Оставаясь одиноко в темной комнате, в которой выкорчевали весь воздух, ты сперто все еще можешь дышать, нет, не воздухом. Болью, отчаянием, одиночеством, горечью, сжигая безнадежно легкие
Я ещё в потаенных местах своей глубокой души храню это тепло, но только не греюсь им, оно как яд. Пять
Но взгляд, которым я смотрела издалека, все равно непрерывно был уставлен на них, словно мне смотреть было больше некуда
Именно пустота причиняет порой больше боли. Она делает нас другими, не даёт открывать чувства, блокирует что-то хорошее, наступает на горло, запихивая обратно все то дерьмо, которое хочется выплеснуть. А потом отдаёт в лапы окутывающему одиночеству из рук в руки
превращая все в лёд. В чёртовый лёд, чертовая зима с его тёплым дыханием на моих руках… чертовые воспоминания
Как будто у меня появилась зависимость. Странная, глупая зависимость.
Я смотрела в след отдаляющейся фигуре, в голове рисуя девичьи картинки о красивом, мужественно Рике, который так просто разобьёт мне сердце в будущем. Но ведь любви не бывает без шрамов. Кто их не носил, тот возможно еще не любил.
Думает ли маленькая душа с открытым чистым сердцем о том, как скоро это закончится и о том, как вообще это закончится? Я видела лишь глаза серого цвета, тепло еще физически греющее мои руки, запах, что сотворил с моим разумом наивные вещи.
Был ли у меня шанс не полюбить его? Если бы я тогда не пришла, могло бы все сложиться иначе? Но я стояла там, смотря щенячьими глазками на того, кого ещё совсем не знала, но была уже не слабо так одурманена.
Это чувствовала я,…но он. Я знала, что он уедет, что подругому быть не может.