Бывшие. Боль и любовь

Пролог

– Варя, это ты? Не узнала…

Школьная подруга едва не врезается в меня в дверях торгового центра.

– Лена, привет. – Выдыхаю, по привычке накрывая ладонью свой большой живот под нежно-розовым свободным сарафаном.

Тут же чувствую толчок. Мой сладкий малыш, мой сыночек, опять пинается. Всякий раз, когда это происходит, всё тело накрывает тёплой негой и материнские чувства обостряются.

– Вот это да! Ты беременна! – на эмоциях вскрикнула она. – Какой животик большой, роды скоро?

– Через месяц.

– Поздравляю! – широко улыбается. – Кого ждёшь?

– Мальчик…

– Как мило! Ты же замуж вышла, я видела фотографии со свадьбы в интернете, правда давно ещё. Поздравить хотела, да что-то замоталась! Платье супер! От именитого дизайнера? Оу, и муж у тебя красавчик! Вот это тебе повезло подцепить такой экземпляр. Кто он? Бизнесмен, политик? При деньгах смотрю, яхта шикарная! Свадьбу на яхте отмечали? А свадебное путешествие на Мальдивах провели? Я искренне завидую, – хихикает. – Простая медсестра, а замужем за миллиардером. В чем секрет?

А мне не до шуток. Я морально раздавлена.

Обнимаю живот сильней, грусть разъедает меня как яд.

Был. Он был для меня всем. Моей одержимой страстью, настоящей любовью. Моим первым мужчиной, моим мужем…

Несколько лет брака, он вонзил мне нож в душу. Я подала на развод, но дело не сдвинулось с мёртвой точки. Илья мне его не даёт.

Он преследует меня, будто считает своей собственностью! Я никогда не смогу простить бывшего. Илья Вяземский оказался демоном во плоти!

Три года счастья: роскошный дом, прибыльный бизнес, абсолютный достаток. Маленькая дочь, и вот-вот ещё один малыш должен родиться – наш сынок.

Но в какой-то момент всё рухнуло в ад, когда я узнала секрет мужа…

Я не хочу его видеть! Моё сердце обливается кровью, душу словно выкорчёвывают ржавыми ножами, всякий раз, когда я невольно вспоминаю о том сообщении.

А мне нельзя нервничать! Я в положении, я жду малыша и я не отдам мерзавцу сына, когда он родится. Клянусь, я найду способ сбежать, так, что он нас больше не увидит. Навсегда вычеркну бывшего из своего сердца…

Роды со дня на день. Я зашла в торговый центр, чтобы купить всё необходимое для сумок в роддом, случайно встретила Лену. Мы с ней сидели за одной партой.

Крошечные носочки, крошечная шапочка, размером с кулачок, голубые бодики с мишками – я купила своему сыночку замечательные вещи и с нетерпением жду нашей встречи.

Он и Сонечка – мои отдушины, что не позволяют мне сдаться и опустить руки. Я всегда мечтала о дочке и сыне, что может быть лучше?

Ради них я всеми силами заставляю себя цепляться за надежду и думать только о хорошем, даже если это сложно.

– Я вообще о другом хотела спросить… почему ты удалила все свои фото с Ильей и скрыла семейное положение?

Неприятная дрожь побежала по телу, как болезненное напоминание.

Лена поставила меня в неловкое положение.

– Развелись? Неужели изменил?

Ладошки вспотели…

Я нервно начала мять пальцы и кусать губы. Не хочу об этом говорить, даже думать не хочу! Мне больно! Даже самая малейшая мысль об Илье сыплет соль на открытые раны.

– Слушай, длинная история, я спешу, извини, – глянула на наручные часы и прошла мимо неё.

– Ну ок! Напишу тебе, может в кафе посидим на днях?

Я оставила вопрос бывшей одноклассницы без ответа, погрязнув в горестных мыслях.

Не успеваю утереть слезы, нога только опускается на зебру, как вдруг рядом останавливается громоздкий внедорожник.

Чёрный, опасный, как глубокая ночь…

В душе всё переворачивается, когда бронированная дверь распахивается и я сталкиваюсь с угольно-карими глазами крепкого мужчины в дорогом, брендовом костюме.

Хочется закричать от досады и паники – он меня нашёл. Так быстро?! Я надеялась, у меня будет в запасе хотя бы пару дней.

Но это же он – Илья. Илья Вяземский… Самый богатый и влиятельный в городе человек.

Илья во главе, держится статно. За миллиардером уже выстроилась его свита, как у охраны президента.

Крепкие мужики, мускулистые, все как на подбор. У большинства из них татуировки, а под пиджаками стволы.

