‒ Ого, это что же за методы такие? Только не щекотка. Безумно боюсь, когда мне щекочут пятки. О-ооо, проболталась…
В руках генерала появился еще один шприц.
‒ Нет, дорогуша, для начала я удвою дозу, но если и это на тебя не подействует, начну отрезать части тела. Одну за другой.
‒ И что же мне нужно Вам сказать, чтобы все части моего тела остались при мне? ‒ сделал вид, что согласна сотрудничать Кассандра.
‒ Куда ты дела мое оружие?
‒ Ваше? Я думала оно генерала Лавелло. Это же его переворот, значит и оружие его. А он был не против поменяться.
‒ Сука, это МОЕ оружие, МОЙ переворот, чертов генерал Лавелло всего лишь актеришка нанятый МНОЙ, чтобы сыграть чернозадого революционного лидера.
‒ Этого не может быть, ‒ изобразила удивление девушка, ‒ но как?
Боже, так то оружие, что было украдено два месяца назад… Генерал, Вы украли оружие с собственной базы? Но зачем? Генерал Лавелло мог просто купить его.
‒ Дура, генерала Лавелло не существует, как и его многомиллионных счетов, а переворот голыми руками не совершить. Мне всего-то нужно было, чтобы ты доставила небольшую партию оружия, тогда бы, после переворота, баллистика, если она будет проведена, показала, что стреляли наемники Лавелло.
‒ Но Ваши люди? Они-то поймут подвох и все расскажут.
‒ Если будет кому рассказывать. Авиакатастрофы в наше время не редкость, тем более в таком опасном континенте, как Африка. Солдаты могут просто не вернуться из боевого задания. А теперь говори, где МОЕ оружие?
‒ Плывет гуманитарным грузом в Индию, ‒ расслабилась Кассандра, которой не нужно было больше сдерживать желание говорить правду.
‒ Чертова идиотка, ‒ еще раз ударил Кэс генерал, после чего, отложив шприц на столик рядом с выходом, достал из-за пояса нож, ‒стрелять мне в тебя нельзя, ведь мы же не хотим, чтобы все поняли, как ты умерла. А вот нож – другое дело. Колотые раны после авиакатастрофы, да еще у сгоревшего почти до костей трупа, никого не смутят.
‒ А если я сказала неправду? ‒ и бровью не повела шпионка, ‒представляешь, как будет обидно, если ты меня убьешь, а груза на месте не окажется? Даже гнев Халка тогда не сравнится с твоим.
‒ Кого?
‒ Извини, забыла, что ты древний как Капитан Америка, правда далеко не такой секси. Что, нет? И его не знаешь? Тогда лучше и, правда, убей меня. Это, конечно, харам, но так будет лучше для нас обоих.
Генерал не успел среагировать. Наручники на руках и ногах открылись, даруя узнице свободу. Кассандра поднялась на освободившиеся от оков ноги, взяла стул, на котором, висели ее наручники, покачиваясь на путах сооруженных генералом, и сломала его о голову мучителя.
Хаффман всего на мгновение потерял ориентацию в пространстве, но и этого было достаточно, чтобы опытная шпионка успела сбить его с ног и заковать в только что ставшие свободными оковы агента Уилсона. Решив, что сдерживающей силы для огромного генерала маловато, она схватила со столика шприц с новой дозой сыворотки и вколола его в лежащее на полу тело.
‒ Меня зовут Катя Морозова, ‒ прошептала она на ухо уже ничего не слышащему генералу, ‒ твое чертово оружие и правда плывет в Индию. А еще тебе бы к стоматологу, у тебя изо рта несет, как из выгребной ямы…
Кассандру, переставшую бороться и сдерживать сыворотку, было не остановить. Так, лежащей на теле генерала и нашептывающей ему что-то на ухо, застала ее группа захвата во главе с Ричардом.
‒ Альфа, этот кусок дерьма раскололся, ‒ наконец увидела припозднившихся спасителей Кассандра, ‒ можно спасать Патрика. Кстати, я с ним вовсе и не спала… а с тобой спала. Все, больше я здесь ни с кем не спала, ‒ оглядела она маленький отряд директора Прескота, ‒ Спала… Кто придумал такое дурацкое название для секса?
‒ Агент Хартли, все хорошо. Мы его сейчас заберем, а тебе нужно на воздух, ‒ попытался заставить замолчать не в меру разговорившуюся Кассандру директор.
