Сидящие на полу люди тревожно переглядывались, молчаливо вслушиваясь в каждый шорох, доносящийся снаружи. Вебер периодически поглядывал на часы. Двигавшаяся стрелка была чуть ли не единственным свидетельством того, что время вообще шло, а не застыло в злой насмешке над укрывшимися в доме людьми.
На пятнадцатой минуте десятого часа, долгожданные, но в тоже время такие пугающие перемены наступили. Из-за стены донесся знакомый Верго шелест сетей. Почти что сразу что-то заскреблось крохотными коготками по древесине с внешней стороны постройки. В гробовой тишине негромкие звуки звучали громогласно, пробуждая гвардейцев от тревожного оцепенения.
– Нас нашли, – шепотом отрапортовал предсказатель. Вставая с пола он положил правую руку на черенок заранее заготовленной лопаты, которой суждено было стать настоящим оружием. Его слегка пошатнуло. Характерный румянец, как и колеблющаяся интонация и так с головой выдавали нетрезвое состояние Верго, но его нездоровый оскал был красноречивей всех этих сигналов вместе взятых. Вебер был почти что рад – что бы их не ждало, это будет всяко лучше невыносимого ожидания.
Глава 8. Наперегонки со смертью
Каждая грамотная осада начинается с аккуратных попыток прощупать почву, выяснить силы обороняющихся, их возможности и слабые стороны. Осаждающая сторона как правило прекрасно осознает, что у ее противника всегда будет тактическое преимущество, обусловленное знанием местности, хорошей подготовкой, заранее обустроенными укреплениями и ловушками. Ринутся всеми силами, пытаясь численно задавить хорошо подготовившихся защитников – не самая лучшая затея. По возможности, перед основным сражением следует хорошенько разведать укрепления, выведать уязвимости и как можно сильнее минимизировать преимущество оппонента. Для этих целей нередко используют разведывательные и диверсионные отряды, немногочисленные и в крайней степени специализированные.
Сложно представить себе грамотную орду чудовищ разбирающихся в премудростях осад, но ведь для всякого правила может найтись свое исключение, не так ли? Ожидаемому хаотичному штурму, скрывающиеся в тумане твари предпочли совсем иную тактику, куда как более человеческую.
Десятки мелких лапок щепетильно обследовали облицовку дома, издавая противные скрежещущие и пощелкивающие звуки, когда острые когти соприкасались со старой древесиной. С крыши же доносился гулкий топот множества ножек, а может и лапок, кто их по звуку сквозь толщь крова разберет? Давящие на психику звуки облепили хибару. Гвардейцам казалось, что они доносятся даже из-под половиц, хотя хозяин и отрицал наличие подвала.
Довольно быстро к первичной разведке подключились и более крупные участники: стены заходили ходуном, когда нечто в достаточной мере массивное начало применять к ним недюжинную силу. Связки подвешенных трав заплясали над головами взволнованных людей, их тени, порождаемые светом нескольких походных ламп, тревожно замельтешили у стен. Нещадно скрипя, удерживавшая стены старая утварь исправно исполняла возложенную на нее задачу – назло всем чудовищным усилиям дом держался, осыпая головы наемников пылью и выпадающими из кровли многочисленными соломинками, быстро устилающими собою пол. Увы, радоваться было рано, ведь довольно очевидно, что тварь снаружи лишь пробовала свои силы, проверяя крепость постройки. Настоящей атакой тут и не пахло.
Раздался звук битых стекол, сопровождаемый резкими всхлипами вжавшегося в угол дома наследника. Чьи-то зубы принялись стачивать подпертые ставни. Не зная, чего ожидать, гвардейцы оборачивались то к одному источнику звука то к другому, беглым взглядом осматривая укрепления и баррикады на предмет брешей в обороне. Остин, оставаясь невозмутимым внешне концентрировал все свое внимание на дверном проеме, буквально не сводя с него взгляда. Он уверенно держался, твердо стоя на ногах и крепко сжимая простой, но практичный палаш. Голдберг, напротив, достал из переплетения исходивших из прокладки пиджака ремешков короткий увесистый тесак в защитном тканевом чехле, встав ближе к кладовке и сосредоточив все свое внимание на содрогающихся ставнях.
