Глава 17
Утром я проснулась от звука тяжёлых, глухих ударов. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы заставить свой мозг включится, чтобы заставить разум вспомнить то, что было вчера между нами, и как я блин вообще оказалась в чужой, незнакомой постели?
Первые секунды пробуждения вызвали шок. И зверскую головную боль. Сначала я испугалась, но потом, когда увидела на полу знакомые мужские джинсы с рваными дырками в области колен, а на подушках почувствовала родной, опьяняющий запах – вспомнила, где именно нахожусь. А ещё… вспомнила, что блин произошло вчерашней бурной ночью!
Зудящая боль между ног и алые пятна на одеяле вмиг вернули утраченные воспоминания.
Ох, милая моя мамочка!
Я… Я…
Поверить не могу, что я… что мы это сделали.
ЭТО!
Быстро закрыла рот ладошкой, сдерживая собственный крик, выждала ещё некоторое время, чтобы успокоиться, чтобы не паниковать понапрасну, а затем, завернувшись в простынь, вышла из комнаты, направляясь на звук мощных шлепков.
В соседней комнате я увидела Давида. Он, абсолютно голый, одержимо бросался на борцовскую грушу, при этом грязно матерился. Практически шёпотом. Вероятно, не хотел разбудить. Я залипла, я остолбенела… глядя на эти упругие, подкачанные ягодицы. Как они сжимались и разжимались, когда мужчина наносил удары, а по крепкой спине стекали капли пота.
«Ох, мать Твою! – теперь уже выругалась я, – Какое бесподобное зрелище!»
Я готова была любоваться этим красавчиком часами. Мой личный, музейный экспонат. Как же безумно сильно я его люблю.
Услышав моё рваное дыхание, Давид обернулся.
– Прости, девочка… – запнулся, – Я конченный кретин! – ещё один удар по мешку с песком, – Не должен был! Не должееен! – рычал и колотил, удар за ударом, удар за ударом, последующий сильнее предыдущего, – Тварь! Сука! Гандо…
Но он успел докричать. Я набросилась на него со спины, обхватила напржённую спину здоровяка обеими руками и жалобно прошептала:
– Шшш, перестань. Злишься? Из-за того, что случилось.
Он оцепенел. Замер. Выпуская прерывистые выдохи. Его колени дрожали, а на костяшках виднелась свежая кровь.
– Дурак! Ты зачем это делаешь? – завернула его окровавленные руки своими, – Я сделал тебе больно. И мне так херово. Не сдержался. Не хотел. Ты достойна лучшего. А не сатаны в человеческой шкуре.
– Замолчи. Я ни о чем не жалею. Потому что… люблю тебя. И я безумно счастлива, что ты стал моим первым.
Он расслабился. Обернулся и сгрёб меня в охапку, прижал к бурно вздымающейся груди, нежно поцеловал в лоб.
– Было очень больно? – его голос буквально разрывался от отчаяния.
– Нет. Мне ещё никогда и ни с кем не было настолько хорошо.
Я почувствовала, как там, в области паха, он снова стал твёрдым.
Давид ласково заурчал и принялся покрывать пылкими поцелуями мою шею:
– Что же ты делаешь, девочка… Я ведь сейчас снова сорвусь.
– К черту! Теперь, можешь брать меня, где угодно и как угодно! Мне больше нечего беречь. Свою невинность я берегла для достойного мужчины. То есть… для тебя. Давид.
Простынь трещит по швам, он грубо сдирает с меня одеяло, и я снова оказываюсь в сильных мужских руках. В его глазах дикая страсть, а между ног твёрдое пламя, которое с властной силой упирается мне в живот. Давид подхватывает меня за ягодицы, а я обвиваю ногами его упругие бёдра, и он укладывает меня на стол.
– Останови меня пожалуйста… Прошуууу… – Кусает за сосок, а головкой пульсирующего члена трётся о нежную кожу бедра. – Тебе нужно в ванную. Там кровь на одеяле.
Шипит, но не может оторваться.
Я и сама не могу, хоть и понимаю, что мне нужна передышка, потому что там, в районе промежности, всё ещё жжёт и саднит, как после ядерного взрыва.
Но я не могу отпустить его неудовлетворённым.
В опьянённом разуме вспыхивает новая идея.
