Возвращение Прометея

Веленский чувствовал как на окраинах мозга рождаются мысли-бунтари и всё более настойчиво стучаться в стенки рационального пузыря надутого разумом. «Это вмешательство извне!» – доносилось эхо, но он старательно избегал анализировать это предположение, потому что до конца не мог поверить и принять вероятность существования чего-то за пределами известного ему пространства. Ну какие еще инопланетяне…

Он решил в первую очередь успокоиться и обдумать свое новое положение. Сфера без швов и каких либо предметов быстро надоедала своей белизной. Взгляду не за что было зацепиться. Ни камер, ни наблюдательных оконцев, ни динамиков или еще какой-нибудь обязательной атрибутики подобных помещений. Он оттолкнулся и поплыл к противоположной стенке. Ощущение свободного полета вызвало почти щенячий восторг. Аким вытянул руки, распластавшись в воздухе как лихой экстремал, и с удивлением заметил что вместо рубашки на нем какая-то тонкая серая кань, до того плотно облегавшая кожу, что он даже не чувствовал её. Он наклонил голову и убедился что пропала вся его одежда и вместо неё комбинезон без застежек и молний с утолщением на ступнях в виде сапог. Отвлекшись на одежду Аким врезался в стенку и если бы не мягкий пружинистый материал, разбил бы голову.

Они переодели меня пока я был в отключке. Зачем?

Неожиданно тело налилось тяжестью и рвануло вниз, как будто в кости закачали тонну свинца. Поверхность сферы выгнулась навстречу и приняла ровное горизонтальное положение, превратившись в пол, на который он и плюхнулся, как брошенный борцом-тяжеловесом новичок. Материал сферы смягчил удар.

Последовало легкое жужжание и стены капсулы раздвинулись. Аким все еще лежал на полу, и хотя ему было до жути любопытно и хотелось увидеть, что же будет дальше, он испытал почти болезненное чувство страха и к своему стыду побоялся поднять голову и лишь краешком глаза посмотрел в самый низ темного провала образовавшегося в сфере.

Порог переступили чьи-то ноги, обутые в плотные и гладкие, словно литые, ботинки или быть может сапоги.

Что сейчас произойдет? Тысячу раз он уже встречался с инопланетянами. При просмотре фильмов, чтении книг и даже в якобы документальных секретных хрониках. Но ни разу вживую.

Сапоги остановились в паре шагов от его носа. Мурашки бегали вдоль позвоночника превращаясь в холодные капли ужаса. Тело стало мягким и непослушным как сахарная вата. Если бы не профессиональное любопытство ученого, готового ради торжества научного эксперимента рискнуть жизнью, Веленский наверное бы вжался в пористую поверхность сферы, надеясь что она поглотит его целиком. Но он пересилил страх и поднял голову.

Первые мгновение он пытался сфокусироваться и даже нахмурился считая что мозг выдает желаемое за действительное, но присмотревшись вскрикнул от изумления. Или скорее, от чудовищного разочарования! Перед ним стоял обычный человек!

Это был мужчина, если так можно было судить по фигуре облаченной в синий обтягивающий комбинезон. Простое лицо, два глаза, рот, нос, две ноги и две руки. Ничего необычного. Абсолютно белые, зачесанные за плечи волосы – не в счет.

Неужели всё-таки земные спецслужбы?

«Человек» протянул руку, так, как предлагают валяющемуся на полу, желая ему помочь. Аким инстинктивно подал руку в ответ и мощным рывком был поднят на ноги, как будто и не весил сто килограммов. Страх улетучился. Бояться кошмарных зеленых человечков простительно, но валяться в присутствии обычных людей? Он настолько расхрабрился, что даже открыл рот чтобы начать задавать вопросы, но «человек» опередил его.

– Мое имя, Лакс-нат-Хар, – сказал «человек» вполне обычным земным голосом без каких либо вкраплений металла или акцента, как это обычно обставляют в голливудских блокбастерах. – Я координатор протокола и командир литера, а также ваш хозяин, на некоторое время.

