Игра в наемника. Книга 1

Глава 2

Трактиров в Столице пруд пруди, все они работают денно и нощно, подстраиваясь под разнородную фауну обитателей города. В редком месте бывало, что после полуночи количество гостей сокращалось, особенно если заведение располагалось в безопасной середине между княжеским замком с обилием около него стражи и спальными окраинами, где порой можно было наткнуться на недружелюбных работяг, желавших ночью спать в тишине.

В одном из заведений, вопреки привычному, обреталось совсем немного посетителей. В окружении пустых столов и под косыми взглядами товарищей неясного рода сидел мужчина. На вид усталый, замученный, с нездоровым хмельным блеском в темных глазах. Волосы его были растрепаны, а одежда сидела на нем небрежно и вообще выглядела так, словно он снял ее с первого попавшегося бродяги на улице. И если весь его вид от куртки до сапог казался неряшливым, то шейный платок повязан был с особой тщательностью, плотно закрывая горло. Мужчина сидел один, глядя перед собой в одну точку, то и дело прикладываясь к бокалу с коньяком, или тем, что таковым здесь так называлось. Мужчина был пьян, изможден и в скверном расположении духа.

Еще сквернее настроение стало, когда косящиеся из дальнего угла – при этом не рискующие подойти и сказать что-либо в лицо – вдруг смолки и расплылись в слащавых улыбках. Приободрился и владелец таверны, за стойкой натиравший кружки.

– Госпожа Гош, рад видеть! – поприветствовал владелец, обтирая руки о фартук и быстрыми движениями поправляя волосы.

Госпожа Гош вошла в полутемный зал таверны и улыбнулась на приветствие.

– Госпожа Гош! – троица из дальнего угла приветственно подняла свои мутные стаканы, привлекая внимание гостьи. – Вы наш весенний ручей!

Кивнув и им, девушка подошла к владельцу таверны и перекинулась с ним парой слов. Все еще старательно прихорашивающийся мужчина нехотя кивнул в сторону одинокого посетителя. Несмотря на шепот, голос его был вполне различим.

– Я ведь и не против, мне-то что. Да только при виде него гости в моем трактире не задерживаются. Кто сам выходит, кого выносят потом. Не более часа назад очередная перепалка была, да похоже еще одна назревает, – кивнул в сторону хмельной троицы. – Вы бы это, подсобили бы как, говорят, есть травы для людей, что лечат их от пристрастий всяких. Такой мужик пропадает, жалко даже, да и на вас лица из-за этого нет, госпожа Гош.

Рей вскинул брови, болтая в стакане янтарным пойлом и ненароком подслушивая болтовню трактирщика. И он оказался подлецом. Никакой мужской солидарности.

Двери нескольких трактиров уже навсегда закрылись для первого Миротворца. Вообще-то он по натуре не сторонник поспешного насилия, все же предпочитал пытаться разрешить конфликты словом и угрозами, не торопясь засучивать рукава. Но стоило перебрать с алкоголем, – это, увы, происходило часто – как кулаки летели вперед мысли. Так что да, некоторые трактиры попросили Рея больше к ним не приходить и по возможности возместить материальный ущерб заведению.

Все же некоторые трактирщики не рисковали напрямую ссориться с первым Миротворцем, а потому придумали план похитрее, после чего Рей и разуверился в мужской солидарности. Много раз бывало, что едва он успевал как следует набраться, а на плечи уже ложились руки Майи, что настойчиво уводила его подальше от неприятностей. Такие вечера Рей считал неполноценными и испытывал разочарование оттого, что не смог поставить точку своим кулаком на чьем-нибудь лице.

К этой троице он присматривался последний час. Опытным глазом уже определил кто у них за главного, и что он из себя представляет. Юркий и долговязый, с туповатым ножичком на поясе. Скалится, но пугается громких звуков. Два его подпевалы телами потучнее, но менее проворны. К тому же, все трое в изрядном подпитии. Впрочем, как и сам Рей. Но это могло быть веселое завершение вечера. Если бы не Майя.