‒ Агент Хартли… Этот, ‒ указала она на генерала, ‒ тоже так меня называл, дурак. А я вовсе…
‒ Лаки, заткнись и молча выйди на улицу, ‒ распорядился Прескот, боясь, что девушка выпалит сейчас всю правду о себе.
‒ О, какие мы злые сегодня, ‒ забрюзжала шпионка.
‒ Кэс! ‒ наконец сказал Ричард.
‒ Все, я взяла себя в руки. Если меня кто-то будет искать – я на улице.
Стоило Кассандре выйти из контейнера, как Рита и Марк вопросительно посмотрели на шефа своего шефа.
‒ Видимо сыворотка действует не совсем так, как думал генерал. Все, агент Сандерс, хватаем его и несем на улицу. Агент Беркли, присмотрите за Лаки. Не вздумайте с ней разговаривать и тем более задавать вопросы или это будет последний день, когда Вы работаете в Управлении.
‒ Так точно, сэр, ‒ ответила Рита.
Агент Хартли лежала рядом с машиной шейха, на которой ее доставили в порт. Сам Его Высочество примостился рядом с
девушкой и тихонько что-то ей говорил.
Рита Беркли не решилась испортить идиллию. Оставшись стоять поодаль, агент Беркли внимательно следила за коллегой, размышляя о том, кто же такая эта Лаки Хартли.
‒ Хамад, какого черта ты с ней здесь разлегся? ‒ по-арабски спросил шейха Ричард.
‒ А ты бы предпочел, чтобы я оставил ее здесь одну лежать, рассказывающую всем любопытствующим, как ошибался генерал, называя ее агентом Хартли?
‒ Черт. Забирай ее и увози в штаб-квартиру. Здесь я управлюсь уже без вас.
‒ Хорошо. Не одолжишь наручники?
‒ Зачем?
‒Катя изъявила желание показать мне, как сделать из орудия пыток – инструмент для наслаждения, ‒ улыбка шейха расплылась от уха до уха.
‒ Хамад, друг мой, воспользуешься ее состоянием и вон тот парнишка, ‒ показал Ричард на Дэвида, наблюдающего за Кассандрой, удобно устроившейся на груди аль-Хабира, ‒ вытрясет из тебя душу. А я найду ее в Преисподней и заставлю пожалеть о том, что сразу не попала прямо в ад.
‒ Да, кое-что никогда не меняется. Ты тридцать лет назад не понимал шуток, не понимаешь их и сейчас. Хорошо, обещаю беречь Катю, как собственную дочь. Вот только надеюсь, что свою дочь я никогда не увижу танцующей на барной стойке с бутылкой шампанского наперевес.
Глава 57
‒ Привет, Кэс! ‒ поздоровался Ричард с вошедшей в его гостиничный номер Кассандрой. ‒ О, поцелуй, да еще и в щеку? Чем я заслужил такое внимание?
‒ Считай это моей благодарностью за помощь в задании.
‒ Тогда этого явно маловато, ‒ состроил он гримасу, ‒ как прошел допрос? Отчиталась?
‒ Да. На меня даже посыпалась куча предложений о работе. Кстати, твоя должность тоже была в списке.
‒ Ха, милая, узнай они, что перед ними Катя Морозова, тогда, может, и предложили бы тебе мое место, а Лаки Хартли максимум светит быть моим замом.
‒ Что-то наподобие того они и предложили, ‒ улыбнулась Кэс, ‒ даже хотели отдать под мое руководство команду Грина.
‒ Боже, только не говори, что согласилась, ‒ театрально испугался Ричард, ‒ бедный парень этого не переживет. Не говоря уже о том, что ты навечно попадешь в его черный список.
‒ Нет. Не согласилась. Не знаю, как Дэвид, а вот Рейчел с Джеком меня за это точно не поблагодарят. Да и какая я буду после этого крестная мать.
‒ И не говори, не о такой крестной они мечтали для юного Дэвида. То ли дело я, ‒ расправил плечи Прескот, ‒ уже одно то, что я не с ним не спал, говорит о многом.
‒ Фи, мистер Прескот, где Ваши манеры?
‒ Прости, исправлюсь. А наручники тебе зачем? ‒ сменил тему Ричард, кивнув на наручники, подготовленные Томом для операции. ‒Только не говори, что пришла и меня соблазнять. Я, знаете ли, мадам, занят прекрасной девой.
‒ Рич, хватит паясничать, ‒ засмеялась Кассандра, ‒ это наручники из отдела Грина, хотела попросить тебя передать их Дэвиду.