Вот так вот просто?!! Координатор протокола? Конечно, что еще можно было ожидать. Какие к чертям собачьим инопланетяне…

– Веленский. – ответил Аким в ответ. – Веленский Аким Иванович.

– Да, я знаю кто вы.

– Неужели.

«Человек» словно не уловил иронии и сказал:

– Следуйте за мной.

Лакс-нат-как-там-его вышел из сферы и повернулся вполоборота чтобы убедиться что Аким следует за ним.

– Как вам удалось создать невесомость в условиях земной гравитации? – спросил Веленский не торопясь покидать сферу.

– Вы сейчас всё увидите сами, – невозмутимо ответил «человек». – Идите за мной.

Звучало заманчиво. Неужели это эксперимент и он его участник? Что если ему выпал шанс увидеть секретные технологии о которых так упорно судачат сторонники теории заговора? А вдруг ему удастся прикоснуться к самым запретным плодам науки?!

Аким перешагнул порог сферы. Двери капсулы закрылись за ним с тем же легким жужжанием. За пределами сферы оказался овальный проход источавший такой же белый свет, но гораздо слабее. Командир пошел вперед и Аким последовал за ним, чувствуя нарастающее волнение. Он был весь в предвкушении. Мысль о том, что если бы его хотели приобщить к каким-то проектам, то навряд ли бы трудились устраивать шоу посреди дачного кооператива, со светопреставлением и сложными летающими аппаратами, а просто увезли бы в уазике, даже не посетила его. Аким был уверен, что он по-прежнему на Земле в секретной научной лаборатории.

Да, была невесомость. Ну так это демонстрация возможностей комплекса. Да, сама сфера и коридор, выглядят так как будто сделаны из живого материала, самопроизвольно меняющего форму и яркость. Объяснимо – это новые материалы. Он сам изучает такие Да, его парализовал какой-то луч. Несомненно, это всего лишь телескопический захват покрытый светоотражающей краской. Да, его провожатый назвался чудноватым именем – ерунда, это псевдоним.

Чем дальше они шли тем больше Веленский убеждался в своей правоте – обстановка становилась более материальной: светящийся материал стен уступил место серому металлу, угадывались контуры люков или приборов, видны были швы разделяющие пласты материалов обшивки, появились ответвления коридора в которых сновали другие люди, какие-то устройства крепились в разных частях отсеков и вели себя вполне естественно, по-механически – жужжали и пикали.

Аким настолько уверовал в свои предположения, что совсем перестал бояться. Тем более что никто не угрожал ему, не размахивал оружием и не приковывал наручниками к батарее. Догнав своего «хозяина» он поравнялся с ним и спросил:

– Зачем вы меня переодели? Специальные меры дезинфекции?

Координатор ничего не ответил. Только кивнул. То ли он соглашался, то ли тактично послал куда подальше.

Аким вертел головой пытаясь всё разглядеть, ему хотелось остановиться и потрогать своими руками, но, боясь отстать от командира, сдерживал себя. Всему свое время. Раз он до сих пор жив, значит он им нужен.

Они дошли до какого-то отсека представлявшего видимо важную часть корабля., так как дверь в него была закрыта. Если быть точнее, то двери в её привычном понимании не было, угадывался лишь овальный контур на гладкой серой поверхности. Никаких пультов, сканеров сетчатки, экранов и даже простых замочных скважин, только слабо мерцающий голубоватый кристалл, идеальной огранки который Веленский сначала принял за лампочку, располагался слева от контура. Лакс-нат-Хар поднял ладонь перед собой на уровень груди. Кристалл загорелся ярче; материл внутри контура поплыл волнами и через мгновение стал настолько прозрачным что казалось будто полностью исчез. Открылся вид на внутреннее помещение. Обтекаемые футуристические пульты с экранами и кнопками, кресла с проводами и трубками, огромные иллюминаторы от пола до потолка, вид на голубую планету, затянутую облаками…

Смутное подозрение уже проникло в голову, но он упорно продолжал надеяться что это всего лишь декорации ультрасовременного научного комплекса и всему есть объяснение.