Вяземский пристально сканирует мой большой живот и его глаза совсем становятся как два адских котла. Будто он жаждет кого-то убить!

– Ну здравствуй, Варя! – делает величественный, уверенный шаг. – Не набегалась ещё с таким животом?

Дрожь по телу кнутом ударяет, ведь он приближается. Крадётся, как хищный тигр, вышедший на охоту.

В каждом движении грация, сила, бешеная энергетика. Я уверена, Илья зол. Не то слово! Если бы он был ураганом, за десять секунд смёл под корень весь этот район, где я от него пряталась.

Я разбудила монстра…

Теперь остаётся только одно – бежать.

– Немедленно садись в машину.

В машину?

Да, да… конечно.

Начинаю двигаться к нему навстречу, как вдруг загорается зелёный и толпа пешеходов хлынула потоком на нас, у меня появился шанс!

Резко сворачиваю вправо, перехожу на быстрый шаг, сливаясь с шумной кучкой тинейджеров.

Я крепко обнимаю живот, защищая своё сокровище, продолжаю движение, не оборачиваясь.

– Сашенька, солнышко, я так сильно тебя люблю! Я ни за что на свете тебя ему не отдам!

Подбадриваю этими словами наверно больше себя, чем сына, притихшего внутри моего животика.

По щекам льются слёзы, сердце в груди бьётся на вылет от обилия выплеснувшегося в кровь адреналина.

Я сильная. Я справлюсь. Я смогу. Отчаянно молюсь, чтобы мне повезло…

* * *

Я знаю, он следует за мной по пятам.

Словно дичь загоняет, не оставляя малейшего шанса.

Кажется, я даже слышу его шаги, хриплое дыхание, пронзительный взгляд, вонзающийся в затылок. Он уже слишком близко…

Если срочно что-нибудь не придумаю, попаду в его дьявольскую сеть, из которой больше никогда не будет пути обратно.

К счастью, свернув за угол, я наткнулась на вход в метрополитен. Замечаю, низ живота начинает тянуть…

Я почти у цели, ещё немного осталось! Сейчас как раз час пик, в толпе запросто можно затеряться.

Как вдруг меня настигает низкий голос, с нотками силы и власти. От него по коже рассыпаются ледяные мурашки…

Сердце переключается на новый ритм, страх разжигает кровь в венах, когда в моё запястье врезаются сильные, жёсткие пальцы.

– Убирайся! Хватит меня преследовать! Просто дай мне тебя забыть…

С рыком царапнула Илью по запястью и чудом выпуталась из захвата, проскочив в плотный поток людей.

Илья грубо выругался, немного отстав. Видимо, ему что-то, или кто-то помешали схватить меня полностью.

А где же его прихвостни? Где все эти собачьи морды, которые постоянно окружают Вяземского? Почему он сам лично кинулся меня ловить? Посчитал это забавой? Решил поиграть в кошки-мышки? Поиздеваться? Он ещё большее чудовище, чем я о нём думала…

– Прекрати! Делаешь только хуже, тебе нельзя волноваться! В тебе мой ребёнок!

Не режь душу, прошу! Дай чувствам остыть, а времени залечить раны! Прикладываю карту и забегаю на платформу. У Ильи конечно же нет проездного на метро, поэтому он, вопреки охране, просто перескакивает через стопперы и продолжает гонку.

– Варя, прекращай! Детский сад какой-то! Давай поговорим!

Народу сегодня действительно много, именно это спасает меня.

Забегаю в вагон, прячусь в уголок, из-за спин других пассажиров наблюдая за Вяземским.

Вижу, он лихорадочно оглядывается по сторонам, разыскивая меня в толпе. Красивое лицо с жесткими чертами совсем становится ледяным от гнева, а вот глаза, наоборот, напоминают извергающиеся жерла вулкана.

Двери хлопают, с облегчением выдыхаю, когда поезд начинает двигаться. Но внезапная острая боль сковывает живот, заставляя меня согнуться и рвано задышать.

Мои колени трясутся, по ногам течёт теплая жидкость… ТОЛЬКО НЕ ЭТО!

– Девушка, вам плохо? – кто-то мягко трогает меня за плечо. – Боже мой, срочно в скорую звоните! Тут женщина рожает прямо в вагоне метро!

Я кусаю губы, продолжая дышать, мне так страшно! Боль не угасает, наоборот только сильней разгорается.

– Какой у вас месяц?

Усаживают на сиденье. Толпа зевак обступила меня плотным кольцом во главе с незнакомой женщиной в белых брюках и красном пиджаке.