‒ Почему сама не передашь?
‒ Лэнгли, в знак своей признательности, на мою просьбу о трех отгулах дал мне целую неделю. Хочу полететь с Патриком во Францию и помочь ему устроить сестру в больнице. Вот, держу так сказать, обещание. Кстати, он уже прилетел?
‒ Кэйт, тебе не сказали? ‒ вдруг стал серьезным Ричард.
‒ Сказали что?
‒ Милая…Патрик мертв. Не знаю, как они узнали, но когда группа захвата приехала в лагерь, там никого уже не было. Только труп мистера Брюне, привязанного к дереву.
Глаза Кассандры застекленели, лицо стало маской, не позволяющей вырваться ни единой эмоции наружу.
‒ Он страдал? ‒ спросила она.
‒ Кэйт… ‒ сделал к ней шаг Ричард.
‒ Ричард, он страдал? ‒ повторила она, отступая от Прескота.
‒ Его сначала избили, а потом закололи. Около ста ножевых. Тело превратилось в месиво. Прости. Я думал, мы обрубили генералу все источники связи. Наверно, у них был план на случай, если один из них не свяжется вовремя.
‒ Понятно. Передай, пожалуйста, наручники агенту Грину.
‒ Кэйт, прошу, не уходи. Давай поговорим.
‒ О чем, Рич? О чем мы будем говорить? О том, как я пообещала парню жизнь, и тут же предала его, решив, что поимка генерала важнее этой самой жизни? О том, что так хотела вновь стать Катей Морозовой, что даже не задалась мыслью, кем она на самом деле была? Кем я была. Дэвид прав – я была просто машиной для убийства, бесчувственным роботом, выполнявшим любые задания, не давая себе труда задуматься о том, насколько они чудовищны и ужасны. И, похоже, сейчас ничего не изменилось.
‒ Кэс, у нас не было возможности выбирать. Тебе прекрасно известно, что ослушайся мы Метьюза, нас самих пустили бы в расход. Даже тебя. А ведь тебя он действительно любил как дочь.
‒ Мы даже не пытались сказать «нет», ‒ возразила Кассандра.
‒ Мы – нет, а вот ты еще как пыталась. А когда не получалось отказаться от сомнительной миссии, сама шла на дело, даже если первоначально на него распределяли кого-то из нас. Рейчел и Марджери чисты, потому что ты делала за них всю грязную работу, особенно, когда у Софи появился Дэвид. Ты убедила Хамада создать фонд для родственников тех, кто попал под раздачу. И ты встала под пулю, предназначенную для меня. Так что не смей называть Катю Морозову чудовищем. Она не была святой, но уж точно и не чудовищем.
‒ Рич, я поклялась, что вытащу его от туда, ‒ глаза Кассандры были полны грусти и стыда, но лицо и голос оставались каменными, ‒ а теперь он мертв. Мне надо идти, ‒ решительно развернулась она.
‒ Куда?
‒ Я не смогла спасти Патрика, так хотя бы спасу его сестру.
***
Впервые с ареста Хаффмана директор Прескот вызвал агента Грина к себе. Когда-то Дэвид просто обожал приходить в кабинет к начальнику. С самого детства Ричард был для него вторым отцом, который, в отличие от его родного сородича, всегда отличался серьезностью и основательностью, которые так импонировали молодому амбициозному агенту. Так было до появления в его отделе мисс Лаки Хартли, которая всего за несколько месяцев успела перевернуть с ног на голову всю жизнь Дэвида. Сейчас, направляясь в кабинет директора, Грин чувствовал лишь раздражение и ревность.
‒ Здравствуйте, директор Прескот, ‒ поздоровался Дэвид, войдя в кабинет директора.
‒ Здравствуй, Дэвид, ‒ пожал протянутую руку Ричард, ‒ агент Хартли просила передать тебе это, ‒ взял он наручники со стола, ‒кажется, это игрушки твоего отдела.
‒ Спасибо. Агент Уилсон боялся, что они застрянут в Лэнгли.
‒ Как дела в отделе? ‒ спросил директор Прескот.
‒ Пока действующих операций нет. Разрабатываем одну подозрительную активность, но все на стадии проверки.
‒ Хорошо. Как вообще дела?
‒ Сэр? ‒ удивился вопросу директора Дэвид.