Что произошло с материалом двери? Налицо изменение свойств. Сначала ставим под сомнение твердость… Ползучая деформация? Фотохромизм?…

Беловолосый человек бесстрашно вошел, без следов преодоления какого-то вещества или поля, но заметив что Веленский топчется на пороге, властным жестом приказал следовать за ним. Аким сделал шаг, но затрепетал, почувствовав что боится. Мозг продолжал утверждать что вещество не может просто раствориться в воздухе. Такие свойства материалов не известны доступной ему науке и противоречит всем законом физики!

Земной физике?

– Не нужно бояться, профессор, – сказал вдруг координатор, словно прочитал его мысли. – Смело ступайте. И не пытайтесь объяснить поведение неизвестного вам материала. Это слишком рано для вас.

– Так это… – Аким поднял руку и провел между стенками прохода.

– Входите же! – окрикнул его координатор, жестким не терпящим возражения тоном.

Аким переступил порог. Ничего не произошло, но волосы на затылке немного шевельнулись.

– Идемте, – сказал беловолосый.

Они прошли мимо двух рядов не то капсул не то кресел со стеклянными прозрачными куполами, развернутыми на 30 градусов от пола. Они были пусты, но характерные формы литых деталей однозначно указывали на то что там могли помещаться только человекоподобные существа. Назначение их было непонятно, но Аким и не мог уже долго размышлять над этими, на самом деле пустяшными, незначительными объектами. Все его внимание было приковано к огромному окну через которое открывался такой вид, что он едва не потерял равновесие.

Сначала ему вообще показалось, что это искусно сделанная декорация выполненная в какой-то 3D технологии, так все было реалистично. На переднем плане огромный шар планеты. Белые росчерки облаков, зеленые материки и синий океан. Земля испускала голубоватое свечение, растворяющееся в густой черноте окружающего бездонного пространства.

Как вообще возможно что она висит в этой пустоте?!

Край планеты погруженный в ночь блистал мириадами огней, как усеянный бриллиантами черный бархат. Некоторые из самых маленьких огоньков едва заметно перемешались и то и дело растворялись на границе света и тьмы, но большинство оставались неподвижны. На освещенной половине, прямо перед глазами, почти незаметная на фоне белых росчерков облаков, висела орбитальная станция. Он её бы и не разглядел, но пульсирующий сигнал маяка привлекал внимание. На заднем плане, левее планеты, виднелся блестящий диск Луны, также освещенный Солнцем лишь на три четверти. Само светило находилось где-то за пределами обзорного экрана, справа.

Выглядело почти по-настоящему, не к чему придраться. Аким улыбнулся.

– Всё-таки, считаете что она круглая!

– А вы сомневались в этом? – спросил командир. Он подошел ближе и встал чуть позади Акима и левее его, так чтобы не загораживать обзор. Аким с удивлением отметил на его лице совсем человеческую эмоцию – искреннюю заинтересованность. Это точно человек… а ни какой-то там пришелец.

– Я не сомневался, – ответил Аким. – Но я никогда не мог подтвердить своей правоты. Я ни разу не был в космосе. И навряд ли смогу.

– Почему?

– Не пройду по здоровью. Это же нужно бегать, прыгать, подтягиваться. А на центрифуге меня стошнит на первом круге.

– Возможно всё дело в несовершенных системах пилотирования.

– Возможно. Но других-то нет.

– Но вы же сейчас в космосе.

