Порыв майского ветра толкнул форточку на пятом этаже могущественного ведомства, заставив выглянуть в окно и бросить строгий взгляд на Фрунзенскую набережную и блестящую переливами волн Москву-реку. Дела неумолимо развернули взгляд обратно, вглубь кабинета.

– Бог ты мой, это вы? Как вы попали в кабинет?

– Перейдем к текущим вопросам, – строго сказала Мария, усаживаясь в кресло в углу кабинета. – И не будем терять времени. Я уже в курсе возникших проблем.

– Я сам толком еще ничего не знаю.

– Это не имеет значения, – безучастно произнесла Мария. – Вы решили поиграть в войну, в очередную войну. Вам не мало?..

– Это не должно вас тревожить…

– Должно! – Мария сверкнула своими угольными глазами, заставив весь кабинет задрожать.

– Что вы хотите знать?

– Проинформируйте генерала Бутыгина о моем визите. Больше мне от вас пока ничего не нужно.

– И как же вас представить на этот раз?

– Консультантом от вас.

– Вам можно отказать?

– Вы на это решитесь?

– Обожаю иметь дело с женщинами, чье агентурное кредо меня интригует. Как скажете. У него, насколько я успел выяснить, возникли проблемы с дружественным ведомством. Вы для этого прибыли?

– Звоните генералу, я направляюсь к нему.

– Что ж, черт меня дери…

– Не поминайте нечистого, его итак достаточно, – вполголоса проговорила Мария.

– Я его предупрежу.

– Премного благодарна. Форточку прикройте – секреты государства выносит.

– Спасибо за совет, Мария… или как вас там?..

– Алексей Романович, не рано ли? – проговорила Мария, сидя в углу кабинета.

Бутыгин вздрогнул, пряча бутылку водки в сейф.

– Вы кто, вы как тут оказались, черт меня дери? – воскликнул генерал.

– Да что ж вы без него обойтись-то не можете? Я Мария.

– Да я успел догадаться, – запинаясь, произнес Бутыгин. – Предполагаю, спрашивать, кто вы и откуда, не имеет смысла, я прав?

– Абсолютно, – отозвалась Мария. – Звонка свыше вам достаточно.

– Чем могу, раз уж никак не могу отказать? – Бутыгин уселся за стол.

– Слышала, в одном из ведомств возникли проблемы, – начала Мария.

– Что ж вы так прячете название этого ведомства, раз знаете о проблемах? – поинтересовался генерал.

– Только в общих чертах, – пояснила Мария.

– Да я, милочка…

– Не стоит меня так называть.

– А как? Простите за нескромный вопрос.

– Я Мария.

– Просто?

– Этого достаточно.

– ФСБ, – проговорил Бутыгин.

– Я догадалась, – улыбнулась Мария.

– Что вам нужно? – спросил генерал.

– Общая картина, – сказала Мария. – Подробности я узнаю от того, кому вы меня порекомендуете.

– Вы уверены в том, что я буду вас кому-то рекомендовать? – несколько удивившись, спросил генерал.

Мария поднялась со своего места и направилась к Бутыгину. Тот сразу же встал. Подойдя, она наклонилась к нему, соблазнительно улыбнулась, и произнесла:

– Несомненно!

Произнесла это она таким тоном, что Бутыгин рухнул в кресло, едва не промахнувшись, и пролепетал:

– Будет сделано…

– Сейчас же, – продолжила Мария.

– К-к-конечно. – Бутыгин схватил трубку телефона и принялся набирать номер.– Полковника Железнова срочно. Генерал Бутыгин. Сейчас, – заискивающе пробормотал генерал, глядя на Марию. – Полковник, слушай внимательно, скоро к тебе прибудет агент… а…

– Чтоб выполнял все мои поручения, это два, а перед этим поставил перед проблемой, это раз, – помогала Мария в общении.

– В общем, доложишь ему… ей обстановку по возникшей ситуации. Без лишних вопросов. Приказ свыше. Комментариев нет. – Бутыгин бросил трубку.

– Итак? – спросила Мария.

– Там возникли проблемы финансового характера, но об этом вам полковник более подробно разъяснит… Что-то еще?

– Мне нужны ваши, да и их люди, со всеми техническими, в частности, прослушивающими игрушками. Лично мне. Буду дублировать операцию.

– Но это… – начал было генерал.

– Я все сказала, – отрезала Мария.