Тихо, и в тоже время на редкость грязно выражаясь, перешептывались гвардейцы с тревогой наблюдая за происходящей чертовщиной. В процессе слежки за дверьми, ставнями и осыпающейся соломой крышей, никто из них не обратил внимание на странные шорохи со стороны печки. Пускай настойка и притупила страх и тактичность Вебера, его драгоценный ум все так же оставался при нем, моментально притягивая пытливый взгляд предсказателя к узкому дымоходу, выходящему из печи. Труба была узка даже для кошки, не говоря уже о человеке. Наверное, именно по этой причине никто не обратил на нее должного внимания. А зря…
– Мне кажется по трубе что-то спускается, – как бы невзначай выпалил Верго приблизившись к Остину. Едва ли не в последний момент успел главарь гвардейцев окликнуть Арчи. Девушка быстро сориентировалась, развернувшись к печной заслонке она замахнулась коротким мечем.
Крутясь словно юла выпорхнул из отдушника крошечный феникс, разбрасывая во все стороны столпы искр и распространяя противный запах жженых перьев. Одним умелым взмахом разделила Арчи порхающую тварь на несколько независимых друг от друга частей. Оба телесных фрагмента, словно отдельные живые существа принялись извиваться на полу, поджигая тлеющими огоньками рассыпанную солому и всячески пытаясь обжечь ноги обороняющихся. По всей видимости, до того как стать пламенным исчадием ада, трепыхающееся тельце принадлежало прекрасной молодой голубке, пускай и слегка подгнившей.
Мощным пинком телохранитель Барона размозжил верхнюю часть птицы, но даже этого не хватило чтобы утихомирить разбушевавшуюся мертвечину. Пятками сапог принялись наемники гасить легко воспламеняемую солому, пока источник поджога, точнее его составные части, продолжали разносить пламя.
Подхватив весящий у стены чугунный котелок, Вебер накрыл согнанные в кучу беспокойные останки. Без доступа воздуха они быстро погасли, хоть и не перестали всячески демонстрировать неприсущую мертвечине подвижность. Тяжелый котелок надежно припечатал незваного гостя к полу, давая гвардейцам мгновение передышки.
Наученная горьким опытом Арчи попыталась прикрыть печное отверстие заслонкой, да только плохо подогнанная по размеру, лишенная каких-нибудь креплений и замков железяка совершенно не хотела держаться на месте. Из дымохода раздался новый, на сей раз более энергичный шорох. Гвардейцы сгрудились у пламенного отверстия, смело готовясь отражать новые угрозы.
– Затушите печь! Здесь же соломы полно, загоримся! – весьма своевременно посетила Голдберга здравая идея.
Ошивавшийся в метре Райс трясущимися руками отодвинул перегородку и раскаленные угли ссыпались сквозь крупные прутья решетки вниз, в специальный глиняный лоток. Вновь задвинув перегородку он изолировал горнило от углей, отдергивая обожженные руки. И как раз вовремя – все новые и новые гости прибывали, выскакивая из отверстия.
Пара костлявых, дурно выглядящих крыс, едва не застряв в отверстии отдушника, бросилась на стоящего ближе всех гвардейца, широко распахнув пасти с гниющими, плотно облепившими желтые зубы деснами. Первого грызуна наемник спешно прибил к земле пяткой сапога, но вот второй, изловчившись сумел вонзить длинные острые зубы в незащищенную голень. Стоящий в шаге от него гвардеец взмахом клинка отделил голову от туловища зверька, срубив при этом тонкую ножку лавочки. Тем не менее, зловещая черепушка так и не разжала челюсти, продолжая короткими рывками все глубже вгрызаться в нежную плоть.