Я собираюсь сделать мужчине минет.
Но я не знаю как. Жутко стесняюсь. Но все же, мечтаю попробовать нечто новое! Нечто грязное, пошлое, порочное! Хочу помочь мужчине избавиться от напряжения.
Сжимаю руки в кулаки, толкаю его в грудь, с уверенностью заявляю:
– Хочу попробовать тебя на вкус.
Его глазах, в которых бушует беспощадная страсть, округляются от ошеломления. Давид делает шаг назад, а я покорно падаю перед ним на колени.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Но я не могу позволить тебе, чтобы ты своим нежным ротиком… пачкалась…
– Замолкни. – Угрожающе.
Что-то я стала часто затыкать ему рот. Вообще страх потеряла.
– Я должна тебя отблагодарить. За заботу. И, конечно же, за спасение. Но больше всего, хочу доставить тебе удовольствие. Только очень прошу, подскажи, как это лучше сделать.
Боксёр уступает. Опускает свои пушистые ресницы, мурлычет:
– В этом нет ничего сложного. Просто доверься интуиции.
– Закрой глаза, – стою на коленях, смотрю исподлобья, облизываю губы и умоляю подчиниться моей воли.
– И ты закрой… Просто представь, что я – это большой и сладкий пончик.
– Пончик? – смеюсь.
– Ага. Твой любимый. Но только не кусай!!! Ни в коем случае! Я ещё детей хочу… Просто облизывай. Как будто слизываешь сахарную пудру.
– Сахарную пудру? – томно мурлычу, закрываю глаза и… впервые касаюсь его королевской эрекции губами. Робко, невинно. Трусь о горячую плоть, кожа к коже, языком облизываю первую сладкую каплю возбуждения, пробуя мужчину на вкус.
– Сахарную пудру… – эхом повторяет, пальцами ныряет в растрёпанные волосы на загривке и жадным рывком притягивает к себе, так, что я наполовину длины принимаю его внутрь в свой крохотный и неопытный рот.
Ощущения… интересные.
Когда Давида накрывает волной дрожжи, он хрипло рычит от удовольствия и, сделав несколько осторожных толчков, быстро отталкивает меня от себя и меткими струйками спускает на мою грудь.
М-да уж.
Это было рекордно быстро!
Ни полизать, ни пососать я не успела.
Соответственно, расстроилась.
– Боже, д-детка… – Говорит со мной, но его ещё до сих пор трусит и передергивает от сладких судорог.
Смотрю на него снизу вверх растерянными, невинными глазами, а он лыбится будто я только что согласилась выйти за него замуж, а не просто немного подержала во рту его мощный инструмент.
– Что же ты со мной делаешь… – большими пальцами гладит скулы, а в глазах столько любви, что я тону и захлёбываюсь в этих изумительных омутах. – Прости, что так быстро. Ты охренительно классная. Рядом с тобой я чувствую себя пятнадцатилетним задротом.
– Спасибо, – смущённо, – За комплимент.
Говорю это искренне, от души. Хотя его острая манера выражаться вовсе не похожа на комплимент. Но меня это, напротив, заводит. И одновременно веселит.
Уф!
А ведь с моим жеребцом и правда не соскучишься.
***
Я даю ему пару минут, чтобы отдышаться, чтобы взять себя в руки после очередного сумасшедшего экстаза. А дальше он подхватывает меня на руки, нежно-нежно целует в губы и несёт в ванную.
У Давида шикарный двухэтажный дом в стиле «хайтек». Но, к сожалению, он его просто арендует.
– Давид, твой дом… это нечто! Я ещё никогда не видела ничего подобного! Только на картинках в каталогах «ИКЕА».
– Прекрати, обычный домишка! Бюджетный вариантик! – смеётся и одновременно натирает мне спинку мочалкой, а затем ладонями распределяет пену по всему телу.
Какие нежные у него руки…
Совсем не такие, как у типичного вышибалы!
Мы нежимся в просторной ванной-джакузи, наслаждаясь каждым прожитым мгновением. Кругом витает ароматный дым, горят свечи, с запахом клубники, я чувствую заботливые мужские прикосновения и… снова его ХОЧУ.
Но Давид против. Утверждает – нужен временный тайм-аут. Сказал, что завтра отвезёт меня к врачу.