Рей с досадой швырнул стакан с недопитым пойлом на пол. Тот разлетелся со звоном, напитывая и без того удушливый воздух спиртом. Трактирщик и Майя выпучили на него глаза. Троица в углу напружинилась, вскочив со своих мест. Рей испытал небывалое удовольствие от получившегося эффекта. Но увы, Майя уже подоспела и успокаивающе положила руки ему на плечи. Поднявшееся было настроение снова испортилось.

– Пойдем домой, милый, – произнесла она.

Рей вдруг засомневался. Взглянул еще раз на стол в дальнем углу и попытался понять, все-таки трое или шестеро засели там, последний час отпуская ехидные смешки в его адрес и откровенно нарываясь на мордобой. Попробовал посчитать, но число выходило каждый раз разным, от двух до восьми.

Навалилась усталость, а пресловутые смешки почти забылись. Какая разница, что они там несли, если все равно так не подошли и не сказали ничего в лицо?

Майя помогла ему подняться. Подставила плечо и спину, на которую Рея повалился. Из него можно было слепить две таких Майи, но это не мешало ей с легкостью удерживать его на ногах.

– Приходите к нам, госпожа Гош, угощу вас лучшей медовухой! – крикнул вдогонку трактирщик.

Майю хотели видеть всегда и везде, а Рея никто и нигде. Пока они шли по темной улице, нередкие прохожие здоровались с Майей, кто-то почтительно кланялся, кто-то позволял себе комплименты. Ее неизменно приветствовали, обращаясь не иначе как «госпожа» или «наш весенний ручей». От Рея же старались отводить взгляд, опуская головы, скомкано бормоча вежливое приветствие с убеждением, что ночь непременно добрая, да и только. А ведь когда-то скандировали его имя, вскидывая вверх руки, сжатые в кулаки. «Бездна за плечами!» – кричали они, едва завидев его.

Уже давно он не слышал, чтобы кто-то хотя бы произносил его имя. А может и произносили, но ему каждый раз слышалось не оно, а презрительное: «человек». Тот Миротворец, что человек! Первый Миротворец, ну который человек. Человек, человек, человек.

Что же могло сломить такого героя, незнающего когда-то устали и жалости, не допускавшего в свою сторону не только слова, а даже взгляда с намеком на презрение? Начало его сложной истории укоренилось в начале истории мира.

Мир, в котором жил Рей Коттерштейн, когда-то давно создался из ничего. Из пустоты, где властвовали лишь тьма и покой. Масштабный взрыв ли, слияние сфер или чих божества всколыхнул пустоту, но в какой-то миг вселенной пустота разродилась целым миром, вместившим в себя существ от мала до велика. И главными, как водится, в этом мире стали существа основным законам неподвластные – боги. Боги те были просты и честны, без лишних чувств обустроившие зародившееся начало.

С появлением первых существ, – эльфы считают, что то были они, оборотни – они и так далее, и так далее – бесчувственность богов пошатнулась, они заразились эмоциями и переживаниями, и привело это к тому, что разделились они на два лагеря. Один божественный лагерь захворал от чувств светлых и добрых, а другой инфицировался самыми темными помыслами.

Так и повелось разделение на свет и тьму в мире, где жил Рей Коттерштейн. Светлые боги породили ангелов – хранителей мира, Черные боги – демонов, карателей мира. Так, ангелы заселили Небесные Чертоги, а демоны Преддверие Бездны.

Преддверие начинается там, где на западе садится солнце, а заканчивается, где высится черный замок, в холодном зале которого стоит высокий трон, а за троном высятся кованные ворота, уходящие в вышину вечности. За воротами начинается Бездна.

Рей был тем, чьи глаза и кровь черны, как смоль, а субъективные воззрения еще чернее. Преддверие Бездны было его домом и царством, там он занимал далеко не последнюю роль. Но сейчас он уже с трудом вспоминал какого это, когда железный венец впивается в кожу головы, а все склоняются в пояс со словами «Ваше Высочество».