– Это невозможно. Для этого как минимум мне нужно было бы сесть в ракету…

Аким запнулся. Он всё еще игнорировал и слова собеседника, и события произошедшие с ним, и то что он прямо сейчас стоит перед огромным иллюминатором и смотрит на Землю, упорно не желая признать несоответствие теории и фактов, ему известных, с окружающей действительностью. Защитный барьер созданный разумом пытался заблокировать любые догадки, но уже трещал по швам. Холодок пробежал по спине. Если это не лаборатория, то значит он всё-таки похищен. Кем? На пришельцев в привычном смысле этот «человек» не похож, да и другие, которых он видел в проходах, тоже выглядят как вполне обычные люди. Вероятно что разнообразие Вселенной не так уж велико. И что делать? Паниковать? Бессмысленно. Да и зачем, когда можно просто поговорить.

Аким Иванович – ты же ученый!

– Значит Земля имеет форму шара, – произнес он после продолжительной паузы, во время которой беловолосый с интересом наблюдал за ним.

– Не совсем шара.

– Ну да, конечно. Приплюснутая на полюсах… это мы проходили в школе.

– И все-таки в ваших словах есть сомнение. Ваша цивилизация уже шестьдесят лет выходит в космос. Разве это не очевидно?

– У нас на Земле многие вещи перестают быть очевидными если ты не видел их своими глазами. Ни в чем нельзя быть уверенным.

– А как же доказательства, свидетельства, записи?

– В том то и дело, единственное, что по прежнему является почти неоспоримым доказательством – это личное свидетельство живого очевидца. К сожалению, жизнь человека настолько коротка, что к тому времени как достигаешь мудрости уже пора умирать. И очевидцев становиться все меньше. Их прижизненные свидетельства превращаются в историю. А историю можно трактовать по разному.

– Но при чем здесь то, что является неизменным уже миллиарды лет! Планета имеет шарообразную форму, и каждый человек на земле является очевидцем этого факта! Семь миллиардов живых очевидцев.

Аким рассмеялся. Он повернулся к своему похитителю и сказал:

– Эти очевидцы не видят дальше своего носа, а вы говорите о таком масштабе. Такова природа человека, – если сам не увидел, не попробовал на язык и не засунул пальцы в розетку, то не верит!

– Да. Мы с сожалением отмечаем что человечество склонно совершать глупейшие ошибки на протяжении своей истории, повторяющиеся с завидной регулярностью.

– Дайте угадаю – эта регулярность скорее всего вертится около цифры в сто лет?

– Меньше. Восемьдесят. Ваших земных лет.

– Ну что я говорил, – как раз это срок средней жизни человека. До тех пор пока дед жив ты веришь в его рассказы. Как он умер, так всё – доказать уже ничего не возможно.

– Ну а как же фото и видеоматериалы?

– Монтаж.

– У вас полно живых космонавтов, некоторые из которых находятся не так далеко от нас сейчас.

– Это всё подстроено правительством.

– Зачем?!

– Чтобы вводить людей в заблуждение.

Лакс-нат-Хар приблизился в человеку и внимательно посмотрел ему в глаза.

– А вы сами во что верите?

– Я склонен не верить, а самостоятельно анализировать факты.

– Действительно? Например?

– Например? Хм… ну например, услышал я как то теорию о том что Земля на самом деле не круглая, а плоская…

– Есть и такие теории? – казалось что координатор удивился взаправду.

– Еще какие. Обоснованные учеными. И свет у них падает от солнца под таким углом что они делают вывод что Солнце это маленький фонарь где-то недалеко от Земли. А то, что есть преломление света, они как будто бы забыли. Другие говорят что Земля находиться на вершине огромной планеты, закованной во льды, и та часть суши на которой мы живем это всего лишь группа маленьких островов защищенная гигантским куполом. Еще одни приводят в доказательство снимки со спутников и самолетов на которых якобы видно что земля не закругляется на горизонте…. Много всяких теорий.

– Как возможно что люди верят в это? В вашем образе жизни и воспитании подрастающего поколения так много места отведено обучению, наставничеству. Столько собрано источников в виде книг. Множество ученых изучают точные науки, технологии быстро развиваются. Как можно верить в столь примитивные объяснения?

– А у нас на Земле никто ничего уже не изучает и не читает книги. Я же говорил уже – человек живет так мало, что не успевает ничему научиться за свою жизнь.