‒ Это я спрашиваю не как твой начальник, а как крестный отец, ‒пояснил Ричард, ‒ мы давно с тобой не разговаривали по душам. А между тем, мне крайне интересно, что происходит в твоей жизни. Как у тебя дела с агентом Хартли? Вы общаетесь?
Поняв, что именно, а вернее, кто, на самом деле интересует Прескота, Дэвид едва сдержался, чтобы не послать директора с его задушевными разговорами подальше.
‒ Нет, сэр, с задержания генерала Хаффмана мы не общались, ‒лаконично ответил он.
‒ Почему? ‒ не отставал Ричард. ‒ Я думал, что она тебе не безразлична.
‒ Была. Трудно сохранять чувства к женщине, которая предпочитает тебе другого.
‒ Парень, если бы я каждый раз отказывался от женщины, которая мне дорога из-за боязни соперничества…
‒ Сэр, извините, я бы с удовольствием послушал Ваши наставления, но мне действительно сейчас нужно идти в свой отдел.
Директор Прескот присел на свой стол, не сводя глаз с крестника.
‒ Хорошо. Но прежде, чем ты уйдешь, я хочу, чтобы ты знал. Что бы ты там не думал о Лаки и обо мне, в этой битве я тебе не соперник.
Может и хотел бы им быть, сложись все иначе, но не теперь. Тем не менее, ты этого не поймешь, но Лаки мне очень дорога, и я достану тебя из-под земли, если ты обидишь ее, ‒ Дэвид, решив, что с него достаточно, открыл дверь, чтобы уйти, ‒ но и ты мне как сын, ‒остановил его Ричард, ‒ поэтому я скажу это лишь раз. Ты будешь клиническим идиотом, если хотя бы не попробуешь вернуть ее. Лаки
Хартли именно та женщина, ради которой стоит бороться до последнего вздоха.
Дэвид секунд пять внимательно вглядывался в своего шефа, после чего вышел из кабинета Прескота. Злость и ревность, смешавшись с удивлением, с новой силой принялись клокотать в его груди.
Наручники Тома Уилсона, напомнили о себе, ударив агента Грина по бедру.
«Директор Прескот запретил мне устанавливать на Лаки жучок, так что я вмонтировал его прямо в наручники. Устройство записи почти невозможно отследить. Оно пишет на встроенную флеху, а включается на голос. Так что, если генерал Хаффман решит поменять пыточную или поставит глушилку, мы все равно сможем его записать… Если успеем. Прескот просто с ума сходит, когда дело касается агента Хартли», ‒ припомнил Дэвид разговор с Томом.
Ускорив шаг, Дэвид почти побежал к лифту. Нетерпение росло с каждой секундой, пока лифт спускал его на третий этаж со скоростью уставшей черепахи. И вот, когда он почти добрался до своего кабинета, агент Беркли остановила его каким-то нелепым вопросом. Отмахнувшись от сотрудницы, Грин влетел в свой кабинет, закрыв за собой дверь на ключ.
Найти способ добраться до аудиоустройства, замурованного в наручники, оказалось непростым занятием. Дэвиду пришлось потратить несколько драгоценных минут на то, чтобы заветная флешка оказалась в его руках, а наручники Тома при этом не пострадали. Когда дело было сделано, поборов взявшиеся из ниоткуда сомнения в этичности своего поступка, он вставил флеш-накопитель в ноутбук.
Первое, что Дэвид услышал, был его разговор с Томом, далее шла запись из штаб-квартиры Ричарда. Остановив проигрыватель, агент Грин упорядочил аудио-файлы по времени их записи. Файлы, сделанные в день ареста генерала, его не интересовали, ведь разговор Лаки с генералом он слышал из фургона, а после задержания, наручники, все еще сковывающие Хаффмана, уехали вместе с ними, когда как Лаки осталась с шейхом. Агент Грин перешел к записям следующего дня, нещадно перематывая посторонние голоса, записанные глупым устройством. В конце концов, включилась запись с голосом Лаки, из которой стало понятно, как наручники перекочевали к ней. Звук ее голоса, непринужденность разговора с посторонними людьми, музыкой лился из наушников, заставляя Дэвида то гордиться ею, то улыбаться ее шуткам, пока он не открыл файл, начинающийся со слов Ричарда: «Привет, Кэс».
Томный голос Ричарда и, что не менее ужасно, лукавое и
заигрывающее контральто Лаки, стерли улыбку с губ Дэвида. По мере разговора, выражение его лица так часто менялось, что стороннему наблюдателю могло бы показаться, что у агента случился припадок. Разговор уже закончился, а Дэвид все еще, почти не дыша, сидел и смотрел в пустоту.
‒ Боже, ‒ только и смог выговорить он, наконец, поняв причину столь неожиданной дружбы между его родителями и Лаки, ее неординарных шпионских способностей, и самое мучительное – связи с Ричардом.
Глава 58.
Час! Уже целый час Дэвид был вынужден сидеть за угловым одиночным столиком бара «Подкова», прячась в тени этого малопривлекательного для остальных посетителей места от беззастенчиво флиртующей с барменом и выпивающей рюмку за рюмкой Лаки.
«Боже, что я здесь делаю? Что я вообще делаю?» ‒ в очередной раз спросил он себя.
Перед Дэвидом стояла дилемма: презреть свои чувства к Лаки и уйти из бара, пока она его не заметила или попытать призрачную удачу и заговорить с ней.
Залпом допив виски, к которому до этого момента он даже не притронулся, Дэвид двинулся к барной стойке.
‒ Мисс Хартли, Вы позволите Вас угостить? ‒ присел он рядом с Лаки.
‒ Оооо, мистер Грин, какая неожиданность, ‒ обернулась к нему Кассандра, ‒ какими судьбами в Чикаго? Только не говорите, что директор Прескот решил прервать мои маленькие каникулы и не придумал ничего лучше, как послать Вас?
‒ Нет, директор не имеет никакого отношения к моему приезду, но ты все еще числишься в моем отделе. И не отключи ты телефон, знала бы что у нас новое задание по Ближнему Востоку, а, насколько я мог понять из твоего разговора с шейхом, ты неплохо владеешь арабским…
‒ Лаки, этот человек тебе докучает? ‒ прервал Дэвида бармен.
‒ Пока не знаю, ‒ перевела Лаки задумчивый взор на бармена, ‒шучу, Роб, ‒ исправилась она, увидев решительное выражение на лице парня, ‒ это мой коллега из Филадельфии, Дэвид Грин. Дэвид, прошу любить и жаловать, мой близкий друг и по совместительству человек, отвечающий за мою выпивку, Роберт Дан.
‒ Приятно познакомиться, ‒ протянул через барную стойку руку Роберт. ‒ Коллега? А как же малыш Джорджи? Ты что же окончательно его бросила?
‒ Никого я не бросала, а то, что ты был в числе лучших на нашем курсе, не дает тебе право принижать талантливого парня.
‒ Оооо, милая, только не начинай. Джордж также талантлив, как ты религиозна.
‒ Вообще-то, я почти каждое воскресенье вынуждена ходить в церковь, ‒ притворно оскорбилась Лаки.
‒ Я о том и говорю… показушничество не сделает из тебя прилежную христианку, как и зубрежка не сотворит из ботаника талантливого программиста.
‒ Я не понял, вы вместе учились? ‒ вмешался в дружескую перепалку Дэвид.
‒ Ага, и мистер Дан неизменно был в списке лучших.
‒ Ха, лучших! Девочка, я был первым в рейтинге. Даже ты не могла меня догнать, а уж остальным салагам за мной и вовсе было не угнаться, ‒ заметил Роберт, наливая Лаки очередную рюмку текилы.
‒ Первым? ‒ скептически приподнял бровь Дэвид, обводя взглядом барную стойку.
‒ Вообще-то, мистер Грин, этот бар принадлежит нам…точнее мне, ‒поправил себя Роберт, ‒ ведь прекрасная леди Хартли сегодня подарила мне свою долю…
‒ Кажется, договор, который мы подписали, ясно гласит, что я тебе ее перепродала, а вовсе не подарила, ‒ вставила Лаки.
‒ Не смеши людей, некоторые напитки за моей спиной стоят дороже той суммы, которую ты вписала в договор.
‒ И все же странный выбор, учитывая Ваши достижения в университете, ‒ вновь встрял в разговор Дэвид.
‒ Ох, мистер Грин, ‒ все же обратила Лаки внимание на Дэвида, ‒ Вы опять судите книжку по обложке. Роберт когда-то был очень известным хакером, от одного имени которого трепетали все нечистые на руку бизнесмены и политики…
‒ Лаки, тебе бы романы писать, ‒ усмехнулся Роберт.
