Контракт на ребёнка

Глава 1

Как же я устала от финансовых проблем!

Ну в самом деле! Куда не кинься, везде кидалово. Куда не сунься, везде развод.

А сколько было амбиций. Думала: «вот стану взрослой и заживу»… Знала бы, что взрослой не так-то и легко быть. Счета, счета, счета… за коммуналку, за аренду, за интернет, за мобильник. Даже тупо поесть тоже надо деньги тратить. А где их взять деньги эти?

После школы я решила не идти учиться, подумала, что лучше всего сразу в бой. На фиг учеба? Да и не набрала я нужное количество Е-баллов. Тупая, видимо. А мама не потянет мое обучение. Поэтому, сведя дебет с кредитом, решила – буду работать, а как немного денег накоплю, обязательно пойду учиться. Рост ведь должен быть постепенным.

Только вот каждый вечер, придя домой, уставшая как собака, выжатая как лимон, я плакала. Плакала над тем, что кручусь как белка в колесе, а на деле ничего так и не накопила. Одни долги, никакой собственности, ноль без палочки.

Теперь я еще плачу над тем, что нет никаких перспектив. Раньше хоть была вера в светлое будущее. Сейчас и это у меня отняли. Что с миром творится? Почему власть имущие загоняют обычных людей в круговорот безденежья и безнадеги. Может чтобы думалось меньше? Может, чтобы не задавали вопросы? Рабство без осознания, что являешься рабом, самое страшное. Ведь ты даже не борешься, по сути.

Смотрю на администратора «Центра планирования семьи». Девушка, разодетая в пух и прах, расхаживает по приемной, перекладывая одни бумаги к другим. Создается впечатление, что она просто делает вид, что работает. Телефон звякает, она поднимает трубку.

– Дина, пойдемте со мной, – она указывает рукой в сторону коридора, намекая следовать за ней.

Я иду. Сердце в груди барабанит.

Перед глазами я недельной давности…

* * *

Выходя из метро, была остановлена пареньком, раздающим рекламные флайеры.

Схватив бумагу, чтобы облегчить его нелегкий труд, пошла дальше. Запихав рекламку в карман, бегу, опаздывая на работу. Если снова опоздаю, меня точно уволят! С другой стороны, ну кто к ним пойдет за такие копейки.

Я поломойка. А на красивый язык – клинер. Как будто от красоты слова сами обязанности станут красивее. Кажется, в офисе работают свиньи, ведь как можно объяснить, что дважды в день приходится убирать скотный двор Авгия. Я каждый день совершаю шестой подвиг Геракла. Только мне не достается и сотой доли почтения за то, что совершил единожды Геракл.

Заскочив через пост охраны в офис, ищу ключи. Достаю их из кармана вместе с рекламкой.

«Суррогатное материнство – платим от 2 миллионов»!

Я от удивления открываю рот и начинаю читать.

«Если вам от 20 до 25 лет, вы не замужем, ваш вес от 50 до 60 кг, рост от 170 до 175 см, то обращайтесь в клинику «Планирование семьи на Охотном ряду».

От двух миллионов рублей за суррогатное материнство!

То есть я хожу беременной девять месяцев, рожаю и получаю такие деньжищи?!

* * *

– Здравствуйте, Дина, я директор клиники «Планирование семьи», меня зовут Эльвира, – утонченная директриса приглашает меня в свой кабинет.

– Здравствуйте.

– Присаживайтесь, – она показывает мне рукой на кожаный диван. Я плюхаюсь на него, а на ее лице появляется непонятная мне гримаса.

Осматриваю все вокруг с открытым ртом. Явно денег у клиники как грязи.

– В анкете вы указали некоторые данные, я бы хотела их уточнить у вас лично…

– Слушаю.

– Вам 21 год?

– Верно.

– Ваш вес 52 килограмма и рост 171 сантиметр.

– Да, – улыбаюсь.

– У вас есть муж, жених, парень?

– Ни того, ни другого, ни третьего, – смеюсь.

– Дело в том, что наш клиент против того, чтобы вы имели с кем-то интимные отношения до завершения контракта.

– Их не будет, не переживайте.