– Так точно! То есть, простите. Мне это туда доложить?

– Как считаете нужным. Срок я вам обозначу. И полная доступность.

– Прошу прощение, но доступа у вас…

– Я все сказала!

Бутыгин вжался в кресло.

– Есть, я постараюсь… – пролепетал он.

– Как вы смело с ФСБ сейчас разговаривали, – неожиданно мягко улыбнувшись, сказала Мария. – Осторожнее. Там ничего не забывают.

Мария удалилась, хлопнув дверью.

Форточку Железнов закрыл. Постоял мгновение, любуясь площадью, надеясь отвлечься от будораживших его мыслей, но тут же сел на место, опустив локти на стол и охватив голову руками. Звонок, полученный из министерства обороны, он пропустил мимо ушей, не восприняв его всерьез и решив, что это штатная проверка или еще что-то подобное.

– Полковник, вы в печали? – раздался нежный женский голос.

– Черт вас дери! – встрепенулся он.

– Вижу, вы все работаете на одну фирму, – отозвалась Мария.

– Как вы здесь оказались?

– Вам звонил Бутыгин? Чему вы удивляетесь?

– Но как вы быстро… и это женщина, это вы… Что вы можете… – раздраженно говорил Железнов.

– Оставим причитания, – предложила Мария. – Я готова выслушать вашу версию.

– Вот докатились, мать вашу… – бросил полковник.

– Не стоит при даме, – заметила Мария.

– Что вам нужно, и… кто вы такая? – грубо спросил полковник.

– Если вам что-то не ясно, наберите ему еще раз, – пропустив грубость, предложила Мария.

– Мне достаточно одного. Если он считает меня… – начал Бутыгин.

– Не стоит недооценивать себя, – спокойно оборвала его Мария, – просто бывают обстоятельства, когда имеет смысл принять стороннюю поддержку, и не важно, во что она выльется.

– Вы сейчас о чем? – не понял полковник.

– Изложите суть проблемы, – сказала Мария. – Я рассмотрю варианты.

– А вы кто, капитан Америка? – насмешливо спросил полковник.

– Вы считаете, что министерство обороны послало к вам континентального врага? – улыбнувшись, произнесла Мария. – Суть не в том, что произошла заминка, а в том, как ее аннулировать. Вам же срочно нужна эта… бойня.

– Мне нужно разрешить проблему, – сказал Железнов.

– Итак, я вас слушаю, – настаивала Мария.

– Вы кто? – снова не выдержал Железнов.

Мария вздохнула и, глядя в сторону, тихо произнесла:

– Этого вам лучше не знать. Итак?

– Вы думаете, что я так возьму и расскажу… – Железнов ухмыльнулся.

– Да, – сказала Мария голосом, от которого у полковника затряслись колени, – я думаю, вы обязаны мне все доложить.

– Не слишком ли много вы на себя берете? – пытаясь справиться с нахлынувшим неизвестно откуда страхом, – чувством, которое, как считал полковник, ему не присуще, – ответил Железнов.

– А вы? – как ни в чем не бывало, ответила Мария.

– Что вы имеете в виду? – не понял Железнов.

– Вы намерены развязать войну, втянув в нее парочку стран, – спокойно заметила Мария. – Вас это не смущает? Вопрос риторический.

– Гуманизма нет в моем регламенте, – заявил Железнов.

– Вы стойкий солдат.

– Я полковник.

– Простите, если нечаянно задела ваши тонкие чувства, и… если они касаются исключительно количества звезд на погонах. Но вернемся к делу.

– Я вас не знаю, – кинул Железнов и повернулся к окну. – Меня предупредили, но… я не вижу, ни причины, ни…

– Хватит бессмысленных прений! – воскликнула Мария.

Железнов задрожал всем телом.

– Что вы такое творите? – пробормотал он.

– Я жду, – твердо сказала Мария.

– Ну, хорошо, – переводя дыхания, выдавил полковник, – значит, не зря предупредили, с верхами не поспоришь…

– Вот и отлично. Насколько мне известно, времени у нас не более месяца.

– Ну, раз вы уже осведомлены, может, еще что скажете?.. – попытался пошутить полковник.

– Довольно, – глубоким голосом произнесла Мария, и Железнова пробил холодный пот. – Вы мне начинаете надоедать.

– Да кто вы такая? – заикаясь, произнес, никак не желавший сдаваться, полковник.