– Это все потому, что вы живете не так как должны. И изучаете не то, что нужно. Всё ваше существование вызывает сомнение. Так много попыток научить вас… радуйтесь что мы не оставляем надежды.

Голос координатора изменился, в нем проскользнули нотки холодные как металл, и Аким сразу почувствовал неестественную для человека, пугающую, чужую интонацию. Серые глаза наполнились голубыми искорками, тонкие губы плотно сжались, тело затянутое в плотный комбинезон расправилось и стало будто бы больше, мощнее. Он смотрел только на планету и больше не был похож на «обычного» человека. Скорее на бога в раздумьях взирающего на свое творение.

Веленскому стало по-настоящему страшно, и он смог задать только один напрашивающийся сам собой вопрос.

– Зачем вы здесь?

Лакс-нат-Хар медленно повернул к нему голову. Огонь в глазах погас, как не бывало, каменное выражение лица сменилось добродушной усмешкой.

– Первые слова которые я обычно слышу от землян, доставленных сюда – это: «Где я? Кто вы такие? Зачем я здесь? Что вы хотите со мной сделать?». Я ожидал и от вас нечто подобного, но вместо этого мы рассуждаем о форме планеты.

– Все эти вопросы вертятся у меня в голове. Но я стесняюсь их спросить, – ответил Аким. Он понял что координатор уклонился от прямого ответа и перевел разговор на фривольную болтовню, но не рискнул вновь задавать вопрос. Всему свое время. – Если честно, когда я увидел вас… э-э.. такого похожего на обычного человека… Я даже подумал что всё это иллюзия какая-то, что я во сне или под наркотиками какими-то. Вы разговариваете со мной на обычном русском языке, ведете себя как обычный человек. Я вижу эмоции на вашем лице, вижу как глаза щурятся в раздумьях или округляются от удивления. Вы непохожи на пришельцев. И мне стыдно спросить это напрямую. Но раз дело дошло до этого… Кто вы?

– Я и моя команда – жители планеты Гассерин. В семантике вашего языка – гассериане.

– То есть вы все-таки инопланетяне? Хотя вопрос конечно глупый. А почему вы говорите на моем родном языке, да еще и без акцента?

– Язык это всего лишь форма выражения мысли. Слова которые вы произносите сначала возникают в вашей голове. Для меня они звучат громче слов. Я считываю с коры вашего мозга и настраиваю свою часть на разговор с вами.

– Хорошо. Хотя это не особо мне понятно, я не физик и не нейробиолог, чтобы спорить на эту тему. Я думал что для этого нужен какой-то ретранслятор, конвертер что ли.

– Конвертер, хорошее определение. Мой мозг конвертирует мои мысли на моем родном языке на ваш язык, а рот всего лишь воспроизводит их.

– М-да. Тогда другой, штатный вопрос – зачем я здесь?

Лакс-нат-Хар не ответил. Вместо этого он подошел ближе к иллюминатору и протянул руку в сторону планеты.

– Чем вы занимались на Земле? – спросил он.

– Ну, я доктор экономических наук…, – начал Аким бодрым тоном, но вдруг осекся и оробел. Он вдруг понял что сам толком не знает ответ на этот вопрос. Действительно, а чем он таким занимался? Исследования, споры, заметки, ничего конкретного. Ничего такого что можно было бы пощупать, материализовать, приложить и назвать полезным. Его работа последних четырех лет о ресурсах планеты незакончена и по большей части находиться до сих пор лишь в его голове. Давно надо было задать такой вопрос самому себе – а чем ты Акимушка занят? что ты полезного сделал? Небось всю жизнь протираешь штаны на заднице в университетской столовой, споря с другими такими де неудачниками о вещах вселенского масштаба, и в тоже время поглощая дешевые макароны с хлебушком.