– Хорошо. Прежде, чем подписывать контракт, мы сделаем ряд анализов и УЗИ. Только чтобы удостовериться, что вы способны выносить ребенка. Дело в том, что обычно сурмамами мы берем уже рожавших женщин, имеющих двух детей. Но это условие заказчика. Девушка должна быть нерожавшей.

– Понятно.

– Есть еще ряд моментов. Вы о них должны узнать еще до подписания договора.

– Слушаю.

– Обычно оплодотворение производится искусственно. Но наш заказчик хочет провести процедуру натурально.

– Что это значит?

– Это значит, что он сам будет своими силами оплодотворять.

– Я с ним должна спать?

– Да, – кивает она.

Кажется, тут что-то противозаконное. Но мне так нужны деньги, поэтому я просто молчу.

– Ясно… Что еще…

– Он находится в тюрьме…

Я сглатываю ком в горле. О, нет! На зэков я не подписывалась!

– Вам придется три дня побыть с ним в его номере для свиданий. Если оплодотворения не произойдет, вам выплатят один миллион. Вот поэтому мы должны точно знать, когда у вас будет овуляция… – быстро она тараторит, а я еще пытаюсь переварить ее первое предложение.

Вам придется три дня побыть с ним в его номере для свиданий…

Чего? Они совсем что ли?

Три дня с зэком, изголодавшимся по женщинам мужиком?

Так и подмывает сказать: «Нет»!

Но я молчу, проглотив свой язык.

Хочется плакать и побежать к маме.

Только я уже взрослый человек, не могу на нее вешать свои проблемы. Пора брать за свою жизнь ответственность, нельзя всю жизнь держаться за мамкину юбку.

– Из плюсов могу сказать, что он был высокопоставленным чиновником… То есть он не какой-то там убийца. Посадили на десять лет за коррупцию. Украл у государства несколько миллиардов… – она говорит каким-то странным голосом. – Ну и, наверное, то, что он очень симпатичный мужчина. Вот, посмотрите, – она кладет фотку передо мной на журнальный столик, – я вам распечатала его снимок.

Беру фотографию в руки. На вид и правда симпатичный. Брутальный, голубоглазый шатен. Широкие плечи, очень неплохая фигура.

– У него что нет жены? – единственный здравый вопрос наконец вылетает из моего рта.

– Жена у него есть… только она не хочет рожать…

– А яйцеклетка будет ее?

– Нет, не ее… Как я поняла, она даже знать не будет о том, что он хочет обзавестись наследником.

– Наследником? То есть должен быть мальчик?

– Нет, не должен быть. Но если будет мальчик, вы получите премию в том же размере, что и основная оплата. Основная оплата два миллиона, плюс все расходы на медицинские услуги, проживание в комфортных условиях. Эм… и за девять месяцев беременности вам нужно будет регулярно приходить к нему в гости.

– Ясно…

На самом деле ничего не ясно. Все очень запутанно и странно. Но когда речь идет о таких деньгах, я и думать не могу. С другой стороны… бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Я сама столько раз обжигалась. Когда обещали огромную зарплату, работу выполнить, а получишь кукиш с маслом.

Глава 2

– Погодите… В гости? – смотрю на директрису клиники. – Зачем? Он что сам будет проверять беременность?

– Он хотел бы общаться с ребенком… Гладить живот. Он же будет папой.

Я сглатываю ком в горле. Да… сделка совсем не простая. Одно дело один раз потерпеть его общество, выносить ребенка, родить, получить свои деньги. Другое – еще и видеть его регулярно, позволять трогать свой живот. Бррр…

– Деньги я хочу получить сразу!

– Половина сразу после подписания договора, половина после завершения сделки. И если будет мальчик, то вас ждет еще дополнительная премия.

– Ну так по УЗИ же по ранним срокам будет видно, поэтому, считаю, что премию можно и пораньше заплатить… если конечно будет мальчик! – усмехаюсь, представляя, на что уже потрачу деньги.

Это же как лотерея, правда, конечно очень трудозатратная. Но по эмоциям это очень близко к лотерее. Если денег всегда нет, а потом вдруг падает крупная сумма, нужно уметь ее не растратить, приумножить. В большинстве своем люди этого не умеют. Не умеют правильно расставлять приоритеты. Не умеют правильно вкладывать в развитие. Не умеют удержать деньги.