– Ценю вашу силу. Но это зря. Вы должны ввести меня в курс дела.

– Черт побери, – еле сдерживая дрожь, промолвил Железнов.

– Неисправимы вы. Я слушаю, – спокойно произнесла Мария.

Как не сопротивлялся Железнов, под действием необъяснимой силы, сковавшей его волю, ему пришлось выложить незнакомой женщине все, что он знал о проблемах с банками.

– Вот и прекрасно, Вадим Николаевич, – сказала Мария, после того, как тот изложил ей суть проблемы. – Ждите. Да, и еще, вот мой телефон. – Мария положила на стол листок. – Я попрошу вас выслать мне фото заточенного в банке агента. Не тяните с этим.

Железнов даже не заметил, как Мария покинула кабинет.

Вадим Николаевич судорожно открыл форточку и принялся глубоко вдыхать воздух, проникающий в кабинет с Лубянской площади.

– Артур Карлович, – говорила Мария по телефону, как только оказалась в Музейном сквере, недалеко от здания ФСБ, – я вас жду. Вы когда будете в Москве? У меня исключительно насыщенный отпуск намечается. Более того, я уже начала отдыхать, а вас все нет и нет.

– Машенька, – раздалось в трубке, – три дня и я у ваших ног.

– Никак возраст врасплох застал? Вы неделю у меня отнимаете. От отпуска. И на такси мне порой не очень-то комфортно.

– Простите меня, но вы так неожиданно сорвались, да еще куда, в Россию.

– От этого земля не перестала быть круглой и скорость у самолетов не изменилась. Ну, что ж, надеюсь, автотранспорт вы себе, то есть, мне, здесь обеспечите.

– Несомненно, Машенька.

– И еще, не буду спрашивать, что вас там держит, – могу предположить, что это просто лень…

– Маша…

– Вот вам задание к приезду. Лично вам, или вашим, как бы их назвать, пособникам… – начал Мария.

– Мария, меня неумолимо преследует мысль, стала преследовать сразу, как вы мне позвонили, что вы хотите меня обидеть.

– Ни в коей мере, Артур Карлович, – возразила Мария. – Хорошо, вашим подчиненным, соратникам, коллегам, как вам будет угодно. Соберите мне все данные, общедоступные и не только, по банкам России.

– Бог ты мой, по всем? – послышался удивленный голос.

– Их более полумиллиона, насколько я успела выяснить, – спокойно заметила Мария. – Начните сверху, сотню топовых отработайте к субботе.

– Будет сложно.

– Вы постарайтесь.

– Разве вам можно отказать, Машенька?

– Приятно, что вы об этом вспомнили, Артур Карлович. Что ж, позвоните, когда прибудете. И организуйте лимузин.

– Будет исполнено. Всё как всегда к вашим услугам.

– А я опять вызываю такси. До встречи.

На этот раз Мария, получив всю необходимую для себя информацию от полковника Железнова, решила навестить директора банка «Исток».

– Ваш пропуск? – спросил ее охранник, сидевший в будке возле турникетов.

– Пропуск? – удивленно переспросила Мария.

– Вы договаривались о встрече? – продолжал охранник. – Вы к кому?

– Мне нужен директор, – сказала Мария, доставая губную помаду.

Только тут охранник обратил внимание на внешность неожиданного посетителя. Он затрепетал всем телом.

– Я могу позвонить в приемную и уточнить. Как вас представить? – заискивающим тоном произнес он.

Мария убрала губную помаду в сумочку, обратила лицо к охраннику и полушепотом проговорила:

– Не будете ли вы так любезны, набрать приемную и передать мне трубку?

– Для вас все, что угодно, – пролепетал охранник.

– Да и позовите кого-нибудь, чтоб меня проводили к директору, – добавила Мария. – А то не дай бог, заблужусь в ваших хоромах.

– Конечно.

Через десять минут Мария входила в кабинет к директору. Еще через две минуты директор попросил секретаршу приготовить кофе.

– Геннадий Вениаминович, у меня к вам дело, – говорила Мария, вальяжно расположившись на небольшом диване, стоящем в углу директорского кабинета, поодаль от стола переговоров. Сам директор устроился в кресле напротив. Их разделял лишь небольшой стеклянный столик, заставленный кофейными приборами.

– Я весь во внимании, Мария, – пробормотал директор. Он заметно краснел, потел, делал какие-то несуразные движения руками, то и дело ерзал на кресле, но самое главное, его взгляд был прикован к взгляду Марии, и имел несколько сумасшедший оттенок.