Рей был вторым в престолонаследии при жизни своего отца. С его гибелью трон занял старший брат Рея – вот уже лет пятьсот назад. И стал Рей единственным наследником Преддверия – брат его детей не имел, ведь с деторождением у демонов дела обстоят туго. Но четырнадцать лет назад вышло так, что Преддверие Бездны лишилось своего единственного наследника, и если нынешний Владыка потомством не обзаведется, закончится эпоха правления одной из самых сильных династий мира демонов.

Итак, отчего же четырнадцать лет назад Преддверие Бездны лишилось наследника, а Рей Коттерштейн лишился устойчивости к алкоголю?

У демонов нет души и, бытует мнение, что даже сердца нет. Все же, оно было, хоть и стучало в несколько раз реже, чем у обычного человека или даже колдуна. Оказавшись на колдовской земле после столетий в Преддверие Бездны, сердце Рея стало биться чуть чаще, чем полагалось демонам по нормам приличия. Он полюбил, и сделал это со всей силой, что имелась у него. Любил он искренне и взаимно, чувствуя что-то светлое и неизведанное, чему он сам дал имя – Дафна.

Дафна стала тем самым смыслом существования, заставившим пересмотреть свою жизнь. Больше всего радости приносило то, что и она любила его, да настолько сильно, что даже согласилась стать его женой. И все было хорошо пока Дафна не умерла.

Многие демоны лелеют надежду однажды обрести душу, прожить жизнь светлую и далекую от пороков. Рей тоже подумывал об этом, глядя на улыбку Дафны, на ее искрящиеся глаза, на золотистый блеск ее волос.

Сейчас он проклинает тот день четырнадцатилетней давности, что отнял у него Дафну и подарил душу, а еще оставил на шее клеймо – руническую татуировку, как символ проведенного ритуала отречения от самого себя.

С того момента как шею обвил узор проклятой татуировки, навсегда сковавшим его истинное естество, не прошло и дня, чтобы он не вспоминал о своем былом могуществе. Ни дня без боли в возродившейся душе и тоски в сердце по Дафне.

– Хенна делает успехи, – пока они шли, Майя о чем-то ему рассказывала.

Рей невпопад кивал, считая шаги. Сколько раз она его так тащила? Больше половины он не помнил, знал лишь со слов очевидцев. Сейчас они шли от площади порталов по прямой аллее до замка. Всего какой-то километр, но растянулся он в бесконечность. У Рея заплетались ноги.

– Учителя хвалят ее, говорят, что она очень талантливая. Это у нее от тебя способность быстро всему учиться. Жаль, что ты не пришел.

Рей наморщил лоб, собираясь с силами, чтобы ответить что-то вразумительное. Для этого он сначала попытался понять смысл мягкой претензии, предъявленной ему. После некоторых раздумий он вспомнил.

Его дочь сегодня сдавала свой первый вступительный экзамен для зачисления в джахарианскую академию. Ей уже двенадцать лет и к осени она должна перейти в класс для юных даровитых колдунов.

Да, у него росла дочь. Сам порой с трудом в этом верил.

– И как все прошло? – поинтересовался он, кивая двум стражникам, стоящим у ворот в замок.

– Хорошо, – ответила Майя, улыбаясь солдатам. – Впереди еще пять экзаменов.

Если бы Рей был один, ему бы пришлось топать множество лестничных пролетов, чтобы забраться в нужное крыло западной башни замка феникса. Скорее всего, он бы не стал этого делать и нашел бы себе пристанище где-нибудь на земле – сверзнуться в его состоянии с каменных скользких ступеней не прельщало. Но с ним была Майя, и благодаря ей ему не пришлось терзать свои колени на подъеме. Войдя в башню, они встали в расчерченный рунами квадрат и их охватило сияние – напитавшись магией Майи, телепорт перенес их за одну секунду в жилое крыло башни.

Как и любая телепортация, – посредством приобретенного навыка, портала или специального рунического заклинания – этот переход выворачивал наизнанку все внутренности. Едва свет перемещения погас, Рея тут же вырвало в ближайшую вазу. Майя отвернулась, возведя глаза к потолку.

