переводит свой взгляд за горизонт, начиная прокручивать воспоминания. Всё ведь должно было быть иначе. Как-то слишком быстро сладкая сказка их семейной жизни превратилась в «и жили они вечно, переживая боль и необратимую смерть».
Роуз делает новую затяжку и выдыхает облако сизого дыма в сторону. Мимо неё проходит много людей, и они просто не замечают её. Точнее, они не замечают непосредственно её, но вот одежда и эта метка в виде знака корпорации. Чуть ли не каждый третий бросает свой взгляд на цветок папоротника, расплываясь то в дурацкой улыбке, то вскидывая брови от удивления, что такой человек просто сидит на улице, на лавочке и мирно курит сигарету. Никаких сумок и чемоданов. Никакого телефона в руках. Просто женщина, которая отдыхала на скамье, что вызывало жуткий резонанс у людей, ведь контраст был неимоверный. Работники «Лиф» никогда себе этого не позволяли. Если они на публике – то обязательно чем-то заняты: диалог либо о поставке новых протезов, либо о получении заказа на новую разработку для той или иной важной сферы. Меж тем, Роуз забавляли взгляды людей, которые так удивленно на неё смотрели. Символы под завязку заполонили наш мир, что сейчас даже и говорить ничего не стоит – всё за тебя скажет либо одежда с бейджем либо нашивка на цельном куске ткани, которую ты носишь. Однако, любопытно выходит, что чем дальше мы уходим в век технологий, тем ближе мы приходим к простой замене и копированию принципов природы. Красная окраска означала, что, то или иное насекомое весьма ядовито, а теперь насыщенно красный пиджак отсылает тонкий намёк в мозг, что лучше не переходить этому человеку дорогу. То же самое касается и «Лиф» – их зеленый цвет ассоциируется у людей с гармонией и трудолюбивыми людьми, но о мимикрии также не стоит забывать, как и о человеческом факторе. Да, организация «Лиф» не стала бы одним из крупнейших игроков, поставляющих самое различное медицинское оборудование во всём мире, без жесткого контроля и дисциплины внутри организации, но меж тем – чем выше сотрудник «Лиф» в корпоративной пищевой цепи, тем охотнее напрямую избегает тех или иных своих обязательств. Безусловно, это касается не каждого сотрудника, ведь психологические аспекты воспитания, темперамента и характера никто не отменял, но всё же – такова человеческая природа. В какой-то момент для решения этой «проблемы» Джеймс даже придумал аппарат под названием «Тысячеликий», который бы исправлял дурной характер человека, посредством психотерапии и введения определенного количество гормонов для необходимого результата, но этот проект быстро забраковали по понятным причинам. Можешь менять людей так, как тебе вздумается сейчас и через месяц ты уже станешь властителем планеты, ведь никто не осмелится тебе перечить, так как у тебя не будет стоять ограничений для изменения их сознания. Сейчас ты человек, а завтра ты для них бог… и именно к этому так часто стремился Джеймс. Быть богом для людей. Всегда звучало это для меня как шутка. Атеист пытается стать богом…
Роуз закидывает ногу на ногу и выпускает очередной клубок дыма. В мусорном ведре уже лежало несколько окурков, а она всё ещё не переставало курить, продолжая размышлять. Человеческий фактор, который так сильно не любил Джеймс никогда не вызывал у неё такую же бурю эмоций. Напротив, она считала, что это одна из тех ключевых черт, которая и делала людей – людьми. Убери ты её и да, действительно ошибок станет меньше, но это приведёт к очерствению всего человеческого рода, так как одна из причин возникновения человеческого фактора – это эмоциональный подтекст какой-либо ситуации Человек не может быть идеальным и хоть он сам в этом и не признаётся, но его никогда и не привлекает что-то идеальное. Всё нормальное и совершенное кажется нам скучным, ведь вряд ли будет вызывать у нас эмоциональный отклик. Мы всё о нём знаем, оно полностью соответствует нашим ожиданиям и потому мы слишком быстро к нему привыкаем, адаптируемся, а в глобальном смысле это точно не приведёт нас к какому-либо улучшению и развитию, скорее наоборот. Стагнация и усыпление посредством комфорта и идеальных элементов. Каждый из нас стремится к идеальному, ведь так? Только не каждый задумывается, что если он действительно достигнет идеала, именно того самого идеала, а не иллюзорного, что всплывает в голове и подкармливается нашими эгоистичными желаниями и потребностями, то он просто перестанет быть человеком. Баланс. Во всём просто необходим баланс. Баланс эмоционального и логического. Баланс среди разрушения и созидания. Баланс черного и белого. Если же одна из чаш перевешивается слишком сильно, то происходит коллапс. Система пытается выровнять положение, за счёт перегруза других чаш и порой это приводит к ужасным последствиям, где смерть одного человека может являться далеко не самой максимальной платой за произошедшее. Но и безупречного баланса нам тоже никогда не достичь и причиной этому всё ещё является человеческий фактор. К балансу можно приблизиться разными методами: от точной душевной организации и проработанному естественному ритму человека, до искусственно написанного графика и развитию внутренней дисциплины. Всё это безусловно будет работать, но рано или поздно сдаст сбой. Единственный вариант – принять его. Принять неизбежный коллапс и быть готовым адаптироваться к новым сложившимся условиям, так, как и в наше время адаптируемость и есть показатель того, насколько ты будешь «удачливым» человеком по жизни.
