Мы спасаем попаданцев

Денис кивнул, кажется, он начал врубаться, хотя и не до конца.

– А вот z-частицы это уже интересней, – продолжил профессор, при этом его глаза за стеклами очков озорно блеснули. – Z-частицы появляются при перемещении во времени и накапливаются в нашей реальности. Впоследствии накопленные z-частицы как раз таки и образуют разрывы в межпространственной материи.

Фадеев потупился:

– Выходит, мы сами, не желая того, вызываем эти самые провалы во времени?

– Не совсем так, Денис, – произнес Громов. – Но кое в чем ты прав. Профессор…

– Да, – кивнул Лыков. – Выбросы от наших перемещений весьма незначительны, поскольку мы научились преобразовывать z-частицы. Некоторые мы расщепляем и берем под контроль. К примеру, наша электро-плазма, с которой ты, возможно, уже знаком это как раз таки продукт расщепления z-частиц, потому, возможно, от них такой странный эффект в виде провала в памяти. С помощью других же, не подверженных расщеплению, мы сами повторно проходим через межпространственные разрывы, пока они не затянулись. Но все же есть некоторые частицы, которые невозможно уловить, и они накапливаются в пространстве нашей материи. Но, – профессор поднял палец кверху, – чтобы нам самим разорвать материю и собственнолично открыть временной портал необходимо совершить от 593 до 731 прыжка уже через существующие разрывы. При этом мы сможем разорвать материю лишь на какие-то 10-15 лет в прошлое.

«Человеку бедному мозг больной свело», – подумал о себе Денис. Понимать и улавливать суть оказалось сложно, вдобавок сказывались полученное сотрясение и усталость.

Будто прочитав его мысли, хотя, скорее всего, это было написано на самом лице, Громов взял инициативу на себя.

– Иными словами, ни одного прямого и намеренного перемещения в прошлое не было, – произнес шеф. – Мы лишь можем идти по следу попаданцев, пользуясь разрывами, которые вырвали их из нашей материи, а создавать собственные разрывы не можем. У нас просто никогда не найдется столько z-частиц.

– Или найдется, но лет через сто, – вставила рыжая всезнайка. – Для коротенького разрыва материи лет на 30–50 в прошлое.

– Ну, или так, – кивнул Громов. – Но во всех этих колебаниях и частицах ты еще научишься разбираться, Денис. Пока же пропустим голые цифры и перейдем к разбору полетов.

Юля присвистнула.

– Зря, – покачал головой шеф. – Ругать не буду. Операция прошла успешно, хотя и не без нюансов.

– И этот нюанс сидит справа от меня, – не преминула выпустить иголку ёжик.

– Чья бы мышка пищала, – пробормотал Игорек. – Верно ведь, Гризлик? – Здоровяк погладил хомяка по спинке и протянул ему очередной кусочек морковки, который грызун тут же принялся запихивать и в без того уже набитые защечные мешки.

Юля бросила на Игорька испепеляющий взгляд, и уже было открыла рот, но шеф поднял ладонь, и ротик девушки захлопнулся.

– Немного грубое, но дельное замечание, – произнес Громов. – Юленька, напомни-ка мне показатель t-волн после твоего первого путешествия в прошлое.

Девушка насупилась, сложила руки на груди и запыхтела что-то себе под нос.

– Гораздо выше, чем после первого путешествия Дениса, не правда ли?! – приподнял брови шеф, а затем перевел взгляд на Фадеева, и глаза его вдруг стали холодные и пронзающие. – Но это ни в коем случае не оправдывает твоего самовольства и ошибок, парень!

Денис даже поежился. От этого взгляда и этих слов ему стало как-то не по себе. Да еще и это обращение «парень», почти, как салага, не предвещало ничего хорошего.

– Зачем ты пошел на обострение конфликта с патрульным? – глядя прямо в глаза, спросил Громов. – Если бы это был не Игорек, тебе пришлось бы туго, да и Юле тоже! Подобная ошибка могла подставить нас всех!