Опираясь на стену, он пробирался по коридору. Почти бесшумно рядом шла Майя. Не говоря ни слова, подставляя в нужный момент руку, она сопровождала его до спальни.

Полумрак коридора разбавился световым пятном. В одной из общих комнат блуждали светящиеся огоньки. Дверь была не заперта и, прислонившись плечом к косяку и щурясь, Рей заглянул в эту комнату.

– О, привет! – посреди комнаты стояла огромная ванна, до краев наполненная пеной. В этой ванне и с пеной на голове, уложенной в корону, лежал молодой мужчина. – Представляю себя царем! Похож?

Рей поморщился от звонкого голоса. Вода и пена были повсюду.

– Зачем вы притащили сюда ванну? – спросил Рей.

– Эльвира решила, что мои крылья слишком грязные, – пожал плечами мужчина и пенная корона сползла ему на лоб.

Вместе с водой почти весь пол занимали огромные крылья, похожие на крылья альбатроса – мощные, белые, с длинными острыми перьями. И среди пены сидела женщина, с особой тщательностью эти крылья намыливавшая.

– Как тебя угораздило? – Майя выглянула из-за плеча Рея.

– Порывом ветра врезало в скалу, а там оползень сошел, – пояснил мужчина, засмеявшись.

Сидевшая на коленях женщина фыркнула и запястьем постаралась убрать со лба мешавшую прядь волос. Швырнув мочалку на пол, она встала. Закатанные до колен штаны и выпущенная из-за пояса рубашка были насквозь мокрыми.

– Зачем мыть крылья, если ты их все равно дематериализуешь? – удивилась Майя, засмеявшись.

Их крылатый товарищ по имени Дикой Онец имел особый дар – настоящие крылья. Он мог летать, рассекая просторы и ловя потоки воздуха, но по желанию мог ходить и на своих двоих – силой мысли он крылья призывал и отзывал. Так мог любой ангел, но при этом абсолютно каждый отрицал свою причастность к колдовству. Одна из прописных истин Небесных Чертогов заключала в себе заверение о том, что магия и ангелы вещи несовместимые, а дар полета дан им высшей волей. И ничего общего с колдовством.

– Это не повод оставлять грязь, – отозвалась женщина. – Нужно соблюдать порядок всегда и во всем.

Дикой зачерпнул рукой пену и возложил ее себе на голову. Женщина покачала головой, тяжело вздохнув. Она повернулась и взглянула на Рея, и взгляд ее был смесью осуждения и разочарования.

– Ты едва на ногах стоишь, – процедила она, обходя ванну и примериваясь ко второму крылу.

– Мы уже идем спать, – Майя положила ладонь Рею на спину.

Рей отстранился от дверного косяка, демонстрируя, что вполне себе уверенно стоит на ногах. Как добрался до спальни и лег на кровать он не помнил.

Стоит сказать в защиту первого Миротворца, что пагубное пристрастие приобрелось у него не так давно. Ранее такими делами он не занимался. И вообще он был другим, даже не человеком, а кем-то совершенным, сильным, неуязвимым. А теперь его вот-вот сведет в могилу паршивый коньяк.

Четырнадцать лет назад ему пришлось кардинально изменить образ жизни. Эти изменения заключались в том, что пришлось спать каждую ночь минимум по шесть-семь часов, питаться каждый день и так, чтобы было побольше овощей, и при этом внимательно следить за внутренними ощущениями организма. Еще пришлось включить ежедневные физические упражнения, чтобы тело не жирело и не слабело. То, что во всем перечисленном есть нужда, Рей понял не сразу. Перед тем как выработать режим для человеческого тела, он предавался праздному безделью вкупе с выпивкой и табаком. Осознав, что легкие стали сдавать, сердце болеть, желудок сворачиваться узлом от такого образа жизни, Рей взялся за ум.

