Тени мудрецов. Часть 2

– Я позвоню, – пообещал Рэм. – Схожу за телефоном и позвоню. А ты пока дальше рассказывай. Зачем десантную капсулу вывели из строя?

Радость из разведчика, будто злые эриданские духи выпили. Выдержки хватило, чтобы не запаниковать, но настрой сбился. Отвечал он уже не так уверенно:

– Никак нет, Ваше Превосходство. Не трогали мы капсулу. Из лагеря уходили, она исправна была. Следы взлома есть?

– А хорошо играет, – похвалил Трур. – Я почти поверил.

Тезон медленно обернулся к нему и поджал губы. Званий бойцов группы генерала он не знал, погон на плечах не было. Как обращаться к снайперу? Офицеры среди них тоже были. Да и снайпер ли это? То, что возле винтовки сидит, ничего не значит. В десантной капсуле шесть мест, а цзы’дарийцев в медотсеке четверо. Минус капитан Остий Вир, где еще один?

– Пересчитал нас? – спросил генерал. – Давно заметил, что одного не хватает?

– Заложника, – сощурился разведчик. – Он в маске был.

Четыре оставшихся во дворце крота без дела не сидели. Разведка, которую Малх в отчетах пытался выставить ни на что не годной, работала как надо. А лейтенант под дурака косил. Не понимал он, о какой десантной капсуле речь. Говорил о той, что в лагере резерва, а про неисправную у стен дворца упорно молчал.

Все молчали и держали паузу. Тишина в нужный момент доводила до срыва быстрее пыток. Тезон Тур терпел изо всех сил, но взгляд метался от окна до двери и по лицам бойцов группы генерала. Одного нет. Того самого в маске. Если Остий Вир успел пообщаться с лейтенантом, то он знал, чего бояться. Допроса, против которого бессильна профессиональная стойкость разведчика. Мудрецу даже прикасаться не нужно. Может, и стоять рядом не требуется. Генералу мерещились разведчики в траве возле лачуг лагеря, а лейтенанту кто? Мудрец Тиберий?

– Ваше Превосходство, разрешите обратиться? – совсем тихо спросил Тезон Тур. – Он действительно ваш сын?

Наилий вздохнул. Образ разведчика, державшего ситуацию под контролем, рассыпался, словно камни с перевернутой доски для игры в Шу-Арлит. Не видел Тезон всей картины, перехвалили бойцов Малха. Конечно, оставался шанс, что лейтенант мастерски притворяется, отсекая то, что ему не выгодно по легенде. Резерв спас, а капсулу угробил, подставив генерала под пьяных и озверевших лиеннов? Не простит такого командир и внедрение сорвется. Жаль, нет Дэлии рядом. Ложь Остия Вира только она смогла почувствовать.

Но Остий – опытный разведчик, а Тезон Тур выглядел мальчишкой. Не по внешним данным, нет. Наилий со своим искусственно остановленным старением на семнадцатом цикле казался моложе большинства бойцов. Его возраст выдавали другие вещи.

Привычка решать за всех и приказывать меняла реакции. Делала его спокойным даже на всплеске адреналина. Ситуация сейчас была критической, но у генерала не первой. А у Тезона, судя по всему, единственной. Он мог выпрямить спину и смотреть прямо, но расширенные от ужаса зрачки прятать не умел.

– Про ловушки в лагере ты тоже не в курсе? – ровным тоном спросил генерал и кивнул на раненого Публия. – Инструкция, я знаю. Был обязан сделать. Но штырь под кейсом – это подло. Кто еще мог к нему кинуться кроме медика?

Разведчик подобрался и замер, как на построении. Зрачки стали меньше, а в голос вернулась твердость:

– Обстановка не предполагала нападения на лагерь, Ваше Превосходство. От мародеров и случайных гостей защищались. Параграф пятнадцать восемь. Только нелетальные ловушки. Шокеры нажимного действия и капсулы со снотворным газом отдельно на цзы’дарийцев и отдельно на представителей других рас. Перед медотсеком шокер поставили, чтобы местных отпугнуть. Вдруг дети? Наедятся наших таблеток, кто откачивать будет? Я знаю, что медики неприкосновенны. Даже в мыслях не было ставить ловушку под кейс, клянусь.

