Много про работу я не рассказывал, так как Лизе было неинтересно. Она ничего не понимала и не хотела этого делать. Ее больше волновали ее истории, они были как книги Чарльза Буковски ― обо всем и ни о чем. В какой-то момент я понял, что повод, из-за которого было устроено наше празднество, особо и не отмечается, поэтому я просто пил под очередную Лизину историю о том, как в школе кто-то сделал макияж и даже с ним ее не затмил. Я раньше думал, что она любит меня и поэтому хочет как можно больше времени проводить вместе, но со временем понял, что она в основном любит только себя, а со мной ей нравится общаться, так как я выслушиваю всю ту чушь, что копится у нее в голове. Нас обоих это устраивало, значит, не так все и плохо.
Истории для меня постепенно стали сливаться в одну большую бесконечную речь, транслирующуюся как будто по радио, и я начал засыпать. Стараясь не уснуть, я все увеличивал концентрацию алкоголя в организме, пока в один момент у меня не поплыло перед глазами. Осознав, что мой способ больше не помогает, я предложил Лизе потанцевать. У нее дома стояла хорошая звуковая система, качество звука было на уровне, музыка, льющаяся оттуда, была приятна для ушей. Мы стали плясать. Теоретически это было хорошо для организма ― двигаясь, можно сохранить свежую голову и не впасть в алкогольный сон, но фактически у меня перед глазами все начало двоиться и танцы превратились в испытание. Лиза выключила свет и добавила подсветку, похожую на ту, что бывает в ночных клубах. От этого стало как будто легче, казалось, что я намного трезвее, и мы отжигали что есть мочи. Так как пить я не переставал, спустя пару стаканов память местами стала стираться из мозга. Вечер превратился в отрывки и разрозненные фрагменты, их становилось все меньше. Танцы, поцелуи, постель, майка летит в сторону, падение на кровать…
Второе похмельное утро. Говорить, что мне плохо, нет необходимости, это и так ясно. Голая Лиза, полностью погруженная в сон, лежала рядом. Я очнулся, поводил перед лицом трясущимися руками и понял, что больше не усну. На часах 7:02, будить девушку не хотелось и я, взяв телефон, пошел в ванную. Проблема однушек в том, что даже если ты не хочешь шуметь и будить домочадцев, у тебя это, скорее всего, не получится. Идти в свою квартиру не хотелось, дома на фоне похмельного состояния я точно провалился бы в депрессию. А здесь следующие пару часов меня ждет милое мурлыканье под ухом. Я сел в туалете и стал листать ленту в интернете. Голова вообще ничего не хотела соображать, вся просмотренная информация прошла мимо, не оставив и малейшего следа. Спустя пятнадцать минут глаза стали сильно болеть из-за давления, ноги занемели и пришлось сменить локацию. На кухне стоял невыносимый запах, от которого организм грозился выдать наружу все то, что вчера было поглощено, и я решил расположиться в ванной, взяв с собой бутылку минеральной воды. Бесшумно набрать ванну не удалость, но как оказалось, Лизу так просто не разбудить, через несколько минут вода набралась и я погрузился в свое временное убежище.
Маленькая квартира, маленькая хозяйка, маленькая ванная. Она, возможно, была сделана для детей или людей с крошечным ростом. Лиза, в принципе, подходила под это описание, но вот мне, обычному русскому парню, уместиться в такой лужице оказалось нелегко. В воду удалось погрузить только середину тела ― от груди до колен. Пятки упирались в настенную плитку. Но вода все же помогла. Я уперся головой в холодную стену и стало немного легче. Постепенно расслабился и уснул.
Проснулся я от крика Лизы, который тут же сменился смехом. Она пошла в туалет, ничего не подозревая, и застала необычную картину под названием «Бегемот в водоеме».
День не задался сразу.
– Чем вчера все закончилось? А то я что-то не помню… ― поинтересовался я, сидя на кухне и наблюдая, как Лиза убирается.