Прошло немного времени в таком ответственном режиме, когда он понял, что от старости и слабости его это все равно не спасет, а потому вновь вернулся к тому, с чего начал – алкоголь и табак. Он стал успешно чередовать работу и коньяк, фехтование и ром, беговые марафоны и травяные настойки, приправляя все это несколькими сигаретами в день.

У него была душа, а в ней скрывалась глубина, и в глубине этой души он все никак не мог примириться с тем, что он человек. Алкоголь помогал забыть об этом.

Кажется, на людской лад ему уже около сорока лет. И с прожитыми годами уязвимый его организм сдавал. При плохой погоде напоминали о себе полученные травмы, чаще всего сорванная спина и сломанная рука, сердце то и дело заходилось в бешеном ритме, а стоило начать утро с сигареты, как кровь порой хлестала носом так, что можно было наполнить ванну.

Отдельной пыткой для человеческого его бытия стал сон. Раньше, в бытность свою демоном по праву рождения, Рей не видел сновидений. Как и любой другой демон, он был этого лишен. Собственно, демонам сон и не очень-то нужен был. И вот уже четырнадцать лет как сны виделись ему каждый раз, стоило закрыть глаза и провалиться в дрему. И сны эти были совсем не радостными. Даже снами не назвать то, что он видел. Скорее преследующие воспоминания, возвращающие его каждый раз к роковым событиям, приведшим его к тому, что теперь Рей Коттерштейн простой человек.

Майя переоделась, легла рядом, пристроив голову ему на плечо. Рей тщетно боролся с головокружением, отправившим его тело в такой полет, что ни одному ангелу не снилось.

– Хенна почти не видит тебя, – проговорила Майя, водя пальцем по его груди. – Она скучает.

– Много работы, – отозвался Рей.

Порой его накрывало странное чувство – он не мог до конца поверить, что у него есть дочь, плоть от крови его. И что она есть вот уже двенадцать лет. Еще более невероятным ему казалось, что это дочь от женщины, которую он без зазрения совести даже не любил. Волею судьбы или злого рока тринадцать лет назад Рей сделал непоправимое – дал Майе надежду на взаимные чувства. А через год у них уже родилась дочь. Деваться стало некуда.

– Я работаю столько же, сколько и ты, – с досадой проговорила Майя. – Я тоже Миротворец, не забыл? Что на этот раз?

Рей усмехнулся, машинально водя рукой по ее округлому плечу. Такие разговоры ему были больше по душе.

– Мы потеряли поставки с Вечных Льдов, – пробормотал он, с трудом ворочая языком. – Они больше не хотят поставлять нам снежный камень.

– Почему? – от удивления Майя приподняла голову.

Вечные Льды притормозили поставки снежного камня – золотой источник Джахары, за счет которого княжество как-то держалось на плаву. По договору, заключенному еще отцом нынешней княгини, далекий ледяной остров поставлял свой единственный ресурс только в Джахару, а уже Джахара перепродавала уникальный строительный материал всем желающим, пригревая в своем кармане львиную долю выручки.

– Мы не можем обеспечивать корабли, – с досадой отозвался Рей. – Наместник Льдов хотел заключить временный договор с Шелегом.

– Шелег дружественное княжество, – проговорила Майя. – Если поставки камня прервутся в другие княжества и края, на Валерию ополчится весь мир. Так что это верное решение с минимальными потерями.

Рей усмехнулся, запутавшись пальцами в ее волосах. Если бы все было так просто, он бы не пошел напиваться вдрызг после того, как в очередной раз убедился, что правительница из Валерии никудышная.

– Правильно было давно переписать этот сомнительный договор. Вот до чего доводит единовластвование над общим ресурсом, – чем больше распалялся, тем четче звучали слова, но стоило замолкнуть, голову снова закружил хмельной водоворот.

– Валерия не согласилась на договор с Шелегом? – догадалась Майя, вновь устраивая голову у него на плече.

– Вместо того, чтобы утвердить срок временного договора и выгадать хоть что-то для себя за посредничество, она велела послать наместнику пламенное приветствие в виде огненного руностава, запечатанного в письме, – ответил Рей.