Пачка сигарет закончилось и Роуз устало массирует виски пальцами. Все побочные эффекты прошли, кроме головной боли. Она встаёт с лавочки и вклинивается в текучий поток людей на узкой улице. Роуз интуитивно понимает, где сейчас находится Джеймс. Торговый центр «Кора». Джеймс точно сейчас там на церемонии открытия. Откуда эта информация девушка и не пытается разобраться и просто идёт в сторону пункта назначения. Дождь всё ещё не прекращался. Естественно, ведь такое событие: сам Джеймс Эрн открывает новый торговый центр совместно с корпорацией «Лиф», поэтому система «Диона» и не думала прекращать дождь. Тем более, уже начинало темнеть, поэтому капли дождя имели голубоватый оттенок. Из-за флуоресцентной основы в одно мгновение весь город озарился приятным глазу голубоватым оттенком. Да, это система действительно была хорошо. Сильный психологический эффект, который сильно влиял на улучшение настроения граждан. Цвет и сила дождя зависели оттого, насколько сильным было то или иное событие. Различные торжественные мероприятия чаще всего окрашивали город в синий или голубой цвет, в то время как теракты или громкие убийства вызывали дождь с красным цветом. Система затратная, но действенная
Размышление о дожде вызывают у неё вновь краткую улыбку, ведь именно в этом городе они и познакомились. Летние вечера. Кафе. Вино близ реки. И дождь с голубоватым оттенком, ведь Джеймс договорился с мэром о «лёгком изменении в графике работы Дионы». Всё это тогда поразило её, а Эрн всегда умел и любил удивлять, словно это и была его цель жизни. Тогда казалось, что всё будет идеально, но потом как-то всё начинало постепенно идти под откос. Роуз раньше как-то и не задумывалась особо об этом, но теперь, когда у неё есть время, мысли потихоньку складывались и обретали форму, несмотря на то, что в действительности времени у неё нет. Она не знает, что происходит. Не знает, где и почему она тут находится. Она всё ещё не понимает, как принципа работы машины, так и истинную причину всех смертей, которые происходят. Симуляции ли её окружают? С каждым разом, она всё больше начинает задумываться и всё дальше отстраняется от конечного ответа, ведь боится, что конечный ответ её всё-таки не понравится. Не могут. Не научился еще искусственный интеллект так умело воспроизводить человека, а если и научился, то нет ещё такой батарейки, которая могла бы выдавать так много энергии для вычисления такого многогранного объекта как человек. И все эти размышления наталкивают лишь на дурные, черные мысли о двух происшествиях, которые произошли. Да, не здесь, но они были и Роуз о них помнит чётко до мельчайших деталей.
Впереди идёт высокий мужчина, который приковывает внимание Роуз. Черная ковбойская шляпа, прям как у её отца. Совпадение ли? И даже если бы она хотела проверить, то поток людей был настолько велик, что она просто бы не смогла догнать этого мужчину. Общение с семьей давно разорвано и по глупой причине. Они говорили, что она их оскорбляла в письмах, которые они ей присылали и сколько бы раз она не пыталась доказать обратное, прямых улик не было как у Роуз, так и у её семьи, ведь писем не было ни у неё, ни у её семьи. История в принципе странная. Обвинения в адрес родного человека, за письма, которых не было ни у неё, ни у родственников. При детальном рассмотрении не было ни следов удаления сообщений, ни следов того, что вообще кто-то кому-то что-то отсылал. В какой-то момент они просто сказали, что видеть меня не хотят и поэтому все мои попытки вновь наладить с ними общение попросту пресекались. Спасибо, Джеймс поддержал меня в ту минуту, несмотря на то, что у него тоже был сложный период, ведь тогда одно из немногих его проектов забраковали и это и по сей день единственное изобретение, которое ему запретили производить.
Роуз наконец добирается до площади, где уже и так было огромное количество людей. Вдали был Джеймс. Красная лента уже была перерезана, и он уже давал интервью. Специально для этого там были установлены два мягких, удобных кресла на которых расположился сам Эрн и журналистка со светлым оттенком волос. Роуз слилась с толпой, насколько это было возможно в униформе «Лиф» и расслаблено слушала, как Джеймс отвечает на вопросы перед всей собравшейся толпой, которая была готова чуть ли не скандировать его имя. Жена явно пришла не на начало интервью, а ближе к его концу. Она смогла разглядеть типично холодное на эмоции лицо мужа, но вот по мелким деталям она прекрасно понимала, что он был раздражён. Звучит просто, но его фирменные запонки на пиджаке были сняты, что указывало на то, что он нервничает. То же самое касается и галстука. Да, она не могла разглядеть в деталях, но кажется он был затянут не так сильно, как обычно, любил Джеймс, а это свидетельствует только об одном – он нервничает.