– Ой, вчера все было волшебно, я реализовала все свои фантазии, да и ты сделал все как надо! ― радостно сообщила она, облизав губы и поцеловав меня в нос.
Я оставался в недоумении.
– Что сделал? ― сглотнув слюну, с искренним любопытством спросил я.
– Не сопротивлялся! ― Лиза опять облизнула губы и повиляла попой.
Я слегка выдохнул и подумал, что очень жаль, что я ничего не запомнил. Возможно, это было что-то неординарное, столько радости наутро у нее я не часто видел.
– Интереееесно… ― протянул я и уткнулся в стакан с водой.
– Только меня один факт смущает… ― промолвила Лиза и сделала паузу, которая заставила меня чувствовать стыд, но непонятно за что. ― Я так увлеклась процессом, что забыла тебе надеть резинку, и ты… ну короче, нехорошая ситуация произошла…
– Ой-ой-ой! И что же делать, может, таблетку? ― предложил я, почувствовав приступ паники, но постарался этого не показывать.
– Ты что? Это вредно! Будь что будет! Глядишь, папашей станешь…
После этой фразы мне стало плохо, рвота подошла к горлу, и я побежал опустошать желудок.
Лиза хотела продолжить беседу, но вместо этого пошла наливать мне воду, чтобы прополоскать горло. Мне стало немного легче, по крайней мере, тошнота прошла. Но голова заболела сильнее.
– Да не бойся ты, у меня по календарю все ОК, рисков нет, точнее, почти нет… ― закончила Лиза и стала улыбаться во весь рот.
Следующие несколько недель я просто работал. Два дня после минизапоя выдались отвратительными. В первый день уснуть почти не удалось, болело сердце, появлялись панические атаки, все время тошнило. На второй день организм уже приходил в норму, понемногу появлялось настроение, аппетит, смотреть на алкоголь даже не хотелось.
Однажды в одном юмористическом скетче охранник хотел напиться, чтобы обнулиться, у меня так и получилось ― на работу я вышел совсем новым человеком. Первые дни после выходных были очень позитивными. На работе все улыбались друг другу, наша компания перевела деньги на новый проект, люди готовились к светлому будущему, воображая, как будут рассказывать своим друзьям или знакомым, попивая самый дорогой коньяк в одном из собственных ресторанов, что с самого начала стояли у истоков этой фирмы.
На личном фронте получилось так, что ни Лизу, ни Жанну я долго не видел ― приходилось решать некоторые дела, не требующие отлагательств. Переписки тоже замерли, как будто девушки на меня обиделись, а я этого и не заметил.
Спустя полторы недели ситуация постепенно стала ухудшаться ― люди в офисе стали переживать за перспективы нашего предприятия. Дело в том, что деньги ушли на счета партнеров, но работа с их стороны так и не началась. Сначала все сопровождалось невнятными отговорками, типа «скоро все будет, проблемы с документами, но все в ближайшее время решится» и так далее. Один из инвесторов так сильно переживал за свои деньги, что потребовал все вернуть. На мои попытки его убедить он лишь визжал и устраивал истерики, деморализуя всех работников. Выдались трудные дни, сулящие большие неприятности.
Общий срок опоздания по графику уже превышал месяц. После очередной отмазки я решил слетать к одному из партнеров, чтобы лично выяснить, в чем дело. О визите решил не говорить, попытаюсь для начала тихонько разнюхать истинную ситуацию.
Странность богатых людей из нашей страны состоит в том, что бизнес они ведут здесь, высасывают из своих предприятий все до копейки, а живут за границей, выводя капитал подальше.
Насчет одежды я особо не заморачивался, взял только самое необходимое, мог и забыть какие-то мелочи. Спокойно собираться не получалось, все время звонили инвесторы, графики горели, градус паники то и дело повышался, люди стали просить свои деньги назад. Я мог бы им и помочь, выплатить все из своих, но к сожалению, весь мой капитал был задействован в проекте.
Позвонили в дверь, и я открыл.
– Привет! ― натянуто сказала Жанна.