Браслеты на запястьях разведчика моргнули красным. Подскочило кровяное давление. Он сам едва ли заметил, что повысил голос. На одну «адреналиновую свечку» в медотсеке стало больше.

– У меня есть комплекты арбалетных ловушек, но они в арсенале под замком. Не знаю, как доказать. Могу каждую ловушку найти и обезвредить, отчет с оружейника потребовать…

– Тише, тише, – приложил палец к губам Рэм. – Чего раскипятился? Никто бластером тебе в висок не тычет.

Тезон закрыл рот и медленно выдохнул носом. Несколько мгновений сидел молча, пока лампочки на браслетах не перестали мигать.

– Я знаком с капитаном Публием Назо. Приносил ему цветы и подарки для дариссы. Командир попросил и я… – разведчик еще раз выдохнул и продолжил на полтона тише. – Не важно. Я бы никогда не причинил ему вред. Медики неприкосновенны.

Лейтенант впервые опустил голову с того момента, как переступил порог медотсека. Может, у генерала чутье пропало, и паранойя ушла в отпуск, но он не чувствовал лжи. Его противостояние с Малхом было логичным только для них двоих. А для остальных даже не гражданская война, а непонятная стычка. Не был Тезон врагом. Такой же свой, как бойцы резерва. И оттого решать, верить ему или нет, было еще сложнее.

– Почему лагерь не свернули? – спросил Наилий. – Оборудование, медикаменты, палатки, личные вещи – все бросили.

– Не успели. Виноват, Ваше Превосходство. Полная клетка пленников, задачи по наблюдению никто не снимал, приказы странные. Личному составу на все не разорваться. Инструкция допускала поставить ловушки. Я и поставил.

Снова прямой и открытый взгляд. Разведчик не торговался и не пытался себя выгородить. Докладывал так, будто уже сидел на трибунале. Все решения принимал сам. Сам же и пришел за них отвечать.

– Куда Остий Вир-то делся? Целый капитан разведки, почему он не принял командование?

– Связь с капитаном Виром потеряна, Ваше Превосходство. Пленный резерв из-под стен дворца я отправил в свой лагерь. Потом взял одного бойца и вернулся в этот лагерь. Связист под снотворным так и спал в клетке, а капитан пропал. На связь не вышел, на позывной не отвечал. Я забрал связиста, быстро поставил ловушки и ушел разбираться с пленниками.

Снова правильно и логично. Не за что было цепляться, кроме пробелов в осведомленности. Генерал думал, стоит ли в лоб спрашивать про антивирус. Таблетки из кейса Публия исчезли. Штатное обеспечение не тронули, а единственный по-настоящему ценный медикамент кто-то забрал. Он же поставил ловушку, если верить клятвам Тезона.

– Ваше Превосходство, разрешите вызвать моего медика, – попросил разведчик, облизывая сухие губы. – Он поможет ухаживать за раненым, пока с транспортника медицинскую гондолу не спустят.

– Нет транспортника, – не посоветовавшись с генералом, признался Рэм. – Пусто в космосе.

Ответ достиг цели. Реакции Тезона поплыли. Лицо с профессионально-бесстрастным выражением, вытянулось от удивления.

– В смысле «нет транспортника»?

Наилий язык прикусил, чтобы не ответить стандартной шуткой про смысл. Разговор и так на последних фразах граничил с бессмыслицей.

– Тебе повторить, лейтенант?

– Никак нет, – нахмурился разведчик. – Я ждал транспортник, как влюбленная дарисса на космодроме. Разве что платочком не махал. Полный лагерь бойцов, сухпайки на исходе. Лейтенант Грон настаивал, что местную пищу нельзя есть. Ссылался на ваш устный приказ. У меня тоже раненый. Второй крот пострадал в перестрелке на церемонии демонстрации чистоты. По расписанию следующий транспортник через две недели. Он не дотянет.

Публий тоже. Будь у него чуть больше времени, верить бы разведчику не пришлось. Он не сказал ничего из того, в чем нельзя убедиться, устроив рейд или замучив его перекрестным допросом. Но генерал уже понимал, как сильно ему нужна такая правда. Резерв жив, разведчики Малха – не предатели. Транспортника нет, но есть медик, который поможет Публию. И достаточно бойцов, чтобы устроить погоню за Рагнаром и Дэлией.