– Та программа, разработанная вашими умельцами, работоспособна? – начал Мария.

– Какая программа? – удивленно спросил директор.

– Та самая, Геннадий Вениаминович, – шепотом произнесла Мария, немного подавшись вперед. – Земля слухами переполнена.

– А вы… – красный цвет лица директора плавно поменялся на бледный.

– Работоспособна? – повторила Мария.

– Несомненно, она прошла все стадии тестирования, – отчеканил директор.

– Замечательно. – Мария откинулась обратно на спинку дивана. – А если сделать копию, ничего не изменится?

– Ровным счетом ничего, – четко произнес директор.

– То есть, – продолжала Мария, – любой банк, или еще кто, может нашлепать копий и пользоваться ей, так? Вы же еще не запатентовали сие чудо?

– Нет, и не торопимся. Мы, как бы вам сказать, и не слукавить? – директор замялся.

– Говорите прямо, не стесняйтесь, Геннадий Вениаминович. – Мария закинула ногу на ногу, слегка одернув юбку. Директор лишь мельком обратил внимание на ее движение, непроизвольно сглотнув слюну, и снова обратился к взгляду Марии.

– Мы не хотим пока ни с кем делиться, – выпалил он.

– В этом есть свой резон, – заметила Мария. – А как быть с ворами?

– У нас отменная система охраны, – похвастался директор.

– Но вор, все же, завелся, не так ли? – Мария снова начала склонятся над столом, приближая свой взгляд к директору. – Из своих. Или воры? Как быть с ними?

– Вор? Вы знаете о ворах? – выражая легкое изумление, и не сводя глаз с Марии, спросил Геннадий Вениаминович.

– Он сделал копию? – Мария еще ближе наклонилась к директору.

– Да, и он, судя по всему, хотел ее продать, – заворожено говорил директор.

– Логично, не для себя же лично он ее делал. И вам не любопытно узнать, кому?

– Конкурентам! – выпалил Геннадий Вениаминович и ослабил галстук.

– Несомненно, конкурентам! – Мария резко откинулась назад, переменив положение ног и снова одернув юбку. – Но, каким? И конкурентам ли? Или же какому-то определенному лицу? Или еще что…

– Да, это бы и хотелось выяснить, – усиленно сглатывая слюну, заговорил директор, – но по ряду причин мы не хотим выпускать вора из поля нашего зрения. Понимаете, делом занялись органы.

– Страшные? – заинтриговано спросила Мария.

– ФСБ, – вторя тону Марии, ответил директор.

– И что вас смущает? – продолжала Мария.

– Как бы они не переиграли все под себя, – озабочено проговорил директор.

– И поэтому вы бездействуете? – удивилась Мария. – Допустим, вы с ними договариваетесь. Вы отдаете вашему грабителю копию, тот идет на встречу с предполагаемым покупателем, и…

– Понимаете, мало ли что может произойти, – с опаской произнес директор.

– Например?

– Я даже не знаю! – воскликнул директор, – наша служба безопасности опасается.

– Занятный каламбур, – заметила Мария. – У самих у вас не получается, а ФСБ вы не доверяете. В том случае, если бы вы не поймали вора, копия ушла бы конкурентам, во втором, когда вы поймали вора, но привлекли органы, копия оказалась бы в руках у органов… замкнутый круг. Но вас ведь даже беспокоит не тот факт, что копия пропадет, а то, что вы не узнаете, кто на нее позарился, кто конечный потребитель. Вор может вас одурачить, а ФСБ и подавно, после того, как у них это получится выяснить. Вы опасаетесь и покупателя прохлопать, и копию потерять. Я угадала?

– Тут дело даже не в самой копии… – начал директор, тут же запнувшись.

– Подождите, – остановила его Мария, в то же время, обратив внимание на последнюю фразу. – Я понимаю все ваши опасения, но не можете же вы держать вашего бандита вечно. К тому же, это, насколько я понимаю, не совсем законно.

– Ситуация деликатная, поймите, – принялся уверять ее директор. – У него все ниточки, которые нам бы хотелось собрать, как вы, верно, приметили, но он, мерзавец, молчит. А средств, цивилизованных средств, его разговорить у нас, в отличие от той же конторы, нет, да мы и не хотим.