Времени на нее вообще не было. Два телефона по очереди гудели и оттуда приходили не самые позитивные вещи. Самолет вылетал через четыре часа, надо было торопиться.
– Привет. Слушай, Жан, вообще нет времени, мне срочно надо лететь, давай потом! ― сказал я ей в перерыве между звонками, схватил не до конца застегнутый чемодан и вышел из квартиры.
Она увидела, насколько я рассеян, и молча застегнула портфель на моей спине, в спешке позабытый мной.
– Антон, нам надо серьезно поговорить! ― робко сказала она и немного замялась.
Лицо было бледное. Периодически с ней такое бывало раньше, но в последнее время, когда мы виделись, оба были при полном параде, чтобы не доставлять друг другу негатива ни в моральном, ни в эстетическом плане. В любом другом случае я бы наверняка заметил такие изменения, но не сейчас.
– Жанна, давай потом, как приеду. Дел по горло, голова другим забита. Как освобожусь, сразу же тебе напишу или позвоню, договорились? ― на ходу говорил я, все еще держа в одной руке телефон.
– Но это очень срочно! ― еле слышно сказала она.
В ее голосе явно слышалось отчаяние. На мгновение захотелось остановиться и выслушать ее, дать совет, решить все ее проблемы, но я взглянул на часы, и эти планы резко поменялись. Я открыл дверь такси.
– Если это не ждет, напиши эсэмэской… ― ответил я и закрыл за собой дверь.
Жанна смотрела на меня так, будто провожала в армию, по глазам потекли слезы…
Телефоны звонили, дела не шли.
Когда я шел по рукаву в самолет, отключился первый телефон, от такой напряженной работы аккумулятор не выдержал и сел. На втором устройстве было два процента, что означало и его скорый конец.
Бизнес-класс я брал нечасто, а так как ситуация была патовой и передо мной маячила возможность остаться банкротом, пришлось экономить каждую копейку и брать самые дешевые места. Положив вещи в багажный отсек над головой, я сел в кресло и почти минуту сидел, прикрыв глаза и не двигаясь. Внезапно накатило сильное облегчение. Как будто сходил в отпуск на месяц.
В кармане прозвенел телефон, пришло смс от Жанны: «Антон, я, по ходу, беременна…». Я успел прочитать только первую фразу, телефон сообщил, что батарея себя исчерпала, и отключился. Расслабление мигом пропало, отчаянно хотелось верить, что это просто шутка или мне показалось. Вот же ж! Теперь придется несколько часов мучать себя догадками. Голова разрывалась от мыслей.
Прилетев на место, я решил первым делом разобраться с проблемой, из-за которой мне пришлось покинуть город. В вопросе с Жанной от меня пока ничего не зависит, а вот дела, которые могут оставить меня без еды, а вполне возможно, уже и моего ребенка, нужно решать как можно скорее.
Пока я ехал в такси, выдалась прекрасная возможность подзарядить телефон. Сразу же пришли сообщения о нескольких пропущенных звонках от инвесторов. Не беда, перезванивать не буду, ничего нового пока что рассказать не могу. В телефоне было записано несколько адресов, по которым могли находиться партнеры, по ним-то я и собрался проехаться.
Посетив два первых места, я ничего не обнаружил. По первому адресу – это был ресторан, который якобы принадлежал им – сказали, что таких людей вообще не знают и даже по фото не смогли их опознать. Второе место оказалось заброшенным зданием, в котором водились только дети, желающие поиграть в прятки, и бомжи, но точно не те люди, на след которых мне нужно было выйти. Мыли о том, что нас обманули, витали в головах сотрудников уже некоторое время, но все старались не думать об этом, до конца не веря в такой сценарий. После посещения первых двух мест ощущение, что нас развели, стало щекотать мои пятки. К такому развитию событий никто не был готов, мысли меня парализовали, мешая поиску.