– Да у меня как-то сорвалось, – попытался оправдаться Денис. – Я ведь играл роль гангстера…

– Играл да заигрался слегка, – грубо оборвал его шеф. – Пойми, Денис, мы вживаемся в наши роли, но не живем ими! Мы не на сцене, поэтому мы не до конца актеры, которые живут ролью, как учил Станиславский, и наша задача не вызвать овации и аплодисменты, а выжить, спасти жизнь и не допустить изменение истории. Пойми, Денис, мы, прежде всего, агенты, и для нас холодный разум и расчет должен стоять на первом месте! Это же касается красиво брошенной фразы, пусть довольно правдоподобной, но способной понести за собой большие последствия. Да, я говорю об упоминании тобой Аль Капоне. Не получи те гангстеры по импульсному разряду, стеревшему им память, и, кто знает, не привела бы твоя фраза к настоящей войне гангстерских кланов.

– Я все понял, шеф, – виновато опустил взгляд Денис. – Больше такого не повторится. Просто слегка заигрался.

Громов усмехнулся.

– Но в остальном, твоя игра пришлась мне по вкусу. Весьма эффектно и правдоподобно, – похвалил шеф. – Но запомни на будущее – главное для тебя правило: прежде всего, холодная голова. Не роль должна подчинять тебя себе, а ты ее!

– Я запомню, – пообещал Денис.

– Хорошо, – кивнул шеф, а затем окинул взглядом Юлю и Игорька. – К остальным претензий нет, все, как всегда, на высоте.

– Слышишь, Гризлик, нас с тобой хвалят, – потрепав сытого и довольного хомяка по макушке, заулыбался Игорек.

– Ладно, на этом, пожалуй, закончим, – произнес Громов. – Все свободны и до завтра. К девяти жду всех на месте. – Все поднялись из-за стола. – А вас, Юля, я попрошу остаться.

Девушка с удивлением поглядела на шефа.

– Нам с тобой нужно кое-что обсудить.

– Хорошо, – вновь упав на стул, кивнула Юля, и, взглянув на Дениса, пожала плечами, мол, «не сегодня».

Глава 5. Код красный

Без десяти девять следующего дня Денис неспешной походкой вывернул из арки Главного штаба. С любовью окинул взглядом привычный вид Дворцовой площади: Александровскую колонну и Зимний дворец. Вздохнул, поскольку, несмотря на ранний час, на площади уже суетились вездесущие туристы, бегая по брусчатке в поисках лучшего ракурса, затем вытягивали палочки для селфи, строили рожицы и старались запечатлеть собственные довольные, улыбающиеся моськи на фоне всего этого великолепия. Складывалось впечатление, что времени для восхищения историческими памятниками у них просто не находилось, и главной целью являлась возможность зачикиниться для галочки, мол «я тут был, так что, друзья, ставьте мне лайки в социальной сети».

Денис еще раз вздохнул, и уже было собирался двинуться дальше, как вдруг увидел бешено несущийся со стороны Дворцового моста розовый Mini Cooper.

«Какая-нибудь молоденькая фифа на подаренном папиком автомобиле выпендривается», – подумал Денис и покачал головой.

Поравнявшись с Александровской колонной, и не думая сворачивать на Невский, Cooper вдруг резко ушел влево, пересекая встречную полосу, чуть было не зацепил новенький BMW, который со свистом затормозил. Mini же с ревом въехал на Дворцовую, водитель дернул ручник, пустив машину в контролируемый занос, и та, дрифтуя, понеслась прямо на Фадеева.

«Какого черта творит эта психованная?» – ужаснулся Денис, и уже было собирался отскочить в сторону, но Cooper вдруг резко затормозил прямо у поребрика.

Дверца машины отворилась и из нее выскочила взъерошенная Юля, прическа «а-ля ушки спаниеля» явна была сооружена на скорую руку.

«И почему это я не удивлен?!» – подумал Денис.

– Тебе Громов уже звонил? – с ходу задала вопрос Юля.

– А поздороваться? – постарался пошутить Фадеев, но девушка строго сдвинула брови, и Денис понял, что что-то стряслось.

– Он сказал мне, что код красный! – заявила Юля. В ее руке блеснул уже знакомый космического вида вейп. Девушка нервно затянулась и выпустила в Дениса пар с ароматом барбариса. – Я еще ни разу не слышала о красном коде! Это значит, что произошло что-то невероятное.

– Тогда поспешим, – кивнул Денис и направился ко входу в Главный штаб.