Сказка? Подарок от вселенной?

Сыр в мышеловке.

Картина, нарисованная Тезоном, напрочь убивала замысел Малха. Без приказа уничтожить генерала или хотя бы взять его в плен возня вокруг родия была впустую. Всё, начиная со слива информации партизанам через Балию. Сложнейшая многоходовка сломалась о верность лейтенанта разведчика Тезона Тура? Так не бывает.

– Трур, за старшего, – приказал Наилий. – Рэм, на пару слов.

Разведчик не шелохнулся. Ждал такого исхода. Бежать ему пока незачем, а снайпер, если что, думать не будет. Бластер в руках.

Безопасник просигналил, что чисто. Можно выходить. Из-под кондиционера в жару генерал нырнул, как в духовку. Тело мгновенно покрылось потом, и глаза пришлось закрыть ладонью от яркого света. Периметр просматривался через боль. Вокруг лагеря было по-прежнему пусто, но торчать на открытом воздухе мишенями все равно не стоило.

– Пойдем к связистам, – распорядился генерал. – Не нравится мне ничего. Грон из плена не сбежал, Остий все бросил, лейтенант хорош, как демон.

– Да, яйца у него крепкие, – согласился Рэм, пристраивая шаг и не выпуская из вида кромку леса. – Сам пришел, сдался, в рассказе ни разу не ошибся. На любой чих объяснение. Так складно врать очень тяжело, а он – мальчишка.

Чуть старше Дэлии. Цепкий, толковый, хозяйственный. Мог и не рассказывать о бытовых проблемах, но они словно сами из него лезли. Кружили в голове стаей и мешали думать, пока не стряхнешь их словами с языка.

– Я понял, почему Малх его выбрал, – заговорил генерал, поднимаясь по ступеням лачуги в палатку связистов. Из духоты обратно в холод хотелось окунуться как можно быстрее. – Ты заметил, как он цитирует Инструкцию? Номера параграфов наизусть знает. Ночью подними – вспомнит. Прилежный до отвращения. Готов спорить, что карьерист, и сюда напросился за званием. По ночам снятся капитанские погоны. Насущные дела, вроде заботы о личном составе, они подвинуть не в состоянии, но в глобальных вещах глаза застилают. Блестят золотом и манят, манят. Приманили. Вот он шанс. Приказ лично от полковника Малха. О безопасности генерала речь. Такое раз в жизни бывает. Хватайся за бластер и почувствуй себя героем. Рэм, да он обязан был перестрелять весь резерв, не задавая вопросов. Гарантированная реакция. Что его сбило?

– Остий Вир? – пожал плечами безопасник.

Кресла возле столов с оборудованием казались ледяными. Установка вхолостую сканировала пустой космос. Мертвый экран, брошенный лагерь, тяжелый ребус.

– Нет, Тезон нужен был ему в состоянии тупого оружия. Наверняка он говорил мало и только соглашался. Лишь бы не сбить с порыва выслужиться. Другое что-то. Мальчишка, мальчишка…

Дэлия просила не впадать в глубокие раздумья. Боялась, что генерал сам себя задавит харизмой. А без привычной медитации он словно пешком шел в гору, толкая перед собой броневик. В головоломке не хватало деталей. Её вообще не было. Посреди эриданской истории болтался вырванный из череды событий кусок с рассказом Тезона Тура. Логичный сам по себе, но не пришитый больше ни к чему.

– Он проговорился, Рэм. Выдал себя, а мы не заметили. В тот момент, когда жаловался на загруженность. Помнишь, ворчал, что пленников много, наблюдать за дворцом нужно, приказы странные? Приказы. Это не обобщение. Он слишком прилежен. И если приказ от Малха был всего один, то так бы и сказал. Но нет.

– Кроме резерва ему еще и нас приказали убить?

– Не ему, – улыбнулся Наилий. – Резерва мы лишились сутки назад, Тезон не стал бы так долго ждать со штурмом дворца. У него изначально не было такого приказа. Малх верно просчитал мальчишку, но испугался его молодости. Какой дурак доверит убийство генерала вчерашнему кадету?