В следующих трех местах присутствовал такой же голяк. Тогда я понял, что весь список адресов – это полная чушь, и поехал по их юридическому адресу с тающей надеждой на успех. Но удача мне не улыбнулась. По указанному адресу стояло еле живое здание ― памятник Второй мировой войны. Я проверил все несколько раз и отчаялся, ноги подкосились, я сел на землю возле стенки напротив монумента и уставился в никуда. Захотелось выкурить сигарету. Хоть я никогда этого не делал за свою жизнь, почему-то именно сейчас показалось, что дым меня может спасти. Я стрельнул у первого прохожего сигарету, у следующего ― зажигалку. Не хотелось показаться попрошайкой, такие действия в моей голове представлялись именно попрошайничеством. После первой затяжки я закашлялся. Прохожий ничего не заметил и скрылся за углом, я затянулся еще несколько раз и выкинул эту отраву. Голову слегка закружило, ноги расслабило, в таком состоянии мое тело плюхнулось обратно на землю, в душе появился страх.
Просидев так несколько минут, я заметил недалеко небольшое офисное здание, в котором было турагентство. Здесь меня приняли довольно радушно, предложили присесть и бесплатно налили кофе.
– Могу вам чем-то помочь? Планируете отдых? ― начала тараторить полноватая женщина лет сорока с крашенными в светлый цвет волосами.
«Ага, любой курорт, только не нары…» ― подумал я про себя.
На женщине было синее с белым платье ― фирменные цвета компании, но видимо, для нее не нашлось подходящего размера, так как это ее слишком облегало, выставляя наружу все недостатки. Было заметно, что в турфирме мало посетителей ― внешнее оформление не самое лучшее, а цены слишком высокие. Женщине было скучно и она решительно настроилась на беседу.
– Я не совсем по этому вопросу! ― ответил я и хлебнул из чашки. После сигарет во рту появился противный вкус, смешавшись с кофе, он чуть не вызвал рвоту. ― У меня такое дело… Одни люди написали мне адрес своей конторы, а я упираюсь в те развалины. Не подскажете, может, я не то ищу?
– О да… лох не мамонт, не вымрет! ― сказала дамочка и рассмеялась, причем так злорадно, что мне стало обидно, казалось, будто я опозорился перед толпой и меня пытаются в этом упрекнуть.
– Что, простите? ― переспросил я, пытаясь выяснить причину оскорбления.
– Да ничего! Работают там какие-то люди, представляются важными дядьками, документы грамотно подделывают, даже создают реальную видимость, люди ведутся, и их кидают. Вы уже не первый, кто приехал сюда разбираться! ― немного серьезнее сказала женщина, но улыбка с ее лица не сходила.
Она смотрела на меня, как на кинозвезду, пытаясь за наше недолгое общение выведать как можно больше.
– Как… А… ― начал мямлить я, пытаясь хоть что-то спросить и хоть как-то собраться с мыслями. ― А кто они? Как их найти?
– Да кто же их знает! Если было бы так легко, нашли бы! Мы для таких, как вы, даже на карте в интернете написали, что разводилы указывают этот адрес как свой офис, а вы все введётесь… ― уже с неким сожалением сказала женщина и забрала у меня чашку с кофе, понимая, что он в меня уже не полезет.
Я смотрел в окно, пытаясь сосредоточиться и придумать план действий, но единственное, что навязчивой идеей крутилось у меня в голове, было: «Это конец!».
По пути в аэропорт я сделал всего несколько звонков, сказав своим помощникам делать все, что в их силах, чтобы сохранить хоть какие-то деньги. Одного отослал в полицию, другому приказал всех, кто хоть как-то разбирается в финансах, собрать в кабинете и провести мозговой штурм, чтобы они родили хоть одну стоящую идею. Много людей информировать не стал, решил дать себе время на размышления и поиск верного пути.