Я первым делом, наверное, пойду учиться. Сразу же, как получу первую часть. Вот чего мне не хватает, так это образования.

В голове сразу вырисовалась такая радужная картина. Я и все возможности, которые передо мной открываются. Я как будто активировала какой-то код для приумножения ресурсов. Как в игре «Симс» получила лишний миллион на счет и вместо крошечной квартиры с обшарпанной обстановкой могу претендовать на роскошные апартаменты.

– Ребенка еще предстоит выносить, поэтому премия только после успешных родов… – равнодушно говорит эта роскошная тетя.

Для нее я товар, как и товаром является будущий ребенок. Есть купец, будет и товар. Она натуральный торгаш, а не медик. Усмехаюсь, ведь раскусила ее. Интересно, если мне будут платить столько, то сколько же заработает она?! Не удивлюсь, что еще больше. Ей же нужно арендовать этот шикарный офис, держать толпу сотрудников, платить им зарплату, уплачивать налоги. Ну а самое главное – ей надо летать на самые дорогие курорты, содержать свое элитное жилье, покупать себе всю ту одежду, даже на одну шмотку из которой я и за год не смогу накопить.

– Можно почитать договор?

– Конечно, – она мне дает в руки талмуд на тридцать страниц, и все мелким почерком.

Мне становится не по себе. Это просто издевательство!

Пользуются неграмотностью народа. Как банки, честное слово!

Беру договор и начинаю читать. Каждое предложение перечитываю дважды, а и то трижды, чтобы понять суть. Везде ссылки на разные пункты договора, поэтому постоянно приходится листать, чтобы найти то, на что ссылаются. Через минут тридцать уже хочется плакать, а я так и не прочитала даже одной трети.

Не выдержав, Эльвира предлагает изучить договор в коридоре, так как у нее полно других дел. Я выхожу из кабинета, плюхаюсь на диванчик и продолжаю чтение. Это первая в моей жизни сделка столь серьезного масштаба. Она повлияет на дальнейшие девять месяцев моей жизни, а то и немного больше. Я не могу подписать, все как следует не обдумав и не узнав все нюансы.

На полях делаю пометки там, где не понимаю какие-то пункты договора, а так же фиксирую их на отдельном листе. Нервно читаю, нервно все фиксирую. Кажется, время тянется слишком медленно, а работаю я еще медленнее. Наконец добравшись до последней страницы, закрываю договор и смотрю на часы. Я приехала в офис утром. Сейчас обед. Но я молодец! Не подписала договор сразу, ведь там настолько кабальные условия, что мне становится дурно. Слишком много штрафов. Не явка к заказчику по его вызову – штраф 100 тыс. рублей, за повторную неявку 500 тыс. Да я с такими условиями в минус могу уйти. Причем не указано, как часто он может вызывать меня к себе. Хоть каждый день может, по условиям договора. И уважительной причиной неявки является только состояние здоровья. То есть если я в больнице, тогда да, причина неявки уважительная. А если просто себя плохо чувствую – уже нет. Если поехала куда-то без его разрешения, а он может не разрешить, ты хоть тресни, снова штраф. Даже к бабушке нельзя. Список медицинских процедур обязателен для меня. Я не могу отказать ни от УЗИ, ни от любого анализа, даже от прокола живота для генетического текста.

Стучу в кабинет к Эльвире, она говорит «Войдите».

– Я закончила. И у меня очень много вопросов.

– Я вас слушаю.

Начинаю перечислять то, что показалось просто архиважным.

– Понимаете, Дина, у нас много желающих на это место. Мы можем подписать договор с любой из девушек. Если вы не хотите подписывать стандартный договор, то мы не можем предложить вам подписать ваш шаблон. Тогда до свидания. Всего вам хорошего! – она говорит очень равнодушно, но мне кажется, эта тетка блефует.

Да, наверное, есть такие дуры, которые подпишутся под всем этим. Но я не дура. Меня жизнь слишком сильно потрепала, чтобы я еще и душу продала свою. Нет, так нет!

– Хорошо. До свидания, – отвечаю ей так же равнодушно, кладу договор, исписанный моими пометками ей на стол и иду на выход.

– Подождите! – говорит она мне в спину.