Переживает…
После ванны мы обедаем, а затем мужчина провожает меня домой.
Уезжать ни капли не хочется! Хочется остаться тут, с ним, навсегда, и, наконец, избавиться от маминого тюремного контроля.
***
Мы слушаем приятную музыку, мчимся по трассе, наслаждаясь вниманием друг друга, плавной ездой и тем, что нам постоянно уступают дорогу.
На заправке заполняем полный бак, покупаем кофе и снова в путь. Во время движения я «кормлю» его из пластикового стаканчика сладким капучино и не брезгую пить сама из этого же стакана, с наслаждением касаясь губами того места, где касались его губы.
Я ни на миг не отпускаю его руку. Цепко-цепко сжимаю наши пальцы в единый замок. А он… он улыбается. Его красивая улыбка ни на секунду не сходит с чертовски симпатичного лица.
Вздрагиваю, когда в сумке пиликает мобильный.
– Блин! – взволнованно ругаюсь, вижу на экране мамин номер и чувствую, как душа летит в пятки, когда представляю, что она уже дома, а меня нет.
Странно, но во время разговора, мама не читает нотации, не спрашивает, где я и что делаю, она лишь говорит, что примерно через час уже будет дома. Ну а я ей говорю, что как раз иду домой с «работы».
Ещё она заявляет, что ждёт вкусный ужин и собирается оценить мои достижения по китайскому.
У меня, естественно, начинается паника.
А Давид вот, напротив, ведёт себя как бесчувственный удав.
Педаль газа в пол, я только и успеваю ухватиться за сидение, когда меня резким толчком вжимает спиной в кресло, так, что вот-вот и мозг из ушей вылезет от резкого старта.
Сорок пять минут спустя мы въезжаем во двор.
Кажется, я настолько цепко погрязла в раздумьях, что, во-первых – разгрызла губы до свежих ранок на коже, а во-вторых – не заметила, что Давид привёз меня прямо к моему подъезду.
– С-спасибо! – нервничаю, но сама набрасываюсь на мужчину и с алчной зависимостью взасос целую его прохладные губы, наслаждаясь тем, что брутальная щетина слегка царапает нежную кожу подбородка.
– Люблю тебя, Крошка. – Шепчет в приоткрытый рот, горячими ладонями поправляет волосы, заботливо приглаживая взъерошенные пряди в направлении к затылку.
– И я тебя, Безжалостный. – Смешок, ещё один звериный поцелуй, и я, возомнив себя реактивной, баллистической ракетой, быстро мчусь в подъезд. Сейчас ведь каждая секунда на вес золота.
***
Когда я забежала в квартиру, первым делом, не снимая ботинок, рванула к окну на кухне, чтобы ещё хотя бы пару секунд полюбоваться моим несравненным дьяволом.
О, да! Мне было мало!
Мало его внимания, мало прикосновений!
И вообще я, кажется, превратилась в одержимого и помешанного торчка.
Помахала в окно, а Давид… он меня заметил. Ждал!
Какая прелесть…
Весело посигналив на прощанье и моргнув фарами, парень «дал по газам».
Божечки! Как же невообразимо сильно я его люблю!
С неистовым наслаждением, с диким грохотом сердца в груди я зачарованно проводила тонированный внедорожник к выезду из двора.
Как вдруг… узкую дорогу забаррикадировал белый седан – «Мерседес», «E-класса». «Столкнувшись лбами», машины недовольно друг другу погудели. Интересно, чем завершится эта опасная стычка? Давид наверно снова выскочит навстречу неприятностям, размахивая кулаками, не в силах унять свой звериный пыл. Седану было бы проще уступить дорогу. Но, видимо, там, за рулём, находился некто иной как «Господин упертый баран».
Давид высунул голову в окно и грубо ругнулся, угрожающе размахивая кулаками.
Ну вот! Сейчас начнется! Скучающие бабули, мои соседки, сидевшие на лавочке, оживлённо встрепенулись. В «Мерседесе», кажется, было два человека. Но я не могла рассмотреть их лица.
В панике закрыла глаза, стиснув челюсти. А когда открыла, с облегчением выдохнула. Они все же разъехались. «Мерс» уступил.
***
«Мерседес» плавно припарковался напротив нашего подъезда. Передняя дверь открывается и оттуда выходит моя… мама. МАМА! У меня буквально челюсть падает на подоконник, и я быстро задергиваю шторку.
Она наклоняется вперёд, что-то говорит водителю, машет рукой, улыбается. После, закрывает дверь, идёт в подъезд
Вот это поворот!
С ума сойти!
Кажется она надела туфли. На каблуках!
Прислушиваюсь, и удивляюсь ещё больше, когда слышу характерный цокот в подъезде. Точно каблуки!
Затем я слышу звук щелчка и её непривычно радостный возглас:
– Соня, ты дома?
Спешу навстречу.
Сначала я ее не узнала. Она стала совершенно другой! Помолодела что ли, а в глазах появился странный блеск. Такой как у меня, когда я вижу Давида.
Не ней новое пальто, персикового цвета, в тренде этого сезона, лаковые туфли на каблучке и… новая прическа. Стильное каре.
Стоп.
Что происходит??
Раньше она просто заплетала волосы в косу или закручивала в гулю и ходила в одном и том же выцветшем костюме учительницы-вдовы.
А сейчас… сейчас ей безумно идёт новый имидж!
Будто омолодилась лет на десять.
Она ничего не рассказывает о своем перевоплощении. Хотя я, конечно же, догадываюсь, что у нее появился мужик. Мы с мамой вместе пьем чай на кухне и вспоминаем нашу жизнь, особенно некоторые позитивные моменты из моего детства. Мама смеется! Улыбка ей к лицу. Сегодня она абсолютно другой человек. Хочется, чтобы такой, открытой и позитивной, она осталась всегда.
Во время беседы мать не спрашивала меня ни о чем. Особенно о том, что я не ночевала дома. Но… после ужина, мама всё же спросила:
– А у тебя как дела? Куда-то ходила? Что там с учёбой?
Тогда я быстренько сменила тему разговора, ответив вопросом на вопрос:
– Мааам, что случилось? Ты так похорошела! В чём причина?
Она немного растерялась.
– Просто надоело жить в постоянном коконе.
– Может ты с кем-то познакомилась? – намекнула, улыбнувшись.
Да у неё все на лице было написано!
– Не хотела тебе пока говорить… а вдруг с ним это так… мимолётная интрижка. Он всё-таки серьёзная такая личность.
– Дааа, – догадки подтвердились, – И кто же он, как вы познакомились? – схватила её за руки, взглянула в эти сияющие любовью глаза.
– Нуу, его зовут Виктор. И он… следователь. Важный человек в городе, расследует преступления.
– Ничего себе! – я даже присвистнула от восторга.
– Прости, Соня. Не хотела тебе говорить, но ты сама догадалась. Ты наверно будешь против мужчины в нашем доме?
Даже если это так, тебя разве волнует?
Ты всё равно сделаешь так, как будет угодно тебе.
– Не буду. Это твой выбор.
Лишь бы он увёз тебя далеко и надолго.
Вообще да! Я абсолютно не против!
Им ведь, или мне, придётся съехать. Чтобы начать жизнь с нуля.
Я ведь в их глазах стану надоедливой обузой. Особенно для нового папочки.
Да! Да! Да!
Я только за!
Пусть встречается на здоровье.
– Понимаешь, он спас меня от преступника. Точнее, мою сумочку.
Меня ограбили прямо на светофоре, в потоке толпы. А Виктор… он как раз проезжал мимо. Выскочил из машины, ловко догнал вора и арестовал. Одним словом – сработал профессионально!
– Ммм, как романтично!
Я не верила своим ушам!
Вот уж игры судьбы!
Такое только в кино бывает…
– Потом он подвёз меня домой, позаботился об ушибленном колене… Я угостила его кофе… Потом он пригласил меня в кафе… А затем, отвёз на конф… В общем такая вот история. – Она говорила это словно заученный стих, на одном вдохе. – Всё, Соня, быстро марш в кровать. Я устала после конференции.
Ну, ну!
Я не сомневаюсь, что устала.
Не из-за изнурительной поездки, а из-за того, что у тебя девятнадцать лет не было секса. Следовательно, ты решила наверстать упущенное с этим своим «Виктором-а-ля-супергероем».
Глава 18
Прошло несколько недель. Жизнь для меня превратилась в самую настоящую сказку, а окружающий мир заиграл новыми красками! Душа пела, тело пускалось в сумасшедший пляс, а сердце разрывалось от счастья! Потому что оно было переполнено любовью. Безумной, страстной, сумасшедшей любовью!
До сегодняшнего дня я не понимала, как мне удавалось так умело скрывать свои отношения с Давидом от мамы. Судьба боготворила. Или просто маменьке было не до меня, когда в её унылую жизнь ворвался настоящий вихрь, превратив привычную рутину в новую, захватывающую реальность.
Честно, я вот думала, что она до старости будет презирать всех мужиков на планете и видеть в них исключительно подлых кобелей. Однако… люди меняются. Ибо время – главный инструмент изменений.
Мама была полностью поглощена новым ухажёром, она, кажется, немного даже подобрела, а её настроение улучшилось. Непривычно! Теперь она возвращалась домой поздно вечером. Точнее, приезжала на белом “Мерседесе”. До сих пор я видела этого загадочного Виктора издалека. Странно, что она не приглашала его к нам на огонёк. Наверно, ей было стыдно показывать следователю нашу ущербную берложку.
Ну да ладно! Меня это, если честно, не особо волновало!
Давид… вот о ком постоянно болела моя голова.
Этот парень был просто сумасшедшим до безумия!
Он преследовал меня везде, постоянно. Дарил подарки, катал то на тачке, то на байке. Приглашал то в один ресторан, то в другой… Возил по магазинам, заваливая тоннами пакетов с одеждой. Один раз засунул в салон красоты, где моё тело три часа мяли и парили около десяти профессиональных специалистов.
Жаль, что все его подарки, особенно одежду, приходилось прятать у него в доме и надевать лишь в его присутствии, в тайне от мамы.
Однако, Давид пообещал, что очень скоро решит нашу проблему.
Он сказал… что однажды… просто меня украдёт.
***
Сегодня, когда я пришла в универ на занятия, чуть было не ослепла от умиления! На моем месте, за партой, сидел огромный плюшевый медведь с сердцем в лапах.
Девчонки подняли такой хохот, что наверно их завистливые вопли были слышны в соседнем городе. А вот мне от этой шумихи стало как-то не по себе.
Я боялась сплетен.
Потому что рано, или поздно, тайное становится явным.
В это день Давид прождал меня на парковке три часа. Последнюю пару я не высидела – сбежала. Ужасно соскучилась! Особенно, когда смотрела не на преподавателя, а на любимого, маячившего напротив окон.
Вот ведь!
Он делал это намеренно! Намеренно припарковался напротив окон моей аудитории.
Чёрт возьми!
Да он меня провоцировал!
До такой степени, что я уже практически завыла от пожара между ног и от дискомфорта в мокрых трусиках, когда смотрела на его огромные, сексуальные руки, которые опасный громила скрестил на своей выпуклой груди и, склонив голову набок, с голодным любопытством смотрел лишь на меня. Проведя в таком положении практически три часа!
Не выдержала. Вместе со звонком сорвалась с места и побежала навстречу байкеру с такой прыткостью, что по дороге потеряла туфлю.
Давид встретил меня жадным поцелуем в губы, а я, словно одержимая, повисла на его шее, сцепив руки в замок, пока мужчина так по-ребячески кружил меня в воздухе и смеялся.
К слову, я не сама допрыгнула до его шеи – об этом громила позаботился лично – подхватив под рёбрышки, ловко подбросил в воздухе, обняв так, что косточки захрустели.
Дыхание сбилось, сердце то замирало, то колотилось на пределе жизнедеятельности, а дух перехватывало. Я будто только что прокатилась на неисправном «Боинге», у которого отказали двигатели, со скоростью света рухнув с небес на землю. Но в километре от твёрдой почвы двигатель снова заработал. И самолёт, совершив крутое пике, вновь устремился к солнцу.
Я была тем самолетом. А Давид… он был моими крыльями.
И моим двигателем.
Наигравшись, бесстрашный викинг поставил меня на пол и пропел:
– Сними с меня футболку.
В ответ я гласно расхохоталась. До боли в животе.
– Ты что! Прямо здесь?
– Дааа.