Пришло сообщение от Лизы: «Антон, меня что-то тошнит второй день, у меня странные предчувствия». Теперь и Лиза! Новость меня добила. Очень сильно захотелось упасть в обморок, но не получилось. Хаос накрыл все мои дела. За что хвататься? Мысли мутными потоками омывали мою голову ― от самых простых до максимально депрессивных, ― сбивая друг друга, не давая сосредоточиться ни на одной проблеме. Я не люблю пить в полетах, всегда от этого плохо себя чувствую, но в таком страшном психологическом состоянии мне было нельзя находиться. В самом аэропорту я нашел место, где наливают, и заказал себе сто грамм водки, почему-то казалось, что именно она помогает людям отвлечься от таких серьезных проблем. Объявили посадку, я выпил залпом еще сотку и пошел на самолет. Алкоголь помог расслабиться, и когда я сел в свое кресло, удалось уснуть. Мне попалось место у окна. Хороший знак, когда сидишь здесь, есть шанс, что тебя никто не будет тревожить.
В офисе тихо. Слух о нашем возможном крахе распространился среди персонала, и в момент, когда я шел к своим помощникам, все смотрели на меня молча, как бы пытаясь пожалеть, но боялись проявить хоть какие-то чувства, где-то глубоко в душе веря, что у нас все получится исправить.
Совещания никаких результатов не дали. К вечеру люди устали, решать вопросы было почти нереально, и все направились по домам отдыхать. Я сделал то же самое.
Состояние полной опустошённости. Казалось, день выпил меня до дна, высосал всю энергию, и я, как пустая оболочка вместо тела, рухнул на диван. Немного придя в себя, посмотрел в телефон, на часах было 21:22, пришло сообщение от Жанны: «Я сделала тест…».
Я: «Какой тест?»
Жанна: «По русскому языку! Пятерка, ты рад?»
Я: «Чего?»
Жанна: «Не тупи! Тест на беременность!»
Я: «Ааа. И что?»
Жанна: «Беременна я».
Я: «И что делать?»
Жанна: «Ничего, жениться!»
Я: «Ты шутишь?»
Жанна: «В смысле, шутишь? Ребенок должен жить в нормальной семье. Я АБОРТ ДЕЛАТЬ НЕ БУДУ!»
Я: «Мне надо все обдумать».
Жанна: «В смысле? Ты накосячил, ты и расхлебывай».
К такому повороту я не был готов. Да, мы с Жанной хорошо можем проводить время, тусоваться, радовать друг друга, но только недолго, бытовуха нас съест, был уже опыт, я не смогу так жить. Сколько людей в мире так женятся, а потом ненавидят свой дом? Не стремятся туда возвращаться, а если еще и работа нелюбимая, то это комбо. Сидишь на работе, думаешь: «Скорее бы домой, хочу отсюда свалить», домой приходишь, а там та же атмосфера и думаешь: «Побыстрее бы на работу, а то тут уже все достало». И получается, живешь только в дороге с работы и из дома, а так вся жизнь может кончиться. Конечно, есть «благородные рыцари», которые обязательно женятся, случись такая ситуация, но у меня жизнь одна, и добровольно надевать кандалы я не согласен. Надо думать. Надо лечь спать, смыть этот день и завтра попытаться все обдумать, на сегодня хватит.
Но не тут-то было. Время 23:03. Приходит сообщение от Лизы: «Антон, спишь?».
Я: «Да».
Лиза: «Антон, я, кажется, бремена…»
Я: «С чего ты взяла?»
Лиза: «Тест сделала».
Я: «Так это же не показатель, может, он ошибается…»
Лиза: «Шесть тестов не ошибаются».
Я: «Блин, и что ты предлагаешь?»
Лиза: «А разве есть варианты?»
Я: «Иии?»
Лиза: «Ты женишься на мне!»
Я: «Я не знаю, надо подумать».
Лиза: «Ты собрался думать? Мой ребенок не будет жить без отца, это ненормально!»
Я: «Я не собираюсь никуда убегать! То, что ты предлагаешь, серьезный шаг, и я должен подумать!»
Лиза: «Что тут думать? Женишься, и все! Ребенок, по-твоему, несерьезный шаг?»
Я: «Мне надо время. Все, до связи».
Как теперь спать?