Арчи в отчаянии попыталась вновь закрыть отдушник заслонкой, но неестественно сильные эмиссары армии мертвых без труда отодвинули кусок метала, плотным напором проникая в помещение. Мелкие тени замельтешили между ногами горе-защитников. Все помещение заполонил сладковатый трупный запах. Ползающие гады грызли ступни, вслепую подпрыгивая, цеплялись за рукава. Летающие – неумело метили в лицо своими цепкими острыми когтями.
В помещении воцарилась знатная суматоха: мечи, пускай даже и короткие, все время полосовали стены и крупные балки, застревая в них. Поток мелкой нежити, толкая своими хаотичными движениями множества лап, крыльев и хвостов все в пределах досягаемости, умудрялся активировать взведенные самострелы. Несколько болтов уже вонзились в стены, один даже серьезно оцарапал бедро Остина.
Взмахи клинков, приглушенная ругань, шорох сотен конечностей, всхлипы боли и противный звук рвущегося мяса, подгнившего, или вполне себе еще свежего, и будто всего этого было мало, мощный удар сотряс одну из стен, почти выбив из нее увесистое бревно, повалив при этом все чем стена была подперта. В образовавшуюся от сдвига бревна щель тут же была спущена телохранителями Барона пара болтов, отозвавшаяся по ту сторону глухими ударами о податливую плоть. Сквозь новообразованное отверстие в здание стал проникать туман, а с ним – еще больше мелких, жадных до крови тварей.
Уже спустя несколько минут творившейся в доме резни стало ясно, что живые в этой битве планомерно сдают позиции мертвым. Весь пол был покрыт еще трепыхающимися останками, и люди Остина раз за разом преодолевая боль и страх пополняли их число. Но сколько бы тварей не было повержено, изо всех щелей лезли все новые их представители, более крупные и свирепые исчадия преисподней.
С улицы донесся громкий топот, свидетельствуя о следующем разбеге громадной машины для убийств.
– К стене!!! – взревел Остин, припадая к испещренной следами сражения стене, вместе с тем он отмахивался от вцепившегося в запястье мертвого хорька без лапы. За недолгое время борьбы, шрамов на главаре гвардейцев прибавилось: все его лицо было безжалостно исцарапано, походной плащ разлезся от множества повисших на нем тварей, бедро, разодранное уже пригвожденным к полу кольпом, сильно кровоточило, заливая темной кровью изорванные штаны.
Менее половины от прежнего отряда было еще в состоянии выполнить приказ. Голдберг, красуясь разодранным виском и парой прокушенных пальцев, навалился на бревна, пытаясь содрать с груди трепещущуюся ворону, намертво вцепившую свои когти в плотную ткань его пиджака. Его слипшиеся от крови усы тяжело вздымались, испуская испод себя болезненные всхлипы. Примеру Барона последовала израненная Арчи, а за ней и придерживающийся за нее, хромающий Вебер. Пятеро человек вцепились в деревянную поверхность, ожидая грядущего удара. В этот момент ставни окна напротив не выдержали напора созданий. С треском развалившись они пропустили в дом труп лысого пса с распоротым брюхом. Едва животина оказалась внутри, как выпущенный рядом стоящим гвардейцем болт рассек ее поедаемую опарышами голову. Отмахнувшись от болта, как от назойливой мухи что залетела в ухо, тварь оскалившись набросилась на державшего арбалет бедолагу. Ни выставленная вперед рука, ни серия ударов, пришедшаяся псине по спине, не спасли его от гнилых клыков, впившихся в нежное горло.
Последовавший вскоре удар сотряс весь дом, приведя к тому что несколько крупных балок обвалилось, придавливая бесчисленное множество дергающихся созданий вместе с изувеченными человеческими телами, неподвижно застывшими на полу. Массивное нечто, расширив наконец разлом в стене до размеров небольшого окна, просунуло вовнутрь свою конечность. Мясистое средоточие рогов парнокопытных, острых когтей, скрепленных чьей-то плотью, и обилия гноя, что как смазка наполнял собой весь проклятый механизм шевелящейся гадости, вцепилось в плечо Остина, вытягивая его наружу словно ребенок вытаскивающий через щель в окне свою любимую тряпичную куклу. Верго услышал лишь парочку глухих ударов, приправленных хрустом. И вот, от их предводителя не осталось и следа, лишь воспоминания, подпитываемые душераздирающими воплями Арчи.