– Вы сами сделали ситуацию безвыходной, – сказал Мария. – По этой причине вы прервали все банковские операции? Это вам не навредит?

– А как вы все выяснили? – в очередной раз удивился директор.

– Я предположила. – Мария тут же подалась вперед, и начала склонятся к Геннадию Вениаминовичу. Ее голос принял низкие ноты. – И, тем не менее, кроме этого человека, снять копию с программы может любой осведомленный сотрудник банка. Так?

– Так, – испуганно ответил директор.

– Вы только что заявили, – продолжал Мария, сверля директора взглядом, – что дело даже не в самой копии. Есть что-то еще? – От голоса Марии содрогнулись стены кабинета.

– Да, – прошептал директор.

– Что?..

Директор набрал телефон приемной.

– Ирочка, пригласите Боброва из программного отдела…

Уже через десять минут Мария направлялась к выходу.

– ФСБ что-нибудь придумает, не выпуская вашего подопечного из-под стражи. Рада была пообщаться, Геннадий Вениаминович, – сказала она.

– Спасибо, – зачем-то ответил директор, оставаясь на том же месте.

– Удачного бизнеса. – Мария захлопнула за собой дверь кабинета.

Что-то очень теплое и мокрое, хлесткое, то ли душ, то ли водопад… и тьма…

Звенел телефон откуда-то из-за водопада. Звонок таял. Геннадий Вениаминович не сдвинулся с места. Послышался стук в дверь, еще, еще, стук нарастал. Геннадий Вениаминович пришел в себя. В кабинет вошла секретарша.

– Геннадий Вениаминович, у вас через полчаса совещание, вам подготовить документы, что я собирала с утра?

– Совещание? Ах да, Ирочка, подготовь, принеси сейчас, я пробегусь.

– Хорошо, Геннадий Вениаминович. – Закрывая за собой дверь, секретарша бросила: – Какая шикарная женщина!

– Какая женщина? – не понимая, спросил директор.

– Та, что от вас только что вышла, – удивленно произнесла секретарша.

– Только что? От меня? Женщина?

– Геннадий Вениаминович, вы как себя чувствуете?

– Женщина?..

– 5 –

Вечером, стоя на балконе своего номера с бокалом шампанского, Мария, закрыв глаза, пыталась впитать в себя энергию города, энергию каждого его жителя, гостя… Картина Москвы менялась на глазах, но этого никто не замечал, изображение дрожало и искривлялось, воздух накалялся.

– А почему бы и нет? – произнесла она вслух. – Более чем обычные люди способны на самые необычные и непредсказуемые поступки. А люди с небольшими отклонениями от общепринятого понятия обычного человека, осознающие свои комплексы, либо подразумевающие об их наличии благодаря отношению к ним со стороны, способны и на безумные поступки. А экстремальная ситуация лишь усугубляет их особенность. Это стоит проверить?

Она допила бокал до дна и вернулась в номер. Сев за стол, она извлекла из сумочки новую колоду карт и принялась ее раскладывать. Разложив, она снова их и перемешала, собрала в стопку и положила на стол. После этого она поднялась со своего места и несколько раз обошла вокруг стола. Наполнила себе еще бокал и вышла на балкон.

– Сколько мне нужно претендентов на игру? Думаю, достаточно двоих. Какие задачи перед ними поставим? – Она сделала глоток. – Как карта ляжет. Если их окажется больше? Я уж что-нибудь да придумаю. Судьба что-нибудь да выкинет. А как с ними распоряжаться, направляя судьбу, это уж мне решать.

Мария вернулась и села за стол, принявшись перемешивать колоду, одновременно что-то шепча.

– Стоп! – воскликнула она и сняла с колоды первую карту.

Перевернув, она обнаружила бубновую шестерку. Она отложила ее в сторону.

Закрыв глаза, она снова перемешала карты, продолжая шептать.

– Стоп!

Бубновая дама.

– Интересно, – прошептала Мария, накрыв колоду ладонью. – Это еще не все. Посмотрим дальше.

Король пик.

– Это уже интересней. Совсем интересно. И это еще не все? – удивилась Мария, отрывая ладонь от колоды. Снова перемешала.

– Валет треф! Что ж, наконец-то, ты тот, кто мне и нужен был в первую очередь. – Мария улыбнулась. – И король понадобится. Что делать с остальными? Будет как-то некрасиво лишать их шанса и выкидывать из игры. Да и балласт мне не нужен. Займу и их чем-нибудь. – Мария хищно улыбнулась.