В последнее время я просыпаюсь странно бодрым, чувствую энергию с самого начала дня, несмотря на то что из-за мыслей нормально спать не могу. Мешки под глазами начинают увеличиваться, стресс нарастает.
С самого утра я занялся расставлением приоритетов ― в каком деле надо разобраться в первую очередь, а что может немного подождать. Каждая задача требовала заняться ею безотлагательно, но в силу то ли эгоизма, то ли здравого смысла, то ли еще чего, я решил, что перво-наперво надо решить вопрос финансовый. Это и мой статус, да и вообще, все держится на тонких ниточках. В отношениях с дамами уже все было ясно, и поиграть с ними на время, возможно, даже будет мне на руку.
В офисе меня уже ждала куча народа. Помимо помощников и их работников, ждали разъяснений еще несколько наших крупных инвесторов. Чтобы прожить этот день без нервов и лишнего негатива, по-хорошему, мне надо было бы съесть кучу успокоительных таблеток. Но я не из тех людей, что пытаются смягчить свою участь, и решительно пошел навстречу приключениям.
– Антон, я требую объяснений по поводу нашей работы! Вы должны были уже начать! Знайте: если вы хотите меня обмануть, у вас будут серьёзные неприятности! ― гневно проговорил один из инвесторов, старый седой дядька.
Лицо его было злым, как будто он сейчас готов меня порвать, лишь бы вернуть свои деньги. И в какой-то момент я уже был не против такой участи. Остальные тоже начали выкрикивать угрозы, перебивая друг друга. Помощники стояли с опущенными головами, чувствуя на себе весь этот гнет. Я пригласил всех собравшихся в самый большой кабинет, где нашлось место каждому, и решил раскрыть все карты и предложить либо воевать вместе, либо отстраниться и не мешать. Других вариантов не было, вернуть деньги уже не получится, все они были отправлены в дело. Из своего имущества у меня только две квартиры, которые вряд ли смогут покрыть и десять процентов требований, но их отдавать просто так я не намерен и буду сражаться до последнего.
– Так, господа, у нас накопилось много вопросов и нерешенных проблем. Не буду тянуть и скажу сразу: наш подрядчик оказался недобросовестным, вероятнее всего, нас обманули, и все наши активы ушли на их счет. Мы с командой сейчас активно стараемся исправить ситуацию и будем работать над тем, чтобы все вернуть и закончить начатое дело, но нам нужно время. Мы понимаем, что вы волнуетесь за свои деньги, как и я за свои, как и мои помощники. Поверьте, в этот проект мы вложили очень много денег и заинтересованы в благополучном разрешении больше, чем кто-либо. Поэтому, прошу вас, если вы можете в чем-то посодействовать, то помогите, если нет, то дайте нам какое-то время на решение данного вопроса. Своими визитами, звонками и прочими отвлечениями меня и моих сотрудников от работы, вы больше мешаете. От каждого заданного вами вопроса падает наша результативность. Дайте нам несколько дней, чтобы исправить ситуацию, иначе и ваши, и наши деньги уже будет невозможно отследить. Сразу хочу всех предостеречь: если кто-то хочет забрать свои деньги, то это практически невозможно, так как они в деле. Если у вас иное мнение, можете обращаться в суд, и придется решать это на другом уровне. Но для начала я бы хотел, чтобы вы посмотрели в свои контракты, а потом уже задавали вопросы и действовали. Если у вас нет вопросов, попрошу покинуть кабинет, так как нам предстоит серьезная работа, каждая секунда простоя которой может вам стоить ваших средств! ― эмоционально выступил я со своей речью, с каждым предложением мой голос становился все крепче и громче, в конце говорил чуть ли не криком, что произвело впечатление на большую часть аудитории.
Конечно, нашлись и те, кто хотел возразить, но большинство спешно стали покидать свои места, заставив этим остальную часть людей подчиниться и присоединиться к ним. В кабинете остались только те, кто должен был решать нашу проблему.
Весь день периодически мне прилетали сообщения от моих девушек.