– Я исследователь… наверное… – промямлил Аким Иванович, поражаясь внезапному озарению ˗ вот почему его доклад провалился на конференции: он говорил о вещах в которых сам до конца не был уверен, в которых не разобрался окончательно; он не сформулировал и не написал научную работу, не опубликовал её! Столько лет он жил лишь желанием доказать миру нечто, но все свелось лишь к размышлениям и бессчётному количеству заметок и материалов в компьютере. Если бы он опубликовал свое исследование, то это была бы книга, которая кому-то нравилась бы, а кому-то нет, но откреститься от нее никому бы уже не удалось. Его бы слушали и поклонники и недоброжелатели. Пусть это вызывало бы споры и конфликты, но одно дело ломать копья после боя, и совсем другое над пустым местом. Он мог бы опубликовать свое исследование еще год назад. А вместо этого он искал все новые факты, все новые аргументы и доводы, устраивал сам с собой молчаливые споры, которых никто никогда не услышит. Ему все казалось что рано, что еще надо договориться с ректором, выпросить у него разрешение думать по другому, что нужно еще собрать доказательств. А надо было дать людям то что было. Пусть мало, но свежо, пусть недостает фактов, но есть поле для споров….

– Смелее, профессор! – сказал гассерианин, то ли подбадривая его, то ли теряя терпение.

– Мне кажется что теперь это не имеет значения, – сказал Аким, опустошенный собственной самокритикой.

– Нет имеет! Раз я спрашиваю, значит мне нужен ответ. Вы спросили для чего вы здесь, на моем корабле? Чтобы ответить на этот вопрос, я должен услышать тебя, землянин!

– Я работал над будущим Земли! – крикнул Аким. – Я хотел доказать людям что можно жить по другому! Что можно пользоваться ресурсами планеты не уничтожая её. Что нужно прекратить жить одним днем. Что есть другие пути развития. Человечество живет миллионы лет, но всего за сто-двести лет мы почти сожрали все запасы. Не хватает даже простых вещей – воздуха, воды. Еще немного и простое нечего будет есть. А в это время заводы штампуют новые телевизоры и машины в космических масштабах как будто без низ человек не может жить! Мы как воры выносим из дома последнее, забывая что обворовываем сами себя. Живем одним днем.

– Очень хорошо, – координатор отвернулся и отошел в центр отсека где занял место в кресле опоясанном колоннами с кристаллами подобными тому что открывал дверь. – Именно поэтому вас, Аким Иванович Веленский, мы и гм.. пригласили. Вы нам нужны для работы.

– Для какой работы?

– Это вы узнаете позже.

– Почему не взяли и мою семью?

– Они не готовы к обучению. Их взять мы не можем. А теперь, профессор, попрощайтесь со своей Родиной.

Загорелись какие-то голограммы, лучи света охватили запястья гассерианина и всё пришло в движение. Вошло еще несколько человек в таких же комбинезонах и заняли место в других креслах. На стеклах иллюминатора через которое Аким смотрел на планету, появились схемы, цифры, надписи. Земля оказалась окружена светящейся рамкой, а на поверхности одна за другой вспыхивали разноцветные точки, выводя информацию на экран новыми схемами и табличками. Внизу этого огромного экрана появилась многозначная цифра, которая постоянно менялась и Аким решил, что это расстояние от корабля до Земли. Он взглянул на планету и увидел как она пришла в движении и стала падать в черную бездну закручиваясь на правый бок. Всё дальше и дальше, пока одну ее часть тьма не проглотила совсем и голубой шар превратился в погрызенное яблоко.

Нет, это не Земля падала в бездну. Это они удалялись от планеты в открытый космос!

Вероника?

В голову пришла мысль, что последнее что запомнят его дети Захар и Виолета, это то как отец исчез в брюхе железной пирамиды и на прощание сказал лишь – не ходи в полицию Вероника, скажут что ты дура… Как всегда, ничего лучшего не придумал.

Защита выстроенная с помощью профессионального любопытства и научного интереса рухнула. Он увидел себя как будто со стороны. Одинокий человек в необъятной пустоте, вдали от всего что он мог назвать домом, вдали от близких людей. Маленький и ничтожный.