И после столь яркого завершения переговоров, те жалкие огрызки, что все же доходили до Джахары, теперь дрейфовали по Шадринскому морю, не доставшись никому. Наместник Льдов слыл тем еще принципиальным ублюдком.

Майя удрученно вздохнула. Кажется, она говорила что-то еще. Рей ее уже не слушал. Он уснул.

***

Их утро началось с мозгового насилия. Это как штурм, только с тяжестью на душе и сердце.

– Дикой, перестань драматизировать.

– Я люблю леса на картинках, а когда они приближаются ко мне больше, чем на километр, меня начинает трясти. И кожа пятнами покрывается!

Рей закатил глаза, но вмешиваться в полемику не спешил. Каждое их задание начинается примерно одинаково. Отправляют в соседний город – у Дикоя выявляется зуд при виде городов. Необходимо пробираться по подземным лазам – у Дикоя клаустрофобия. Путь лежит через море – морская болезнь. Недуги не охватывали доблестного третьего Миротворца Дикоя Онеца только в том случае, если работа предстояла в трактире при постоялом дворе или разговаривать нужно было с поварихой, отлично готовящей жаркое. Все, что не касалось еды – пагубно влияло на его состояние.

Он и жену себе выбрал такую, что отменно машет мечом и венчиком для взбивания теста. Один ее навык подпитывал духовный интерес Дикоя, – он тоже любитель повоевать – а второй интерес платонический. Ну, наверное еще в постели она была неплоха. Это три возможные причины, почему Дикой решил жениться на Эльвире Ронаш.

Пока Дикой и его супруга, что числилась вторым Миротворцем, препирались друг с другом, Рей перечитывал гримуар мага Евграфа, одного из немногих счастливцев, что пересек Лес Теней и остался в здравом рассудке и невредимом теле. Глаза уставали от долгого чтения, приходилось то и дело отвлекаться на что-то. К неудовольствию своему первый Миротворец отметил у себя, что помимо сухости, в глазах прибавилась какая-то дымка. У него падало зрение, и теперь буквы в книге, стоило их приблизить, расползались в разные стороны.

– Давайте уже что-нибудь придумаем! – воспользовавшись минутным затишьем, Майя попыталась запустить мозговой штурм по новой. – Пункт вопросов такой: как пройти Лес Теней, как найти Валентину, какие аргументы использовать, чтобы прийти к благополучному решению. Рей, скажи что-нибудь!

– Проходим Лес, находим Валентину, договариваемся, – как и просили, сказал Рей.

– Отличный план! – воскликнул Дикой. – Лучше такого плана только отсутствие плана! Мы должны быть внезапными, непредсказуемыми и непоколебимыми!

Рей в очередной раз закатил глаза. Года шли, а к громкому голосу своего товарища привыкнуть ему не удавалось, а Дикой мог быть необъятно шумным.

Миротворцы имели в своем распоряжении целое крыло в западной башне княжеского замка. Пять спален, рабочий кабинет, личная библиотека и даже, исходя из личных заслуг, небольшая личная кухня. Последнее было организовано специально для третьего Миротворца Дикоя Онеца.

Новое задание им предъявили сегодня утром, и пока начался только первый этап планирования и подготовки и, как следствие, в целях большего сосредоточения ума Миротворцы расположились в рабочем кабинете. Комната эта как нельзя кстати подходила для размышлений – на стенах развешаны подробные карты местности страны, в шкафах хранились документы с отчетами о предыдущих заданиях, а в кашпо по углам росли кусты мяты, чтобы стимулировать мозговую активность.

Не пройдет и часа, как вся делегация переместится в кухню, чтобы дополнительно стимулировать желудочную активность.

– Собрались! – Эльвира звучно хлопнула в ладоши.

Рей опустил глаза в книгу и перевернул последнюю страницу. В сухом остатке описание прохождения Леса Теней от мага Евграфа сводилось к тому, что успех заключался в трудном жизненном пути, что закалил железный характер мага и это, по его мнению, стало решающим фактором. Книга оказалась бесполезной.