Я разворачиваюсь и смотрю вопросительно в глаза. Я раскусила ее блеф!

Эта коза хочет за все про все мне заплатить один миллион, а потом спишет остальное штрафами, которые сама потом и придумает. Но не с той связалась. Да и желающих у них с теми характеристиками, которые предъявляет заказчик, думаю, не так уж и много.

* * *

Два дня после

Такси подвезло меня к зданию тюрьмы, в которой сидит мой заказчик – бывший министр финансов России Владимир Валентинович Патин. Я до сих пор не могу сообразить, не наворотила ли я дел, подписав даже подправленный под мои требования договор суррогатного материнства. Но деньги я уже получила, часть из уже успела потратить, остальное надежно спрятала. Назад пути нет. Впрочем, я конечно могу отказаться, только придется, во-первых, вернуть то, что они заплатили, во-вторых, оплатить еще и штрафные санкции.

Выхожу из машины и иду к входу. Там очень серьезная система пропуска, высокий забор и колючая проволока. Я такое видела только в кино. Всяких мест не столь отдаленных боялась всегда больше, чем огня. А сейчас сама приперлась.

Показываю паспорт охраннику, он что-то сверяет, делает какие-то заметки у себя.

Другой выходит, проверяет меня металлодетектером и, как только я забираю свой паспорт, ведет меня внутрь. Я смотрю на бараки, вышки и разные здания. Очень страшно. Это мужская тюрьма. И вообще неизвестно, что меня сейчас ждет. Договор это одно, но разве заключение какого-то соглашения с клиникой по поводу услуг суррогатного материнства как-то оградит меня здесь?!

Пройдя еще метров двести, дядька указывает мне на двухэтажное здание.

– Сюда, – сказав, он уходит.

Аккуратно постучав в дверь, жду. Никто не открывает, поэтому я дергаю за ручку, но она не поддается. Постучав посильнее, жду.

Ну и ну… совсем не думала, что могу оказаться в такой ситуации. Жесть какая-то!

Стою возле какого-то дома на территории тюрьмы!

Меня начинает немного потряхивать, но я беру себя в руки и стучу в дверь увереннее. Дверь распахивается. На пороге стоит он… Владимир Валентинович Патин. На нем бежевый свитер и джинсы. Единственное, что выдает в нем заключенного, бирка на свитере и коротко стриженные волосы. Хотя короткие волосы носят многие мужчины. Но тут явно какая-то особая прическа…

– Здравствуйте, – говорю очень тихо.

– Здравствуй. Дина? – улыбается мне идеально ровными и белыми зубами.

– Да, – говорю еще тише.

Он жестом приглашает меня войти. Я следую за ним.

– Детка, говори погромче и стучи тоже погромче. А-то я все думал, что за мышка скребется в дверь.

– Хорошо, – говорю чуть увереннее, но почти так же тихо.

Он приглашает сесть на большой кожаный диван, сам берет с барного шкафчика два бокала и бутылку шампанского. Открывая ее, он наполняет фужеры. Я же сижу и смотрю на обстановку этого дома. По виду и не скажешь, что это какой-то номер для вип-свиданий для заключенных. Вполне себе очень дорогой люкс, которые я видела только в интернете, когда, глотая слюни, шастала по сайтам разных заморских отелей, мечтая их когда-то посетить. Здесь есть все не только для удобства, но и для души. Цветы, скульптуры, вазы, картины, резная мебель.

– Выпьем за знакомство, – дает мне бокал в руки.

– Я думаю, не стоит пить… Для беременности алкоголь вреден, – пожимаю плечами и проклинаю себя за длинный языке, ведь этот Владимир так пристально на меня смотрит.

– Не терпится приступить к зачатию? – он садится рядом со мной, а я резко отскакиваю от него на другой конец дивана. – Боишься меня?

– Боюсь… – отвечаю автоматом.

– Это хорошо… Женщина должна бояться мужчину.

От его слов становится очень не по себе. Блин! Дурная я башка! Вот влипла. Мало того, что общаюсь с зэком, пусть и привилегированном, так еще и с сексистом-шовинистом.

– Да я шучу, не бойся! – смеется, придвигаясь ко мне.

А мне отступать некуда, если только не перескочить с дивана на кресло.