Это не сон, это не лаборатория…

Неужели это правда… его все-таки похитили?

После встречи с Вероникой Веленской Трофимов вернулся в офис и застал за своим рабочим столом главного редактора. Виктор Мельхер, крутился в кресле, пожевывал шариковую ручку и поглядывал в пустоту, о чем-то думая.

– А вот и ты, – сказал он завидев Трофимова. – Где ты пропадаешь черт тебя побери?!

Валерий смутился, застигнутый врасплох.

– Я встречался… с женщиной. Помните?

– К черту женщин! – воскликнул Мельхер – Ты что не знаешь что пропал доктор Веленский? Мне полчаса назад звонил друг из органов, сказал что жена Веленского написала заявление о похищении своего мужа! У нас есть возможность первыми взять интервью у неё. Поедешь с Аней. Она хороший интервьюер, тебе будет чему поучиться.

Валерий едва не задохнулся от негодования, но вовремя сдержался, вспомнив что у него есть козырь в рукаве.

– Я уже взял предварительное интервью у Вероники Сергеевны, – сказал он торжественным тоном не удержавшись от самодовольной улыбки увидев как Мельхер чуть не подавился ручкой.

– Не понял!? Когда ты успел?

– Женщина с которой я встречался – Вероника Веленская.

Мельхер крутанулся в кресле поседений раз и поднялся. Он посмотрел на плечи Трофимова и стряхнул с них несуществующую пыль, или быть может перхоть, которой там никогда не было. Мельхер всегда так делал. С каждым своим сотрудником. Особенно он любил протирать обнаженные плечи молодых журналисток.

– Очень хорошо, Валера, – сказал он. – Не буду спрашивать как ты разузнал вперед меня. Надо признаться – ты удивил меня. Приятно удивил, черт тебя побери. Когда назначено эксклюзивное интервью?

– Она дала мне ноутбук мужа… профессора Веленского, и попросила изучить его работу, – осторожно начала Трофимов. – Она думает что похищение связано с его исследованиями. И после того как я все изучу, я должен с ней связаться.

– Дала тебе ноутбук? – Мельхер даже отступил на шаг и с недоверчивой улыбкой оглядел Трофимова с головы до ног. – Ты сегодня в ударе, Валера.

Он покачал головой и потряс мокрой от слюны ручкой перед носом журналиста.

– Изучай Валера ноутбук. Изучай. Мой друг сказал, что сам бы хотел посмотреть исследования профессора. Копнуть в них что-нибудь интересное. Знаешь, что Веленская утверждала, что её мужа украли инопланетяне? Она тебе ничего об этом не говорила? Нет? Ты давай повнимательнее все посмотри и составь краткий набросок интервью. Обсудим вместе….

– Вероника Веленская сказала, что будет давать интервью только мне и никому больше, – поспешно соврал Трофимов.

Мельхер посмотрел на него уже не так благожелательно, но кивнул головой в знак согласия.

– Да, черт тебя дери. Мы обсудим всё.. с тобой вдвоем.

Фамильярно хлопнув Трофимова по спине, редактор вышел, насвистывая веселую мелодию.

Валерий сел за стол и достал ноутбук профессора Веленского. Он хотел начать немедленно и положил руки на его блестящую поверхность, но тут же отдернул их как от раскаленной плиты. А что если там такие материалы за которые действительно могут убить? Еще полчаса назад, при разговоре с женой профессора, он готов был поверить в то что она немного не в себе, что скорее всего перенервничала, а профессор объявиться после непродолжительной отлучки, вызванной возможно ссорой с женой и вся история закончиться так и не начавшись. Но если менты звонят на основной региональный канал главному редактору Мельхеру – это означает что дело серьезное. Как минимум, профессора Веленского действительно похитили. А значит в этом ноутбуке есть что-то такое, что может переломать руки и любопытному журналисту. Неясные, смутные страхи заползли за воротник противными скользкими пальцами.

Полтора часа он сидел как статуя погрузившись в размышления полные сомнений. Может лучше отдать Анечке?