– Восьмой…

– Нехорошо.

Молвит незнакомка, прощупывая мой живот. Наверно она врач.

– Расслабьтесь, дышите глубоко и размеренно. Скорая уже в пути, на следующей станции вас встретят.

Киваю. Держусь как могу. Стараюсь не поддаваться панике, но это так сложно.

У меня начались роды… Преждевременные, на месяц раньше.

Это всё он…

Всё из-за него.

Перед глазами до сих пор мелькают те самые фотографии из отеля, которые я получила недавно от неизвестного номера.

Боль разрывает не только мой живот, но и сердце…

– Как вас зовут?

– Варя, – всхлипываю.

– Всё будет хорошо, только не нервничайте. Я – врач. Акушер-гинеколог со стажем, я вам помогу.

Громкий крик вырывается из моих лёгких, пронзая каждую клеточку тела кошмарной болью.

Мне знакомы эти ощущения. Это не схватки, а потуги!

– Похоже, скорая не успеет, – резко заявляет женщина, снимая с себя пиджак. – Ложитесь, Варечка. У нас нет времени, придётся принять роды здесь…

Глава 1

Несколько лет назад

– Варя! Где тебя носит??! Там парня привезли с пулевым! Шевелись!

Я задремала прямо за столом, заполняя истории болезней пациентов, когда в ординаторскую влетела Машка.

– Состояние тяжёлое, большая кровопотеря, быстро в операционную! Рук не хватает!

Срываюсь. Чуть не спотыкаюсь о ножку стула, первые три секунды, не понимая за что хвататься, ведь я новичок. Только месяц назад выпустилась, а тут случай на грани жизни и смерти.

Сегодня моё первое дежурство и я, честно сказать, выжата как лимон. Не думала, что быть медработником так тяжело… Я всего лишь хотела исполнить мечту родителей в честь их светлой памяти – стать медиком, заниматься благородным делом, спасая жизни людей.

Родители погибли, когда мне было тринадцать лет, опеку надо мной взяла тётка Лиза. Но у Елизаветы Юрьевны своих трое, я всегда чувствовала себя лишним грузом. Тётка возилась со мной только ради денежного вознаграждения в виде социальных пособий.

– Готовим операционную, живо!

Павел Степанович Стрельников, главврач хирургического отделения, уже несётся в сторону операционной, на ходу скидывая с себя халат, чтобы заменить его на стерильную робу.

Не проходит и трёх секунд, из глубины коридора раздаются звуки дребезжания, в поле зрения появляются две вытянутые тени.

Санитары на каталке в темпе ввозят в отделение пострадавшего. Уже издали я заметила, что это мужчина. Внушительного, крепкого телосложения. Брюнет. С огромным красным пятном на груди…

– Варя, твою мать! Ну чего встала столбом, помогай!

– Да, б-бегу…

Я следую за каталкой, но сама едва передвигаю ногами, впав в прострацию. Не понимаю, что делать, за что хвататься.

– Перчатки надела? Садись на него сверху!

– Что?!

– Залезай, говорю! Откачивай парня, мы его теряем!

Боже. Боже. Боже.

Выброс адреналина максимальный, я собираюсь с силами и запрыгиваю на каталку, приступая к исполнению реанимационных мероприятий.

– Хорошо, молодец, продолжай! Почти на месте!

Распахиваю на нём рубашку. Несколько ритмичных нажимов на грудь. Под кожей чувствуются мышцы, напряжённые, полные сил. На ощупь как раскалённая сталь.

– Так держать, Варя! Крепко рану зажми, через минуту начинаем.

Над головой вспыхнули яркие лампы. Пока Павел Степанович заканчивал последние приготовления, я ни на секунду не могла отвести взгляда от мужчины.

Прямой нос, острые скулы, подбородок покрыт щетиной. Черты лица жёсткие, но выразительные. Будто высечены из камня.

Очень красив…

По-особенному, по-мужски.

Этот мужчина был внушительного размера, мускулист, подтянут, но весь в крови… Его белую рубашку почти полностью пропитала алая жидкость.

– Всё, Варя, слезай. Быстро переодевайся, возвращайся в зал.

На ватных ногах, кое-как спускаюсь с каталки, глядя на свои руки. Теперь они тоже в крови… В его крови.

– Но я…

Павел Степанович словно мысли мои читает, перебивает:

– Других поблизости нет, сегодня ты будешь мне ассистировать.

* * *

Распахиваю дверцы балкона, выхожу на воздух. Делаю глубокий вдох полной грудью и выдох, расслабляюсь.