Пролезшие сквозь щель останки дикого крупного кота вонзили острые когти в шею Голдберга. Барон захрипел, кровавые пузыри плотно обволокли его губы. Вяло отмахиваясь он оседал на пол, пока шевелящийся покров окончательно не покрыл содрогающееся дородное тело.
Предсказатель беспомощно смотрел на гибель своих товарищей. Он почти не чувствовал боли от укусов, хоть и видел сеть кровавых узоров, покрывающих каждый сантиметр его открытой кожи. Жуткое, совершенно невероятное зрелище предстало его взору: от общего количества путников, в числе еще борющихся осталось лишь пятеро. Пять израненных, отчаявшихся бедолаг, инстинктивно цепляющихся за угасающую жизнь.
Одним ловким движением предсказатель влил себе в окровавленное горло еще несколько доз заранее заготовленной настойки. Это должно было облегчить его последующую участь. Быстро пришедший эффект одурманивал, лишая возможности чувствовать боль, как и вообще, чувствовать что-либо. Вебер осел на пол, позволяя бурлящему потоку унести себя.
«Провал. Полный провал. У нас не было и шанса».
В других обстоятельствах Верго сам бы удивился своей смиренности и спокойствию, но едва ли в этом была хоть доля его заслуги. Как и ожидалось, настойка работала превосходно. Предсказатель вяло вслушивался в нарастающий звон, совершенно не обращая внимания на десятки зубов и когтей, безустанно копошащихся в его теле. Умиротворяющая тьма заволокла его взор, она гасила звуки чавканья и неприятный хруст, уносила мужчину вдаль от скрежета зубов и звуков порождаемых царапающими деревянные половицы обломанными ногтями, защищала и обволакивала, заменяя все и вся вокруг резонирующим гудением.
***
Пришедший на смену гудению яркий свет керосиновых ламп неприятно резал глаза. Мимо сидящего Вебера проскочил гвардеец, уверенными движениями приставляя перевернутую темно-коричневую лавку к стене. Предсказатель с любопытством оглядел свои члены – ни одного лишнего отверстия, ни одной раны и даже царапины им не было замечено. Слегка растянутый кафтан более-менее опрятно сидел на нем. Из-под его полов проглядывались слегка запылившиеся штаны и порядком стертые сапоги, давно утратившие товарный вид. В своих руках Верго обнаружил уже открытый и опустошенный пузырек, пустота коего чудно объясняла отсутствие у предсказателя даже намека на волнение.
Будучи съеденным заживо, любой, даже самый храбрый и стойкий представитель человеческого рода визжал бы как дитя, бившись в неудержимой истерике, но одурманенный Вебер лишь задумчиво осматривал свои конечности. Перед его глазами еще плясали туманные отголоски отвратных маленьких созданий, ветром перемен уносимые в архивы памяти.
«Это была худшая из всех попыток», – признался себе предсказатель. Все погибли, у них не было и малейшего шанса на выживание, и что печальнее всего, он так и не сумел выяснить ничего нового, ничего что могло бы помочь в борьбе с чудовищами. Ясно было лишь то, что в этом доме всех их ждет только погибель.