Но не успели они ступить и шагу, как дорогу им преградили запыхавшиеся гаишники, извечно дежурившие на пересечении Невского и Адмиралтейского проспектов.

– Это ваша машина, девушка? – указывая на розовый Mini Cooper, строго спросил один.

– Да, и что? – грубо ответила Юля.

– Девушка, да вы понимаете, что…

– Так, успокойся, мальчик, – выпустила колючки рыженький ёжик и полезла в сумочку.

– Простите ее, – заговорил Денис. – Может быть, договоримся на первый раз?

– Никаких договоримся, – строго произнес гаишник.

– Вот именно! – оторвалась от наплечной кладовой Юля, затянулась вейпом и нагло выпустила в лицо гаишнику клуб пара. Такого, что его лицо даже скрылось на секунду в белом барбарисовом облаке. – Договариваться не будем! Вы просто сейчас свалите отсюда, мальчики, и все!

«Что она творит?» – хлопнув себя по лбу, подумал Денис.

Гаишники тоже выпучили глаза от такой наглости, а Юля вдруг раскрыла перед их лицами какое-то удостоверение, взглянув на которое представители закона даже раскрыли рты.

– Простите, мы же не знали, – забормотал один из гаишников.

– Прощаю, – бросила Юля. – Но только на первый раз!

И, не говоря больше ни слова, девушка зашагала ко входу в Главный штаб, продолжая дымить электронным испарителем.

– А когда я такую ксиву получу? – нагнав ее, спросил Денис.

– Как только, так сразу, – отмахнулась Юля.

Они вошли в Главный штаб, прошли контроль, по потайному лифту спустились глубоко под землю и оказались в отделе «Защиты истинности истории и граждан, попавших в петлю времени».

Когда дверь лифта отъехала в сторону, Денис сразу же понял, что действительно случилось что-то из ряда вон выходящее. Все в отделе стояло на ушах: люди суетились, носясь взад-вперед. Быстрой походкой Юля направилась в кабинет шефа, Денис поспешил следом.

– Где вас черти носят? – с порога заявил господин с длинными напомаженными усами, приплюснутыми на кончиках и в котелке, голосом шефа. Покрой его черного пальто с меховым воротником отдавал началом двадцатого века, на столе лежала деревянная трость. За этим же столом уже сидели Катенька и Максим Эдуардович с испуганными глазами и еще какой-то мужик с бородой-лопатой, в красной рубахе, драном тулупе и залатанных штанах, заправленных в высокие сапоги. Не сразу, но Денис признал в этом крестьянине Игорька.

– Маленький форс-мажорчик у входа, – развел руками Денис. – Что случилось?

– Я не понимаю, как так вышло, но мы не обнаружили ее сразу! – сдвинув съехавшие очки, взволнованно затараторил профессор Лыков. – А когда заметили, она уже почти захлопнулась… Вы понимаете, уже почти захлопнулась! Кто знает, чего он там успел натворить…

– Кто натворить? И что захлопнулось? – не поняв ни единого слова, спросил Фадеев.

– Дыра, Денис, – ответил Громов. – Так мы называем межпространственный разрыв материи. Но времени на объяснение нет, дыра может затянуться в ближайшие часы, поэтому мы с Игорьком отправляемся немедленно. Юленька, даю вам с Денисом максимум полчаса на введение в курс дела и подготовку. Судя по скорости затягивания разрыва, это сутки в прошлом, за это время я рассчитываю, что мы сможем обнаружить нашего попаданца.

– Я поняла, – кивнула девушка.

– Хорошо, тогда до встречи, – произнес шеф, и они с Игорьком разом нажали на кнопки переместителей. Две ярких белых вспышки и кабинет Громова опустел на две персоны.

– Катя, рассказывай? – усевшись на стул, тут же потребовала Юля.

Секретарша Громова нажала на кнопку пульта и на большом мониторе, висевшем на стене, появилось фото. Мужчина средних лет, с черными, как смоль волосами, и выразительным взглядом, будто проникающим в душу. Казалось, что обладатель этих глаз незримо присутствует в комнате и смотрит на присутствующих свысока.

– Суровые у него глазки. – Денис даже поежился.