Отложив четыре выбранные карты в сторону, она поднялась с места, и хотела выйти на балкон, но что-то ее задержало. Она замерла. Несмело наполнив бокал шампанским, она осторожно посмотрела на колоду карт и замерла.

– Нет, достаточно, – сказала она себе и направилась на балкон, но идя, случайно задела стол. Колода карт дрогнула, карты рассыпались, и одна из них упала на пол. Упала она рубашкой кверху.

– Нет, это уже лишнее, – уверенно произнесла Мария и вышла на балкон.

Поставив бокал на перила, она взглянула на небо. Из-за городской иллюминации звезд на небе видно не было. Одна чернота.

– Что? – глядя вверх, глубоким голосом проговорила Мария. – Я сама решаю. Я сама власть и судьба. – Опустив голову и устремив взгляд в город, она выплеснула тьму из глаз и, развернувшись, вошла в номер.

Быстро подойдя к лежащей на полу карте, она наклонилась, взяла ее, села за стол и также, рубашкой кверху положила возле колоды. Немного помедлив, она пометила карту лежащим рядом карандашом, вставила карту внутрь колоды, закрыла глаза и начала ее перемешивать, снова что-то шепча. Резко остановившись, она с размаху положила колоду на стол и открыла глаза. Сверху оказалась меченая карта. Не переворачивая ее, она убрала колоду в шкатулку и отправилась в ванну.

На собрании у герцога, куда прибыла вся знать герцогства, говорилось о возможной угрозе нападения со стороны соседей, а именно одного из соседей, графа Гумбольдта, известного, как говорили знающие люди, своим бешеным нравом и неутомимой жаждой власти и новых земель.

– Еще при Фридрихе он был неуправляемым, но железная воля императора сдерживала таких, как он. Теперь же… да вы посмотрите, что происходит вокруг…

– Что же нам делать? Его войско гораздо сильнее нашего. Наемники со всех концов земли засели у него на земле. Нет никаких сомнений в том, что он готовиться к войне.

– Мы можем обратиться к соседям за помощью.

– Не находиться ли он уже с ними в сговоре?

– Для начала хотелось бы выяснить, откуда идет слух о его готовности напасть на нас. Есть ли какое либо подтверждения этому?

Повисла пауза.

– Если это происки ведьм, о которых говорят крестьяне, то грош цена таким вестям. Ведьмы из наших лесов!

– Барон, не будьте ребенком.

– Простите?..

– Вы же не станете верить в приметы, распространяемые крестьянами.

– Те, кто распространяет и есть пособники нечисти, на костер их!

– Уважаемое собрание, ни для кого не секрет, что на нашей земле завелась нечистая сила, а вот в каком обличии она пребывает…

– Прекратите, – оборвал диспут герцог. – Я жду предложений, а не россказней о разной нечисти.

– Осень начинается. Не лучшее время для войны. Урожай скуден, скот мрет, приметы…

– Я просил…

– Народ в страхе. Смерть барона Траубе послужила поводом для пересудов.

Генрих замер, боясь оказаться в центре внимания.

– Как это относится к делу?

– Судачат, что в землях объявился черный всадник.

– Что за черный всадник? – сурово спросил герцог, хотя сам прекрасно все знал.

– Поговаривают, что это сам Дьявол. Также поговаривают, что граф Гумбольдт, я прошу прощения, продал душу Дьяволу…

– И тот начал косить самых немощных рыцарей? – продолжил один из присутствующих. – Не говорите чепухи.

– Вы не верите даже в бога!

– За такие слова…

– Прекратить! – воскликнул герцог. – Я и сам готов поверить в то, что среди нас нечистая, раз мы позволяем между собой грызться, подобно волкам.

– Послушайте, господа, – подал слабый голос граф Штольберг, – давайте каждый в своей земле посчитает запасы и силы, коими мы располагаем, а после уже будем принимать дальнейшие решения.

– Ты, граф, за своей племянницей присматривай, говорят она красавица, а военные дела для тебя дело прошлое. – Раздался хохот.

– Я согласен с графом, – объявил герцог, заставив тем самым всех замолчать.

Услышав о приехавшей к графу племяннице, Генрих перестал слушать дальнейший разговор. Что-то кольнуло его прямо в сердце. Он ощутил непонятную тяжесть во всем теле, такую же, как испытал впервые, когда услышал о ее приезде. Он принялся высматривать графа Штольберга, сидящего по правую руку от герцога. У такого неказистого, обрюзгшего старика есть красивая племянница?