‒ Он как истинный Робин Гуд, ‒ продолжала рассказ девушка, ‒взламывал счета богатых и переводил деньги в благотворительные фонды, пока не совершил фатальную ошибку, о коей я тактично умолчу, чтобы не принижать умственные способности нашего героя, ‒ подмигнула она Роберту, ‒ и попался-таки в ловко расставленные сети ФБРровцев.
‒ Чертовы федералы предложили мне либо работать на них, либо сесть в тюрьму. Слава Богу, мне на помощь пришла добрая фея в образе моей подруги Лаки и благодаря своим связям умудрилась выторговать свободу, ‒ добавил Дан.
‒ Ты забыл добавить, мой названый крестник, что свободы ты не лишился, а вот приближаться к технике, уровнем выше барной кассы, теперь тебе запрещено. В противном случае, даже мои связи тебя уже не спасут от тюремного заключения.
‒ Все лучше, чем работать на гребаное правительство.
Дэвид выразительно посмотрел на Лаки, которая явно забыла упомянуть в разговоре с другом, что сама теперь работает на вышеупомянутое правительство. Теперь ему стало понятно, почему девушка не стала вдаваться в подробности, представляя его Роберту и ограничилась ни к чему не обязывающим эпитетом «коллега».
‒ Не любите спецслужбы, мистер Дан? ‒ подлил масло в огонь Грин.
‒ Не люблю – это мягко сказано, ‒ ответил Роберт, ‒ надеюсь, Вы не федерал?
‒ Что Вы, разве коллега мисс Хартли может оказаться федералом? ‒продолжал ерничать Дэвид. ‒ Мисс Хартли, а как Вы относитесь к людям, призванным хранить и защищать?
‒ В отличие от вас, джентльмены, я крайне ценю этих храбрых людей, стоящих на пути беззакония.
‒ Боже, Лаки, какие высокопарные речи, ‒ возвел глаза к потолку Роберт, ‒ думаю, тебе на сегодня хватит, еще пара рюмок и ты начнешь нахваливать и все наше правительство.
‒ Так и знала, что ты сольешься первым. А не Вы ли, мистер Дан, кричали, что для меня Ваш бар всегда открыт и Вы готовы наливать мне хоть всю ночь.
‒ Откуда же мне было знать, что ты буквально воспримешь мои слова и будешь держать меня здесь так долго. Я-то, наивный, надеялся, что тебя хватит на пару часов попойки, после чего, как истинный джентльмен, я провожу тебя до дома и смогу вернуться к своим девочкам. Между прочим, твоя настоящая крестница, все уши мне прожужжала вопросами о том, когда ты к нам придешь в гости.
‒ Обещаю, что приеду на ее день рождения. Честное скаутское, ‒подняла Лаки три выпрямленных пальца.
‒ Хорошо, поверю тебе на слово. Боже, и угораздило же нас с Мириам сделать тебя крестной нашей дочурки.
‒ А вот это действительно было обидно. Так что, можешь сказать Генри, что бар для меня открыт и идти в объятия к Мириам, ‒ вопреки тону и словам улыбнулась другу Лаки, ‒ думаю, мистер Грин не откажется проводить меня до дома.
‒ О, миледи, Вы сегодня само великодушие, ‒ поцеловал кисть девушки Роберт, ‒ тогда, не буду больше мозолить тебе глаза и откланяюсь, ‒ на этот раз он чмокнул Лаки в щеку и, соскочив с барной стойки, вышел в служебное помещение, кивнув на прощание Грину.
‒ Интересный парень, ‒ прокомментировал уход Дана Дэвид.
‒ Ты это понял из нашего разговора или в течение того часа, что просидел на галерке? ‒ сменив дружеский тон на серьезный, спросила Кассандра.
‒ Так ты все же меня заметила…
‒ Это странно?
‒ Еще как. Учитывая то количество алкоголя, что ты успела в себя влить за последний час, удивительно даже то, что ты меня узнала. Помнится, в Чикаго, ты напивалась куда как быстрее.
‒ У Вас отвратительная память мистер Грин. В Чикаго я охмелела единожды и то лишь потому, что до этого почти сутки ничего не ела. ‒ Так или иначе, ты ко мне даже не повернулась. Так что, я могу лишь предположить, что тебе обо мне доложил твой приятель. Наверно, его удивило выбранное мной место.
‒ Моему приятелю, как ты выразился, плевать на посетителей до тех пор, пока они прилично себя ведут. И, в отличие от нас, он никогда не был шпионом и не проходил обучение.
‒ Как и Лаки Хартли, ‒ сделал Дэвид ударение на имя девушки.