– Зато капитану доверит, – блеснули черные глаза Рэма. – Преданному до готовности идти под пытки. Остию Виру.

– Которого раскрыли слишком рано из-за мудреца в группе. Привязали к регулярному приему антивируса и оставили одного. Ближе не подобраться, дальше не отойти. Что делают, когда первоначальный план срывается?

– Придумывают новый, – лысый стервятник улыбнулся самой безобразной из своих улыбок, – а от прежнего остаются хвосты. Прилежный мальчик лейтенант, каким-то чудом узнавший, что на самом деле замышляют против генерала. Умный, гаденыш. Помешать Остию он не мог, капитан сбежал. Генерал все еще жив. Если Малха отдадут под трибунал, то размотают всех его бойцов, забытых на Эридане. И тогда прилежному лейтенанту не видать карьеры. Померкнут капитанские погоны.

– А если генерал умрет, то всех, кто знал имя убийцы и заказчика покушения так и оставят на Эридане. Их уже нет ни в одних документах. Жить захотел Тезон Тур. Вот и пришел сдаваться.

Глава 6. Сонный плен

Наилий держал в руках рацию и повторял про себя: «Подожди. Подумай. Проверь». Мастер горного интерната любил загадывать кадетам загадки. Ходил по тренировочной комнате вдоль сидящих на полу мальчишек и монотонно зачитывал вопрос. Первый, кто даст правильный ответ, получал вольную. Право на полдня уйти из интерната. Кадеты орали все, что придет в голову. Пытались просто угадать. Мастер зверел. Бил каждого посохом и повторял: «Подожди. Подумай. Проверь». Бывало, двадцать раз успевал ударить прежде, чем загадка поддавалась.

Наилий ждал. Если Тезон по вопросам почувствует, что его проверяют, то, как флюгер, поймает направление ветра и все подтвердит. Любую ерунду. Лишь бы генерал поверил и успокоился. Не получится так.

Поверить вообще едва ли получится. Паранойя на марше, кругом враги и предатели. Слишком высокие ставки, слишком мелкие и осторожные шаги приходится делать. А нужно лететь в пропасть. Прыгать, расправив крылья.

– Тезон, какой телефон ты оставил лейтенанту Грону? Диктуй номер.

Динамик рации в ответ зашумел помехами. Благословите несуществующие боги общий радиоэфир для выбранной частоты. Разведчику неудобно в браслетах держать рацию, но снайпер должен помочь.

– Есть, Ваше Превосходство, – раздался звонкий голос. – Один момент. Тит, вызывает Тур. Отправь бойца со спутниковым телефоном к лейтенанту Грону.

– Отвечает Тит, – ворчит басом сержант. – Есть.

Радиус действия у раций ограничен. Между двумя лагерями цзы’дарийцев расстояние больше, чем они способны покрыть. Сержант Тит пришел вместе с командиром и ждал приказов в укрытии. Качественно спрятался, приборы Рэма его не видели. Значит, были бойцы, ползущие в траве, не померещилось генералу. Тезон, конечно, герой, но прикрытие себе обеспечил.

– Рэм ты знаком с Гроном? Не по досье и списку подвигов, а лично?

– Так точно. С училища еще. Надежный боец.

– Проверить сможешь, это он отвечает по телефону или кто-то другой?

Анализатора голоса при себе нет, образцов для сравнения тоже. Тембр у цзы’дарийцев практически одинаковый. Изредка встречаются очень высокие голоса, как у Друза Агриппы Гора, или очень низкие, как у сержанта Тита. Среднюю гамму при желании легко подделать даже без специальных средств. Тезон готовился к разговору. Время на то, чтобы создать фальшивого Грона, у него было.

– Понял. Сделаю, – ответил безопасник.

Через полчаса разведчик продиктовал цифры. Генерал набрал номер и включил громкую связь. В другом лагере звонок ждали, ответили сразу.

– Лейтенант Грон, слушаю.

– Калдыришь на посту, собака плешивая? – гаркнул в телефон Рэм. – Почему флагшток на два пальца ниже норматива? Давно в клетке не сидел, щенок облезлый?