– Согласна, – кивнула Катя. – И это не удивительно. Сам попаданец тоже весьма необычный персонаж. Емельян Федорович Сатановский, 1974 года рождения, не женат, детей нет. – Блондинка защелкала пультом, фотография на экране сменилась: суровый сорокалетний мужчина превратился в молодого улыбающегося парня с самовлюбленным взглядом, какой пользуется популярностью у противоположного пола с юности. – По первому незаконченному образованию – врач. По убеждениям – монархист. В студенчестве являлся членом малоизвестной радикальной группы «Белый террор», целью которой являлось свержение законной власти и возрождение монархии. Группа оказалась быстро раскрыта правоохранительными органами и арестована. – На экране одна за другой стали появляться фотографии заседаний общества, а затем арест, на котором молодой студент с самоуверенным взглядом оказался закован в наручники. – Сатановский отсидел десять лет. В тюрьме экстерном получил высшее образование, дипломированный психолог. Так же там, в тюрьме, увлекся религией и мистикой. С его слов: там он узрел Бога, и Бог поручил ему великую миссию. После тюрьмы простым паломником странствовал по России, жил в монастырях, учился у псевдо-колдунов, сибирских шаманов и экстрасенсов. Так же в совершенстве овладел гипнозом. Сам величает себя светлым магом. Участвовал в шоу «Сражение экстрасенсов», где одержал победу и приобрел определенную славу. – Фотографии меняющегося Сатановского сменились на видео, где гордый мужчина в черной мантии под звук аплодисментов поднял статуэтку победителя теле-шоу.

– А я-то думаю, рожа знакомая, – воскликнул Денис.

– Рада, что ты смотришь всякую муть, – фыркнула Юля. – Но не перебивай, будь добр. Катя, продолжай.

Секретарша Громова кивнула:

– После шоу наш попаданец объявил себя новым мессией и основал секту с довольно радикальными взглядами. Оргии, полное подавление человеческой воли и подчинение мессии – это еще не самое страшное, что происходило на собраниях секты. – Фотографии на экране замелькали вновь: люди с восхищением и собачьей преданностью в глазах взирали на Сатановского, низко кланялись, валялись у него в ногах. Обнаженные женщины получали удары плетью по округлым попкам, и при этом с благоговением взирали на своего истязателя, а затем иллюстрации из рода «ню» сменились еще более откровенными снимками, которым бы позавидовали многие порносайты.

– А мужик отрывался на полную! – присвистнул Денис.

Юля с Катей переглянулись, обе, как по команде, фыркнули, рыженький ёжик закатила глаза и покачала головой, а сексапильная блондинка бросила на Дениса укоризненный взгляд и продолжила:

– Но не только удовлетворение собственных материальных потребностей и плотских желаний входило в деятельность секты. Главной задачей, опять же, являлось возрождение монархии. Монархический путь, как часто говорил Сатановский, это единственный способ спасти Россию и искупить все ее грехи.

– Горбатого могила исправит, – фыркнула Юля.

– После всего этого не удивительно, что нашим будущим попаданцем вновь заинтересовались правоохранительные органы, – продолжила Катя. – Деятельность его организации была признана незаконной, все активы конфискованы, а сам Сатановский помещен под арест. Но не прошло и нескольких дней, как он вдруг исчез из камеры предварительного заключения… Это произошло пять дней назад…

– Пять дней назад? – вскричала Юля и выпучила глаза на Лыкова.

– Прости, Юленька, – виновато потупился профессор. – Но я сам не понимаю, почему наши уловители дали сбой, и мы не сразу смогли засечь этот разрыв материи…

– Но это ведь значит, что там, в прошлом, могло пройти почти десятилетие! – Юля выглядела ошарашенно, да и было чем, Денис это понял сразу:

– Во черт! – выругался он. – Только не говорите, что этот помешенный на монархии деградант попал в Россию начала двадцатого века?!

– Извини, Денис, – Катя смущенно пожала плечами. – Но я вынуждена это констатировать.

– Срань господня! – Фадеев хлопнул себя по лбу. – С его опытом и способностями он же там таких дров наломать может!

– Вот именно! – Юля резко поднялась из-за стола. – Спасибо за информацию, Катя. Денис, не будем терять время попусту. За мной!

И она пулей выскочила из кабинета. Фадеев ломанулся следом. Через минуту девушка открыла дверь незнакомой Денису комнаты и зажгла свет. Это оказалось большое помещение, напоминающее театральную гардеробную: длинные ряды вешалок уходили вдаль и терялись в глубине комнаты. Для удобства все ряды были подписаны. Юля быстро и уверенно зашагала по лабиринту платьев и костюмов различных эпох, Денис лишь успевал читать названия: «Римская империя» – на вешалках латы легионеров во всеоружии, тоги горожан и знати, и даже несколько гладиаторских доспехов; «Средневековая Европа» – рыцарские доспехи, цветастые дамские платья, камзолы; «Древняя Русь» – боярские шубы, крестьянские одежды..; «Майя»..; «Инки»…; «Египет, раннее царство»… У Дениса зарябило в глазах от всего этого обилия – лучшие театры мира позавидовали бы сей коллекции. И, наконец, «Российская империя». Юля прошлась вдоль длинного ряда вешалок, минуя платья эпохи Петра и Екатерины, Павла и Александров и остановилась у надписи «начало 20-го века».

– Выбирай, – уверенно хватая с вешалки длинное синее платье и замысловатую шляпку с перьями и тонкой вуалью, сказала девушка. – Но только разумно. Помни, что наш попаданец может крутиться в самых высших кругах, поэтому костюм крестьянина будет бесполезен. К тому же, для подобных ролей у нас всегда есть Игорек.

– Не первый день замужем, – отмахнулся Денис, прицениваясь к строгому костюму столичного денди. Черный цилиндр и атласные белые перчатки тоже пришлись по душе.

Не церемонясь, Юля скинула с себя пиджак и расстегнула молнию на юбке. Денис с любопытством повернул голову в ее сторону, за что сразу же получил туфлей в лоб.

– Отвернись, нахал, – потребовала девушка.

– Как скажешь, – пожал плечами Денис и, чтобы в очередной раз не злить ёжика, отошел за вешалку и стал переодеваться.

Через несколько минут процедура переодевания закончилась, и Фадеев с любопытством подошел к зеркалу: костюмчик, как с иголочки, цилиндр тоже смотрелся неплохо, но чего-то не хватало. Недолго думая, Денис повязал галстук-бабочку и вновь предстал перед зеркалом настоящим франтом.

– Лицо у тебя сильно пролетарское. – Юля вынырнула из-за рядов вешалок, в длинном синем платье, винтажных серьгах и алмазном ожерелье, наверняка являющимся дешевой подделкой. Нано-часы переместителя на ее запястье уже приняли форму изящного золотого браслета.

– Опять издеваешься? – Денис сдвинул брови и обиженно посмотрел на Юлю. Да, генеалогическое древо его семьи не уходило корнями в дворянские роды, но барские земли его предки тоже не копали!

– Не обижайся ты, – пожала плечами ёжик. – Просто чего-то тебе не хватает. Ага, знаю!

Юля подскочила к стеклянному шкафчику, на полках которого лежали парики, накладные бороды и прочие волосяные покровы. Найдя, что искала, девушка подошла к Денису и аккуратно налепила на него тонкие усики, а затем нежно пригладила их пальчиками.

– Вот, так гораздо лучше, – констатировала она.

Фадеев взглянул на себя в зеркало. Действительно, тонкие черные усики придали его образу завершенность. Денис сделал горделивый вид, примеряя на себя образ немного высокомерного столичного денди, и Юля вдруг рассмеялась:

– Ну, прямо граф Фадеев.

– Сударыня, вам что-то не нравится? – подпуская к голосу нотки высокомерия, осведомился Денис.

Юля подняла ручки перед собой:

– Ну что вы, граф, как можно. – Девушка рассмеялась и вновь принялась шарить в стеклянном шкафу. Через насколько секунд она извлекла на волю черный парик, сплетенный в замысловатую женскую прическу, модную среди дам высшего света в начале двадцатого столетия. Еще несколько минут потребовалось на то, чтобы придать этому парику должное положение на голове. Затем Юля аккуратно пристроила сверху шляпку, немного критично взглянула на себя в зеркало, задумалась, и, достав какую-то коробочку, извлекла оттуда мушку и налепила ее над верхней губой. Еще одним дополнением послужили длинные перчатки тонкого шелка до локтей.

