Писать-то - не фокус, фокус - дописывать.
– Ты всегда укурен, сынок?
– Не всегда, но я к этому стремлюсь, да.
Избыточная тактичность выдаёт скрытые предубеждения и более глубокую бестактность.
Тед осознал, что ему до зарезу хочется пустить пыль в глаза этой женщине – сосиски есть на скорость, например, – и покачал головой: он понимал, что этой мысли тут не место и не время.
Он готов быть посмешищем – лишь бы отец смеялся.
«Лу-у-у-у-у-у-у», – вопили они, думая, что идет Лу Пиньелла. Или: «Брыки!!!» – Брыки Денту, «Капитан!» – Тёрмену Мансону, «Гу-у-у-у-у-у-усь!» – Ричу «Гусю» Госсиджу или, что маловероятно: «Реджи! Реджи! Реджи!» – пока тот шел к своему «бентли-бентли-бентли». Всякий раз они думали, что Тед из «Янки», и, проорав имена игроков и осознав, что перед ними Тед, оглашали свое разочарование. Тед этого терпеть не мог – этого мига, когда они понимали, что это всего лишь Тед. Словно всё – кошмарная ошибка, словно сам он – ошибка.
– А если я тебя не люблю?
– Подожду, пока полюбишь.
– Может, ждать придется долго.
Оба умолкли. Оба слушали, как дышит другой. Оба в разных местах – и в одном и том же.
– Что ты делаешь? – спросила она.
После долгой паузы Тед ответил:
– Жду…
В темноте любить друг друга безопасно, подумал Тед. В темноте не видно, как сильно они любят друг друга, как они вечно все портили, не желали видеть эту пропасть нужды.
...когда был ребенком и слышал, что прабабушка-морж, Тед представлял себе настоящего громадного серого и довольно опасного зверя, а сухонькую старушонку в четыре фута десять дюймов роста, ... ,считал оборотнем.
Такова опасность чтения прозы близких людей: все время ищешь параллели и намеки, словно это головоломка, письмо в бутылке.