Лиза: «Я была у врача. Все подтвердилось, я беремена. Антон, нам срочно надо в ЗАГС, чтобы никто не подумал, что это залет!». Мое душевное равновесие это письмо не потревожило, внутри я уже был готов к такому развитию событий. Раздражало только то, что приходилось отвлекаться в процессе решения важных вопросов.
Жанна: «Ну что ты решил, как мы будем дальше?». Больше всего меня возмущало в сообщениях не то, что они пишут в сложный для меня момент на работе ― их можно понять, тоже волнуются, серьезное все-таки событие, ― а то, что со мной даже не здоровались, не хотели узнать, как у меня дела. Может быть, я в наисложнейшей ситуации и меня нужно поддержать, а потом решать другие дела, хоть и немаловажные. Никому из них я не интересен и не нужен как личность, для них сейчас важно, что подумает общественность, как они дальше будут жить, про меня нет и слова.
Борис, мой главный помощник, после раздумий предложил связаться с банками и попробовать вернуть через них средства, на крайний случай, отследить транзакции и отыскать средства. Других вариантов не было, надеяться на полицию в таких делах ― это лишь огромная трата времени. Почти весь персонал был брошен на воплощение плана с банками. Идея не самая хорошая, ее успех был на девяносто пять процентов обречен на провал, но по крайне мере, мы не сидели на месте, пытались ухватиться за каждый шанс.
Так как я не разбирался ни в чем, что связанно со счетами, офшорами и прочими делами, то решил просто пойти на улицу и проветриться, возможно, со свежим ветром придут в голову нужные мысли. Небо покрывал густой смог, на улице светило солнце. В такую погоду ― да на шашлыки бы или в парк развлечений в шумной компании, но никак не грустить по неудавшемуся бизнесу или сложностям в личных отношениях, от которых не скрыться.
Сообщение от Лизы: «Что молчишь? Когда свадьбу делать будем? Я предлагаю на пятницу, чтобы наверняка, а всем объясним, что не хотели лишней суеты, как тебе идея?».
Никак! Никак мне эта идея. Как я могу быть ответственен за чью-то жизнь, если не знаю, что будет с моей! Повезет, если удастся вернуть часть средств и можно будет начать все с начала, расплатиться с инвесторами и сотрудниками и быть наученным жизнью таким образом. А если нет? Я же стану банкротом, может же быть и так, что квартиры, которые у меня есть, заберут, и нам негде будет жить, не на что есть, да и одной из них придется платить алименты. Сколько там сейчас начисляют? Двадцать пять процентов? То есть если посчитать двадцать пять процентов от ничего, то… верно! Ничего! Что я смогу им дать? Только мотивацию на всю жизнь, чтобы не стать таким, как я?
Сообщение от Жанны: «Короче, понятно! Предлагаю тебе два варианта! Либо мы с тобой играем свадьбу и живем, как полагается, либо ты нам отдаешь квартиру и платишь нормальные алименты, чтобы я смогла первое время не работать, а дальше как пойдет. Тебе решать!».
Уже вопросы о деньгах… Она еще не успела ничего понять, но деньги уже посчитала. Вот удивится же она, что все насчитанное придется умножить на ноль. Конечно, если грамотно все сделать, то можно будет потянуть с кредиторами, и квартиры оформить на Жанну и Лизу. Так я хотя бы смогу обеспечить какие-то условия для их жизни. А мне одна дорога ― становиться банкротом, терять уже будет нечего. Только сейчас задумался, что во всех трех ситуациях от меня уже ничего не зависит, приходится просто ждать и смотреть, к чему приведет эта история.
– Как там у вас дела? ― спросил я по телефону у Бориса, он курировал всю операцию.
По некоторой тревожности в голосе можно было догадаться, что все разворачивается не в нашу пользу, однако по оживленным разговорам за кадром можно было понять, что люди работают вовсю, и это радовало.
– Никак, с возвратом ничего не получается. Пытаемся пробить людей, тут у одного парня есть друг в ФСБ, говорит, что поможет. Будет информация, сообщим, ― проинформировал меня Борис и положил трубку.