Ненавистное имя мгновенно вывело его из транса. Ну уж нет, лучше он сам рискнет головой чем отдаст хороший материал в руки этой юной гениальной сучки.

Трофимов решительно откинул крышку ноутбука и включил его. Экран засветился голубой заставкой и вывел окно ввода пароля. Валерий решил не паниковать раньше времени и осмотрел сумку из под ноутбука. В кармашке на лицевой стороне действительно был сложенный в четверо лист бумаги с единственной надписью. «Пароль – 1».

Трофимов ввел пароль и открылся электронный рабочий стол профессора Веленского. Стройные ряды папок, подписанные коротко и однозначно, группировались по темам и датам. Трофимов с унынием подумал, что ему до такого порядка как до луны пешком. Отдельно, по середине рабочего стола, размещались две папки. Одна называлась «Исследование – темы», вторая «Материалы». Очень все просто и лаконично. Трофимов открыл первую папу. В ней размещались нумерованные папки: «Ресурсы 1», «Ресурсы 2» и так далее до номера 14. Открыв папку «Ресурсы 1» он обнаружил что она пуста. Открыл следующую – также. И так во всех четырнадцати папках. Это уже нравилось Валерию меньше.

Он открыл папку «Материалы». Она была заполнена всевозможными файлами различных форматов. Сверху вниз шли папки: «ЭК – 03.12.84», «ЭК – 01.11.86», «ЭК – 26.04.86» и так до папки «ЭК – 14.05.20».

Валерий стал открывать папки одну за другой. В каждой из них было множество документов с подробным описанием происшедшей на эту дату техногенной катастрофы: выброс химикатов в Индии, авария на Чернобыльской АЭС, затопление танкера «Престиж», отравление воды мышьяком в Бангладеш и так далее. Всего 36 папок. И 36 событий.

Когда Трофимов дошел до последней папки с датой 14.05.19 он сразу подумал что эта дата ему знакома. В ней оказалось всего три файла: «Джомалиг – доклад», «НЛО ДЖОМАЛИГ» и «Пояснения Краснощекова».

– Не может быть…. – сказал Валерий очень тихо и открыл файл «Пояснения».

«Герман Краснощеков в своем докладе рассказал, что в лаборатории компании «Джонг Лоу» они использовали геномодифицированные бактерии, которые способны перерабатывать сухую почву и выделять экскременты полезные для растений…»

Дальше шло сухое изложение биологических и химических формул с краткими заметками к ним. По всему тексту красным шрифтом вились сноски сделанные судя по всему Веленским.

«…расчеты можно принять как доказательства панических попыток нарастить объемы производства продуктов питания в условиях снижения эффективности безопасных, естественных методов воспроизводства. Страх голода заставляет изобретать новые способы. Безусловно что катастрофа в акватории приведет е еще большему оскудению запасов региона, и вызовет новый виток деструктивных воздействий, направленных не на восполнение ресурсов, а на подмену их геномодифицированными, искусственными…. Но человек не Бог».

Интересный ты тип, профессор! Валерий углубился в чтение документов. Он открывал файл за файлом и внимательно, проявляя терпение и упорство читал все эти научные и околонаучные выкладки и заметки профессора Веленского.

Сначала он просмотрел данные из папок с заголовком «ЭКО» и в каждой из них кроме описания соответствующей техногенной катастрофы был файл с заголовком «НЛО». В нем были собраны заметки из различных источников указывающих на появление неопознанных летательных объектов в местах где произошли аварии или около них, как до так и после происшествия. Упоминания были слабые, обрывочные, больше походящие на анекдоты – никаких подтверждений кроме размытых фотографий на которых едва-едва можно было увидеть какую-то черную точку над лесом или морем. В конце каждого документа была запись профессора подводящая итог всем собранным в файле материалам, примерно одинакового содержания. А особенно бросались в глаза выделенные «жирным» шрифтом абсолютно схожие строки в каждом таком заключении: