Помочь ребенку быть хорошим. 10 принципов спокойного родительства

Глава 3
Знать свое дело

Для нормального функционирования любой системы необходимы четко определенные роли и распределение ответственности. Справедливо и обратное: когда члены систем не знают своих ролей или начинают посягать на функции других, системы рушатся. Семейные системы (да, семья – это система!) ничем не отличаются. У каждого члена семьи есть свое дело. Родители обеспечивают безопасность через установление границ, признание и сочувствие. Дети исследуют и учатся на собственном опыте и выражении эмоций. Когда речь заходит о деле, каждый должен оставаться в своих рамках. Дети не должны диктовать нам границы, а мы не должны диктовать им чувства.

В семейной системе некоторые роли имеют приоритет. Безопасность важнее счастья и довольства детей нами. Наше главное дело – обеспечить их физическую и психологическую безопасность. Для ребенка нет ничего страшнее, чем заметить, что родитель не справляется с этим (особенно, если неудача проистекает из страха родителя перед реакцией ребенка). Ребенок получает подсознательный сигнал: когда вы не контролируете ситуацию, никто не может вам помочь. Конечно, он не поблагодарит вас за собственную безопасность, но, уверяю, жаждет этого, поскольку только это позволяет ему оттачивать навыки управления эмоциями, необходимые зрелому взрослому человеку. Когда в следующий раз будете растаскивать братьев во время драки или схватите ребенка за запястье, чтобы он не дрался, когда отведете в его комнату, чтобы он успокоился и остыл, напоминайте себе: «Я делаю свою работу – обеспечиваю его безопасность. А он делает свою – выражает чувства. Мы оба делаем то, что должны. Я справлюсь».

Если наша главная цель – безопасность, то границы – это пути к цели.

Будучи продуманными, границы защищают и сохраняют. Мы ставим их из любви к детям, желая защитить их, когда те неспособны принять правильные решения. Мы не позволяем малышам на улице отходить далеко, зная, что они могут побежать прямо под машину. Мы не позволяем им смотреть фильмы ужасов, потому что знаем: они могут не справиться со страхами. Мы нужны детям, чтобы ставить твердые (но не страшные!) границы, ведь они хотят знать: мы можем обеспечить им безопасность, пока дети сами не могут этого сделать в силу развития.

Почему? Все очень просто: дети лучше испытывают сильные чувства, чем управляют, и разрыв между чувствами и управлением ими ведет к неприемлемому поведению (драки, истерики). В книге «Воспитание с умом» нейропсихиатр Дэниел Сигел и психотерапевт Тина Пейн Брайсон рассказывают, почему дети так часто выходят из себя. Представьте двухэтажный мозг: «нижний» мозг отвечает за базовые функции (например, дыхание), а также импульсы и эмоции; «верхний» – за более сложные процессы (планирование, принятие решений, самоосознание, сочувствие). У маленьких детей полностью сформирован и функционирует «нижний» мозг, отвечающий за сильные эмоции и ощущения. А «верхний» продолжает формироваться вплоть до двадцати лет. Вообразите этот разрыв! Неудивительно, что детям сложно планировать будущее, размышлять и сочувствовать – все это функции «верхнего» мозга. Важно помнить: если детей захлестывают эмоции и они не могут принимать правильные решения, это совершенно нормально для их развития. Тяжело и неудобно для родителей, но нормально.

В этом двухэтажном доме родители выполняют роль лестницы. Их главная задача – начать соединять нижний (сильные эмоции) и верхний (самоосознание, управление, планирование, принятие решения) уровни. А для этого нужно четко сознавать свое дело. Мы хотим, чтобы дети испытывали самые разные чувства и переживали новый опыт, а мы должны помочь им обрести стойкость, научив справляться с тем, что готовит мир. Цель – не подавить чувства или научить отворачиваться от увиденного. Цель – научить детей управлять чувствами и восприятием, мыслями и стремлениями. Именно мы должны научить их этому – не лекциями и логикой, а тем опытом, какой дети переживают вместе с нами.

Очень важно помочь детям управлять чувствами – это серьезная (хотя и недооцененная) часть безопасности. Считайте, что внутри ребенка пылает эмоциональный пожар. Если бы горел ваш дом, главной задачей было бы тушение огня. Да, вы должны позаботиться о пожарной безопасности, однако это подождет – сначала нужно погасить пожар и оказаться в безопасности. Когда родители не устанавливают границы или не справляются с собственными сильными эмоциями, возникает опасная ситуация: пожар начался, а мы открываем все двери, подбрасываем горючее, и огонь распространяется по всему дому. Сначала необходимо пожар погасить! Сначала нужно установить границы.

Родители делают это словами и телами. Говоря о «телах», я не имею в виду физическую силу для самоутверждения или запугивания – причинять боль или пугать детей плохо. Этого нельзя делать никогда. Никогда! Порой просто надо физически обеспечить безопасность ребенка. Я могу сказать дочери, что нельзя бить братика, и при этом могу удержать ее за руку, чтобы она больше так не поступала. Я могу сказать сыну, что нужно слезть со стола, но при этом могу и снять его оттуда (даже если он будет кричать и лягаться), чтобы он оказался в безопасности. Если мне нужно в машине пристегнуть ребенка ремнем безопасности, а он кричит: «Нет, нет, нет!», ремень становится границей, и я могу физически ограничить действия ребенка. Хочу ли я устанавливать физические границы? Нет, я бы предпочла этого не делать. Мне по душе связь и управление, чтобы ребенок сам пошел на сотрудничество (об этом мы поговорим позже).

Но когда так не получается, когда ситуация выходит из-под контроля и нужно думать о безопасности, мы должны выполнить свою задачу и обеспечить ее.

То, что мы знаем собственную работу, вовсе не означает, что справиться с ней легко. На днях моя клиентка рассказала такую историю: «Я вошла в детскую и увидела, что Рейна и Кай мирно играют с игрушками – они построили целую деревню с машинками, домиками и маленькими фигурками. Конечно, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Они тут же поссорились из-за чего-то, и Рейна кинула фигурку в Кая. А потом еще одну. Я сказала: “Рейна! Немедленно перестань кидаться!” Она не послушалась и кидала одну фигурку за другой. Это было ужасно!»

Совершенно нормальная мать. Совершенно нормальное поведение Рейны (и Кая). Что же произошло? Границы не были установлены. Границы – это не то, чего мы просим детей не делать; границы – это то, что мы сделаем и о чем говорим детям. Границы – воплощение родительского авторитета, и ребенок ничего не должен делать. В ситуации с Рейной и Каем мать могла бы встать между ними, убрать фигурки из пределов досягаемости дочери и сказать: «Я не позволяю тебе кидаться фигурками». А если ей не хотелось нарушать устройство игрушечной деревни, она могла бы взять Рейну за руку и уйти с ней в другую комнату. Таковы границы. А слова «Немедленно прекрати кидаться!» совершенно естественны для большинства родителей, но это не границы.

Вот несколько примеров границ.

• «Я не позволяю тебе бить брата» – вы становитесь между дочерью и сыном так, чтобы драка стала невозможной.

• «Я не позволяю тебе бегать с ножницами» – вы обхватываете ребенка за бедра, чтобы он не мог двигаться.

• «Время просмотра закончилось. Я выключаю телевизор» – вы выключаете телевизор и кладете пульт так, чтобы ребенок не мог его достать.

А вот примеры, что границами не является – мы просто просим детей выполнить нашу работу за нас. В этих сценариях неприемлемое поведение не прекращается, а усиливается – и не потому, что дети «не слушаются», а потому, что детским телам недостает сдерживания. Отсутствие твердой взрослой руки, обеспечивающей безопасность, тревожит их сильнее, чем изначальная проблема.

• «Пожалуйста, перестань драться с братом!»

• «Прекрати бегать! Я сказала, прекрати бегать! Если будешь бегать с ножницами, не получишь сладкого!»

• «Разве мы не договорились, что после этой программы ты идешь спать? Разве нельзя поступить правильно? Разве это так тяжело?»

В данных примерах родители просят детей подавить стремление или желание, но те, в силу развития, на это неспособны. Мы не можем приказать дерущемуся ребенку перестать драться, бегающему – перестать бегать, а желающему смотреть телевизор – перестать хныкать. То есть мы можем (я и сама порой так делаю!), только успеха не добьемся. Почему? Потому что не можем контролировать никого, кроме самих себя. И когда просим ребенка выполнить нашу работу за нас, он поведет себя еще хуже, поскольку услышит от нас следующее: «Я вижу, что ты не слушаешься. Я не знаю, что делать. Я делаю тебя главным и прошу взять себя в руки». Это пугает ребенка, ведь ему нужен взрослый, способный установить безопасные и твердые границы. Такие границы – форма любви. Это все равно что сказать: «Я знаю, что ты добр внутри, но у тебя трудный момент. Я сдержу тебя, ведь тебе это нужно. Я не дам тебе вести себя неподобающе, я защищу тебя от твоих собственных негативных импульсов».

Разве не этого хотим мы сами, когда выходим из себя? Разве нам не нужен кто-то, кто сохранит спокойствие, начнет действовать и поможет нам вновь почувствовать себя в безопасности? Конечно, наша задача не ограничивается обеспечением одной лишь физической безопасности – нужно думать и об эмоциональной. И это еще две важнейшие задачи родителей: признание и сочувствие.

Признание является процессом понимания реальности и истинности эмоционального опыта другого человека, а не попыткой объяснения логической неадекватности этого опыта. Признание – это что-то вроде: «Ты расстроен, это реально, и я понимаю тебя». Обесценивание или процесс отрицания чужого опыта или истины звучит иначе: «Нет причин расстраиваться! Ты слишком чувствителен! Забудь!» Помните – всем людям (и детям, и взрослым) необходимо чувствовать себя понятыми и принятыми такими, каковы они есть. В каждый момент ощущение того, каковы мы есть, непосредственно связано с тем, что мы чувствуем внутри себя. Получая признание, мы начинаем управлять собственным опытом, поскольку «заимствуем» осознание его реальности от другого человека. Обесценивание ведет лишь к наращиванию напряженности, поскольку нам говорят, что наши внутренние чувства нереальны и неправильны. Для человека нет ничего хуже.

Сочувствие, вторая часть эмоциональной работы родителей, связано со способностью понимать и сопереживать чувствам окружающих и с нашим желанием так поступать. Сочувствие исходит из признания, что чувства других людей важны. Поэтому признание идет первым («Мой ребенок переживает реальный эмоциональный опыт»), а сочувствие вторым («Я могу попытаться понять и осознать чувства ребенка, не отмахиваясь от них»). Оно исходит из нашей любознательности: позволяет осознать эмоциональный опыт ребенка с точки зрения изучения, а не осуждения. Когда ребенок (да и любой из нас) ощущает сочувствие, он осознает: вы на его стороне и принимаете на себя часть его эмоционального груза. Чувства находят выход в поведении, только когда с ними невозможно справиться внутри, когда они слишком сильны, чтобы сдерживаться. Когда к нам проявляют сочувствие («О, это так тяжело!»), мы испытываем то, что Дэниел Сигел называет «чувством почувствованности». Наши тела ощущают, что в эмоциональном опыте присутствует кто-то еще, и это делает опыт более управляемым – способность управлять чувствами усиливается. По мере того как у детей эта способность усиливается, чувства реже проявляются в поведении. В этом и заключена разница между словами «Я так зол на свою сестру!» (управление гневом) и дракой с ней (отсутствие контроля), между «Я хочу бегать!» (управление стремлением) и беготней по дому с ножницами в руках (отсутствие контроля), между «Мне хотелось бы посмотреть еще одну программу» (управление разочарованием) и истерикой (отсутствие контроля).

Сочувствие и признание улучшают внутреннее состояние детей, но не только. Одна из главных целей детства – овладение здоровыми навыками управления эмоциями; выработка способов испытывать чувства и управлять ими, находить себя среди чувств, мыслей и стремлений, не позволяя им захлестывать себя. Сочувствие и признание со стороны родителей помогают ребенку развивать навыки управления. Вот почему мы не должны считать их проявлением излишней «мягкости» – это качества, обладающие весом и серьезностью.

А теперь, когда мы представили полную картину, вернемся к нашим примерам установки границ и подумаем, как использовать признание и сочувствие.

• «Я не позволяю тебе бить брата» – вы становитесь между дочерью и сыном так, чтобы драка стала невозможной. «Я знаю, ты зла! Иметь брата, который может ползать и хватать твои игрушки, нелегко. Но я с тобой. Я помогу тебе все починить и научу, как сделать так, чтобы впредь это не повторялось».

• «Я не позволяю тебе бегать с ножницами» – вы мягко и решительно удерживаете ребенка на месте. «Я знаю, тебе хочется побегать! Можешь положить ножницы и бегать – или закончи свой проект и побегай позже. Что тебе больше нравится? Или… тебе хочется всего и сразу? Понимаю, милый. Но я не позволю тебе делать что-то опасное, даже если ты будешь на меня злиться. Я так сильно тебя люблю. У тебя есть основания обижаться – я это понимаю».

• «Время телевизора закончилось. Я его выключаю». Вы выключаете телевизор и кладете пульт так, чтобы ребенок не смог дотянуться. «Понимаю, тебе хочется посмотреть еще. Мне тоже тяжело выключать телевизор. Может, обсудим, какую программу тебе хотелось бы посмотреть завтра? Я все запишу, чтобы не забыть».

Почему границы, признание и сочувствие помогают ребенку управлять эмоциями? Границы показывают детям, что даже самые сильные эмоции не могут навсегда вырваться из контроля. Детям нужно чувствовать родительские границы – «я не разрешаю» и остановка опасных действий. Только так их тела по-настоящему почувствуют сигнал: «Кажется, это чувство захлестывает и может уничтожить весь мир, оно кажется слишком сильным, но я чувствую установленные родителями границы, способные его сдержать. Это чувство для меня слишком сильное и страшное, но я вижу, что родителей оно совсем не пугает». Со временем дети усваивают эту сдержанность и начинают пользоваться ею самостоятельно.

Признание и сочувствие помогают детям осознать свои хорошие качества в трудные моменты. Чтобы измениться, нужно полюбить себя. Мы часто думаем: «Мне нужно измениться, и, когда это произойдет, я стану хорошим человеком, достойным любви». В действительности все не так. Именно то, что мы в душе хорошие люди, позволяет нам испытывать сложные эмоции, не позволяя им захлестывать нас или становиться нашей идентичностью. Когда родители признают детский опыт и сочувствуют ему, они тем самым говорят ребенку: «Ты настоящий. Ты заслуживаешь любви. Ты хороший!»

Итак, вы представили свое главное дело: обеспечить ребенку безопасность эмоциональную и физическую с помощью границ, признания и сочувствия.

А какова работа ребенка в семейной системе? Мы, родители, предпочитаем сосредоточиваться на собственной, поскольку можем ее контролировать. Но полезно понимать и другие роли внутри системы – в конце концов, принцип «знай свое дело» никто не отменял.

Работа ребенка в семейной системе – исследовать и учиться через ощущения и выражения эмоций и желаний. Детям нужно узнать, на что они способны, что безопасно, какова их роль в семье, какова степень самостоятельности, что происходит, когда они пробуют новое. Они – прирожденные исследователи. Дети испытывают границы, экспериментируют с новыми навыками, играют с другими детьми. И в то же время испытывают родителей, требуют желаемого и порой «выводят из себя». Воспринимая семейную систему, как целое, вы сможете понять это элегантное переплетение ролей: ребенок может выражать эмоции, а родитель – признать их и сочувствовать. Когда эмоции превращаются в опасное поведение, мы устанавливаем адекватные границы, не прекращая признавать и сочувствовать.

Понимая роли в семейной системе, можно изменить восприятие трудных моментов собственного ребенка. Считайте такие ситуации выполнением работы – и тогда легче вспомнить, что это хорошие дети, которые делают свою работу, а вовсе не дурные дети, которые совершают дурные поступки.

Подобный подход помогает мне оценивать сложные моменты в собственном доме. Когда я говорю сыну, что мне нужно поработать, а через какое-то время он уже меня зовет, я думаю: «На первый взгляд, это безответственное поведение. Но подожди-ка… Разве мы не должны выполнять свою работу?» Потом я вспоминаю: уходя в кабинет, я сказала сыну: «Милый, я знаю, тебе трудно, когда мамочке нужно работать. Это понятно: ты любишь быть с мамочкой! Ты можешь побыть с папой, а мы встретимся за обедом. Мамочка обязательно вернется». Я установила границы, которые показались правильными мне. Я выразила признание словами и сочувствие тоном. Но сын возражал. И кричал. И плакал. Он делал свою работу: испытывал и выражал чувства. В ответ я сказала: «Я знаю, что это тяжело, милый. Ты можешь плакать. Я тебя люблю». И с этими словами я ушла. Признание, сочувствие, границы. Сын плакал. Он снова испытывал и выражал чувства.