Захлопнув книгу, Рей отложил ее на стол. Княгиня Валерия совсем выжила из ума. Хотя об этом Рей прямо сказал ей еще два месяца назад. Но сейчас он готов повторить ей это снова.

– На переход по Лесу Теней у нас один день, – Эльвира ходила по кабинету, заложив руки за спину, словно генерал. – Входим через Пограничный город и движемся в юго-западном направлении. По данным, тропа там есть на всем пути, ландшафт ровный, без резких изменений, и составляет около шестидесяти километров. По моим подсчетам, это расстояние мы сможем преодолеть за двенадцать часов с небольшими передышками без учета непредвиденных обстоятельств. Все же, на передышки и непредвиденные обстоятельства выделяю до пяти с половиной часов в общей сложности, но желательно это время сократить.

– Эльвира, – Майя тронула подругу за локоть и чуть заметно кивнула в сторону Рея.

Рей старательно делал вид, что не заметил этого. Любой обладатель магического дара заметно выносливее простого смертного. Даже средненькая ведьма способна без устали идти несколько десятков километров за короткое время. Человек без дара, даже физически подготовленный, такой темп поддерживать не сможет. А Рей был именно тем самым смертным.

– Закладываю пятнадцать часов хода с отдыхом до двух с половиной. Но это, – подчеркнуто добавила Эльвира. – С учетом, что каждый из нас не будет испытывать каких-либо недомоганий и не будет тормозить всю группу.

Рей подавил ухмылку. Жирный намек на его сегодняшнее состояние жуткого похмелья. И вчерашнее тоже. Почувствовал на себе внимательные взгляды – два сочувствующих и один презрительный. Последний всегда принадлежал Эльвире, и это было самое лучшее, чего мог Рей хотеть. Лучше презрение, чем жалость. Если Дикой перманентно сочувствовал, что было в принципе в его природе и относилось ко всем, то взгляд Майи был именно жалостливым. От этого хотелось лезть на стену.

За эти года, что скрывать, он изрядно сдал. Постарел, на лице появились глубокие морщины, а в волосах первая седина, чаще мучала отдышка и простреливала спина. Возможно ее жалостливый взгляд имел вескую причину. Она-то оставалась юной красавицей, сколько бы времени ни проходило. И все же она могла проявить хоть немного понимания и не смотреть так на него. На худой конец, не делать это так часто.

– Может проспишься? – предложила Эльвира. – Завтра ты должен быть в хорошей форме, путь предстоит тяжелый. Хоть Майя и Дикой и будут тебя поддерживать, все же им не под силу переставлять вместо тебя твои же ноги.

– Может заткнешься? – Рей потянулся в карман, чтобы достать портсигар.

– Ты слышал, что я сказала? – Эльвира смахнула хвост длинных волос за плечо. – Пятнадцать часов пешего хода. Никаких телепортаций.

– Я понял, – достал сигарету, постучал ей, сбивая табак, и вставил в зубы.

Зубная боль исключительная пытка человеческого бытия. Демоны практически не страдают зубной болью. Люди мучаются от нее постоянно.

Эльвира вздохнула, прижав руки к груди. Полуденное солнце пробивалось в кабинет даже через плотные шторы, отблескивая на эполетах парадных мундиров Миротворцев, висевших на спинках стульев.

Предстоящий пеший тур не так тревожил Рея, как то, чем руководствовалась княгиня, поручая им задание, включающее в себя переход через истинный первобытный хаос с отсутствующими законами мироздания. Рей прожил много лет перед тем, как принять участь человеческой доли. Многое он повидал и испытал на своей шкуре, и о Лесе Теней он знал достаточно, чтобы понимать, что идти туда все равно что идти на смерть. Он лично знавал многих, кто храбро входил в Лес, но не знал ни одного, кто бы из него вышел.

– Валерия не стала бы нас отправлять, если бы не была уверена в успехе, – проговорила Эльвира, преисполненная верой в то, что говорила.

– В успехе нашей смерти? – Рей вскинул одну бровь.

Насупившись, Эльвира дернула подбородком. Она всегда так делала, когда готовилась произнести бравую речь.