– Ты после плена у гнарошей волосы успел отрастить, Рэм? А говорили, что не восстановятся после той дряни. С чего такой борзый? – расхохотался командир резерва. – Рад слышать, ты не представляешь как. Рванул бы в лагерь Шуи с тобой выпить, да не пускают меня. Инструкция у них.

– Это лейтенант Грон, Ваше Превосходство, – будто извиняясь, пожал плечами Рэм.

Микрофон прикрыл ладонью, но лейтенант не слушал его. Болтал без остановки.

– Там у вас Тезон Тур, чтоб его демоны в бездне задом раскорячили. Педант доморощенный. Пупок обезьяний. Ты, надеюсь, когда в браслеты его принимал, хоть пару зубов выбил?

Безопасник фалангу большого пальца прикусывал, чтобы не смеяться. Голос Грона отражался от стен лачуги гулким эхом. Настолько неуместно радостный, что Наилий расслабился и закрыл глаза. Будто дома оказался. Где-нибудь в коридорах генерального штаба.

– Целые пока зубы, – признался Рэм. – Чем он тебе навредил-то?

– Да он с сестрой моей переспал! – взвился лейтенант. – Думал, убью, когда от парализатора отойду.

– Я бы убил.

– У тебя нет сестры. Как бы не браслеты, свернул бы шею подонку. Майма в слезах, мать в ярости. Стручок свой обмакнул, штаны надел и пропал. Я полцикла его по всем подразделениям разыскивал, а он на Эридан улетел. По документам в командировке на севере, представляешь? Интересный тут север. От пота на рубашке соленые разводы и вокруг одни пальмы, фрукты, полуголые дариссы.

– Север тот еще, ты прав, – на тон ниже ответил Рэм. – Как нападение ушами прохлопал? Опять, что ли, на посту уснул?

– Куда там. Тезон не ходит, а по воздуху летает. Разведка, демонов ему в душу. Выскочил на меня будто из ниоткуда, я слюни по подбородку и развесил. Лежу парализованный, отдыхаю. Связали нас по рукам и ногам, в кузов эриданского грузовика сложили и повезли. Долго мы потом в лагере перепирались. Я понять ничего не мог. Какое предательство? Что там нес Остий Вир? Никто вообще не в курсе, что у полковника Малха с генералом случилось. Ну, проиграл командир эриданскую компанию, виноват. Его Превосходство сам разбираться прилетел. Так коли руки чешутся отношения выяснить, то это на посохах делается. Или я не прав? Дария в обратную сторону вращаться начала? Какие могут быть подставы?

– Не понял, – нахмурился Рэм. – Ты о чем?

Грон вздохнул и промолчал. Жаль, почти проговорился. Наилий палец к губам приложил, показывая Рэму, чтобы сидел тихо. Ждал. Лейтенант решал, насколько ему повредит то, что уже сорвалось с языка. С начальником службы безопасности генерала разговаривал. Не важно, как долго они дружили. Знали друг друга прекрасно. Может, поэтому Грон стал рассказывать дальше. Рэм уже вцепился. Не отпустит.

– Полковник Малх ведь на Дарии, все это знают. А Тезону на спутниковый телефон позвонил и приказ передал. Мальчишка рванул выполнять. В голову не пришло проверить настоящий приказ или нет. А когда мы с ним пособачились, стал выяснять. Связь через космос есть только, когда транспортник на орбите. Тут я не знаю деталей, извини. Короче, важно это.

Генерал знал. У спутников тоже ограниченная зона покрытия. Ни один не в состоянии дотянуться до соседней планеты. И, уж тем более, до Дарии. От нее до Эридана половина галактики. Сигнал от спутника идет на транспортник, а там через установку телепортации дальше. Нет транспортника на орбите – нет связи.

– Когда Тезон получил приказ, космос был пуст. Не мог работать спутниковый телефон, понимаешь? – продолжал Грон. – А полковник Малх говорил. Как так? Тезон бы и дальше голову ломал, но связист у него возьми и ляпни, что видел такое. Аварийные сообщения, сохраненные в памяти спутника и срабатывающие по таймеру или по команде. Инструкции на самый крайний случай. Кто-то их запустил, и на телефон лейтенанта Тура поступил звонок с записью голоса полковника. И вроде как их можно прослушать еще раз, если набрать команду с телефона. Связист набрал, но вместо той записи пришла другая. С приказом уничтожить генерала.