Итак… работа сделана, и неплохо, полагаю. Однако буду честна: это не самый приятный для меня момент. И я вовсе не собираюсь его праздновать и радоваться. Однако анализ ролей отрезвляет и не позволяет скатываться к самобичеванию («Не поступаю ли я неправильно?») и к упрекам в адрес ребенка («Что с моим сыном не так, раз он продолжает плакать, когда я ухожу?») Для большинства родителей такие моменты многое объясняют. Отказ от мыслей «Я – плохой родитель» – это уже большая победа. По крайней мере, для меня.

Глава 4
Ранние годы очень важны

Почему родительство для нас так важно? Почему мы сохраняем границы, терпим истерики, говорим о чувствах и ищем за поступками серьезные внутренние проблемы? Действительно ли это важно? Особенно для маленьких детей – неужели они запомнят эти годы?

Да, воспитание важно. Да, дети «запомнят» все эти годы, включая самый первый, второй и третий. Конечно, они запомнят это не буквально – не смогут словами пересказать опыт прошлого. Но даже если не смогут выразить все словами, они смогут – и обязательно запомнят все телами. Еще до овладения речью дети, опираясь на взаимодействие с родителями, узнают, что приемлемо, а что постыдно, с чем можно справиться, а что подавляет. В этом смысле воспоминания раннего детства гораздо сильнее воспоминаний более позднего периода. То, как родители взаимодействуют с детьми в первые годы жизни, становится образцом, который дети берут с собой во взрослую жизнь. Они усваивают информацию из этих взаимодействий и делают обобщение.

Мы уже об этом говорили, но лучше повторить: самые ранние отношения влияют на то, что в нас достойно любви, что мы пытаемся подавить и чего стыдимся. Другими словами, опыт общения детей с родителями в самые ранние годы влияет на детское самовосприятие, ожидания от окружающих, понимание безопасности и угрозы. В это время мы понимаем, что такое хорошо и что такое плохо. Например, маленькой девочке постоянно твердят, чтобы она «не была такой плаксой», и она понимает: ее чувства «неправильны», они отталкивают людей. Если отец ругает сына за слезы, тот начинает связывать уязвимость с отказом, даже если во взрослой жизни не сможет точно вспомнить произошедшее. Более того, ранние годы закладывают основу для управления эмоциями и стремлениями. Опыт детства диктует, какие чувства управляемы и позволительны, а какие «слишком сильны» или «неправильны». Я так страстно отношусь к воспитанию не из-за желания, чтобы у родителей и детей было больше счастливых моментов (хотя это и замечательно), а потому что ранние годы закладывают основу для будущего. Удовлетворенность собой, терпимость к неудачам, твердость границ, способность любить себя и ощущать связь с окружающими – все эти важные для взрослой жизни качества закладываются в детстве. Первые годы жизни создают основу для следующих ста.

Прежде чем двигаться дальше, важно отметить: человеческий мозг весьма изменчив. Он способен перестраиваться, учиться заново, разучиваться и меняться. Если после чтения первых абзацев в вас пробудилось чувство родительской вины, если волнуетесь, что «все испортили» или «упустили» и ваши дети переросли самое важное время, не расстраивайтесь. Поздоровайтесь с чувством вины, а потом напомните себе, что вы – хороший родитель и работаете над собой и отношениями. Это лучшее, что можно сделать. В следующей главе поговорим о силе восстановления, потому что это реальный и всегда возможный процесс (поэтому я назвала ее «Никогда не поздно»). А пока расскажу, почему ранние годы важны, чтобы вы обрели мотивацию, необходимую для трудной родительской работы. Если в какой-то момент ощутите чувство вины и стыда, остановитесь. Попробуйте перескочить к главе 10 «Забота о себе» и потренируйтесь в описанных там стратегиях, прежде чем вернуться сюда. Читая книгу, помните: мы стараемся сделать все, что в наших силах. Если ваши дети уже переросли «ранние годы», это ничего не меняет. Воспитание – дело трудное. Вы им занимались и занимаетесь – и у вас получится.

Чтобы понять влияние ранних лет жизни, нужно разобраться с двумя психологическими моделями отношений между родителем и ребенком: теорией привязанности и внутренними семейными системами. Совместно они позволяют понять значимость раннего детства и разобраться, почему, даже если дети сознательно не помнят этих лет, они все же оказывают важнейшее воздействие.