– Сумасшедший! – легонько стукнула кулаком по каменной груди бойца, —
Что, жеребец, так не терпится?
– Снимай, снимай! Делай, что говорю.
Осмотревшись по сторонам, будто преступник, затеявший преступление, я все-таки содрала с него футболку и…
О, Богиииии!
– Т-ты… Ты-ты… – тыкала пальцем в область сердца и не помогла поверить в реальность, – С ума сошёл!!!
Давид перехватил мой дрожащий палец и… нежно-нежно накрыл его губами:
– Да, сошёл. Ещё тогда… Когда впервые тебя увидел. Когда сбил тебя с ног, в баре, в день нашего знакомства. Именно поэтому я сделал татуировку с твоим лицом. На своей груди. Там, где бьётся моё сердце. – Взял мою руку… аккуратно, бережно… накрыл ладонью рисунок, – Оно бьётся для тебя… Крошка. Соня, я дарю его тебе. Ты моя. Навсегда моя, девочка. И пусть эта татуировка станет доказательном моей любви… к тебе.
Когда он говорил эти трогательные, рвущие в клочья душу слова… я рыдала.
Из глаз покатились слёзы. От счастья. Для меня никто и никогда не делал ничего подобного.
Давид сделал татуировку с моих лицом. На груди. В области сердца. И это… выбило почву из-под моих ног! Ошарашило, поразило!
Божееее мой!
Какие странные ощущения.
Даже не знаю, что сказать. Не могуууу! Словарный запас пуст. Исчерпан.
Меня прёт, рвёт и трясёт от невероятных эмоций!
Как дура стою и рыдаю взахлеб, поглаживая подушечками пальцев контуры невероятно красивого рисунка. Там, на его теле, нарисованная я выгляжу даже лучше, чем живая.
Длинные волосы, огромные глаза нараспашку, обрамленные пушистыми, бархатными ресницами, проницательный, наполненный романтической нежностью взгляд… Слабая улыбка и родинка над пухлой верхней губой.
Такой я выглядела в его мыслях. Такой он пожелал запечатлеть меня на собственном теле. На долгую-долгую память.
Точнее… на всю жизнь.
Этот парень ненормальный!
Он хоть понимает, что только что сделал?
Татуировка… это ведь навсегда!
Чернила не смыть водой. Лишь кислотой.
Сумасшедший!!!
Неужели, ты… НАСТОЛЬКО СИЛЬНО ЛЮБИШЬ??
– С-спасибо… – с жалобным надрывом в голосе, поднимаю глаза, полные слез, – Я-я даже не знаю, что сказать. Это… это очень сильно.
– Соня, я люблю тебя. – Пальцами солёные бусины вытирает, улыбается. Вот-вот и сам разрыдается, сам взорвётся от запредельных ощущений. – Влюбился как придурошный… – Наклоняется вперёд, вновь целует. Крайне осторожно, крайне чувственно.
В этом поцелуе я растворяюсь, расщепляясь на миллиард мелких атомов
– И я тебя очень сильно люблю, Давид. – С дрожью в словах, в голосе, в сердце.
Больше не могу говорить. Дух перехватывает, язык отмирает!
И я практически теряю сознание, не в силах справится с очередным зарядом фантастических эмоций.
***
Я никогда не верила в любовь с первого взгляда. Раньше я нарекала эту ерунду не иначе как глупой влюбленностью, которая случалась у подростков в период интенсивного полового созревания. Но сейчас моё мнение изменилось. Мой внутренний мир перевернулся вверх тормашками, а душа растворилась в сказке. Мне казалось, что мы созданы друг для друга. Мне казалось, что мы с Давидом как две капли росы, как две половинки от единого целого, которое высшие духовные силы разделили ещё до нашего рождения, чтобы потом вновь соединить.
Чудеса случаются. И если вы не верите в любовь с первого взгляда – вам придётся поверить. Потому что она реальна. Я это чувствую. И кожей, и душой прекрасно чувствую! Я ни капли не сомневаюсь в Давиде.
В день нашего знакомства, в кафе, когда я впервые взглянула в его глаза, когда почувствовала жар от прикосновений… поняла – это он.
Мой мужчина. Моя судьба. Мой воздух. Моё всё.