Наилий давно не дышал. В деталях он ошибся, но суть угадал. Приказов было два. Тезон получил оба. На второй напросился сам, но мог услышать позже так же с чужой подачи. Малх оставался на Дарии, а на Эридане кто-то скрупулезно исполнял его волю. Вариант был пока один. Остий Вир.

– И что сделал Тезон Тур? – спросил Рэм, уже зная ответ.

– Рассказал мне, посоветовался и пошел сдаваться. В саркофаге на огне он видел такие приказы. И я тоже.

Так и хотелось спросить: «Чего тебе еще нужно, параноик?» Наилий усмехнулся и зажал кнопку рации, чтобы приказать медику Тезона бежать к Публию. Распорядиться отпустить резерв и гнать их в родной лагерь. Рассказать детали про вирус и выяснить, кто во время и после поминок контактировал с эриданами или лиеннами. Слова, что копились весь разговор Рэма с Гроном уже почти прорвались лавиной, но под правым локтем звонко пискнула установка. На экране радара возле точки выхода из телепортации появился зеленый значок транспортника.

– Тьер, – прошептал безопасник и, как ребенок, поскреб ногтем экран. Значок никуда не делся. Установка повторила цикл сканирования, и транспортник сместился ближе к Эридану. – Кхантор бэй, бывает же такое.

– Что у тебя там? – спросил Грон.

– Разговор заканчивай, – приказал генерал, вспомнив, что у самого в руках рация и в эфире его слышат. – Тезон, говорит Наилий Орхитус Лар. Вызывай медика к нашему раненому. Пусть им занимается. Тишина в эфире до отдельного приказа. Отбой.

– Есть, – коротко отозвался разведчик.

Наилий бросил рацию на стол связиста и забрал из рук безопасника телефон.

– Рэм, связь с транспортником! Немедленно!

Пока он искал предателя, выяснял, кому можно доверять, установка упрямо сканировала космос. Половину ночи и все утро оборот за оборотом. Сомнений в её исправности не было. Транспортник не обнаружился внезапно, он только что вышел из телепортации. Сейчас отработает автоматика и разбудит экипаж. Они выберутся из ячеек, придут в кабину, и капитан, убедившись, что экстренных ситуаций нет, вручную отдаст команду прекратить подачу сонного газа у пассажиров. Нужно успеть переговорить с ним до этого момента. Пока он – единственный офицер на борту, имеющий право принимать решения.

– Ваше Превосходство, есть связь.

– Включай на громкую.

– Борт Ка эпсилон двадцать девять, капитан Доментий Бар, слушаю.

Газ отпускает быстро, но телу нужно время, чтобы прийти в себя после телепортации. Пассажиров выводят из неё мягче, а команда несколько мгновений не различает, где сон, а где явь. Голос у капитана заспанный.

– Говорит генерал пятой армии, почему отклонились от графика?

– Виноват, Ваше Превосходство, – уже бодрее ответил Доментий Бар. – В предыдущей точке возникла нештатная ситуация. Полковник Малх приказал его ждать. Несколько часов потеряли. Подняли командира на борт и сразу к вам.

Глупо переспрашивать, но Наилий должен был это услышать.

– Тулий Малх у тебя?

– Так точно, Ваше Превосходство.

– Как же к нам щедра Вселенная, – прошептал Рэм и замолчал.

Однако рано славить несуществующих богов. То, что кажется подарком, оборачивается продуманным шагом, стоит посмотреть на него внимательнее. Никто другой в этой части галактики и не мог задержать транспортник. Только генерал или полковник. Два приказа отдал Тулий Малх и отложил по времени. Устранить резерв и убить генерала. Ждал, чтобы их гарантированно выполнили. Но не доверял исполнителям настолько, чтобы оставаться на Дарии. Лично прилетел взглянуть на труп того, кого не мог победить в поединке. Тьер, почетно.

– Капитан Бар, я приказываю держать пассажиров под сонным газом, – отчеканил в телефон генерал. – Ни в коем случае не отключать его подачу, пока я в десантной капсуле не поднимусь на борт и не дам на это разрешение. Повтори, как понял.

– Не отключать сонный газ до особого распоряжения. Есть, Ваше Превосходство.