Таящийся где-то в глубинах сознания «трезвый Верго» мысленно поблагодарил себя за принятую настойку. Одному только богу известно, что бы стало с его сознанием не находись он все это время в наркотическом угаре. На службе в армии ему доводилось видеть возвращающихся с фронта бедняг с пустыми взглядами. Своими глазами улицезрев гибель друзей в расставленных повстанцами бамбуковых ловушках, или же по роковой случайности запечатлев студящую кровь резню, слабые духом ломались, помутившись рассудком. От них оставалась лишь пустая человеческая оболочка: тело, что было способно ходить, выполнять несложные приказы, спать, и даже изредка выдавливать из себя что-то членораздельное, но вот глаза их надолго, а у кого и навечно, застывали, смотря в никуда. Среди бойцов ходило поверие, что чистые души, будучи не в состоянии вынести нечеловеческую жестокость покидали тела, стремясь спасти свою первозданную невинность. Вебер не верил в эти сказки, но парочка встреч с такими несчастными, совершенно беспомощными созданиями, иногда не способными даже самостоятельно поесть, заставила его углубиться в медицинские трактаты.
«Посттравматическое стрессовое расстройство» – вот как упоминалось это состояние в книгах. Лечение закономерно отсутствовало. Одни, находя в себе силы вновь возвращались к жизни, со временем самостоятельно приходя в себя, другие же, навсегда утрачивали свое я в недрах искалеченного сознания.
Предсказатель представил себя восседающего здесь на полу, с пустым взглядом, глупым выражением лица и слегка приоткрытым ртом, с которого крупными каплями скатывалась слюна, заливая брюки. Слегка потрусив головой, отгоняя настойчивую мысль, он достал карманные часы, тщательно рассматривая свое отражение в их до блеска отполированной внешней стороне крышки. Два нормальных, пускай и немного расширившихся зрачка уставились на Верго с серебристой поверхности. Глубоко вдохнув пару раз он открыл крышку, выловив глазами заветные стрелки. Восемь часов, пятьдесят семь минут. На этот раз у него было намного меньше времени.
Следовало поторопится.
Тяжело поднявшись, широким шагов предсказатель направился к Остину, осторожно потянув вояку за оттопыренный рукав. Когда главарь гвардейцев соизволил обратить на предсказателя внимание, тот, вплотную придвинувшись зашептал, все никак не желая отпускать грубую ткань рубахи своего собеседника.
– Тут вот какое дело, я был удостоен привилегии вновь заглянуть в будущее, и оно оказалось к нам не очень… благосклонным. Если мы останемся здесь, то здесь мы и поляжем, – притянув Остина еще ближе, практически дыша ему в лицо, Вебер слегка повысил голос, что было силы нахмурившись. – Я видел, как десятки мелких уродов, мертвых, но жуть как падких до крови, жрали наши тела. Как извивались во внутренностях. И ни огонь, ни сталь, ни болты, не были им страшны. Мы рубили и кромсали их, но то что уже мертво, второй раз на тот свет не отправишь – все без толку. А в тумане… Там сидит что-то просто невообразимое. Оно сомнет эту хибару как несчастный карточный домик, и ничего мы с этим не поделаем…
– Думаешь стоит попробовать удрать? – судя по лицу гвардейца, Верго удалось впечатлить Остина. Наемник слегка побледнел, на его испещренном морщинами лбу появилась едва заметная испарина.
– Ну, может и сумеем. Только выступать нужно прямо сейчас, на сборы у нас нет времени, – разжав руку, уже куда добродушнее проронил предсказатель. Его лицо прояснилось, приняв безучастное и даже слегка отрешенное выражение. Он отступил на шаг и демонстративно развел руки в стороны.
Остин кивнул, собираясь с мыслями. Уже мгновение спустя по комнате разносились его негромкие приказы. Гвардейцы умолкли, терпеливо вслушиваясь в слова своего лидера. Новости о бегстве озадачили наемников. Переглядываясь они неуверенно косились на своего главаря.
– Но если там куча мелкого и шустрого зверья, то как мы от них скроемся? Они же мертвые, не устают, сон и прокорм им не нужен. Как мы удерем от них в тумане? – озвучил вполне себе резонный вопрос один из гвардейцев, почесывая затылок.