‒ Ты в этом уверен? ‒ прошептала Кассандра на ухо собеседнику. ‒ Тогда откуда мне знать, что ты пришел в два часа сорок три минуты ночи, оглядел зал и, заметив меня, прошел к дальнему столику? Как бы я могла узнать, что спустя четыре минуты после твоего прихода к тебе подошла официантка Габриель, у которой ты заказал виски? Впрочем, похоже, жажда тебя не мучила, ведь ты даже не притронулся к нему до того момента пока не решил подойти ко мне. И, напоследок, как я могла бы угадать, что сейчас в баре, помимо нас с тобой и бармена, находятся двадцать четыре человека, среди которых шестнадцать мужчин и восемь женщин? ‒ договорив последнюю фразу, Кэс, отстранилась от Дэвида, выпив очередную порцию текилы.
‒ И когда же, позволь полюбопытствовать, Лаки Хартли овладела сим полезным талантом?
‒ Зачем ты приехал, Дэвид? ‒ проигнорировала она вопрос. ‒ Я не настолько наивна, чтобы поверить, что ты не смог со мной связаться, потому что я вырубила один из телефонов. Так зачем ты здесь?
‒ Не хочешь прогуляться до своей квартиры? ‒ не остался в долгу Дэвид, не удостоив ответа вопрос Лаки.
‒ Странно услышать такое от человека, который приказал забыть СВОЙ адрес.
‒ Так как? ‒ встал со своего места Грин.
‒ Хорошо, агент Грин. Проследуем ко мне.
Глава 59.
Ночной Чикаго встретил вышедшую из душного бара пару промозглым ветром. Лаки, зябко поежившись, спрятала лицо в высокий ворот пальто.
‒ Возьмем такси? ‒ спросил Дэвид.
‒ До меня всего три квартала, ‒ раздался из под твидового воротника голос Лаки. ‒ Может лучше, пока мы идем, расскажешь, ради чего прилетел в Чикаго?
‒ Как только окажемся в квартире. Тебе удалось устроить Оливию в клинику? ‒ сменил тему Грин.
‒ Только не говори, что боишься, как бы в темноте пустых улиц не скрывались шпионы, жаждущие узнать все подробности нового задания? ‒ не поддалась на увертку Дэвида Кассандра.
‒ Можешь сколь угодно упражняться в сарказме, но мы обсудим дело, только когда доберемся до места. Так что можешь выбирать – идти в тишине или общаться как нормальные люди.
Вместо ответа мисс Хартли ускорила шаг.
Ледяной ветер, заручившись поддержкой не по сезону легкого пальто девушки, с каждым шагом выветривал хмель из головы Кассандры. Приятная расслабленность вновь начала заполняться тяжелыми мыслями, которых она так надеялась избежать до возвращения в Филадельфию. Идущий же вслед за ней мужчина только осложнял и без того сложный выбор, который на самом деле Катя Морозова сделала в тот момент, как узнала о смерти Патрика, но не признавалась в этом даже себе.
‒ Вот моя квартира, вот мой дом родной, ‒продекларировала девушка, остановившись перед дверью в поисках ключницы. ‒Прошу, ‒ наконец отыскав нужную связку ключей, открыла она электронный замок.
‒ Симпатичный холл, ‒ оценил Дэвид, ‒ хотя я думал, что наследница многомиллионного состояния будет жить в более шикарных апартаментах.
‒ Полноправной наследницей я стану только после тридцати, а пока вынуждена влачить жалкое существование на пару-тройку миллионов в год, ‒ улыбнулась Лаки, ‒ но моя квартира мне тем и нравится, что я смогла купить ее на честно заработанные собственным трудом деньги. Пожалуйста, проходи, ‒ открыла она дверь в квартиру.
‒ Но обставила ты ее на вышеупомянутые два-три миллиона, ‒оценив дорогой интерьер, произнес Дэвид.
‒ Да, пожалуй кое-что из обстановки я не смогла бы себе позволить, не будь у меня кое-каких резервных средств, ‒ улыбнулась спутнику девушка. ‒ Могу я предложить тебе выпить?
‒ Да, пиво, пожалуйста, ‒ ответил Грин.
‒ Хорошо. Можешь пока располагаться в гостиной.