«Какое мне дело? – думал Генрих. – При дворе герцога предостаточно чудесных дам. И этих дам я уже видел. Матильда, Грета. Боже, я совсем о них забыл. И все незамужние. И все благоволят мне. Что меня так тревожит эта северянка, которую я не видел? Что-то со мной не так. Это черный всадник не дает мне покоя… Но при чем тут он? Я запутался. Они говорят о войне в то время, когда грядет зима, а с ней, возможно, голод, раз урожай настолько скуден… Боже, о чем я?»

Только сейчас Генрих ощутил, что у него кружится голова и подкашиваются колени. Он почувствовал тошноту. Как? С чего? Так неожиданно? Нет, это началось, – и он это осознал, – сразу, как он услышал… о племяннице графа.

– Проклятье, – прошептал он, прислонившись к стене. – Не хватало мне еще свалиться прямо тут.

В это время вокруг поднялся гвалт. Прения были в самом разгаре.

«Господи, прости… что со мной происходит?» Генрих попятился к выходу. Оказавшись вскоре на улице, он принялся жадно хватать ртом воздух. «В суматохе моего отсутствия не заметят», – подумал он. Генрих медленно шел вдоль крепостной стены. Его шатало в разные стороны. Вдруг ему показалось, что воздух вокруг него задрожал, а все, что он видел, оказалось искривленным. Он принялся креститься. Послышалось карканье ворон.

Генрих не понимал, куда направляется, его мотало из стороны в сторону, и, что самое необъяснимое, как он успел отметить, – люди, проходящие мимо, не обращали на него никакого внимания.

«Куда я иду?» Ему казалось, он теряет сознание…

– Ты куда, Вить? – окликнула мать.

– Пойду, прогуляюсь немного. У меня какое-то кислородное голодание, – смеясь, ответил Виктор, отпирая входную дверь.

– Ты думаешь, московский воздух тебе поможет с этим справиться? – спросил отец.

– В сквер загляну, – сказал Виктор.

– Время десятый час, – заметил отец. – Тебе на работу не нужно завтра?

– Я ненадолго. Кстати, я написал заявление на отпуск. Буду дышать весной. – Виктор вышел за дверь.

– Что происходит с нашим сыном? – встревожено проговорила мать.

– Он же говорил, переходный возраст, – сказал отец. – К тому же, весна.

– Да ну тебя.

Виктор вышел во двор своего дома. Тусклый свет фонарей освещал дорожку, ведущую на центральную улицу, где все еще шумел день. Дойдя до ближайшего сквера, Виктор окунулся в свежесть майской зелени, столь нечасто встречаемой в центре Москвы. Редкие прохожие брели взад и вперед мимо него. Ему казалось, что, не смотря на довольно поздний час для среды, они никуда не спешили.

«Москва – удивительный город. Несмотря на то, что в рамках мировых стандартов его нельзя назвать туристическим центром, тут сложно отличить человека, идущего с работы или, наоборот, на работу, от простого зеваки или, действительно, от туриста. Да и какая, собственно, разница. – Виктор присел на лавку, он тяжело дышал. – Возможно ли такое, что мне просто не хватает пространства. Как в физическом, так и в образном, философском смысле? Мне тесно. Не то, что бы мне тесно в квартире или в офисе. Мне тесно… на земле. Что со мной, черт возьми? Начал рассуждать, как обиженный на весь свет подросток. У меня, определенно, переходный возраст. А если нет? Тогда, что со мной? Как жаль, что я не обзавелся настоящими друзьями. Возможно, с ними, за кружкой пива, можно было бы обсудить все, что угодно. Родители? Это несколько не то. Эти сны, очень похожие на видения, или видения, похожие на сны. Устал? – Виктор на мгновение закрыл глаза и представил берег моря, моря холодного, моря на закате. – Закат. К чему это? – Виктор поднял голову. Он сидел под огромным старым дубом. – Дуб… зеленеющий».

Недалеко остановился троллейбус, высадил пассажиров и тронулся дальше.

– Ты никого не взял с собой, – прошептал Виктор.

«Когда мне невмочь пересилить беду,

когда подступает отчаянье,

я в синий троллейбус сажусь на ходу,

в последний,

в случайный…»