– Мадам, вы истинная графиня, – восхитился Денис.

Юля сделала книксен.

– Благодарю вас, милейший, – улыбнулась она. – Но даме не хватает шубки. И подыщите себе какое-нибудь пальто, ведь в нашем суровом Петроградском климате, сами знаете, возможны и заморозки.

Денис отвесил поклон и удалился на поиски верхней одежды, а Юля осталась, чтобы припудрить личико и довести до совершенства и без того идеальный образ. Через несколько минут Фадеев вернулся в черном пальто с бобровым воротником и с коротенькой норковой шубкой.

– Боже, какая банальщина и безвкусица, – вздохнула Юля, увидев шубку. – Ну да ладно, времени на поиски новой уже нет. Мы и так израсходовали отпущенный нам запас. Держи. – Она протянула Денису импульсный пистолет. – Заслужил.

– Круто, – Фадеев спрятал пистолет за пазуху. – Так, глядишь, я вскоре и до волшебной ксивы дорасту.

– Возможно, – пожала плечами Юля и, поднеся золотой браслет к губам, нажала на кнопку переговорника. – Максим Эдуардович, мы готовы. Код 0267. Запускайте программу межвременного проникновения.

– Код принят, Юленька, – донесся голос профессора. – Программа запущена. Ни пуха, ни пера вам. Надеюсь, еще не поздно.

– К черту, – сказала Юля и, взяв Дениса за руку, нажала на кнопку переместителя.

В следующую секунду платья и костюмы в гардеробной заплясали вокруг, краски наполнились соком и закружились юлою, создавая историко-психоделический смерч. Очередная яркая вспышка, и видения из прошлого накрыли перемещающихся с головой. «Я ухожу», – прозвучала сакраментальная фраза Бориса Николаевича Ельцина, и порог двадцать первого века пройден, книга воспоминаний человечества, или же памяти самой Земли, перелистнулась назад, в век двадцатый. Очередная яркая вспышка и внимание всего мира приковала к себе Чернобыльская АЭС. Олимпийский мишка взметнулся ввысь, унося видения к небу и дальше, где в космосе произошла легендарная стыковка кораблей «Союз-19» и «Аполлон». Боль и страдания – перед глазами предстали ужасы Второй Мировой: безжалостные бойни, блокада Ленинграда – обессилившие, голодающие и замерзающие люди в страхе ожидают очередной бомбежки фашистских самолетов… Денис зажмурился и постарался отогнать кошмарные видения – блокада любимого города прошлась шрамом и по его семье, но ужасы двадцатого века на этом не заканчивались, они сменились печами Освенцима и Бухенвальда. Вынести подобное даже в видениях было не просто, и Фадеев сжал Юлину теплую ладошку, с облегчением почувствовав, как та крепко отозвалась, похоже, девушка сейчас переживала те же страхи, и поддержка оказалась необходима даже стойкому ёжику… Кровавый красный террор, разрушения храмов – кресты падают с церквей, расстрел царской семьи и довольное ухмыляющееся лицо главного экспериментатора всех времен и народов, породившего советский двадцатый век, Владимира Ильича Ленина на броневике – вот что последним увидел Денис, прежде чем его ноги ощутили твердую поверхность.

«Почему? Почему мы всегда стремимся все разрушать? – сверлило в мозгу, поскольку видения пусть и прошли, но пережитое не отпустило до конца. – Почему войн, крови и террора в истории человечества больше, чем счастливых светлых моментов прогресса и радости?..»

– Денис, отпусти меня, – раздался требовательный Юлин голосок.

Фадеев разжал руку и встряхнул головой, отгоняя горькие мысли.

– Прости, – ответил он и огляделся.

Было темно и прохладно, царствовала зимняя петроградская ночь. Вокруг лежал снег, белый мягкий и пушистый, хлопья сыпались сверху, покрывали обнаженные деревья, лавочки и совсем недавно вычищенную тропинку. Вдалеке тускло мерцали электрические фонари, и виднелось желтое здание бывших, или, в данный временной период, нынешних Казарм Павловского гренадерского полка.