– Хорошо, я выпью шампанского! – почти выкрикиваю. – За знакомство! – поднимаю бокал вверх.

Он чокается со мной и садиться совсем близко.

– Дай-ка мне тебя рассмотреть…

Глава 3

Владимир Валентинович начал меня осматривать, словно я товар в магазинной лавке.

– Да… ты выглядишь лучше, чем на фото, – он подытожил. – Пей шампанское… мне нужно, чтобы ты расслабилась. Вижу твое напряжение.

Тон у него вроде спокойный, не агрессивный, а от одного бокала, думаю, ничего серьезного не произойдет, поэтому я следую его совету, беря из руки шампанское. Отпиваю глоток. Гадость! В смысле, может оно и вкусное, но я точно не любитель такого. Пузырьки щекочут рот, горло и ноздри. Ужас, как это вообще можно пить? Впрочем, мне вспомнилось, когда папа был жив, он дал мне попробовать капельку темного пива, которое на выходных любил выпить. Помню, как он со смаком его пил, а я была крайне удивлена, как такая горечь может нравиться. Вот и сейчас, спустя много лет, я не понимаю тяги к алкоголю. Горько, не вкусно, еще и на голову влияет!

– Как шампанское? – спрашивает он меня, видимо, наблюдая на моем лице гримасу отвращения.

– Вкусно! – вру, чтобы не расстроить или не разозлить его.

Он встает с дивана и приносит на подносе нарезки сыра, овощей, колбасы. В другой руке у него поднос со сладостями. Мне становится не по себе. А уж в тюрьме ли мы?!

– Угощайся, детка.

Я, никогда не евшая ничего слаще редки, накинулась на эти вкусности. Владимир Валентинович мягко улыбнулся, смягчая свой от природы и тюремной прически грозный вид.

– Расскажи о себе, – заговаривает он вновь, беря в руки какой-то заморский фрукт.

– Меня зовут Дина. Мне 21 год, – начинаю и сразу умолкаю.

А что, впрочем, я могу сказать еще? Работаю клинером. Мечтаю заработать на учебу… и добиться больших высот.

– Что еще? Семья… У тебя есть в семье какие-то серьезные генетические заболевания?

Сразу вспомнилась анкета, которую мне давала Эльвира, директор клиники. Наличие заболеваний вплоть до третьего колена. Родители, бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки, а так же двоюродные братья, сестры…

– Да вроде нет, – пожимаю плечами.

– Мне сюрприз не нужен. Хочу здорового наследника.

– Извините за такой вопрос. А почему ваша жена вам его не родит? Или хотя бы почему нельзя взять ее яйцеклетку? – спрашиваю и понимаю, что мне надо бы зашить мой рот.

Потому что лицо этого бывшего министра искажается на глазах.

– Потому что! Тебе знать об этом необязательно. Твоя работа оплодотвориться от меня, выносить ребенка, родить. За это тебе платят хорошие деньги. А не за вопросы. Вопросы могу задавать только я. Усекла?

Его презрительный тон обидел меня до глубины души. Слезинки заблестели в моих глазах, но я постаралась отвлечься, чтобы не расплакаться перед ним. Господи, хоть бы поскорее все это закончилось!

Видимо, заметив, что я готова расплакаться, он продолжил:

– Ну ты это… не обижайся. Я просто напряжен. Сама понимаешь, тюрьма… да и остальные проблемы.

– Я не обижаюсь. Может приступим к зачатию? – говорю равнодушно.

Я запомнила правило, которым всегда придерживалась моя мама. Раньше начнешь дело, раньше закончишь. Она, правда, говорила по поводу уборки или каких-то домашних обязанностей, как то консервирование или засолка рыбы, которую папа, пока был жив, частенько ловил в реке неподалеку.

Но и в плане зачатия это тоже прекрасно может использоваться. Тем более, как сказала Эльвира после всех анализов и УЗИ, именно сегодня у меня овуляция. Так что чего тянуть? Сделали, и я смогу идти домой.

Владимир начал смеяться.

– Неожиданно. Ты точно девственница?

– Да, просто у меня кое-какие планы на сегодня. Я бы хотела сделать это побыстрее… и поехать домой, – отвечаю ему, пусть знает, что я не рада быть с ним здесь.