До восхода солнца осталось меньше пяти минут. Это была кошмарная смена. Адская. Я её на всю жизнь запомню, как свой первый серьёзный профессиональный опыт.

Ад закончился двадцать минут назад… Неужели? А я только сейчас более-менее опомнилась, ведь мне казалось эта напряжённая ночь длится уже целую вечность.

У него два раза останавливалось сердце, но мы не сдавались… Сейчас опасность миновала, операция прошла успешно, по прогнозам будет жить.

Даже представить себе не могла, что это так сложно, что реалии в стократном размере далеки от моих фантазий.

Оказавшись в операционной, где каждая секунда на вес золота, только тогда ты понимаешь, как тяжело быть врачом и как много уважения заслуживают представители данной профессии.

Утренний воздух был насыщен свежестью и прохладой. Бодрил. Я выскочила на улицу в одном тонком халате, но сейчас не чувствовала холода. На эмоциях.

Я думала о мужчине не переставая… У меня у самой будто сердце останавливалось, когда что-то во время операции шло не так.

Зацепил он меня чем-то. Вот с первого взгляда глянула на него и пропала.

Душа рвалась на части, когда я смотрела на незнакомца, даже когда касалась… И линия кардиографа поразительно взметалась вверх, всякий раз, когда у нас с ним случались контакты.

– Молодец, Варя.

Вздрагиваю, слыша прямо за своей спиной голос главврача. Давно он тут стоит?

– Неплохо для первого раза. Весьма. Даже в обморок не грохнулась, – усмехается, закуривая.

– А… спасибо, – улыбку на губах выдавливаю, продолжая рассматривать крыши жилых домов, над которыми уже пробиваются первые лучи солнца.

А потом Павел Степанович протягивает мне сигарету и даёт прикурить. Хуже всего, я не отказываюсь.

Чёрт возьми, я курю! В первый раз пробую. И делаю всё на автомате. Мой организм испытал сильный стресс, наверно мне действительно это необходимо.

– Первый раз всегда страшно, а потом привыкаешь.

– Больше всего я не крови боялась, а потерять пациента…

– Понимаю, но мы врачи, а не боги, иногда случаются ситуации, когда мы бессильны. Даже, если выкладываемся на максимум. С сегодняшним случаем повезло. Ситуация была критической.

Мои пальцы трясутся, когда я подношу сигарету к губам, делая первую затяжку. Выдыхаю дым и закашливаюсь.

– Этот мужчина, он такой молодой…

И красивый.

Жить и жить ему.

– Что с ним произошло?

Степаныч затушил окурок, резко повернулся ко мне, глянув мрачно, исподлобья.

– Вяземский.

Только услышала эту фамилию, уже мурашки по всему телу.

Ему подходит. Сильная, благородная. И он, я уверена, человек непростой, высоких кругов.

– Илья Вяземский. Отныне он твой пациент. Глаз с него не спускай и выкладывайся на максимум.

– Что? – оторопела.

– Будешь ухаживать за ним и следить, чтобы господину Вяземскому было во всём хорошо и комфортно.

Господину?

Ничего себе…

– Он серьёзный человек, Варя. Очень серьёзный, – предупреждающе шепчет Степанович, будто чего-то боится. – У него большой бизнес и связи. Нельзя переходить таким людям дорогу, запомни мои слова. Сделай так, чтобы Илья Сергеевич остался доволен.

– Поняла.

Сжала пальцы в кулачки, меня окутало ещё большее волнение.

– На него было совершено покушение, но это уже не наше дело. Вообще, не следует совать нос туда, куда следует. Теперь иди, Иванова, отбой. Даю отгул до завтра, завтра в шесть утра как штык в реанимации, приступаешь к своим обязанностям.

* * *

Что был выходной, что его не было…

Он пролетел на одном выдохе, и вот я снова здесь, перед палатой Вяземского – самого значимого для всей клиники пациента.

Три дня пациент провёл в реанимации, но даже там я не отходила от него ни на шаг, как велел Павел Степанович. Меня даже освободили от других обязанностей, велев заниматься только им, что, в общем-то, было хорошо.

Вяземский еще не пришёл в себя, он отдыхал. На четвертый день его перевели в одноместную палату класса люкс для обеспеченных клиентов.

– Он крепкий орешек!

Прогуливаясь по коридору, услышала голос Степановича. Притормозила, осторожно выглянула из-за угла, увидев начальника и ещё одного незнакомого мужчину, стоявшего ко мне спиной. Они о чём-то увлечённо беседовали. Я догадалась, речь идёт о моём пациенте.

А это ещё кто?