И мне кажется, его чувства, его мысли идентичны моим.
Эта татуировка… Приятный шок для меня!
До сих пор не могу поверить.
Но… продолжаю захлебываться, тонуть, растворятся в бешенной силе любви ещё больше.
***
После того как Давид забрал меня из университета, мы сразу же поехали в спорт зал. Хорошо, что в это время там не было его братьев. Иначе, мне бы снова понадобился глоток свежего воздуха, и я бы трусливо удрала прочь из зала, не в силах находится рядом с этими живыми Божествами.
Давид попытался научить меня азам бокса.
А я… я даже разок повалила его на пол.
Как только я оседлала его там, на матах, когда моя грудь, обтянутая тонкой маечкой с глубоким вырезом, оказалась перед его дикими, наполненными страшным вожделением глазами, мы сорвались в пропасть, не дотерпев до дома, или хотя бы до машины.
В общем, тренировка закончилась скорым уединением в душевой.
Надеюсь, клиенты клуба не слышали наших сумасшедших стонов.
В этот раз я кричала не от боли… а от безумного удовольствия.
Кричала так дико, что Давиду пришлось закрыть мне рот ладонью, когда он, прижав меня спиной к душевой кабинке, подхватив на руки, забросив мои ноги на свои бёдра, ритмичными толчками заполнял меня своей королевской эрекцией, пока я рычала и вопила от невозможного удовольствия в его огромную, мужественную ладонь, покусывая кожу до ран.
Вечером Давид отвёз меня домой.
Пока мы ехали, я заметила, что в городе начали творится странные вещи. Хотела купить молока на завтрак, но наш местный супермаркет, который обычно работал до девяти вечера, ужа был закрыт. Как и большинство магазинов, которые стали закрываться с заходом солнца.
***
И снова мне повезло!
Я вернулась домой раньше мамы. Буквально за три минуты до её прихода.
Проклятье! Но… Но я забыла переодеться! И забыла смыть косметику.
Как раз в этот момент входная дверь противно лязгнула.
Быстро рванула в ванную, прихватив банный халат.
Закрылась. Включила кран на максимум.
Фууух! Чуть не попалась.
Облегченно выдохнула, снимая с себя футболку с мелкими черепками и заталкивая одежду под ванную, в каморку, где у нас хранились бытовой инвентарь, вёдра и тряпки.
Если бы Давид увидел, что я делаю с его подарками… он бы расстроился.
Нет! Так больше продолжаться не может.
Я должна с ней поговорить. Я, в конце концов, уже взрослая!
Мне надоела бегать от неё как от холеры, мне надоело чувствовать себя бесправной малолеткой!
Скоро. Очень скоро я поставлю её перед фактом.
Или я уйду спокойно, без скандала.
Или мы навсегда останемся врагами.
***
Спустя несколько дней я пошла в банк, чтобы заплатить за учебу.
Из-за подготовки к важной контрольной, я была вынуждена на два дня заставить себя забыть о свиданиях с Давидом. Это было весьма непросто!
Меня ломало и трясло как бракованную проводку. Два дня без моего сладкого наркотика – воистину жестокая каторга. Не только для моих нервов, но и для моей бедной киски.
Если провалю зачёт – тут же вылечу вон из университета. Неплохая такая мотивация взять себя в руки и мысленно надавать пощёчин, чтобы думать о том, как мне лень выучить сто с лишних глаголов, а не о том, какой большой и какой приятный у моего мужчины его… его главный орган.
Давид, кстати, тоже сказал, что у него появились какие-то важные дела. Он срочно уехал на пару дней к клиенту, который сделал в их онлайн магазине большой заказ.
После занятий я поспешила в банк, который находился недалеко от студенческого городка.
То, что я увидела… наверно запомню надолго.
Меня парализовало, меня скрутило от страха! Когда я увидела людей в масках и с автоматами. Агрессивные, взвинченные, они расхаживали вокруг небольшого здания с серыми дверями.
Выбитыми дверями!
Территория банка, а также парковка, была обклеена красной лентой. В здании, на первых этажах были выбиты стекла. Даже под моими ногами противно хрустели остатки стекла.
Ч-что??
Что же тут произошло?
Фильм что ли снимали?