Дважды предлагать не пришлось. Проследив за улизнувшей на кухню хозяйкой, Дэвид, с интересом оглядывая элементы интерьера, прошел в гостиную комнату мисс Лаки Хартли. Будь он послабее духом, возможно, не решился бы посягнуть на, безусловно, баснословно стоящее кремовое кресло, но выбирать не приходилось. Из пригодной для сидения мебели оставались еще более дорогой диван и странного вида мешок, вызывающий глубокое сомнение в удобстве его использования.
‒ Пожалуйста, пиво, ‒ появилась, наконец, Лаки.
‒ Спасибо. У тебя очень красиво. Сама выбирала дизайн?
‒ Предлагаю отбросить подобающие условностям формальности и перейти к делу. Что за новое задание?
‒ Ричард подергал за нужные ниточки и нам согласились отдать дело по поимке или ликвидации, тут уж как пойдет, пособников генерала Хаффман, примкнувших в Иране к одной из ячеек ИГИЛа.
‒ Насколько я знаю, в ЦРУ есть прекрасная команда зачистки, специализирующаяся на подобных делах. В нашем же случае, это будет не задание, а месть. А я агент, а не ангел мщения. А так как директор Прескот прекрасно осведомлен о моих взглядах на подобные миссии, он не стал бы обивать пороги Лэнгли, чтобы заполучить таковую, и уж тем более не подумал бы отправлять начальника отдела специального назначения зазывать простого агента на столь сомнительное задание. В конечном итоге я вынуждена снова задать тебе вопрос: зачем ты здесь?
‒ Похоже, я полный болван, раз подумал, что смогу сегодня избежать этого разговора, ‒ хмыкнул Дэвид, ‒ думаю, я приехал сюда, чтобы понять кто же ты на самом деле. Хотел увидеть тебя, увидеть жизнь Лаки Хартли, девушки из папки, что лежит на моем столе, а не супершпионки, ворвавшейся в подведомственный мне отдел.
‒ Я не понимаю…
‒ Думаю, понимаешь. В своей жизни я лишь дважды испытывал к женщине настолько сильные чувства, что хотел бы связать с ней свою жизнь.
Слова Дэвида заставили сердце Кассандры биться так быстро и, казалось, так громко, что стремясь заглушить его ритм, она прервала задумчивое молчание собеседника: «Полагаю, одна из них я?».
‒ Если бы. Первая женщина, покорившая мое юное сердце, была подругой моих родителей – Кэйт Метьюз, она же Кассандра, она же Катя Морозова, версия 1.0. Как тебе больше нравится. Тогда мне было 4 года. Вторая – удивительно многогранная Лаки Хартли. Таким образом, выходит, что обе любимые мной женщины – это ты.
Окончив свой небольшой монолог, Грин-младший выразительно устремил взгляд своих сине-голубых глаз на Кассандру.
‒ Но…откуда? ‒ лишь сорвалось с губ девушки.
‒ Том – жуткий перестраховщик. Когда Ричард сказал, что ты пойдешь на встречу с Хаффманом без жучков, ему эта идея не понравилась, так что он вмонтировал жучок в твои наручники. Перед своим отъездом во Францию ты отдала их Прескоту, а он передал мне.
–
Ты прослушал наш с Ричардом разговор… – договорила за Дэвида Кэс. – Зачем?
–
Наверно хотел услышать что-то, что помогло бы мне забыть тебя. Сделать это усилием воли у меня так и не получилось. Эффект оказался обратным.
Кассандра, силясь осмыслить происходящее, зачесала назад волосы. Глаза Дэвида неотступно следили за мимикой девушки.
–
Лаки или Кассандра, мне все равно, как тебя называют другие. Кем бы ты ни была, кем бы ты себе не казалась, я люблю тебя, – на этот раз первый нарушил молчание Дэвид, встав на колени перед сидящей на диване Кассандрой.
–
Ты даже не знаешь меня, – прошептала она.
–
Так позволь мне узнать. Дай нам шанс. Теперь, когда нет смысла скрываться за своей тайной, дай шанс нашим отношениям. Будь со мной. Выбери меня.
Мольба в голосе Дэвида, его напор и уверенность в возможности их совместного будущего так заманчиво обещали счастливый конец, что желание уступить возобладало над Кассандрой. Подавшись вперед, она оказалась в объятиях любимого, загоняя непомерно разыгравшуюся совесть все глубже в подсознание.
«Только сегодня, – убеждала она себя, – только сейчас, а завтра я расскажу ему».
–
Дэвид, стой, – нашла в себе силы оттолкнуть любимого Кассандра.
–
Ты любишь его? – задал пугающий своей очевидностью вопрос Дэвид.