– Мы Миротворцы. Мы должны выполнить свою работу любой ценой. Если кому-то придется отдать для этого свою жизнь – да будет так. Но от нашего успеха зависит будущее княжества. Поэтому перестань сомневаться во всем, сбивая остальных с верного пути.

– Я ничего не сказал, – заметил Рей.

– Ты всем своим видом даешь понять, что сомневаешься в приказе нашей княгини.

– А ты не сомневаешься?

– Никогда!

– Будет вам, – проворчала Майя, накручивая на палец локон темных волос. – Если что-то пойдет не так, вернемся. Но мы должны попытаться. Только вот думаю, нам стоит пойти втроем.

– Эй! – воскликнул Дикой, обиженно глядя на девушку. – Не смей вычеркивать меня! Да, я не люблю леса, но это не повод так грубо избавляться от меня!

Майя взглянула на Дикоя с тонкой улыбкой. Всем было очевидно, что речь шла не о нем.

– Я сам решу, идти мне или нет, – отрезал Рея, не дожидаясь продолжения.

– Ты ничего не решаешь, – процедила Эльвира. – Ты идешь, если таков приказ.

– Я решаю, потому что я главный. Плевал я на приказ, если это приказ умереть.

– Ты не главнее княгини!

– Да послушайте же, – Майя встала, став защитным барьером от назревающей потасовки между Реем и Эльвирой. – Рей, милый, прошу тебя, подумай хорошо. Ты сам говоришь, что это очень опасное место. Да мы и так все это знаем. Будет лучше, если ты останешься. Так безопаснее.

Рей закатил глаза, отвернувшись. Задергалась нога, выстукивая по полу неровный ритм. Узел шейного платка уперся в кадык, нарочито издевательски забивая очередной гвоздь в крышку его гроба. Этот год один из самых паршивых в его человеческой жизни. Все словно с цепи сорвались, то и дело напоминая, кем он стал.

Не то чтобы он смирился со своей участью, но все же смог адаптироваться. Да, он больше не могущественный демон, но все же он остался собой. Упрямым, жизнестойким и принципиальным. Умирать и сдаваться он не спешил. Первый год был самым сложным – сказывалась потеря не только себя самого. Тогда он потерял нечто большее, чем собственное естество. Ну, или нечто стоящее для него на одном уровне. Он потерял свою силу и свою любовь. Но справился.

И вот, начался четырнадцатый год красной смертной крови, а все словно только сейчас поняли, что он стареет и становится способным умереть от простой простуды.

– Ты сегодня снова плохо спал, тебе снился кошмар, – продолжала Майя увещевать его. – Это выматывает тебя.

– Его выматывает не кошмар, а спирт, – фыркнула Эльвира.

Майя с укором взглянула на подругу.

– Что насчет Валентины Лески? – спросил Рей, вставая с насиженного места.

От смены положения замутило. Несмотря на явное недовольство, Эльвира тут же отозвалась сухими фактами:

– Во Владениях Тумана мятежниками захвачен замок местного лорда. В первую очередь будем искать там. Она молодая, не особо талантливая ведьма. Число ее сторонников не меньше пяти сотен, и это только в самих Владениях.

– Девчонка без рода и племени, как говорится, – дополнила Майя. – Наша разведка не смогла отыскать ни ее, ни ее родных. Никто не знает даже откуда она. Как она смогла сплотить вокруг себя людей и какие мотивы преследует лично тоже тайна.

– Она вообще существует? – Дикой покачивался на стуле. – Люди говорят от ее имени, но ее выступлений замечено не было. Что это за борец с властью, лица которого даже никто не знает? Но говорят, единственное, что ее устроит – свержение клана Розы. Кто угодно во главе, только не Розы.

– Очевидно, что она сама хочет прибрать себе трон, – подметила Эльвира.

– Не очевидно, – сказал Рей. Подошел к окну и распахнул форточку, подставляя лицо свежему ветру поздней весны. – Очевидно здесь только то, что Валерия придумала крайне тупой план.