– Верно, слишком уж наивно полагать что чертовы твари нас просто так возьмут и отпустят. Поэтому мы пойдем тремя группами. Первая и вторая группа, под командованием меня и Арчи соответственно, выйдут одновременно, двигаясь в разных направлениях и всячески привлекая к себе внимание. Наследник же пойдет в третей, заключительной. Их группа двинет спустя пятнадцать минут после нашего выхода. Двигаться будем независимо, принимать решения в зависимости от ситуации. Встречаемся у подножия большой скалы с раздвоенной вершиной, у этих самых вершин берет начало зигзагообразный ручей. Скала находится к северу от деревни, заметить будет несложно, после того как вы пройдете за мельницу и покинете прилегающую к Поркени рощу. Группа что встретит сопротивление мертвечины должна будет двигаться в противоположном направлении, уводя гадов за собой. Да, это рискованно. Скорее всего одна из групп эту деревню уже никогда не покинет, но идеи получше нет. Будем надеется, что особым интеллектом мертвые твари не отличаться, – сухо изложил план Остин, прыгая взглядом по головам спутников, вероятно, подсчитывая оптимальную численность каждой группы.
Идея главаря действительно звучала разумно, и это оценили все – тот факт, что нежить до сих пор не атаковала дом в котором они скрываются ярко свидетельствует в пользу того, что расположение наемников мертвечине не известно. Черт его знает по чему они ориентируются, но уж точно не при помощи зрения, в противном случае зверье давно бы уже заметило выбивающиеся из-под закрытых ставен полоски света.
С другой стороны, план фактически служил смертным приговором для трети, или даже двух третей их отряда, ведь за кем-то мертвые создания да погонятся. Две группы первопроходцев не просто привлекли бы к себе внимание, но и заставили силы противника разделится, уводя их как можно дальше от наследника. У последнего при таком раскладе изрядно прибавляется шансов покинуть деревню живьем. Перспектива безрадостная, но других идей и правда не было.
Верго с Бароном, его телохранителями и Марком оказались в третьей группе, собственно из них пятерых группа и состояла. Остин посчитал что малый состав привлечет меньше внимания со стороны мертвечины. Сложно было сказать насколько он был прав в этом своем суждении, но Голдберг с Вебером покорно согласились с планом. Для них затея казалась обнадеживающей.
Молчаливыми взглядами спутники прощались друг с другом. Каждый из них прекрасно понимал, что именно его группа может оказаться роковой.
Когда тяжелый топот сапог унялся за дверьми, лишь пятеро оговоренных человек остались в помещении. Хозяин дома, не смотря на все свое возмущение и препирательства был спроважен вместе со второй группой. Постороннему человеку естественно было невдомек, почему целая группа хорошо вооруженных, закаленных невзгодами мужчин искренне верит байкам чудного предсказателя. Покидая порог родного дома он не раз окинул Верго удивленным взглядом, и читалось в этом взгляде что-то очень недоброе. И правда, кому понравится, что его выгоняют из собственного дома?
После всего того пути что конвоиры наследника преодолели вместе, оставшейся в хибаре пятерке было даже немного непривычно находится в помещении столь малым числом. Последние несколько дней казались им если не месяцами, то неделями, за которые путники успели пообвыкнуться друг с другом. Вебер научился мирится со специфическим нравом наемников и их похабными шутками, а они в свою очередь перестали смотреть на него как на пятое колесо у телеги. Пускай дружбой, да что там, товариществом, между ними и не пахло, определенный уровень взаимопонимания и терпимости был налажен. Без увешанных оружием громил вокруг, Верго чувствовал себя беззащитным. Бардак в доме и вид заколоченных окон давили на него.
Голдберг задымил прямо в помещении, неотрывно глядя на любезно предоставленные предсказателем часы – если они слишком уж затянут с выходом, то кровожадные твари по ту сторону могут что-то и заподозрить.