У меня перехватило дыхание… По спине пронеслась морозная дрожь. Ощущение было настолько жутким, что хотелось в панике бежать без оглядки, звонить в полицию, МЧС, пентагон, или куда блин звонят в таких случаях??
Наверно, лишь слепой бы не понял, что помещение обстреляли из автоматов. Солдаты из спецназа как-то подозрительно на меня уставились. Я решила, что лучше воспользуюсь услугами другого банка.
Проехав несколько остановок на автобусе, к счастью, нашла другую организацию. Не успела я даже дотронуться до ручек двери, как на меня тут же налетел человек в маске. С автоматом. Один из тех вояк, дежуривших в зоне обстрела.
Я испугалась, закричала и едва не умерла от страха! Но потом, все же расслабилась, когда заметила надпись ФСБ на спине у бойца.
Меня досмотрели. Заставили вывернуть сумку, выпотрошить всё содержимое, практически полезли своими пиликающими приборами под юбку. Несколько минут пыток… и мне всё же разрешили войти внутрь банка.
К чему весь этот маскарад, я не знала. Потому что не привыкла тратить своё драгоценное время на просмотр новостей. И так кругом хватает помойки. Но, кстати, в университете от одногруппников я слышала кое-какие сплетни, что якобы в городе орудует некая банда жутко опасных преступников и убийц.
Что??
Тут, в нашем крохотном задрипанном городишке, в котором от силы-то имеется всего четыре банка, пять ювелирных магазинчиков, в котором население, в основном, нищие студенты?
Или я чего-то не знаю?
Конечно же я не верила в эти лживые сплетни.
В любом случае, мне нечего бояться. Рядом со мной находится жутко опасный цербер, которому нет равных, который уложит мордой в пол любого, даже самого умелого бандита, за считанную долю секунды.
Мой тыл надёжно прикрыт самым бесстрашным, самым безжалостным в мире супергероем, уже неоднократно спасавшим мою проблемную пятую точку.
Девочки, подруги с потока, боятся лишний раз выходить из дома.
А я вот нет. До сегодняшнего дня…
Когда я вдруг вспомнила жуткие картины… сломанные двери, выбитые стекла, обоймы пуль на усыпанном острой крошкой асфальте и эта жуткая красная лента, которой обычно фиксировали места преступлений, или места убийств, то задумалась, что возможно стоит поверить сплетням?
Если честно, я будто бы попала на место съёмок остросюжетного бандитского боевика. Я не могла в это поверить! Не могла выдохнуть полной грудью и успокоиться! Потому что такие ужасы, которые должны быть элементами кино, стали реальностью! Которые, причём, творились среди белого дня. В нашем городе!
Практически на моих глаза.
Приду домой, обязательно погуглю, обязательно узнаю, что же произошло в банке.
***
В субботу Давид пригласил меня на ужин. Наконец-то! Я думала, что с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошла целая вечность!
Он подобрал меня на остановке, в соседнем квартале. Когда я села в машину, сияя ярче солнца, потянулась к его сладким губам, чтобы поздороваться, как вдруг… немного опешила и невольно вскрикнула, когда увидела свежие синяки на его безрадостном лице.
И даже… запекшуюся кровь над верхней губой.
– Что случилось? – голос дрожал, а сердце ускоренно забилось в груди, когда я попыталась коснуться кончиками пальцев уродливой отметины.
– Да так… с пацанами вчера махался. – Равнодушно оттолкнул мою руку, жестом пресекая попытку продемонстрировать заботу.
Давид был не в настроении.
Таким напряжённым я видела его впервые.
Он хмурился. Сжимал челюсть. И старался вообще не смотреть мне в глаза.
Смотрел перед собой, на дорогу. Но дрожь в руках, напряжение в мышцах, выдавали его истинный настрой.
Очень странно.
Может с ребятами поссорился?
– Поехали. – Сухо рявкнул, с силой вдавливая педаль газа в пол.
Настолько резко, что я слегка ударилась затылком о сидение.
В ноздри ударил запах палёной резины. Я решила не давить на любимого. Не играть с вспыхнувшим огнём голыми руками. Поэтому переключилась на первую, всплывшую в уме, тему.
Начала пересказывать вчерашний нудный день, рассказывая о том, как наш преподаватель по философии заснул за учительским столом прямо во время лекции.