– Так скажите мне, Джеймс…
Журналистка специально выдерживает паузу и хищным взглядом смотрит на Эрна. Она явна была заинтересована в разговоре, ведь в глазах читался азарт
– Почему ваша жена не присутствует на церемонии открытия Торгового центра, который, по вашим словам, был построен и назван в её честь?
Джеймс продолжает держать эмоции в узде и не спешит отвечать. Внешне он абсолютно спокоен. Нога закинута на ногу, пальцы были сложены в замок и внешне он демонстрировал своё полное спокойствие и уверенность
– Понимаете, моя дорогая Роуз тот человек, у которого тоже не бывает много свободного времени. В данный момент она работает и просто не может присутствовать на церемонии, ведь считает, что формальности ничего не стоят. Ярким примером является наша свадьба. Тихая, скромная, закрытая от лишних глаз свадьба, на которой присутствовали только близкие для нас люди и даже там она умудрялась находить время на звонки по работе
Плотоядная улыбка не сходит с лица журналистки, и она не отступает
– А по нашим данным – на свадьбе семьи Эрн телефон был лишь у вас, Джеймс. В добавок ко всему, все остальные телефоны были сданы при входе в помещение. Роуз хотела свадьбу исходя из уст её матери, но что касается вас?
Джеймс расплывается в добродушной улыбке, а Роуз видит в этом опасность. Это улыбка никогда не означала ничего хорошего. В добавок, после внезапных вопросов о ней и упоминание матери, девушка вспоминает её собственную фамилию, словно до этого она была «заблокирована». Амори. Роуз Амори. Она надевает капюшон и вновь закуривает. Благо, нашлась ещё одна пачка сигарет
– А задавать очевидные вопросы ваш конёк, да, Ронни? Конечно я хотел проведение свадьбы. Это одно из знаменательных событий в моей жизни, которое позволило мне творит в невообразимых масштабах. После бракосочетания мой творческий потенциал раскрылся в большей степени
– Но что насчёт вашей жены? После брака её выход в люди стал также редок, как и белые дожди в нашем городе
– Несмотря на это, подобная модель поведения является исключительно её прихотью. Была бы Роуз сейчас здесь – она бы ответила на ваш вопрос, но поверьте. Хоть и кажется, что она крайне редко появляется в обществе, но это только так кажется, так как мы минимум 2 раз в неделю выбираемся на ужин в ресторане «Пантеон»
– Но это всё ещё не является ответом непосредственно на вопрос…
Джеймс вновь замолкает, о чём-то думая и незаметно трижды нажимает на экран своих часов.
– Понимаете, вопрос поставлен некорректно. На мой взгляд – да, моя жена действительно выиграла многое, когда вышла за меня, но это не будет истинный ответ, так как подобный вопрос вам необходимо задать непосредственно ей.
– Джеймс, а скажите мне…
Не успевает договорить Ронни, как получает оповещение. Она молча читает сообщение, а после переводит взгляд на Джеймса. Хищный взгляд сменяется смятением, и девушка тяжело выдыхает.
– Скажите мне, когда нам ждать анонса вашего нового изобретения?
Джеймс тихонько смеётся и после концентрирует свой взгляд на толпе, а следом переводит его на камеру
– Я отвечу вам, если только это будет вашим последним вопросом
Толпа замолкает, в ожидании ответа, словно от этого действительно зависела их судьба. Журналистка мило смеётся в ответ и после кивает в знак утверждения, но во взгляде теперь читался гнев. Скрытый, тлеющий гнев, который точно ещё вырвется наружу.
– Тогда я официально заявляю, что сегодня вечером состоится анонс нового изобретения, под названием «Книга Тота»
Окружение ждёт, а после взрывается аплодисментами и гулом. Джеймс расплывается в свой истинной улыбке и встаёт с кресла, после чего подходит к журналистке, пожимает ей руку и бросает какую-то фразу, отчего на её лице читается невообразимое удивление. Девушка молча кивает, и они с оператором начинают собирать вещи, пока Джеймс уходит к дверям ново открывшегося торгового центра. Роуз замечает это, но продолжает курить в толпе, которая всё ещё ликовала в центре, но начала постепенно рассасываться по краям. Амори тяжело выдыхать дым сигареты и прокручивает в голове основные вопросы. Что происходит? Люди ли это? Что здесь делают проекции воспоминаний? Да, надо всё это узнать. Узнать любой ценой.