Головорезы Барона топтались у порога, то подступаясь к дверям, то отходя на пару шагов. Все чувствовали себя неловко в этот момент, но хуже всего стресс сказывался на юном Марке. Нервно поглядывающий в щели между ставнями наследник систематически укорачивал зубами свои ногти, вероятно, оставив все нормы этикета в той карете-скорлупе, из которой его вытащили. Женоподобный юноша не мог усидеть спокойно, он то менял позу, то выкручивал собственные руки, все время поправляя чрезмерно зализанные волосы и отряхивая ни в чем не повинную рубаху. Примерно пятая минута ожидания добила его, вынудив отринув от окна и неуверенно обратится к Веберу:
– А умирать, это больно? – словив на себе вопросительный взгляд предсказателя, наследник поспешил добавить: – Ну, в своих видениях вы же испытывали такое явление как смерть? Не так ли?
– Тебя когда-нибудь кусала крыса? – углядев явное недопонимание, Верго беспристрастно повторил вопрос, даже не меняя интонации.
– Однажды. В детстве, мне тогда было шесть… Нет, семь лет.
– Тогда ты понимаешь, как болен укус. А теперь представь, что десятки крыс вонзают свои передние длиннющие резцы прямо тебе в икры, прокусывают бедра, перерезают трахею. При всем при этом, по всему телу расползается могильный холод. Ты чувствуешь, как тепло толчками покидает твои члены. В глазах темнеет, ты начинаешь задыхаться, и… Оп, ты уже мертв.
Наследник побледнел, его зрачки расширились до совершенно невообразимых размеров, подбородок задрожал, а глаза едва заметно намокли. Уже хотел было вмешаться Голдберг, утихомирив готовившегося расхныкаться юнца, но вновь заговоривший предсказатель не дал Барону и пары секунд чтобы высказаться:
– Представил? Хорошенько запомни это ощущение, что сейчас выворачивает тебя наизнанку. Ты спрашивал каково же это – умирать? Так знай, и вполовину не так дерьмово, как ты сейчас себя ощущаешь. Да, это больно, и да, это страшно, но прямо перед тем, как кажется, что боязнь грядущего вот-вот и достигнет своей кульминации, страх пропадает. За ним будет только умиротворение и покой. А если тебя беспокоит физиологическая сторона вопроса, то как бывший санитар могу заверить – получив достаточное количество повреждений организм сам обезболит весь процесс. Это называют болевым шоком, это же помутит тебе рассудок, и все перестанет казаться столь уж мрачным. Скорее всего, в случае смертельного исхода, именно болевой шок станет твоим последним спутником, – предсказатель сделал паузу и подойдя к Марку взял его за плечи. – Но то что трясет тебя сейчас… Этот вязкий, липкий страх, он гораздо хуже смерти. Уж поверь мне. Нет ничего ужасней тягостного ожидания какой-нибудь гадости. Именно поэтому мы сейчас сыграем. Правда, мистер Голдберг?
– Сыграем? – Барон едва не подавился собственным недоумением, забавно выпучив глаза и приоткрыв от удивления рот, из которого практически выпала догорающая папироса.
– Именно, и сыграем мы в… Подвесного Писаря. Правила просты: я начинаю с короткой фразы, следующий после меня игрок должен придумать ее логическое продолжение, но оно должно быть в рифму. В рифму, и не лишено смысла. Запомнили? Это важно! Нусс, тогда я начинаю – люблю я по лесу гулять… Ну же, Марк, ты следующий. Давай, не тяни парень, нужно ответить за минуту!
– Я… В-вы уверены? Но как же… – Юноша совершенно не ожидал такого поворота, его лицо разгладилось, подбородок застыл на положенном ему месте, а глаза задумчиво закатились. – Хорошо, пускай будет… Люблю портреты рисовать.
– Не ленись, умник, ты же голубых кровей, ничего получше придумать не смог? Какие к черту в лесу портреты? Да и портреты пишут, не рисуют!
– Ну да, вы правы. Люблю грибы я собирать – так лучше? Ну теперь я веду, так? Но нет грибов во всей округе… Дядюшка, ваш черед.