Было спокойно как никогда, «кровавая революция» еще не пришла, но это спокойствие уже казалось обманчивым, как пресловутое затишье перед пресловутой бурей.

Фадеев взглянул на Юлю, белые снежинки, вальсирующие в воздухе, опускались и на нее, падая на шляпку и прикрывающую лицо сетку вуали. Из-под шляпки торчали черные волосы парика, алые губки стиснуты, а карие глаза взирали на Дениса с какой-то тревогой.

– Не думай об этом, – заявила Юля.

– Не думай, о чем?

– Я тоже при перемещении видела много чего ужасного, – произнесла девушка. – Поэтому я знаю, о чем ты можешь думать, Денис.

– И о чем же?

– Не важно! – Юля вдруг отвела взгляд и, глядя на блестящий снежный ковер, продолжила: – Важно лишь то, что историю менять нельзя и то, что уже случилось, включая все войны и ужасы, предотвращать ни в коем случае не стоит, как бы этого не хотелось. Пойми, я тебе как квантовый физик-теоретик заявляю, что предотвращение одной беды приведет лишь к всплеску возмущения времени, что в дальнейшем повлечет увеличение этих самых бед в геометрической прогрессии! Таков ответ времени на вмешательство в истинный ход вещей. Поэтому мы и стоим на страже истинности истории, не давая никому ничего изменить. Мы – не боги, Денис, мы не в праве ничего менять, мы лишь стражи времени, и такова наша работа.

– Это твои слова или слова Громова?

Юля опешила, брови ее нахмурились, и не сразу, но она произнесла:

– Какая к черту разница, Денис?!

– Да, в общем-то, никакой, – пожал плечами Фадеев. – В любом случае, я все это понимаю и про то, что ничего нельзя менять, и про то, как это опасно, и про твое теоретическое увеличение бед в прогрессии. Поэтому ни о чем подобном я и не думал, – соврал он.

– Точно? – Юля с подозрением прищурилась.

– Не суди меня по себе, – отмахнулся он.

– Да я.., – Девушка стиснула губки и покраснела. Похоже, Денис угодил в самое яблочко.

Юля сложила на груди руки и, зыркнув на него ёжиком, произнесла:

– И вообще, если хочешь знать, я просто хотела поддержать тебя!

«Опа! – опешил Денис. – А об этом я и не подумал». Он открыл рот, чтобы извиниться, но тут прохладный петроградский ветерок донес до них слова:

– Вот вы где! Ну, наконец!

Глава 6. Недоброе пророчество

К Денису и Юле стремительно приближался Громов, ступая лакированными туфлями по белому хрустящему снегу.

– Доброй ночи, шеф, – поздоровался Фадеев.

– Уже почти утро, Денис, – произнес Громов. – И не такое уж, я тебе скажу, оно доброе.

– Значит, наш попаданец все-таки наследил, – сразу поняла Юля.

– Наследил, это еще мягко сказано, – покачал головой шеф. – Пойдемте, я тут автомобиль реквизировал. По дороге все расскажу.

Они дошли до угла Миллионной улицы, где оказался припаркован отечественный автомобиль Руссо-Балт. Черный, квадратный, на высоких тонких колесах и с брезентовой крышей, он чем-то напоминал недавний Ford, на котором Денису довелось прокатиться в Америке эпохи сухого закона.

«Впрочем, то время еще даже не наступило», – подумал Фадеев и потому спросил:

– А какой сейчас год?

– 1916-й, – ответил Громов, заводя двигатель. – Если быть точным, – 16-е декабря по старому стилю. Садитесь.

Юля уселась на переднее пассажирское сидение. Фадеев с облегчением вздохнул, памятуя ее манеру езды и разместился на заднем.

– Куда направляемся, шеф? – спросил Денис.

– На Гороховую 64. Это нынешний адрес нашего попаданца. Игорек сейчас следит за его домом.

– И долго он уже здесь? – спросила Юля.

– Более десяти лет, – сухо ответил Громов и тронулся.

Автомобиль, медленно набирая скорость, двинулся вниз по Миллионной. Мимо проплывали знакомые здания исторического центра, только выглядели они гораздо новее и ухоженнее. Денис взглянул направо, в сторону Мраморного дворца, у кованых врат трудился одинокий дворник в тулупе, фартуке и с метелкой.