Я видела незнакомца со спины, но в глаза бросился его бритый под ноль затылок и поджарое телосложение. Он был сильным и заряженным. Типом, вызывающим лично у меня, настороженность и желание как можно быстрей пройти мимо.

– Идет на поправку. С абсолютной уверенностью говорю, жизнь Ильи Сергеевича вне опасности!

Здоровяк хлопнул Степановича по плечу, затем незаметно протянул пухлый конверт.

– За старания.

Я юркнула обратно за угол, развернулась и поспешила дальше по своим делам.

Нужно помнить о словах Степановича – не стоит совать нос туда, куда не следует. Я должна выполнять свою работу, всё остальное меня не касается. Мне нужны деньги, чтобы оплачивать комнату в общежитии и на что-то жить. Наконец я съехала от тётки Лизы и стала обеспечивать себя сама.

А сейчас я направлялась к Вяземскому, чтобы сделать ему перевязку.

Боже, мне опять придётся увидеть мускулистого красавца!

Это какое-то испытание для бедной, незамужней, молоденькой медсестры…

«Хоть бери и делай с ним всё что хочешь. Он сейчас беспомощен, как новорожденный котёнок».

С радостью бы выкрикнула моя тёмная сторона, но я девочка скромная.

И вообще, я давала клятву, что между пациентом и врачом не может быть ничего личного.

Берусь за дверную ручку, чуть медлю. Сейчас я снова увижу его… И хотя прошло уже четыре дня с момента нашей первой встречи, моё тело, моя душа продолжает слишком неравнодушно реагировать на Вяземского.

Он пациент… Всего лишь пациент! Я должна относиться к нему как к работе, профессионал я, в конце концов, или как?

Да я уже стольких мужиков голых перевидала на практике, была уверенна, у меня выработался иммунитет.

Вот именно, Варя, так что вперёд! С песней, к успеху!

Подбодрив себя, дергаю дверь, вхожу. И…

Все мысли из головы испаряются, когда глаза видят мужское полуобнажённое тело, раскинувшееся на больничной кровати.

Сглатываю.

Но он – это другое…

Он каким-то образом стащил с себя одеяло, откинув в сторону. Может уже приходил в себя, пока меня не было, а может рефлекторно во сне это сделал. В любом случае, хороший знак. Вяземский идёт на поправку.

А сейчас он спит. Лежит неподвижно в расслабленной позе с закрытыми глазами и чуть распахнутыми губами.

Подхожу ближе, глядя на его лицо.

Оно у него твёрдое, волевое, я бы даже сказала грозное, и нет там ничего тёплого, но почему оно притягивает? Завораживает. С первого взгляда. Заставляет сердечко в груди дрогнуть, сладко сжаться.

Тряхнула головой, заставила себя сосредоточиться на работе. Если буду витать в облаках, меня уволят.

Первым делом, проверила капельницу, внесла в журнал показатели приборов и приступила к осмотру повязки.

Прикасаться к моему вип-пациенту всегда очень волнительно… Вот от этих чувств уже никуда не деться.

Моё лицо всегда заливается краской и жаром, когда я отодвигаю в сторону одеяло, оголяя совершенный торс, и робко касаюсь ладошкой смуглой кожи, под которой бугрятся канаты мышц.

Натренированный. Накачанный. Следит за собой.

К нему приезжают какие-то люди в чёрных костюмах и передают личные вещи. Видно, что импортные, наивысшего качества.

Я делаю всё максимально нежно и осторожно. Наверно, я сама получаю от этого восторг, когда прохожусь стерильными салфетками по телу мужчины, задержав дыхание.

Мне кажется, я прикасаюсь к иконе. Я будто впервые в жизни вижу воочию знаменитость, сошедшую с обложки самого топового журнала.

Боже, это действительно так!

– Да… Потрогай меня ещё…

Дёрнулась, когда на моём тонком запястье вдруг резкой хваткой сомкнулась сильная мужская ладонь.

Он очнулся!

Но глаза мужчины пока были закрыты. Он словно пробуждался и видел какой-то весьма приятный сон.

Вяземский провёл по своим губам языком, я зависла над этим жестом. Залюбовалась им…

– Не здесь, малышка.

Впервые услышала его голос…

Он низкий, с хрипотцой. Опасно-сексуальный. Мурашки хлынули вихрем.

Я часто представляла себе две вещи: как будет звучать его голос и какого цвета у него глаза, когда он очнётся.

И то, и то меня не разочаровало.

– А тут.

Он сбивает меня с толку и застаёт врасплох.

Вяземский нагло опускает мою руку к своему паху и засовывает под резинку спортивных штанов.