Леди второго сорта

Леди Изабелла! Настойчивый голос звучал прямо рядом с моим ухом. Высокий, с неприятными дребезжащими нотками, он вызывал неосознанное желание поморщиться. Как и назойливый аромат фиалок, ощущаемый в воздухе. – Леди Изабелла! Интересно, кому так нужна эта самая Изабелла, и чего вокруг столько шума? Я собралась с силами и открыла глаза. Прямо передо мной маячила встревоженная физиономия какого-то мужчины. Взгляд выхватил длинный горбатый нос, черные, похожие на крупные бусины глаза, яркие сочные губы, которые шевелились и что-то говорили, но я не понимала ни слова. Неужели оглохла? Угораздило ж упасть так неудачно! Вот и не верь после этого приметам. Утром соль просыпала? Просыпала. Черный кот Таисии Федоровны дорогу перешел? Перешел. Соседка с первого этажа с пустым ведром встретилась? Встретилась. Ну и пожалуйста. Вот вам результат – голова раскалывается, в ушах звенит, а глаза словно песком засыпало. – Вы кто?

в благожелательных улыбках слуг и в ощущении счастья, заполняющего все вокруг. – Значит, Рэн был в управлении? – вырвал меня из размышлений голос Хольма. Оборотень вернулся на свое место, а Каллеман расположился напротив, на диване. – Да, – хозяин дома достал из кармана портсигар и зажигалку и положил их на небольшой инкрустированный столик. – Давенпорт рвет и мечет, требует найти леди Бернстоф.

Штерна и приподнимаясь на постели. – Куда вы меня притащили? Что это за комната, и почему я валяюсь в постели среди

высокие, креслу их не преодолеть.

чайки на побережье. И были такими же беспокойными. Я все пыталась сложить воедино разрознен

дома, милая кузина. Ух ты! А Тернгоф не промах

Вилмой как раз гербы на воротах протирали, так что своими глазами все видели

будет зависеть только от вас. Сумеете побороть страх и боль

А в следующий миг ее губы проложили дорожку поцелуев по животу и коснулись головки члена. И вся выдержка полетела к ресу. Жар прокатился по позвоночнику, зверь победно взвыл, мягкое податливое тело устремилось навстречу, и он опрокинул жену и резко вошел.

тонкую талию прижавшейся к нему девушки, целовал сочные губы, гладил упоительно нежную кожу и ощущал себя так, словно наконец-то обрел дом. «У меня уже есть дом, – мелькнула в полусне разумная мысль. – Нет только женщины, которую хотелось бы ввести в него хозяйкой».