– Как я уже сказал ранее, наследил – это еще мягко сказано, – начал рассказ шеф. – Наш попаданец теперь птица высокого полета, он вертится в высших кругах, и к нему прислушивается сам государь. Хотя занимается он практически тем же, чем и в нашей реальности.

– Неужели он и здесь создал секту и объявил себя новым мессией? – спросил Денис.

– Не совсем, – покачал головой Громов и повернул руль влево, сворачивая на переулок, ведущий к реке Мойке. – Но легенду он создал себе неплохую. Простой крестьянский мужик из Тобольской губернии, услышавший глас Богородицы, и наделенный великой силой. Теперь он известен всему Петрограду, как святой сибирский старец Григорий Ефимович Распутин.

– Тоже мне старец, – фыркнула Юля. – Ему ведь всего сорок семь. А псевдоним то какой идеальный для себя взял – Распутин! Да, в отсутствии самоиронии его не обвинишь.

– И что, этот Распутин-Сатановский и в самом деле известен на весь Петроград? – спросил Фадеев.

Доехав до Мойки, Руссо-Балт повернул налево, двинувшись вниз по набережной канала. Денис окинул взглядом с детства знакомую улочку – на противоположной стороне величественно красовался трехэтажный дом желто-золотого цвета. Мойка 12 – в этом доме свое последнее жилище квартировал главный поэт России – Александр Сергеевич Пушкин. Но Фадееву вспомнилось другое, а именно его первый поцелуй в саду дворика того дома.

«И к чему бы это вспомнилось?» – подумал Денис и с улыбкой поглядел на Юлю. ёжик лишь покачала головой, не оценив внезапного веселья напарника.

– К сожалению, Распутин-Сатановский теперь одна из ключевых фигур государства, – тем временем говорил Громов. – И с этим уже ничего не поделаешь. Держу пари, когда мы вернемся в наше время, то обнаружим его вклад, как в настоящее, так и в прошлое. Думаю, многие научные труды будут посвящены его загадочной личности, да и в учебниках истории появится несколько новых глав.

– Да уж, дела, – вздохнул Денис.

– Но что именно натворил Сатановский? – спросила Юля.

Руссо-Балт миновал Невский проспект начала двадцатого века, выглядевший намного тише и спокойней века двадцать первого. Людей здесь почти не было: лишь несколько горожан в меховых шапках и тулупах спешили по своим утренним делам, и одинокий жандарм стоял на углу и позевывал, явно еще не успев проснуться.

– Благодаря вмешательству Сатановского, кое-какие исторические события прошли не так, как мы их знаем, – двигаясь по набережной в сторону Гороховой, принялся рассказывать Громов. – Наследник престола не умер в девять лет от потери крови, поскольку наш попаданец, не знаю каким таким образом, но научился справляться с его болезнью. Княжна Ольга не вышла замуж за князя Дмитрия Павловича, поскольку Сатановский поведал Николаю о его истинных сексуальных предпочтениях.

– Выходит, он избавился от нескольких фактов, повлиявших на Майскую революцию?! – вспомнив лозунг революционеров о недопущении «пидераста» к власти над Святой Матушкой Россией, недобро усмехнулся Денис.

– От нескольких избавился, – согласился шеф. – Но я все же считаю, что революция неизбежна. Может не Майская, а скажем Июльская или Сентябрьская, но она неизбежна. Ведь, сам того не желая, Распутин-Сатановский теперь является одной из ее причин. Его открытое влияние на царскую семью и покачивания стрелок истории в другую сторону вызывало недовольство самого Времени, и Время ответило ему. И дворянство, и простой народ, и западные державы – все ненавидят колдуна Распутина! В прессе его в открытую называют мужланом, развратником, дьяволом и серым кардиналом, выполняющим функции императора, как и в государственных делах, так и царской спальне. Николай же сам не доволен таким поворотом, он уже один раз отсылал Распутина из Петербурга, но потом вернул, когда наследнику стало плохо, но слепое доверие государя все же пошатнулось. Возможно, именно поэтому Сатановский не смог добиться своей главной цели, и Россия все же вступила в Мировую войну. Теперь наш попаданец яро пытается заставить государя из нее выйти. Насколько я знаю, царь колеблется.