Недоумение так же быстро покинуло лицо Барона, как на нем и появилось. Ехидно улыбнувшись, Голдберг одарил предсказателя едва заметным дружеским подмигиванием и тоже переключился на игру.
– Пусты корзинка и потуги. Найду грибы я в роще темной…
– В глубокой чаще, потаенной. Глухая темень не пугает… – задумчиво продолжил игру Верго.
Однажды, много сезонов тому назад ему в руки попалась весьма любопытная книга. Пускай предсказатель и не был заядлым читателем, интригующее название «Секреты человеческого разума» сумело завлечь мужчину. Вебер смог осилить примерно половину печатного издания до того, как ему пришлось расстаться с диковинкой. В книге было написано много чего любопытного, но главным откровением для предсказателя стал тот факт, что человеческое сознание и близко не такое многозадачное каким кажется. У мозга на удивление плохо получается работать с несколькими вещами одновременно, и чем большей концентрации требуют занятия, тем хуже он их будет совмещать.
Неокрепший разум Марка, вынужденный придумывать рифмы одну за другой, попросту не успевал собирать из фантазий юноши пугающие образы. Удивительно, как сложно напряженно размышлять и быть напуганным одновременно. По мере взросления, мозг, с опытом учась расставлять приоритеты постепенно лишает своего носителя возможности затенять первобытные инстинкты размышлениями так просто. Но вот с детьми и подростками фокус срабатывает отлично.
Наследник все еще был напуган, но нынешнее тревожное волнение было не сравнить с паническим ужасом, сковывавшим юнца парой минут ранее. Голдберг, являясь человеком жизнью умудренным, без труда раскусил хитрость своего спутника и охотно подыгрывал Марку, стремясь успокоить тревожного юношу.
В этот самый момент, в разгар игры, мозг предсказателя неустанно трудился, да только не над рифмами, кирпичик за кирпичиком пополняющими складывающуюся историю похода за грибами. Настойка лишила Верго страха, пускай и только на время. Такой побочный эффект опаснее чем кажется, вкупе с безрассудством он может привести к крайне печальному исходу. Но Вебер и о печальных исходах не думал, его мысли были в легком отдалении от тела, вместе с туманом бороздя окрестности.
Туман – все дело было определенно в нем. Бережливо перебирая в голове сцену сражения с воинством мертвого зверья, Верго наконец начал подмечать любопытные закономерности. В явившемся ему по прибытию в Поркень первом видении, когда предсказатель вместе с четверкой гвардейцев прогулялся к колодцу, мертвые твари быстро отыскали их, да что там, они игрались с перепуганными людьми, загнав тех в скотный двор и обвалив всю постройку на их головы. При этом к дому доверху забитым шумящими наемниками, создания не проявляли и малейшего интереса, хоть тот и находился в нескольких минутах ходу. Твари прибыли в деревню скрываясь в тумане, значит ли это что туман необходим для их существования? Нет, кровожадное зверье сохраняло свою активность даже оказываясь в изолированном помещении дома, но в нем они вели себя хаотично, словно лишенные всех органов зрения и слуха хищники, пытающиеся зацепить все до чего только смогут дотянутся. В скотном дворе воскресшая крыса была невероятно ловка, точна и изворотлива – будто она и вовсе не имеет ничего общего с той дикой неумелой сворой что штурмовала дом.
Туман. Если предположить, что они ориентируются в пространстве с его помощью, тогда все стает на свои места. Твари не могли узнать, что в доме были люди, ведь они не могли их учуять. Вероятно, они проверяли каждый дом, один за другим, наткнувшись на убежище наемников случайно. Но тогда остается еще один вопрос – как нежить узнала, что наследник находится в деревне? Его ни разу не касался туман, значит ли это что пришествие зловещей дымки в Поркень это простое совпадение?
– Пахучих сыроежек вслед. Грибами полнится корзина… Мистер Вебер, ваш черед, – выбил Голдберг предсказателя из колеи напряженных размышлений.