– Что, даже без прелюдии? – он смотрит на меня своими голубыми глазами.

А я отворачиваюсь, не хочу видеть его. Сделал бы быстрее и не занимался демагогией. Мужчина может кончить за минуту, вот пусть и кончает. И я буду свободна! По крайней мере, на сегодня. Ведь договор все же оговаривает, что я обязана являться к нему по первому зову, правда, оттуда убрали пункт о штрафах, да и частоту вызовов урезали до – не чаще раза в неделю.

– Думаю, цель всего действа не прелюдия, а зачатие ребенка… – пожимаю плечами и бросаю на него взгляд.

Он такой большой, широкоплечий и грозный на вид. А я такая хрупкая и нежная… Ему бы женщину покрупнее, чем я-стройняшка. Если он навалится на меня, то скорее расплющит. Впрочем, я никогда не была с мужчиной в постели, поэтому как оно на самом деле проходит – не знаю, но видела несколько раз, как это происходит, посматривая стыдливо пошлые видео с любопытной подружкой. По правде говоря, когда первый раз увидела все это, сгорала от стыда. Неужели люди и в правду этим занимаются? Я тогда задалась этим вопросом. Но когда и подруга, и все статьи или ролики блогеров говорят об одном, что это очень круто и приятно, невольно поверишь. Правда, как говорится, лучше один раз увидеть, чем услышать, в этом деле тоже имеет долю истины. Поверить подруге или блогерам на слово я конечно могу, но и любопытство тоже свербит.

– Я заплачу тебе премию за девственность… а если сдержишься от мужиков до родов, то еще приплачу, – он вдруг тянется ко мне, я зажмуриваюсь.

Владимир резко останавливается.

– Мы так не договаривались… – он даже рычит.

– Я сделала что-то не так?

– Конечно сделала! Я хочу заниматься любовью с молодой страстной женщиной, а не со страдалицей, которую заставляют. Детка, ты сама подписалась под условиями договора. Выполняй. Мне не нужна зажатость, стыд или отвращение на твоем лице.

Вот оно! Мне нужно страстная тигрица в постели, которая ко всему прочему еще и девственница. Это то же самое, что и мэм: Мне нужен сотрудник, с высшим образованием, с опытом работы в 20 лет и возрастом до 25 лет.

Разве он не понимает, что сам себе противоречит? Как девственница может быть страстной? И как девушка может изображать желание, если испытывает скорее страх и неприязнь, ведь собирается вступить в половую связь не с любимым человеком, а с циничным зэком, который за это много заплатил?! Я, получается, должна быть актрисой, включаться по щелчку. Но для этого нужен талант! Невозможно играть другого человека, не обладая талантом. А я не актриса. Даже не бесталанная актриса.

Мне после его упреков ничего не пришло в голову лучше того, что я сделала сейчас. Я накинулась на него, прижимаясь губами к его рту. Пристально, как ошалелая глядя ему в глаза, начала лизать его рот языком.

– О… как все запущено! – он отстранился от меня и начал ржать.

От его слов стало еще обиднее. Все ему не нравится! Я стараюсь, а ему лишь бы критиковать.

– У тебя совсем нет опыта… – констатировал он.

– Конечно, – отвечаю и смотрю на него.

Я же девственница!

– Тогда не будем торопить события. Давай-ка лучше поговорим.

– Давайте.

– Ты мне так и не рассказала о себе. Расскажи о родителях. О маме, папе, братьях, сестрах.

Вот честно, разговоры о семье точно отобьют у меня всякое желание. Сейчас есть желание только для того, чтобы сделать дело и получить деньги. А если мы заговорим о близких, я себя не заставлю даже ради денег, не взирая на мое плачевное финансовое положение.

В ответ на его допрос я молчу.

– Не хочешь говорить?

– Да, – киваю.

– Я понимаю.

– Может вы расскажете, как оказались здесь? – снова задаю вопрос, за который хочу сама себе прикусить язык.

Блин! Не мое же это дело! Поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся» – явно не на пустом месте возникла. Человек в тюрьму может попасть по совершенно разным причинам. Он может быть преступником, который заслужил такое наказание. Он может быть и тем, кого просто банально подставили.

* * *