Капитан не задавал вопросов. Наилий, когда собирался на Эридан, перестраховался. Туда летел на транспортнике Малха, а обратно приказом с высшим приоритетом выдернул с маршрута собственный. Из личного легиона. Чтобы знать капитана и быть в нем уверенным. Таких офицеров вербовать очень долго. Есть надежда, что Малх не успел.

– Медицинскую гондолу мне спусти в координаты лагеря резерва.

– Сколько у вас раненых?

– Двое, – подумав, ответил генерал. – Один у меня, за вторым сейчас отправлю бойцов.

– Понял.

– Сколько лететь до орбиты Эридана будешь?

Наилий знал расчетное время, но он и так ждал слишком долго.

– Сейчас выжму из маршевых двигателей все, на что они способны, и через пять часов у вас буду.

Много, но других вариантов нет.

– Жду тебя, – ответил генерал. – Отбой.

Не глядя положил телефон на стол и уставился в пустую стену. Пять часов. Поезд успеет добраться до Северных земель. Дэлию с него снимут, и она растворится среди лиеннов даже в платье чернокожей служанки. Найти он её сможет только по аварийному маяку. Если будет жива. Если маяк не отберут и не отключат. Пять часов. Успеет ли?

Опасно оставлять Малха в спальной ячейке так долго. Упустит его, и возвращаться с Дэлией будет некуда. Паршивый выбор. Бездна и все её демоны, до чего же поганый нужно сделать выбор!

Наилий закрыл глаза и в памяти снова зазвучал голос Создателя. Тихий, въедливый. «Кто я? – страшный вопрос. Ты шестьдесят циклов знал на него ответ, а теперь нет. Если вдруг покажется, что справился, вспомнил, то придет второй вопрос: «Что я делаю?». Переломишься, ответишь честно, подумаешь, что все в порядке. Мир стоит, как прежде, и ты знаешь свое в нем место. Выдохнешь, обрадуешься и вот тогда окончательно попадешь в тупик. Из которого я тебе обещаю, что не сможешь выбраться. Над тупиком будет вывеска: «Зачем?»

Зачем ему Малх, родий, генеральские погоны и возвращение домой, если Дэлия умрет?

Зачем транспортник на орбите, зачем приказ держать полковника в сонном плену? Зачем он рвался туда, где сейчас сидит долгих шестьдесят циклов жизни? Зачем?

Потому что он – генетическое чудовище и родился в лаборатории? Нет.

Потому что его все детство учили быть генералом, и он больше ничего не умел? Нет.

Потому что он сам хотел забраться на вершину лестницы званий? Нет.

Стандартные вопросы закончились, и генерал почувствовал то, чем его пугал Создатель. Тот самый тупик, из которого нет выхода. Пустоту.

Не где-то там, в бескрайнем космосе, нет. Пустота была внутри его.

Он отдаст под трибунал Малха, и что будет потом? Новый Эридан, другие проблемы, кампании, поединки, стрельба, плен, спасение… Когда-нибудь он выйдет на свой последний поединок. Как хотел – в белом парадном кителе, еще не остыв после термы. И посмотрит на того, кто станет новым генералом. Пусть им будет лучший из всех офицеров. Лучше, чем он.

Жизнь закончится. Он закроет глаза и сознание угаснет. Ничего не заберет с собой в бездну. Даже любовь своей женщины. Так зачем все было? С самого начала, с первого вдоха на руках акушера. Зачем? За…чем.

Создатель обманул. Ответ есть и он до безумия прост.

Затем, чтобы когда-нибудь почувствовать себя счастливым. Обнять детей, поцеловать любимую женщину. Пустота генерала наполнялась светом и оставалась теплом в груди. Если для того, чтобы встреть Дэлию, он должен был стать генералом – он им стал. И больше Вселенной от него ничего не было нужно. От своего счастья он в двух шагах. Он их сделает.

– Рэм, поднимешься в десантной капсуле на транспортник и будешь контролировать, чтобы Малха никто не разбудил. Грон за старшего в обоих лагерях. Ловим транспортник на орбите, и я уже из него спускаюсь в Северные земли за Дэлией. Быстрее не получится. Никак.

– Понял, Ваше Превосходство. Сделаем.