Я еще несколько минут сидел с телефоном у рта, а потом решил пойти домой. Зайдя по дороге в магазин, я купил виски. Сильный духом человек вряд ли станет заливаться алкоголем, а даже наоборот, возглавит операцию по возвращению денег, но это не мой случай. Где-то внутри я уже смирился с участью, и оставалось лишь услышать вердикт, означавший безоговорочное поражение.
Когда я зашел в квартиру, мне стало душно ― не физически, а где-то глубоко внутри, как будто вернулся туда, где тебе не рады, не ждут. Перестало хватать воздуха, стены давят, квартира как будто ожила и всеми силами презирает меня за ту ситуацию, в которой я оказался, и дабы показать мне свою неравнодушность, выгоняла куда подальше. Я так и сделал. Когда я спускался по пролету вниз, ноги резко подкосились, и я оказался сидящим на ступеньке. Почему-то резко стало хорошо. Я не был пьян, успел только открыть бутылку, это не было обмороком, силы еще были, просто легкое помешательство, что усадило меня на бетонное покрытие, которое оказалось лучшим местом для нынешнего состояния. В парадной было тихо, слышалось только бульканье бутылки, которую я подносил ко рту, чтобы немного отпить.
Сообщение от Лизы: «Куда ты пропал? Мне нужны данные твоего паспорта для подачи заявления!».
Сообщение от Жанны: «Ты там решил или что? Короче, я еду к тебе в квартиру, ключи есть, в любом случае мне переезжать…».
Надо выбрать одну. Двух не получится однозначно, такое только в кино бывает, и то только юмористическом.
Жанна ― красивая девушка, здоровая, не совсем умная, но это больше плюс. Умеет готовить, ухаживать за домом, но какой она будет матерью? Она всегда боялась детей, предпочитая веселиться и не задумываться о семье. Будет ли она верной женой? Вряд ли, ей быстро надоест семейная жизнь, и она уйдет на тусовку с тем, кто будет ее веселить и платить. Ведь так мы с ней и общались. Я плачу, мы тусуемся, она расплачивается. Мы вместе только в радости, а в горе особо не были, может, именно поэтому так долго и получалось общаться. Люди со временем меняются, перестают вести подобный образ жизни, взрослея, все нагуливаются и приходят к тихой, обыденной жизни. Но Жанна из тех, кто не входит в этот список, она сможет притворяться и играть счастливую жену, но стоит лишь появиться мысли… И ее уже не поймать. Страшно даже не за себя, страшно за ребенка.
Лиза. Никогда не знаешь, что у нее на уме, она сейчас хочет пожениться, а через несколько недель объявит себя хиппи и свалит. Только сейчас я начал понимать, что у меня, оказывается, были очень странные связи. Как я с ними столько лет жил? И ведь казалось, что все хорошо ― ни проблем, ни недостатков, а тут просто лавина и того, и другого, и с ней почти не справиться. Раньше я чувствовал, что Лиза живет и наслаждается только собой, видит в ограниченном круге, который касается только ее, на других наплевать. Это можно было заметить даже в сообщениях ― «ты должен», «ты обязан», «а что обо мне подумают?», «сделай для меня то, сделай это». Даже в сексе она наслаждается, кажется, только собой, своим телом. Это может быть мило, когда вы долгое время не видитесь и она рассказывает о себе, включает фильмы, которые хочет. Даже музыка… Она не включила ни одного трека, который мне нравится, она даже не знает, что я могу что-то слушать. В ее лексиконе «я» подавило «ты», «вам» и тому подобное. Да, она хороша во многих аспектах, думаю, много кто мечтал бы иметь ее в женах, но пока это не я.
Два варианта, два выбора, две реки жизни, где нужно определиться, в устье какой мне нужно спустить свою лодку и плыть дальше, а где придется видеться лишь на мелких островках, чтобы периодически отдавать деньги и наблюдать, как растет ребенок, который имеет мои гены, но воспитание совсем другого человека. Грустная история, но тут два зайца не поймаешь.